Текст книги "Охотничья команда (СИ)"

Автор книги: Олег Филимонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Охотничья команда

Глухо спит война, полночь холодна.

Ветер гудит как струна...

Сердце, не грусти! Птица, прочь лети!

Пуля, вдали просвисти!

Много сотен дней только храп коней,

Отблеск тревожных огней...

Горе и беда сгинут навсегда,

Плечи расправят года!

Веку не солги, другу помоги,

Струсить в бою не моги!

День наш не погас может, и не раз

После расскажут про нас...

Песней станем мы, сказкой станем мы,

Будем, как правда, прямы -

Жили мы не зря, были как заря,

В небе победно горя!

Неуловимые мстители

Пролог

   Охотничья команда отдельного батальона егерей особого назначения, а вкратце ОБЕрОНа, уже второй день куковала в засаде. Вернее даже не в засаде, потому как назвать это недоразумение засадой было никак невозможно – подстерегать-то некого. Егеря русского княжества, просто замаскировались в зарослях, причем со своей стороны границы, выжидая неизвестно чего. Первые две попытки проникнуть на вражескую территорию пошли прахом, и это еще мягко сказано – погибли командир и отрядный ведун, а разведчики вынуждены были спешно отступить. Но приказ-то никто не отменял, и оставшийся за старшего вахмистр просто не знал, что делать: без чародея соваться на тот берег – верная смерть! Чьим-то дурным распоряжением, поставленный командовать разведгруппой молодой подпоручик уже попробовал... и благополучно сложил голову.

   Первая вылазка лишила команду ведуна – настороженные на подходе к эльфийской заставе западни ставил маг явно повыше отрядного классом. Собственно, для того, чтобы выявить природу многочисленных появившихся в последнее время магических ловушек, а заодно прояснить причины непонятного шевеления у эльфов, и была отряжена охотничья команда. Выявили на свою голову... Магические западни недолговечны, требуют постоянной подпитки и по большей части одноразовые, но разведчикам от этого было не легче...

   Командир группы на достигнутом не остановился и выждав, когда уберется восвояси примчавшееся по тревоге звено зилантов, предпринял вторую попытку нащупать проход в заграждениях... столь же неудачную... Прихватив тело подпоручика, охотничья команда снова была вынуждена ретироваться за реку, а на сигнал потревоженной западни опять прилетала эльфийская гвардия.

   Третья попытка никакого ощутимого результата принести тоже не могла... кроме как минимум еще одного трупа. Так что у принявшего командование группой вахмистра было, над чем подумать.

   Неизвестно, до чего мог бы додуматься оказавшийся крайним унтер-офицер, но обманчиво спокойная обстановка на другом берегу пограничной реки вдруг резко поменялась, и события понеслись вскачь...

   Вахмистр Велет наблюдал за вражеским берегом в сильный морской бинокль, прикрыв линзы сверху листом лопуха, чтоб случайно не дали бликов от лучей заходящего солнца. Когда-то подаренный отчимом оптический прибор был предметом его тайной гордости вот уже на протяжении многих лет. Второго такого не было ни у кого в батальоне. Отличная оптика позволяла рассмотреть происходящие на другом берегу события в мельчайших подробностях. Рядом смотрел в принадлежавшую раньше подпоручику подзорную трубу урядник Жила. Остальным бойцам приходилось полагаться только на зоркость собственных глаз. Правда, расстояние было не слишком велико, и обычного зрения вполне хватало, чтобы наблюдать разворачивающуюся драму.

   Со стороны эльфийской заставы в сторону реки целеустремленно двигались двое мужчин, явно не принадлежащих к племени остроухих. Это можно было понять даже издали, достаточно было разглядеть силуэты их мощных фигур. Однако без помех добраться до берега им было не суждено. По всей видимости, чужаки, как до этого охотники, потревожили одно из сторожевых заклятий, спровоцировав этим появление змеиных всадников. Правда, на этот раз зилантов было только два: видимо, разведчики уже задолбали эльфийских гвардейцев ложными вызовами. Тем не менее, облегчить судьбу чужаков это не могло: на равных сражаться с зилантами и их всадниками могли только прирожденные маги княжества – волхвы.

