Текст книги "Все Грани Мира"

Автор книги: Олег Авраменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Лишь когда Сандра закончила, отец принялся расспрашивать её, проясняя моменты, которые она упустила или недостаточно чётко обрисовала. Вскоре в этот допрос были втянуты и все мы, включая Леопольда, а позже командор велел дочери подозвать Младко и Милоша – последних людей, видевших Сиддха в лагере. У отца Сандры оказалась железная хватка, он вёл себя точь-в-точь как следователь при исполнении, и я не мог отделаться от ощущения, что выступаю в роли подозреваемого. То же самое чувствовали и все остальные; особенно крепко досталось Младко, Милошу и Леопольду. Чуть ли не впервые на нашей памяти кот мечтал поскорее прекратить разговор, и как только командор отпустил его, он тотчас убежал в дальний конец поляны и спрятался в густой траве.

Выжав из нас все соки и убедившись, что больше ничего полезного мы сообщить не можем, Винченцо Торричелли умолк и на несколько минут задумался. После чего сказал:

– А теперь я хотел бы поговорить с одним Владиславом. С глазу на глаз.

Сандра немедленно встала и направилась фургону, стоявшему шагах в пятнадцати от того места, где мы находились. Штепан со своими людьми последовал за ней, но прежде дождался моего кивка, подтверждавшего это распоряжение. При всяком удобном случае барон старался подчеркнуть, что только за мной и моей женой он признаёт право отдавать ему приказы.

Инна же не сдвинулась с места, глядя на меня с немым вопросом. Ей совсем не понравилось, как бесцеремонно отшил её отец Сандры. Она очень остро реагировала на такие вещи.

„Пожалуйста, успокойся,“ – мысленно произнёс я. – „Сейчас не время устраивать сцены. Всё равно ты будешь в курсе нашего разговора.“

„Хорошо,“ – согласилась жена, поднимаясь с травы. – „Надеюсь, у командора были причины так поступить.“

Инна отошла, но продолжала удерживать со мной связь.

– Итак, – заговорил командор, когда я заверил его, что мы остались вдвоём, – будем исходить из предположения, что ночью в вашем лагере не было никого постороннего – ни человека, ни зверя, ни инфернального существа.

Я утвердительно кивнул:

– Мы тоже пришли к выводу, что Сиддх сам покинул пределы защитного купола.

– Не обязательно, – возразил отец Сандры. – Его мог вынудить один из ваших спутников. Или выманить хитростью.

Я на секунду оторопел. Инна, которая слушала наш разговор, тоже была шокирована. Сказать по правде, нам даже в голову не приходила такая возможность. К Штепану и его людям мы питали безграничное доверие и скорее готовы были усомниться в Сиддхе и даже в Сандре, чем в них. Я хорошо помнил, как Штепан снёс голову Чёрному Эмиссару, который пытался стравить нас с загорянами и почти преуспел в этом; как молниеносная реакция барона спасла нам обоим жизнь в момент атаки разбойников. Я помнил, как умирал Йожеф со стрелой в груди; как Штепан не хотел покидать нас, когда мы сражались с Женесом; как он вместе с Гареном де Бреси и Никораном бросился нам на выручку, увязая ногами в размякшем камне, но не собираясь отступать, хотя прекрасно понимал, что там, наверху, его почти наверняка ждёт смерть… Нет, я не мог поверить в предательство загорян!

– Понимаю, вам неприятно об этом думать, – отозвался командор. – Вы многое пережили вместе и чувствуете к этим людям глубокую привязанность. Но постарайтесь взглянуть на вещи объективно, без предвзятости. Ваше знакомство с ними произошло при весьма благоприятных обстоятельствах. Я бы сказал: даже слишком благоприятных, подозрительно благоприятных. Ведь всё это могло быть специально подстроено – и интриги Чёрного Эмиссара, и нападение разбойников, – чтобы втереться к вам в доверие, чтобы вы ни на секунду не усомнились в их преданности.

Я с сомнением хмыкнул.

