Текст книги "В поисках эликсира бессмертия (СИ)"

Автор книги: Олечка Миронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Глава 1 Письмо

По бескрайнему синему небу плыли легкие пушистые белые облака, а солнце, находясь в зените светило на всю мощь. Море в его лучах играло серебренным блеском, и отливало бирюзой. Легкие волны омывали песчаный берег, который тянулся вдоль всего побережья, и края его не было видно. Деревья тянулись к небу своими длинными тонкими стволами, на макушках которых располагалось всего несколько листьев, но они были огромные, длинные и состояли их множества тонких пластинок-иголочек, эти странные деревья местные называли пальмами, и их плоды употребляли в пищу.

Воздух был пропитан множеством ароматов тропических цветов, которые смешивались и придавали приятные нотки дыханию. А яркие расцветки цветов манили насекомых.

Диковинные птицы, населяющие остров, пели на различные мотивы, сливаясь в одну прекрасную мелодию, разносящуюся на многие мили вокруг.

Здесь сезоны не сменяли один другой, тут было вечное лето. Одинокая мужская фигура сидела на берегу, ветер развевал его длинные, чуть ниже плеч. черные как смоль волосы, а обнаженная белая спина говорила о его происхождении из других мест, ибо местный народ обладал смуглой кожей.

Дармен перебирал песок, пропуская теплые песчинки сквозь пальцы, а его взгляд был устремлен далеко на горизонт, туда, где заканчивалось море. Он размышлял о жизни, слишком многое случилось в его жизни за последний год. Он узнал, что принадлежит к королевскому роду, очень далекого от сюда королевства Энерей. Нашел хорошего друга, в виде старушки и узнал, что не последний маг на этой земле, хоть тот и потерял свои силы. А еще он встретил любовь всей своей жизни, юную графиню Энджин Марамолли, хотя уже леди Бурдоро, но он все же предпочитал ее так не называть, для него она была маленькая графиня, только его графиня.

Это было излюбленным местом Дармена, ему нравилось быть здесь, с этими туземцами, он был абсолютно непохожим на них, что, впрочем, не мешало ему, а скорее наоборот. Местный народ воспринимал его как посланника свыше, так как он во многом помогал им, например, с помощью магии, он сделал их хижины прочнее, или тот факт, что с его приходом, на деревню перестали нападать хищные дикие звери, так как он обнес ее невидимому человеческому глазу магической сеткой, что неспособна их пропустить. Дармен любит море, шум волн и шелест пальмовых листьев, ему приятен теплый климат, именно поэтому он привел девушку сюда.

Когда-то он был черным чародеем, сейчас же от этого осталось только любовь к черному цвету, он больше не творил зло, не занимался плохими делами, а на жизнь он зарабатывал, показывая фокусы местному населению. За это они давали ему еду, которой он делился с Энджин. Впрочем, в этих землях и так было полно тропических фруктов, из-за чего голодными они точно не остались бы.

Но голод был совсем не той проблемой, которая его беспокоила. Его главной проблемой была Энджин. Его любимая девушка была смертной, и это его пугало. Когда он покидал земли Энерей, он думал, что справится с этим, что спокойно переживет смерть девушки, когда придет время. Но сейчас, проведя с ней достаточно многое время, находясь с ней в близких отношениях, он понимал, что теперь все с точностью наоборот.

Его сердце еще помнило боль утраты своей первой любимой, и он отчетливо понимал, что ему снова придется пройти через это. Вот только в этот раз, он не знал, чего боится больше, своей боли, или того, что девушка умрет. Будучи бессмертным, он смотрел на жизнь иначе, а годы делали его мудрее.

В последнее время чародей все чаще и чаще приходил сюда, и оставаясь один на один с морем, думал об этом, и понимал, что ничего не может изменить. Он сотни раз прокручивал в голове все известные ему заклинания, зелья и обряды, но не находил даже отдаленно похожее на нужное ему, ничто не могло продлить ей жизнь.

