Текст книги "Сергей Есенин. Биография "

Автор книги: Олег Лекманов

Соавторы: Михаил Свердлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Олег Лекманов, Михаил Свердлов
Сергей Есенин: биография

Предисловие ко второму изданию

Когда речь заходит о Сергее Есенине, трудно быть объективным. Теми, кто пишет о поэте, чаще всего движет читательская любовь, а не филологическая любознательность – вот почему в работах о поэте анализ сплошь и рядом вытесняется апологетическим пафосом. За редкими исключениями, есениноведы не могут или не хотят дистанцироваться от Есенина: они стремятся, вольно или невольно, не столько к исследованию биографии и творчества, сколько к защите и восхвалению “рязанского соловья”. О любимом поэте пишут как о герое-протагонисте, не скупясь на эпитеты один сильнее другого. В качестве выразительного примера приведем здесь большую сборную цитату из предисловия к замечательному коллективному труду – новейшей многотомной “Летописи жизни и творчества С. А. Есенина”. Предисловие это написано главным редактором не только “Летописи…”, но и Полного академического собрания сочинений поэта: “Гениальный поэт – всегда Личность. Его душа всегда возвышенно-крылата, чутка к страданию людскому, всегда человечна. По своей творческой сути, по своим убеждениям и идеям они, великие мыслители и революционеры духа, постоянно и настойчиво вслушиваются в биение народного сердца, в могучее дыхание родины, чутко улавливая раскаты новых революционных бурь и потрясений. Это незыблемый закон искусства <…> Когда читаешь и перечитываешь Есенина, включая его ранние стихи, где все – правда, озаренная и печальная, все – жизнь, радостная и трагическая; поэмы и стихи, в которых предельно, исповедально обнажена душа художника, – все очевиднее становится их резкая несовместимость с различного рода “романами без вранья” <…> Словно Антей, каждый раз, когда Есенину было особенно трудно, припадал он душой и сердцем к родной рязанской земле, вновь обретая животворную нравственную силу и энергию для своих бессмертных стихов и поэм о России <…> Наполненная любовью к людям, к Человеку, к красоте родной земли, проникнутая душевностью, добротой, чувством постоянного беспокойства за судьбу не только своих соотечественников, но и народов других стран и наций, гуманистическая поэзия Есенина активно живет и действует в наши дни, помогая сохранению и упрочению мира во всем мире”[1]1
  Летопись жизни и творчества С. А. Есенина: В 5 томах. Т. і: 1895–1916. М., 2003. С. 5, 7, 8, 54.


[Закрыть].

В нарушение сложившейся традиции, авторы предлежащего жизнеописания Сергея Есенина не ставили своей целью во что бы то ни стало обелить (или очернить) поэта в глазах читателя. Нам хотелось по возможности беспристрастно рассказать о Есенине, передоверив восторги и инвективы мемуаристам и современным поэту критикам, чьи голоса звучат почти на каждой странице этой книги.

В своих восторгах современники Есенина порой доходили до экстаза: “А вот прочитал я первый том стихов Есенина и чуть не взвыл от горя, от злости. Какой чистый и какой русский поэт. Мне кажется, что его стихи очень многих отрезвят и приведут “в себя”” (М. Горький)[2]2
  Горький М. Собр. соч.: В 30 т. М., 1955. Т. 29. С. 470.


[Закрыть]. В своих инвективах – до брани: “Я обещаю вам Инонию! – Но ничего ты, братец, обещать не можешь, ибо у тебя за душой гроша ломаного нет, и поди-ка ты лучше проспись и не дыши на меня мессианской самогонкой!” (И. Бунин)[3]3
  Бунин И. Инония и Китеж. К 50-летию со дня смерти гр. А. Толстого // Возрождение. 1925. 12 октября.


[Закрыть]. Для нас и то и другое – ценный и заслуживающий самого пристального анализа материал.

Разумеется, в своей работе мы опирались на изыскания и наблюдения предшественников-есениноведов. Хотелось бы с благодарностью назвать здесь имена К. М. Азадовского, В. Г. Белоусова, В. А. Вдовина, Э. Б. Мекша, Гордона Маквея, С. И. Субботина, В. И. Хазана, С. В. Шумихина, не забывая о многих других. Особо следует отметить уже упоминавшуюся нами “Летопись жизни и творчества С. А. Есенина”, а из более общих сводов фактических сведений – коллективный труд “Литературная жизнь России 1920-х годов. События. Отзывы современников. Библиография” и монографию А. В. Крусанова “Русский авангард, 1907–1932”.

