Текст книги "Привет эпохе (СИ)"

Автор книги: Олег Якубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Стюардесса еще раз, уже пристальнее, вгляделась в Звездинского и пробурчала:

– Так бы сразу и говорили. Ладно, так уж и быть. Пусть летит, «Лебединое озеро».

Х Х

ГЛАВА 9

Зимнее солнце сумело пробиться сквозь тучи, ветер разогнал облака, и небо окрасилось в такой нежно голубой цвет, какой бывает только весной.

– Вы бы открыли окно, воздух сейчас – одно наслаждение, – буркнул электрик, который пришел в гостиничный номер заменить перегоревшую лампочку.

Я еще возился с оконными шпингалетами, когда где-то невдалеке раздался звук, напоминающий мощный взрыв. Задребезжали стекла, люстра под потолком ходуном заходила.

– Видно, газовый баллон у кого-то бабахнул, – предположил электрик.

Но в этото самый момент звук взрыва повторился, а спустя пару минут бабахнуло еще раз. Послышался вой сирены – должно быть, мчались пожарные машины или «скорая помощь». Мне невольно вспомнился Афганистан – уж слишком хорошо запомнил я эти страшные звуки. Но тут же отогнал от себя, как казалось, шальную мысль – какие могут быть взрывы в центре Ташкента. Я вышел из гостиницы. Куда-то бежали явно взволнованные или чем-то напуганные люди, одна за другой промчались не меньше десятка пожарных машин.

– Да я своими глазами видел, как машина выше трамвайных проводов подлетела и грохнулась, – горячо доказывал какой-то мужчина группе окруживших его людей.

Через несколько минут приехал на машине приятель, моя ташкентская командировка заканчивалась, ночью я собирался улетать, и нужно было заехать в аэропорт, забронировать место на московский рейс. Едва отъехали, дорогу нам перегородил милицейский сержант, нервозно указывая жезлом, что двигаться мы должны в обратном направлении. Пришлось подчиниться. Однако не проехали и пятисот метров, как еще один сотрудник ГАИ снова изменил направление нашего движения.

– Что у вас в городе происходит? – спросил я приятеля.

– Сам толком ничего не пойму. Вроде чего-то взорвали. Говорят, на площади какая-то перестрелка была.

– Да будет тебе. Какая перестрелка, что ты сплетни всякие слушаешь, – пристыдил я его.

Приятель ничего не возразил – мы снова вынуждены были подчиняться команде милиционера и в очередной раз изменить маршрут. Исколесив чуть не полгорода, мы, наконец, оказались на дороге, ведущей в аэропорт. Езды нам оставалось две-три минуты, когда опять, теперь совсем рядом, раздался взрыв. Наш старенький «форд» тряхнуло, как на крутом ухабе, и занесло на обочину дороги. Благо в непосредственной близости не было ни одной машины, иначе столкновения избежать не удалось бы. Приятель что-то говорил, но я ничего не слышал – у меня заложило уши. Прошло не меньше четверти часа, пока я наконец снова обрел способность полноценно воспринимать окружающий мир. Вокруг творилось что-то невообразимое – снова мчались пожарные машины, слышались крики, вооруженные милиционеры мгновенно перек5рыли дорогу. «Неужели взорвали аэропорт!» – мелькнула мысль и я схватился за мобильный телефон, еще толком не сообразив, кому звонить. Впрочем, и дозвониться было невозможно – телефон безмолвствовал. Было совершенно очевидно, что в аэропорт, во всяком случае, в ближайшее время, мы не попадем. Развернулись и поехали в центр, опять объездными путями, и дорога вместо привычных пятнадцати минут заняла почти час.

Центр был непривычно безлюден. Казалось, кроме вооруженных милиционеров, в городе никого больше нет. Я зашел в редакцию местной газеты, надеясь у коллег узнать, что произошло. Но то, что услышал, звучал настолько же неправдоподобно, насколько и нелепо. Говорили, что в город прорвалась банда, что в результате взрыва погибло множество людей, количество раненых исчисляется чуть ли не сотнями. Как водится, тутр же нашлись очевидцы, которые видели трупы на центральной площади города.

