Текст книги "Все Грани Мира"

Автор книги: Олег Авраменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

В тот день мы за восемь часов проехали запланированный отрезок пути, и это позволяло надеяться, что наш отряд и дальше будет укладываться в график, а возможно, и опережать его – в зависимости от того, как быстро мы с Инной приспособимся к путешествию. За себя я был спокоен, а вот Инна вызывала у меня определённые сомнения. К вечеру она буквально валилась с ног от усталости, и вовсе не потому, что была такой уж неженкой, а из-за своего упрямого нежелания одеть нормальный дорожный костюм и пересесть в обычное седло. Её не убеждал ни пример Сандры, ни мои язвительные замечания, что в своём роскошном платье и в женском седле она выглядит посреди диких Граней так же уместно, как балерина в окопах. Тем не менее, я тешил себя надеждой, что жизнь в конце концов заставит её пересмотреть свои привычки…

Мы остановились на ночлег в лесистой местности на одной спокойной Грани с ровным и мягким климатом. Время года в этом полушарии приблизительно соответствовало концу весны или началу лета – была как раз та благодатная пора, когда на средних широтах днём не слишком жарко, а по ночам уже не холодно. Ещё накануне мы решили, что будем выбирать для сна ночные стороны Граней, поскольку такой режим больше соответствует человеческой природе.

Над местом нашей ночёвки Сиддх установил защитный силовой купол, который был совершенно прозрачным для воздуха и света, но не пропускал внутрь даже самых мелких комаров и мошек, не говоря уже о более крупных существах. Вместе с тем, эта защита ни в коей мере не ограничивала свободы наших передвижений – инквизитор настроил её таким образом, чтобы все мы, включая Леопольда, могли спокойно проходить сквозь силовой барьер, даже не замечая его.

Пока Сиддх доводил до ума защитный купол, мы с Йожефом и ещё двумя загорянами, Младко и Бориславом, выгрузили из фургона часть поклажи, освободив внутри место для девушек. Чуть погодя, разобравшись с лошадьми и котами, к нам присоединился Штепан, и мы впятером поставили по обе стороны фургона две большие палатки, в которых должны были разместиться все девять мужчин нашего отряда, а Сандра с Инной тем временем расстелили постель – сперва для себя в фургоне, а потом и для нас в обеих палатках.

Остальные трое загорян, Желю, Милош и Радован, собрали в ближайшем леске хвороста и дров и развели костёр. Затем Желю, который был в отряде Штепана штатным поваром, послал Радована к протекавшему рядом ручью по воду, усадил Милоша нарезать мелкими кусочками мясо, а сам принялся выуживать из нашего сегодняшнего «улова» пригодные для рагу овощи. По пути мы не напрягаясь собрали килограмм двадцать разных экзотических плодов, среди которых были и такие, что по своему внешнему виду и вкусу напоминали помидоры, баклажаны, свёклу и капусту, а время от времени нам даже попадались росшие прямо на деревьях клубни картофеля. Как и обещал с самого начала Сиддх, умереть в дороге от голода или недостатка витаминов нам не грозило. Соли, растительного масла и всяких специй у нас было более чем достаточно, с добычей фруктов и овощей никаких проблем не предвиделось, а мясные запасы мы предполагали периодически пополнять охотой и рыбной ловлей, благо все четверо колдунов в нашем отряде, включая меня и Инну, умели наводить на продукты стойкие чары против порчи.

Когда Радован принёс воду, Сиддх, который к тому времени уже освободился, с помощью нехитрых чар тщательно продезинфицировал её, потом удалил из неё все вредные минералы и в течение минуты довёл водружённый на огонь котелок до кипения. Моя жена и Сандра пытались давать Желю ценные указания, как нужно прожаривать мясо для рагу и в каком порядке бросать в котелок овощи, но повар-загорянин, вежливо поблагодарив девушек за полезные советы, тем не менее попросил их не мешать готовить ужин.

