Текст книги "Поганая работа (СИ)"

Автор книги: Олег Мир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

   – И удобно тебе в этом, – он кивнул на рясу.

   – Несколько. Устав, чтоб его.

   Младшей ударил вожжами по бокам рябой кобылы, и под косые взгляды присутствующих монахов они выехали из ворот монастыря.

   – Потомство от Пчелки нашей. Порода дрянь, но как вспомню сколько раз старая кляча нас спасала так вот рука и не поднимается отправить ее на живодерню, – под стук колес по мостовой принялся рассуждать младшей.

   – И сколько раз?

   – Два раза, и то потому что ты был пьян. Знаешь, и одного раза за глаза хватает, жизнь она одна, – беззлобно ответил здоровяк.

   Дмитрий откинулся на спинку козлов, подставляла морщинистое лицо лучам солнца. Нет определено поездка ему нравилась, одно то, что вырвался из душной кельи уже радовало. И где-то втайне надеялся, что все только одной поездкой и ограничиться, доедут они до озера, а он сошлёшься на усталость и назад.

   Дальше младшей распинался про местные сплетни, не капли не интересовавшие Дмитрия, по простой причине, он не знал этих людей. Под монотонные россказни младшего, Дмитрий задремал.

   – Подъем глыба, пора удочки разматывать.

  Дмитрий с трудом разлепил веки, голова чугунная, словно после бодуна, вот всегда так, когда задремлет на улице так проснуться не может, а с возрастом стало только хуже. Вокруг был жидкий лес, редкие березки, да проплешины кустов, повозка стоит на хорошо укатанной дороги.

   – Спасибо развлек старика, а теперь поворачивай назад, – растирая лицо, пробубнил Дмитрий.

   – Ничего не знаю, я пока десяток рыб – вот такой длины, – он, отвлекаясь от привязывания кобылы к дереву, развел руки в стороны на локоть в ширину, – не поймаю никуда не поеду. А ты можешь выдвигаться, я тебе не держу.

   – Сволочь ты.

   – Что есть, то есть. Ладно хорош брюзжать, помоги лучше.

   Дмитрий хотел было спрыгнуть на землю, но передумал не стал рисковать, держать за поручень аккуратно слез на зеленую траву. Левое колено предательски кольнуло, он удержался, не первый раз уже, опытный.

   – Червей капать не буду, – Дмитрий приблизился, к кустам где копошился младшей.

   – Не переживай все уже накопано, – он достал из кустов сверток, с довольной улыбкой протянул старшему.

   Из свертка приятно тянула копченым мясом.

   – Пост же, – внезапно вспомнил Дмитрий.

   За календарём постов и праздников он не следил, зачем, когда живешь в монастыре, всегда подскажут, да принесут нужную еду.

   – У тебя же. А я грешный могу себя побаловать, – с этими словами младшей вытянул пузаты кувшин, темно-коричневого цвета.

   Дмитрий едва удержался чтобы не сглотнуть слюну, нормального вина он не пил года так два.

   – Пошли, рыба сама себя не поймает.

   Старик лишь вздохнул и последовал за бугаем, тропинка уходила куда-то вниз в кустарник. Ни чего страшного, когда ты молод, а вот старику пришлось приложить немало усилий, отклоняя ветви, и выбирая куда поставить ногу. Когда наконец-то вышли к озеру, старику с трудно дышал, во рту пересохло, и что самое противное левый глаз заслезился, одна ветка все же ударила его по лицу. Пока спускались лес стал плотнее, а вот у озера кто-то заботливо вырубил лишнее кусты, и даже озаботился удобным подходом к деревянной лодке. По срезам на кустах было видно, что чистили заводь поутру.

   – Богато живешь, – буркнул старший.

   – А зачем деньги если их нельзя тратить на удобства?

   Старик не ответил, перебрался в лодку, удобно уселся на носу, окутавшись плащам, от воды заметно тянуло холодом. Здоровяк оттолкнул плав средство, затем ловко вскочил в нее, достал весла со дна, неспешно погреб к центру озера. Под кваканье лягушек и крик уток.

   – Что молчишь словно блудливая девица перед строгим отцом.

   – А что попусту болтать, – нехотя отозвался Дмитрий.

  – От тебя слова добиться что от княгини милости, – и хохотнул, явно вспомнив какой-то забавный случай, – говори в чем дело? Чего тебя с цепи сорвала-то?

   – Наябедничали?