В целом, он был счастлив, как и его спутница. Жизнь на берегу моря была совсем не такой как в королевстве, здесь никто не перешептывался за спиной, и не смотрел косо на странную пару, не называл его бродягой, а Энджин не тыкали тем, что она должна горевать, по отошедшему в мир иной законному супругу. И вообще, тут не было столь ненавистного ему этикета, но и тут он понимал, что не сможет жить здесь всегда, хотя бы из-за девушки, он обещал показать ей мир, и намерен сдержать это обещание, а для этого вновь придется вернутся в свет. Но сначала, ему обязательно нужно все хорошо обдумать, ведь мир такой большой, а жизнь любимой, так коротка.

Солнце уже переместилось на горизонте, и на побережье начал опускаться закат. Чародей понял, что на сегодня ему придется оставить свои мысли, потому как задержись он до темноты, Энджин начнет волноваться, как не тверди ей, что ему ничто не угрожает. Дармен поднялся на ноги, взял с песка свою рубашку с сапогами, и пошел босиком вдоль берега к деревне. Легкие волны обрушивались на его ноги и щекотали их, от чего у него поднималось настроение.

Деревня Машалак находилась на побережье одноименного с ней моря, и будучи островом, омывалась со всех сторон этим самым морем. Правил тут отнюдь не король, а вождь, чего Энджин никак не могла понять, ведь для нее не было иного правителя, кроме как королевской династии.

Еще здесь не жили в замках, их даже не строили, и люди не делились на богатых или бедных, все были равны и жили в одинаковых хижинах. Они строились в некотором удалении от берега, на границе с тропическим лесом, или даже в его углублении. Хижины были из стволов местных пальм, и их же листьев, а крышу покрывала солома в несколько рядов, что делало ее не пропускающей дождь. В хижинах не делали окон, только дверной проем, чтобы во время шторма, ее не продувало насквозь. Так же все эти домики были на воздухе, строились на сваях, имели свободное пространство между землей и полом, что бы во время прилива не затопляло дом.

В одном из таких домиков и жила Энджин, она даже привыкла к нему, там было все необходимое. Место для сна сделано из насыпи все той же местной соломы, и покрыто нежным покрывалом. Еще в хижине был небольшой стол, за которым по местному обычаю нужно было есть сидя на полу, да и вообще здесь не было ни у кого стульев, разве что у вождя, и то он лишь отдаленно его напоминал.

Но к чему Энджин не могла никак привыкнуть, так это к местной одежде. Местные девушки ходили практически полностью, оголив себя, лишь с узкой полоской ткани на груди, и яркой короткой по бедра юбке. Для графини, выросшей в свете, где были корсеты и пышные платья, все это было дико, но тем не менее она подчинилась уговорам Дармена, и сняла с себя пуританское платье, как он его называл. И конечно же избавилась от туфель, тут таких не было ни у кого, здесь носили сандалии или в большинстве своем ходили босиком.

Сейчас девушка стояла одетая в яркое традиционное одеяние народа Машалак и смотрела в даль, на кромку песка возле воды, точно зная, что ее любимый придет именно оттуда. Ее волосы играли рыжиной в закатном свете солнца, и казались сейчас золотыми, а не привычно светло русыми. Мимо нее проходили местные жительницы и радостно приветствовали ее. Во всяком случаи Энджин так догадывалась, так как языка она не знала, но по интонации, порой различала смысл и то, что от нее хотят. А вот Дармен наоборот, прекрасно понимал, все, что здесь говорили, его магическая природа давала ему способности говорить на всех языках мира. А почти год назад, когда чародей ее сюда только привел, она даже не думала, что люди в других королевствах разговаривают иначе, а считала она это место именно другим королевством.

И вот уже изрядно потемнев на улице, от моря начинал подниматься ветерок, и волны усиливались. Все еще прекрасно различая силуэты, девушка и увидела один в дали, сразу поняв, что это ее чародей. Она пошла ему навстречу, как делала последние пару месяцев, когда ее любимый стал уходить из деревни.

Энджин подошла к мужчине, и тот обнял ее, поцеловав в лоб.

– Как ты провела сегодняшний день, моя дорогая Энджин? – спросил Дармен.

– Хорошо, впрочем, как всегда. – ответила девушка.