Сандра ещё продолжала настаивать на своём участии в кулинарном процессе, а Инна сразу смирилась с тем, что стряпня в походных условиях – не женское дело. Узнав от Радована, что шагах в двухстах ниже по течению ручей впадает в небольшую речушку, она предложила мне, пока ещё не стемнело, сходить искупаться. Я охотно принял её предложение – и тем более охотно, что игривый взгляд жены обещал мне не только совместное купание.

Мы действительно приятно провели время вдвоём, хотя по-настоящему любовью не занимались – для этого Инна была слишком уставшей. Но даже просто держать её в объятиях, целовать мягкие губы и нежную кожу, ласкать её восхитительное тело, вдыхать пьянящий запах её волос доставляло мне огромное наслаждение…

В лагерь мы вернулись уже в сумерках, да и то не по собственной инициативе, а по вызову Сандры, которая сообщила нам, что ужин готов. Наши спутники ещё не приступали к трапезе, а, ожидая нас, сидели вокруг костра и слушали Леопольда. К моему удивлению, кот говорил не о себе (хотя на эту благодатную тему он мог говорить бесконечно), а рассказывал какую-то сказку – или, может, быль – о слонах и гномах. Все загоряне, включая Штепана, ловили буквально каждое его слово, Виштванатан Сиддх вежливо изображал внимание, но явно думал о чём-то своём, Сандра же откровенно забавлялась.

Мы с женой извинились за задержку и присоединились к компании у костра. Инна устроилась на раскладной походной табуретке рядом с Сандрой, а я, по примеру других мужчин, сел прямо на траву. Тем временем Радован поставил на огонь воду для чая, Желю и Милош раздали всем деревянные тарелки с горячим дымящимся рагу, и мы без дальнейших проволочек принялись за еду.

Леопольд, который с нашим появлением было умолк, теперь снова продолжил рассказ, то и дело прерываясь, чтобы съесть очередной кусочек мяса из своей миски. Поначалу я, целиком поглощённый едой (рагу оказалось великолепным), слушал кота лишь краем уха, но постепенно заинтересовался и стал прислушиваться внимательнее. И главный герой сказки по прозвищу Слоник Бульба, и старый мудрый колдун Гельфанд, и целая толпа гномов с именами, похожими на собачьи клички, и все их приключения вызывали у меня какие-то смутные ассоциации. Я был уверен, что где-то уже слышал эту историю, но вот так сразу не мог вспомнить, где и когда. По всей вероятности, это было давно.

Покосившись на Инну, я увидел, что она, как Сандра, едва сдерживает смех.

„Тебе это знакомо?“ – спросил я мысленно.

„Ещё бы!“ – ответила жена. – „А ты разве не узнаёшь?“

„Узнаю, но не совсем. Вертится что-то в голове, но никак не могу понять, что.“

Инна была удивлена.

„Ну же, Влад! Напряги немного память и воображение. Не обращай внимания на имена, они ужасно исковерканы… Вот, послушай это.“

Леопольд как раз помянул некоего типа по имени Горло-Ум, у которого ещё до нашего с Инной прихода Слоник Бульба стибрил волшебное кольцо, что делало его владельца невидимым. Наконец-то меня осенило:

„Чёрт возьми! Да ведь он же пересказывает «Хоббита»!“

„Точно,“ – подтвердила Инна. – „И притом безбожно перевирает.“

„Особенно имена,“ – подхватил я. – „Ну, ладно, ещё можно понять, как Гэндальф превратился в Гельфанда, Горлум – в Горло-Ума, а Бильбо – в Бульбу. Но почему он стал слоником?“

„Элементарная цепочка ассоциаций,“ – объяснила Инна. – „Слово «хоббит» созвучно с «хоботом», а отсюда недалеко до слонов. Когда я читала Леопольду книги Толкина, это было ещё до нашего с тобой знакомства, он упорно называл хоббитов слониками.“

„Ага!“ – сказал я. – „Значит, это ты во всём виновата. Нечего было грузить кота «Хоббитом», теперь он нагрузит нас слонами… Но погоди! Ты говоришь, читала книги?“