Это случилось 16 февраля 1999 года. В этот день из своей загородней резиденции президент Узбекистана Ислам Каримов отправился в кабинет министров, где на 11 часов утра было назначено совещание республиканского руководства. Полоса движения президентского кортежа была освобождена, и машины мчались с привычной крейсерской скоростью 120-130– километров в час. Кортеж уже находился в городе, когда в головной машине ожила рация. «Где вы, где вы?» – вопрошал сотрудник ГАИ с поста на площади Мустакилик (Независимости).

– В связи с чем вопрос? – поинтересовался начальник охраны президента.

– Да у нас тут что-то непонятное происходит, – сообщил офицер ГАИ.

– Разберитесь толком и доложите, – последовала команда из головной машины.

Буквально через минуту в рации раздался тот же вопрос: «Где вы сейчас?» И не дожидаясь ответа, офицер с площади закричал: «На площадь не заезжайте! Как поняли меня? Повторяю, на площадь не заезжайте, у нас тут взрывы… и стреляют!» В тот момент президентскому кортежу до площади оставалось ехать чуть больше минуты. Машины, не снижая скорости, свернули в одну из параллельных улиц и уже через несколько мгновений въезжали во вдор рабочей резиденции. Ислам Каримов прошел к себе в кабинет, где выслушал доклад о том, что произошло на площади. Услышанное потрясло президента, но не удивило. Один из немногих в центральноазиатском регионе политиков, если не сказать единственный, президент Узбекистана уже на протяжении долгого времени жил в предчувствии этой беды. Это предчувствие не было интуитивным ощущением, но основывалось на его четком, беспристрастном анализе, и Ислама Каримова поражало, даже приводило в негодование то, что вокруг никто, казалось, не хотел замечать надвигавшейся беды.

Услышав о взрывах, президент размышлял всего несколько минут. Он снова надел плащ и скомандовал:

– Едем на площадь!

– Пока еще опасно, Ислам Абдуганиевич, – попытался возразить начальник его охраны. – Обстановка до конца не ясна, мы бы хотели разобраться.

Но президент его не слушал, он уже направился к выходу. Отдавая не бегу распоряжения, начальник охраны устремился за ним. На площади президент появился в окружении охранников, вооруженных автоматами.. Впервые им пришлось взять в руки тот вид оружия, которым до сих пор охранники пользовались только на тренировочном стенде.

…Эта светло-голубая старого образца «Волга» – ГАЗ-21 появилась на площади невесть откуда. Позже, когда сотрудники специально созданной оперативно-следственной бригады опрашивали работников ГАИ, никто так и не смог ответить вразумительно, кто конкретно пропустил машину на площадь. Правда, внешне в ней не было почти ничего такого, что могло бы привлечь внимание. Хотя и старая колымага, но чистенькая, опрятная. Разве что багажник, как впоследствии удалось выяснить, был не закрыт, а завязан какой-то бечевкой – то ли груз мешал, то ли замок сломался, тут гадать можно разное. Машина, не превышая дозволенной скорости, проехала по площади и подкатила непосредственно к семиэтажному зданию кабинета министров. Ткнувшись о высокий бордюр, «Волга» беспомощно остановилась, мотор заглох. Ну, такого безобразия гаишник допустить не мог. Он ринулся к машине, на ходу крича:

– Куда, куда тебя занесло?! Отъезжай немедленно!

В машине находились двое. Тот, кто за рулем, приспустил боковое стекло возле себя и совершенно спокойно возразил:

– Ну как же я отъеду? Ты что, сам не видишь, мотор заглох.