– Идем скорее домой, скоро начнется шторм. Море неспокойное сегодня. – сказал чародей, разжимая объятия.

И пара взявшись за руки спешно пошла к маленькой хижине, стоявшей на некотором отдалении от всех остальных. Они поднялись в нее, и оказались в кромешной тьме. Чародей взмахнул ладонью, и хижину заполонили сотни маленьких светящихся звездочек, осветив ее мягким желтым светом.

Дармен незамедлительно присел на постель, пытаясь утянуть за собой девушку, но та протестовала.

– А кушать? Я тебе салат приготовила, и нам принесли жаренную куропатку. – пыталась накормить любимого Энджин.

– Я ел фрукты, и не голоден. Лучше иди сюда. – ответил чародей, вновь пытаясь притянуть девушку к себе. И на этот раз удачно.

Дармен стал целовать девушку, гладил ее плечи, и хотел было уже стянуть повязку с ее груди, как через прикрытый шторой дверной проем, в хижину влетел голубь.

– Нет, сегодня определенно не мой день. – выругался мужчина, отодвинувшись от девушки и протягивая руку вперед.

Ему на ладонь приземлился запыхавшийся, уставший после долгого перелета почтовый голубь. Прилети он чуть позже, вообще не известно долетел бы, так как на улице уже во всю разыгралась непогода, шел сильный дождь, морские волны с сильным ревом обрушивались на берег, начался привычный для этих мест шторм. Теперь он мог продлится не один день.

Голубь принес весточку от мисс Помпи, той самой милой старушки из королевства Энерей, ставший верным другом Дармена, и покидая те земли, чародей заколдовал голубя, благодаря наложенным на него чарам, птица могла отыскать Дармена с Энджин в любом уголке мира.

Дармен извлек крохотный тубус, привязанный к ножке голубя, и достал оттуда во много раз свернутое письмо. Он еле заметно дрожащими от волнения руками развернул его, ведь в своем последнем письме, он откровенно написал старушке о том, что его так волнует, и сейчас очень ждал, и одновременно с этим боялся ответа.

Идеально выведенные буквы на пожелтевшей от дороги бумаге гласили:

«Здравствуй, мой дорогой друг Дармен!

Давеча я получила твое письмо, и внимательно прочитав его, я поняла всю глубину твой проблемы. Вопрос и вправду серьезный, и требует скорейшего решения, а потому, я немедленно отправилась в старую часть города, к старому дому своих предков. Как тебе было известно ранее, я являюсь дальним потомком волшебника, а в нашем старом родовом имении, сохранились записи тех времен.

Так вот, среди бумаг своего пращура, я нашла интересные записи, связанные с эликсиром вечной молодости. Согласно давней легенде, во времена драконов, такой эликсир действительно существовал, и называли его тогда, эликсиром бессмертия. Вот только, когда исчезли драконы, исчезло и снадобье, а его рецепт был известен только драконам, а потому он утрачен навсегда.

Так же в найденных мною записях, я узнала, что мой предок был очень заинтересован поисками мифической страны драконов, куда согласно легенде, они ушли, оставив людей. Но успехов на этом поприще, он разумеется не добился.

Мой добрый друг, я искренне за тебя переживаю, и надеюсь, что ты со всем справишься. И пусть тебя не подведет вековая мудрость, а драконы охраняют твой путь.

На этом я прощаюсь, и жду от тебя новых писем. Не забудь передать от меня Энджин пожелания всего наилучшего.

Ваша мисс Помпи.

P.S. Я нашла небольшую карту, в которой ничего не смогла разобрать, но для тебя я думаю это не составит труда, а потому высылаю ее тебе.»

Прочитав письмо, Дармен аккуратно свернул его, так и не взглянув на прилагающуюся карту и убрал в карман своего плаща. Лежавшего рядом с ложем.

– Что там? – спросила девушка.

– Ничего. Ничего важного, просто старушка соскучилась, и решила узнать, как у нас дела. – улыбнувшись соврал Дармен.

Он часто так делал, предпочитал не говорить девушке о плохом, не посвящать ее в проблемы, а как настоящий мужчина решать их у нее за спиной, до того, как они ее коснутся. Энджин была для него всем, и малейшая грусть на ее миленьком личике приносила ему боль, как от сотен игл, воткнутых ему в плоть.

