Текст книги "Костя-работяга"

Автор книги: Олег Коряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Новые неудачи

В сарае, в одной из его клетушек, открылась столярная мастерская.

Прежде всего доски нужно было распилить по нужным размерам. Делалось это так. Костя смотрел в чертёж и командовал Вите:

– Меряй девяносто сантиметров!

Витя, высунув от старания язык, начинал отмерять эти сантиметры ученической линейкой, сбивался, принимался мерить снова и снова сбивался.

– Не так! – ворчал Костя. – Дай-ка линейку. Смотри, как я… Сколько нужно сантиметров? Девяносто?.. Вот, пожалуйста, девяносто. Дай карандаш, надо отметить.

На доске делалась отметка, и только после этого в ход пускалась пила. Пилили по очереди. Сначала Костя, потом Витя, потом опять Костя, потом снова Витя. Когда в мастерскую заходила Валя, ей тоже давали попилить. А что? Пусть помогает.

Нетрудно было бы найти и ещё помощников. Сколько угодно. Заметив, что Костя с Витей мастерят что-то необычное, ребята-малыши со всего двора жались к сараю. От них просто не стало отбоя, когда наши столяры начали работать рубанком. Стружка из-под рубанка шла такая славная, мягкая, пахучая, что любого могла взять зависть. И брала.

– Кость, а, Кость, дай стругну! – тянул кто-нибудь.

– Дайте, хоть разик.

– Что вам жалко, да?

Эти голоса раздавались всё время.

Костя делал важное лицо и говорил:

– Не мешайте… А ну, отойдите! Испортите ещё.

Брата поддерживала и Валя:

– Ещё не доросли. Это ведь не каждый умеет – рубанком строгать.

Впрочем, справиться с малышами было не так-то уж трудно. Грозила другая опасность: а вдруг они разболтают про мастерскую. Скажут дома, а их родители скажут родителям Кости или Вити – и сразу тайна раскроется.

Один раз Костя сам чуть не попал впросак. Он пришёл домой обедать, а опилки с себя не отряхнул.

– Ты это откуда такой? – удивилась мама. – Весь в опилках.

– Наверное, в плотники записался или в столяры, – усмехнулся отец и подмигнул Косте.

Неужели отец знает?.. Нет, он ничего не знал, а просто шутил, а Костя не знал, что отец шутит, и похолодел. Его выручила Валя.

– Там в сарае опилки, – сказала она, – так они с этим Витькой всё около них. Говорила я ему: отряхивайся, а он – нет, не отряхивается. Вот ведь на мне нет опилок.

Как она ловко! И правду сказала, и тайну не выдала.

Но и это было всё ничего. Самое главное и самое худшее было в том, что Миша, должно быть, оказался прав, когда говорил, что полку им не сделать.

Доски они по размерам отпилили. Ладно. Начали строгать. Одну доску перестрогали, другую ещё не дострогали, как нож из рубанка выскочил. Вставили обратно, подстукнули – он после этого стал вырезать на досках целые канавы. Забили его немножко – совсем перестал строгать. Одно несчастье!

– Не буду я никакую полку делать, – заявил Витя.

– Струсил?

– Не струсил, а не буду. Нисколько неинтересно.

Косте и самому было не очень-то интересно возиться с этими непослушными досками и рубанком, но он упрямо повторил:

– Струсил. А ещё говорил: «Будем обязательно делать». Эх ты!

– Ну ладно, – смирился Витя. – Давай уж. А то начнёшь ныть.

– Это кто начнёт ныть? Я? Да ты же первый заныл.

– Ничего я не заныл. Ладно. Давай. Что надо делать?

Костя сообразил, что спор лучше не продолжать, а то, и верно, сбежит его товарищ-столяр.

Кое-как они обстрогали доски и принялись сколачивать полку. Настоящие столяры, те обошлись бы и без гвоздей. Всё скрепили бы деревянными шипами да клеем. Но у наших работников такого умения не было. Вот и пришлось взяться за гвозди.