– В ваших рассуждениях есть существенный изъян. Если бы не помощь загорян, мы с женой наверняка погибли бы в схватке с разбойниками. К тому же мы совсем не разбирались в происходящем, а Штепан нам многое разъяснил, ввёл нас в курс дел и подготовил к тому, с чем мы впоследствии столкнулись.

– Я вовсе не утверждаю, что все загоряне враги. Я всего лишь допускаю, что среди них есть предатель. – Он ненадолго умолк. – Точно так же вы можете подозревать в предательстве и Сандру. Я-то знаю, что с ней всё в порядке, она моя дочь и я полностью доверяю ей, но вместе с тем признаю, что у вас нет веских оснований вычеркнуть её из списка подозреваемых.

„За исключением того, что она нравится нам,“ – мысленно заметила Инна. – „Уж лучше подозревать Сиддха.“

„Да, в этом смысле он самый удобный подозреваемый,“ – согласился я и вслух произнёс:

– А как насчёт лейтенанта-командора Сиддха?

– Это моё второе предположение. Хотя ума не приложу, зачем ему понадобилось исчезать. Я не вижу в этом нет никакого смысла. Окажись он предателем, то бы привёл вас в западню и оставался бы с вами до самого последнего момента, чтобы не возбуждать ваших подозрений и при удобном случае ударить вам в спину. А теперь вы настороже и застать вас врасплох будет ещё труднее.

– И вообще, – добавил я, – все теории о предательстве грешат одним общим недостатком. Если всё это время рядом с нами был враг, то у него имелась масса возможностей убить нас. Тем не менее мы до сих пор живы, и мало того – на нашу жизнь никто не покушался.

Губы командора тронула лёгкая улыбка.

– Вы явно недооцениваете себя, Владислав. Судя по всему, что я о вас слышал, вы с женой обладаете молниеносной реакцией и острым чутьём на опасность. То, как вы лихо расправились с Женесом, за плечами которого было отточенное тысячелетиями мастерство, могло послужить предостережением всякому, кто желает вашей смерти. Возможно, предатель никак не мог решиться на покушение, памятуя о том, чтó случилось с другими вашими врагами… А впрочем, вы правы. Я и сам слабо верю в возможность предательства с чьей бы то ни было стороны. Особенно со стороны Сандры и Виштванатана Сиддха: она – моя дочь, и я знаю её с пелёнок; а он – проверенный боец ордена, отлично зарекомендовавший себя на Основе, у него блестящий послужной список, ни у кого и никогда не возникало сомнений в его преданности нашему делу. Куда более вероятным представляется вариант, что Сиддх стал жертвой собственной неосторожности. В пользу этой версии свидетельствует и то, что он покинул лагерь, не прихватив с собой ничего, кроме оружия. Следовательно, он не собирался долго отсутствовать, иначе взял бы с собой кошку и хоть кое-что из личных вещей. По крайней мере, переоделся бы в дорожный костюм.

– Мы с женой тоже так считаем, – сказал я. – Хотя не исключаем возможности, что Сиддх заблаговременно подготовился к своему исчезновению, а потом ушёл налегке, чтобы мы думали о несчастном случае.

– Я тоже не исключаю такой возможности. Но о предательстве мы уже говорили, так что вернёмся к варианту с неосторожностью. Будем исходить из предположения, что Сиддх по собственной воле и без всякого злого умысла покинул лагерь, а когда оказался за пределами купола, с ним случилось несчастье. Он мог подвергнуться нападению обитающих на этой Грани крупных хищников, но это было бы слишком просто…

– И слишком притянуто за уши, – добавил я; вернее, это сказала Инна моими устами. – Здесь мы не обнаружили ни одного достаточно крупного хищника. Да и в любом случае, будь это просто хищники, они бы непременно оставили следы. Хотя бы кровь. Или клочья одежды. И, разумеется, саблю – диким зверям она явно ни к чему.

– Вот именно. Поэтому я склоняюсь к мысли, что Сиддх стал жертвой враждебно настроенных людей или существ более опасных и свирепых, чем любые земные хищники, существ, порождённых Нижним Миром. Возможно, они шли за вами от самого Агриса, хотя более вероятно, что появились совсем недавно и воспользовались первым же подходящим случаем, чтобы ослабить ваш отряд.