Президентский кортеж должен был появиться на площади с минуты на минуту. Какие тут могли быть рассуждения – милиционер начал лихорадочно дергать дверную ручку машины, чтобы самому разобраться, что там происходит. И в этот момент со стороны улицы, проходящей вдоль площади, раздался взрыв. Начальник милицейского поста ГАИ застыл как вкопанный. За долгие годы службы в автоинспекции ему пришлось повидать многое, но вот летающих машин видеть не приходилось. Высоко над трамвайными проводами, даже не задев их, взлетел белый автомобиль. Зависнув на мгновение в воздухе, машина, как ему показалось, плавно начала снижаться, и только после ее соприкосновения с землей раздался оглушительный взрыв, а к небу взметнулся столб огня. Замешательство не помешало офицеру связаться с президентской охраной и сообщить об опасности. Он еще не выключил рацию, когда услышал автоматные очереди.

Сержант ГАИ не видел автомобильного полета, все его внимание было поглощено застрявшей чуть ли не у центрального входа в кабинет министров «Волгой», будь она проклята.

– Вылезай, вылезай, – кричал он водителю. – Я сам отгоню твою машину, – и хватал его за рукав, пытаясь вытащить наружу.

Наконец этот увалень открыл дверцу, и как бы не спеша, вышел из машины. На его руке болтался то ли свитер, то ли трикотажная кофта. Раздосадованный милиционер пытался отпихнуть неповоротливого парня, и в этот момент свитер упал на землю, а в руке у водителя «Волги» оказался автомат. Он тут же направил ствол в сторону милиционера и дал очередь поверх его головы. В это время из машины выскочил и второй бандит. Они отходили спиной, беспорядочно поливая веером из автоматов, и в итоге оказались возле мостика через быстротечный канал Анхор – оттуда легко можно попасть на оживленный проспект имени Алишера Навои.

… Диля приехала на площадь утром, чтобы забрать фотографии. В пятницу вечером она гуляла здесь с подружками. Студентки медучилища сфотографировались на память. Сообща решили, что за фотографиями поедет Диля, она была на хорошем счету у преподавателей, пропустит одну лекцию, а ко второй успеет вернуться – ничего страшного не случится. Судьба и злой бандитский умысел распорядились иначе, для двадцатилетней Дильрабо Халмуминовой уже никогда не будет обратного пути. Убегая с площади, бандиты отстреливались, очевидно, в спешке ни в кого конкретно не целясь, им важно было расчистить себе путь для отступления. Шальная пуля оборвала жизнь этой девочки, одной из шестнадцати погибших в тот день.

В огромном здании в этот момент находилось практически все руководство Республики Узбек5истан. Участники совещания были уже в конференц-зале на шестом этаже, когда здание вздрогнуло от взрыва, посыпались стекла, ранившие многих из тех, кто был здесь. К тому моменту, когда на площадь приехал президент, эвакуация людей из здания уже подходила к концу. Ислам Каримов внимательно осмотрел образовавшуюся воронку, спросил у прибывших сотрудников прокуратуры, МВД, Службы национальной безопасности:

– Удалось кого-то поймать?

– Пока нет, Ислам Абдуганиевич. – Один террорист взорвался в машине, остальные отстреливались, прорвались на проспект Навои, там захватили машину, потом еще одну. Мы ведем преследование, оповещены все службы…

Докладывающий не успел закончить фразы, когда снова раздался взрыв, на этот раз со стороны стометровой телевизионной вышки. Уже через несколько мгновений по рации сообщили, что взорвана машина возле здания национального банка, есть жертвы.

Прошло еще около часа, и Ташкент потряс новый взрыв, на это раз в районе неподалеку от аэропорта. В домах на тихой улочке, где произошел этот последний взрыв, не осталось ни одного целого стекла. Разворотило близлежащее кафе. Благо там не было людей.