   – Можно и, так сказать.

   Дмитрий отвернулся насупив брови, уставился на водную гладь словно ища ответа. Друг из прошлого закинул удочки в воду.

   – А ты в курсе что эти неучи двоих потеряли, зачищая гнездо?

   – Как так, – удивился младшей.

   – А вот так, по дури своего погубили, – он коротко пересказал происшествие что случилось с Сергеевой командой, – и ладно бы единичный случай, так потери постоянные. Из мертвяков молитвами погань выгоняют, вместо того чтобы палкой, да по башке. Оборотня на живого человека приманивали, затем мечами зарубить пытались.

   – А как же капкан?

   – А язычество – это все, – зло высказал Дмитрий, – ведешь ли кровь жертвенная, да ритуалы древнее. И не смотри на меня так, сам ведь понимаю, что чушь все это. Да только поди объясни патриархам. Доходит до откровенной дурости. Тут ведьма молодая да неопытная ритуал устроила, но сил не рассчитала, подохла ну и получилось так что мертвяки поднялись всего-то трое. Так, эти из ордена умудрились одного потерять. Тьфу позорище. Раньше мужики деревенские сами таких поднявшихся упокоевали, а о нас и не думать не думали. А теперь все молиться, вместо того чтобы бороться.

   Дмитрий еще долго рассказывал, эмоции все больше захлёстывали старика, пока не вытеснили из старческого мозга логическую связь. Дмитрий замолк, силясь вспомнить с чего разговор начал, младшей немного помолчав, спросил, подтягивая снесённый поплавка, ближе к лодке.

   – Что совсем так плохо?

   – Не совсем, – собравшись смыслам, и стараясь чтобы лавина эмоций снова не смыла воспоминания. продолжил, – вот смотри. Только в нашем княжестве, за два года уничтожили семь мастеров, и двенадцати ведьм. Ты вдумайся в эти цифры.

   Дмитрий потряс сухой ладонью, перед лицом собеседника.

   – Вот ты сколько мастеров видел?

   – Ну. Одного. Того что у тебя во дворе на солнышке сожгли, – задумчиво ответил здоровяк.

   – Вот. А ведьм?

   – Знаешь. Я вообще ни разу не встречался. Так, старых бабок ведуний видел, не более, – немного подумал здоровяк, рассматривая черенок удочки, – хотя один раз встречал, когда она померла, и мы из дома проклятого выходили.

   – Именно, – старшей словно помолодел при разговоре, из голоса исчезла брюзжание, и старческая усталость, – а сейчас церковники их словно уток стреляют. Вон патриарх Никодим, одни на один вышел против мастера. С молитвой на устах и верой в душе. Лишил силы тварюгу, так что молодцы его топорами покромсали. Да, он неделю постился, и молитвами себя укреплял, но каков результат. А раньше как было, князь дружину собирал как минимум трех волхвов в придачу брал. А потери в дружине какие были? Десятки. Есть польза от ордена и большая, они исконную погань уничтожают... Только.

  Дмитрий замолчал не для того, чтобы нагнести интригу, просто, устал нужно отдышаться. Здоровяк нагнулся, откинул сумку достал кувшин, и хмурясь, стал искать забытый дома стакан. Старшей, мысленно махнул рукой, взял кувшин, зажав удочку между ног. Приложился к горлышку, сделал два жадных глотка, отнял от губ, еще тяжело задышал и снова выпил.

   – Полегчало? – поинтересовался младшей.

   – Ага. Так вот. Что я там говорил? А. Только про мелочь они позабыли, точнее, не придают такого значения, как раньше. Вот мелочевка и подняла голову и стала наглеть сейчас то еще нормально, но когда-нибудь станет, огромной проблемой. Вот такие дела.

   – А ты патриархам письмо пошли.

   – Слал, что толку. Думается мне что дальше нашего прихода они и не ушли. Говорю проблема мелка, вот и не обращают внимания, – он, махнул рукой изрядно расплескав вино, спохватился и аккуратно поставил на дно лодки, – ладно, что это я все ною да ною про свои проблемы. У тебя то какие новости. Как там Иван? Совсем взрослый стал?

   Младшей Дмитрий приосанился и неспешно погладил бороду.