Приколотили к боковым стенкам верхнюю полку. Получилось косовато, но всё же что-то получилось. Взялись за вторую, среднюю. Тут дело было похуже. Оказалось, что край доски отпилен очень криво. И ещё оказалось, что доска короче, чем нужно, сантиметров на пять или семь.

– Это ты так отмерил! – сердито кивнул Костя на Витин брак.

– Ага, так и есть! – с вызовом ответил Витя. – Это не я, это ты так отпилил.

– Ну, так хоть сейчас держи её прямо. Куда ты наклоняешь?

– Сам наклоняет, а на меня сваливает.

Я наклоняю, да? У тебя руки кривые.

– А у тебя глаза косые.

– Нет, прямые!

– Ну так и делай всё сам!

Витя бросил молоток и отошёл от верстака. Попыхтел с полминуты около выхода, потом сказал:

– Говорил я, не буду никакую полку делать, и не буду! – махнул рукой и ушёл.

Ух, и разозлился Костя! Так? Да? Что ж, он один, он сам всё сделает. И ещё как сделает!..

Костя быстренько отколотил от боковых стенок верхнюю полку, схватил пилу и начал укорачивать доску. Чтобы верхняя полка и средняя по размерам сделались одинаковыми.

Одному пилить было трудно. Костя запыхался, устал. Передохнул и принялся снова. Ещё, ещё!.. Ещё!.. Вот наконец и готово. Но что это? Опять криво!

Костя снова взялся за пилу. Надо выровнять конец. Снова запыхался, устал, снова отдыхал и пилил. И допилил! Теперь… теперь верхняя полка стала короче средней.

Он чуть не заревел. Ну как же, как сделать их ровными?

Ага! Придумал. Ту доску, что получилась короче, он положил на другую, что была длиннее, а карандашом отметил, где пилить.

Р-раз… Два… Еще раз-два… Раз… Два., Что такое? Ножовка застряла. Похоже, сучок. Костя изо всех сил дёрнул пилу… Дзинь! Сломался зуб.

Вот только этого и не хватало!

Он сел у верстака и минуты три размазывал по лицу смесь пота, грязи и слёз… Полка! И кто это придумал её делать! Всё Витька! Сам так сбежал. И куда её такую – косую, кривую! Отец посмотрит – засмеёт. Ребята дразниться будут. Костя зло пнул доски…

Вот таким злым, в слезах, и застал Костю Миша, когда перед работой зашёл в ребячью мастерскую. Он, конечно, сразу всё заметил и понял, но спросил нарочно весело:

– Ну, как, столяр-плотничек, дела?

– Никак, – буркнул Костя, стараясь отвернуть заплаканное лицо. – И никакой я не столяр и не плотничек.

– Вот так раз! – притворно изумился Миша. – Не получается, а?

– И пусть не получается. Не буду я её делать. На что она мне? – забормотал Костя.

– Ага, – сказал Миша, будто только сейчас понял, в чём дело. – Значит, руки опустились, да? Ну что ж, это правильно. Так и должно быть. – Костя удивлённо взглянул на него. А Миша продолжал: – Помнишь, я говорил, что вам не сделать? Потому что не умеете. А научиться – это не просто и нелегко. Хочешь, буду учить?

Вопрос был неожиданным. Костя подумал, вспомнил все мучения и ответил:

– Нет, не хочу.

– Не хочешь научиться столярничать? – Миша был удивлён.

– Не хочу.

– Ой, врёшь! Это ты так говоришь потому, что не знаешь, какие вещи может сделать хороший столяр.

Он помолчал, что-то соображая, потом сказал:

– Ну, слушай. Я тебя познакомлю с нашим доком. И Витю, и Валю, если хочешь. Вот тогда ты узнаешь, что такое столяр и что он может сделать. Завтра приходи к нам в час дня – и отправимся. Я со второй смены, так что успею вас познакомить. Не забудь. В час.

