Текст книги "Костя-работяга"

Автор книги: Олег Коряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Олег Коряков
Костя-работяга

Повесть

Кто такой Костя?

Кто он такой – это надо объяснить прежде всего. Правда?

Костя – это мальчик. Фамилия у него Смирнов. Ему восемь лет, и он перешёл во второй класс.

Очень может быть, что Костя походит на тебя. И наверняка он много делает так, как ты. Например, шалит. Или плачет. Бывает и такое, хотя Костя школьник. Но об этом я расскажу после.

Живёт Костя в нашем городе. Возможно, ты его даже видел. Такой курносый – нос пуговкой. Глаза у Кости серые, большие. Они то улыбаются, то хмурятся, то делаются задумчивыми. И всегда в руках у него что-нибудь есть: палка, проволока, какие-то колёсики или ещё что-нибудь.

Теперь ты немножко знаком с Костей. Можешь ещё взглянуть на его портрет.

А почему повесть называется «Костя-работяга»?

Этого сразу не объяснить. Ты поймёшь это, когда прочитаешь её всю.

У Кости есть папа, мама и сестра Валя. О них я тоже расскажу.

Папа у Кости инженер. Раньше он был рабочим и делал на станке разные части к машинам – болты, винты, гайки. Он днём работал на заводе, а по вечерам учился в институте. А сейчас он управляет уже не одним станком, а цехом, в котором сто станков.

Папа высокий, сильный и весёлый. Конечно, весёлым он бывает не всегда. Особенно, если Костя сделает что-нибудь плохо, тогда папа делается сердитым. Или когда он занимается за письменным столом. Тогда к нему лучше не подходить – всё равно прогонит.

А мама у Кости маленькая. Конечно, не такая, как Валя, Костина сестра, но всё-таки невысокая. Зато она очень много знает и всё умеет делать. Она умеет готовить еду и шить, играть на гитаре и петь, рассказывать сказки и мыть пол – ну, одним словом, всё умеет.

Ну, а Валя… Валя что! Она – сестра. Её и за косу можно дёрнуть, и мячом в неё запустить, и поспорить с ней можно. Правда, спорить трудно. Она отличница и перешла в четвёртый класс.

Хотя и у Кости тоже были отличные отметки. Особенно по арифметике и рисованию. Но всё же Валя перешла уже в четвёртый, а Костя только во второй. Это потому, что Валя родилась на два года раньше Кости.

А вообще-то Валя неплохая сестра. Иногда она не прочь поиграть с братом и бегает нисколько не хуже мальчишек. А в лапту играет даже лучше их.

Вот только её никто не называет работягой, хотя Валя и помогает маме, а Костю называют.

Как это получилось?

Странная находка

Однажды в начале лета Костя и Витя вышли во двор.

Витя – Костин сосед. Он живёт в том же доме, только в другом подъезде. Витя толстый и тихий. Толще Кости. А моложе его. Правда, всего на три месяца, но всё-таки моложе. И Костя гордится, что он старше. А учатся они в одном классе…

Ну вот, вышли Костя и Витя во двор. А двор у них замечательный. Возле самого дома тянется асфальтовая дорожка. Самокаты по ней могут мчаться, как… как самокаты: и отталкиваться не нужно – сами катятся. За дорожкой – цветник. Он красивый, только взрослые не очень любят, когда ребята играют в цветнике. Взрослые говорят: «Шли бы вы на спортивную площадку».

Что ж, можно пойти и туда. Ещё лучше.

На спортивной площадке есть качели и бум – такое бревно над землёй, чтобы по нему ходить и не падать. Есть волейбольная площадка, лестница и шест для лазания. Ещё устроен большой ящик, а в нём насыпан песок. Ну, это для дошкольных малышей. Костя и Витя в песочек не играют – не маленькие.

За спортивной площадкой, под тополями, стоит сарай. Он двухэтажный и разгорожен на маленькие комнаты-клетушки. На каждую квартиру – клетушка. Там складывают дрова, старую мебель, всякую рухлядь.

Сарай – самое расчудесное место на всём дворе. На него совсем не трудно взобраться, а на плоской крыше хорошо бегать. Ещё хорошо лежать на крыше под солнышком. Лежишь, а сам бросаешь гальки в ребят на дворе.