Никто в тот день не решился бы предложить президенту выступить с телевизионным обращением к народу. Да еще сразу через несколько минут после взрывов Он сам сказал, что желает обратиться к согражданам и что со своим народом будет говорить не из кабинета и не из телевизионной студии, а непосредственно с площади, то есть с того места, где произошли взрывы, где погибли люди. Речь Ислама Каримова была размеренной и четкой. Он говорил о том, что этот террористический акт направлен непосредственно против него и имел своей целью физическое устранение президента, свержение в стране законной власти. Президент призвал своих граждан к спокойствию, ибо террористы рассчитывают как раз на то, что в народе начнется паника.

– Преступники будут задержаны и сурово наказаны. Я обещаю вам это, – сказал президент.

Поздним вечером я дозвонился до редакции оной из крупных израильских газет и продиктовал коротенькое сообщение в номер:

«Сегодня в Ташкенте неизвестными лицами был осуществлен террористический акт, ответственность за который пока не взяла на себя ни одна из террористических организаций. Было произведено пять взрывов, в результате которых пострадали общественные и жилые здания. По предварительным данным 16 человек погибли, более 110 получили ранения различной тяжести. Существует несколько версий того, кто и с какой целью совершил в столице Узбекистана это злодеяние. Однако наиболее правдоподобной и реальной выглядит версия о том, что теракт совершили религиозные экстремисты с целью уничтожения президента Узбекистана Ислама Каримова и высших руководителей государства, захвата и свержения конституционного строя».

– Слушай, старик, а ты как в Ташкенте-то оказался? – спросил меня дежурный редактор, после того как принял мое сообщение.

– Приехал по делам, отсюда еще собирался в Москву, а потом уже домой в ТельАвив. Но здесь такие дела…

– Так может, задержишься на пару дней, наверняка какие-то подробности узнаешь, подготовишь подробный репортаж, – предложил редактор.

– Посмотрим. Может, и задержусь…

Конечно же, я задержался, а потом приехал на судебное заседание, видел этих бандитов из так называемого исламского движения Узбекистана (ИДУ) на скамье подсудимых, слышал приговор, который для шестерых из них определил смертную казнь.

Из материалов следствия:

«Из дома № 22 по улице Абдуллы Каххара, находившегося возле ташкентского аэропорта в сторону центра города одновременно выехали четыре автомашины, начиненные взрывчаткой, – «Волга»-ГАЗ-21 и три «Запорожца». В центре машины рассредоточились. Одна из них направилась к зданию МВД, две других к площади Независимости, четвертая – к высотному зданию национального банка Узбекистана.

Взрывы были произведены:

1.Место взрыва – улица Юсуф Хос Хотиба. Время приведения взрывного устройства в действие – 10 часов 40 минут. Взрывное устройство – заряд самодельного взрывчатого вещества весом до 200 килограммов. Исполнительный механизм – часовой, с таймером замедления. Параметры взрыва – ударная волна на расстоянии 200 метров от эпицентра взрыва. Размеры взрывной воронки – диаметр поверху 3,1 метра, понизу вороник 2,7 метра, глубина воронки 1,2 метра.

2. Место взрыва – проспект Шарафа Рашидова, в двадцати метрах от станции метро «Площадь Мустакилик». Время приведения взрывного устройства в действие – 10 часов 55 минут. Взрывное устройство – заряд самодельного взрывчатого вещества весом до 200 килограммов. Параметры взрыва – ударная волна на расстоянии 200 метров от эпицентра взрыва. Размеры взрывной вороник – овальной формы 1,8 – 3,1 метра, глубина – 0,75 метра.

3.Место взрыва – угол здания кабинета министров. Время приведения взрывного устройства в действие – 10 часов 58 минут. Взрывное устройство – заряд самодельного взрывчатого вещества весом до 400 килограммов. Параметры взрыва – ударная волна на расстоянии около 200 метров от эпицентра взрыва. Размер взрывной вороник прямоугольной формы – 2,7 – 3,2 метра, глубина 1,2 метра.