– Так на чем мы остановились? – произнес чародей, вновь прильнув к девушке, осыпая ее сотнями поцелуев.

– Кажется на этом… – прошептала девушка, целуя его в ответ.

На улице бушевала страшная буря, но куда более сильная буря бушевала в сердцах влюбленных, которые не спали в эту темную ночь, освященные сотнями мерцающих звездочек, светивших лишь им одним, на всей земле.

Утро выдалось ничем не лучше вечера, за пределами хижины по-прежнему дул леденящий ветер, несмотря на теплый климат местности. Дождь и вовсе казался нескончаемым, заставляя неугомонное море все сильнее биться о берег, превращаясь в белую пену, и нанося урон деревне.

Дармен проснулся вперед своей любимой девушки, а потому, решил сейчас незаметно для нее написать ответное письмо мисс Помпи, и как только позволит погода отправить его.

Он уже было взялся за магические чернила, чтобы начать писать, но его взгляд упал на лежащий рядом плащ, и он вспомнил про карту в кармане.

Он незамедлительно вынул ее, и выдохнув развернул. Это была очень старая карта песочного цвета, с нанесенными на нее уже не существующими королевствами, что говорило о ее очень древнем происхождении. Рассмотрев ее внимательнее, Дармен предположил, что она была составлена во времена чародеев, еще до великой войны магов.

Он еще раз прокрутил в голове содержания письма мисс Помпи, сопоставил с имеющийся картой, и, вновь убрал ее в карман, вернувшись к написанию ответного письма.

«Здравствуйте, мисс Помпи.

Спасибо за проявленный интерес к моей проблеме. Я обязательно займусь детальным изучением

присланной вами карты, и отправлюсь на поиски легендарного Элефора.

Дармен»

Написав наспех короткий ответ, он прикрепил его к голубю, но не отправил, так как погода не позволяла этого пока сделать. Но зато, когда придет подходящее время, голубь просто улетит.

Мужчина взглянул на ничего не подозревающую мирно спящую девушку, а в его голове уже зрел план. План, который ей точно не понравится.

Девушка проснулась лишь спустя пару часов, улыбнулась потянувшись, и удивленно посмотрела на хмурого и крайне серьезного чародея.

– Я должен уехать на какое-то время. – монотонно и в тоже время строго произнес Дармен.

– Хорошо. И куда мы поедим? – спросила Энджин.

– Я разве сказал мы? – ответил вопросом на вопрос Дармен.

– Нет… – тихо произнесла девушка.

– Вот именно. – твердо сказал Дармен, что бы иных мыслей у девушки не возникло. Но они все же появились.

– Я думала, что мы вместе. Вместе везде. Понимаешь? – робко залепетала Энджин.

– Да, мы вместе. Но сейчас нам нужно на какое-то время расстаться. – отвернувшись от девушки, лицом к стене произнес чародей.

– Расстаться… – чуть заметно шевеля губами произнесла юная графиня.

– Не на всегда, а временно. Это вынужденная мера, там куда я пойду может быть очень опасно. Понимаешь? – вновь повернувшись к девушке, смотря прямо ей в глаза и взяв ее за руки сказал Дармен. Сейчас он говорил очень мягко, как с маленьким ребенком, что бы девушка все поняла и не обиделась на него.

– Я хочу пойти с тобой. Я не хочу расставаться… – сказала Энджин, а по ее щекам потекли слезы.

– Моя милая Энджин, моя любимая Энджин, ну как ты не понимаешь, что мое путешествие будет полно неизвестности, опасность может поджидать меня там на каждом шагу, и я не могу так рисковать тобой. – Дармен по-прежнему пытался объяснить Энджин всю серьезность ситуации, и все больше убеждался, что все бесполезно.

– Но ведь ты чародей, черный чародей, последний в своем роде, кто может представлять для тебя опасность? Разве кто-то может быть сильнее тебя? – недоумевала плачущая девушка.