   – Хана парням... – выражая чувства остальных егерей, пробормотал один из разведчиков.

   Однако ситуация за рекой пошла по совершенно неожиданному сценарию.

   – Во дает, сучий потрох! – восхищенно прокомментировал действия одного из чужаков другой боец.

   Каким-то образом сумев отразить магическую атаку, неизвестные воины уничтожили сначала эльфийского мага, вместе с зилантом, а потом расправились и с оставшимися врагами. Но и сами, похоже, не убереглись... В бинокль и подзорную трубу было отчетливо видно, что один из воинов ранен стрелой, а второй всего через пару минут после битвы рухнул на землю, видать его тоже сильно зацепило.

   Некоторое время оставшийся на ногах воин что-то делал над телом павшего товарища, а потом, взвалив его на плечо, тяжело двинулся к реке.

   Решение Велет принял мгновенно.

   – Будимир, Лютый со мной. Жила, Упырь и Потрох остаетесь здесь, – скомандовал вахмистр.

   – Да брось, Велет, они уже покойники: после эльфийских стрел не выживают. Зачем нам впустую шкуру подставлять?! Уже не раз обожглись... – протянул Жила.

   Урядник намекал на то, что рейд, считай, сорван, и есть потери.

   – Вот и не подставляй, – шепотом рявкнул похожий на вставшего на дыбы медведя вахмистр. И добавил:

   – Последний раз со мной идешь. Жила. Дурак ты, не пойму, как только в урядники пролез. Ты видел, откуда они пришли? Работу нашу за нас, почитай, сделали. Да с них теперь пылинки сдувать надо! А угробили кого, видел?! Не верю я, что такие бойцы за просто так помереть могут... В общем, команду все слышали? Выполнять!

   Вытащив из кустов замаскированный плот, тройка разведчиков столкнула его в воду и, упираясь шестами, отчалила к противоположному берегу, где остановился огромного роста воин с залитым кровью лицом. На плече у него обвисло неподвижное тело товарища, а в боку торчал обломок стрелы.

   Стоя на медленно пересекающем реку плоту, вахмистр с интересом разглядывал незнакомца. До сих пор Велет не встречал людей больше и сильнее себя. Что, впрочем, для, унаследовавшего от отца гигантскую силу и впечатляющие пропорции, полутролля, не удивительно. Так вот в отношении роста и комплекции чужак ему, похоже, почти не уступал.

   Наконец, плот ткнулся в песок на другой стороне реки.

   – Вахмистр отдельного егерского батальона Корнеев, – спрыгнув на землю, козырнул Велет.

   – Волх, – коротко представился незнакомец.

Часть 1

Головорез

Глава 1

   Уже неделю мы с Хортом обитали у егерей, на базе отряда «Оберон» – дожидались контрразведчиков из столицы. Свободу нашу почти не ограничивали, и на территории базы мы могли делать что душе угодно – в разумных, естественно, пределах, и не нарушая распорядка воинской части, – а вот за ограду ни-ни.

   Рана меня давно не беспокоила, да и на Хорте все зажило как на собаке, то есть еще лучше – как на оборотне. Собственно и особых повреждений у него не было – если бы не эльфийский яд, чуть не сведший его в могилу, он бы этих царапин и не заметил. От вливания моей крови неудобств побратим тоже не испытывал – то есть позывов сожрать первого попавшегося колдуна у него не возникало. Это я выяснил, аккуратно его расспросив. Так что поправившийся волколак был бодр и весел – ну еще бы, к своим попал, и целыми днями пропадал на полигоне, восстанавливая форму и тренируясь вместе с бойцами легендарного "Оберона". А вот я почему-то загрустил. Вообще-то понятно, почему: до этого я был, считай, сам по себе, а теперь волей-неволей придется встраиваться в систему. И неважно, хороша она будет или плоха, но мою свободу в любом случае ограничит. Ну, да это беда любого человеческого сообщества.