4. Место взрыва – улица Амира Тимура, в торце здания национального банка. Время приведения взрывного устройства в действие – 11 часов 20 минут. Взрывное устрой1ство – заряд самодельного взрывчатого вещества весом до 200 килограммов. Параметры взрывы – ударная волна на расстоянии около 200 метров от эпицентра взрыва. Размекр взрывной вороник – диаметр поверху 3,3 метра, понизу 2,7 метра, глубина 1,2 метра.

5. Место взрыва – частный дом №22 ( тот самый дом в районе ташкентского аэропорта, откуда выехали машины со взрывчаткой – О.Я.) по улице Абдуллы Каххара. Время приведения взрывного устройства в действие – 12 часов 00 минут. Взрывное устройство – заряд самодельного взрывчатого вещества весом до 1000 килограммов. Параметры взрыва – ударная волна на расстоянии 300 метров от эпицентра взрыва. Размеры воронки – поверху 6,7 метра, понизу 3,2 метра, глубина воронки 2,3 метра.

Таким образом, меньше чем за полтора часа в столице Узбекистана было взорвано две тонны самодельного взрывчатого вещества, что привело к гибели 16 человек».

В народе издавна говорят: «Кому война, а кому мать родна». Все эти Хаттабы, бин ладены, тахиры, салаи, джумабаи и им подобные главари террористических организаций, извратившие мирную религию ислам в своих сугубо корыстных целях, наживались на распространении наркотиков, незаконной торговле оружием. Для них война – лишь средство наживы. И то, что путь их к достижению этой грязной цели нужно проложить через тысячи жизней ни в чем неповинных людей, ничего в их планах не меняет.

В службе национальной безопасности Узбекистана мне разрешили ознакомиться с конспектом, который вел на занятиях один из террористов в лагере боевой подготовки Хаттаба. В этом лагере им наскоро вдалбливали то, над чем запрещено было задумываться, но что следовало накрепко запомнить: «В мусульманских странах во время джихада в первую очередь подлежат уничтожению руководители государства, сотрудники правоохранительных органов вне зависимости от их национальностей и вероисповедания. Одновременно следует уничтожить – русских, евреев, американцев, немцев и представителей других национальностей, а также находящихся в стране зарубежных туристов». Впрочем, я хочу процитировать несколько отрывков из этого конспекта. Процитировать без всяких комментариев, ибо и без них понятно, какая угроза нависла не только над отдельными странами, но над всем миром.

ИЗ КОНСПЕКТА ТЕРРОРИСТА:

«Разрушить строй неверных и построить исламское государство. Под строем неверных понимаются члены государственных организаций, заводов, фабрик, зарубежной торговли, школ, детских садов, роддомов, телевидения, больниц, колхозники и их дома.

Для претворения в жизнь джихада нам необходимо знать следующее:

– у нас нет своего пристанища, негде спрятаться. Мы похожи на волков в лесу, мы должны хорошо знать территорию своей охоты. Если народ с нами, мы победим.

– неверные живут в целях наживы и обеспечение наших обществ должно лечь на их плечи.

– надо создать такой политический и военный устав, который был бы непоколебим, был беспощаден к неверными, то есть уничтожил бы их уставы, их культуру и все другие ценности.

– война делится на три части:

Объявленная война между двумя государствами,

Необъявленная война, то есть атомная, химическая, бактериологическая,

Партизанская война – война слабых.

Определение партизанской войны:

Это война слабых против сильного государства для достижения конкретных целей. Это видно на примере клопов и собак. Клопов на теле собаки бывает очень мало, и они слабее собаки. Находя уязвимые места собаки, клоп начинает питаться ее кровью, но, напитавшись, быстро меняет место. Тут же собака грызет место укуса, но клопа там уже нет.

Мы внедрим в общество своего человека для усиления агитации, а он будет наносить удар по обществу, а мы еще будем продолжать свое дело, в результате общество само выступит против государства.

