Текст книги "Волчья стая. Кровавый след террора"

Автор книги: Олег Якубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава вторая. ПРИГОВОР

Ташкент, Верховный суд Республики Узбекистан.

Факс в МИД Узбекистана с просьбой аккредитовать меня на судебном процессе я послал еще из Америки. Прилетев в Ташкент и приехав утром к зданию Верховного суда, где уже начался процесс, я увидел свою фамилию в списке аккредитованных зарубежных корреспондентов и беспрепятственно прошел в зал заседания.

На скамьях подсудимых, отгороженных от зала металлическими решетками, сидели те, кто обвинялся в причастности к заговору, – двадцать два человека. Даже нескольких минут наблюдений за ними хватило для того, чтобы понять, насколько это разные люди. Одни с видимым напряжением вслушивались в каждое слово государственных обвинителей, судей, адвокатов, другие демонстрировали полное равнодушие и даже пренебрежение к происходящему, хотя совершенно очевидно было, что их бравада, усмешки и реплики – наиграны и рассчитаны больше на публику. И только когда председательствующий Абдусамат Палван-Заде зачитывал приговор, воцарилась мертвая тишина.

«Приговор.

Именем Республики Узбекистан, – провозгласил судья. – 28 июня 1999 года. Город Ташкент.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Узбекистан в составе председательствующего – первого заместителя председателя Верховного суда Абдусамата Палван-Заде, судей Верховного суда Акбарова, Исарова, секретарей суда Хидоятова, Норкулова, государственных обвинителей – старших помощников Генерального прокурора Республики Узбекистан Захидова и Бобоева, защитников Икрамововй, Махкамовой, Рауповой, Махсудова, Кучкарова, Ибрагимова, Умаровой, Мирзаева, Иногамовой, Мамадаминовой, Патхуллаева, Тагаева, Валиевой, Шарипова, Алимовой, Жавхаровой, Азизова, Эргашевой и Файзуллаевой, рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению:

Закирова Казимбека, 1956 года рождения, уроженца Андижанской области…

Хасанова Закиржана, 1968 г,р., уроженца Ташкентской области…

Абдуллаева Бахрома, 1970 г.р., уроженца Сур-хандарьинской области…

Балтаева Алавитдина, 1973 г.р., уроженца Сурхандарьинской области…

Аскарова Зайниддина, 1971 г.р., уроженца Наманганской области…

Маматкулова Рустама, 1959 г.р., уроженца Андижанской области…

Абдурахманова Мухаммада, 1968 г.р., уроженца Наманганской области…

Камалова Дилшодбека, 1958 г.р., уроженца г. Ташкента…

Аскарова Фазылджана, 1968 г.р., уроженца Наманганской области…

Узакова Каримджана, 1971 г.р., уроженца г. Ташкента…

Юлдашева Нурали, 1967 г.р., уроженца Ташкентской области…

Ниязмухамедова Кахрамона, 1971 г.р., уроженца г. Ташкента,

Шерова Шерзода, 1976 г.р., уроженца г. Ташкента…

Дехканова Захиджана, 1971 г.р., уроженца Андижанской области…

Нуралиева Тальатбека, 1975 г.р., уроженца г. Андижана…

Закирова Хусанбая, 1959 г.р., уроженца Андижанской области…

Умарова Надирбека, 1972 г.р., уроженца Андижанской области…

Назарова Хатамшера, 1974 г.р., уроженца г. Андижана…

Алимова Арифджана, 1970 г.р., уроженца г. Андижана…

Нишанбаева Абуднаби, 1969 г.р., уроженца г. Андижана…

Маматжанова Ахада, 1959 г.р., уроженца г. Намангана…

Турдиахунова Бахтиера, 1972 г.р., уроженца г. Андижана,

заслушав показания подсудимых, потерпевших и свидетелей, рассмотрев доказательства, собранные в ходе предварительного следствия, заслушав мнения сторон, последнее слово подсудимых, коллегия Верховного суда УСТАНОВИЛА:

После установления независимости в Республике Узбекистан начались в широком масштабе демократические реформы… Однако некоторые преступные элементы в своих корыстных целях, под маской исламской религии стали сеять среди населения национальную, религиозную рознь, организовали заговор с целью захвата власти и свержения Конституционного строя в Республике Узбекистан путем «джихада»…

Взорванное здание кабинета министров Республики Узбекистан

Президент Республики Узбекистан Ислам Каримов на месте взрыва

Одно из пострадавших от взрыва зданий

Жертва террора

Что может быть страшнее такой смерти?