   – Знаешь, неплохо и нехорошо. Не смотри ты на меня так, сейчас сам все поймешь. Ведёшь ли в чем заковырка, умный смышленый, получше меня в бумагах разбирается вот только, – наконец, поплавок дернулся пару раз и ушел на дно, здоровяк от неожиданности сбился на полуслове, дернул удочкой, но неудачно, рыба сорвалась, – эх зараза, – вытянул крючок принялся неспешно одевать червя, продолжая говорить, – значит, в бумагах он разбираться справно, только само дело ведет из рук вон плохо. Вот к примеру, отправил я его пару недель назад за зерно, денег дал с таким прицелом чтобы, удачно сторговав мог бы, себе купить что-нибудь этакое. Вот значит вернулся он, и говорит мол так и так батя, все купил только еще чуток остался должен. Я к нему мол как так, а он в ответ лишь плечами жмет. Как потом выяснилось, тот торгаш его просто обманул, а когда сын полез выяснять отношения по-простому запугал.

   – Странно это все, – Дмитрий снова потянулся за вином.

   – Да мямля он, нет стержня. У Савы есть, а у Ивана нет. Вот только кроме этого самого стержня у Савки более ни чего и нету, ни ума, ни желание. Вот голову ломаю днями как их двоих привязать друг к дружке чтобы после моей кончины по миру бы все не пустили, – здоровяк тяжело вздохнул, насупив брови уставился на водную гладь, не впервой предаваясь тяжелым мыслям.

   Дмитрий сделал несколько глотков, понимая, что грешно, но вот против слабости духовной ничего поделать не мог. Человек слаб. Пронзительно крякая, от берега взлетела утка, и за ней еще десяток, Дмитрий проводил их взглядом, мысленно отметив, что они уже порядком отдалились от заводи.

   – Как там твоя Алена?

   Бородач просветлился ликом от одного упоминания дочери. Сложилось от чего-то так, когда у мужика рождаться дочка и особенно если она последняя, то насколько бы ни был суров родитель, он всегда уделяет больше любви и внимания младшенькой. Димка не был исключением.

   – Растет и хорошеет, вся в мать, а умная кокая. Не то что мои лоботрясы. Знаешь, и шьем и готовит, и обучаться всяким наукам, – он резко умолк, воровато огляделся и заметно понизив голов, продолжил, – и ты не поверишь нашим с тобой ремеслом занимается.

   – Чего? – удержать возглас удивления старшей не смог.

   – Того. Они с Савой, чуть ли не каждую неделю какую-нибудь погань да изведут.

   – Сдуреть можно. Дети ведь.

   – О и ты туда же, – Дмитрий устыдился, в самом дели что тут такого, мелочь погонять, – они же там ведьм с мастерами не ловят. Так, то упыря на солнышке пожарят, то вурдалаку кол в грудь вобью. А неделю назад... оборотня изловили.

   В самом деле, чего это он всполошился если всё делать по уму, то и ребёнок справится.

   – А с чего это она в мужские дела влезла?

   – Ха ха, да из-за тебя все.

   – Как так? – рыбалка была окончательно забыта, как и вино в руках.

   – Помниться лет так пять назад ты к нам пришел, когда Люду похоронили. Пьян был в усмердь, я с тобой выпил, а бабы мои нам то еду, то вино подносили. А ты словно хмеля не чуешь все в одной кондиции, я уже под стол свалился, а ты как пил, так и пьешь. Когда вошла Аленка с вином ты ее усадил перед с тобой. Это мне потом жена рассказывала. Ты думал, что со мной разговариваешь, а жена трухнула тебя перебивать. Уже и не знаю, что ты там ее наговорил, а с того дня она словно переродилась.

   – Не помню, – ошарашенно отозвался Дмитрий.

   – Ты это не бледней, она лучше стала, вдумчивее усерднее...

   – А что меня твоя жена не тормознула? – перебил друга старик.

   – Говорю же испугалась, она потом говорила, что ты приказал всем не высовываться. Знаешь, бывает у тебя тон, когда даже пчелы жужжать перестаю. Да и ничего дурного ты не делал просто говорил.

   – Ей-богу, не помню, что я там нес, – повинился Дмитрий, отводя взгляд от друга, между двух берез выползли на берег несколько бобров и быстро посеменили вглубь леса.

   – Не бери до головы. Я если хочешь знать, то даже рад что так вышло, дело-то наше живо. Ты это не думай, что я дочкино увлечение одобряю, ругаю и наказываю, когда узнаю. Все чин чином.

   – Ты же ненавидел нашу работу?