– евреи и неверные будут истреблены. После чего народ увидит нашу справедливость и перейдет на нашу сторону. И тогда мы призовем весь народ к исламу. Если половина народа перейдет на нашу сторону, то мы выберем планы истребления неверных, посланников и туристов иностранных государств. Из их числа евреев и послов будем уничтожать, если нас обвинят в этом, то будем отказываться. Цель должна быть плановой, например, взорвать компьютерную комнату или комнату управления завода. Для завода каждая минута дорога, когда все взорвется, их контракты с другими государствами будут расторгнуты. Если погибнет посол иностранного государства, все встанут на ноги, так как в законе неверных смерть посла недопустима. Это есть и в исламе, но иностранными послы являются не теми, за кого себя выдают. Они являются шпионами, которые служат для превращения мусульман в рабов.

– строящиеся неверными здания необходимо также взрывать. Это приведет к большому скандалу между государствами. Финансирование государства идет из-за границы, значит, должны прибыть иностранцы. С убийством туристов никто не приедет, и не будут строиться дома и заводы иностранцами.

– правила, которые должен знать работающий в городе разведчик:

Расшифровать себя можно, если расскажешь незнакомому человеку о своей деятельности,

Если действовать неосторожно – идти на работу и не действовать в рамках населения местности,

Если встречаться с людьми, которые находятся под контролем,

Если не маскироваться под нацию и не одеваться по погоде. Например, в городе Москве люди не здороваются в обнимку,

если не отвечать требованиям семьи,

если каждый будет заниматься самодеятельностью, то легко можно расшифроваться,

если не соблюдать общественный порядок. Например, в городе введен комендантский час после 22 часов, значит, ты не должен находиться в это время на улице,

если часто пользоваться одной тактикой. Задушить человека легко, но нельзя это часто использовать, а то могут возникнуть большие проблемы…»

Прочитав этот конспект, я написал ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ГЛАВАРЯМ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ

«Вы называете себя волками, и это то единственное, в чем я с вами согласен. Вы действительно волки, а вернее сказать – волчья стая. Но хочу напомнить вам старую жизненную истину. Когда волк, крадучись, ночью пробирался в село и загрызал там овцу, то вслед ему стрелял только один сторож. Но когда нападала стая волков, то ружья брали все способные стрелять жители села и выходили на встречу стае. Называлось это идти всем миром. И не было еще ни одного случая, чтобы стая побеждала. Слышите, ни одного. Волки бежали всегда, бежали, трусливо поджав хвосты. И вас ждет та же участь. Потому что мы живем своим миром. Тем миром, где мы пашем и пишем стихи, поем песни и смеемся, любим и рожаем детей. ИП в этом мире, где живут люди, нет, и никогда не будет места волкам.

Вы же в своем волчьем логове точите клыки, плетете нити заговоров, готовы весь мир отравить наркотиками и залить кровью. И тем же устами, что вы отдаете команду «Убей неверного!», вы произносите имя Всевышнего и, оскверняя священную книгу прикосновением оружия, приносите свои бесчеловечные клятвы, поправ тем самым религию и святые заповеди, данные Богом людям.

Вы пытаетесь внушить всему миру за национальную идею и чистоту религии, но весь мир уже понял, что это только маскировка, прикрывающая жестокость, ненависть, жажду власти и корысть. Вы прекрасно знаете, что никакой народ никогда добровольно не примет этих ваших «идей», а потому вы и не стремитесь повести народ за собой. Вы просто хотите превратить его в рабов. Рабов, покорных вашей воле, рабов, которые будут на вас батрачить денно и нощно, обеспечивая вашу сытную жизнь. Своим одурманенным и одураченным приспешникам вы внушаете: «Если народ с нами, мы победим». Вот именно – если! Но в нашем человеческом мире народ уже давно сбросил ярмо рабства, вдохнул прекрасный и чистый воздух свободы, и нового порабощения не желает никто. Так что ни на какие «если» вы можете не рассчитывать.

По всему миру рыдают вдовы, которых вы оставили без мужей, и плачут осиротевшие из-за вашей «борьбы» дети. И вы еще смеете говорить о поддержке народа.