После взрыва от машины остался только искореженный металл

Остатки взорванного дома на ул. А. Каххара

Даже бетон не выдержал

Взрыв возле клуба «Алладин» в центре Ташкента

Ахмед – однорукий, Черный араб Усама Бин Ладен или попросту Хаттаб

Усама Бин Ладен

Салай Мадаминов – Террорист Мухамадамин

Мухаммад Солих Юлдашев, погибший во взорвавшейся машине

Бахрам Абдуллаев

Тахир Юлдашев

Джума Намангани

Мурадулло Казиев

Алавиддин Балтаев

Дальшод Камалов

Карим Узаков

Закир Хасанов

Жаханигр Абдуллаев

Казим Закиров

Улугбек Бабаджанов с женой

Фазыл Аскаров

Обнаруженные при обыске вещественные доказательства подготовки к теракту

Рисунки и текст из конспекта террориста

В зале суда

Убитый во время боя на блок – посту известный террорист и грабитель Абдували Юлдашев

Верховный суд Республики Узбекистан ПРИГОВОРИЛ:

Юлдашева Нурали Зиятовича… лишить свободы сроком на 10 лет с отбыванием наказания в колонии строго режима. Ниязмухамедова Кахрамона Джахангировича… лишить свободы сроком на 10 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Турдиахунова Бахтияра Нурмановича… лишить свободы сроком на 10 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Аскарова Фазилджана Абдурасуловича… лишить свободы сроком на 10 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Узакова Каримджана Рахимджановича… лишить свободы сроком на 15 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Мамаджанова Ахата Махмудовича… лишить свободы сроком на 15 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Болтаева Алавиддина Боходировича… лишить свободы сроком на 18 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Шерова Шерзода Атахановича… лишить свободы сроком на 20лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Закирова Хусанбая Майсакбаевича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строго режима.

Маматкулова Рустама Султановича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Алимова Адилжана Арифжановича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Нишанбаева Абдугани Абдуганиевича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Умарова Нодирбека Ташпулатовича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Назарова Хатамшера Ахмаджановича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Камалова Дилшодбека Турсиновича… лишить свободы сроком на 20 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

АБДУЛЛАЕВА БАХРОМА ХАМЗАЕВИЧА… К СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

ЗАКИРОВА КАЗИМБЕКА… К СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

АБДУРАХМАНОВА МУХАММАДА АБДУРАШИТОВИЧА… К СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

ДЕХКАНОВА ЗОХИДЖАНА ХАИТАЛИЕВИЧА… К СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

ХАСАН ОБАЗАКИРЖАНА АЛИМОВИЧА… К СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

НУРАЛИЕВА ТАЛЬАТБЕКА ЗИЯИДИНОВИЧА… К СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

Подсудимым Абдуллаеву Бахрому Хамзаевичу, Закирову Казимбеку, Абдурахманову Мухаммаду Абдурашитовичу, Дехканову Захиджану Хаиталиевичуу Хасанову Закиржану Алимовичу и Нуралиеву Тальатбеку Зияидиновичу …по совокупности преступлений назначить СМЕРТНУЮ КАЗНЬ В ВИДЕ РАССТРЕЛА. Приговор может быть обжалован либо опротестован в течение 10 дней в Президиум Верховного суда Республики Узбекистан».

Глава третья. ТАШТЮРЬМА

Этот район Ташкента горожане между собой так и называют – Таштюрьма. Наверное, есть у него какое-то официальное название, скажем, массив такой-то, но, я к своему стыду, даже и не знаю. Привык, как и все ташкентцы, – Таштюрьма. И только работники правоохранительных органов, сами подследственные, да их родственники знают, что Таштюрьма – это СИЗО-1 – следственный изолятор № 1. Через несколько дней после суда, в сопровождении работников республиканской Генеральной прокуратуры старшего советника юстиции Юсупа Гаипова и советника юстиции Махмуда Шаумарова, я ехал в Таштюрьму. Перед этим у меня состоялся разговор с первым заместителем Генерального прокурора Рашитжоном Кадыровым. Я попросил его помочь мне встретиться с приговоренными к расстрелу, причем настаивал, чтобы эта встреча произошла именно в СИЗО.