   – А если ты хотел полной свободы, мог бы оставаться в долине и не рыпаться, – одернул я сам себя.

   После стычки с зилантами нас подобрали егеря, переправили через реку и доставили на заставу пограничной стражи. Хорта и своего погибшего командира они, поочередно сменяясь, тащили на наскоро сделанных из плащей носилках. Насколько я понял, у них был еще один покойник, но от него мало что осталось – уж больно паскудной оказалась эльфийская западня, куда тот вляпался. Так что нести нужно было только двоих. Я же, после того как выдернули стрелу, ковылял сам.

   У погранцов мы долго не задержались и почти сразу проследовали дальше, в расположение егерского батальона. Благо от заставы он находился недалеко. Там Хорта сразу положили в лазарет, а мной занялись местные разведка и контрразведка. Однако довольно быстро отстали – я дал необходимые пояснения, и дело оказалось выходящим далеко за рамки их компетенции. Теперь мы ожидали высоких чинов из столицы, долженствующих во всем разобраться и все порешить. Но, судя по всему, мне поверили, поскольку предоставили определенную, допустимую в данном случае, степень свободы. Поправляющегося Хорта тоже малость попытали и тоже оставили в покое...

   Все свободное время, а его было предостаточно, я проводил в офицерском собрании, но не за картами или бильярдом, а в библиотеке – недавнее, кстати, нововведение – листая книги, географические атласы и подшивки газет. Меня сильно интересовала история и структура государства, где я очутился, да и вообще любая доступная информация об этом мире. У оторванных от цивилизации, к тому же излишне самоуглубленных двергов с этим было не густо. А почерпнуть нужные сведения я рассчитывал опираясь не только на живое общение, но и на печатное слово, вот и читал запоем все, что подвернется по теме. Вкратце ситуация выглядела следующим образом.

   В разные времена в Сид попадали одиночки или группы людей, иногда весьма многочисленные. Обычно это происходило в моменты потрясений и катастроф, как социальных, так и природных. Люди оказывались в Сиде случайно или уходили сознательно, в минуту отчаянья, воспользовавшись отголосками уцелевшего в народе древнего знания. Что удивляло – беглецы попадали сюда со всем скарбом. Я же, пройдя через контур, оказался, в чем мать родила. Видать, затеявший это дело Валар для меня специально расстарался. Но это понятно – заявись я сюда в полной боевой выкладке, с гранатометом на плече, мог бы доставить ему проблем. А может, фальшивый божок напротив заботу проявил – я нужен был ему живым, а как тут ведет себя взрывчатка уже понятно...

   Известная география Сида не слишком отличалась от земной, поэтому беженцы оказывались в почти привычных условиях, хотя более ровный и теплый климат новой родины вносил свои коррективы.

   Территория будущего великого княжества исключением не стала и заселялась испокон веку, но мелкими порциями и поэтапно. Например, здесь скрылась часть древлян, основав новый Искоростень взамен сожженного княгиней Ольгой на Земле. Первый массовый исход случился во времена Крещения Руси, а второй был спровоцирован татаро-монгольским нашествием. Эти переселенцы и заложили основы княжества, сложившегося из рыхлого конгломерата множества племен и уделов, до того объединенных только военным союзом (да и то не всегда). Однако внешняя агрессия, а главное предыдущий печальный опыт, заставили этнически близкие, но разрозненные группы населения, забыв былые раздоры и дрязги, сплотить ряды, поставив во главе новообразованного государства Великого Князя. Благо нашлась подходящая кандидатура, положившая начало династии правителей Русского княжества.