Считаем своим приятным долгом поблагодарить Н. А. Богомолова, А. Л. Дмитренко, А. А. Кобринского, Г. А. Левинтона и Р. Г. Лейбова за ценные советы, замечания и дополнения. Важными для нас были и (на удивление доброжелательные) рецензии на первое издание этой книги[4]4
  См.: Дашевский Г. Ребенок-нигилист // http://www.stengazeta.net/article.html?article=3858; Кибиров Т. Прояснение Есенина // Эксперт. 2007. № 35; Кочеткова Н. Негатив на кумира // Известия. 2007. 17 августа; Крыщук Н. Придуманная судьба // http://prochtenie.ru/index.php/docs/1100; Немзер А. Для жизни звуков не щадить // Время новостей. 2007. 2 ноября; Немзер А. Русская литература в 2007 году // Время новостей. 2007. 19 декабря; Погорелая Е. Формула судьбы // Октябрь. 2008. № 3; Шубинский В. Битва мифов (Обзор книг о Н. Клюеве и С. Есенине) // Новое литературное обозрение. № 89. 2008. Особенно полезным и лестным для нас стал отклик Гордона Маквея, опубликованный в: The Slavonic and East European Review. 2009. T. 87. Vol. 4. Не умолчим и о двух отрицательных рецензиях на нашу биографию: Шубникова-Гусева Н. И это – биография? // Литературная газета. 2009. № 5; Куняев Сергей. Есенин и “альфреды” // Наш современник. 2010. № 12. С. 239–267. На претензии уважаемой исследовательницы мы подробно ответили. См.: Лекманов О., Свердлов М. И это – отрицательная рецензия? // Новое литературное обозрение. 2009. № 99. От души благодарим С. С. Куняева за те три конкретные указания на наши фактологические ошибки, которые содержатся в его пылком двадцативосьмистраничном отзыве на первое издание нашей книги.


[Закрыть].

Отдельная благодарность – сотрудникам библиотеки ИНИОН Т. В. Еремеевой и Е. А. Велидовой.

Сергей Есенин. Биография

Сергей Есенин 1921-1922

Глава первая
“Жил мальчик в простой крестьянской семье…” (1895–1912)

1

Так Сергей Есенин писал о своем детстве в “Черном человеке”.

А вот как поэт рассказывал о себе Александру Блоку в январе 1918 года: “…Из богатой старообрядческой крестьянской семьи”[5]5
  Блок А. Дневник. М., 1989. С. 257.


[Закрыть]. В зависимости от обстоятельств Есенин в устных рассказах и в стихах легко мог заменить “богатую старообрядческую семью” на “простую”: это, очевидно, не казалось ему столь уж важным, тем более что старообрядцем в семье никто не был[6]6
  Подробнее см.: Панфилов А. Константиновский меридиан. М., 1992. С. 43.


[Закрыть], а жила она серединка на половинку – ни бедно, ни так чтобы очень богато. Но неизменным при “семье” всегда оставался эпитет “крестьянская”.

О своем происхождении Есенин никогда не забывал и, вслед за Николаем Клюевым, положил его в основу собственного биографического мифа, мифа “последнего поэта деревни”.

 
О край разливов грозных
И тихих вешних сил,
Здесь по заре и звездам
Я школу проходил.
 
 
И мыслил и читал я
По библии ветров,
И пас со мной Исайя
Моих златых коров.
 

(“О пашни, пашни, пашни…”)

Сергей Есенин (во втором ряду справа) среди односельчан рядом с площадкой для игры в крокет. На заднем плане – Казанская церковь

Единственная фотография, на которой Есенин снят в Константинове. 1909

 
И это я!
Я, гражданин села,
Которое лишь тем и будет знаменито,
Что здесь когда-то баба родила
Российского скандального пиита.
 

(“Русь Советская”)

Другой вопрос: какую деревню изображал поэт в своих стихах? Ту ли полусказочную, от чьего имени надписал Л. Андрееву свою первую книгу стихов: “Великому писателю Земли Русской Леониду Николаевичу Андрееву. От полей рязанских, от хлебных упевов старух и молодок. На память сердечную о сохе и понёве”?[7]7
  Есенин С. Полн. собр. соч.: В 7 т. М., 1999. Т. 7. Кн. 1. С. 45.


[Закрыть] Или ту капиталистическую деревню начала XX века, о повседневной жизни которой юный Есенин в июне 1911 года сообщал в письме к другу Грише Панфилову: “У нас делают шлюза, наехало множество инженеров, наши мужики и ребята работают, мужикам платят в день 1 р. 20 к., ребятам 70 к., притом работают еще ночью. Платят одинаково. Уже почти сделали половину, потом хотят мимо нас проводить железную дорогу”?[8]8
  Есенин С. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 7.


[Закрыть]

Дом Никиты Осиповича Есенина в Константинове, где родился и провел раннее детство Сергей Есенин. Рисунок

Кажется, эти вопросы можно считать риторическими. Ведь капиталистическая и социалистическая деревня в лирические стихотворения Есенина и в его устные новеллы о себе почти не была допущена – если не принимать в расчет пронзительных есенинских строк о железной дороге:

 
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
 

(“Сорокоуст”)

Из мемуаров А. Ветлугина: “О своем детстве и отрочестве Есенин рассказывал много, охотно и неправдоподобно”[9]9
  Русское зарубежье о Есенине: В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 129.