– Для чего вам это? – спросил меня господин Кадыров.

– Понимаете, мне кажется, что во время следствия и даже в зале суда это были одни люди. А сейчас, приговоренные к расстрелу, находящиеся в камере смертников, они совсем другие. Я хочу задать им несколько вопросов и послушать даже не то, ЧТО они станут отвечать, а КАК они будут говорить. Одним словом, я хочу их понять.

На лице зампрокурора промелькнула улыбка: – Мы тоже. Мы тоже хотели бы их понять до конца. Впрочем, мне кажется, я понимаю, о чем вы ведете речь. С нашей стороны никаких возражений нет. Я ведь обещал вам, что после окончания следствия мы расскажем и покажем вам абсолютно все, не скрывая даже самых мельчайших деталей. Когда вы хотите ехать?

– Сейчас! – выпалил я, ожидая, что вот теперь-то точно получу отказ, под каким-нибудь благовидным предлогом, типа сбора и оформления необходимых документов.

– Сейчас так сейчас, – согласился Рашитжон Хамидович. – С вами, если не возражаете, поедут двое наших сотрудников. Пока доедете до изолятора, я сделаю необходимые распоряжения.

По дороге в тюрьму я вспомнил один из эпизодов, который произошел во время суда. Председательствующий обратился к Бахрому Абдуллаеву.

– А как вы понимаете, что такое религиозный фундаментализм?

– Это идея, пропаганда, «джихад», уничтожение неверных, – как по писаному выпалил тот.

– В здании, которое вы пытались взорвать, было 766 человек, в Узбекистане сегодня проживает около 25 миллионов. Сколько же людей вы хотели уничтожить? – продолжал спрашивать Абдусамат Палван-Заде.

Преступник пожал плечами:

– Я не знаю. – И это прозвучало как «я не хочу знать». Их это попросту не интересовало. Какая разница, сколько народу погибнет от взрывов, этого никто и не подсчитывал. Погибнет столько, сколько погибнет. Главное – добиться своей цели.

…У ворот СИЗО нас уже ожидали и без лишних формальностей сразу же провели в комнату, которую определили для встречи с приговоренными к расстрелу. Первым переступил порог молодой парень, видимо, совсем недавно наголо остриженный, в полосатой робе. Руки его за спиной были скованы наручниками. Взгляд беспокойно метался, и очевидный страх сквозил в этом взгляде.

– Назовите себя, – попросил я.

– Абдуллаев Бахром Хамзаевич, – представился он.

– Я журналист, вы не обязаны отвечать на мои вопросы, но если вы согласитесь, я бы хотел вас кое о чем спросить…

– Я согласен, – без раздумий ответил он.

– В результате действий вашей организации погибли ни в чем не повинные люди. Какой идеей можете вы оправдать их гибель? – обратился я к Абдуллаеву.

– Сейчас я понимаю, что мы совершили ошибку. Я всегда считал, что мирное население не должно страдать, а борьбу надо вести только с представителями власти. Вообще теперь я понимаю, что мы должны были вести переговоры. Может быть, они заняли бы несколько лет, даже пускай бы пять лет, но только убедившись, что переговоры ни к чему не приведут, надо было браться за оружие, – сказал Бахром Абдулллаев. – В нашей организации я был одним из идейных руководителей и всегда выступал против насилия, против жертв, но раз уж так произошло, то я считаю, что ответ мы должны держать перед Аллахом, и нас надо было судить не светским судом, а шариатским, это было бы справедливо.

– Вы говорите, что были против насилия, но ваше участие в убийствах доказано судом, и вы в этом признались.

– Я дал клятву, поклялся на Коране, и я не мог и не хотел отступать от своей клятвы. Поэтому я поехал в Чечню и участвовал в подготовке боевиков.

