Текст книги "Господня Истина Святых Апостолов (СИ)"

Автор книги: Олег-Александр Звездов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

РИМ. Поздней ночью Даврий с Артемой прибыли в город. “Что делать, идти к Кесарю или… – подумал Даврий, но решил, – лучше я отдохну, а утро подскажет само, что делать”. Он зашел в дом. “Мне кажется, что я вечность не был здесь”. Грусть давала о себе знать. “Выпью я вина, пусть оно меня успокоит. Интересно знать, чем занимается сейчас Корнилий?” Даврий уснул. Во сне он видел лишь одно явление: пред ним стоял огромный осиновый крест, и ему казалось, что крест вот-вот упадет и раздавит его. Но женщина в белом одеянии пыталась удержать крест: Зарра, Зарра, ты? И Даврий проснулся. Светило солнце, день предвещал быть теплым, мягким. Хотя настроение у Даврия было плохим, в таком состоянии он отправился к Кесарю.

“В чем дело, почему ты так долго был там?” Это были первые слова, которые произнес Тиверий, увидя Даврия. Даврий не знал, с чего начать разговор, но ответил: “Я следователь и до конца должен был разобраться в страшном злодеянии”. – “Именно, именно скажи, видел ли ты пророка?” – “Я видел Бога и говорил с Ним, видел Его Вознесение в Царствие Небесное, и многое, многое другое видел я своими глазами”.

В этот момент в палату влетел Нерон: “Где, где этот пророк?” “Даврий улыбнулся: “Он уже на Небесах”. – “Почему ты Его не доставил сюда?” – “Уважаемый Нерон, это я тебя мог бы доставить в любое место, но Бога не доставлять нужно, а за Ним нужно идти”. – “Что ты несешь, какой Бог?” – “Истинный”. – “И ты, умный человек, увидел в том голодранце Бога?” – “Именно в Нем я увидел то, что тебе никогда не удастся увидеть, ибо Бог – это сокровенное и, главное, что не ваше. Вы не достойны даже дотронуться до Него рукой”. – Да, я чувствую, – сказал Нерон, – не того человека отправил я для следствия. Но ты мне хоть скажи, был ли такой пророк на Земле?” – “А почему был, Он везде с нами”.

– “Как, и со мной?” – “Наверное, нет, Нерон, с тобой находится дьявол”. – “Даврий, знаешь, сенат тебя может…” – “Да, я знаю, и я уйду по своей воле, но не по прихоти вашей. Но когда вы окажетесь там, – Даврий указал на небо, – то вы заговорите иначе, ибо там не Земля, а нечто другое”. – “Какое?” Тиверий перебил Даврия: “Кто виновен в смерти пророка?” – “Списки у меня есть”. – “Сюда их немедленно”. – “Они со мной”. – “Да-да, а я этим лицам доверял, всех ко мне и немедля. Нерон, ты можешь быть свободен. Даврий, ты же останься”. – “Если можно спросить, зачем?” – “Мне нужно с тобой поговорить как человеку с человеком”.

“Ехидна, – подумал Нерон, – но я тебя все равно обойду стороной, и Даврия я уничтожу”.

Даврий думал же о Зарре и о Корнилии. Но самая из самых мыслей тревожила его больше: “Где Иисус, где Он, ведь Простор Небесный очень большой, а мы пред ним такие маленькие и затерянные в пустыне бездны”. – “Даврий, что с вами?” – “Тиверий, я слушаю тебя”. – “Можем ли мы поговорить с глазу на глаз? Это свечение, которое мы видели все, это…”

– “Да, это было то, о чем все думали и не только думали, но и знали”. – “Значит, Он был?” – “Да, я видел Его и то, что Он действительно вознесся в Небеса”. Тиверий удивился: “Да-а, на небесной колеснице? То был не сон?” – “Увы, Тиверий, я ничего не скрываю как человек и как подданное вам лицо”. – “Но почему тогда Пилат и Ирод скрыли все от меня?”