Я далек от наивной мысли достучаться до вашего разума и души, который у вас просто нет. Я лишь хочу этим письмом сообщить вам, что обычные, простые люди во всем мире, те, кто называется народ, они вас ненавидят и презирают. Хотя я думаю, что ненависть – это для вас слишком сильное чувство. Ненавидеть можно сильную личность, врага открытого, а не вас, трусливо кусающих из-за угла. Так что остается вам только презрение людское. Вот, собственно, и все, что я хотел довести до вашего сведения.

Вместе со всем миром презирающий вас

Олег Якубов.»

Это письмо было опубликовано в изданной и переведенной на многие языки в разных странах мира книге «Волчья стая» ( Москва, издательство «Вече», 199 г.). Через месяц после выхода в свет первого издания, в Интернете появилось никем не подписанное сообщение, что исламисты объявили мне джихад. Видимо, чтобы я не расслаблялся, раз, примерно, в полгода они напоминают мне о том, что не забывают мою скромную персону. В недавнем напоминании экстремистов была и такая фраза: «А если жизней наших не хватит, чтобы сквитаться с тобой, то тебя разыщут наши дети, а если их жизней не хватит, то наши внуки».

Ну, что ж, видно, три жизни они мне намеряли. Во всяком случа,е с тех пор проблемами борьбы с международным исламским терроризмом занимаюсь я достаточно плотно и уже вышло у меня на эту тему книг немало.

По делам агентства я объездил практически весь мир. Какие только темы не приходилось освещать. Но тема борьбы с международным терроризмом после ташкентских событий 1999 года стала все же главной. Иногда я даже злюсь на себя, ворчу, что давно уже пора было тему сменить, но отойти от нее не могу, да, наверное, положа руку на сердце, и не смогу. Мне не хочется произносить менторских фраз о том, что терроризм захлестнул весь мир и от этой угрозы нигде теперь не спрятаться, не скрыться и пока люди не поймут, что борьба с этим злом – дело всеобщее, никто бандитов не остановит и террористического зла не искоренит. Просто, в той малой степени, на какую способен, я делаю то, что разумею.

АГОНИЯ

…Счет дням был потерян. Конечно, календарь на моих часах исправно перелистывал числа, но их цифровое обозначение ничего теперь не значило. Время остановилось, когда доставивший нас на плато Устюрт малюсенький АН-2, больше известный в народе как «кукурузник», качнув в воздухе спаренными крыльями, удалился в направлении Нукуса. А может быть, время перестало существовать в тот момент, когда за моей спиной с лязгом захлопнулся стальной замок У-Я-64-71, или попросту той самой тюрьмы в Жаслыке, о которой я так много читал в Интернете.

В Жаслыке я оказался на следующий день после приезда в Ташкент. Что и говорить, смена восприятия ощущений была просто калейдоскопической. Четырехчасовой перелет из Тель-Авива в комфортабельном французском аэробусе А-310, потом самолет до столицы Каракалпакии Нукуса, почти мгновенная, едва-едва сигарету успел выкурить, пересадка в «кукурузник», двухчасовая тряска и – тюрьма. В памяти сохранились какие-то обрывки разговоров, впечатлений от всего этого суточного сумбура.

– Я не совсем понимаю цель вашего визита. Это что будет продолжение уже написанной книги? – напрямик спросил меня генеральный прокурор Узбекистана Рашит Хамидович Кадыров. – Впрочем, мы, как и прежде, открыты для всех, кто хочет разобраться в ситуации.

По сути то же самое повторил мне и первый заместитель ( а ныне министр – О.Я.) внутренних дел Узбекистана Баходыр Ахмедович Матлюов.– Мы получили ваше письмо с просьбой побывать в Жаслыке. Замминистра, курирующий места лишения свободы не возражает. Туда в командировку от МВД летит полковник Чанышев. Так что если вы против такого сопровождающего не возражаете, будем считать вопрос решенным. Правда, полковник, насколько мне известно, отправляется туда через несколько часов. Успеете собраться?