[Закрыть].

А мы попробуем не слишком поддаваться есенинскому обаянию и суммировать факты о детстве и юности поэта в том селе, где вовсю делали “шлюза” и напряженно ожидали постройки железной дороги. Где жители подписывались на журнал “Сельский хозяин”, информировавший своих читателей о способах “выпаивания телят”, “содержания и откармливания свиней”, разведения “каракульских овец”, “приготовления коровьяго кумыса и мн. др.”[10]10
  Рязанские губернские ведомости. 1908. 8 ноября. № 79. С. 3. См. соответствующую рекламу.


[Закрыть]. И где сам Сережа увлеченно играл в крокет, а школу проходил не столько “по заре и звездам”, сколько по прописям и учебникам.

2

Сергей Александрович Есенин родился 21 сентября (3 октября) 1895 года в селе Константинове Рязанского уезда Рязанской губернии. Его отец, Александр Никитич Есенин, с двенадцати лет служил в Москве в мясной лавке. В деревне, даже уже женившись на Татьяне Федоровне Титовой, он бывал лишь наездами. Так что Александр Никитич еще мог бы сказать о себе горделивыми есенинскими строками:

 
У меня отец крестьянин,
Ну а я крестьянский сын.
 

(“Мелколесье. Степь и дали…”)

А вот его сын Сергей – уже нет.

Первые три года своей жизни мальчик рос в доме бабушки по отцу Аграфены Панкратьевны Есениной. Затем его отдали в дом Федора Андреевича Титова, деда по материнской линии. Федор Андреевич происходил из крестьян, но и его жизнь до поры до времени была тесно связана с городом. “Он был умный, общительный и довольно зажиточный человек, – писала младшая сестра поэта, Александра. – В молодости он каждое лето уезжал на заработки в Питер, где нанимался на баржи возить дрова. Поработав несколько лет на чужих баржах, он приобрел свои”[11]11
  Есенина А. Родное и близкое. М., 1968. С. 24.


[Закрыть]. Впрочем, к тому времени, когда маленький Сережа поселился у Титовых, Федор Андреевич “был уже разорен. Две его баржи сгорели, а другие затонули, и все они не были застрахованными. Теперь дедушка занимался только сельским хозяйством”[12]12
  Там же. С. 25.


[Закрыть].

“Неграмотная, беспаспортная, не имея специальности”, мать будущего поэта “устраивалась то прислугой в Рязани, то работницей на кондитерской фабрике в Москве”[13]13
  Есенина А. Родное и близкое. С. 25.


[Закрыть]. Неудивительно, что Сережа “в детстве принимал” ее “за чужую женщину”[14]14
  Воспоминания С. Виноградской цит. по: Белоусов В. Сергей Есенин: Литературная хроника. М., 1969. Ч. 1. С. 17.


[Закрыть]. Своему отцу Татьяна Есенина выплачивала за содержание сына по три рубля в месяц.

Казанская церковь в селе Константинове, где крестили Сергея Есенина 1920-е

В конце 1904 года она вместе с маленьким Есениным вернулась в семью мужа. В сентябре этого же года Сережа поступил в Константиновское четырехклассное училище, о котором его соученик Н. Титов писал в своих мемуарах: “Преподавали нам азы всех предметов, заканчивали мы грамматикой и простыми дробями. Если в первый класс у нас поступала сотня учеников, то последний – четвертый – кончало человек десять”[15]15
  Цит. по: Белоусов В. Сергей Есенин… Ч. 1. С. 19.


[Закрыть]

Что за мальчик был Сережа Есенин? В силу понятных причин спустя десятилетия мемуаристы на все лады расписывали его чудесные дарования, проявлявшиеся в самых различных областях. “Был он первый заводила, бедовый и драчливый как петух”[16]16
  Калинкин Н. В одном классе // Сергей Есенин глазами современников. СПб., 2006. С. 94.


[Закрыть]. Он и при ловле раков “отличался смелостью, ловил преимущественно в глубине, где никто не ловил, и всегда улов у него был больше всех”[17]17
  Сергей Есенин в стихах и в жизни: Воспоминания современников. М., 1995. С. 50.


[Закрыть]. И “половить утят” Есенин был “мастак”[18]18
  Цыбин К. Слово школьного товарища // Сергей Есенин: Исследования. Материалы. Выступления. М., 1967. С. 227.


[Закрыть]. И “на льду почти всех перегонял”[19]19
  Жизнь Есенина: Рассказывают современники. М., 1988. С. 36.


[Закрыть]. А что касается лазанья по деревьям, “из мальчишек никто не мог со мной тягаться”. Это уже из есенинской автобиографии[20]20
  Есенин С. Полн. собр. соч.: В 7 т. Т. 7. Кн. 1. С. 8.


[Закрыть]. И еще цитата, на этот раз из его стихов:

 
Худощавый и низкорослый,
Средь мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой.
 

