Текст книги "Искрой скиталось пламя, тая ... (СИ)"

Автор книги: Олег Абдулгалимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

«Что»? – пулемётчик прекратил на время огонь

– Я говорю про взорвавшийся снаряд. Ведь они свистят над самым ухом постоянно, но рядом мина взорвалась только тогда, когда ты присел в окопе.

Пулемётчик взял из рук Стива конец пулемётной ленты, вправил её в пулемёт и стал снова стрелять, прерываясь для того, чтобы прицелиться. Помощник исправно держал и направлял ленту, пропустив её между большими и указательными пальцами своих рук. Между очередями он стрелял прерывистыми криками: «Когда летит выпущенная в воздух мина... примерно там... где конец траектории её полёта... слышен именно шелест, а не свист – как слышат её в других местах... Наблюдательность... это ещё одно качество... которое поможет тебе выжить».

Стив взял винтовку и стал искать сквозь прицел врага. Он увидел замахнувшуюся руку, от которой отлетела в сторону вражеского дзота граната и услышал глухой взрыв, после которого массивная земляная крыша вражеского укрытия ввалилась во внутрь. С дзотом врага было покончено и наступило временное затишье.

Хэй выбрался из Стива и стал оглядываться.

Пулемётчик и его новый помощник присели на дно окопа.

«Я Конол... Сержант Конол Мак Дара – военная разведка» – опытный боец с выпачканным грязью лицом протянул правую руку.

Стив тоже представился, пожимая протянутую руку: «Рядовой Стив Уишем – сухопутные войска».

Но вновь испечённый помощник не спешил отпускать руку Конола. Он опешил, встретившись с Конолом взглядом. Тот показался Стиву похожим, на кого-то знакомого и он, не разжимая руки, спросил: «Скажите Сержант Мак Дара, не встречались ли мы где-нибудь ещё?».

«Как знать, брат мой... как знать» – тоже, вглядываясь странным взглядом в Стива произнёс разведчик.

После слов «брат мой» Конол привлёк внимание и Хэя, наблюдающего разговор со стороны. Внешность разведчика, а особенно его взгляд поразительно напоминали ему его брата Ратху. Он только сейчас заметил и сходство в манере говорить и голосе. Сходство было поразительным. «Надо же» – подумал Хэй, – «мой мираж воюет – бок о бок с миражом моего брата».

А ещё Хэй заметил, что рядом с миражом его брата, постоянно находится какой-то эйвхор. Это был Дшуд. Он постоянно крутился по близости. Буквально охраняя и защищая Конола, он поражал параличом его врагов разрывая их волю изнутри.

Конол продолжил диалог: «Рядовой Уишем. Как вы оказались в этом окопе и где ваш взвод?»

– Скорее всего, они все мертвы, сэр. Нас накрыло массивным вражеским артиллеристским огнём, когда мы выдвигались к вам на подмогу.

– Знаешь, а ты мне нравишься парень, и у тебя, видимо, хорошая интуиция – раз ты выжил один из всех. Интуиция – это главное оружие разведки. Да и на труса ты вроде не похож.

«Как же... интуиция» – усмехнулся себе под нос Хэй.

Командир взвода разведки продолжал: «Мне нужны смышленые парни. Я обращусь к командованию и попрошу оформить тебя в мой взвод, раз твоего уже нет. Ты не против, братишка?»

Последнее из произнесённых сержантом слов подействовало на Хэя как команда к действию. Он мигом влетел в испугавшегося и мешкающего с ответом Стива, встал, поправил обмундирование и выпалил, громко чеканя каждое слово: «Нет, сэр. Я не против, сэр. Я почту это за честь, сэр»!

Планы ордена

Хэй прибыл к правящему Хорусу, чтобы рассказать об обстановке в низшем Фаруме и отчитаться о своих похождениях в мире людей. Он рассказал ему о том, что встретил там миражи дочери хранителя Наббы, брата и свой мираж.

Эта новость очень обрадовала Хоруса. Но он не на шутку задумался.

– О чём ты задумался, Хорус?

