Текст книги "Убить Рудольфа"

Автор книги: Олег Черепах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

2

Стихи

Эти короткие стихотворения были написаны мной в дополнение к рисункам и коллажам художника-дизайнера Юлии (Julia Anarchowna). Вспоминается, как мы, прильнув к экранам мониторов за тысячу километров друг от друга, творили наши Миры… с вечера и до четырех утра в знойный август 2016.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Хлеба и зрелищ?

И ты в это веришь?

Идем так по жизни.

Кровь свою брызни!

Я снюсь тебе в далеком Амстердаме

В змеиный год две тыщи двадцать пятый.

И всё, что не случилось между нами,

Как не пришедшие с войны солдаты…

Навечно Ольга и Олег.

В Петербурге денно-нощно гости,

Перебежками за ними стаей крысы.

И горят от зависти и злости

Глазки крысы Василисы.

Ряды сисястых батальонов

Чумеют от мужицких рож.

Тогда был милый в медальоне,

А нынче к горлу только нож!

«Белый шум» – это панк!

Коробит?! Шагайте дальше!

Здесь каждый по имени назван

Без купюр и фальши.

Для нас настроение – звук,

Для нас каждый шаг иначе,

Только зрителей круг

И притяженье удачи!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПАНК И ГОТИКА

К главе «Шипы и Розы»

Черные розы в саду моей мамы –

Это не призрачный сон,

Словно из детства играю гаммы,

Клавишей звук невесом…

Мне бы к тебе прорваться сквозь слезы

Только на миг и сказать:

«Розы из сада, черные розы –

Ангелов светлых печать».

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. МИРЫ ВЕДЬМЫ ЛАКРИМЫ

«Души убиенных взывают к пепелищам темных веков…»

Есть печаль и труп в могиле,

Все игрушки сожжены.

Даже анкх не в силе

Искупить вины…

«Как чернеет от времени серебро,

Анкх тебе в помощь, путник!»

Кукла живет на кладбище,

Она поджидает вас.

Это и ваше пристанище,

Дождитесь назначенный час!

«И боль, и радость

Одним дуновением смерти венчаются…»

И как судьбе игрок покорный

Полночным пьяницей к вину,

Могильщик падали тлетворной,

Я к крови человечьей льну!

«И вкушают наши зубы

Кровь и душу до конца…»

С лап еловых хрустальный иней

Опускается медленно в снег.

Городище ужасом стынет

Весь короткий вервольфов век.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

К рассказу «Юла революции»

Под стягом звездно-полосатым

В чужие земли дядя Сэм.

Не пострадали б нынче штаты…

Ведь пуль для Дядек хватит всем!

Безумный МАСКАРАД начинается!

«МАСКАРАД – ЭТО КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ СВОБОДЫ!»

Гнев… Радость…

Боль… Смерть…

Круг замыкается.

Маскарад начинается.

Загляни в открытую дверь!

На званом празднике горбун

Высматривает жертву тихо.

Под маской прячется колдун,

Ждет карнавальную шутиху.

Горбун Пульчинелла,

О чем ты молчишь,

Когда в подлунном мире

Не спишь?

Быть может, задумал

Вино отравить?

Или чуму распространить?

А может, проснулся

Мятежник в тебе?

Тогда расскажи:

Ты на чьей стороне?!

Ты не узнаешь Арлекино,

В бюджет не впишется Пьеро,

Живая девка Коломбина – на самокате по метро.

Над разведенными мостами

Клубится жизни балаган.

Здесь мысли виснут временами

Под флейту с бубном и канкан?

Цикл стихов

РОВНО В ПОЛДЕНЬ. 21 ВЕК.

Полдень. 21 век.

Под прицелом человек

Телекамер, объективов

В ожиданье рецидива,

Термоядерный инцест,

Провоцирующий стресс.

Под прицелом человек:

Он! Она! Они! – комплект.

Отрядите меня в разведку –

Разыскивать Ваши души!

Не преломит леший ветку,

Не пригласит человека откушать.

Расскажите о самом главном,

Утаив заветное слово –

Ключ к управлению стадом.

Обмануть мою жизнь не ново!

Приведите Веру в обложке,

Пусть раскроет тайны истории.

Танцуй рокенроллом единственной ножки,

Пока вновь не украли воры.

А потом я останусь голым,

Но уже с пистолетом истории,

Ливнем омытый и громом,

Бунтарем всемирной опоры.