Последние слова Миша сказал уже с порога.

«Кто такой Док?»

«Подумаешь, очень мне надо знакомиться с каким-то Доком! Что же, если он, этот Док, умеет всё делать, так я от этого стану, что ли, столяром?.. А вообще-то интересно бы с ним познакомиться…»

Так размышлял Костя, по-прежнему сидя у верстака.

Пришла Валя, огляделась и, должно быть, тоже, как Миша, всё поняла.

– Поругались, да? – спросила она о Вите.

– А ну его! – Костя презрительно поджал губы. – Трус он, испугался… Слушай-ка, Валь, ты не знаешь, кто такой Док?

– Док?.. Так это не «кто», а «что». Док – это такой… такое место, где строят пароходы. И где их ремонтируют.

– Что ты выдумываешь? Разве у нас в городе строят пароходы?

– Нет, у нас, конечно, не строят. А вот там, где…

– Ну вот. А этот Док у нас в городе. И он не «что», а «кто». Он человек.

– Человек? У него такая фамилия?.. Нет, не знаю, не слышала. А что?

Костя подумал, говорить ей или не говорить, и решил, что можно сказать.

– Меня Миша обещал с ним познакомить. И если я захочу, то и тебя познакомит. Это Миша так сказал.

Валя хотела скривить губы: что значит «если захочу!» Но не скривила – передумала.

– А зачем с ним знакомиться? – поинтересовалась она.

– А Миша говорит, что он всё на свете умеет делать, этот самый Док. Какой-то знаменитый столяр…

– А он нам покажет, что он делает и как? Наверное, покажет, да? Давай, сходим…

Назавтра в половине первого они отправились к Мише. Валя надела белую блузку и повязала новый алый бант. Известное дело – девчонка. Впрочем, и Костя, глядя на сестру, натянул чистую голубую рубаху.

Косте не очень-то хотелось встречаться с Витей. Но, как назло, дверь открыл именно он.

– Здравствуй, – сказала Валя, а Костя прошёл молча.

Валя же первая задала вопрос.

– Ты не знаешь такого человека по фамилии Док?

Витя почему-то прыснул в кулак, но удержался от смеха и сказал:

– Конечно, знаю.

– Кто он? – Костя повернулся к своему бывшему приятелю.

– А вот пойдём – увидите.

– Ты, что ли, тоже идёшь?

– А как же! Обязательно.

Они замолчали. Поссорившимся людям всегда трудно разговаривать… Хорошо, что в комнату заглянул Миша.

– Ага, – обрадовался он, – уже пришли? Немного рановато. Ну ничего, пойдём не торопясь.

Через минуту Миша был уже в своём синем рабочем комбинезоне, и все вместе они тронулись в путь – знакомиться с неизвестным, загадочным Доком.

Если бы и Витя не знал, кто такой Док, Костя спросил бы у Миши. А так ему было стыдно: почему это – Витя знает, а он не знает.

По дороге разговаривали только Валя и Миша. Вернее, одна Валя. Она всё рассказала про детский сад, над которым шефствует их пионерская дружина, а Миша поддакивал да задавал вопросы. А Костя с Витей молчали.

Шли долго… Улицы были уже незнакомые. Палило солнце. В горле стало сухо от жары и уличной пыли. Даже Валя замолчала. Теперь разговаривал только Миша. Он вышагивал как ни в чём не бывало и всё посмеивался над столярами-плотничками.

«Дурак я, – нещадно ругал себя в мыслях Костя. – Не надо было ходить. И ещё этот Витька плетётся. Знает про Дока, а молчит. Важничает. Ну и пусть. Вот я познакомлюсь с ним, тогда ещё посмотрим…»

Что «посмотрим», Костя так и не додумал.

– Вот мы и прибыли! – неожиданно сказал Миша и остановился.