„Да, увы,“ – ответила Инна с непритворным сожалением. – „Я читала ему и «Властелина Колец». Все три тома…“

Я внутренне содрогнулся. Похоже, этот вечер был только началом. Впереди нас ожидало ещё много захватывающих историй о слониках-хоббитах в вольном изложении кота Леопольда…

„Вот интересно,“ – задумчиво произнёс я, услышав от кота про озёрный город Экстра-Рот, – „как он назовёт Гондор?…“

Когда мы поужинали, на землю уже опустилась ночь. Выпив чаю, Инна попрощалась с нами, легонько чмокнула меня в щеку и пошла спать. Следом за ней нас покинула и Сандра. Леопольд, который уже начал зевать и заговариваться, объявил перерыв до завтра и присоединился к своим подругам, мирно спавшим в траве неподалёку.

Ещё некоторое время в фургоне горел эльм-светильник, очевидно, девушки переодевались перед сном, затем свет погас и мы услышали голос Сандры, громко пожелавшей нам спокойной ночи. Восприняв это, как намёк, мужчины прекратили свои разговоры и тоже стали расходиться. Дольше других задержались Штепан и Сиддх, решившие закурить напоследок, а также некурящий Желю, который собрал грязную посуду и тщательно вымыл её в тёплой воде. Наконец оба загорянина и инквизитор удалились в свои палатки, и у костра остался я один – следующие три часа мне предстояло провести в ночном бдении, оберегая сон спутников.

Хотя купол и защищал нас от всевозможных ночных посетителей, мы решили для вящего спокойствия оставлять на посту одного человека, сменяя его через три часа. А поскольку в нашем отряде было девять мужчин, то такие дежурства не должны были сильно обременять нас. Я говорю только о мужчинах, так как подавляющим большинством голосов – восемь против двух при одном воздержавшемся (в этом вопросе Сиддх предпочёл нейтралитет) – мы исключили Инну и Сандру из графика ночных дежурств. Девушки страшно возмущались, особенно негодовала моя жена, но мы оставались непреклонными и не отменили своего дискриминационного решения. На обеденном привале, когда и был рассмотрен и проголосован данный вопрос, Инна пообещала, что ещё припомнит мне это свинство, однако вечером, умирая от усталости, она ни единым словом не упомянула о нашей дневной перебранке. Наверное, всё-таки поняла, что я заботился о её здоровье, а не стремился подчеркнуть своё мужское превосходство.

Я добровольно вызвался нести вахту в первый же день и первым на очереди, чтобы в дальнейшем мои дежурства всегда попадали на первую треть ночи. Для меня это было самое удобное время: я не любил бодрствовать на рассвете, а ещё больше не любил прерывать свой сон на середине. Против моего выбора никто не возражал – и не только из уважения ко мне. Как оказалось, все загоряне были «жаворонками», поэтому им пришлось определять жребием, кому из них посчастливится дежурить на рассвете. А самые старшие из нас и самые выносливые – Сиддх, Штепан и Борислав – сами выбрали для себя середину ночи.

Штепан, который должен был заступить на дежурство сразу после меня, перед самым уходом дал мне понять, что я могу в любой момент разбудить его, как только почувствую, что меня одолевает сон. Я вежливо поблагодарил его за заботу о моём самочувствии, но для себя решил ни в коем случае не поддаваться слабости и честно продержаться положенные мне три часа.

Первый час моего дежурства тянулся с невероятной медлительностью. Сидя у костра, я прислушивался к звукам ночного леса, время от времени обшаривал внимательным взглядом окрестности и не забывал регулярно подбрасывать в огонь дрова. От усталости меня клонило ко сну, но не так чтобы очень сильно, и пока мне без труда удавалось преодолевать сонливость.