   – Скорей манеру управление, – гоготнул он, – вот исполниться ей шестнадцать годков отправлю в столицу учиться. Что смотришь? Замуж выскочить всегда успеет, а вот образование получить надо по молодости. И хочу тебе сказать по секрету.

   Младшей приблизился к Дмитрию и шепотом проговорил, словно боясь, что удача услышит да смеяться над его чаяньями начнет.

   – И мне тут шепнули что она в одно с княжичем помещении образования набираться будет. А там...

   – А потянешь? А не страшно ли дочку одну? Да в столицу?

  – А что они...

   Лодку качнуло так что борт немного хлебнул воды, Дмитрий замер, осмотрелся тихая водная гладь.

   – Димка твою мать, – зло рыкнул старшей, – да тут кикимора шалит.

   – Точно? – сам не волнуется, словно не верит.

   – Куда точнее. Рыбы нет, волн тоже живность с озера ушла, и лодка в центре озера сама собой воду хлебает. Точно тебе говорю, кикимора.

   – Много?

   – Одна. Будь тут стая напали бы раньше.

   Лодка резко дернулась, мужики вцепились в борта, едва удержались чтобы не ухнуть в воду.

   – Димка твою налево, – прорычал старшей.

   – А что я?

   – Да ничего. Давай вылавливать, иначе загрызет тебя, а меня про запас утопит. Бери весло да мажь кровью, да что ты вены режешь, чуток капни чтобы точно зубами ухватилась, – раздавая распоряжения, старшей поднял тяжелая для его возраста весло, переполз к корме, достал нож и неспешно примотал его к веслу.

   Лодку качнула еще сильнее, и все справно боку, эта обыденная хитрость кикимор, дергать за один борт, и когда жертвы попривыкну, то дернуть с другого. В обычной положение кикимор ловили как больших сомов, крюк, обмазывали кровью, ну а потом катайся себя по озеру пока тварь не выдохнется. Но на озере кикиморы редкость они все больше по болтам. Там сложнее, нужно бить острогой, там уже свои профессионалы работают. Дмитрий заметил, как пальцы, более похожие на коряги гнилого дерева, ухватились за борт, и дёрнули лодку, оба удержались, уперев ноги в борта.

   – Пора.

   Младшей опустил весло в воду, прежде упиравшись ногами в борт, готовясь выдернуть тварь при первой же необходимости. Весло резко дернулось едва не уволоча за собой здоровяка. Но он сдюжил, покраснел крякнул и оперев весло о корму, выдернул кикимору из воды. Тварь больше походила на комок грязи облепленный тиной и водорослями, с кустовидными лапами, щучья морда со множеством зубов злобно грызло весло, сверкая из-под надбровных дуг изумрудными зрачками. Дмитрий тут же ударил импровизированным копьём вбок, и начал заваливать набок, волоча за собой тварь, младшей не сплоховал, опыт не пропьешь, помог. Вдвоем они придавили тварь, Дмитрий суетясь накинул мешковину на кикимору, поверх уложили весла крест-накрест, сами сели верхом. Теперь можно и выдохнуть.

   – Ты дебел? – тяжело дыша, едва выговаривая слова прохрипел Дмитрий, – ты на кой меня на озеро с кикиморой приволок?

   – Чтобы порадовать, – спокойно ответил младшей.

   – Дебел. На кой мне такие приключения? Я лет так пять назад ушел из команды очистки потому, что сил мои больше не было, погань вычищать, – фраза говорил долго, с перерывами на одышку, и удержанием трепыхающейся твари.

   Младшей насупился и промолчал, ему было стыдно.

   – Лучше бы в кабак отвел, да напоил.

   – Ты же напьёшь.

   – А что заставить не смог бы?

   – Смог бы в чем проблема? Сейчас к берегу и в кабак.

   – Подай вино, сейчас издохнет, без водицы-то, – здоровяк наклонился и бережно подкинул флягу с вином, кувшин они благополучно разбили пока боролись с тварью.

   Пока Дмитрий пил маленьким глотками, здоровяк решил, что прощен и веселым голосом спросил.

   – А ты русалок ловил? – как обычно Димку интересовали только бабы, и вопрос про дочек друга он позабыл, а может оставил на потом чтобы за кружкой пива около камина обстоятельно поговорить, про детей.

   – А что их ловить-то? Бей веслами по башкам да на берег складывай. Главное уши заткнуть.

  Они пили, смотрели на водную гладь, и удерживали погань.