– Я думаю о том, что Набба мог как-то подстраховаться. Ты же знаешь, как он любит свою дочь. У него наверняка есть свой мираж где-то рядом с ней. Ты не встречал там никого, похожего на хранителя Наббу?

– Ну, это я уж точно бы заметил. На что тебе сдался хранитель Набба и его мираж?

– Ты многого ещё не знаешь, мой юный друг. Дочь Наббы – это ключ к хранилищу писаний.

"Для чего вам это хранилище?" – изумился юноша, почувствовав тревогу за Дэю. Ведь в его планы входило свести её с Эмили и остаться вместе с ней в мире людей, покорив окончательно волю Стива.

– Наш орден мог бы получить безграничную власть над Фарумами заполучив право трактовать эти писания. Тебе понравился мир людей?

– Там поинтереснее, говоря между нами.

– Конечно мой друг – только между нами и больше никак! Я надеюсь, и ты это понимаешь?

– Я не привык трепаться о делах с кем попало.

– Мне кажется, это несколько уклончивый ответ. Скажу больше, и тоже между нами: мне известно о том, что ты неровно дышишь в сторону смазливой дочери хранителя. Запомни мой друг, сила и женщина – это несовместимые вещи. В низшем Фаруме полно безголовых и смазливых кур. Ты можешь иметь их столько – сколько пожелаешь. Ты, наверное, слышал о красотах моего гарема? Пользуйся любой, мне для друга ничего не жаль. Но я прошу тебя об одном: не мешай дела с личной жизнью. Это единственное, что настораживает меня, и не даёт посвятить тебя глубже в дела ордена. А ты перспективный малый. Два мира перед твоими ногами! Один опрометчивый поступок может тебе всё испортить. Ты, наверное, понимаешь, что назад уже у тебя пути не будет?

– Да всё я понимаю! Зачем держать меня за несмышленого младенца?

– Вот! Вот это мне нравится! Я узнаю Хэя – охотника!.. Дело в том, что во внешнем мире нашему ордену тоже нужны свои люди. Те, которых мы вскормили, циклятся на бумаге... ну ты же понял всё про их деньги?

– Да... там без них никак...

– Ну, это-то понятно. Но нам-то не деньги нужны. Нам нужен трон над обоими земными мирами!

– А Гитлер? Он же явно ваш выкормыш. Разве он плохо старается ради вашего трона?

«Ты должен говорить наш, а не ваш» – серьёзно заявил Хорус, а потом стал хохотать: «Он наш настолько и настолько осёл, что собирается к нам в гости на подводных лодках. Ты представляешь»? – сквозь безудержный смех, продолжал Хорус.

Хэй сначала смутился: «Я не так наивен чтобы поверить в это» – но потом, когда у него вопросительное выражение лица сменилось на улыбку, он тоже начал хохотать: «Ему же проще сразу с криком: „Зиг Хайль!“ прыгнуть в жерло вулкана. Какая разница, где гореть. Да-а, вотчина у вас, позавидовать только. И где вы находите таких идиотов»?

«Этот истерик откопал карту нашего мира в Тибете и больше ничего не хочет знать. Нет, ну ты представляешь, насколько он туп?» – сотрясался хохотом Хорус ещё больше. Но вдруг он сделал серьёзное лицо и заявил: «Нам нужен нормальный полководец в мире людей. Всё в твоих руках Хэй. Всё в твоих руках...»

– Что я должен буду сделать?

– Ты знаешь... твой брат... – он слишком умён и отважен. И в последнее время он стал опасен. Он может испортить нам все планы с хранилищем писаний. Все эти миры – это поле великой битвы. Это как раз та среда, в которой воспитываются истинные и бесстрашные воины, не боящиеся пачкать руки. Тебе надо выбирать сторону. Вселенский баланс – это байки для неудачников. Твой брат уже принял свою сторону. И это сторона нашего врага!

– Ну, с миром людей примерно понятно. С чего мы начнём здесь?