Я зябко передёрнул плечами.

– Значит, теперь нам следует ждать нападения?

– Вам следует быть готовыми ко всему, к любым неожиданностям, но паниковать не стоит. На Агрисе вы уже доказали, что способны постоять за себя, а сейчас находитесь даже в более выгодном положении, чем тогда. Вы больше знаете, больше умеете, вам лучше удаётся контролировать своё могущество – и Сандра, и Сиддх докладывали мне, что вы очень быстро прогрессируете. Исчезновение Сиддха, конечно, большая неприятность, но я не стал бы слишком драматизировать ситуацию. Вполне возможно, что нападение на него было актом отчаяния со стороны противника – ведь Сиддх его нисколько не интересовал, ему нужны только вы с Инной.

Я понимал, что таким образом отец Сандры пытается ободрить меня и немного успокоить самого себя. Он, хоть и не показывал этого, безусловно волновался за дочь, которая вместе с нами подвергалась смертельной опасности.

– Однако, – сказал я, – и эта теория не лишена слабых мест. Ещё с самого первого дня Сиддх настаивал на том, чтобы после отбоя никто не покидал пределов защитного купола. А он явно не из тех людей, которые считают правила обязательными для всех, кроме себя.

– Собственно, у меня есть приемлемое объяснение поступку Сиддха, – заговорил Винченцо Торричелли, и по заминкам в его речи я догадался, что он немного смущён. – Как раз поэтому я настоял на беседе с вами с глазу на глаз. Остальным это знать ни к чему.

– А именно?

– Видите ли, среди привычек лейтенанта-командора Сиддха есть – или была – одна… гм, назовём это странностью. Или, лучше, нетрадиционностью. – Несколько секунд отец Сандры помолчал в нерешительности. – Короче, он гомосексуалист.

– Ага… – только и сказал я.

В теории я исповедовал толерантное отношение к представителям сексуальных меньшинств, но на практике не мог преодолеть своей брезгливости к таким людям, особенно к мужчинам. При мысли о том, что Сиддх часто прикасался ко мне, хлопал по плечу, я почувствовал лёгкий приступ тошноты. Одно утешало: мне не пришлось спать в палатке бок о бок с инквизитором; я проводил все ночи в компании двух очаровательных девушек.

„А знаешь,“ – сказала Инна, – „я подозревала, что Сиддх гей. Ничего конкретного, а так, некоторые намёки. В его манерах было что-то женское.“

„А вот для меня это полная неожиданность. Я даже подумать такого не мог…“

– У нас в ордене это не считается преступлением, – между тем продолжал Торричелли. – Правда, большинство относится к таким людям со стойким предубеждением, поэтому Сиддх был осторожен и, надо отдать ему должное, никогда не смешивал свою личную жизнь со служебной деятельностью. Но ведь он, в конце концов, человек и вполне мог поддаться слабости. Если допустить, что между ним и ещё кем-то из вашего отряда возникла связь, то тем самым можно объяснить, почему он пренебрёг своими же собственными правилами и среди ночи покинул лагерь.

– Вы полагаете, что у него было свидание?

– Вполне возможно. Если отбросить версию о предательстве, то это единственное разумное объяснение.

– Тогда получается, – произнёс я, – что один из наших спутников знает гораздо больше, чем говорит. Даже если он не пришёл на встречу или пришёл позже, то всё равно должен понимать, что исчезновение Сиддха связано с их несостоявшимся ночным свиданием. А может, он собственными глазами видел, как это произошло, но держит рот на замке, боясь признаться в своих гомосексуальных наклонностях.

– Совершенно верно, – подтвердил командор. – Я знаю немало случаев, когда люди скрывали жизненно важную информацию из страха, что вместе с ней станут достоянием гласности и некоторые их мелкие грешки. А вы, случайно, ничего такого не замечали? Может, вам бросились в глаза особые отношения между Сиддхом и кем-нибудь из ваших людей?