(“Все живое особой метой…”)

Титульный лист выписки из метрической книги Федор Андреевич Титов, дед поэта о рождении и крещении Сергея Есенина 1926

Ясное дело, в мемуарах не обошлось без красочных рассказов о чрезвычайно рано пробудившейся в мальчике социальной сознательности. К. Воронцов писал так: “Существовавший строй ему был не по душе”[21]21
  Сергей Есенин в стихах и в жизни… С. 50.


[Закрыть]. А на рано подмеченный односельчанами талант Есенина-стихотворца указывает выразительный фрагмент из воспоминаний А. Зиминой, соученицы младшей сестры Сергея: “…ему было всего восемь или девять лет. Придут к Есениным в дом дедушки – Сережа на печке. Попросят его: “Придумай нам частушку”. Он почти сразу сочинял и говорил: “Слушайте и запоминайте”. Потом эти частушки распевали на селе по вечерам”[22]22
  Жизнь Есенина… С. 31.


[Закрыть]. Все бы хорошо, да только А. Зимина родилась через пять лет после событий, которые описывает. Куда реалистичнее рассказывал о “первых стихотворческих опытах” Есенина К. Воронцов:

"Помню, как однажды он зашел с ребятами в тину и начал приплясывать, приговаривая: "Тина-мясина, тина-мясина”. Чуть не потонули в ней”[23]23
  Сергей Есенин в стихах и в жизни… С. 50.


[Закрыть].

Константиново. Второй дом слева – изба родителей Сергея Есенина. 1926

Александр Никитич и Татьяна Федоровна Есенины.1905

Почти житийным зачином открываются мемуары о детстве Есенина, записанные за его матерью: "Был у нас в селе праведный человек, отец Иван. Он мне и говорит: "Татьяна, твой сын отмечен Богом””[24]24
  Там же. С. 5.


[Закрыть]. К туманной перифразе "праведный человек” Татьяна Есенина прибегла для того, чтобы не пользоваться "ругательным” в советское время словом "священник”: речь идет об отце Иване Смирнове[25]25
  Подробнее о нем см.: Есенина А. Родное и близкое. С. 8.


[Закрыть].

Располагаем ли мы более правдивыми свидетельствами о ранних годах Есенина, не затронутыми ретроспективным знанием мемуаристов о том, в кого вырос мальчик Сережа? Располагаем. Важнейшее из них – фраза самого поэта из черновика к автобиографии: "Детство такое же, как у всех сельских ребятишек”[26]26
  Есенин С. Полн. собр. соч.: В 7 т. Т. 7. Кн. 1. С. 22.


[Закрыть]. В окончательный текст, что характерно, эта фраза не попала.

С рассказами о Есенине как о неизменном вожаке деревенских детей контрастирует небольшой фрагмент из воспоминаний Н. Сардановского: "Тихий был мальчик, застенчивый, кличка ему была Серега-монах”[27]27
  Сергей Есенин в стихах и в жизни… С. 50. Ср. в воспоминаниях младшей сестры поэта, Екатерины: "Наш дедушка, Никита Осипович Есенин, женился очень поздно, в 28 лет, за что получил на селе прозвище "Монах” <…> Я до школы даже не слышала, что мы Есенины. Сергей прозывался Монах, я и Шура – Монашки” (Там же. С. 6–7).


[Закрыть]. А легенду о необыкновенно рано пробудившихся в мальчике творческих способностях и сознательности отнюдь не подтверждает следующий печальный факт из биографии двенадцатилетнего Сереги-монаха: в третьем классе училища он за озорство просидел два года (1907-й и 1908-й).

Отец Иоанн (Смирнов) – священник церкви села Константиново. Рязань. 1903

Это событие, по-видимому, стало поворотным в судьбе мальчика: понукаемый родителями и дедом, он взялся за ум. По окончании Константиновского четырехклассного училища Сергей Есенин получил похвальный лист с формулировкой: "…за весьма хорошие успехи и отличное поведение, оказанное им в течение 1908/1909 учебного года”[28]28
  Цит. по: Белоусов В. Сергей Есенин… Ч. 1. С. 23.


[Закрыть]. Вспоминает Екатерина Есенина: "Отец снял со стены портреты, а на их место повесил похвальный лист и свидетельство, а ниже повесил остальные портреты”[29]29
  Сергей Есенин в стихах и в жизни… С. 12.


[Закрыть]. Справедливости ради следует, впрочем, отметить, что похвальные листы получили все ученики, окончившие четыре класса.

Вероятно, тогда же Есенин страстно полюбил читать. Из мемуаров есенинского друга детства К. Воронцова: "Если он у кого-нибудь увидит еще не читанную им книгу, то никогда не отступится. Обманет – так обманет, за конфеты – так за конфеты, но все же – выманит”[30]30
  Там же. С. 49.


[Закрыть]. В житийном варианте это звучало следующим образом: "Такая у него жадность была к учению, и знать все хотел”[31]31
  Из воспоминаний Татьяны Есениной; цит. по: Сергей Есенин в стихах и в жизни… С. 5.