– Найди смышленого воина. Проведи его в зеркальный лабиринт. После пусть он позаботится о твоём брате обернувшись. Спланируй всё так, чтобы Ратха был застигнут врасплох. Ну, не обо всём же мне думать. Ты должен показать свою самостоятельность. Да... и найди мираж Наббы. Он должен быть где-то рядом с миражом его дочери. Используй того же воина, что и с Ратхой. Мы уберём это недоразумение, как только он будет не нужен, и заметём сразу все следы. Ну, пока всё, наверное... Это твой экзамен, мой друг. После мы проведём ритуал твоего принятия в наш орден.

Хэй был возмущён: «Ты предлагаешь мне убить своего брата»?

Хорус посмотрел грозным сверлящим взглядом на юношу: «В масштабах этой битвы нет братьев или сестёр. Есть победители и их жертвы! Ты должен выбрать одну из этих двух перспектив! Другого исхода просто нет! Так я тебя спрашиваю сейчас и здесь: ты жертва или победитель? И решить это ты тоже должен сейчас и здесь!» При последних словах, Хорус достал из ножен свой меч и стал демонстративно разглядывать, выставив его перед своим лицом.

«Я немогу быть жертвой» – вглядываясь как бы внутрь себя и очень тихо произнёс воин.

«Я не слышу»! уже почти прокричал правящий.

«Я Хэй – победитель!» – выпрямившись, подняв голову и, так же грозно посмотрев в глаза Хорусу, выпалил юноша.

Хэй был целеустремлённым юношей. Он сделал своего самого верного воина Чигару оборотнем в зеркальном лабиринте и послал его следить за Эмили в мире людей сразу, как только к семейному врачу Уишемов призвали беса.

Мистер Дин сидел у окна в своей клинике и наблюдал за проходящими по улице девушками. Его жадный взгляд сверкал похотью. Престарелый врач зачастую баловался наркотиками и его душа была проходным двором для бесов Фарума. Чигару не пришлось долго ждать. Как только идущий сквозь миры призвал к мистеру Дину очередного эйвхора, он отправился в путь.

Бабочки растворяются в пространстве

Хранитель Набба пользовался привилегией хождения сквозь миры и общения с посредниками, так как входил в совет высших учителей и был хранителем посланий Великого Учителя. Его единственный мираж в мире людей жил в России – на другом конце света. И место для его жизни тоже выбирали посредники с хранителем Наббой.

То, чтобы его мираж жил как можно дальше от миража его дочери, нужно было для того, чтобы отводить от неё следы. Иначе орден миражей быстро бы его нашёл, а у посредников и Наббы были на него свои планы. Любящий отец нашёл другой способ одновременно жить в двух мирах и опекать свою дочь. Он выпросил у посредников Великого учителя полноценное место для его души в нижнем мире.

Посредники согласились пустить душу Наббы в тело земного младенца с одним непременным условием – он должен был выполнить предназначение той души, чьё место он собирался занять во внешнем мире. Когда он был Наббой – то в верхнем мире для него останавливалось время, а когда он был в верхнем мире – время останавливалось в мире нижнем.

Он не мог не согласиться на это условие, но, заодно, и оберегал своё дитя в мире людей будучи сам её ребёнком. Хранитель знал, что Эмили рано или поздно встретится со своей недостающей женской частью, а потом и с мужской. Когда у вышемирянина остаётся один мираж в нижнем мире – их встреча и воссоединение неизбежны, но это может произойти как в мире людей, так и мире Фарумов. Рано или поздно его дочь встанет перед выбором миров, и этот выбор может к тому моменту зависеть не только от неё одной.

Маленькая Лиз была тяжело больна. Она быстро теряла силы на фоне сильного жара.

Мистер Дин, лечивший Лиз, шёпотом беседовал с Эмили в другой комнате. Он держал её за руку и причитал: «Мисс Эмили, поверьте мне – я делаю всё что могу. У неё быстропрогрессирующая простуда, и я никак не могу сбить высокую температуру. Она очень слаба и всё, что вы можете для неё сейчас сделать – это быть рядом с ней и поддерживать её. Это тоже очень важно, и так она может выкарабкаться. Мне очень жаль, мисс, но я делаю всё, что могу».