Я хотел сразу сказать «нет», но Инна удержала меня:

„Погоди, не горячись, ведь это серьёзное дело. Я понимаю, что тебе не хочется думать о такой возможности, но обстоятельства сейчас таковы, что мы не вправе потакать своим желаниям. А особенно ты – поскольку ты наш предводитель. С исчезновением Сиддха ты стал главой отряда не только формально, но и фактически. Так что не уклоняйся от своих обязанностей руководителя.“

„Легко тебе говорить «не уклоняйся»! Если одна из обязанностей руководителя состоит в том, чтобы подозревать своих подчинённых во всех смертных грехах, то это самая гнусная должность на свете. Тогда неудивительно, что подавляющее большинство политиков такие мерзавцы… Ай, ладно! Если на то пошло, мне кажется, что Сиддх особо выделял среди загорян Младко.“

„И всё? Больше никого?“

„Ну… И ещё, пожалуй, Йожефа.“

„Вот это другое дело. Нельзя исключать человека из списка подозреваемых только на том основании, что он тебе симпатичен.“

С тяжёлым сердцем я назвал отцу Сандры имена обоих подозреваемых, однако счёл нужным предупредить, что знаки внимания, которые оказывал им Сиддх, были совершенно невинными и лично у меня не вызывали никаких подозрений. Прежде я считал, что инквизитор относится к двум юным загорянам (обоим было по восемнадцать лет) по-отечески покровительственно.

На что командор сказал:

– Я не собираюсь склонять вас к тем или иным выводам, Владислав. Вы ближе к событиям, вам виднее, у вас своя голова на плечах. Я лишь изложил вам свои соображения, а дальше сами разбирайтесь, что к чему.

Затем он попросил снова позвать Сандру, Инну и Штепана и уже в их присутствии продолжил:

– Сразу после нашего разговора я отправлю к вам отряд самых надёжных людей. Потом свяжусь с Центральной Канцелярией и доложу Главному о последних событиях. Однако не думаю, что в этой ситуации он сможет что-нибудь сделать, ведь ближайшим к вам командорством Инквизиции по-прежнему остаётся Лемос. Так что будьте на месте и ожидайте прибытия отряда. Укрепите лагерь, установите всевозможную защиту, добавьте поверх основного ещё один силовой купол – а лучше два купола. Кстати, как у вас с продовольствием?

– Всё в порядке, – ответила Сандра. – Позавчера мы пополнили запасы мяса, фруктов и овощей, господин Сиддх наложил на них консервирующие чары. А крупы, соли, масла и специй мы взяли с собой вдоволь.

– На неделю ваших запасов хватит?

– Должно хватить.

– А как насчёт воды?

– Недалеко есть родник.

– Отлично. Сделайте последний купол водопроницаемым и установите его так, чтобы он охватывал и родник.

– Хорошо, отец. Хотя… – Сандра замялась. – Думаю, нам лучше перебраться на другую Грань.

– Зачем? – спросил командор Торричелли. – Если за вами следят, это не поможет. Ты ещё плохо ориентируешься на Равнине, чтобы запутать следы.

– Я понимаю, но… – Она помолчала в нерешительности. – А что если господин Сиддх предатель? Тогда нам нежелательно оставаться на том месте, которое выбрал он. Мы же не знаем, что это за Грань.

Отец Сандры задумался.

– Ты права, дочка, – сказал он. – Этого я не учёл. Подыщите для лагеря другую Грань, но смотрите в оба и ни в коем случае не разделяйтесь. Не покидайте в одиночку пределы внешнего купола – а лучше совсем не выходите наружу. Когда разобьёте лагерь на новом месте, снова свяжитесь со мной. Всё ясно?

– Да, – хором ответили я, Инна и Сандра. Штепан промолчал.

– Полагаюсь на вашу рассудительность, – добавил командор напоследок. – И не вздумайте продолжать поиски Сиддха. Если он жив, то и сам выкрутится, а если мёртв, вы уже ничем ему не поможете. Не нужно никакого геройства, от вас требуется одно: продержаться неделю, пока не явится подмога.