– “Отвечу так: они боялись Иисуса, ведь Он был намного сильнее. Он был – Бог, а они же правители земные”. – “Но ведь Понтий – человек благоразумный”. – “Это на ваш взгляд, а в принципе – да, он человек благоразумный, но не в том деянии, что он сотворил. Ирод же слабый и в то же время сильный, хотя все это по-разному можно охарактеризовать. Но судить вам придется их, ибо они виновны в смерти Бога. Это я утверждаю. Всех людей я не могу осудить. Да, они требовали казни невинного ни в чем человека, но в итоге – Бога”. – “Даврий, я чувствую, что Нерон…” – “Тиверий, я это все понял. И когда до меня дошли слухи о том, что была массовая резня…”

– “Слушай, об этом лучше не говори. Я чувствую, что мне очень скоро придется оставить свой пост, ибо Нерон…” – “Тиверий, я все знаю. Ибо люди убили Бога, а мы есть всего-навсего простые люди, которые подвластны неведомым силам. Так что будем надеяться на все хорошее”. – “Ответь мне, Даврий, каков Он был из себя?” – “Тиверий, Он был человеком, и всего лишь две родинки украшали лик Его. Он был певуч, как птица ночная, ибо из Его уст исходило духовное пение, я думаю, всех душ наших. Но звучание души Его было особенным, да и особенным это не назовешь, ибо Он – Господь, Он величен, величен как солнце, согревающее всех нас”. – “Даврий, мне стыдно, но я хочу просить у тебя совета: как быть мне, как поступить в данную минуту?” – “Что я могу ответить? Вызывай Ирода и Пилата, тех членов синедриона, что я преподнес вам в списках. И ведите следствие сами, с меня же предостаточно, включая все то, что я и видел. Но лично я думаю, что виновные должны понести наказание со стороны справедливого суда. А со стороны Божьей каждого из них ждет участь, я даже не могу представить, какая”. – “Даврий, судя по всему, я так и сделаю – немедля пошлю гонца в Иерусалим”.

– “Тиверий, сделай это без промедления”. – Да, я все понимаю, ибо видел некое свечение в небесах, и мне пришлось призадуматься. Лично ты видишь, как себя ведет Нерон, он метит на мое место, всякими путями он хочет искоренить все Господнее”. – “Да, он уже натворил столько… Я уже знаю. И поэтому говорю, что сила Божья не обойдет его стороной”. – “Даврий, на сегодня хватит. Я с тобой поговорю еще завтра. Мне нужно еще кое о чем подумать”. – “Тиверий, я не против”. – “Тогда ты свободен”.

НАЗАРЕТ. Мария благополучно добралась и, увидев свой дом, Она зарыдала. Перед Ее глазами прошла вся жизнь Ее единственного Сына.

– “Павел, Варнава, входите. Этот дом надолго будет являться нашим духовным очагом. Я вас попрошу: наведите здесь достойный порядок. Я же хочу посетить свое любимое место, ибо оно Меня притягивает своей необыкновенной силой”. – “Мама, мы все сделаем. Пойди отдохни”. Мария молча удалилась.

– “Павел, мне не верится, что здесь жил Иисус Христос”. – “Варнава, считай, что Он здесь почти и не жил, ибо все время был в пути”. – “Но, Павел, все равно, это Его родительский дом”. – “Дом Его – это вся наша Земля и все то, что мы видим, чем дышим и чем живем”. – “Я понимаю, и мне приятно находиться в доме, где жил наш Учитель и Бог”.

Мария сидела молча, но мысли не давали Ей покоя. Они теребили и рвали Ее душу. И в один момент Она услышала: “Мама, Я снова рядом с Тобой. Прошу Тебя, не грусти”. – “Эммочка, Я слышу Тебя, но Мне очень грустно”. – “Мама, Я говорю Тебе, что грусть – явление временное, а дальше нас с Тобой ждет только благое, и мы с Тобой будем неразлучны”. – “Эмма, Я верю Тебе”. – “Мамочка, Я прошу Тебя, не опускай руки, продолжайте Мною начатое”. – “Сынок, Я и так стараюсь”. – “А сейчас, Мама, иди, Павел и Варнава убрали весь дом, и Тебе приятно будет отдохнуть в нем. Забудься во сне, ни о чем не думай, ибо впереди вас ждет еще очень много приятного и, увы, не очень”.

ИЕРУСАЛИМ. Корнилий уже несколько дней не мог уснуть. Ни в чем он не находил покоя. Необычная тоска одолевала его. В душе он плакал: “Господи, сил моих не хватает, чтобы успокоить свою душу. Трудно все пережить. Разлука с Тобой и с теми людьми, к которым я привык – это тяжесть нечеловеческая, – думал он. – Что, что мне делать дальше?”

– “Корнилий, отправляйся вместе с Моими Учениками в Назарет, и ты найдешь свое успокоение”. – “Хорошо, Иисус, пусть будет по-Твоему, и я снова преклоняюсь пред Тобой, как пред всем святым и величественным”. – “Спасибо тебе, Корнилий”.