Но крыша не самое главное. Самое главное – клетушки. Многие из них открыты, и потому в сарае очень удобно играть в прятки.

Однако в прятки играть хорошо, когда ребят несколько. А тут Костя и Витя вышли, а на дворе никого нет.

– Принеси самокат, – сказал Костя.

– Нельзя, – ответил Витя. – Я его покрасил, он ещё не высох.

– Ох, уж и не высох! Три дня прошло, как покрасил. Вон папа у нас стулья лаком покрывал – через час высохли.

– То лак, а у меня краска, – упрямился Витя. – Краска, знаешь, какая? Особенная!

– «Особенная!» – передразнил Костя. – И ничуть не особенная.

– Ну ладно, – сказал Витя. Он очень любил спорить. Тем более, что самокат высох ещё вчера; просто за ним не хотелось идти. – Ладно. Я потом принесу.

– Тогда идём на качели, – предложил Костя.

– Опять качели! – Витя махнул рукой. – Я лучше на крышу пойду, загорать.

– Я тебя снизу гальками закидаю.

– Не закидаешь.

– Закидаю.

Но на крышу Витя не полез. Он сел у сарая на чурбан и стал прутиком чертить на земле разные фигурки. Тогда Костя набил карман гальками и забрался на сарай.

Бац! – галька щёлкнула возле Витиных ног… Бац! – чуть-чуть не задела прутик… Ещё бац! – прямо в стриженый Витин затылок. Витя вздрогнул, поднял голову:

– Перестань!

Бац! – снова галька упала около ног… Бац! – ударилась в спину… Бац!.. А где же Витя?.. Наверное, юркнул в сарай. Значит, струсил. Ну, ничего. Костя подождёт…

Вдруг раздалось громкое:

– Ко-остя!

Голос звучал не из клетушки, а с другой стороны сарая. Интересно. Костя вскочил, перебежал крышу и, нагнувшись, глянул вниз.

Витя сидел на корточках и рассматривал какой-то предмет.

– Что там у тебя такое? – спросил Костя.

– Не знаю. Какое-то… непонятное…

Тут уж Костю можно было не приглашать. Он мигом очутился рядом с Витей.

– А ну, покажи…

Это было, действительно, что-то непонятное.

К небольшому, с тетрадку величиной, куску фанеры были прикреплены на жестяных стойках три медных трубочки. Около трубочек торчал остаток сломанной пружины, похожей на часовую. Когда-то трубочки были, видимо, прикрыты плотным картоном, сейчас он был оборван.

– Что это, а? – растерянно спросил Витя.

– Какая-то машина, – неуверенно сказал Костя.

– А какая?

– Идём. Дома ещё посмотрим. Только ты про это – никому!..

Трёхствольная пушка

Дома была Костина сестра Валя. Она с подозрением взглянула на двух приятелей и спросила:

– Вы почему так рано с улицы пришли?

Пряча находку за спиной, Костя буркнул:

– Надо. – И пригласил Витю – Идём на кухню.

На кухне они принялись снова разглядывать странный предмет, который нашли у сарая.

– Это какой-то насос, – сказал Витя.

– Почему насос?

– Видишь, сколько тут трубок. Через них воду накачивать.

Костя посмотрел на приятеля с недоверием.

– Врёшь, – сказал он и задумался. – Может, это с реактивного самолёта. Помнишь, вчера пролетал? Низко. И, наверное, с него уронили.

– Ну да? – не поверил Витя.

– А тогда что же это?

– Давай спросим у Миши.

Миша – Витин брат. Он окончил десятилетку, работает на заводе и, конечно, скажет, что что за штука. Пожалуй, верно, надо спросить у него.

Но тут у Кости мелькнула одна мысль.

– Нет! – сказал он. – Не будем спрашивать. Мы из этого, знаешь, что сделаем? Пушку!

Витя разинул рот: ещё не понял толком Костю. А тот уже увлёкся.

– Не простую пушку, а трёхствольную. Смотри. Это у нас будут три ствола. Здесь вот колёса приделаем. Здесь щит поставим. Достанем пороху – как бабахнем!..