   В дальнейшем, народонаселение княжества исправно пополняли: войны, бунты, смута, никоновские и петровские реформы, разгон Запорожской Сечи и тому подобные государственные катаклизмы (это не считая воспроизводства населения естественным путем). Пришлые довольно органично вливались в местное общество, привнося в его жизненный уклад свои новшества, и тем немало способствуя прогрессу. Просто в силу того, что время в Сиде и на Земле течет с разной скоростью. И один год тут, равняется трем прошедшим на Земле.

   Те же, кто вливаться не захотел, обычно не выживали, наглядно иллюстрируя собой, в чистом виде, естественный отбор. Подобные неприятности обычно приключались с некоторыми особенно упертыми в вере сектами раскольников и им подобными, упорно не желавшими примириться с порядками и обычаями языческого княжества. Религиозных гонений в княжестве не устраивали, но и поддержки христианам не оказывали никакой. Выселяя упорствующих на периферию, так что те обычно быстро вымирали под напором внешней агрессии. Ну, в общем, и поделом дуболомам – не в сказку попали... и не в Беловодье.

   Закладывающие основы государственности люди были язычниками, а попавшие сюда немного позже еще не сильно успели впитать наносные христианские догмы, да и обстановка располагала не к тупым молитвам, а к действенным заклинаниям, так что проблемы возникали в основном с пришельцами из более поздних времен. Но поповским бредням тут было не место, поэтому, с особливо воинствующими группами и особями тут совсем не церемонились... Могли и прибить запросто – за подрыв устоев.

   Последний приток переселенцев пришелся на Гражданскую войну в России, и первые годы советской власти. А активное участие попаданцев в военной, политической и любой другой сфере общественной деятельности окончательно сформировало настоящий облик княжества. Каша получилась знатная! Достаточно сказать, что сейчас регентом при малолетнем князе состоял командир, провалившегося в Сид прямиком из 1921 года, белогвардейского полка. Учитывая соотношение времени, белогвардейцы оказались тут всего тридцать лет назад. По местным меркам – так совсем недавно, но перемены в княжестве были уже значительные. Сейчас, бывший царский полковник, был женат на старшей сестре князя и активно занимался армейской реформой, перекраивая армию на новый лад.

   Постоянным притоком сюда людей из разных эпох, и объяснялись многочисленные, так удивлявшие меня поначалу анахронизмы. Например, армейские звания и наличие в княжестве некоторых, совершенно не укладывающихся в структуру средневекового (каким я поначалу полагал княжество) общества вещей и понятий – те же газеты взять... А государство развивалось скачкообразно. От родоплеменного строя через феодализм к просвещенной, чуть ли не парламентской монархии. Слава богу, хоть либерализмом, феминизмом и демократией здесь пока не пахло. Надеюсь, эта пакость здесь и не заведется...

   Великое княжество Русь состояло в крепком союзе еще с одним небольшим государством – Варяжским княжеством, образованном потомками полабских славян, уходивших в Сид, начиная со времен Карла Великого, затем Вендского крестового похода и заканчивая падением Арконы.

   Вместе варяги и русы составляли некое образование, иногда называемое Гиперборейским Царством (строго говоря, царством не являющееся), которое находилось в состоянии почти не прекращающейся войны со всем остальным миром – враги напирали со всех сторон. На востоке стояла враждебная людям Эльфийская Пуща. А на юго-востоке обосновалось загадочное Киммерийское царство: абсолютно неизученное, но по общим впечатлениям совсем нехорошее – рассадник всевозможной нечисти.

   Где-то между эльфами и киммерийцами кочевали орки. Я с ними познакомиться уже успел, а вот в княжестве об этом народе было известно мало.

   С юга, из Дикого Поля, налетали степняки. Многочисленные улусы и ханства, промышляли разбоем, грабежом и работорговлей. От них не отставал и Гуннский каганат, так и норовивший нахватать в русских пределах добычи и угнать в степи полон.