– С Сергеем Рамзесовичем Чанышевым знаком, ничего против путешествия вместе с ним не имею – напротив, а что касается сборов, то нищему собраться – только подпоясаться, – пошутил я и поспешил в аэропорт.

В самолете я думал о том, что все произошло слишком стремительно. То ли местное начальство поспешило избавиться от назойливого иностранного журналиста, то ли им действительно нечего скрывать.

В Нукусе меня явно никто не ждал, впрочем, и особого удивления мое прибытие не вызвало – мол, полковнику из МВД виднее, кого с собой брать.

Утром я наносил официальные визиты генеральному прокурору, в МВД, потом была спешка с отлетом. Ни позавтракать, ни пообедать, естественно, не успел. Теперь, глотая слюнки, смотрел, как один из наших попутчиков в форме подполковника внутренних войск ловко разделывал огромного жареного индюка размером с приличного барашка. В дополнение к аппетитным кускам индюшатины были уложены источающие ароматный запах лепешки и выставлены пакеты с соками.

– Прошу к нашему скромному дастархану, – радушно пригласил подполковник. – Заодно и познакомимся.

Лично у меня никаких возражений не было. Я неуклюже стал устраиваться возле откидного столика. Полковник Чанышев тоже присел рядом. Но едва мы примостились вокруг стола, самолет тряхнуло так, что вся приготовленная снедь оказалась на полу.

«Индюк под ананасовым соусом», прокомментировал случившееся Чанышев и с явным сожалением добавил: «Жаль, отведать не доведется».

…Наш самолет завис над огромной, с высоты полета абсолютно гладкой, поверхностью, на которой не было видно ни растений, ни строений. Еще в Тель-Авиве я выписал из Интернета в блокнот коротенькую справку: «Устюрт – пустынное плато между полуостровом Мангышлак на Западе, Аральским морем и рекой Аму-Дарья – на Востоке. Высота до 370 метров. Плато ограничено крутыми обрывами высотой до 150 метров и более. Полынно-солянковая пустыня».

Вот эта самая полынно-солянковая пустыня, именуемая плато Устюрт, и простиралась теперь внизу, насколько взгляда хватало. Но вот показались строения, в динамике пилота что-то забубнил диспетчер, верный и безотказный вот уже многие десятилетия мул гражданской авиации Ан-2 легко коснулся земли. В люк дохнул обжигающий ветер. Наш попутчик подполковник сказал, что летом здесь и шестьдесят градусов по Цельсию – не такая уж редкость.

У трапа самолета стоял микроавтобус, от него шагнул вперед загорелый дочерна плотного телосложения майор.

– Товарищ полковник, начальник учреждения У-Я-64-71 майор Бабаджанов, – представился он старшему по званию Чанышеву.

– Знакомьтесь, майор, привез к вам в гости иностранного журналиста, – представил меня Чанышев. Можете с ним говорить по-русски, он понимает.

Майор представился мне по фамилии, потом добавил свое имя : « Амангельды».

А я ничего не мог с собой поделать и, не скрывая до неприличия пристального любопытства, все вглядывался в лицо этого человека, о котором так много жуткого читал за последнее время. Я пытался поймать в его взгляде, чертах загорелого лица признаки какой-то особой жестокости, такой, какую не скрыть никакими улыбками. Но сколько не вглядывался, видел перед собой обычного человека, может быть, мало эмоционального, а скорее – помнящего, что военная форма и положение обязывают.

Бабаджанов скупо поинтересовался у Чанышева, имеет ли гость разрешение на посещение закрытого учреждения и, услышав положительный ответ, пригласил всех в автобус, пояснив, что это единственный на всем плато вид транспорта, которым приезжающие могут добраться до тюрьмы. «Кроме заключенных, счел нужным прокомментировать майор. У тех, как вы понимаете, совсем другой транспорт».