Эмили вытерла красные от слёз глаза и подошла к кровати дочери. Девочка подняла веки запавших в синие круги глаз и улыбнулась, преодолевая слабость: «Не бойся за меня, мама. Со мной всё будет хорошо. Теперь есть, кому тебя оберегать. Я вижу ангела за твоей спиной. Он позаботится о тебе», – и девочка, засветившись улыбкой посмотрела прямо в глаза Ратхе, стоящему за спиной Эмили.

Мать взяла дочь за руку и, целуя её, заплакала: «Пусть он позаботится о тебе, моя маленькая Лиз». Она обернулась и стала вглядываться в то место, куда смотрела дочь.

Лиз продолжала, преодолевая изнеможение: «Я не ухожу от тебя. То время, за которое ты проживёшь здесь твою жизнь, пролетит для меня там как один миг. Я буду ждать тебя там, поверь... нет – знай, что это так – как ты знаешь о Божьем промысле. Ты не торопись идти за мной. Ты нужна дяде Стиву. Я отпускаю тебя к нему. Когда мы снова встретимся ты всё поймёшь... тебе непременно надо пройти свой путь здесь! Это очень важно!»

– Но я не отпускаю тебя. Лиз... Лиз тебе всего пять лет.

– Это неотвратимо... Ты всё поймёшь...

– Господь не допустит этого! Ты будешь жить, потому что ты нужна мне – ты слышишь? Я не хочу, чтобы ты уходила. Зачем мне ангел, если он не может спасти тебя? И где он – твой ангел?

– Мой ангел – это ты мама и я иду к тебе же. Запомни: смерти нет! Я буду рядом с тобой всегда. Запомни каждое слово, что я тебе сейчас говорила и вспоминай их, когда тебе будет плохо. Я ухожу к тебе, мой ангел... Лиз закрыла глаза, улыбнулась и перестала дышать.

Ратха увидел облако из разноцветных бабочек. И бабочки растворились в пространстве мира людей как туман растворяется в утренней чистоте. Ратха теперь знал – почему он видел бабочек, а не душу Лиз, как это бывает обычно при переходе людских душ.

Знал об этом и оборотень Чигару, который отнял земную жизнь хранителя Наббы. Он, следя за Эмили, просто встретился взглядом с Лиз, будучи вне мистера Дина, и сразу всё понял – ведь люди не могут видеть зверей. Но ни орден, ни Чигару не знали, что земная миссия души, предназначенной для Лиз и заключалась в том, чтобы заботиться до пяти лет о матери и уйти, отпустив её к брату и отдав под полную опеку Ратхи. Об этом знали лишь Набба и посредники Великого Учителя.

Эмили схватила дочь за плечи, стала трясти бездыханное тело и кричать: «Ты не можешь сейчас бросать меня одну. Ты не можешь сейчас уйти».

Ратха пытался её обнять, но Эмили металась в истерике.

Доктор с трудом сделал ей успокоительный укол. Девушка потихоньку успокоилась и уснула.

Когда Эмили пришла в себя, она постоянно плакала. В эти моменты Ратха подходил к ней и пытался её погладить, но она сразу же вставала и отходила от него как будто бы чувствуя его прикосновение. Тогда эшфарум начинал говорить шёпотом и всё время повторял: «Вспомни её слова... вспомни, что говорила тебе Лиз, когда уходила...» На какое-то время она переставала плакать и успокаивалась, но потом начинала всхлипывать снова. И снова Ратха напоминал ей о словах маленькой Лиз.

Подкошенная горем девушка не могла ни есть, ни спать. Ратха понял, что если Эмили и переживёт с его помощью смерть своей дочери, то она уж точно потеряет смысл в жизни – если погибнет Стив, и даже он не сможет препятствовать её уходу. Он решил отыскать Стива – во что бы то ни стало, и он не мог доверять его жизнь зверю, питающемуся страхом. Он не мог допустить гибели Стива.

В осмысленных не по годам глазах

Со временем боль Эмили стала притупляться, и она стала понемногу есть. Она всё время вспоминала последний разговор с дочерью, и до неё стал доходить его смысл. Девушка из внешнего мира не знала о внутреннем земном мире, но она знала о Божьем промысле – в ней жила воля Великого Учителя, и это помогло ей интуитивно понять последние слова дочери.