Мне приснился странный сон,

Будто я взошел на трон

В чаще сказочного леса,

Где таится книга Велеса.

Прилетали ко мне птицы,

Приходили ко мне звери,

От небесной колесницы

Распахнулись в небо двери.

Я смотрел, как ошалелый,

На библейское явленье,

Будь я красный или белый –

Зацепили меня звенья.

Нарываться вечно на скандал,

Агрессивный тип, как параноик,

Так бы по планете и скакал,

А пока что опрокинул столик.

Припев:

Я люблю,

Когда бушует май!

Я люблю

Агрессивный лай!

Я люблю –

Ножом, как по стеклу!

Я люблю,

Но видимо не ту!

Про любовь, как старое клише,

Но вино вкуснее, чем старее.

Иногда полезней в неглиже

Пробежаться по ночной аллее.

Я не верю честности реклам,

Политическим ударным завереньям,

Святости осемененных дам,

Восемнадцатой весны мгновеньям.

Я так долго ждал найти тебя,

Чтобы исповедаться впервые:

Девушка – зеленые глаза,

Словно амбразуры огневые!

Привев:

Я люблю,

Когда бушует май!

Я люблю

Агрессивный лай!

Я люблю –

Ножом, как по стеклу!

Я люблю,

Но видимо не ту!

«Я, наверно, повешусь», – ляпнул стоявший

Женщине напротив, с цветами сидящей.

Она отвечала: «Не рано ли будет?

На небесах прописаны судьбы.

Расстреляй обойму и живи, как хочешь.

Ты опять гражданский – снова не закосишь,

Ты опять веселый и порой кочевный,

То, о чем мечтаешь, океан безбрежный.

Но тебе изменой изломали душу,

Ты, как ихтиандр, выброшен на сушу.

Расстреляй обойму августовской ночью.

Дело твоих рук мир узрит воочию.»

Мне приснился страшный сон,

Будто член прорвал гондон,

А навстречу ему СПИД.

Ночь. Таверна и Мадрид.

По контракту он сверхсрочник,

Разгильдяй-дальневосточник.

Чем он бредит, не пойму,

Рот роняет вниз слюну.

Ты не веришь, я не верю!

С неба крохотные феи,

Глазки алчностью рдеют,

От струны петлей на шею.

Это был всего лишь сон!

Не ношу с собой гондон!

Он упал с неба или спрыгнул со стула,

Он глохнет в толпе от безликого гула,

Он видел мартышку – с нею фоткаются,

Он встретился с нею – чмокаются.

Припев:

Я безнадежный маньяк,

Я живу сам по себе,

Я еду в скрипучей арбе,

Я пью с незнакомцем коньяк.

Он упал с неба или спрыгнул со стула,

Она ищет его, всем трезвоня с Кабула,

Он видел мартышку – с нею фоткаются,

Он встретился с нею – чмокаются.

Он упал с неба или спрыгнул со стула,

Она ищет его, всем трезвоня с Кабула.

Они обещались быть вместе:

Белый саван и черная роза – невесте.

© Черепах Олег, май 2016

Цикл стихов

ЛИВИЯ

(посвящаю Екатерине «Кэт»)

В этом государстве на севере Африки находятся богатейшие месторождения НЕФТИ – 48 миллиардов баррелей достоверно установленных запасов! ЛИВИЯ была «костью в горле» для США и Западной Европы. Мистика, Война, Пустыня, гибель «полковника» Каддафи… Восточная музыка и кочевники берберы, красивые женщины, танцующие под звездами, и оазисы с пресной водой... Джины и страшные змеи, ночью охотящиеся на путников...

Ночь в пустыне, холодина,

А жарища поутру.

В лавке лампа Аладдина,

Я ее под фарт сопру.

Буду горд своим трофеем,

У меня готов вопрос:

Выгоден ли фарисеям

Ливии форпост?

Звездно-полосатый малый

Словно проглотил аршин,

Ненароком, не задаром

В лампу юркнул хитрый джинн.

Без ответа эта сказка,

Лампу выбросил во тьме.

Видно, миру нужна встряска –

Дипломатии в пример!

Америкосы Кинг-Конги,

Здоровенные гамадрилы.

Их бомбы, как гонги,

Несут в себе гибель!

Их метод – фашистский,

Военщина в камуфляже.

Дхамахирия в их списке…

Продажные репортажи…

Памятью декабристской

Россия на страже!