– И вы готовы принять смерть за свою идею? Абдуллаев неожиданно улыбнулся:

– Я намерен просить президента Узбекистана о помиловании…

– Закиров Казимбек, – представился следующий вошедший – мужчина плотного телосложения.

Мне показалось, что и он явно чем-то напуган, но спрашивать его об этом не стал.

– Конечно, я понимал, что могут погибнуть люди, но я был убежден, что «джихад» – это одна из ценностей ислама, и я давал клятву на Коране, сам принимал клятвы от других, вручал оружие, посылал на убийства. Теперь-то я понимаю, что все мы были обмануты, что дороже человеческой жизни не может быть ничего. Когда я понял, что меня могут лишить жизни, я понял и то, что нет такой идеи, которая могла бы быть дороже жизни. Я искренне раскаиваюсь в том, что сделал, и поэтому обратился к президенту с просьбой, чтобы он меня помиловал.

Когда Казимбек Закиров вышел из кабинета, я спросил у офицеров СИЗО:

– Что они все такие напуганные?

– Ну а как иначе? – ответил один из офицеров. – Вы поймите, каждому вынесен смертный приговор, они переведены в специальные камеры, на них полосатая одежда. Теоретически они знают, что имеют право на прошение о помиловании и должно пройти какое-то время, пока прошение будет рассматриваться в инстанции. Но страх, что расстрелять могут в любой момент, живет в них. И каждая незапланированная выводка из камеры этот страх усиливает. Тем более, что сейчас их ведут из тюремного корпуса в административный, по дороге они Бог знает что думают, вот и выглядят такими напуганными.

Приговоренный к расстрелу Закир Хасанов был одним из непосредственных исполнителей ташкентского теракта. Вместе с Хамиддулло Рахмоновым они подъехали к зданию МВД на красного цвета «Запорожце», оставили машину, припарковав ее у обочины, сели в троллейбус, проехали две остановки, вышли, «голоснули» частника и уехали. Через несколько минут сработало взрывное устройство.

– Мне теперь кажется, что я просто не отдавал себе отчета в том, что я делаю, – говорил Закир Хасанов. – Скажу честно, я даже себя готов был взорвать, думал – это легко. Когда планировались взрывы в Ташкенте, то существовало несколько вариантов. Один из них такой: мы хотели купить или угнать «КАМаз», начинить его взрывчаткой и протаранить железные ворота, ворваться в резиденцию президента и там машину взорвать. Я сам вызвался провести эту операцию и готов был взорвать себя вместе с машиной. Сейчас я не понимаю, как я мог на такое решиться. И я прошу президента, чтобы он сохранил мне жизнь.

Тальатбек Нуралиев за все время разговора так ни на кого и не взглянул, сидел опустив голову, слова бормотал невнятно, так что приходилось напрягаться, чтобы разобрать, что он там бормочет.

– Я не знал, что могут погибнуть люди, я это го не хотел. Я был совсем молодой, когда меня приняли в организацию и заставили дать клятву, мне был всего 21 год. Я не понимал никакой идеи, мне хотелось заработать денег. Я буду просить президента, я напишу ему: «Простите, извините меня», – вот и все, что он из себя выдавил.

Когда конвоиры ввели в комнату Мухаммада Абдурахманова, советник юстиции Махмуд Шаума-ров так прокомментировал его появление: «Он не только готовил ташкентские взрывы, он совершил девять разбойных нападений, а в трех из этих разбоев убил пять человек.

– Да, я грабил, но я действовал во имя «джихада», из идейных соображений. Я ездил в Афганистан, прошел там подготовку, научился делать взрывчатку. Я попрошу президента о помиловании, хотя понимаю, что нет никаких оснований, чтобы меня помиловали, – Абдурахманов тяжело поднялся со стула и, уже выходя, оглянулся и добавил: – Не надо было ничего этого делать.