Сейчас, уже в который раз, Эмили держала в руках и перечитывала последнее коротенькое письмо с фронта от Стива:

"Мои дорогие сестрёнка и племянница. Нас постоянно перебрасывают с места на место, и враг уже начал пятиться под нашим сокрушающим натиском. За меня не беспокойтесь. Я знаю, что меня хранит ваша с Лиз любовь. Постоянно молю Бога о том, чтобы у вас было всё в порядке. Я очень скучаю по Лиз. Почитай ей этихи – я написал их для неё:

В осмысленных не по годам глазах

Всё чаще пропадает радость.

А в тёплых, но тревожных снах,

Той долгожданной встречи сладость.

На встречу отведёный миг

Минутной стрелкой сокращался.

Мрачнел всё больше детский лик,

А взгляд досадой наполнялся.

Прочесть страницу детской сказки

Тебя я помню попросил.

И помню слёзы в твоих глазках,

Когда я в двери выходил.

Я каждый миг прошу у Неба

Сердечку маленькому сил

Поверить в то что я не предал-

Тебя люблю я как любил!

Я тоже по тебе скучаю-

Тоска мне душу рвёт на части.

Но веры всё же не теряю: -

Ты-моя жизнь! -Ты моё счастье!

Я уже вижу нашу встречу,

И слышу твой хрустальный смех,

Пусть эта встреча длится вечно-

Тому не может быть помех!

Как наша ферма? Я знаю, что вам очень трудно без мужской руки, но надо держаться. Продайте часть коров и наймите кого-нибудь в помощь. И мне и вам надо держаться несмотря ни на что! Ещё я молю Бога о том, чтобы вам с Лиз хватило сил пройти через все трудности. Я обязательно вернусь. И непременно с победой. Иначе просто не может быть! Помолитесь за меня и вы. Я с нетерпением жду нашей встречи, осталось совсем немного. Пишите мне с Лиз пожалуйста почаще – я так жду ваших писем с её рисунками! Пусть она в этот раз нарисует лужайку перед нашим домом. Я очень по вам скучаю.

Ваш любящий дядя и брат Стив".

Эмили взяла карандаши, чистый лист бумаги и, немного подумав, стала упрощённо – по-детски рисовать лужайку с коровами перед их домом. На обратной стороне она написала:

«Дорогой Стив. У нас всё в порядке. Ты не беспокойся за нас. Тебе сейчас, наверное, намного труднее. Ферма в порядке. Я ставлю нашим коровкам Бетховена, хотя кажется, что Флетчер Хендерсон им больше по душе. Мы живём размеренной жизнью и часто вспоминаем то время, когда мы были все вместе. Сейчас тут превосходная погода. Справляться с хозяйством нам помогают Атчесоны. Они хорошие и добрые соседи. Кстати они тоже постоянно итересуются о твоих делах на фронте. Их Уес тоже ушёл добровольцем, и мы молимся вместе о вашем скорейшем возвращении. Напиши пожалуйста где ты сейчас находишься. Уес находится у реки Одер в Германии. Не встречал ли ты его? В своих письмах он просит узнать место расположения твоей части»...

Как только она получила следующее письмо, она продала коров с фермы и уехала на фронт, поступив в полевую медицинскую службу. Миссис Атчесон, по её просьбе, пересылала ей письма Стива. В дальнейшем она тоже не писала Стиву об этом и о Лиз, а лишь снова и снова выпытывала подробности о его местоположении. Эмили не теряла надежды найти своего брата, и эта надежда предавала ей сил там, где другие сдавались и гибли. Она шла сквозь огонь, не веря в Бога, а зная о Нём и о том, что Он не оставит её. Она знала, что её оберегают её ангел хранитель и её маленькая и любящая Лиз, отводя от неё напасти и беды. Эмили не переставала молиться.

Хранитель Набба раскрывает карты

Ратха спешил увидеться с хранителем в своём мире и получить от него объяснения в свете произошедших событий с Лиз. Он нашёл Наббу в храме, где тот перечитывал послания посредников. Хранитель писаний поднял глаза, встал из-за стола и посмотрел на вошедшего юношу. Тот молча и с изумлением смотрел на отца Дэи.