Костя огляделся. Направо тянулся высокий и длинный жёлтый забор, налево – такой же, а посредине – широкие двустворчатые ворота. А над воротами большая вывеска: «Деревообделочный комбинат».

– Прибыли? – переспросил Костя.

– Прибыли, – с удовлетворением подтвердил Миша и указал в сторону ворот: – Это и есть наш док.

Костя ещё раз поглядел на вывеску и тут только догадался, что если взять первые буквы от слов: «Деревообделочный комбинат», то как раз и получится слово «док».

Вот оно что, оказывается, док-то!

Витя откровенно усмехнулся. Костя хотел показать ему кулак, но уже надо было шагать следом за Мишей в калиточку, что врезалась в забор рядом с воротами.

Чудесное путешествие

Через калиточку, мимо усатого, с грозными бровями охранника, которому Миша показал какую-то бумажку, они вышли во двор комбината. Двор был большой, просторный и шумный. Глаза разбегались, но всё же Костя сразу заметил Мишин портрет.

Миша улыбался, показывая свои крепкие белые зубы, с большого, наверное, в целый метр, полотнища. По бокам от него были укреплены портреты других людей. А над портретами вытянулись в длинную строчку вырезанные из фанеры буквы, которые составляли три слова: «Лучшие рабочие комбината».

Костя взглянул на живого Мишу с уважением и любопытством, потом, забыв про ссору, легонько толкнул Витю в бок и шепнул:

– Смотри…

– Я знаю, – важно и небрежно сказал Витя и нарочно отвернулся, будто ему вовсе и неинтересно было посмотреть на такой чудесный портрет родного брата.

– Очень походит! – одобрила Валя работу художника.

– Не туда глазеете, – сказал Миша. – Как начнём знакомиться – с начала или с конца?

Хотя никто из ребят не знал, какое у дока начало и какой конец, все решили, что начинать надо с начала. Кто же начинает с конца? Миша сказал, что он тоже так думает, и велел идти за ним.

Мимо то и дело проходили люди, бегали какие-то странные, гружённые досками тележки-самокаты, урчали грузовые автомашины.

Следом за Мишей ребята пошли в дальний край двора. Здесь лежало много брёвен. Бревно за бревном, рабочие вкатывали их в длинный железный жёлоб. Жёлоб, тарахтел и полз вперёд, к деревянному зданию, которое походило на большой сарай. Там, внутри здания, что-то глухо грохотало и жужжало.

– Это они на распиловку идут, – Миша ткнул пальцем в сторону брёвен. – Вот идёмте-ка…

Они подошли к другому концу здания, похожего на сарай. Из него бежала бесконечная широкая серая лента, и на ней лежали доски. От них пахло сыростью и смолой. Костя вопросительно посмотрел на Мишу. Тот усмехнулся:

– Ну, зайди, посмотри.

Костя, а за ним и Валя с Витей бочком шмыгнули в ворота сарая.

На улице в глаза било яркое солнце, а в сарае его не было, и потому здесь им показалось полутемно. Было видно, как с того, другого конца сарая к большой, глухо рокотавшей машине подползали тяжёлые брёвна. Машина с натугой урчала, что-то постукивало в ней, а брёвна втягивались в нутро машины. Что и как она там с ними делала, это не было видно. Только было видно, как из этого, ближнего к ребятам, конца машины выползали уже не брёвна, а доски. Значит, внутри у неё были запрятаны пилы. Несколько штук. Они-то и распиливали брёвна. В один момент.

– Здорово! – сказал Костя, когда вышел из лесопилки.

Миша как-то невнятно ответил:

– Во-во, – потащил ребят дальше.

Чудесное путешествие продолжалось…

На громадном дворе возвышалось несколько зданий. Это были цехи комбината. По дороге к одному из них Миша объяснил, куда идут доски из лесопилки. Они ползли по широкой серой ленте транспортёра в сушилку… Там высокая температура, тепло, и доски подсыхают. Все вещи делают только из сухого дерева.