   Набегам кочевников всячески препятствовали стоящие на страже южных рубежей Руси казаки, время от времени отправлявшиеся "отмстить неразумным хазарам". "Села и нивы" работорговцев выжигались дотла, а все живое уничтожалось под корень, что, по-моему, и правильно – нехрен этакую мразь рядом с собой плодить.

   На юго-западе грызлись между собой, населенное потомками скифо-сарматов, Паралатское царство и королевство Готов. Периодически отвлекаясь от междоусобиц, и скаля зубы уже на Русь. А на западе границы союзных княжеств теснил Орден Меченосцев – насколько я смог понять, местный аналог Тамплиеров и Тевтонского Ордена, а возможно и их прямой наследник.

   С северо-запада содружество гипербореев норовила пограбить пиратская республика свободных Ярлов. Правда, некоторая часть ярлов состояла на службе княжеств, да и сами варяги вместе с казаками и ушкуйниками русов, были совсем не прочь основательно пощипать и укусить неудобных соседей. Каперство в княжествах было обычной практикой и считалось уважаемой профессией.

   Холодную мамонтовую тундростепь на севере населяли дикие воинственные племена – мне почему-то сразу представлялось что-то вроде североамериканских индейцев, с поправкой на то, что вместо бизонов у них мамонты, шерстистые носороги, туры, зубры и яки. Вместо мустангов куланы и большерогие олени. А вместо пум и гризли, пещерные львы и медведи. Ну, и прочая пещерная фауна... Крутые, должно быть, парни там обитают!

   Еще дальше на севере располагался таинственный Асгард, о котором, к сожалению, было известно только по слухам. Собственно, в княжествах располагали информацией только о своих ближайших соседях, да и то разрозненной и часто противоречивой – пример тому Киммерийское царство. А никаких упоминаний о Валарах я в книгах вообще не нашел. Создавалось впечатление, что эта тема старательно обходится. Интересно, почему?

   И только на северо-востоке все было тихо и мирно – там обитали дверги. Относительно мирно, конечно, если не брать в расчет живущих в горах троллей. Но с военной точки зрения опасности, ни для двергов, ни для княжеств, они не представляли – чисто досадное неудобство. Раньше территорию между двергами и эльфами занимали лесные владения невров – сородичей Хорта, но вот уж несколько лет как их поглотила Эльфийская пуща.

   Насколько я понял, сейчас главную угрозу княжествам представляли именно эльфы, пытающиеся отхватить новые территории, и резко активизировавшийся Орден. Дело пахло большой войной, причем на два фронта. Все указывало на то, что Орден снюхался с эльфами и готовит внезапный удар. Косвенным подтверждением этому служила и выбитая мной из пленных остроухих информация. Но тогда я еще не имел представления о внешней политике русского княжества, да и о самом княжестве почти ничего не знал, поэтому и нужных вопросов не задал.

   Также внушали опасения и киммерийцы но с ними всегда были проблемы... С остальными соседями дело огранивалось бряцаньем оружием, пограничными стычками и взаимными набегами. Вот такая вырисовывалась веселая картинка, а мне здесь теперь жить...

   В будущее я далеко не заглядывал, но после того, как столичные шишки подтвердят нашу с Хортом благонадежность, собирался проследить за ходом операции по прорыву блокады к двергскому анклаву, и потом обживаться в местном обществе. Если же никаких телодвижений предпринято не будет, то планировал сколотить собственную банду наемников – средств на это должно хватить, – и прорываться на помощь друзьям самостоятельно. Хотя такая затея изначально выглядела самоубийственной: тут требовалась полноценная войсковая операция, – но поступить по-другому я просто не мог.