– Ну-у? – удивился Витя и тут же оглянулся: не подслушивает ли их Валя? – А где порох возьмём?

Костя размышлял недолго.

– У папы есть. Настоящий, охотничий. И дробь тоже.

Что ж, это было интересное предложение. А раз интересное, значит, надо его выполнять. И приятели взялись за дело. Скоро уже оставалось только пристроить пушечный щит.

Лучше бы всего сделать его из жести. А где взять жесть?.. Можно ещё из фанеры. Так ведь фанеру уже изрезали.

– Может быть, без щита? – предложил Витя.

– Эх ты! Разве без щита пушки бывают? Мы, знаешь, как сделаем… Подожди…

Костя побежал в комнату, где сидела Валя, и сразу – к книжной полке. Сестра оглянулась:

– Тебе что?

– Книгу одну надо. Почитать хотим.

Валя хмыкнула:

– Уж очень вы сегодня тихие да умные.

Костя показал сестре, какой у него большой и красный язык, схватил книгу стихов Маршака в толстом переплёте и помчался на кухню.

– Во, смотри, какая обложка толстенная. Получше всякой фанеры.

Витя почесал нос, пощупал обложку и уважительно хмыкнул. Потом он сказал:

– Только ты сам режь. Я тут не при чём.

– Трусишь? – сказал Костя и взялся за ножницы.

Однако ножницам картон не поддался. Пришлось взять кухонный нож и, как пилой, вырезать щит. Получился он большой и крепкий. Правда, книга была навсегда испорчена. Теперь её нужно спрятать. Ставить обратно на полку нельзя: Валя сразу заметит.

Костя секундочку подумал и решил запрятать искромсанную книгу в чулан. Решено – сделано.

Потом они красили пушку. Зелёную краску в акварельном наборе истёрли до дырки, зато цвет у пушки получился почти совсем такой, какой бывает у настоящих орудий, – защитный.

Оставалось раздобыть порох и дробь. Костя прошёл в папину комнату. Где лежат охотничьи боеприпасы, он прекрасно знал, – в левом нижнем ящике письменного стола. Вот только не на замке ли ящик?.. Нет, открыт. Полминуты – и готово дело: горсть пороха в одной руке, три десятка дробин в другой…

– Костька, ты что это делаешь? Это зачем ты таскаешь у папы порох?

Костя обомлел. В дверях стояла Валя.

– А ну, положи обратно!

– Ага, так сразу и положил…

– А я говорю: положи!

– Мало ли что ты говоришь.

– Костька!!

– Не ори.

– Ах, так?! Не ори, да? Ну ладно…

С самым решительным видом Валя двинулась к брату. Костя напружился и метнул взгляд по сторонам. Он соображал, как лучше, оттолкнув сестру, убежать от неё.

– Не убежишь! – сказала Валя.

И вдруг… вдруг у дверей квартиры раздался знакомый условный знак: одна длинная трель и две коротких.

Костя сжался: «Мама!»

Валя секунду помедлила, повторила шёпотом своё: «Положи на место» и пошла открывать.

Костя быстро-быстро размышлял: «Положить?.. А если нет? Попадёт… Сейчас скажет… Неужели наябедничает?.. Положить обратно?..»

Он резким толчком задвинул ящик и, зажимая добычу в руках, бросился на кухню.

– Спрятать! Пушку спрятать. Держи! – Костя моментально ссыпал в карманы оторопевшего Вити дробь и порох, схватил пушку и сунул в стенной шкаф.

В это время на кухню зашла мама. Она поздоровалась с Витей. Тот еле пролепетал ответное «здравствуйте!» и стоял ни жив ни мертв. Костя повернулся к маме спиной и делал вид, что отряхивает штаны. А на самом деле он стряхивал крошки пороха, которые прилипли к потной ладони.

– Вы почему такие кислые? – поинтересовалась мама. – Что-нибудь набедокурили?

Витя посмотрел на неё растерянно и робко. С языка его чуть не сорвалось: «Да». Костя шагнул вперёд, отодвинув приятеля в сторону:

– Ничего мы не бедокурили. Мы… мы на дворе играли, а потом книжку… читали.

Валя из-за маминой спины показала Косте кулак.