– У тебя много вопросов, юноша. Я знаю, о чём ты хочешь спросить меня. Тебе интересна причина – по которой я не стал изгонять Чигару, и позволил ему отнять у меня тело в мире людей

– И мне интересно; почему ты выдал себя Чигару, сразу не дал знать мне о том, что Лиз – это ты и был? Почему ты остановил меня, когда я хотел избавить твоё земное тело от истощения упырём Фарума?

Набба внимательно и сосредоточено посмотрел Ратхе в глаза: "Чигару – это верный пёс твоего брата Хэя".

У Ратхи лицо вытянулось в ещё большем изумлении: "Но как?"

– Поверь мне – правда не всегда приятна. Здесь – в мире Фарумов есть силы, действующие в обоих мирах несколько иначе, чем высшие учителя. У них свои корыстные цели. Они не слышат посланий посредников Великого Учителя.

– Почему Великий Учитель позволяет это? Почему он не покарает их?

– Дело в том, что эти оборотни думают, что раз Творец и Учитель позволяет осуществляться их корыстным планам, то ему или не до них и их жертв, или Его вообще не существует. Но они не осознают, что являются его рукой и бездушными механизмами, осуществляющими Его замысел.

– А в чём Его промысел тогда может быть, если он позволяет расставаться любящим людям?

– Радость встречи с любимым существом неописуемо сильней, чем радость совместного с ним пребывания. Постоянное совместное пребывание родственных душ притупляет их магнетизм на определённом этапе развития. Для этого и есть расставания. Когда мы проявляем неверие в то, что встреча после расставания неизбежна – мы подвергаем сомнениям знания о промысле Великого учителя. И место, как и мир, где произойдёт встреча, не должны иметь никакого значения для расстающихся – в силу неизбежности этой встречи. Я люблю Эмили не меньше, чем Дэю. И мне было больно смотреть, как разрывалась её душа между Лиз и Стивом. Да и срок Лиз был предопределён. Её жизнь всего лишь была ситуационным пособием для остальных участников родственной группы.

– У нас у всех предопределённые сроки?

Набба посмотрел на Ратху так, как смотрит на ребёнка очарованный его непосредственностью отец: "Представь некий законченный продукт творчества. В изделии применялись те же продукты, что и при создании нашей с тобой реальности. Конечная цель творческих изысканий имеет почти законченную стадию, за исключением мелких штрихов.

Его автор имеет возможность наблюдать своё творение в состоянии нулевого коэффициента скорости времени (относительно изделия), в Его собственном восприятии. И ваялось сие творение именно для такого ракурса созерцания. То есть прошлое, настоящее и будущее данного творения замерло для Него в виде одного многомерного полотна.

Штрихами же в этом многогранном шедевре являются линии прожитых многочисленных жизней, причём каждая наша последующая реинкарнация являет собой более отчётливые линии перевоплотившие, в итоге это полотно из наброска сначала в эскиз, а затем в более гармоничную голограммную картину.

Траектории этих линий обязательно проходят определённые ключевые и предопределённые точки – иначе бы они не формировали образ, задуманный Творцом. Эти линии иногда сливаются, иногда причудливо переплетаются... иногда они просто пересекаются. Они одновременно, в ракурсах бесконечного количества проекций, являют собой бесконечное количество вариантов пересечения, но не противоречат основным законам гармонии – и в этом бесконечная и в то же время абсолютная простая гениальность этого творения.

Линии судеб имеют свойство менять свои энергетические оттенки и интенсивность в пределах определённого спектра, менять многомерную траекторию на определённых участках, за исключением ключевых точек. Иногда эти перемены диктуют и перемещение самих ключевых точек, но это более редкое явление. Любое изменение этого гениального и бесконечно красивого произведения являет собой событие, которое меняет и прошлое, и будущее и настоящее этого произведения одновременно. Такие трансформации линий вызывают у Творца эстетическое удовлетворение – ведь они не перечат закономерностям гармонии, а вносят свою осознанную лепту в изменение, а в лучших случаях, в совершенствование этой гармонии. Это и есть вершение своей судьбы!