Когда Винченцо Торричелли попрощался и прервал связь, я обратился к своим спутникам:

– Итак, ближайшую неделю мы проведём на осадном положении. Не очень приятная перспектива.

– Но это ещё не самое худшее, – хмуро промолвил Штепан. – Дай-то Бог, чтобы осада не закончилась штурмом.

Глава 14
В осаде

Огромный диск красного солнца полностью скрылся за кронами папоротниковых деревьев, и по земле протянулись длинные тени. Лес наполнился громким пением птиц, провожавших уходящий день. В этом нестройном хоре особо выделялась заливистая трель крупного пернатого, обладавшего голосом соловья, а с виду напоминавшего летающую курицу.

Штепан тронул меня за плечо и указал пальцем на дерево шагах в десяти – пятнадцати от нас.

– Вон там, видите? – шёпотом произнёс он.

Я утвердительно кивнул. Между клинообразными листьями тёмно-зелёного цвета виднелось белое с рыжими пятнами оперение нашей птички певчей. Судя по тому, как сильно прогибалась под ней ветка, это был самый крупный экземпляр из всех, которые нам встречались.

– Самец, наверное, – предположил шедший чуть сзади Желю. – А жаль. У самок мясо нежнее.

Штепан шикнул на него, призывая к молчанию.

Мягко отстранив меня и Инну, Сандра подошла вплотную к стенке купола и, сосредоточившись, послала в направлении жертвы парализующий импульс. Обездвиженная «курица» упала в густую траву под деревом, а лишённая тяжести ветка тут же распрямилась, всполошив других птиц, большей частью мелких и невкусных, которые с испуганными криками взмыли в поднебесье.

Глубоко вдохнув воздух, словно перед прыжком в воду, Штепан пересёк границу внешнего силового купола, быстро подбежал к дереву, поднял с травы добычу и, не теряя ни секунды, повернул обратно. Я прикрывал его на случай внезапного нападения, а Сандра с Инной внимательно следили за окрестностями. Но пока что всё было спокойно.

Оказавшись под защитой купола, Штепан передал «курицу» Желю, вытер со лба пот и улыбнулся:

– Думаю, на ужин и завтрак нам хватит.

– Ясное дело, – подтвердил Желю, укладывая тушу в корзину, где уже лежало три птицы поменьше. – Теперь у нас фунтов двадцать чистого мяса. А может, и все двадцать два. Как говорится, ешь не хочу.

– Раз так, то на сегодня достаточно, – сказал я и, не ожидая согласия товарищей, направился к лагерю; все четверо без возражений последовали за мной. – Всё-таки хорошо, что для стоянки мы выбрали этот птичий мир. Здесь дичь сама просится в руки. Сомневаюсь, чтобы зайцы или вепри были такими же покладистыми.

Наш лагерь был защищён от окружающего мира тремя силовыми куполами, установленными один поверх другого по принципу матрёшки; мы называли их внутренним, основным и внешним. Внутренний купол имел в диаметре около сорока метров, под ним располагался собственно лагерь – фургон, две палатки и ограждённый камнями очаг. Основной был вдвое больше и обладал самой мощной защитой; в его пределах мы проводили свыше девяноста процентов своего времени. Внешний же купол (полторы сотни метров в поперечнике) имел водопроницаемую границу, через него протекал довольно широкий ручей, где мы могли брать питьевую воду и мыться, оставаясь под магической защитой, пусть и не такой надёжной, как в самом лагере.

Прошло уже шесть дней с момента исчезновения Сиддха. Наши мясные припасы закончились раньше, чем мы планировали, так что со вчерашнего дня нам пришлось заняться охотой. К счастью, для этого не нужно было блуждать в лесных дебрях в поисках добычи, рискуя попасть в неприятность. Эта Грань буквально кишела птицами, многие из которых были не только съедобными, но и очень вкусными, а вдобавок беспечными. За каких-нибудь полчаса мы могли, практически не покидая пределов внешнего купола, обеспечить себя пропитанием на весь день. И хотя за всё это время враг (если он действительно был) не предпринимал против нас никаких действий, мы не расслаблялись и не теряли бдительности…