Не быть сепаратистской –

Ливии, раненой дважды!

В гостях у Дяди Сэма

Приснился нынче сон:

Мне пиво лично Рэмбо

Налил в тугой клаксон.

Я удивился даже:

К чему такая честь?!

Я внутренне на страже,

Хоть выпил кружек шесть…

Купить хотели, гады,

Умеют в мозги срать.

Ковбойские баллады

Задорого продать…

Там внук ковбоя Джона,

Наемник и злодей,

Пришел вооруженный

За нефтью чёрта злей!

Америка срет всем в уши.

Ты лучше Россию послушай:

Зачем уничтожили Ливию,

Когда та цвела оливою?

Суровый полковник Каддафи

Растерзан арабской мафией,

Всему виной нефтедоллар,

У джинна есть имя – Воланд…

Ведьме из Южного Чада,

Ей пятьсот лет,

Живет в глубокой пещере,

Хранит зеленый портрет.

Древним камням Нагорья –

На заклание птиц,

Ястребам из-за моря –

Проклятье границ,

Священному древу Ироко

Печется маисовый хлеб.

В память живого пророка

Помните, смерти нет!

Ведьме из Южного Чада,

Ей пятьсот лет,

Живет в глубокой пещере,

Хранит зеленый портрет.

Черная мамба проклятьем

Предателям впрыснет яд!

Смерти песчаной объятия

В прах их следы обратят…

© Черепах Олег, июнь 2016

3

10 ЛЕТ СТУДИИ АЗЪ инк.

Я никогда не рассказывал моим друзьям о том, как однажды группу выставили на улицу, лишив записи альбома! Я имею ввиду мой первый состав, с которого все и началось.

Я смотрю на соблазнительную грудь Тигры, ее полуоткрытый бархатный ротик застыл в вопросе…

На протяжении четырех дней у меня адски болело горло, и я сидел дома.

– Артем? Тебе интересно послушать? – Я почему-то злюсь, когда просто представляю его, отмудоханного скинами. – Артем, – говорю я, – ты можешь разбить кулаки об эту стену?

Я передаю банку с пивом Тигре, она с жадностью слизывает пену. Я не мог не то чтобы петь и продолжить запись голоса в студии, меня элементарно трясло от инфекции в горле. Одно я знал точно: нужно поберечь голосовые связки. Звукачи на дорогой студии подумали, что их кинули панки, все закончилось большим скандалом. С тех пор идея создать собственную студию повисла в воздухе.

Нам нужно было найти помещение под студию, в звукачи я прочил Шимбо. Попробовать заинтересовать предложением о сотрудничестве, иначе наша общая знакомая Ежиха сообщит ментам, что он к ней грязно домогался? Ему ведь не известно ни о нашем старинном приятеле следаке Жоре, ни о сумашедших фанатах из Мытищ, ни о том, что я наводил на них газовый револьвер, когда те обували говнопанка на косуху.

Нам нужно было помещение.

Я вспоминаю.

– Но его желание, – спрашивает Тигра, – оно не в счет?

Шимбо мелко подрагивает всем телом, смотрит на меня, опускает голову, думает. Черт! На него неприятно смотреть. Он сдается. Грозный Шимбо, который всегда знал, что прав, начинает истерить.

– Я ненавижу вас, москвичей! Уроды! – орет он мне в лицо.

– Успокойся, приятель. Просто я проверял твою стрессоустойчивость и лояльность к жанру панк-рок. Некая художественная провокация в стиле Тарантино...

– Знаешь, Черепах, – Шимбо нервно теребит пальцы рук, – ты меня вывел из себя, поэтому могу сказать все, что накипело. Во-первых, – говорит Шимбо, – Москва дарит новую жизнь и возможности, но по прошествии лет она навязывает собственную пластинку непреодолимых обстоятельств, которые нагружают с головой и включают в сумасшедшую гонку на выживание. Во-вторых, моя подружка кинула меня с жильем. Ты понимаешь? – спрашивает он, доставая из кармана ключи от квартиры, которой нет. – Мои деньги!!! – ключи звякают и снова исчезают долгой памятью в кармане брюк. Наверно, так звенят колокольчики на кладбище в полночь. – Что я хочу сказать, когда утверждаю, что москвички – это вампирши? Рано или поздно ты начинаешь доверять и любить ее, но фактически никогда не знаешь, когда тебя укусят, пожелав твоей крови.