ОТ ЛУКИ. Корнилий был добрым и порядочным человеком, это замечали все. Его искренность, его доброта и шутки, но особенно улыбка его заставляли нас задуматься о том, что он действительно был человек, рожденный Богом. Даже в общении с Иисусом он все время улыбался и часто шутил. Иисус смеялся и говорил: “Корнилий, не обессудь Меня, но душа у тебя теплее солнца. Ты радуйся этому, ибо таких людей очень мало Я встречал”. Было заметно, что Иисус его очень уважал, ибо Он любил веселых людей. И таким Он радовался, как малым детям. С другой же стороны Корнилий был очень силен. Он ничего не боялся, всегда выглядел как настоящий воин. Из его тела исходила необыкновенная сила, но он применял ее только в отдельных случаях и особенно в тех, когда были физические нападения на Иисуса Христа. Вообще-то он чем-то напоминал своей внешностью Варавву. Однажды в Иерусалиме завязалась потасовка, Корнилий на все смотрел сначала спокойно, но после нервы, наверное, не выдержали, и он ввязался в то нечистое дело. И лично я своими глазами видел, как виновники того “торжества” летали, как птицы небесные. А Корнилий по-прежнему оставался спокойным, но делал свое дело. Иисус тоже видел, и когда все закончилось, Он ему сказал: “Корнилий, в твоем лице Я видел истинного Бога, Бога справедливости, ибо ты никому не навредил, но проучил”. – “Учитель, ведь я же человек”. – “Корнилий, здесь все понятно”. – “Учитель, прошу Тебя, не обессудь меня, ибо я как воин должен поддерживать порядок везде”.

Вообще-то каждый человек прекрасен по-своему. Корнилий не был исключением, ведь его плоть состояла из части Творения Божьего.

ОТ ЛУКИ.

Прошло семь недель после того, как Иисус вознесся в Царствие Небесное. Петр с Учениками Господа Бога отправились к Матери Марии, входя по пути в каждое селение, проповедуя Истину Божью. Встречали их везде по-разному, ибо те, кто не видел Иисуса, требовали, дабы Он явился пред ними. Трудно было что-либо доказать, но последователи Иисуса делали возможное и невозможное. Переубеждали и были довольны этим. Их забрасывали камнями, и душам их тогда становилось обидно, но они терпели все и вся и ни от чего святого не отрекались.

Добравшись до Назарета, они сразу посетили Мать Божью: “Мир Тебе, Матерь Божья”. – “Господи, Петр, вы? Извините Меня, Я не ожидала вас”. – “Мать Мария, не беспокойся ни о чем. Мы прибыли к Тебе с подарками”. – “Корнилий, и ты с ними?” – “Да, Мария, ибо я уже не могу по-другому представить свою жизнь”. – “Спасибо тебе, Корнилий. Я вижу, что только вы остались преданны Моему Сыну”. – “Мария, да нет, не только мы, последователей у Иисуса очень много и со временем будет больше, мы в этом убеждены. Лучше скажи, как нам быть дальше?” – “Корнилий, дети вы все Мои, не могу я вас заставить делать то или это. Вы уже зрелые мужи и решать вам. Хотя, путь пред вами открыт Иисусом, вот и следуйте этой дорогой, несите в люди то, чему учил вас Иисус, Спаситель наш. Петр, что ты приуныл?” – “Нет, я думаю, как лучше поступить”. – “А так, как душа тебе твоя подскажет”. – “Вот, Мать Мария, я и пытаюсь ее услышать и не желаю ошибиться в выборе своем”. – “Что ж, время у вас есть, хорошо обдумайте все, и то, что предпримете для себя, пусть будет вашим. А пока можете отдыхать, хотя мысли ваши не дадут вам покоя, ибо в душах ваших давно был заложен огонь Божий. И он, только он будет руководить вашими помыслами и деяниями”. – “Мать Мария, Ты истинно права, только огонь Божий будет нас вести по этой грешной земле, и времени для раздумий у нас очень мало. Нужно спешить и торопиться, ибо Царствие Небесное видит нас и ждет от нас посева добрых плодов”. – “Вот-вот, Петр, Я же говорила, что огонь Божий сам подскажет, как поступить”.

ИЕРУСАЛИМ. – “Понтий!” – “Что, Клавдия?” – “Прибыл гонец с депешей из Рима”.– “Пусть он зайдет ко мне”.