Тайный выстрел

После обеда папа прилёг на диван с газетой в руках. Мама принялась штопать носки. А Валя убежала… Кто сё знает, куда она убежала. Наверное, к подругам.

Костя зашёл на кухню, вытащил из шкафа пушку и тихонько пробрался к выходу. Во дворе, оглядываясь на окна дома, он проскочил в сарай. Витя был уже там, Костя присел рядом.

– Никто не видел? – спросил Витя.

Вокруг никого не было, но спросил он это шёпотом.

– Хо! – ответил Костя. – Меня разве увидят? Я шмыг – и всё. Спички принёс?

Витя молча вытащил из кармана коробок спичек.

– Порох и дробь тоже вытряхивай.

Они высыпали боеприпасы на лист бумаги.

– Этот выстрел будет у нас пробный, – сказал Костя. – Без дроби будем стрелять. А то в первый раз мы не знаем, куда полетят снаряды. Может, кого-нибудь убьём. Отходи, – Костя повелительно махнул рукой, – стань сзади. Артиллеристы всегда стоят сзади, за пушкой.

– А ты?

– А я командир. Командир должен быть впереди. Брось сюда спички.

Костя нагнулся к пушке, чиркнул спичку. Витя хотел зажмуриться, но вспомнил, что настоящие мужчины так не поступают, и, наоборот, раскрыл глаза пошире.

Жёлтенькие огоньки нехотя поползли к стволам. Вите опять очень захотелось зажмуриться.

Огоньки подошли совсем близко к трубкам. Отчего же пушка не стреляет? Витя подался вперёд. В трубках что-то пыхнуло, пушка подскочила, и тут же раздался громкий, почти как выстрел из ружья, взрыв. Витя вскрикнул и повалился на землю.

Костя сначала ничего не понял. Он кинулся к Вите, мотом к пушке, снова к Вите. Тот привстал и отнял руки от лица. Из щеки, под левым глазом сочилась кровь. Откуда? Ведь дроби в стволах не было.

– Ага! Значит, стреляли?

Перед растерявшимися приятелями стояла Валя.

– Я тебе, Костька, что говорила? «Положи обратно!» А ты, значит, не положил… Ой, да у него кровь!.. Постойте, я сейчас.

И Валя исчезла так же внезапно, как и появилась.

Крови становилось больше, щека припухла, появился синяк.

– Больно? – участливо спросил Костя.

Витя молчал и утвердительно кивал. В его глазах блестели слезинки. Но он не плакал. Молодец Витя! Из него может получиться хороший солдат.

– Вить, а мы нечаянно не положили в ствол дробинку?

– Н-нет, не положили. Это, знаешь, как получилось?..

Но тут снова примчалась Валя. В руке у неё был флакончик с настойкой йода.

– А ну, Витя, давай… Не бойся, не бойся… Да помогай ты, Костьяка, ну!

На этот раз Костя послушно исполнял распоряжения сестры. Витя мотал головой и мычал.

– Сейчас бинт принесу. – Валя опять убежала.

– Наябедничает, – угрюмо сказал Костя.

Витя промолчал.

Костя подобрал валявшуюся в стороне пушку. Взрывом пороха её отбросило назад. Она-то и ударила Витю по щеке. Он сам видел. Недаром он не зажмурил глаза. Порох взорвался только в одном стволе, а из других высыпался.

– Надо её спрятать, – сказал Костя, сунул пушку под рубаху и пошёл в сарай. Когда он оттуда выходил, из дома выскочила Валя.

– Костьяка, тебя папа зовёт. Велел немедленно!..

Костя хотел сказать ей «ябеда», но Валя была уже рядом с Витей.

Костя побрёл домой…

Непонятное задание

Что отец очень сердит, это Костя понял сразу, как только вошёл в комнату. И мама сердита. Костя остановился у двери, опустил голову и ждал, с чего начнётся разговор.

– Держи.

Костя взглянул на отца и ничего не понял: тот протягивал ему лист бумаги.

– Ну, что стоишь? Держи, говорю… Теперь возьми свои цветные карандаши и нарисуй что-нибудь. Да получше нарисуй.

Нет, Костя совершенно ничего не понимал.

– Зачем это, папа?