– Драконы. – Дармен произнес всего одно слово, и увидев непонимающий взгляд девушки, пояснил. – Там, куда я пойду, возможно живут Драконы, и они сильнее меня в разы, а потому могут представлять для меня опасность, не говоря уж о тебе.

– Ты идешь в Элефор? – утерев слезы, и округлив глаза от удивления спросила Энджин?

– Да. Но, откуда ты знаешь об Элефоре? – теперь очередь удивляться Дармена.

– Об этом знают все жители королевства. Мифическая страна Элефор, населенная Великими Драконами. – спокойно ответила Энджин.

– Страна значит мифическая, но при этом ты так спокойно реагируешь на то, что я отправляюсь на ее поиски. – саркастически скривив рот спросил Дармен.

– Год назад, ты тоже был не более чем мифическим персонажем. Я уже ничему не удивляюсь. – так же состроив гримасу ответила девушка.

– Ну да. – все что и оставалось ответить чародею.

Дармен обнял Энджин, прижав к себе, и какое-то время они так сидели молча, пока тишину не нарушил тихий голос юной графини:

– Я иду с тобой.

– Я тебе, о чем сейчас говорил? Нет. Это опасно, ты останешься здесь. – резко и строго сказал Дармен.

– Но я хочу пойти с тобой! – девушка, как ребенок настаивала на своем.

Энджин вновь расплакалась, чародей встал с постели и отошел к дверному проему, который находился дальше всего от ложа, он от злости и безысходности своего положения ударил кулаком по стене, и глухо произнес:

– Хорошо, твоя взяла.

– Урааа! – Энджин чуть было не запрыгала от радости, вновь напомнив Дармену своим поведением маленькую девочку, тот же мысленно взмолился драконам, что бы те даровали ему сил, терпеть эту несносную девчонку, которую несмотря ни на что он искренне любит, и ни капли не жалеет о том, что когда-то связался с ней.

– Будешь своевольничать, превращу в хомячка, засуну в карман, света белого у меня не увидишь. – угрожающе сказал чародей. Вообще-то он не мог так сделать, но девушка-то об этом не знала.

– Я обещаю, что ничего такого не будет. – сказала Энджин, улыбаясь подходя к Дармену.

– Ты даже не представляешь, как я на это надеюсь. – сказал в слух Дармен.

А про себя чародей подумал, что неприятности ему в очередной раз обеспечены, и все потому, что он так и не научился ей говорить «нет». Даже когда это необходимо. Но про себя он поставил мысленную галочку, что в будущем ему все же нужно будет научится. Сейчас он только предполагает, что его ждут опасности, а что если это действительно случится? Его «нет», могло бы спасти ее, но теперь она идет с ним.

– Спасибо! – сказала тихо девушка, и встав на носочки потянулась, чтобы поцеловать своего любимого мужчину.

Дармен с удовольствием ответил на поцелуй, он вообще очень любил, когда Энджин вот так просто относилась к их с ним отношениям, позабыв об столь ненавистному ему этикету, что долгое время ей просто насильно вкладывали в голову. За последнее время, девушка действительно стала более открытая, более естественная, не такая замкнутая и трясущаяся от любого шороха, и мнения света, когда он ее только повстречал. Ему нравились эти перемены, он действительно был счастлив в такие мгновения.

– Ладно, где там твои вчерашние куропатки? – спросил Дармен оторвавшись от губ девушки.

– На столе, и они уже совсем холодные. А разогреть невозможно, там вон какой ливень. – смутившись ответила графиня.

– Точно, а то я так привык к горячим изыскам. – дотронувшись пальцем по носу девушки произнес, улыбаясь мужчина.

Дармен щёлкнул пальцами, и куропатка, лежащая на столе в миг, вспыхнула огнем, который тут же погас, наполнив хижину приятным ароматом жареного мяса.

– Я ведь чародей, а ты порой об этом забываешь. – сказал мужчина, ведя девушку за руку к небольшому круглому столику.

Они разместились на подушках, лежащих на полу и принялись есть обжигающе горячее мясо, при этом постоянно переглядываясь.