Раздобыв мяса для ужина, мы вернулись в пределы внутреннего купола. Желю, Инна и Сандра немедленно принялись ощипывать «кур» – после долгой и упорной борьбы девочки всё же добились своего и теперь наравне с мужчинами занимались стряпнёй. Вскоре к их компании присоединились Милош и Радован, постоянные помощники Желю, которых мы в шутку прозывали поварятами. Там же, в ожидании свежих потрохов, вертелся Леопольд со своими кошками. Кстати говоря, наш кот был лишён возможности участвовать в охоте, поскольку основной и внешний купола мы сделали непроницаемыми для него. Он очень обижался по этому поводу и, бывало, устраивал скандалы, но я оставался непреклонным и не позволял Сандре открывать ему доступ наружу. Леопольд был хорошим парнем, но несколько недисциплинированным, и в данных обстоятельствах я предпочитал держать его на коротком поводу.

Ни я, ни Штепан никогда не принимали участия в приготовлении трапезы – у Желю и без нас хватало помощников, а мы, к тому же, не испытывали никакой тяги к поварскому делу. Поэтому уселись в сторонке, чтобы не путаться под ногами у наших кормильцев, и закурили – я сигару, потому как сигареты уже закончились, а Штепан свою неизменную трубку.

Йожеф и Борислав принесли полную корзину грибов, которые в обилии взошли между внешним и основным куполами после вчерашнего дождя. Сандра передала наполовину ощипанную «курицу» Бориславу, а сама стала перебирать грибы, выискивая среди них несъедобные и ядовитые. Йожеф и Младко, оставшись не у дел, развлекали, вернее, отвлекали её разговорами. Девушка слушала их с благосклонной улыбкой – она не скрывала, что ей приятно общество двух молодых людей, всего на год-полтора старше её, а оба парня, в свою очередь, были явно неравнодушны к ней. Как, впрочем, и остальные загоряне – все они, включая женатого Борислава, не упускали случая приударить за Сандрой, чем решительно опровергали домыслы командора Торричелли.

В последнюю неделю у меня появилась масса свободного времени, и немалую его часть я потратил на то, чтобы получше узнать своих спутников и попытаться выяснить, не скрывает ли один из них важную информацию об исчезновении Сиддха. Результаты моего расследования носили чисто негативный характер: я не заметил в поведении загорян ничего необычного, что можно было истолковать в пользу версии о ночном свидании, и на этом основании в конце концов признал их невиновными. Инна в принципе соглашалась с моими выводами, но с одной существенной оговоркой.

«Если среди загорян есть предатель, а не просто пассивный свидетель приключившегося с Сиддхом несчастья, – говорила она, – то психологически он готов к тому, что за ним будут следить. Его не мучит чувство вины за своё молчание, и, в отличие от невиновного, но против воли втянутого в скверную историю, он вполне способен убедительно играть роль честного парня, ничего не ведающего и ни во что не замешанного. Поэтому не спеши закрывать дело. Действительность может оказаться ещё паршивей, чем наши самые худшие предположения».

Я это понимал и продолжал мучиться подозрениями. Мне нравились загоряне – одни меньше, другие больше, но нравились все, – и я очень не хотел, чтобы кто-то из них оказался предателем. Я тяготился необходимостью подозревать всех и каждого, я зверски уставал от своих подозрений и чувствовал, что долго так не выдержу. Хорошо хоть отправленный командором Торричелли отряд вот-вот должен прибыть – послезавтра вечером или, самое позднее, на следующий день утром. Тогда я с огромным облегчением отдам это дело в руки опытных инквизиторов…

Штепан докурил свою трубку, выколотил из неё весь пепел и тут же принялся набивать её новой порцией табака.

– Монсеньор… – заговорил он нерешительно. Потом ненадолго умолк, сосредоточив своё внимание на трубке, и наконец продолжил: – Есть одна проблема.

– У кого?

– Не знаю. Может быть, только у меня. А может, у всех нас.

Я был заинтригован.

– Прошу, объясните.