– Надо. Садись и рисуй.

– А что рисовать?

– Что хочешь. Только побыстрее.

Совсем непонятное задание!

Рисовать ему, конечно, не хотелось. Какое уж тут рисование, если там, на дворе, раненый товарищ! И что хочет папа? Почему он ничего не говорит о порохе, о неудачном выстреле?

Всё же Костя начал рисовать. Сначала он изобразил самое простое – дом. Пририсовал трубы, дым, «посадил» около дома цветы, а в небо пустил облака. Потом в сторонке от дома подрисовал чёрный танк. Это вражеский танк. Его надо уничтожить. И сразу же с другой стороны на танк двинулись наши храбрые бойцы.

Получалось интересно. Костя уже забыл о Вите.

Бойцы шли на танк и стреляли. Но одним солдатам с такой грозной машиной справиться трудно, решил Костя, и наверху листа, в небе, появились самолеты. С них на танк летели бомбы. Танк горел. Алые языки пламени облизывали его. Клубился густой дым…

– Пап, посмотри, что получилось. Даже на стенку можно. Да?

Папа внимательно рассмотрел рисунок.

– Хорошо получилось, – похвалил он и попросил: – Дай-ка мне ножницы.

Костя дал ножницы, и тут папа… Как вы думаете, что сделал Костин папа?

Он взял ножницы и разрезал рисунок на кусочки. Ну, всё-всё испортил!

У Кости вытянулось лицо, губы приоткрылись и задрожали. Кому это приятно видеть, как портят то, что ты так любовно, старательно делал!

– Что, жалко рисунок? – усмехаясь, спросил папа.

Губы Кости задрожали ещё сильнее.

– А знаешь, почему я сделал это? – Костя насторожился. – Это я сделал, чтобы ты понял, как нехорошо портить вещи. Мама нашла в чулане книгу Маршака. Ведь это ты её изрезал?

«Вон что!» – понял Костя и сказал:

– Я… Только ведь книжку-то машины делали, я знаю, а рисунок я сам рисовал.

– Нет, Костя, книгу делали люди. Много людей делало. Вот послушай.

Папин урок

Папа стал рассказывать, совсем как учитель, и Костя узнал, сколько труда потрачено для того, чтобы он мог держать книгу в руках, рассматривать картинки и читать то, что в ней написано.

Вот что было сделано, прежде чем книга попала в его руки.

…Открылись большие тяжёлые ворота Уралмашзавода, и из громадного шумного цеха вышел поезд. Только и этом поезде у вагонов не было ни стен, ни крыш. Такие вагоны называются платформами. На них лежали и стояли металлические части машин.

Поезд долго шёл через леса и поля, мимо гор и долин. Около одной из гор он остановился. Люди сгрузили все части машин и стали приделывать их одну к другой. И – как из игрушечного «Конструктора» – получились экскаваторы, машины с гигантскими ковшами-лопатами.

Этими ковшами люди стали выгребать из горы руду – такую землю, в которой много железа. Поезда взяли руду на металлургический завод. В домнах – особых печах высотой в многоэтажное здание – руду расплавляли, и из печи лился жидкий, как сливки, и горячий, как солнце, чугун. Потом в мартенах – почти таких же огромных печах – сталевары варили сталь. Сталь постепенно застывала и делалась такой холодной и твёрдой, какой ты её знаешь.

И опять через леса и поля, мимо гор и долин бежали поезда. Они везли сталь на машиностроительный завод. На этом заводе работали сотни людей. Они делали машины, которые могут печатать книги.

А в это время в далёком глухом лесу трудились лесорубы. Одно за другим падали деревья. Тракторы волокли их к железной дороге.

А по железной дороге деревья везли на бумажную фабрику. Там из них делали бумагу.

И опять бежали поезда – везли бумагу в город.

На другом заводе в это время изготовляли краски – чёрную, зелёную, синюю, красную…

А в одном из городских домов, за большим широким столом сидел поэт. Он писал стихи – для тебя и ещё для многих тысяч ребят. Ему хотелось, чтобы стихи вышли получше. Поэт думал над каждым словом, ему не хватало времени, и часто он работал по ночам, когда Костя спокойно спал.