Самой большой проблемой, с которой я столкнулся, была скука. Маясь от безделья, я принялся изучать строение защитного купола, но уже через четверть часа разобрался во всех наложенных чарах и понял, что при необходимости смогу установить точно такой же. По существу, это был сферический силовой щит, но не сплошной, а как бы сотканный из множества «нитей», наподобие густого сита или марлевой салфетки. Вся тонкость работы заключалась в правильном подборе расстояния между соседними «нитями», чтобы, с одной стороны, обеспечить беспрепятственный доступ воздуха, а с другой – надёжно перекрыть путь даже для самых крохотных паразитов.

Покончив с изучением купола, я переключил своё внимание на звёздное небо, которое здесь, в отличие от Агриса и Ланс-Оэли, было совсем непохожим на земное. Меня с самого детства завораживали звёзды, помнится, подростком я увлекался астрономией и при хорошей погоде подолгу глядел в ночное небо, с восторгом и волнением думая о бесконечности Вселенной и множестве миров, разделённых невообразимыми космическими расстояниями. Каких-нибудь три месяца назад я убедился, что за другими мирами далеко в космос ходить не надо, что они находятся совсем рядом – ведь фактически каждая Грань была аналогом Земли в другом измерении, – но звёздное небо по-прежнему манило меня. Как я уже знал из прочитанных в Кэр-Магни книг, ещё ни одному из земных колдунов не удавалось достичь хотя бы ближайшей звезды, а вчера Сиддх подтвердил это и заметил, что Космос как был, так и остаётся для нас terra incognita, и никому из людей не известно, существует ли за пределами Земли или её аналогов на Гранях разумная жизнь. Возможно, это знали Великие, но они не были людьми…

В небе безымянной Грани звёзды сплетались в незнакомые созвездия, и от нечего делать я начал придумывать для них названия. После историй Леопольда мне в голову лезли всякие гномы, эльфы, орки и прочие сказочные персонажи. Вершиной моей изобретательности стала группа из трёх созвездий – Ступы, Метлы и Бабы Яги. Не исключено, что в дальнейшем я поместил бы на небосвод и Красную Шапочку с Серым Волком, Соловья-разбойника и Змея Горыныча, но неудержимому полёту моей фантазии помешал шум, раздавшийся у меня за спиной.

Я быстро обернулся и увидел Сандру, которая как раз выбиралась из фургона. Улыбнувшись, она соскочила на землю и подошла ко мне. На ней был синий шерстяной костюм, типа спортивного, который плотно облегал её изящную фигуру, всклокоченные ото сна волосы приятно смягчали её красоту, а в её больших карих глазах плясали красноватые отблески костра.

– Можно я посижу с тобой? – спросила она. – Мне что-то не спится.

– Пожалуйста, – ответил я, даже не пытаясь скрыть своей эгоистической радости. Бессонница Сандры стала для меня настоящим подарком: само её появление мигом развеяло мою скуку и значительно улучшило настроение. Дальнейшее дежурство уже не казалось мне таким невыносимым.

Я убрал со второй раскладной табуретки пачку сигарет, зажигалку и чашку с остывшим чаем. Девушка кивком поблагодарила меня и присела рядом со мной, едва не прикасаясь коленом к моей ноге.

Наверное, большинство мужчин на моём месте испытывали бы волнение от близости такой прелестной девушки. Мне же было просто приятно. Я чувствовал к Сандре искреннюю симпатию, которая со временем обещала перерасти в глубокую привязанность. Я даже мог полюбить её – но не той любовью, какой мужчина обычно любит женщину, для такой любви у меня была Инна, – я мог полюбить Сандру как человека, как друга, как сестру. И прежде всего – как сестру.

Сколько себя помню, я всегда хотел иметь сестёр, это было мечтой всего моего детства. К сожалению, моя мечта не сбылась, и где-то годам к четырнадцати, убедившись, что родной сестры у меня не будет, и из-за этого чувствуя себя каким-то неполноценным, я принялся искать для неё замену. Несколько раз я вроде бы находил девушек, которые соответствовали моим представлениям о сестре, но впоследствии убеждался, что по той или иной причине они не годятся на эту роль. Даже Инна не годилась – она оказалась моей принцессой, а не потерянной сестрой. Я не мог и не хотел видеть в ней сестру, я полюбил её как женщину, и она стала моей женой. А место сестры по-прежнему оставалось вакантным – и его вполне могла занять Сандра…

– Я думала, ты спросишь, от чего у меня бессонница, – сказала Сандра, удобнее устроившись на табуретке. – Но не спросил.