Дехканов Захид, как мне показалось, даже обрадовался возможности высказаться. Не дожидаясь вопросов, заговорил сам:

– Теперь, конечно, обратной дороги нет и надо отвечать за сделанное. Когда огласили приговор, некоторые плакали. А надо не плакать, а объяснять. Человеку недостаточно верить в Бога, надо подчиняться вере. Я подчинялся. Мне объяснили, что я иду воевать за Узбекистан, и я поехал учиться боевому искусству в Афганистан, потом ездил в Турцию, после этого вернулся домой. Я не собирался никого убивать, но ко мне пришли и сказали: «Мы пойдем отбирать у неверных деньги. Ты будешь врагом, если не пойдешь с нами». Я понял, что если откажусь, меня самого могут убить. Конечно, я боялся, что нас поймают, но мне дали паспорт на имя Арифа Эрназарова и сказали, что по этому паспорту я смогу выехать за границу. После нескольких грабежей я так и сделал, уехал в Турцию, потом в Чечню, там тоже прошел подготовку. Но клятвы на Коране я не давал, я даже не молился как положено. Но я очень боялся Казимбека, он у нас считался «амиром», и я делал все, что он мне велел. Да-да, я теперь понимаю, что национальность людей не имеет никакого значения, все люди должны жить, никто не может отнять жизнь у человека, и я прошу меня простить, я очень прошу меня простить.

Глава четвертая. ВСЕ ПРЕСТУПНИКИ СКРЫЛИСЬ

Совещание в здании Кабинета министров должно было начаться 16 февраля 1999 года в одиннадцать часов утра. Взрыв на площади прогремел за три минуты до начала. Если бы оповещенный работниками милиции кортеж президента не свернул на другую улицу, то, учитывая скорость движения машин, именно в момент взрыва Ислам Абдуганиевич Каримов неминуемо оказался бы в самом его эпицентре.

Кроме милиционеров на площади находились и несколько сотрудников охраны президента. Они начали преследовать преступников, которые, отступая, отстреливались из автоматов. У охранников были лишь пистолеты, но даже не в вооружении было преимущество бандитов. На площади в это время находилось немало людей, после взрыва сюда же выбежали сотрудники многочисленных министерств, которые тоже расположены на площади. Естественно, первой мыслью охранников было оттеснить преступников с площади так, чтобы от их выстрелов не пострадали люди. Отвечая на веерный автоматный огонь лишь одиночными выстрелами из пистолетов, террористов все же удалось оттеснить в сторону канала Анхор. Но это же предоставляло им возможность почти беспрепятственно выскочить по набережной на оживленный проспект, откуда легче было скрыться. Первую из остановленных машин угнать не удалось, в горячке террористы открыли огонь и повредили саму машину. Но потом им удалось под угрозой автоматов завладеть «жигуленком» шестой модели. Проехав несколько кварталов, они бросили эту машину, угрожая оружием сменили еще три автомобиля, неуклонно двигаясь к той части города, которая вела на трассу, граничащую с южным Казахстаном. На одном из перекрестков бандиты остановили машину, за рулем которой оказался водитель Маджидов. Даже направленные на него автоматы не подействовали, водитель наотрез отказался отдать машину. Разозленные бандиты выстрелили в него и уже вскоре сумели захватить другую машину, на которой и скрылись из города. Но рана Маджидова, к счастью, оказалось не смертельной, уже через несколько часов он смог в больнице дать показания, весьма толково описав внешность тех, кто в него стрелял.

Опрос свидетелей, оказавшихся на местах четырех других взрывов, почти ничего не дал. Судя по всему, террористы подогнали машины со своим смертоносным грузом к зданиям МВД и Национального банка, сами скрылись, а через какое-то время раздались взрывы. Что произошло на улице Абдуллы Каххара и возле клуба «Аладдин», предстояло выяснить. Возле клуба находилось несколько искореженных автомашин, без экспертизы не представлялось возможным установить, какая из них была начинена взрывчаткой. Это удалось узнать только некоторое время спустя. Выяснилось, что взорвался белый «Запорожец», а ехавшую параллельно с ним «Нексию» взрывной волной подбросило так высоко, что она перелетела через трамвайные провода и взорвалась только от удара о землю. Впоследствии, уже после допроса задержанных террористов, следователи установили, что за рулем «Запорожца» находился один из участников террористической организации, Мухаммадамин Умаров, он погиб в машине от взрыва. Оставалось только предположить, что взрывное устройство сработало на несколько минут раньше, чем было намечено, что и повлекло гибель террориста. Эта версия кажется наиболее реальной еще и потому, что оперативникам удалось впоследствии обнаружить места, где готовились бомбы. Там, среди других предметов, были обнаружены и часы. Обычные гонконговские и малазийские штамповки, которые точностью хода никогда не отличались. Видно, бандиты поскупились на выделенные деньги купить надежные хронометры и ре шили, что сойдут и дешевенькие часы, лишь бы время показывали.

