Текст книги "Хроника пикирующей старости – 2 (СИ)"

Автор книги: Олеандр Олеандров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Я немного сказал тебе неправду – набираю на клавиатуре дрожащими пальцами.

– Что такое? – Читаю в ответ. И я чувствую за этими словами – как у неё сжимается сердце … сердце всегда первым чувствует боль. Или сказку. Наверное потому-что глупое..

– Я не имею работы. Я безработный.

– Ну и черт с ней.

Она не понимает что это вводится вторая доза противоядия.

– У меня нету квартиры – Продолжаю писать – А та где мы были – это моего приятеля.

– Ты гад. Но я прощаю тебе.

Ну что же, и вторую дозу она проглотила.

Остались две ещё – ввести в неё.

– Я … женат .Прости.

Она больше не отвечает мне. А молча покидает страницу интернета.

Её нету там неделю, вторую.

А затем я вдруг встречаю её вечером на улице – останавливаюсь от неожиданности, а она молча подходит и бьёт меня по щеке. – Сволочь.

По её глазам текут слезы, губы сжаты как от сильной боли …

Как же трудно выходит яд из неё! Как будто чувствовал!

Но мне ещё – осталось ввести четвертую дозу – последнюю. Но её надо вводить внутрь не раньше чем через 2 неделе после предыдущих доз противоядия.

Эта последняя доза – даст ей покой, но убьёт в ней – веру в людей, в добро. И в ней не проснётся больше маленькая девочка. никогда. Но и не дать ей последнюю дозу противоядия – я не могу тоже.

Боль – пожирает её теперь.

Не даёт ей покоя.

Каждый вечер она звонит моей жене, рассказывает гадости про меня.

Кто-то прокалывает шины в моем автомобиле.

Пачкает входные двери каким-то дерьмом.

И тогда я понимаю – чего я в ней боялся. И лишь надежда на последнюю дозу – моё последнее спасение.

Мне страшно теперь. Перед последней дозой – мне всегда почему-то страшно.

И хочется молится.

– Я больше не буду! – Говорю кому-то. Как будто тот – может спасти меня от обезумевшей от боли сучки.

Через 2 недели, я начинаю вводить ей последнюю дозу. Жду её у подъезда дома. И кидаюсь к ней с горящими от волнения глазами. Мой вид заставляет её остановиться. И выслушать меня.

– Чего тебе? – Голос у неё сухой .. чужой.

– Помнишь … тот выпускной вечер … когда мы танцевали вместе? …Так вот. Это из-за него все случилось. Я тогда хотел сказать тебе … но не смог. Я проклинал себя за это всю свою жизнь! … Потому-что … я любил тебя … все эти годы … и не мог забыть .. ты снилась мне по ночам … и вот теперь – увидел и сошёл с ума… прости если можешь …

– Правда? – В её глазах появляется что-то новое.

Я узнаю её – это появляется та, маленькая девочка. которая ещё чуть жива в ней – она снова верит … и этим – она спасает её и меня .. прежде чем заснуть на всегда …

– Правда … Но у меня теперь … трое детей … жена… и жизнь моя кончена … я полный неудачник … – Из моих глаз капают слезы. Прямо на асфальт. Я не утираю их. Это и есть последняя доза противоядия – слезы покаяния.

– Так тебе и надо. – Отвечает коротко – Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.

И я понимаю – противоядие введено полностью Она вылечена.

Осталось вылечить только … меня. Но как же трудно вылечить то – чего лечить уже нечего – ибо душа испепелена. И спалили её – знания.

Потому-что знания – убивают душу.

Нельзя знать слишком много.

Потому-что только от них, знаний – нету противоядия.

Тайна красоты

Ты где сейчас читатель?

В постели, с моей книгой в руках?

Да плюнь ты на книгу, встань, подойди к окну – там свет, небо, деревья, воздух, птицы.

Закрой глаза на секунду и открой снова – ты уже в будущем. На одну секунду.

Хочешь вернуться назад – в прошлую секунду?

А нельзя.

Стена.

Мы с тобой похожи. Я тоже могу подойти сейчас к окну – там солнце, небо, птицы.