– Не хотел быть навязчивым, – объяснил я. – Может, это что-то личное.

– Ишь, какой деликатный, – произнесла она с неприкрытой иронией. – Тогда сама скажу: я не смогла заснуть, потому что зла на вас из-за решения устранить меня от дежурств. Но я всё равно буду дежурить. Как и все вы, через каждые две ночи. Сегодня пробуду с тобой до конца твоей вахты, потом ещё час – с бароном Симичем. Это дело принципа. Вы очень обидели меня тем голосованием.

– Извини, – сказал я, – но так было нужно. Ты же видишь, как сильно утомляет Инну дорога. Мы просто не могли допустить, чтобы она ещё и дежурила по ночам.

– Это я понимаю. Инну действительно нельзя допускать к дежурствам, пока она не пересядет в нормальное седло. А я-то здесь при чём?

– Как говорят у нас на Основе, ты просто попала под раздачу, – объяснил я. – Мы не могли поступить иначе. Если бы отстранили от дежурств одну Инну, это бы не только обидело её, но ещё и унизило. Наверное, тогда бы она быстренько пересела в мужское седло, однако я не хочу добиться этого такой ценой.

Сандра покачала головой.

– Инна странная девушка. Такая умная – и в то же время ведёт себя, как малое дитя, которому в руки попала новая красивая игрушка. Сама я терпеть не могу все эти пышные длинные платья с теми дурацкими нижними юбками.

– Надеюсь, скоро это пройдёт, – сказал я. – Хотя для Инны такая одежда не просто красивая игрушка, а символ осуществления её детских фантазий. Девочкой она мечтала о том, как станет сказочной принцессой, встретит своего принца… – Я умолк и покраснел.

– И она встретила принца, – подхватила Сандра с ласковой улыбкой. – А сама стала принцессой.

Я сокрушённо вздохнул:

– Вот только наша сказка на поверку оказалась совсем не доброй, скорее страшной. Правда, некоторое время мы провели в идиллии, на Ланс-Оэли, а как только попали в реальный мир, вокруг нас полилась кровь, начали гибнуть люди… – Я немного помолчал. – Сандра, скажи, только честно. Как ты считаешь, Прорыв на Агрисе произошёл по нашей вине?

Она устремила на меня задумчивый взгляд.

– Я бы выразилась иначе: вы послужили катализатором этого процесса. Ваше с Инной появление дало толчок Прорыву, скажем прямо – довольно сильный толчок, но оно не было единственным определяющим фактором. Окажись вы на относительно благополучной, устойчивой Грани, ничего подобного не случилось бы. А Агрис ещё задолго до вас был расшатан стараниями Женеса де Фарамона. Я имею в виду не только эти Ничейные Годы, но и предыдущие. Свыше тысячи лет Женес готовил Агрис для принесения в жертву Нижнему Миру.

– А мы едва не помогли свершиться закланию, – мрачно подытожил я. – С какой стороны ни глянь, мы кругом виноваты.

– Ну, не скажи, – запальчиво возразила Сандра. – В конце концов, вы спасли Грань от гибели, избавили её от Женеса и вернули ей былую устойчивость. Теперь, даже после восстановления всех инфернальных каналов, Агрису не будет угрожать глобальный Прорыв.

– Пока не появится новый Женес, – добавил я.