Глава 2 Козни

В это же время в королевстве Энерей

Над королевством сгустились тучи, и лил сильный дождь, дороги размыло, но одинокая карета продолжала ехать через и без того темный лес. Элеонора Марамолли сидела в экипаже вместе с какой-то женщиной, старше ее самой почти в двое, при этом явно недворянского происхождения.

– Когда же мы наконец-то приедем. – смотря в окошко дверцы негодовала графиня.

– Да уже скоро, вон в Травельский лес въехали. – сказала женщина.

– Я весь день в дороге, сколько можно ехать. Еще этот кучер недотепа, где его только нашли, уже несколько раз карету заносило на дороге. – гневалась благородная.

– Так дождь же идет неделю, дороги размыло, тут немудрено, любой экипаж может увязнуть, даже королевский. – женщина пыталась успокоить капризную леди.

– И что, мне нужно возносить за это мольбы великим драконам. – вновь гневно огрызнулась Элеонора.

– Успокойся, доченька, все будет хорошо. – протянув руку к графине сказала женщина.

– Доченька? Я надеюсь тебе хватит мозгов не ляпнуть это при короле? Или еще перед кем ни будь. – резко оттолкнув руку женщины сказала графиня Марамолли, собрав при этом всю свою злобу в эти слова.

– Простите леди, я забылась. Такое больше не повторится. – кротко сказала пожилая женщина, и обхватив себя ладонями прижалась к спинке кареты.

Сибилла Дороне очень любила свою дочь, и с детства ей во всем потакала, из-за чего Элеонора выросла очень капризным ребенком с непомерными амбициями и чувством собственного превосходства, поставив себе цель во что бы то ей это не стало стать леди, вырвавшись из мира крестьян. И вот однажды судьба повернулась так, что Элеонора Дороне в один миг стала леди Элеонорой Марамолли выйдя замуж за Питера Марамолли, тем самым навсегда позабыв о своей настоящей семье. Она строго настрого запретила своей родной матери называть ее дочерью, и вообще где-либо упоминать о их родстве, а также приходить в гости, или видеться вообще.

Но эта же самая судьба и отвернулась от Элеоноры, когда ее муж узнал, что долгое время воспитывал не свою родную дочь, а некогда нагулянную до брака своей непутевой женой, после чего выгнал ее из дома, сохранив при этом прекрасные отношения с дочерью Энджин.

Будучи всеми преданной, а восприняла она это именно так, Элеонора вдруг вспомнила о существовании своей матери Сибиллы в деревне Кроут, что стоит на самой окраине королевства Энерей, куда та ее сама же и сослала стоило ей получить некую власть, дабы мать не наболтала тут лишнего.

И вот теперь они вместе ехали ко дворцу короля, дабы поведать ему о несправедливости творящейся в его владениях. А мать она взяла с собой не более чем с правами прислуги, и то, лишь для того, чтобы подтвердила правоту ее слов. В таком деле лишний свидетель никогда не помешает.

И вот к счастью вечно всем недовольной Элеоноры, их экипаж выехал на дорогу, ведущую к воротам замка, и если бы не опустившаяся ночь, то уже в окошко можно было бы разглядеть дворец.

Карету остановили на подъезде к главным воротам, дверь открыл стражник и спросил:

– Приветствую, госпожа. Куда путь держите?

– Не видно, что ли? К королю, раз во дворец еду. – наорала на стражника графиня, и подумала про себя, что одних тупиц держат, из-за которых одни неудобства.

– Король не принимает гостей в это время, вам придется развернуть экипаж и отправится на постоялый двор, а утром уже просить об аудиенции. – сообщил храбрый рыцарь на воротах.

– Да как ты смеешь со мной так разговаривать? Ты ничтожество, немедленно доложи своему начальству, что приехала родственница короля. – в гневе кричала Элеонора, да так громко, что и докладывать не потребовалось бы, ее и так, наверное, слышало все королевство.

– Что же вы сразу не сказали, что вы родственница короля? Приношу вам свои искренние извинения и прошу меня простить! Я немедленно открою вам ворота. – залепетал ошалелый стражник, ведь перечить родственникам короля недопустимо, и те имеют право появляться во дворце в любое время, для них всегда есть приготовленные комнаты.