[Закрыть].

Константиновское четырехклассное земское училище Фотография 1950–1960 гг.

В сентябре 1909 года юноша успешно выдержал вступительные экзамены во второклассную учительскую школу, располагавшуюся в большом селе Спас-Клепики, что под Рязанью. Вот какие предметы, согласно постановлению “Об утверждении положения о церковных школах Православного исповедания”, он должен был за годы своего обучения освоить: “1) Закон Божий; 2) церковная история; общая и русская; 3) церковное пение; 4) русский язык; 5) церковнославянский язык; 6) отечественная история; 7) география, в связи со сведениями о явлениях природы; 8) арифметика; 9) геометрическое черчение и рисование; 10) дидактика; 11) начальные практические сведения по гигиене; 12) чистописание”[32]32
  Цит. по: Скороходов М. Образование получил в учительской школе… // Новые книги России. 2002. № 7. С. 42–43.


[Закрыть].

3

Спас-клепиковские будни Есенина тянулись уныло и однообразно.

“В школе не только не было библиотеки, но даже и книг для чтения, кроме учебников, которыми мы пользовались, – вспоминал есенинский соученик В. Знышев. – Книги для чтения мы брали в земской библиотеке, которая была расположена от школы на расстоянии около двух километров. <…> За все три года пребывания в школе не было ни одного общешкольного вечера”[33]33
  Цит. по: Зелинский К. Сергей Александрович Есенин // Есенин С. Собр. соч.: В 5 т. М., 1961.Т. 1. С. 8.


[Закрыть]. “Первоначально Есенин и здесь ничем из среды товарищей не выделялся” [34]34
  Из мемуаров преподавателя Спас-Клепиковской школы Е. Хитрова; цит. по: Белоусов В. Сергей Есенин… Ч. 1. С. 2 6.


[Закрыть]. “…Был он аккуратным, опрятным и скромным пареньком, – рассказывал И. Копытин, – но в то же время веселым, жизнерадостным”[35]35
  Жизнь Есенина… С. 35.


[Закрыть].

Похвальный лист, выданный Сергею Есенину “за весьма хорошие успехи и отличное поведение, оказанные им в течение 1908/1909 учебного года”

Однако со временем все больше проявлялись две особенности Есенина: он по-прежнему очень много читал, а кроме того, начал писать стихи. “Смотришь, бывало, все сидят в классе вечером и усиленно готовят уроки, буквально их зубрят, а Сережа где-либо в уголке класса сидит, грызет свой карандаш и строчка за строчкой сочиняет задуманные стихи, – вспоминал А. Аксенов. – В беседе спрашиваю его: “А что, Сережа, ты в самом деле хочешь быть писателем?” Отвечает: “Очень хочу”.

Я спрашиваю: “А чем ты можешь подтвердить, что ты будешь писателем?”

Отвечает: “Мои стихи проверяет учитель Хитров, он говорит, что мои стихи неплохо получаются””[36]36
  Цит. по: Белоусов В. Сергей Есенин… Ч. 1. С. 32.


[Закрыть].

Евгений Михайлович Хитров с женой Наталией Ивановной Рязань. Начало XX в.

Что писал и что читал в свои ранние годы поэт? Ответить на эти вопросы не так просто, как кажется на первый взгляд. Разобраться мешает обычное для творческой биографии Есенина переплетение правды с легендами.

В есенинских собраниях сочинений и в представительных сборниках его “Избранного” вначале обычно помещается серия стихотворений, датированных 1910 годом. Все они поражают своим зрелым мастерством. Приведем здесь только одно из таких стихотворений – “Подражанье песне”:

 
Ты поила коня из горстей в поводу,
Отражаясь, березы ломались в пруду.
 
 
Я смотрел из окошка на синий платок,
Кудри черные змейно трепал ветерок.
 
 
Мне хотелось в мерцании пенистых струй
С алых губ твоих с болью сорвать поцелуй.
 
 
Но с лукавой улыбкой, брызнув на меня,
Унеслася ты вскачь, удилами звеня.
 
 
В пряже солнечных дней время выткало нить…
Мимо окон тебя понесли хоронить.
 
 
И под плач панихид, под кадильный канон,
Все мне чудился тихий раскованный звон.
 

Тетрадь со стихами, подаренная Сергеем Есениным Е. М. Хитрову

Другие вошедшие в золотой фонд есенинской поэзии стихотворения 1910 года перечислим по их начальным строкам: “Вот уж вечер. Роса…”, “Там, где капустные грядки…”, “Выткался на озере алый свет зари…”… Собранные вместе, эти стихотворения идеально соотносятся с тем образом юного вундеркинда из народа, этакого деревенского Пушкина, который впитывал темы и мотивы для своих произведений прямо из старинных русских песен, былин и сказок. Именно такой образ Есенин старательно культивировал в стихах и автобиографиях:

 
Родился́ я с песнями в травном одеяле.
Зори меня вешние в радугу свивали…
 

(“Матушка в купальницу по лесу ходила…”)

“На ранних стихах моих сказалось весьма сильное влияние моего деда. Он с трех лет вдалбливал мне в голову старую патриархальную церковную культуру. Отроком меня таскала по всем российским монастырям бабка”[37]37
  Есенин С. Полн. собр. соч.: В 7 т. Т. 5. С. 222.