– А где их делают? – потихоньку спросил Костя у Вити.

Витя растерянно посмотрел по сторонам и промолчал. Он знал столько же, сколько и Костя.

Но Миша услыхал вопрос и ответил:

– Сейчас увидите.

Они подошли к высокому кирпичному зданию. Костя сразу представил себе: в громадной комнате стоит много-много таких же, как в Мишиной комнатке, верстаков, и на них столяры делают разные вещи.

Миша взялся за ручку тяжёлой, обитой железом двери, сказал:

– От меня не отставать! – и распахнул дверь.

Навстречу рванулись многоголосый шум станков и приятный, щекочущий ноздри запах машинного масла и дерева. Ничего похожего на верстаки в цехе не было. Весь цех занимали машины. Станки и станки – без конца. Вначале Костя даже не увидел людей. Только приглядевшись, заметил, что у станков стоят рабочие. Многие были в таких же, как у Миши, комбинезонах.

Ребята осторожно, лепясь к Мише, подошли к одному из станков. За ним стоял молоденький белобрысый паренёк. Весёлый, задорный хохолок выбивался из-под кепки. Но губы были сурово сжаты, а глаза внимательно следили за станком. Руки направляли доску. Доска была грубая, шершавая. Она, казалось, с трудом втискивалась в неширокую щель между стальными планками. От станка летели мелкие рассыпчатые стружки. Они ударялись о железный щиток и падали в большой фанерный ящик, который стоял на цементном полу.

Из станка доска выходила совсем другой – чистой, гладкой, словно отполированной.

– Вот это да! – сказал Костя.

Парень, стоявший за станком, посмотрел на него и вдруг подмигнул, будто хотел сказать: «Что, неплохо ведь получается, правда?». Костя и удивился этому подмигиванию и обрадовался. Не задумываясь, он шагнул к рабочему, как к хорошему знакомому, и сказал:

– А мне можно… поработать?

Он произнёс эти слова громко, звонко, но сам еле расслышал их.

– Ого, какой герой! – баском сказал парень и прищурил на Костю озорные карие глаза. – Ну, становись. – Он выключил станок и кивком головы показал на приступочку, на которой стоял сам.

Чувствуя, как замирает сердце, Костя взобрался на неё.

– Держи, – сказал рабочий, и Костя обеими руками ухватился за доску. Парень своими крепкими мускулистыми руками тоже взялся за неё. Теперь они держали её оба – рабочий и Костя. Рабочий нажал чёрную кнопку на небольшом щитке и сразу же что-то внутри станка загудело, доска дёрнулась, поползла вперёд, и Костя ощутил могучую ровную дрожь машины.

Доска всё ползла и ползла, чуть подрагивая под руками, и Костя чувствовал на своей спине восхищённые и завистливые взгляды приятеля и сестры.

Но вот доска ушла в станок и где-то там, по другую его сторону, вышла чисто обструганной, гладкой. Рабочий выключил мотор. Он молча похлопал Костю по плечу и опять подмигнул, но на этот раз – Мише.

– Хорош помощник? – спросил Миша.

– Хорош! – совершенно серьёзно ответил парень.

Красный от радости и смущения Костя отошёл от станка. Было видно, что Вите тоже очень хотелось стать к машине, но он постеснялся и только сказал Косте:

– Теперь ты ребятам рассказать можешь… как работал. Да?

Валя пробормотала:

– Подумаешь, работал!.. Он так только держался за доску. Только мешал.

Просто ей было завидно.

К ним подошёл невысокий седой старичок в очках. Он со всеми поздоровался за руку – с Мишей, Валей, Костей и Витей. Рука у него была тёплая, сухая и жёсткая.

– Что, смену себе готовишь? – спросил старичок и бросил на Мишу лукавый взгляд из-под очков.