А потом он понёс написанное редактору. Редактор прочитал и говорит:

– Хорошо написано! Только вот это слово маленькие ребята, наверное, не поймут. Лучше бы поискать другое слово. И вот в этом месте… Давайте подумаем, как сделать лучше.

И они думали вместе, и опять поэт сидел и работал за своим большим широким столом.

А машинистка перепечатывала то, что он написал.

В другом доме так же много работал художник. Он рисовал к стихам картинки. Совсем как Костя. Только, конечно, гораздо лучше. Потому что он настоящий художник и учился этому делу много лет.

И вот в типографии (так называются фабрики, где печатают книги) собрали всё, что нужно: машины, краски, бумагу, рисунки художника и то, что написал поэт.

Наборщик – рабочий, который набирает буква к букве всё, что написано, – стал за линотип. Это такая машина. Она походит на пишущую машинку. У неё такие же клавиши-рычажки, на которых помечены разные буквы. Только пишущая машинка печатает буквы на бумаге, а линотип не печатает. Рабочий нажимает на рычажки, а из линотипа выскакивают целые строчки. Они отлиты из металла.

Строчки составляют одну под другую – получается страница. А страницы ставят в печатные машины. На машинах с металлических страниц отпечатываются страницы бумажные, вот такие, как в этой книжке.

Потом бумажные страницы складывают вместе, скрепляют и одевают в обложку – переплетают.

И вот уже гудят под окнами книжной фабрики грузовики, шофёры торопятся отвезти готовые книжки в магазины.

Вот сколько людей делают одну книгу!

Гроза над Костей

– Интересно! – сказал Костя и крутнул головой.

– Интересно-то интересно, да не в этом дело, – возразил отец. – Когда ты берёшь в руки вещи, любую вещь, помни, что над ней трудились люди, много людей. Вещи надо уважать, всё равно: книга ли это, табуретка, шапка…

– Папа, тебя к телефону! – позвала Валя.

Отец вышел, а мама спросила у Кости:

– Что там у вас сВитей получилось? Сильно он ушибся? Валя вон даже за йодом прибегала.

Словно в кипяток бросили Костю. Он вспомнил всё заново, ему сделалось нехорошо-нехорошо. Он не знал, что ответить.

– Да… Не знаю… Сильно…

– Как же это произошло? Наверное, опять на качелях баловались?

Так мама, оказывается, знает не всё? Главного-то не знает! Костя оглянулся на Валю. Она как ни в чём не бывало присаживалась с книгой у края стола.

Что ж, выходит, гроза миновала…

– Мам, я пойду ещё на улицу? Ненадолго.

– Ну, пойди, да, смотри, осторожнее…

Костя юркнул к двери и совсем было выскочил уже на лестницу, но его остановил суровый окрик отца:

– Куда? Постой! Выкладывай-ка всё начистоту.

– Что выкладывать? – У Кости еле шевелился язык.

– Не прикидывайся незнайкой. Мне только что звонила Витина мать. Рассказывай.

Нет, гроза над Костей не миновала.

Хотя язык шевелился плохо, пришлось рассказать всё по порядку.

Отец слушал, нахмурившись. Когда рассказ был окончен, он долго молчал. У Кости сжималось сердце. Только сейчас Костя начал понимать, каких глупостей он натворил.

– Та-ак, – раздумчиво протянул отец. – Отличился, сынок, нечего сказать!.. Книжку испортил – раз. Воровством занялся – два. Товарища покалечил – три. После этого с тобой не то что разговаривать – смотреть-то на тебя неприятно. И как ты сам будешь теперь смотреть в глаза другим, а?

И верно, Косте было стыдно поднять глаза. Он делал вид, что разглядывает какое-то пятнышко на полу. На самом деле никакого пятнышка он и не видел.

А отец продолжал:

– Ну, разговор о книжке у нас с тобой окончен. Там я тебя учил. А за порох и дробь накажу. – Он вынул из карманчика пиджака две голубенькие бумажки. – Это билеты в кино, на завтра. В кино ты не пойдешь. И вообще никуда не пойдешь три дня. Будешь сидеть дома. Понял?

Костя судорожно вздохнул и выдавил из себя тихое:

– Понял…