[Закрыть]. “Стихи начал слагать рано. Толчки давала бабка. Она рассказывала сказки”[38]38
  Там же. Т. 7. Кн. 1. С. 11.


[Закрыть]. Еще ближе к классическому пушкинскому мифу следующий фрагмент автобиографии: “Нянька, старуха-приживальщица, которая ухаживала за мной, рассказывала мне сказки, все те сказки, которые слушают и знают все крестьянские дети”[39]39
  Там же. С. 14.


[Закрыть]. Приведем также сведения, сообщенные Сергеем Городецким (очевидно, с давних слов самого поэта): “От дедушки-начетчика, сказителя сказок и былин, Есенин взял свои первые песни”[40]40
  Городецкий С. [Выступление на вечере памяти С. Есенина] // Есенин: Жизнь. Личность. Творчество. М., 1926. С. 42.


[Закрыть].

Однако тексты многих из перечисленных стихотворений удивительным образом впервые всплыли лишь в 1925 году, когда поэт надиктовал их жене Софье Андреевне Толстой и датировал 1910 годом. Лишь малая часть этих стихотворений публиковалась прежде, но все же не ранее 1914-го.

Вряд ли будет слишком смелым предположение, что подавляющее число “ранних” шедевров, умело стилизованных под собственное творчество середины 1910-х, было написано Есениным в 1925 году[41]41
  Совершенно фантастической представляется нам гипотеза А. М. Марченко, полагающей, что стихотворения Есенина “Вот уж вечер. Роса…” и “Там, где капустные грядки…” были написаны поэтом… в раннем детстве (Марченко А. Есенин Сергей Александрович // Русские писатели XX века. Биографический словарь. М., 2000. С. 262). Впрочем, Надежде Вольпин сам Есенин рассказывал, что написал стихотворение “Там, где капустные грядки…” в 1903 году (см.: Прохоров С. Фольклор в художественном мире С. А. Есенина: Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Коломна, 1997. С. 56).


[Закрыть].

Чтобы убедиться в обоснованности этой версии, достаточно просто сопоставить те есенинские стихотворения, о которых только что шла речь, с другими его виршами, которые были написаны в следующем, 1911 году. Подлинность их датировки не вызывает сомнений, поскольку до нас дошли автографы соответствующего периода. Темы, мотивы, а главное, поэтический уровень есенинских опусов 1911 года разительно отличают их от стихов Есенина якобы 1910 года.

Вот надрывное есенинское стихотворение 1911–1912 годов “К покойнику”:

 
Уж крышку туго закрывают,
Чтоб ты не мог навеки встать,
Землей холодной зарывают,
Где лишь бесчувственные спят.
 
 
Ты будешь нем на зов наш зычный,
Когда сюда к тебе придем.
И вместе с тем рукой привычной
Тебе венков мы накладем.
 
 
Венки те красотою будут,
Могила будет в них сиять.
Друзья тебя не позабудут
И часто будут вспоминать.
 
 
Покойся с миром, друг наш милый,
И ожидай ты нас к себе.
Мы перетерпим горе с силой,
Быть может, скоро и придем к тебе.
 

Вот есенинские стихи 1911–1912 годов о Спас-Клепиковской учительской школе:

 
Душно мне в этих холодных стенах,
Сырость и мрак без просвета.
Плесенью пахнет в печальных углах —
Вот она, доля поэта.
 
 
Видно, навек осужден я влачить
Эти судьбы приговоры,
Горькие слезы безропотно лить,
Ими томить свои взоры.
 
 
Нет, уже лучше тогда поскорей
Пусть я иду до могилы,
Только там я могу, и лишь в ней,
Залечить все разбитые силы.
 
 
Только и там я могу отдохнуть,
Позабыть эти тяжкие муки,
Только лишь там не волнуется грудь
И не слы́шны печальные звуки.
 

А это две финальные строфы стихотворения 1911–1912 годов о столь выразительно воспетой впоследствии русской зиме:

 
Вот появилися узоры
На стеклах дивной красоты.
Все устремили свои взоры,
Глядя на это. С высоты
 
 
Снег падает, мелькает, вьется,
Ложится белой пеленой.
Вот солнце в облаках мигает,
И иней на снегу сверкает.
 

В этих строках легко отыскать следы недавнего прочтения и, может быть, школьного заучивания наизусть хрестоматийного отрывка из “Евгения Онегина”: “Брега с недвижною рекою / Сровняла пухлой пеленою”.