– Я тебя услышал, Шимбо, – прервал я его. – Твои негативные убеждения тянут целый поездной состав себе подобных. «Если все бабы стервы, и ничего нельзя изменить», «Если в гонке на выживание ты обречен», «Все известные люди эгоисты, а я не хочу быть эгоистом»… Какой самоограничивающий список неудачника...

2006 год.

Одновременно с открытием собственной студии я занялся дизайном и выпуском собственного мерча, потому что наравне с музыкой необходимо развивать и продвигать визуальный ряд.

Я пишу по электронной почте в никуда: мне так дорога Москва, что я готов разнести ее на легион злобных троллей. Я кайфую, зажигаясь ее волшебной силой. Мечтайте осторожно! Мечты идиотов сбываются! Тигра меня больше не полюбит…

Артем Арсеналыч, позевывая, ожидает, пока я выговорюсь, и мы зальем мои переживания «Очаковским». Но я не успокаиваюсь и прижимаюсь лицом к монитору, экран сливается со мной и закручивает в водоворот, прямо в омут влагалища винды. Вдруг электронное письмо зависает, взрывается острой болью в оголенном нерве зуба, и возвращается ко мне в матрицу желаний.

Пока я переживаю себя со стороны, Арсеналыч зачитывает мне из своей любимой книги еще одну нелепость: «Слишком рано для суицида, но поздно для прощения».

Я набираю следующий текст и показываю его Артему: «Когда мы пресыщаемся, то становимся ленивы!» Я написал, но Тигра никогда это не прочитает…

«Во мне пылала страсть. Я – удвоение наших желаний обладать тобой…»

Вынырнем из водоворота, и очутимся среди вдыхающих гарь промзоны Капотня – ко мне, Тигре и Арсеналычу. Мы играем концерт в «Р-клубе» на сцене выше человеческого роста. В зале Тигра мотает своей белокурой гривой волос, и кричит охраннику у сцены, пытающемуся сдержать напирающую толпу, что-то в ухо…

Мы начинаем подпрыгивать в такт с барабанами стараясь, при этом еще и попадать по струнам гитар. Перед нашими лицами в пять рядов колышется толпа оголтелых панков. Когда на тебя смотрят сотни глаз, выхлоп чувств обостряется до точки кипения. Концерт заканчивается призывными кричалками: «Азъ – инкорпорейтед!!!» Бедные админы клубов, в которых мы выступали. Им постоянно приходилось подсчитывать убытки от разбитых стульев и унитазов. Их часть работы – санитар в сумасшедшем доме.

– Понимаете, перебор в чем-то не безвкусица, – говорю я, – штука в том, что никому не хочется стареть: ни на сцене, ни в зале. Когда атмосфера концерта утихает, у многих становится невыносимо одиноко на душе, и как тут не залить в себя горючее? Потому что каждый приближает сегодняшнего панка к жизни обывателя, потребителя рекламы всякого говна.

Вновь оказываемся в Москве. Полдень, 21 век. Мы тормозим мотор, собираясь отправиться в собственную студию сводить дорожки песен альбома «Фронт Аттак». На ветровое стекло налипает принесенная ветром тысячная купюра. Тигра с веселым смехом выскакивает за ней, хватает банкноту и опять прыгает в тачку на заднее сиденье в мои объятья.

Однозначно, это знак свыше! Предзнаменование гонорара в туре с новым альбомом…

«Возможно, это самые мои меркантильные мысли», – прикидываю я, прищурив глаза.

И сейчас Тигра скажет вслух: «Я так сильно тебя хочу, Олег Черепах, что, возможно, вскоре брошу…»

Да, вот так я в чувствах организовывал студию Азъ инк.

Но то, что ни Тигра, ни Артем, ни мои родители не окажутся со мной рядом в это лето 2016, я пока не знал.

О, помните обо мне, помните обо мне!!! Я не эфемерен.

Действующие лица: Артем «Арсеналыч» Козлов (2004-2010), постоянный гитарист нашей банды, звукач и аранжировщик студии «Азъ инк»; Лена «Тигра» (2005-2008), самая моя большая страсть и падение…

Далее на иллюстрации представлены 4 альбома, записанные в студии «Азъ инк». Полную дискографию и классическую инфу про группу «Азъ» вы найдете в Википедии: https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Азъ_(группа)

Продолжаем.