Но ты – сейчас в будущем.

А я в прошлом

И от меня остались только кости, тлен и могила.

Но знаешь что ещё нас объединяет?

Нам обоим плевать на это.

Потому-что мы живём только настоящим – тем что есть за окном. Солнцем. Или звёздами. Ветром или дождём.

А знаешь, если мы похожи – то давай сотрём между нами время?

Забудь что я уже в могиле,

А ты – у окна. Давай вместе прогуляемся.

На чем Вы ездите там, в будущем?

Мы – ездили на автобусах. Это такие огромные металлические чудовища на 4 колёсах. На первый взгляд – мерзкие, душные и тесные – народу в них много.

Но открою тебе секрет … автобус это по сути лотерея – ты никогда не знаешь достанется ли свободное кресло. А если оно не досталось – то лотерея разыграется снова – толпа может прижать к тебе симпатичную девушку или толстую старуху.

Конечно приятнее оказаться возле девушки. И тогда Вы будете с ней смотреть друг другу в глаза, смущаясь, чувствуя неловкость от того что Вас прижала к друг другу толпа пассажиров.

А что Вам ещё остаётся делать?

Тела прижаты крепко, плотно…. ты вынужден чувствовать её каждую извилину, её тепло, и как грудь вздымается от взволнованного дыхания.

Но совесть у Вас будет чистая – деваться то вам некуда.

Да, вот что ещё скажу я тебе. Девичий румянец – это просто бесподобно. В нем есть всё – смущение, извинение, возмущение и что-то ещё .. чего я не могу понять.

Хочешь сам увидеть?

Ноу проблем!

Так давай же мне руку, читатель! Забудь что между нами -время, а моя рука – давно уже истлела в кости скелета.

Держись за неё … я перетащу тебя к себе, в прошлое.

Готово!

Вдыхни воздуха полные груди – у Вас в будущем – он наверное погрязнее будет.

Пошли по тротуару. Не оглядывайся – ты выглядишь как будто выпил.

Вон там, автобусная остановка. В ста метрах отсюда. А по дороге – поговорим о жизни. Ладно? … Ты счастлив, там – в будущем?

Когда я был молод, стать счастливым было просто. Мне нужно было только встать с дивана, одеться, пойти на танцы и найти блондинку с пышной грудью и аппетитным задом.

Но на старости – по другому. Что-бы стать счастливым – нужно подняться с дивана и….

А впрочем, большего – не надо … Спина болит, голова кружится. Но если ты встал – ты счастлив.

Не надо ни блондинки с пышным задом, ни Кока-колы, ни оглушающей музыки.

Ха – ха

У стариков – всё не как у людей …

Знаешь, открою тебе один секрет … в детстве я всегда подозревал что у стариков есть секреты которые они тщательно скрывают.

И только теперь, когда проник в их ряды как шпион и мерзкий предатель – узнал. И расскажу тебе о них.

Смотри, вон там старик идёт по улице … сутулый, плешивый, руки трясутся. Лишь глаза суетливо бегают по сторонам.

Нет, он ищет не богадельню или дешёвую столовую.

Он ищет … красоту.

Ты будешь смеяться но старики считают что молодость не понимает что такое красота.

К примеру, вот перед тобой лежит кусок жаренного мяса в приправе.

Ты молод, а значит – вечно голоден и куда-то спешишь.

Поэтому ты не ешь мясо а жрёшь его – торопливо … думая о чем-то своём … слюна стекает по губам .. а ты глотаешь его даже не замечая вкуса приправы.

Старик ест по другому – медленно, не спеша. У него во рту всего лишь 2 здоровых зуба, и капельку аппетита в желудке.

И он может наслаждаться этим куском мяса …. как искусством. Смотреть на него часами, откусывая лишь по капельке, символически, отмечая для себя каждый его вкусовой нюанс – от приправы и внешнего вида – и до запаха.

Самое интересное – то же самое происходит и с женской красотой.

Молодой мужчина пользуется женщиной как будто поедает мясо – быстро и не особо разборчиво, видя в ней прежде всего средство удовлетворения.