На определённом этапе развития нашей души, после определённого количества реинкарнаций мы способны к самостоятельному анализу своего предопределения и способны к принятию самостоятельных решений касаемо своей лепты в общем замысле.

И вот это творение осознанно – оно вне информационных полей. Такого качества времени как при физической жизни для него уже не существует. Те изменения что видит Творец – за гранью нашего восприятия времени. Эти переплетения способствуют излучению самим произведением особой, кристально-чистой энергии, доставляющей творцу чистое удовольствие пожинания результатов своих творческих изысканий.

Это подобно тому как получает удовольствие гордый родитель от качества воспитания своего ребёнка. Этот процесс подобен Его собственному просветлению. И подобно родителю помогающему своему ребёнку в социальной адаптации, и по мере роста этого ребёнка, Он всё масштабнее подключает это самоосознанное творение к творениям подобным этому, являясь неотъемлемой его частью, как родитель, является частью своего ребёнка. Но эта связь намного сильней и многогранней.

Это и Есть Он Сам. И творил Он свой мир, и внутренний и вездесущий! За гранью этого самосотворения уже не мы, а Мы – в гармоничном симбиозе с себеподобными формациями являем собой более высший и гармоничный разум. Все эти стадии мы уже прошли, проходим и пройдём – одновременно".

Взгляд Наббы перестал быть растворённым, и он как будто вспомнив, о том, что скорее всего опять говорит на непонятном, для остальных, языке, добавил: «Если коротко, то это означает, что у любого уравнения есть альтернативные решения. И... – уже совсем приземлившись он обеспокоенно выпалил – Ты лучше подумай о том, что твоей жизни в мире Фарумов грозит опасность». Немнго подумав Набба продолжил: – Они, те кто не осознаёт себя частью уже написанной картины называют себя «Орден миражей». Я знаю их планы. Посредники открыли мне хроники и велели мне довести до тебя данную информацию. Это пока только их планы, а в какой мере они осуществятся – зависит от меня, тебя, Наббы, Дэи и Одджи.

Хэй думает, что, убив в мире Фарумов, он обречёт тебя на бестелесное скитание в мире людей. И тогда, единственным шансом на жизнь и последующий переход для тебя будет мираж, о существовании которого ты и не подозреваешь. План Хэя прост: Он убивает тебя здесь и держит под контролем твой мираж там.

– Он нашёл мой мираж в мире людей?

– Остатки братских чувств не дают ему думать о том, что может наступить необходимость убить и Конола – так зовут тебя в мире людей. С него хватит и того, что он отнимет у тебя мою дочь. Он поможет Дэе перейти в мир людей, научив её оборачиваться в зверя, надеясь жить с ней в мире людей.В мире Фарумов я неуязвим, и Дэя вместе с Эмили – это моя ахиллесова пята. Они не знают то, что я могу пожертвовать и её физическими формациями. Просто они мало знают то – где мы все находимся на самом деле, и физическая оболочка – это даже не жертва, а всего лишь смена зоны комфорта. Планы ордена состоят в том, чтобы держать под контролем меня, шантажируя убийством моей дочери в обоих мирах и обречением её души на вечные скитания. Кстати, вечные скитания – это тоже одна из иллюзий ордена. Хэй надеется осуществить свои планы не в ущерб планам ордена. А суждено ли этим планам сбыться или нет, знает только Великий Учитель и его посредники.

При этих словах Набба лукаво улыбнулся, но как будто бы опомнившись сделал снова серьёзный вид.

«Я должен предупредить Дэю» – взволновался юноша и собрался было уже куда-то бежать.

Но Набба остановил его взяв за руку: "Поверь: мне небезразлична моя дочь, но сейчас нельзя её предупреждать о чём-либо. Сейчас она в безопасности с Хэем. Он не желает ей зла. Она пойдёт с ним и станет оборотнем. Но сделает она это ради встречи с тобой. А коли ею движет любовь к тебе, значит, так тому и быть! Вы преодолеете все невзгоды и встретитесь лишь при одном условии: вы не должны сомневаться друг в друге. А сейчас у нас с тобой нет времени.