   Наша размеренная жизнь закончилась на восьмой день. Однако, вопреки ожиданиям, не прибытием проверяющих. Напротив – в стольный град Китеж вызывали нас. И по такому случаю прислали цельный дирижабль – событие, как выяснилось, из ряда вон! А может, это вовсе и не дирижабль был, а цеппелин – черт его знает, в чем разница?! Вживую я раньше аэростатов не видел, если не подразумевать под ними воздушные шары. Соответственно, и классифицировать прилетевшее по нашу душу сооружение не мог. Просветить меня тоже было некому – в русском княжестве аэростаты были необычайной редкостью. По сути, существовала только одна воздухоплавательная эскадрилья, для особых поручений и секретных миссии. Это я уяснил из разговоров в батальоне. И с чего бы нам такой почет? Хотя были у меня некоторые догадки... Всего я о себе, естественно, не рассказал, но очень уж внимательно изучал шрамы у меня на колдун из контрразведки.

   Кроме нас с Хортом в Китеж затребовали и охотничью команду, не знаю уж, зачем – как ненавязчивый конвой для нашего сопровождения, свидетелей по делу или по каким-то другим вопросам? Егеря тоже недоумевали и к такому событию отнеслись настороженно: с одной стороны, отзыв с границы обещал внеплановый отпуск и возможное поощрение, а с другой, и вероятности взыскания никто не исключал, столица – оно дело такое... Но приказ есть приказ. Так что, наскоро собравшись, мы всей дружной компанией выдвинулись грузиться в дирижабль.

   Причальной мачте здесь, естественно, взяться было неоткуда, поэтому дирижабль покачивался прямо над землей, притягиваемый к ней канатами. Даже на меня сигарообразный летающий корабль произвел впечатления – здоровенная махина! Что уж говорить о Хорте и егерях. Нам сбросили веревочный трап, и мы по одному вскарабкались в гондолу.

   Внешним видом, от егерей мы с Хортом теперь почти и не отличались. Перед вылетом, нас приодели в мундиры, (только без эмблем и нашивок отряда). Или для конспирации, или логично посчитав, что такие оборванцы, какими мы перебрались через границу, в столице будут смотреться не комильфо. Да еще и тень на принимающую сторону могут уронить. Я ко второму варианту склоняюсь – все же неделю слонялись по базе, в чем есть, и всем было наплевать, а тут вдруг начальству приперло переодевать. То, что в столице могли просчитать такие мелочи, и отдать соответствующий приказ, представлялось весьма маловероятным.

   Без накладок с обмундированием все же не обошлось. Казенную одежку на меня подобрать оказалось сложно, ситуацию спас только запасной комплект формы Велета. Надо было только его подогнать, но ушивать, это не надставлять. Та же история повторилась и с далеко немаленьким оборотнем, поэтому ему достался старый мундир Лютого – рост и комплекция у них оказалась похожи.

   Егерская форма, кстати, мне приглянулась – очень удобная и практичная. Короткие, мягкие, темно-коричневого цвета сапожки. Коричневые же штаны и плотная зеленая куртка – сразу видны новые веянья в обмундировании. Плюс у каждого, уважающего себя воина, имелся трофейный эльфийский плащ, без него настоящим бойцом "Оберона" не мог считаться никто! Мимикрирующая под окружающий пейзаж накидка – знак отличия, наподобие беретов в земных спецподразделениях. Но получить его можно было только в бою, сняв с тела собственноручно убитого врага – неплохая традиция, на мой взгляд.

   А вот картузы егерей (киверами называемые) мне категорически не понравились – красиво, но непродуманно совершенно! Для леса так и вообще неподходяще – видать отрыжка прошлых эпох... Поэтому, вместо неудобного головного убора, раздобыв кусок зеленого полотна, я повязал его как бандану. Таким издевательством над мундиром повергнув егерей в полную прострацию, что меня изрядно позабавило – пускай еще спасибо скажут, что как шемаг наматывать не стал, их нервную систему поберег. А соблюдать форму одежды для меня не обязательно – на службу к русскому княжеству я не поступал.

   Глядя на меня, накрутил бандану и Хорт, не знаю даже почему... Возможно, подчеркивая этим свою независимость – его бывший взвод хоть и назывался егерским, но форму носил туземного полка. Вернее даже не носил, а прославился именно практически полым ее отсутствием. У оборотней из разведвзвода были сложные отношения с мундиром, за ними тянулись и остальные...