Через минуту вошел гонец. Понтий внимательно посмотрел на него и сразу все понял. “Я слушаю тебя”. – “Тиверий, Кесарь, требует от вас немедленно прибыть в Рим вместе с Иродом. Ирода я уже предупредил, он готов в дорогу”. – “Я тоже уже давно готов, только ждал этого часа, и вот он настал. Ты можешь отправляться в Рим, я же прибуду попозже”. – “Нет, мне велено прибыть вместе с вами. Одному мне возвращаться нельзя”. – “Но все равно тебе придется немного подождать. В пределах двух дней мы отправимся в Рим”.

Понтий начал нервничать. Он выходил из себя: “Ну натворил дел, не выбраться мне из этой ямы правосудия. Но как бы ни было, буду говорить только правду. Ирод, думаю, тоже поступит так же. Но как же мне быть пред Богом? Как мне попросить помилования у Него? Вот где заложена вся суть дальнейшей жизни моей семьи. Хотя семейного очага я давно уже не чувствую, живем с Клавдией, как дикие звери. Порой даже не замечаем друг друга. Вроде бы и терять нечего, но, с другой стороны, не хочется мне неприятностей”.

Клавдия подошла к Понтию и обняла его. “Я понимаю так, что нам нужно собираться?” – “Да, Клавдия, будем готовиться, сам не знаю к чему. Хотя мало чего хорошего ждет нас, а точнее, меня с Иродом”. И они заплакали. В своих слезах и горечи совести своей они видели лицо Иисуса, которое смотрело на Понтия с Клавдией, молчало, но взгляд был особенный, и так Он долго смотрел на них. Понтий не выдержал: “Все, завтра же с утра отправляемся. Я жить больше так не могу. Пусть Тиверий делает со мной что хочет, но судьей моим для меня будет только моя совесть, ей решать все за меня. И что она решит, то так и будет”. Клавдия посмотрела на Понтия. “Не нужно, Клавдия, помолчи, так будет лучше и для меня и для тебя. Не хочу я в такие моменты вступать в разногласия с тобой”. Понтий удалился, оставив Клавдию одну. Она присела и громко зарыдала: “Боже, Боже,

прости нас. Знаю, что сохранить Ты нас уже не сможешь, но прости”.

РИМ. – “Иродиада, Соломия!” – “Антипа, дорогой, ты прибыл?” – “Да, Иродиада, но не один, со мной Понтий и Клавдия”. – “Сейчас мне, Антипа, стало все понятно. Ответь мне, это действительно наступило возмездие?” – Да, оно пришло за нашими душами, и мне очень страшно становится за нас. Завтра меня ждет Тиверий, в общем, судьба наша в его руках”. – “Дорогой, успокойся”. – “Нет, успокоить меня может только смерть моя, ибо еще над нами есть Бог, ведь я видел, как светились небеса в день Его Вознесения, и понял все”. – “Я тоже видела, как они светились, но ведь ничего же не случилось”. – “Учти, Иродиада, пока что не случилось, а ведь произойдет это незаметно, ибо наказание уже находится рядом с нами, только оно еще не изъявляется. Соломия, а как у тебя дела?” – “Прекрасно. Я пока счастлива и скоро хочу выйти замуж”. – “Я поздравляю тебя, ибо вижу, что ты и здесь понапрасну времени не теряла. Твое дело, поступай как хочешь. Иродиада, я хочу отдохнуть, ибо устал, а поутру вместе с Понтием придется идти на наше “распятие”. Ночь для Антипы прошла в страшных снах.

Утром Антипа встретился с Понтием Пилатом. “Ирод, готов ли ты?” Антипа опустил голову. “Так, с тобою все понятно. Хочется или не хочется, но идти к Кесарю нам придется прямо сейчас”.

Тиверий находился у себя в палате. Вошел слуга. “К вам пожаловали Антипа Ирод и Понтий Пилат”.

– “Проси их войти сюда”. – “Понтий, иди ты первым”. – “Хорошо, Антипа”. Они вошли.

– “Скажите мне, цари земные, вас сразу казнить или вы будете оправдываться и просить прощения у меня”. – “Нет, просить прощения мы не будем, ибо знаем, что виновны. С нашей помощью был убит сам Господь Бог – Царь Небесный”. – “Так вы еще и сознаете это?” – “И осознаем, и признаем”, – ответил Понтий. “Значит, ум у вас еще есть. Но мне хочется знать, где он был тогда, в тот день, когда вы осуществили самое страшное. Вы что, были пьяны?” – “Нет, Тиверий, мы все понимали, но народ требовал своего”. – “А народом кто правил, не вы ли? Неужели вы, люди высшего общества, не могли понять и увидеть в том пророке нечто необыкновенное и доложить мне”. Антипа не выдержал: “Мы видели все, но не придали этому особого значения”. – “Вот своей невнимательностью вы и приговорили себя к наказанию. Лично мне не хочется отвечать за ваши деяния пред самим Всевышним”. – “Тиверий, что нас ждет?”