Карета неспешна въехала на территорию дворца, и двинулась по мощеной белым камнем дорожке. Сибилла с укором смотрела на дочь, и к счастью для нее в темноте этого было не видно. Просто пожилая женщина не могла понять, как ее дочь стала такой.

Карета меж тем уже остановилась у входа в замок, из которого с зонтом в руке поспешно вышел дворецкий, и открыв дверцу экипажа укрыл от дождя вышедшую оттуда женщину. Он проводил ее во внутрь замка и хотел было вернуться в карету за второй женщиной, как его остановила гостья:

– Не сахарная, не растает, дойдет и так. Ты лучше немедленно доложи его высочеству, что прибыла Элеонора Марамолли.

– Извините госпожа, но король не принимает гостей в такой час. – вежливо сообщил слуга.

– Передай его высочеству, что дело важное и не терпит отлагательств. – так же вежливо ответила Элеонора, собрав все свое терпение в кулак.

Вообще то раньше терпению и хладнокровию этой женщины могли позавидовать многие, казалось она всегда носила маску безразличия, но потом все изменилось, и она стала выплескивать свой гнев на окружающих, чаще всего ни в чем не виноватых.

Дворецкий пристально посмотрел на женщину, и подумав, что не знает, насколько близкой родственницей является эта женщина, решил не рисковать, дабы еще больше не словить от нее гнева, произнес:

– Как прикажите графиня, я немедленно доложу о вашем визите королю. Вот только я не знаю, как о вас ему сообщить. – он хитро решил выведать имя госпожи, а там уже решить беспокоить короля или нет.

– Элеонора Марамолли. – гордо произнесла женщина, а после добавила, театрально всплакнув. – Я мать супруги погибшего виконта.

– О вас будет немедленно доложено его высочеству. – поклонившись произнес слуга, и немедленно удалился, оставив женщину со служанкой.

К моменту возвращения дворецкого, в зале была уже и Сибилла Дороне, которой было явно очень неуютно в королевском замке, в отличие от своей дочери, которая вела себя так, будто это ее дворец, и она тут вовсе не нежданный ночной гость.

– Его высочеству было доложено о вас, и он остался крайне недоволен вашим присутствием во дворце, но несмотря на это он соблаговолил вас принять. – отрапортовал дворецкий, уже при этом ведя себя гораздо храбрее, понимая, что эта женщина теперь не ко двору.

Элеонора же в миг помрачнела еще больше, недоумевая, как это она, Элеонора Марамолли, завсегдатай лучших салонов королевства, теперь в опале у короля.

– Пройдемте за мной, его высочество ожидает вас в своем кабинете. – сказал дворецкий, и развернувшись быстрым шагом пошел прочь, не дожидаясь ответа графини.

Саму же графиню, это возмутило еще больше, что даже дворецкий, никто, последний человек, и тот ведет себя с ней, будто она никто. Но будучи при этом умной женщиной, она решила все стерпеть, подумав про себя, что, когда настанет ее час, нужно будет не забыть внести в список раздачи платы за свое унижение, и этого хама.

Они шли по тускло освещенному коридору, при этом явно не парадному, а скорее запасному, как догадалась Элеонора, что бы ее никто не видел во дворце. Подойдя к дубовой двери кабинета, дворецкий стукнул в нее, а затем открыл, пропуская вперед Элеонору и Сибиллу.

Король Зимак Энерей стоял за своим столом. Это был мужчина около сорока лет, высокого роста, хорошего мужественного телосложения. Он был одет в белую рубашку, и темно вишневый кашемировый сюрко и мантию. На голове с короткой стрижкой и козьей бородкой была надета золотая корона с рубинами, которые совсем не гармонировали с голубыми глазами правителя.

Кабинет был крайне роскошно обставлен: стол из массива сосны, резное кресло, огромный драпированный диван в углу с множеством подушек, канделябры с позолотой, шерстяной ковер с незатейливыми узорами на полу, стены покрывал бархат. От всего этого великолепия, у женщин просто перехватил дух, Элеонора никогда ранее не бывала здесь, а уж ее мать и подавно не видела роскоши.