– Если он появится, то ему придётся начинать всё заново, с чистого листа. А это уже не ваша забота. Вы с Инной сделали всё, что могли… нет, не так – вы сделали всё, что можно было сделать для Агриса. Пусть вы своим появлением спровоцировали Прорыв – но вы же и остановили его! С вами или без вас, Женес рано или поздно попытался бы совершить жертвоприношение, которое так долго и упорно готовил. Но не будь вас, кто знает, чем бы всё это закончилось. Скорее всего, уничтожением Грани. Как вы сами видели, дядя Ривал не смог в одиночку остановить Женеса

Сандра печально вздохнула при упоминании крёстного. А я, подумав над её словами, произнёс:

– Вот одного не пойму. Если давно было известно о действиях Женеса на Агрисе, то чем можно объяснить бездействие Инквизиции? Ведь это прямая её обязанность – бороться со злыми колдунами. А против Женеса выступил один лишь Ривал де Каэрден. Разве это правильно? Я сильно сомневаюсь, что Женес был каким-то там мелким пакостником, не стоящим вашего внимания.

– Конечно, нет. На самом деле Женес де Фарамон был самым могущественным чёрным магом современности. До того, как вы убили его он был живой легендой для всех сторонников Нижнего Мира. А теперь, ясное дело, стал мёртвой легендой.

Я растерянно тряхнул головой.

– Тогда я вообще ничего не понимаю! Самый могущественный чёрный маг современности открыто терроризировал Агрис, а Инквизиция безучастно наблюдала за этим. Разве не логично было бы бросить против него все имеющиеся в наличии силы командорства, ещё и вызвать подмогу из соседних архипелагов, даже из Империи? В конце концов, Агрисом интересовался сам Мэтр – и не только в текущем Столетии, но и тысячу лет назад, когда благословлял Бодуэна де Бреси на борьбу с Женесом.

– В том-то и дело, – сказала Сандра. – Всё упирается в Мэтра.

– Пожалуйста, объясни.

– Ну, прежде всего, Агрис далеко не единственная Грань, которую почтил своим вниманием Мэтр. Таких Граней очень много, и у каждой был свой Бодуэн, которого Мэтр благословлял на борьбу с местным Женесом. Имена разные, но истории почти неотличимы… если, конечно, не принимать во внимание исключительного могущества Женеса. Тем же занимались и другие Великие. По большому счёту, это было их основным занятием – давать советы и раздавать благословения. Никто не знает случая, чтобы Великие лично выступали против Нижнего Мира, они только посылали в бой людей – как колдунов, так и простых смертных.

– В самом деле? – удивился я. – Тогда не понимаю, почему люди так болезненно восприняли уход Великих.

– Потому что большинство людей не так самостоятельны, как ты. Им спокойнее жилось, когда ими руководили высшие существа, мудрые и всезнающие. Присутствие Великих внушало уверенность в завтрашнем дне, уверенность в том, что человечество не собьётся с истинного пути. К тому же благословение Великого имело не только символическое значение, оно обладало реальной силой. Далеко не всем желающим Великие давали своё благословение на битву со злом, но человек, который заручился такой поддержкой, неизменно добивался успеха. Он вполне мог погибнуть, такое нередко случалось, и тем не менее он выполнял возложенную на него миссию. Почему так получалось, не знает никто; просто получалось, и всё. Разного рода талисманы, наподобие блокирующего перстня Бодуэна де Бреси, конечно, оказывали существенную помощь своим обладателям, однако не гарантировали их полную неуязвимости, а тем более – превосходство над противником. И всё же они побеждали – хоть и не всегда убивали своих врагов, хоть и не всегда покидали поле боя живыми. Так что вера многих людей во всемогущество и непогрешимость Великих зиждилась на довольно прочном фундаменте. – Сандра хмыкнула. – Правда, некоторые скептики утверждают, что Великие просто обладали даром предвидения и давали своё благословение только тем, о ком точно знали, что его ждёт победа.

– Ладно, – сказал я, – с этим мы разобрались. Но как это связано с бездеятельностью Инквизиции в отношении Женеса?

– Самым непосредственным образом, – ответила Сандра. – Инквизиция уже давно охотилась на Женеса де Фарамона, но безуспешно. А четверть века назад Мэтр благословил дядю Ривала на борьбу с ним, и тогда все решили, что дни Женеса сочтены.

– Поэтому Инквизиция прекратила охоту на него?