– Смену, Андрей Тимофеевич, – улыбнулся Миша. – А что, подходящая будет смена?

Старичок посмотрел на ребят, указательным пальцем почесал бородку и лишь после этого ответил:

– По-моему, подходящая. Боевая… Ну-ну, давайте…

И мелкими быстрыми шажками заспешил куда-то.

– Наш мастер, – с уважением сказал Миша и помолчал. – Ну что же, двинемся и мы…

Другие станки, к которым они подходили, тоже обстругивали доски. Доски были разные: толстые и тонкие, широкие и узкие, длинные и короткие.

Костя приближался к машинам смело. Ещё бы! Ведь он только что сам работал на станке. Наверное, это видели все в цехе. Потому ему и улыбались так ласково и так приветливо. Костя даже обиделся, когда одна работница сказала ему:

– А ну, малец, поосторожнее. Отойди-ка.

Костя хотел возразить, что никакой он не малец и только что управлял таким же станком, но Миша взял его за рукав и отодвинул в сторонку. Тут Костя присмотрелся и увидел, что станок не такой, на каком он работал. Тот обстругивал дерево, а этот пилил.

Лёгким и точным движением работница подводила доску к пиле. Та, врезаясь в дерево, начинала петь сначала звонко, потом всё глуше. Две секунды – и доска распилена.

Пила была совсем не такая, какие Костя видел раньше. Она была круглая, как тарелка. И быстро-быстро крутилась. Так быстро, что зубьев не было видно.

– Это дисковая пила, – сказал Миша, заметив, что ребята смотрят на пилу.

Потом они смотрели, как на других станках выстругивают бруски, нарезают на досках шипы. В дальнем углу цеха жужжали токарные станки. На них вытачивали круглые и фигурные детали.

Валя беспокойно оглядывалась. Наконец она спросила:

– А где же из этих досок и брусков делают вещи? Ну… столы там, шкафы и другое.

Оказалось, совсем в другом цехе.

И они пошли в тот, другой, цех. Он был, пожалуй, не меньше первого. Только здесь было тише и пахло не машинным маслом, а клеем. Машин здесь не было.

Из деталей, которые заготовляли в первом цехе, здесь собирали мебель.

Лежат перед рабочим доски. Он берёт их, быстро смазывает клеем выступы-шипы, приставляет друг к другу – глядишь, они уже склеились.

Несколько коротких минут – и готов ящик для письменного стола.

Рядом, также по деталькам, по частям, собирают шкафы, этажерки, стулья…

Долго ходили ребята по цеху. Смотрели, как зачищают, шлифуют уже собранные вещи, как покрывают их протравой, краской, лаком…

– Валь, смотри! Совсем как у папы. Ага?

И верно, письменные столы, которые стояли в углу цеха, были точно такими же, как в папиной комнате. Очень хорошие, удобные столы! Отсюда их отвезут в магазины, а из магазинов – по квартирам. И шкафы, и этажерки, и стулья – тоже. И многие, многие люди, которые купят эти вещи, будут радоваться: ведь приятно, когда в квартире стоит удобная и красивая мебель. Её всем хочется иметь. И потому её надо очень много.

Вот какое большое, важное дело делают эти рабочие и вместе с ними Миша!

Если бы можно было, Костя с удовольствием остался бы здесь на целый день.

Но Миша сказал:

– Путешествие, друзья, окончено. Через пятнадцать минут мне начинать работу.

Он проводил их до ворот, махнул на прощанье рукой и поспешил в цех, к своему станку.

Ещё одно твёрдое решение

Хотя от комбината до дома было столько же, сколько и от дома до комбината, обратная дорога не показалась ребятам длинной. Потому что думать о ней было некогда. Надо было обсудить всё то, что повидали.