Я призову Одджи и предупрежу его – нас ждёт великая битва. Хорус с Хэем уже отправили своих псов-оборотней. Ты иди один – как ни в чём не бывало. Мы с Одджи появимся тогда, когда это будет нужно. Да не дрогнет в бою наша рука. Мы есть сейчас, а сейчас – это вечность!"

Ночная разведка

Предстоял стратегически важный бой для всего фронта союзной антигитлеровской коалиции. Результатом этого боя должен был стать раскол немецких вооружённых сил на две части – северную и южную. Пунктом встречи 1-го Украинского фронта и 1-й армии США была назначена река Эльба, в окрестностях которой производились вылазки разведывательных подразделений союзных армий, которые очень часто натыкались друг на друга.

Взводу Конола Мак Дара было поручено скрытно выдвинуться к реке Эльба в районе немецкого города Топрей. Цель разведывательного мероприятия – обнаружение мест дислокации бронетехники противника и расположения вражеских артиллеристских батарей. Дополнительной задачей являлся захват одного из немецких штабных офицеров в плен и доставка его в расположение своей части для последующего допроса.

Когда разбудили Конола – ему опять снился сон про чёрноволосую, голубоглазую девушку с ямочками на щеках. На этот раз она сидела к нему спиной и играла на пианино. Ему казалось, что он уже слышал, где– то эту прекрасную музыку. Эта музыка лилась из души девушки, и он чувствовал все её переживания. Конол стоял позади неё, положив свои руки ей на плечи, а она, склонив голову, касалась щекой его руки. Эта девушка казалась ему настолько родной и близкой, что когда его разбудили, он долго недоумевал – почему он ещё не встретил её наяву? Ведь в её существовании он не сомневался ни капельки. Мало того; он по ней скучал, хоть это и удивляло его самого, и каждый раз, когда он засыпал, ему хотелось, чтобы она приснилась ему снова.

И сейчас, когда он со своим взводом продвигался в кромешной тьме, на территории врага, музыка прекрасной незнакомки из сна не переставала звучать в его голове.

Конол подал остальным знак притаиться и, направив указательный палец, сначала на Стива, а потом на себя, указал им, затем, в сторону вражеских окопов, откуда доносилась беспечная речь на немецком языке. Они со Стивом, сняв часового и оставив остальных позади, проползли, дюйм за дюймом, почти вплотную к вражеской землянке. Камуфлированные маскхалаты очень хорошо скрывали кравшихся в траве незваных гостей.

В окопе перед землянкой беседовали двое. Они курили и, судя по их подрумяненным щекам, были под хмельком. Стив быстро выучил немецкий язык и сейчас он понимал, о чём говорили двое в окопе. У разведчиков не вызывало сомнения то, что это были офицеры.

Один из беседующих, ссылаясь на приближающийся рассвет, изъявил желание немного поспать и направился в землянку. Второй закурил ещё одну папиросу, глубоко вздохнул и, уставившись в темноту, стал мурлыкать себе под нос какую-то песенку.

Конол взял в руку валявшийся рядом камень, и зашвырнул его через окоп. Этот приём работал практически всегда. Немец повернулся, заслышав непонятный шорох у себя за спиной. Но Стив остановил, решившегося уже было на бросок товарища, резко положив руку ему на плечо. В ту же секунду из землянки выглянул собеседник немца, и стал жаловаться на то, что он не накурился и попросил ещё одну папиросу у своего сослуживца. Теперь уже он стоял и курил, вглядываясь в темноту, а другой офицер удалился в землянку. Стив убрал руку с плеча товарища только тогда, когда удалился и второй немец.

Конол вопросительно посмотрел на своего друга, который, показав большим пальцем назад, стал отползать от края окопа, не оставляя сослуживцу выбора.

Когда они отползли, на достаточное расстояние, чтобы можно было говорить шёпотом, Конол издал звук совы, давая знать своему взводу, чтобы они ждали, и шёпотом спросил у друга: «Откуда ты знал, что сейчас кто-то вылезет из землянки»?