– Не совсем. Если бы он появился в каком-нибудь другом месте, его бы снова стали преследовать, однако Агрис считался зоной исключительной ответственности дяди Ривала. Вот как сильна была вера в действенность благословения Великого. И только три года назад, когда Женес увёл сыновей герцога и едва не убил дядю, который обязался охранять мальчиков, у многих возникло подозрение, что Мэтрово благословение дало трещину, хотя вслух об этом никто не говорил. С тех пор мой отец частенько подумывал о том, чтобы послать на Агрис карательный отряд, но такой поступок был бы равносилен признанию ошибки Великого, и он никак не мог решиться на этот шаг.

– Даже после ухода Мэтра?

– Даже после его ухода, – со вздохом подтвердила Сандра. – До самого последнего момента все делали вид, что события разворачиваются по заранее намеченному плану… пока не стало слишком поздно. В конечном итоге дядя Ривал погиб, и только благодаря вашему с Инной вмешательству удалось избежать катастрофы.

Девушка умолкла и, обхватив колени руками, уставилась на огонь. Я неторопливо достал сигарету и закурил.

– Но с другой стороны, – произнёс я, – Женес мёртв, а Агрис цел. Так что формально благословение Мэтра подействовало.

Сандра отрицательно покачала головой:

– Как бы мы ни трактовали последние события, факт остаётся фактом, что дядя Ривал не уберёг детей герцога – а ведь это было частью его миссии. Вот если бы вы появились на Агрисе три года назад и помешали Женесу забрать Сигурда и Гийома, тогда было бы другое дело, это соответствовало бы духу благословения. А так… Нет, Владислав. В любом случае, Агрис войдёт в историю как Грань, где в первый и единственный раз не подействовало благословение Великого.

– Значит, ты считаешь, что наше появление на Агрисе было чистой случайностью?

– Полагаю, что да. Вы просто неудачно для себя выбрали Грань. Зато Агрису повезло – даже при всём том, что на нём случился глобальный Прорыв. Нижний Мир так жаждал уничтожить вас, что ради этого пожертвовал Женесом.

– Но почему? – спросил я. – Если Сиддх прав, и мы не несём в себе частицы Вселенского Духа, то чем объяснить такой обострённый интерес к нашим персонам?

– Да хотя бы тем, что вы обладаете огромным могуществом. Нижний Мир не заинтересован в появлении на Гранях ещё двух высших магов. Вот и решил избавиться от вас, пока вы ещё не вошли в полную силу. Правда, не учёл, что разрушить планы Мэтра невероятно трудно.

– Какие планы? – тут же навострил я уши. – Ты что-то знаешь о них?

– Догадываюсь… Как и господин Сиддх, как и герцог Бокерский. Думаю, дядя Ривал тоже догадался. Это настолько очевидно, что вы бы и сами сообразили, если бы не зациклились на Вселенском Духе. Вы так страшились этого наследства, что совершенно позабыли о другом.

– И о каком же?

– Об Империи.

От неожиданности я уронил на землю полуистлевшую сигарету, но не стал поднимать её, а просто раздавил её каблуком.

– Ты серьёзно?

– Вполне, – ответила Сандра без тени улыбки, хотя я, застигнутый этим заявлением врасплох, а оттого вконец растерянный, наверняка выглядел забавно. – Это единственное разумное объяснение всему происшедшему с вами. Любое другое – вроде того, что Мэтр где-то прячется в ожидании момента, когда сможет передать вам Вселенский Дух, – не выдерживает никакой критики. Для того, чтобы сделать вас Великими, не было нужды пробуждать и развивать ваши колдовские способности, скорее наоборот – это усложнило бы процесс Одухотворения. Все Великие, о человеческом прошлом которых мы знаем, в том числе и Мэтр, были простыми смертными, лишёнными даже малейшей склонности к колдовству. Возможно, это не просто совпадение, а непременное условие для успешного принятия Духа.

– Однако, – заметил я, – Мэтр собирался передать свою частицу Духа великому инквизитору.