– Как ты посмела явиться во дворец, после всего? – гневно рявкнул король, мгновенно прервав любование интерьером.

– Мой сир, я не понимаю, чем вызван такой гнев! – эмоционально, с нотками кротости сказала Элеонора, опустив свой взгляд в рисунок на ковре.

– Не понимаешь? Да разве что, только последний конюх нынче не говорит о тебе. Ты позор всего света, и при этом посмела явиться вот так ко мне, да еще на ночь глядя. Это сверх наглости. – казалось гневу короля не было предела.

– Меня оговорили, ваше высочество! – посмотрев прямо в глаза королю сказала Элеонора.

– Да ты никто, тебя и оговаривать не нужно. Принесла в подоле мужу чужого ребенка, обманом вынудила его жениться, за что он тебя и выгнал. Так где именно тебя оговорили? – спросил король, так же пристально глядя на Элеонору.

Графиня никак не рассчитывала на такой прием, она думала, что об этом никому не известно, ведь год назад покидая замок Марамолли, она потеряла все связи со светом, и совсем не знала, что там творится. И теперь она понимала, что ее план рушиться на глазах, а потому, нужно было импровизировать по ходу действий.

– Мой сир, вы правы лишь отчасти. Я действительно от рождения не обладаю никаким титулом, или властью, я всего лишь бедная дочь прислуги. – стала говорить Элеонора.

– Ну хоть с чем-то ты согласна. – перебил ее король.

– Да мой сир, но на этом правда заканчивается. Все остальное что говорят люди ложь. Девятнадцать лет над граф Марамолли объезжал свои владения, и заметив меня работающей в поле, воспользовался своим физическим превосходством, и обесчестил меня силой. . – тут графиня пустила слезу, да еще такую, что сложно было не поверить в правоту ее слов.

– Продолжай. – сказал король.

– Через какое-то время, я поняла, что была беременна, и собрав всю свою храбрость я пошла к графу сказать об этом, мне больше ничего не оставалось. Вы ведь понимаете, что меня ждало, ребенок вне брака, меня выгнали бы из деревни, мне некуда было бы идти, а потому я пошла просить помощи. Хоть и понимала, что ждать мне ее особо не с чего, что мне может дать человек, так подло со мной поступивший. Но тем не менее я пришла к нему в замок, и все рассказала. – продолжала сочинять Элеонора, а ее мать стояла рядом и делала вид, будто бы все что она говорит, чистая правда, хоть и знала, что все сказанное с первого по последнее слово ложь.

– Что же было дальше? – спросил его высочество, когда графиня сделала паузу.

– Дальше он выслушал меня, и испугавшись, что я начну болтать об этом, ради сохранения своей собственной репутации, а никак не моей, он сказал, что жениться на мне. Мы поженились очень быстро, так как на служанок из полей никто не обращает внимания, он сказал в свете, что я из другого графства, и что я графиня. Меня обучили этикету, поведению, манерам – так я стала леди Марамолли. Со временем у нас родился еще один ребенок, наш сын Джозеф. – закончила свой лживый рассказ Элеонора.

– Но почему же он тогда тебя выгнал сейчас? – недоумевал король.

– Об этом я могу лишь догадываться сир, но предполагаю, что ему просто надоело терпеть рядом ненавистную ему женщину. Теперь, когда предмет нашего с ним конфликта, а именно наша с ним дочь Энджин, покинула стены родового замка Марамолли, и стала принадлежать к королевской семье, и находиться под ее защитой, все что бы я не сказала не имело бы больше никакого смысла или силы. И исходя из этих мыслей, он просто нагло и бесцеремонно выставил меня ни с чем на улицу. Мой сир, – Элеонора упала на колени, и продолжила вновь, пустив слезу. – Мне совсем некуда пойти, весь этот год я скиталась от двора ко двору, кто бы меня приютил, Сибилла тому свидетельница, но нет у меня больше терпения чувствовать себя столь униженной и оскорблённой, ведь человек столь меня опозоривший дважды, продолжает жить в достатке и уюте, не зная бед. Я все делала для этого замка, воспитывала наших с ним детей…