– Большинство народу, – утверждает Артем, – предпочитает лицензионный сидюк самопалу. Верно и другое, что после концерта пипл стремится заполучить автографы, затариться мерчем, и даже самопальные диски катят вовсю. Вспомните лихие девяностые с их кассетами, которые по панку, их и достать не так-то просто было в областях.

По нашему мнению, будущее сидюков умерло в 2007. Барыги, продакшн, пираты и весь российский официоз получили удар под дых от формата записи mp3. В нем воплотилось то, что человечество фатально должно было унаследовать, отказавшись от тотальной эры грампластинок.

Все – нюансы звука, чудеса звуковой техники, эволюция кайфа мощности динамиков стереосистем, к которому якобы мы тяготели, – все это перекочевало в интернет усредненного качества.

Наше настоящее здесь. Будущее за суперчипами, умопомрачительными музыкальными голограммами танцпола, математически выверенным пластмассовым музоном в твое воспаленное подсознание… в наказание за добровольный отказ от разумного, доброго и вечного – классической музыки Моцарта и иже с ним, отравленных и замурованных в склепах времени композиторов-масонов.

Люди перестанут называть себя по именам при встрече, на концертах они будут приветствовать друг друга по индивидуальным номерам: шестой, сто сорок восьмой, ноль в квадрате… при этом наивно полагая, что имена и прозвища устарели вместе с двадцатым веком.

У Тигры на глаза навернулись слезы, и она как женщина только и могла констатировать, что это дело рук тайного сговора корпораций и их боссов.

Роботы-панки на гиге среди развалин школы. Ты покупаешь билет и попадаешь под сферический купол летающей тарелки. Твой адреналин в мозг рискует обесточить зарядку «синтетических ног».

Яростное желание отжигать в придуманном мирке зала, где нет проблем:

Вечного города помоек и подворотен,

копов и безысходности дня…

Баррикады закончились.

И ЭТО БУДЕТ НАЗЫВАТЬСЯ ПАНК???

4

БЕЗУМНЫЙ МАСКАРАД НАЧИНАЕТСЯ!

Флаг Питера пришпилен большими булавками к собственной концертной афише. Гитара Gibson заняла свое место в углу комнаты. Здесь все, что мне нужно, и я отлично вписываюсь в домашний интерьер, но это вовсе не значит, что я стал петербуржцем. Этот город просто заворожил меня. Люди, обитающие в нем, не отдают себе отчет в том, что их жизнь проходит в таинственном сне. Лишь обладающие интуицией осознают свою сопричастность с паранормальным местом. На планете только два города имеют схожую энергетику – Нью-Йорк и Петербург…

У меня случаются разные истории по жизни. Взять хотя бы эту. Ксю и Повешенный снимают очередную хату с «моим» незаконнорожденным бэби. Не спорю, Ксю была пузата, когда ее задержали в Финке за дебош в баре с финнами, и Повешенный имеет наглость болтать, якобы это белобрысое существо с васильковыми глазами, зачатое между Москвой и Питером, мое! Но тогда я уже жил с Хант и ей не изменял. Или изменил?.. Только если хорошо набрался разливного василеостровского темного. Но точняк не с Ксю.

Повешенный, как матерый зомби, убедил себя, что впрыснуть сперму сразу в обеих дам – Ксю и Ежиху – даст осеменяющий результат. В итоге это уже не моя история. Я это отрицаю. Повешенный за эти восемь прошедших лет постарел. Он пытался устроиться на студию сессионным барабанщиком, но был с позором изгнан за наркоту.

Случается, я прошу своего тезку Чикрыжа поджемовать на гитарах. Я бываю в его баре, а там уже подросла такая милашка Алеся. Ей двадцать пять. Она классно поет в караоке рок-хиты и внешне напоминает еще одну мою близкую подружку – Ежиху Тану. Если заняться Алесей профессионально, то на музыкальных подмостках Питера случится наводнение…

Об этом и многом другом читайте в книге «БЕС БОЖНИКИ».

У меня есть традиция: перед началом «Большого дела» наводить, так сказать, мосты – раскладывать карты Таро, «Кельтский крест» – прогноз на будущее по 10 картам. Как говорил мудрец Ошо: «Попытайтесь что-то сделать, чтобы изменить сценарий…» По моей просьбе Чикрыж забил стрелку с Хранителем Сотки. Мы долго петляли проходными дворами центра, его знакомые дворники-узбеки, хитро прищурясь, открывали проходы в следующие лазы колодцев дворов… Уже начало темнеть. Но оказалось, что известная гадалка перебралась на Ваську. Ничуть не смутившись этому факту, мы отправились на 7 линию к известному и мистическому дому – к Башне с Грифонами.