– Три ночи назад мне приснился сон, – начал барон. – Вернее, мне кажется, что это был сон… А впрочем, кто знает. – Он снова замолчал и стал раскуривать трубку.

– То есть, – помог я ему, – вы что-то видели, но не уверены, было это во сне или наяву?

– Где-то так, – подтвердил Штепан. – Хотя позавчера утром я был уверен, что просто видел сон. Мне приснилось, будто я проснулся среди ночи и никак не мог заснуть… – Он хмыкнул. – Как-то по-дурацки звучит, правда? Я лежал-лежал, потом выбрался из палатки и пошёл прогуляться. Почему-то меня понесло к ручью, и когда я миновал основной купол, то услышал Сандру. Она с кем-то разговаривала.

– С кем?

– Понятия не имею. Я был далековато от них и с трудом разбирал голоса. Кажется, её собеседником был мужчина – и это всё. О чём они говорили, не знаю.

– Но вы уверены, что там была Сандра?

– Абсолютно. Её голос ни с чем нельзя спутать.

Штепан бросил быстрый взгляд на Сандру, которая уже закончила перебирать грибы, избавилась от своих ухажёров и теперь оживлённо болтала о чём-то с Инной. Обе девушки были увлечены разговором и не обращали на нас никакого внимания.

– Понятно, – кивнул я. – А дальше?

– Дальше я услышал за спиной быстрые шаги. Оглянулся и увидел госпожу Инну, которая опрометью бежала ко мне. Она была… гм… в одном нижнем белье, без обуви. Мы с ней лишь обменялись взглядами, и госпожа Инна, не замедлив шага, пробежала мимо меня в сторону ручья. Понятное дело, я бросился вслед за ней.

– И что?

– И всё. На этом мой сон закончился, – ответил Штепан. – Собственно, проблема не в самом содержании этого сна, порой мне снится и не такая дичь. Дело в том, что другие свои сны я быстро забываю, они будто вымываются из моей головы. А этот – наоборот. Чем дальше, тем чётче становятся воспоминания о нём. Позавчера утром я помнил его, как самый обыкновенный сон, всё было словно в тумане, неясно, расплывчато, путано. Но постепенно я стал припоминать детали, даже самые мелкие, и теперь помню его так чётко, как будто всё происходило наяву. – Барон покачал головой. – Просто не знаю, что и думать.

– А вы говорили об этом с Инной? – спросил я.

– Ещё позавчера вечером, когда начал понимать, что с моим сном творится что-то ненормальное. Я не стал рассказывать о нём вашей жене, а просто между делом заметил, что прошлая ночь была тяжёлой, мне плохо спалось, дескать, может, к плохой погоде. На это госпожа Инна ответила, что сама она в ту ночь спала хорошо, а погода, по её мнению, и не собирается портиться. Мне показалось, она говорила искренне. А значит… – Штепан заколебался.

– Значит, – помог я ему, – вы отбросили вариант, что Инна вам солгала. Осталось только две возможности – или она ничего не помнит, или ей нечего помнить, поскольку всё происходило в вашем воображении.

– Вот именно. И лучше было бы второе, потому что тогда это проблема только с моей головой. Конечно, неприятно, когда начинаешь путать сон и явь, но будет намного хуже, если окажется, что Сандра на самом деле ходила среди ночи к границе внешнего купола, встречалась там с кем-то чужим…

– А почему вдруг с чужим? Если это было не во сне, то, может, Сандра тайком крутит роман с одним из ваших людей?

– Нет, исключено. Никто из моих ребят, даже Борислав, не смог бы скрыть, что ходит на ночные свидания с Сандрой. Он бы сиял от счастья, как начищенный дукат. А ещё это совсем не объясняет присутствия госпожи Инны. Как раз её поведение пугает меня больше всего. Очертя голову неслась сквозь заросли, босиком, в самом исподнем – и ничего не помнит… Нет, пусть лучше это будет сон…

Я стал расспрашивать Штепана, выясняя мельчайшие подробности его видения, но так и не смог обнаружить зацепки, которая позволила бы установить, было это во сне или наяву. Той ночью дежурили я с Радованом, а потом Сандра с Милошем (после исчезновения Сиддха мы стали нести вахту парами и не в три смены, а в две), однако Штепан не подходил к очагу, даже не смотрел в ту сторону, а выйдя из палатки, сразу побрёл к ручью. На часы он тоже не смотрел, а луна стояла высоко – стало быть, дежурить могла и та, и другая пара.