“В то время я сам преуспевал в изучении “теории словесности” и поэтому охотно объяснил Сергею сущность рифмования и построения всяческих дактилей и амфибрахиев, – вспоминал отрочество Есенина Н. Сардановский. – Удивительно трогательно было наблюдать, с каким захватывающим вниманием воспринимал он всю эту премудрость”[42]42
  Сергей Есенин в стихах и в жизни… С. 51.


[Закрыть]. Обратив особое внимание на то, что Есенин заинтересовался вопросами стихотворческой техники гораздо раньше многих своих столичных сверстников-поэтов, отметим, что в есенинских стихах 1911 года, в отличие от его стихов, датированных 1910 годом, “премудрость” “теории словесности” еще не была усвоена. Некоторые строки этих стихотворений звучат пародийно, по-лебядкински[43]43
  Как злая издевка воспринимается внимательным читателем есенинских стихов следующее суждение из “житийных” мемуаров о поэте, написанных С. Фоминым: “У Есенина с самых ранних пор не было неудачных стихов. Он сразу вошел в литературу, действительно родившись поэтом” (цит. по: Белоусов В. Сергей Есенин… Ч. 1. С. 55). Подробнее о датировках ранних есенинских стихов см. в итожащей прежние наблюдения заметке: Субботин С. Авторские датировки в “Собрании стихотворений” Сергея Есенина (1926). Невостребованные документальные материалы // De visu. 1993. № 11. С. 58–61. Увы, аргументы исследователя не были приняты во внимание составителями академического собрания сочинений Есенина.


[Закрыть].

Сергей Есенин среди учеников Спас-Клепиковской второклассной учительской школы. 1911 (?)

Куда интереснее и важнее для нас убедиться в том, что львиная доля ранних стихов Есенина (1911 года) совершенно не затронута влиянием фольклорных текстов, всех этих бабушкиных сказок и нянюшкиных песен[44]44
  Об истоках фольклорных мотивов у Есенина (эти мотивы впервые появились в его стихах гораздо позже) см.: Нейман Б. Источники эйдологии Есенина // Художественный фольклор. М., 1929. Вып. IV–V С. 204–217.


[Закрыть]. Вполне очевидно, что начинающий поэт ориентировался на абсолютно иную традицию: он не слишком удачно, но усердно учился у выспренних гражданских лириков предшествующей эпохи, прежде всего у Семена Надсона. Именно у этого “вдохновенного истукана учащейся молодежи” (по язвительной формуле Осипа Мандельштама[45]45
  Мандельштам О. Собр. соч.: В 4 т. М., 1993. Т. 2. С. 357.


[Закрыть]) Есенин заимствовал унылый пафос вкупе с обширным, хотя и несколько однообразным арсеналом кладбищенских образов. Он пытался прикрыть бутафорскими гробовыми крышками, венками и “судьбы приговорами” свою природную “жизнерадостность, веселость и даже какую-то излишнюю смешливость и легкомыслие”[46]46
  Из мемуаров Е. Хитрова; цит. по: Сергей Есенин в стихах и в жизни… С. 55.


[Закрыть]. Остается только подивиться проницательности Георгия Адамовича, который, не зная “надсоновских” стихотворений Есенина 1911–1912 годов, писал в конце 1920-х: “Особой пропасти между Надсоном и Есениным нет, есть даже близость <…> Легко представить себе Есенина, сероглазого рязанского паренька, попадающего в восьмидесятых годах в Петербург и сразу увлекающегося “гражданскими идеалами””[47]47
  Цит. по: Адамович Г. С того берега: Критическая проза. М., 1996. С. 79.


[Закрыть].

Выстраивая собственную биографию в беседе с И. Розановым, Есенин многозначительно выделил из своего детского круга чтения величайший текст, ориентированный на фольклорную образность: ““Знаете ли, какое произведение произвело на меня необычайное впечатление? – “Слово о полку Игореве”. Я познакомился с ним очень рано и был совершенно ошеломлен им, ходил как помешанный. Какая образность! Вот отсюда, может быть, начало моего имажинизма””[48]48
  Цит. по: Розанов И. Есенин о себе и других. М., 1926. С. 16.


[Закрыть]. Но в мемуарах Н. Сардановского называются совсем иные ориентиры: тут мимоходом упоминается, что есенинский дедушка Федор Андреевич Титов “выписывал журнал “Нива””[49]49
  Сергей Есенин в стихах и в жизни… С. 51.


[Закрыть].

Щедро предоставлявшая свои страницы эпигонам Надсона, “Нива” в поэтическом сознании юноши Есенина безоговорочно перевешивала “Слово о полку Игореве”[50]50
  Подробнее о стихах, публиковавшихся в “Ниве” в 1890-1910-х годах, см.: Лекманов О. Стихи в журнале “Нива”, 1890–1917 //Лекманов О. Русская литература XX века: журнальные и газетные ключи: Этюды. М., 2005. С. 5–21. Сам Есенин напечатался в “Ниве” один раз, в 1917 году.