Больше всех восхищался Костя. И, конечно, он заявил, что всё-таки обязательно станет столяром. И будет работать на таком же комбинате. Валя сказала, что если бы она уже не решила стать ботаником, она бы тоже с удовольствием сделалась столяром. Витя почему-то промолчал. Наверное, замечтался.

– А что! – продолжал Костя. – Это совсем и не трудно. Нажал кнопку, станок – вжжж… и готово! Красота. Не то что мы вот с полкой возились.

– Ну, ты не очень-то хвались, – возразила сестра и передразнила: – «Вжж… и готово!» Надо ещё станок изучить.

– Хо! А я уже почти изучил. Что, не видела, что ли?

– Опять нос задираешь. Ты сначала спроси у Миши, легко это или нет – станок изучить.

– А что спрашивать! Я сам всё видел…

Так они шли и спорили, и Косте начинало казаться, что он уже вполне может работать на деревообделочном комбинате. На любом станке.

На следующее утро он и заявил об этом Мише. Почему-то Миша не очень обрадовался. Он сказал:

– Я думал, Костя, ты серьёзный человек. А ты, оказывается, хвастун.

– Как так? – удивился Костя.

– Очень просто. Хвастун – и всё.

– Ну… я немножко подучусь, – начал сдаваться Костя.

– Если немножко, тогда у тебя ничего не получится. Надо множко, по-настоящему, – продолжал наступать Миша.

Но сдаваться до конца Костя не хотел.

– Ну, а на станке-то ведь легко, – сказал он. – Это пилой да рубанком у меня не получилось. А на станке получится.

Миша грустно покачал головой:

– Нет, совсем ничего не получится. Прежде чем стать за станок, надо его изучить. Согласен?.. Ну вот. Дальше – надо изучить дерево. Да ты не удивляйся. Вот я тебе такой пример приведу. Лежит на столе книжка. Для неграмотного человека, который не умеет читать, все страницы этой книжки одинаковы. На этой странице какие-то значки рассыпаны, на другой – такие же значки и на третьей… А вот мы с тобой, грамотные люди, знаем, видим, что страницы эти – разные. На одной рассказывается про танк, а на другой – про самолёт. Мы это знаем, потому что умеем читать. Вот и столяр должен уметь «читать» дерево.

И Миша рассказал, что у разных пород деревьев бывают разные свойства. Кусок сосны легко раскалывается вдоль волокон, он лёгкий, его нетрудно строгать. Липа очень мягкая, она хорошо режется. Дуб – тяжёлый, массивный, очень прочный. И так далее. Даже доски из дерева одной породы могут быть разными: с прямыми слоями, с косыми, с запутанными. От этого их свойства тоже меняются.

Всё это и многое другое столяр должен хорошо знать.

– А потом ты учти, – продолжал Миша, – прежде чем сделать сложную вещь, надо научиться делать самые простые. Вот помнишь, как тебя учили писать? Сначала палочки рисовал, да? А если бы сразу попробовал написать какую-нибудь букву, не слово даже, получилось бы косо, криво, уродливо. Так ведь?

Костя вспомнил свои первые уроки и согласился с Мишей.

Они ещё долго разговаривали так и под конец решили вот что. Будет Костя помаленьку учиться столярному делу.

– Твёрдо решил? – спросил Миша.

– Твёрдо, – ответил Костя.

– Как в первый раз, с полкой?

– Нет, потвёрже.

– Ну, если так, получай первое задание. Сделай вот такой брусочек. – Миша указал на спичечный коробок. – Только точно по размерам. Помнишь, чертёж делали?

– Так просто? – Костя был удивлён этим заданием.

– А ты сначала сделай, потом скажешь, просто или нет.

– Хо! Это я моментально… Правда, Витя?

– Ну да, – не очень уверенно согласился Витя.

Брат предложил и ему такое же задание, но он отказался:

– Нет, я лучше посмотрю, как у Кости получится. И помогать ему стану.

Так Костя снова занял верстак, что был в сарае.