Изучение места взрыва на улице Абдуллы Каххара позволяло сделать вывод, что в доме № 22 находилось большое количество взрывчатки, которую кто-то привел в действие. Здесь следствие сделало значительный шаг вперед. Утром 16 февраля на улице Абдуллы Каххара под видом праздношатающегося прохожего появился оперативник из районного уголовного розыска. Выполнял он рутинную, но необходимую работу: искал находящегося в бегах преступника, о котором появились сведения, что не исключено-де появление беглеца у родственников. Ближе к полудню к воротам двадцать второго дома подкатила легковая машина, из которой вышел хорошо одетый молодой мужчина. «Может, у него удастся что-то выяснить», – решил оперативник и подошел. Вежливо поздоровавшись, он попросил разрешения зайти в дом и позвонить по телефону. Незнакомец явно замешкался с ответом, но потом сказал, что он бы с удовольствием разрешил, да вот только проклятый телефон уже скоро неделю как не работает.

– Бизнес и так не идет, а тут еще важный звонок, а позвонить неоткуда, в округе ни одного телефона-автомата нет, – посетовал оперативник, завязывая разговор.

Его собеседник охотно поддержал эту тему, поведал оперу, что зовут его Улугбеком, что работает он на ответственной должности в Кабинете министров и тоже занимается бизнесом. Причем сейчас разрабатывает новый бизнес-проект, который потребует привлечения большого количества толковых людей.

– Так что, может быть, еще встретимся, поговорим подробнее… – сказал Улугбек. Но в этот момент из дома выглянул какой-то человек и озлобленно закричал:

– С кем ты тут треплешься, и так времени нет, а ты…

Улугбек поспешил распрощаться со своим новым знакомым и пошел во двор. С обиженным видом удалился и оперативник. Он зашел за угол и стал ждать, как будут развиваться события. Уже через несколько минут из дома выскочили двое – явно спеша, они сели в машину и укатили. Нервозность этих людей насторожила оперативника. «А вдруг тот, кого я ищу, находится именно в этом доме», – подумал он и решил хотя бы двор осмотреть. Приметив неподалеку дерево, стал на него взбираться. Однако едва он поднялся, раздался взрыв, дерево тряхнуло так, что казалось, оно сейчас вырвется из земли вместе с корнями. Контуженного опера одна из приехавших после взрыва на улицу Абдуллы Каххара «скорая» доставила в ближайшую больницу. Придя в себя, он позвонил по телефону и уже вскоре давал показания. Через несколько часов был готов фоторобот подозреваемого, удалось выяснить, что сотрудник уголовного розыска разговаривал с Бабаджановым Улугбеком Махмудовичем, 1971 года рождения, женатым, детей не имеющим, прописанным в Ташкенте на массиве Кара-Камыш. Дома ни Улугбека, ни его жены не оказалось, родители и родственники ничего о его местонахождении сказать не могли. Вечером фотографию Улугбека Бабаджанова показали по телевидению. Сообщили, что он подозревается в участии в произошедшем теракте и объявлен его розыск.

Из справки «О результатах рассмотрения уголовного дела № 8378 по факту террористических актов, совершенных в г. Ташкенте 16 февраля 1999 года»: С момента возбуждения уголовного дела до 24.00. 16.02.99 г. допрошены 80 и дополнительно выявлено свыше 100 свидетелей, в том числе владелец автомашины «ГАЗ-21», предположительно взорванной на площади Мустакилик, а также владелец автомашины «ВАЗ-2106», на которой скрылись преступники, осуществившие взрыв на площади».