– “Не спешите, дорогие. Следователь Даврий мне изложил до мельчайших подробностей, и, в принципе, знаю все, но дело не в этом. Скоро сюда прибудут духовные овечки из синедриона, и когда я вас всех здесь соберу, то мы начнем новое следствие. Сколько оно будет длиться – я не знаю. Пусть это будет год, два, но все равно после этого будет суд, суд справедливости, ибо вы казнили, повторяю вам, не простого нищего, думаю, тем самым вы казнили весь белый свет, потому что я видел, как негодовали Небеса, и мне бы не хотелось находиться на вашем месте”. “Вот зверь, я бы хотел видеть тебя на нашем месте, ишак ты безмозглый”, – подумал Понтий, но сказал: “Что ж, Тиверий, мы согласны, будем ждать нового следствия. Мы можем быть свободны?” – “Да, Ирод пускай идет, а ты, Понтий, останься”. Антипа покраснел, его одолели темные мысли: с чего бы это? “Антипа, ты свободен”. Он молча вышел.

– “Понтий, скажи мне, не отразились ли на атом твои постоянные ссоры с Иродом?” – “Да нет, ни в коем случае. Мы оба знали Иисуса и неоднократно встречались. В отдельных случаях он нам помогал”. – “И вы решили отблагодарить Его таким страшным наказанием?” – “О Боже! Тиверий, тебе легко рассуждать и винить нас, но посмотрел бы ты на священников, что они вытворяли с Ним и Его Матерью. А люди, люди? Даже те, кому Он помог, как они могли кричать и требовать, жаждать Его смерти? Лично я виновным Его ни в чем не считаю”. – “Понтий, на твой взгляд, как к Нему относился Антипа?” – “Мне трудно ответить на это. Мне кажется, он уважал Иисуса, но боялся признать это даже предо мной, ибо на его совести еще один грех – голова Иоанна Предтечи. Вот после этого он как бы замкнулся в себе”. – “Скажи, а этот, как Его, Иисус, да Иисус, смог бы ли что-то изменить между людьми, если бы сейчас Он был жив?” – “Думаю, что да. Он бы мог сделать многое, ибо за Его спиной стоял весь Простор Небесный”. – “Идиоты, что вы наделали? Я бы мог Его возвысить, как Бога и использовать в своих целях. Понимаешь ли ты это?” – “Я-то понимаю, только, Тиверий, Он бы не понял тебя”. – “Я бы Его заставил, на коленях бы просил Его, но заставил бы, и Он подчинился бы мне”. – “Нет, Тиверий, Он был настоящий, истинный Бог и не позволил бы Себя использовать в твоих корыстных делах. Он бы мог тебя наказать, и ты бы ослеп или потерял дар речи, ибо в этом Он был силен, хотя делал обратное. Он исцелял и помогал, никому не отказывая”. – “Если все действительно так, то вы пред Ним с Антипой просто умалишенные люди”. – “Тиверий, пусть лучше суд это решит”. – “Хорошо, ты можешь идти. Но учтите, вы мне в любую минуту можете понадобиться”.

Антипа ждал Понтия на улице. “Что он хотел от тебя?” – “Ничего, он обнял меня и поцеловал, сказав, что мы с тобой ишаки лопоухие. И больше ничего. Хотя понять Тиверия трудно. По нему видно, что он играет и хочет остаться чистым. А ведь по его приказу сколько мы убили виновных и невинных. Так что, Ирод ты мой ненаглядный, были мы ослами и помрем, предстанем пред Иисусом такими жалкими овечками, что стыдно нам будет пред всем Царствием Божьим”. – “Понтий, идем ко мне”. – “Да нет уж, изволь. Я боюсь, что могу напиться и буду приставать к твоим сожительницам, а у тебя удар очень сильный. Лучше пойду я к себе, проведу сегодняшний день с Клавдией. А на днях мы встретимся с тобой, судя по всему, снова у Тиверия. Так что ослик, да нет, ишак, иди один в свою обитель и наслаждайся прекрасной жизнью, что подарил нам Господь Бог, а мы Ему своей безмозглостью отблагодарили сполна, честь нам и слава, только не от Небес, а от преисподней, ибо там наше место. А тебе, Антипа, еще ниже предстоит посетить место, ибо на тебе еще висит смерть Иоанна Крестителя. Но не бойся, все равно будем рядом”. – “Бессовестный ты, Понтии”. – “Нет, мы оба бессовестные. Совесть в Иерусалиме осталась, а здесь лишь наши тени. Нас уже, можно сказать, нет”. – “Ладно, ступай с Богом, хотя… Стой, смотри, это же Даврий идет, давай поговорим с ним”.