Грифоны –  это мифические крылатые существа с телом льва и головой орла. Днем они прячутся в гнездах, а ночью летают и наводят страх на местных жителей. По одной из многочисленных легенд аптекарь, доктор Вильгельм Пель, в свободное время практиковал алхимию и разводил грифонов… Его детища – самка СкайРа и наводящий кошмар самец Фалстадиус, шум его полночных огромных крыльев был узнаваем всеми. Известно также, что цифры на загадочной башне меняются, и в магический час Венеры выстраиваются в код любви: у того, кто окажется в тот момент в мистическом дворе, загаданное желание непременно исполнится.

По старинным ступеням мы поднялись на четвертый этаж. Звонок. Дверь тихо отворилась. Мы очутились в дореволюционной квартире. Тяжелые занавеси почти полностью скрывали свет фонарей. Я почему-то вспомнил лермонтовский «Маскарад», и мелкая дрожь пробежала по моей спине. И даже когда полумрак стал рассеиваться, я с трудом привык к обстановке квартиры.

Всюду веяло стариной. Был отчетливо виден дубовый стол и массивная ваза на тумбе справа от окна.

В кресле-качалке сидел кто-то, укутанный пледом. Я вытянул шею вперед и рассмотрел полусидящую фигуру. Это была древняя женщина.

– Это госпожа Маруся? – спросил я.

– Тише! Мы можем ее потревожить.

И я шепотом переспросил:

– Сколько древности? Сотка?

Чикрыж слегка двинул меня плечом.

– Добрый вечер, госпожа Маруся! Извините за опоздание!

Это все, что мне вспомнилось из культурной речи. Про себя я чертыхнулся и скосил глаза на Чикрыжа.

– Что дальше?

– Быть внимательным, не переспрашивать, ловить ее мысли налету.

– А что если она не в настроении и откажется гадать?

– Мы все ей обязаны, – шепотом говорит Чикрыж. – Она одна из хранителей тайн и толкователей вещих снов! Разумеешь?

– Кажется, да…

Безумный маскарад!

– Че, – говорит блондинка, и ее пышная грудь тонет в моем взгляде, в ее лице – азарт из саундтрека «Би-2».

Знакомьтесь, мой концертный директор Настя. Мы разговариваем о новом альбоме. Предыдущий – «Иsus» – не совсем то, что ожидалось от группы подобной легендарности. Мы в ее комнате на Техноложке. Здесь на флэту собирались известные личности Ленинградского рок-клуба. Стены и коридор легендарной коммуналки – в постерах и афишах тех лет. Здесь обитает Глеб – лидер ленинградской панк-банды «Опасные Соседи», олдовый рокер, Господин Глеб в домашнем халате, вытянутых трениках и тапочках на босую ногу.

Наша головная боль – наш басист, который не подает признаков жизни вот уже неделю. Я делаю предположение, что он ушел в нирвану. Видимо, опять придется ехать к нему с надеждой, что он жив, и все еще будет!

Бедный Гасконец. Он лежит на диване с красными навыкат глазами и ждет звонка.

Настя набирает номер, который у нее есть. Должно быть, вы догадываетесь, что Гасконцу сразу не дозвониться.

– Алло?

Ей отвечает крик с улицы и хлопок разбившейся о водосточную трубу бутылки. В телефоне тишина, но на том конце эфира слушают...

Вопросительным голосом Настя продолжает:

– Гасконец, чего молчишь!

Где-то с грохотом летят кастрюли, наверное, на кухне. Это к Глебу в гости завалились старые друганы-хиппаны, в очередной раз демонстрируя милой соседке Людмиле Васильевне, как они отмечали прилет НЛО…

Настя с надеждой в голосе снова говорит:

– Виталик, у нас впереди зимний тур. Я знаю, ты меня сейчас слышишь. Приходи в себя! Наши ребята к тебе подъедут, отрепаете часть программы, и давайте выходить на реп точку, чтобы весь трек-лист из 25 песен был на одном дыхании.