   Когда с некими, слабо-оформленными претензиями к нам попробовал подрулить командир батальона, я так ему все это и пояснил. Напоследок добавив:

   – Если, что не так, то можете считать нас раненными – на голову контужеными. Так в сопроводительном письме и поясните – "перемотали головы, чтобы не развалились". Глядишь, все секреты в целости довезем.

   К моему удивлению подполковник сразу успокоился и отстал, похоже, отправился именно в таком ключе и отписывать – уважаю армию!

   Из доспехов егеря использовали только короткие, мелкого плетения кольчуги и легкие шлемы. Надевая их в рейды. От скользящего удара клинком и отравленной, эльфийской стрелы защита достаточная, а если угодит в незащищенное лицо или ноги, значит судьба такая... В любом случае, таскать на себе много железа специфика егерской службы не позволяла. В обычное время, никакой брони не носили – сейчас, например, кольчуги и шлемы, вместе с частью оружия сложили в трюме, или как там на дирижаблях грузовой отсек называется? Вон туда и сгрузили.

   Уставным оружием для всех егерерских частей в княжестве были: кинжал, короткий меч и баклер. Хотя на этом фоне бойцы "Оберона" сильно выделялись и единообразием не блистали, предпочитая пользоваться тем, что привычнее и кто во что горазд. Командование смотрело на это сквозь пальцы – в отряд отбирали лучших бойцов, но из различных подразделений, с разными навыками владения оружием. А вот сложный лук был обязательным атрибутом и стрелки в батальоне подобрались великолепные. Поначалу, на мой сделанный почти на коленке агрегат смотрели пренебрежительно – у самих егерей луки были произведением искусства, но когда из всех попытавшихся его натянуть это получилось только у Велета, отношение кардинально изменилось.

   После битвы у пограничной реки, оказавшись перед водной преградой и с раненым Хортом на руках, я думал, что снаряжение, трофеи и часть оружия придется бросить, но егеря и тут выручили. Так, что теперь наше имущество, в целости и сохранности, тоже лежало в этом... ну пусть он все же трюмом будет!

   Экипаж аэростата оказался невелик – всего пятеро: пилот, штурман, бортмеханик (вроде, ведун) и еще двое на подхвате – так я их для себя определил, по аналогии с земными летчиками. Пилот, он же командир корабля в звании капитан-лейтенанта, и два лейтенанта, все гвардейские офицеры, плевавшие через губу на наземных насекомых: Плюс, два мичмана – один совсем молоденький, вероятно, курсант-стажер или что-то в этом роде, а второй уже в летах – черт его знает, на какой должности... стрелков-радистов на дирижаблях не предполагалось – в бой они не вступают, другие у них задачи...

   Удобствами салон дирижабля не блистал, напоминая скорее десантный отсек. Небольшие иллюминаторы, два ряда по десять сидений вдоль бортов и узкий проход между ними. Спереди, отгороженная переборкой, рубка управления, сзади трюм и машинное отделение. В трюм мы свалили имущество, а в машинное отделение нас не пустили. Жалко, хотелось на двигатель глянуть – что за зверь?! Но думается, там что-то с магическим приводом – двигатель внутреннего сгорания в Сиде предположить сложно, а для паровых котлов тут места просто нет, труб у дирижабля я не приметил, да и на кочегара никто из экипажа не похож.

   Команда воздухоплавателей посматривала на нас с нескрываемым превосходством, егеря отвечали ей тем же – обычное соперничество между родами войск, каждый считает себя лучшим.

   Мне, на взаимоотношения летунов и егерей было плевать, а Хорту все вокруг интересно, и на то, что ответы на вопросы звучат откровенно пренебрежительно, он просто не обращал внимания. Ему не привыкать – служба в туземном полку накладывает... Но видимо и оборотню отношение команды поднадоело, потому как в конце-концов он на голубом глазу выдал:

   – Хорошее корыто, а не лопнет? Больно хлипко выглядит...