Сам я был убеждён, что это случилось (если, конечно, случилось) уже после моего дежурства. Трудно было представить, что я мог проворонить все эти ночные хождения, особенно – спринтерский рывок жены в неглиже. Штепан думал точно так же, поэтому ещё вчера осторожно расспросил Милоша, который был напарником Сандры. Никакого результата эти расспросы не принесли, а значит, если Сандра и отлучалась, то позаботилась о том, чтобы Милош не помнил о её отсутствии. А из этого следовало… я ещё не решил, что именно, но уж точно, что-то плохое…

Повернув голову, я вновь посмотрел на Сандру. Перехватив мой взгляд, она лучезарно улыбнулась и помахала мне рукой. Инна же мигом почуяла неладное и мысленно спросила:

„Влад, что-то случилось?“

„Точно не знаю,“ – ответил я. – „Может, да, а может, и нет. Штепан рассказал мне странную историю.“

„Какую?“

„Думаю, тебе лучше услышать всё от него.“

„Хорошо. Сейчас я…“

„Нет, не торопись,“ – остановил я Инну. – „Надо устроить всё так, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Мы со Штепаном всегда держимся в стороне, когда вы готовите еду, но если и ты присоединишься к нам…“

„Вот так конспирация!“ – удивилась и одновременно встревожилась Инна. – „Ну что ж, тогда сделаем иначе. Сегодня как раз моя очередь проверять купола, я попрошу Штепана сопровождать меня. Подходит?“

„Отличная идея,“ – одобрил я.

Минут через десять Инна так и поступила. А я подошёл к очагу и завёл разговор с Сандрой – на всякий случай, чтобы удержать её на месте. Должен признать, актёрским талантом природа меня не наградила, поэтому девушка, наверное, заметила, что я чем-то обеспокоен, но не придала этому значения. А я в душе молился о том, чтобы мои худшие опасения не подтвердились. Я истово взывал к Небесам, прося их об одной-единственной милости – не отнимать у меня сестру, которую я так долго искал…

Когда Инна и Штепан вернулись после обхода периметра всех трёх куполов, ужин уже был готов. Потом настало время традиционных вечерних посиделок вокруг очага, так что нам с Инной пришлось отложить наш разговор до отбоя.

Этой ночью снова дежурили Сандра с Милошем, только уже в первую смену, и в фургоне мы остались вдвоём, что было очень кстати. Поскольку пост дежурных находился на приличном расстоянии от нас, а на фургон, вдобавок, были наложены глушильные чары, нам не пришлось говорить мысленно – достаточно было просто не повышать голоса, и Сандра не могла услышать нас. А Леопольд ещё с самого начала путешествия взял себе в привычку вместе с кошками ночевать в траве недалеко от костра.

Раздевшись, мы улеглись на широкий матрас, укрытый шёлковой простынёй, а натягивать на себя одеяло пока не стали – начало ночи было довольно тёплым. Когда Инна удобно устроилась возле меня, положив голову мне на грудь, я спросил:

– Ну, что думаешь?

Она тихо вздохнула:

– Луче бы это был сон.

– А если нет?

– Тогда дело дрянь. Я пыталась прибегнуть к самогипнозу, чтобы пробудить забытые воспоминания той ночи, но безрезультатно. Если Штепану ничего не примерещилось, то я подверглась мощному ментально-магическому воздействию. С чьей стороны – уже другой вопрос.

– Гм… Кто же ещё мог это сделать, кроме Сандры?

– Хотя бы тот, – ответила Инна, – с кем она встречалась возле ручья. Возможно, это был Сиддх. А может, кто-то другой – тот, кто убил Сиддха.

– Так или иначе, – мрачно произнёс я, чувствуя жуткую пустоту в груди, – а всё равно получается, что Сандра предательница.