Ребят двое. Я и Жека «Snail» Брытков. Наши с ним эксперименты на макси-сингле «Люди ННН» (2013 год) увенчались определенным успехом – впервые мы так плотно применили синтезатор, и «Snail» удачно вписался клавишником на пару лет. Но потом в силу коварных обстоятельств, о которых тут я не буду распространяться, Жеке пришлось учиться игре на барабанах. Наш Гасконец, чудо панк-преподаватель, только вдумайтесь, за пару месяцев подготовил «Снэйла» к концертам.

 В это время с гулом открывается дверь в комнату. Это милая соседка с сигаретой в зубах и навеселе вламывается с пожеланием доброго утра в три часа дня по Москве, и если бы я стоял на два шага ближе к двери, мое ухо превратилось бы в набатный колокол! Гы-гы-гы! Это так смешно и нелепо!

Гасконец – талантливый музыкант, легендарная личность, человек со своей философией по жизни. В свое время его приглашали в «КиШ» на гитару.

Что же мне на это сказать Гасконцу или Насте? Главное, о чем нам следовало обеспокоиться – это наш тур и новый альбом.

На этот раз НОВЫЙ альбом писали на выезде, за пару тысяч километров от обеих Столиц, на Черноморском побережье под Туапсе. В Хадыжах. Этот городок известен своей лечебной водой: там есть такие геотермальные источники, что когда людей приносят к воде на носилках, уже через месяц они встают на ноги сами… Там есть звериные тропы, по которым можно забрести в альпийские луга времен «Властелина колец»... Там есть и знаменитая тюрьма. А знаменита она тем, что когда оттуда сбежали два зека, то почти сразу они заблудились в чаще: одного из них поломал медведь, а напарник спасся лишь чудом. Он в шоковом состоянии прибежал сам обратно в тюрьму и просидел в камере, ни с кем не разговаривая, до конца срока… И там варят пиво, после которого не болит голова, и хочется еще и еще…

И вот, преисполнившись местного колорита, мы приступили к записи альбома, в самый разгар лета – в июле.

РУССКАЯ БАНЯ, оказывается, отличное место для панк-рока! Для записи голоса акустика помещения – первейший показатель, так же как и человеческий фактор.

Знакомьтесь, Павел «Лесник» Живица – преподаватель, гитарист и звукорежиссер. Одиннадцать дней своего отпуска он посвятил записи дорожек шести песен, стихотворения и инструментала, а потом еще неделю – на сведение и мастеринг.

Всем известно, у Роттена не было мужицкой бороды. Роттен втайне завидовал усикам Чарли Чаплина, и, наверно, поэтому, когда он пел «Боже, храни Королеву», то яростно таращил глаза, извивался, как карась на сковородке, и швырялся банками из-под пива… Мне это припомнилось в момент записи альбома «БЕЗУМНЫЙ МАСКАРАД», потому что дневная жара доходила до 36 градусов по Цельсию.

Петь вокальную партию одним треком без «склейки», на одном дыхании непросто… И если даже я ошибался в самом конце, то запись останавливалась, и все начиналось сначала, а в голове невольно плыли маревом пожарищ знаменитые стихи, как нельзя лучше отражающие внутреннюю жизнь банды на тот момент времени.

«Лицо дневное Арлекина

Еще бледней, чем лик Пьеро.

И в угол прячет Коломбина

Лохмотья, сшитые пестро…

Тащитесь, траурные клячи!

Актеры, правьте ремесло,

Чтобы от истины ходячей

Всем стало больно и светло!»

(отрывок из стихотворения А. Блока «Балаган», ноябрь 1906 г.)

Ни за что не догадаетесь, какой интересный разговор произошел в перерывах между записями песен. Возможно, июльский зной тому виной. Мы в беседке частного дома на окраине маленького городка. Заметьте, это еще один штрих к альбому, где все, что перед тобой, – живое, не забитое каменными джунглями: внутренний дворик с яблонями, теплица, виноградник вместо привычной глазам городского жителя этикетки с винной бутылки. Звукач-гитарист Лесник в бриджах, сандалиях на босую ногу, свободной рубашке и с неизменным гаджетом в руках.

– Все, чем мы занимаемся, традиционно. Тут нет ничего революционного в плане звука…

– Ты так считаешь? – спрашиваю я. – «Зри в корень», Павел. Темы песен сегодняшнего дня приходят в голову многим. Дублируется и прослушивается все, начиная от разговоров на кухне и заканчивая реалити-шоу. Инфа сливается тоннами, это типичный трубопровод канализации. И кажется уже, что ты нашел истину, но она по-прежнему где-то рядом.