[Закрыть]. Пройдет еще год, и в мае 1912-го Сергей пошлет свою подборку в Москву, на конкурс лирических стихотворений имени С. Я. Надсона, объявленный Обществом деятелей периодической печати. А первую, на его счастье так и не вышедшую, книгу стихов захочет назвать вполне в надсоновском духе: “Больные думы”.

Обложка рукописного сборника Сергея Есенина “Больные думы’ 1912

4

В мае 1912 года Есенин окончил Спас-Клепиковскую учительскую школу. Его тогдашний внешний облик – облик деревенского паренька, с охотой демонстрирующего свою причастность к городской жизни, – запечатлен в мемуарах П. Гнилосыровой: “Был Есенин в сером костюме, ботинках и в белой рубашке с галстуком”[51]51
  Жизнь Есенина… С. 43.


[Закрыть].

Начало лета Сергей провел в родном Константинове: “Он погружался в свои книги и ничего не хотел знать. Мать и добром и ссорами просила его вникнуть в хозяйство, но из этого ничего не выходило”[52]52
  Из воспоминаний Екатерины Есениной. См.: Сергей Есенин в стихах и в жизни… С. 13.


[Закрыть]. 8 июля 1912 года в Константинове Есенин познакомился с Марией Бальзамовой, молодой учительницей из села Калитинки, будущим адресатом его стихотворения “Не бродить, не мять в кустах багряных…”:

 
Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.
 
 
С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.
 
 
Зерна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое растаяло, как звук,
Но остался в складках смятой шали
Запах меда от невинных рук.
 
 
В тихий час, когда заря на крыше,
Как котенок, моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных поющих с ветром сот.
 
 
Пусть порой мне шепчет синий вечер,
Что была ты песня и мечта,
Все ж кто выдумал твой гибкий стан и плечи —
К светлой тайне приложил уста.
 
 
Не бродить, не мять в кустах
багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.
 

Свидетельство об окончании Сергеем Есениным Спас-Клепиковской второклассной учительской школы

Судя по сохранившимся письмам и открыткам, Есенин некоторое время был серьезно увлечен Марией Бальзамовой. Но, боясь показаться ей неинтересным и провинциальным, о своей любви предпочитал рассказывать как бы от лица того самого вечно страдающего поэта, чей образ он нащупывал в стихах этого периода. “Я не знаю, что делать с собой. Подавить все чувства?

Сергей Есенин с сестрами Катей и Шурой

Фотография Г. А. Чижова. Москва. 1912

Убить тоску в распутном веселии?

Что-либо сделать с собой такое неприятное? Или – жить – или – не жить? – риторически вопрошал семнадцатилетний Есенин у Бальзамовой. – И я в отчаянии ломаю руки, что делать? Как жить? Не фальшивы ли во мне чувства, можно ли их огонь погасить?”[53]53
  Есенин С. Полн. собр. соч.: В 7 т. Т. 6. С. 10.


[Закрыть] И спустя короткое время варьировал эту же тему: “Я стараюсь всячески забыться, надеваю на себя маску – веселия, но это еле-еле заметно”[54]54
  Там же. С. 11.


[Закрыть]. Любопытно наблюдение комментаторов этих есенинских строк: некоторые выражения он явно заимствует из письма певца социальных страданий – поэта И. С. Никитина к Н. А. Матвеевой от 19 апреля 1861 года (впервые опубликовано в 1911 году)[55]55
  Там же. С. 255.


[Закрыть].

В конце июля 1912 года Есенин покинул Константиново и перебрался жить в древнюю русскую столицу. Н. Сардановский отмечал: “В моем представлении решающим рубежом в жизни Сергея был переезд его в Москву”[56]56
  Сергей Есенин в стихах и в жизни… С. 63.


[Закрыть].

А мы в качестве “задания” на “закрепление пройденного материала” хотим предложить читателю самому откорректировать начало биографической справки о Есенине, в 1928 году составленной Б. Козьминым по сведениям, исходившим от автора “Черного человека”: “Отец – бедный крестьянин – отдал двухлетнего Е. на воспитание зажиточному деду по матери, где и протекло детство поэта. Среди мальчишек Е. был всегда коноводом и большим драчуном. За озорство часто пробирала бабушка, а дед иногда сам заставлял драться, “чтоб крепче был”. Бабка, религиозная старуха, без памяти любила внука, рассказывала Е. сказки, водила по монастырям. Иногда Е. мечтал уйти в монастырь. На селе его часто называли “Монаховым”, а не Есениным. Сельское двухклассное училище он кончил с похвальным листом, а затем был отдан в село Спас-Клепики в церковноучительскую школу, которую и кончил 16 лет. Стихи начал писать очень рано, подражая частушкам. Сознательное же творчество Е. относит к 16–17 годам. 17 лет Е. уехал в Москву”. [57]57
  Писатели современной эпохи: Биобиблиографический словарь русских писателей XX века. Т. 1 / Под ред. Б. П. Козьмина. М., 1992. (Репринтное издание.) С. 122.


[Закрыть]