– “Мир тебе, Даврий”. – “Мир вам”. – “Можно ли нам с тобой поговорить?” – “Но разве я мало с вами беседовал в Иерусалиме?” – “Извини нас, но мы хотим знать, не казнят ли нас после суда?” – “Ничего убедительного я вам не могу ответить, хотя мне жалко вас. Но обернитесь назад и посмотрите на ваши деяния. Извините меня”, – и Даврий удалился.

Антипа обернулся: “Понтий, я ничего не вижу позади себя”. – “Эх ты, царь ты, царь галилейский… Вижу, что ты совсем уже выживаешь из ума. До встречи”.

Антипа возвратился домой. К нему подошла Иродиада. “Антипа, что с тобой?” – “Иродиада, дай мне лучше вина, и побольше”. – “Ты мне скажи, о чем Тиверий с вами беседовал?” – “Все о том же. О Предтече и Иисусе”. Иродиаду затрясло. “Соломия, я думаю, что тебе срочно нужно покинуть Рим и где-то скрыться, пока здесь все это закончится”. – “Мама, так и будет, ведь я уеду к своему мужу”. – “И чем быстрее – тем лучше будет для тебя. Антипа, я права?” – “Иродиада, в чем-то ты права, но не во всем. Никакое бегство не поможет, а лишь участь продлит”. – “И все-таки Соломия уедет”. – “Делайте что хотите, я вам не советчик уже, ибо один раз вы меня уже наказали. Но смывать грех нам придется всем вместе”. – “Не говори с нами больше так, ведь ты знаешь, как мы тебя любим. И, как бы ни было, я все время буду находиться рядом с тобой до конца дней наших”. – “Спасибо тебе, Иродиада. Пусть Соломия все-таки покинет Рим – найдет где-то укромное место и ждет там нас с тобой. Но учтите, чтобы о нем никто не знал, даже Понтий Пилат. Пусть Соломия заберет драгоценности, сбережет их до нашего прибытия. Я чувствую, что нам трудно придется доживать свой век. Иродиада, я прошу тебя, отправляйся и ты вместе с Соломией, я же вас найду”. – “Но, Антипа…” – “Нет-нет, я так решил, и пусть будет по-моему”. – “Тогда, Антипа, жди от нас весточку, мы сообщим о том месте, где будем находиться”. Через два дня Иродиада и Соломия отправились в неизвестном никому направлении, Антипа снова остался наедине со своей совестью и горечью от того, что натворил за свою жизнь. В страшных мучениях проходили дни пребывания его в Риме. Он ненавидел себя и свою прожитую жизнь; он снова занемог.

– “Клавдия, я чувствую, что с Иродом что-то случилось”. – “Что ж, Понтий, посети его”. – “Я отправляюсь немедля”.

Антипа не ждал Понтия. “Что ты разлегся, царь земной?” – “Понтий, я себя плохо чувствую”. – “Не страшно, ибо не в первый раз это происходит с тобой. А где Иродиада и Соломия?” – “Их нет, они покинули Рим”. – “Интересно, куда же?” – “Я сам не знаю”. – “Ну, ты и ехидна, не может быть такого, чтобы ты не знал, а вообще-то твое дело. Мне лично без разницы, где вы помрете. Вставай, я тебя буду врачевать, только не так, как делал Иисус, а сосудом с вином, и ты у меня за один день примешь достойный вид. Тебе срочно нужно поправиться, а то Тиверию ведь все равно, болен ты или нет, идти к нему придется”, И так несколько дней в пьяном угаре они провели вместе. Казалось, что обсудили все возможное и невозможное, и им обоим намного стало легче на душе.

Шло время, светило солнце, дул ветер, шел дождь, каждый день приносил что-то новое – заметное и нет. Люди вспоминали об Иисусе Христе, и все, кто Его знал, ждали Его возвращения. Жизнь кипела, рождала и забирала свое, и во всем этом жили Апостолы Божьи, Небесные посланцы от Всевышнего. Они творили и претворяли идеи Бога в жизнь. Казалось, что трудные времена остались позади, но это лишь только казалось, ибо муки и страдания нечеловеческие ходили рядом с каждым избранным Апостолом.