   – Да брось, – подыграл я ему. – Натуральный боевой пузырь! Настолько страшный, что его даже не вооружают – враг и так разбежится. Вот и лейтенант не даст соврать. – Кивнул я в сторону оказавшегося поблизости летуна.

   Подтверждать лейтенант почему-то не стал, а что ему сказать? Оружия-то на аэростате действительно нет. На Земле цеппелины всяческие хоть бомбами загружали и пулеметы ставили, да и то их самолеты в клочья рвали. Они потом в боевых действиях только ночью участвовали. А тут и такого не получится. Если только камни вниз бросать или из луков стрелять, но это как-то... мелко.

   Еще интересно, что в баллонах? Если водород, то я бы даже близко к любому вражескому магу подлетать не рискнул – спалит, за милую душу! А то и просто горящей стрелы может хватить. Про эльфийскую гвардию на зилантах вообще молчу, им этот шарик на один укус!

   Своих магов на такие сооружения сажать, пока они левитировать не научились, тоже слишком расточительно. Уж очень это большая и неуклюжая мишень. В общем, здесь дирижабли только для разведки, рекогносцировки и срочных перевозок могут использовать. Не бойцы эти летчики и не асы. Наверное, я зря так, но своим высокомерием аэронавты действительно достали.

   После этого, офицеры летающей посудины вообще начали избегать общения, ограничившись только необходимыми, односложными командами – что можно на борту делать, а что вовсе даже не рекомендуется. Впрочем, нас это совершенно не расстроило – совсем воздушные засранцы зазнались. Мы с комфортом расположились в салоне и занялись обычной для пассажиров транспортного средства практикой – приготовились жрать! Периодически проскакивающие по салону, летуны злобно зыркалии и сглатывали тягучую слюну, даже немного жалко их стало – запахи действительно обалденные поплыли.

   Когда егеря начали извлекать из баулов жареную птицу, вареные яйца, копчености и бутерброды я прямо приступ ностальгии испытал, – не путешествие на аэростате в чужом мире, а просто поездка в плацкартном купе куда-нибудь до Нижних Васюков! Что с того, что вместо курицы рябчики и куропатки, копчености из косули или оленины, а буженина из кабанятины – егеря же летят! Осетровый балык, горячего копчения сиг, свежего посола лосось, икорка... Ну, и в том же духе...

   Как известно, армейская пища не фонтан, поселений на границе не много, соответственно и с домашними продуктами напряженка – не у кого купить, даже хлеба мало. Но дичи в лесах и рыбы в реках, напротив, прорва – вот егеря в меру сил себя и обеспечивают. Надо сказать, неплохо обеспечивают!

   По рукам пошла здоровенная баклага с пивом – совсем хорошо стало!

   Через некоторое время, дав летчикам осознать и прочувствовать всю глубину их ошибки, Хорт прихватил деликатесы и отправился в кабину налаживать отношения.

   – Пойду, угощу воздухоплавателей, заодно, может, чего интересного узнаю. – Хитро подмигнул оборотень.

   Думаю, у него получится.

   Остальные спутники прилипли к иллюминаторам, до этого, на глазах у экипажа, суровые разведчики демонстрировали показное равнодушие к происходящему – "эка невидаль эти полеты, мы лучше перекусим как следует".

   Душа любой компании, Хорт, и с охотниками сошелся куда лучше меня. Наверное, и мне надо было больше общительности и доброжелательности проявить, а не в библиотеке целыми днями просиживать. Как-никак, они наши спасители – без дураков! Даже хвати у меня сил переплыть реку, таща за собой бессознательного оборотня, не исключен был вариант достаться на обед обитающим в воде тварям – на запах крови непременно бы пожаловали, и никакие хортовы травки не спасли бы. Да и к эльфам в любой момент могло заявиться подкрепление.