– Он только пугал его, это понимали все. Железный Франц тоже понимал – что, впрочем, не мешало ему трястись от страха. Как и у всех Великих, у Мэтра напрочь отсутствовало чувство юмора, но он, тем не менее, пытался шутить. В молодости мой отец служил в Вечном Городе, и по долгу службы ему часто приходилось сталкиваться с верховным королём. Так он говорит, что от иных шуток Мэтра впору было повеситься. – Сандра сделала паузу, взяла мою чашку и отпила глоток остывшего чая. – Однако Мэтр не был жестоким, он ни за что не сказал бы человеку, что передаст ему свою частицу Духа, если бы действительно собирался это сделать. В отличие от колдунов, Великие не нуждались ни в какой предварительной подготовке и специальном обучении, они получали все необходимые знания вместе со Вселенским Духом. Тот же Мэтр до принятия Духа мирно пас коз в Беотии на Земле, слыхом не слыхивал ни о каких Гранях и искренне верил в своих олимпийских богов. А однажды он проснулся Великим – вот и вся его история. Великие становились таковыми не за какие-то выдающиеся заслуги, не благодаря своему опыту и умению, а просто потому, что от рождения обладали некими заданными качествами, которые позволяли им овладеть Духом. Если бы Мэтр хотел сделать вас Великими, он бы сразу передал вам свою частицу Вселенского Духа, не устраивая весь этот спектакль. Подобно прочим Великим, Мэтр был рационалистом до мозга костей, и всё, что он делал, имело строго определённую цель.

– И с какой же целью он поместил нас в замкнутый мир Контр-Основы? Почему просто не привёл в Вечный Город и не назвал своими преемниками? Согласись, это было бы логично.

– Как раз нет, – возразила Сандра. – Тут ты ошибаешься. Это было бы логично, если бы он собирался передать вам свою частицу Духа. Люди с радостью и облегчением приняли бы новых Великих. А вот если бы Мэтр посадил на свой трон двух неумёх, хоть и обладающих огромным могуществом, но совершенно не контролирующих его… – Она запнулась и смущённо взглянула на меня. – Извини за «неумёх», ладно?

– Всё в порядке, – сказал я. – Мы такие и есть.

– Уже нет. Теперь вы кое-что знаете и умеете. Вы в достаточной мере контролируете свои способности, чтобы использовать их для защиты и нападения. Вы уже прошли стадию беспомощности и сейчас больше напоминаете неловких и неуклюжих гигантов, жонглирующих силами космического масштаба; а это, знаете ли, производит впечатление. И самое главное – вы уже состоялись как наследники Мэтра, вы граф и графиня Ланс-Оэли, у вас есть практический опыт ведения государственных дел, вы уверены в себе и в своих силах и держитесь, как подобает знатным особам. Никто, за исключением нескольких невежественных крестьян на Контр-Основе, не помнит, какими вы были в самом начале, когда только узнали о своём могуществе, когда на ваши головы только свалилось Мэтрово наследство. Теперь и руководство, и рядовые подданные Империи в большинстве своём спокойно отнесутся к вашему восхождению на престол. Именно к этому, я уверена, стремился Мэтр. Правда, он вряд ли ожидал от вас такой прыти и, наверное, рассчитывал, что вы проведёте на Ланс-Оэли как минимум год, а то и все полтора, прежде чем найдёте выход на другие Грани. Но так или иначе, своего он добился. Только и того, что Главному придётся поторопиться с выполнением условий завещания Мэтра.

– А что сказано в завещании?

– Оно предельно простое. Мэтр назначил Железного Франца регентом Империи и поручил ему по истечении трёх лет с момента начала регентства объявить имя нового верховного короля. Сам Главный отрицает, что ему известно имя преемника Мэтра, но в это никто не верит. Ясное дело, он лукавит – иначе не всполошился бы так из-за вашего исчезновения с Ланс-Оэли.

Я снова закурил сигарету.

– Но это же… глупо! Разве можно так легкомысленно распоряжаться судьбой самого могущественного государства Граней! Почему именно мы, почему не кто-то другой?