– Не стать автоответчиком – это зачет, – говорит Лесник, протирая запотевшие очки.

Мы хлебаем холодного хадыженского. Из недалекого будущего внимают уши, готовые словить драйв. Все это предвкушение доставляет непередаваемое зудящее удовольствие.

– Африканский панк-рок. Место, где с панком связываться было противозаконно. Это буквально как участвовать в подрывной деятельности против государства. Интересно, что философия панка передалась сквозь время и через огромные расстояния. В 70-е годы Власть оправдывала разделение людей на категории: «цветные», «черные», «белые». Действующие расистские законы оправдывали борьбу с панк-роком, для представителей которого не было ни единого шанса попасть на радио или выпустить пластинки, панк был наглухо политизированным и вел борьбу против апартеида. Местная полиция жестоко прессовала музыкантов и их фанатов. И все же панк-рок жил на окраинах городов, куда копы побаивались соваться. Ночная жизнь клубов походила на театр абсурда, где все были заодно!

– Их упертости и маниакальной настойчивости можно аплодировать стоя, – говорит Лесник.

– Если перечислять города, то музыка из Кейптауна более размеренная, с мощным ритмом, характерным для маскарада, а панк-корни тянутся в Малайзию к клавирной музыке времен колонизации. Голландская Ост-Индская компания договорилась о союзе с Джохором, союзники осадили Малакку. В итоге голландцы привезли на родину сифилис, а аборигены подцепили от оккупантов чуму. В городе Йоханнесбург панк был более агрессивным, с добавлением элементов регги.

Лесник морщит лоб и говорит:

– Не припомню ни одной известной банды!

– Так вот они! – и я на память перечисляю, – «National Wake», появившиеся практически в одну революционную эпоху с «The Clash»; флагман африканского хардкора 80-х – «Power Age», легендарные «Crossfire Collision» – поп-панк группа из Кейптауна…

Но даже не думайте, что я когда-нибудь соберусь в Африку. Мне не нравятся ядовитые гады, кишащие повсеместно, лихорадки, спидозные портовые проститутки… Вот что точняк я буду делать, так это петь во всю глотку, орать в чертов микрофон и потом писать главу о том, как в лесопарке Кузьминки я объелся ипритовой земляники…

«Олег, не увлекайся так сильно панком!», – это пишет моя мамочка в одном из последних писем ко мне. Ее беспокоит мое будущее, ведь не в «факдональдсе» работаю. Я, презирающий своего двойника, который напрочь заражен вредоносной программой подчинения. Я, прикидывающий в голове план разобраться с этим. Да, так оно и будет.

– Мама, напиши мне про иллюзию анархии призрачной свободы от себя самого... – меня колбасит. – Просто благослови молча. – Меня колбасит еще и еще.

Мама молча сидит за круглым столом. Она плачет. Резко поворачивается ко мне и восклицает:

– А ты позабыл, сын мой, про сказку «Кукольный театр Карабаса-Барабаса»? – Она отставляет в сторону вазу с черными розами и говорит: – Перед тем, как ты пошел в школу, я непрерывно учила тебя тому, как правильно себя вести. Это называется «натаскивание жизни в обществе».

Повторяю, убеждаю себя: события преследуют нас, походя на атакующих зомби, а насытившись человеческой плотью, эти твари впадают в сон. Их человеческая сущность отнята и навсегда закодирована кукловодами изнанки дна…

Мама нежно обнимает меня за плечи, но это всего лишь голограмма в моей памяти…

Зомбиящик, пропаганда, нестабильность… Мне кажется, что вскоре все перекусают друг друга.

Я, конечно, не стремлюсь, но хотел бы, чтобы на одном из ток-шоу в прямом эфире прозвучало: «Дамы и Господа, а сейчас, РОВНО В ПОЛДЕНЬ. 21 ВЕК…»

И точно в этот миг я внезапно выхватываю револьвер и целюсь в известного телеведущего. Он, дрожа от страха, падает на колени и молит о пощаде. Встань, маленький человек, нанятый своими боссами заполнять время эфира! Коррида отменяется! Бык Торо и человек Тореро больше не ЗРЕЛИЩЕ. Селфи на память с подписью в электронных СМИ: «Панк-рокер перезагружает матрицу дня».

– До следующего альбома, до сочинения нот и рифм… Отсчет пошел, – говорит Настя. – Ты можешь перестать «воровать сиськи у спящих блондинок»?