РИМ. Ровно полтора года длилось следствие над Иродом и Понтием Пилатом. Семь членов синедриона были приговорены к распятию, Ироду и Пилату предложено было покинуть Рим навсегда и на протяжении десяти лет не появляться в пределах города.

– “Вот, Понтий, мы уже с тобой никто – и не цари, и не люди. Но слава Богу, что нас миновало самое страшное”. – “Антипа, а ты полностью в этом уверен? Ведь суд земной над нами был, а суд чести Божьей находится у нас внутри. И если мы его выдержим, то значит, еще немного проживем”. – “Будем надеяться, что так и будет”. – “Антипа, идем ко мне, Клавдия уж нас заждалась. Я думаю, что нам с тобой придется попрощаться по-человечески, несмотря даже на то, что мы являемся зверями, только двуногими”. – “Понтий, сейчас я согласен со всем, что ты говоришь. Раз ты настаиваешь, то идем”.

Антипа и Понтий вошли в дом. “Клавдия, мир дому твоему”. – “Мир тебе, Антипа. Присаживайтесь”. – “Клавдия, мне стыдно пред тобой”. – “Уже поздно, Антипа, это признавать. Скажи мне, ты-то куда отправишься?” – “Иродиада поселилась с Соломией в одном небольшом городе. Я пока не могу вам сказать, но со временем скажу вам. Вот там, думаю, и проведу я свою оставшуюся жизнь. А что предприняли вы с Понтием?” – “Мы отправимся с ним в Галлию. В городе Вене у нас есть уже небольшой дом, и мы там обоснуемся. Не знаю, чем он будет заниматься, но лично я буду проповедовать Веру в Господа нашего, с которым я была лично знакома”. – “Да, Клавдия, ты оказалась действительно сильнее нас и духом и плотью своею”. – “А я ведь раньше вас предупреждала: будьте царями, но не забывайте о том, что вы еще и люди”. Последнюю ночь в Риме они провели все вместе, и утром, распрощавшись, Антипа Ирод отправился к Иродиаде и Соломии в Лугдунь, на юге Франции. В предсмертные часы судьба их еще сведет вместе, но это будет лишь через девять лет.

НАЗАРЕТ. – “Мария, мир Твоему дому Божьему!” – “Боже, Корнилий, как долго Я тебя не видела, как долго”. – “Прости меня, Мария, дела поглотили, а они связаны с именем Сына Твоего и Бога нашего. Я строю Храм в честь Его, где и буду проповедовать Веру Христианскую”. – “Спасибо тебе, Корнилий. А ты постарел”. – “Ничего, душа у меня еще молода, и в теле моем полно еще сил. А почему я не вижу с Тобой Павла и Варнаву?” – “Они с Петром в Риме”.

– “И Ты их отпустила одних?” – “Корнилий, они уже взрослые, и их Мне было не удержать. Да и вообще, все Ученики разбрелись в разные стороны Земли нашей родимой. И пусть их ждет везде удача и человеческое понимание”. – “Мать Мария, как кстати, ведь я тоже хочу отправиться в Рим к Даврию”. – “Думаю, что дети Мои находятся у него”. – “Мария, вот это будет встреча. Я раньше даже и не мог подумать об этом. В общем, Ты меня обрадовала”. – “Корнилий, если не секрет, где будет воздвигнут Храм?”

– “Избрал я для него красивое место в Кесарии. Храм Божий будет виден со всех сторон, и никто его не обойдет стороной. Ибо своей красотой он будет привлекать всех, тем более проповеди буду вести я. Я знал Иисуса, мне будет легко преподносить знания о Нем людям. Думаю, что многие станут моими прихожанами и примут Истину Бога нашего единородного”.

– “Корнилий, как Мне это приятно слышать. Еще раз тебе большое материнское спасибо”.

РИМ. По улице города двигались три человека. Никто не подозревал, что они посланники Божьи – Петр, Павел и Варнава.

– “Павел, я впервые вижу такую красоту. Это не город, а волшебство”. – “Варнава, ты в чем-то прав, но истинная красота нас ждет только на небесах”.

– “Павел, Варнава, не отставайте, нам нужно спешить, ибо мы можем остаться без ночлега”. – “Хорошо, Петр”.

– “Петр, а будет ли Даврий рад нашему приходу?”

– “Не знаю, будет ли он рад, но я лично буду рад месту для отдыха, что он нам предоставит. Идемте, идемте”. – “Петр, но ведь вокруг все выглядит так интересно”. – “Мы здесь пробудем долгое время, так что увидите многое”. – “Смотри, Петр, вот ведь и пятый холм, а дома Даврия не видно”. – “Но он же говорил, что дом его насаждениями закрыт. Может быть, тот дом, что виноградом укрыт?” – “Павел, ты не ошибся, стучи в дверь”. Он постучал. “Есть кто дома?” – “Входите”. – Даврий, мир дому твоему”. – “Боже, братья мои, как я рад. Проходите, ведь вы не в гостях, считайте, что вы у себя дома”. – “Спасибо тебе, Даврий”.

“Петр, извините меня, но самый первый вопрос будет у меня такой: как живет Мать Мария?” – “Пока нормально. Она у себя на дому принимает людей и, как может, старается им помочь”. – “И у Нее это получается?” – “В какой-то степени да”. Даврий посмотрел на Петра: “Петр, что с тобой?” – “Даврий, я устал и хочу отдохнуть”. – “Что же ты сразу не сказал, иди сюда, вот здесь и отдыхай. Павел, Варнава, а вы?” – “Даврий, нам хочется посмотреть город”. – “Так ведь уже поздно”. – “Ну и что”. – “Нет, в такой поздний час одних я вас не отпущу, а завтра, пожалуйста, можете гулять, столько сколько захочется”. – “Даврий, но…”

– “Нет, нет с этого момента я отвечаю за вас”. – “Тогда мы будем отдыхать”. – “Вот и хорошо. Приятных вам сновидений”.

ЮГ ФРАНЦИИ. ЛУГДУНЬ.

Окраина города. Антипа подошел к небольшому дому. Конечно, это не дворец, но жить можно. Он постучал: “Иродиада, Иродиада!” Дверь открылась: “Антипа, дорогой ты мой, у тебя все в порядке?” – “Как видишь, я еще жив. А где Соломия?” – “Не беспокойся, она скоро придет”. – “Иродиада, я посмотрел со стороны на дом и сравнил его с нашим дворцом, но. судя по всему, я его заслужил”. – “Антипа, не думай об этом. Главное, что мы живы”. – “Я согласен с тобой, но это еще ни о чем не говорит. Думаю, что у нас все еще впереди”. – “Антипа, прошу тебя, не говори больше об этом, ибо мне страшно так будет жить”. – “А для меня страшно то, что я на протяжении нескольких лет не смогу вернуться в Рим”. – “Антипа, как-нибудь обойдемся без Рима. Я рада, что мы снова вместе, и мне больше ничего не нужно. Скажи, а как дела у Понтия и Клавдии?” – “Точно так, как и у нас. Правда, я ему не сказал, где мы будем жить. Пусть все успокоится, и тогда я сообщу ему, хотя… зачем. Пусть будет так, как будет. Сколько раз я с ним ссорился и не хочу в конце дней своих вступать с ним снова в эти разногласия”.

РИМ. Даврий посмотрел на отдыхающих духовных братьев своих: “Носители добра и любви Божьей, вставайте. Солнце уже высоко, а вы еще нежитесь”.

– “Даврий, извини, но мы вчера очень устали”. – “Что ж, все уже позади. Трапеза готова, так что прошу к столу”. Даврий посмотрел на Павла. – “Вот после трапезы можете посмотреть город, а мне с Петром нужно поговорить”.

– “Павел, что так быстро?” – “Нет-нет, мы больше не хотим”. – “Тогда ступайте, и вы действительно убедитесь в том, что Рим красивый город”. – Даврий, мы на это еще вчера обратили свое внимание”. Павел и Варнава, радостные, удалились.

– “Даврий, я хочу знать, как вообще римляне и высокопоставленные власти отнеслись к происшедшему в Иерусалиме?” – “Понимаешь, Петр, отношение разное. Но меня беспокоит другое. Тиверий Иисуса признал как Бога, сенат же, во главе с Нероном, отвергает, и вот я боюсь, как бы чего-то не произошло именно между Тиверием и Нероном. Ибо вижу, что они между собой часто вступают в конфликты. Точно знаю, что друг друга они ненавидят, и, ежели Нерон придет к власти, то простым римлянам надолго придется забыть об Иисусе Христе и Вере Его. Он ради власти пойдет на все, и будет много жертв, ведь от него уже пострадали невинные люди”. – “Даврий, а что ты решил?” – “О, Петр, что я могу решить, я обыкновенный следователь, а судя по всему, уже нет, ибо хочу оставить это занятие и уехать на Кипр. И там буду проповедовать Веру в Иисуса Христа. Это произойдет очень скоро. Дом же свой решил оставить вам, будете здесь жить. Думаю, что вы не зря прибыли в Рим”.