Старик же – может наслаждаться женщиной по другому … он видит красоту в каждом нюансе её тела – от цвета волос … до линией изгиба талии … выражения губ … и глаз. И кроме этого наслаждения – ему не надо больше ….

Моет потому только старость , которая потеряла аппетит – может смотреть на красоту – реально.

Ибо голод присущий молодости – убивает наслаждение изысканной красотой. Точнее – он просто вскоре перестает замечать её.

И вообще, на старости – многое воспринимается совсем не так как в молодости.

Прозвучавший дверной звонок – пугает старика.

– Кто там хочет нарушить мой покой?

Или крикливый голос продавщицы в магазине – тоже нервирует.

– Она хочет нарушить мой покой? Но зачем? Зачем эта суета, эмоции? …

И он больше не подойдёт к этой продавщице.

Ибо он мешает ему строить мир гармонии – сочетание между красотой и потребностью.

Старики очень хотят этого. Поэтому они тщательно создают свой закрытый мир где нету ничего кроме красоты и гармонии.

И доступ незнакомым людям – туда запрещён.

Ибо они могут нарушить этот мир.

Но если же они впустили туда кого-то, и он действительно своими личными проблемами разрушает их мир – то старики теряют смысл в дальнейшем продолжении жизни. И быстро уходят.

Но вернёмся – к миру гармонии и красоты.

Когда старики начинают создавать его – они прежде всего вспоминают про дачу за городом. Подальше от детей, внуков, и всех городских проблем.

А найдя такую дачу – они делают из неё укромный уголок куда не часто приглашают гостей.

Именно там начинается поиск гармонии между счастьем и покоем.

Знаешь ли ты, читатель, который сейчас молод и здоров – какое счастье когда челюсть работает? Когда голова не кружится? Когда колени разгибаются? Когда кровяное давление в норме и сердце стучит ритмично?

А впрочем – зачем тебе знать это сейчас?

У тебя сейчас другие радости.

А о про которые я рассказываю – ты узнаешь, лет через 40.

Вот и автобусная остановка.

Мы останавливаемся рядом невдалеке.

Видишь, вон ту молодую девушку? Пошли. Я покажу тебе её румянец!

Обожди! Куда ты уставился? На её ноги? Понимаю … понравились наверное … красивые.

Ох уж эта молодость!

У нас, стариков, не принято так нахально разглядывать ноги у женщин! И вспомни – я обещал тебе только румянец.

Так что медленно подходим и становимся от неё чуть сзади.

– Что? Что ты опять шепчешь мне в ухо? Какой у неё размер бюстгальтера?

Откуда я знаю? Прости… я на такие вопросы не отвечаю. И вообще, ты отвлёк меня – я любовался изгибом линии её шеи …

Давай, заходи в автобус.

Что же теперь тебя интересует? Много ли у неё под платьем одето?

Я не хочу даже этого слышать.

Заходи в автобус. Мы становимся сзади неё. Сейчас ты увидишь девичий румянец.

Вот и он. Правда красивый?

Что?? Что ты ещё придумал? Зачем ты трогаешь её руку? Гладишь пальцы? Заглядываешь в глаза? Зачем улыбаешься при этом?

Тебе недостаточно было румянца?

Ну конечно! Молодость! Непредсказуемая и нетерпеливая!

Чего же я хотел? …

Что??? Девушка отвечает тебе?

Ну да, она ведь тоже молодая …

И ты уже касаешься рукой её талии … ощущаешь какая она гибкая и стройная …

Шепчешь мне что не знал что в прошлом – девушки были такие прекрасные и сексуальные! ….

Ну что же, пожалуй наш эксперимент на сегодня закончим.

Возвращайся к себе в будущее, мой дорогой читатель!

И запомни последнее. Старики – не понимают молодых.

А молодые – стариков.

И хоть я люблю тебя – но так должно быть.

Так было.

И так будет.

Только никто знает – к сожалению это? Или к счастью?

Мимолётный сон

– Эти негодяи хотят опустить прожиточный минимум для населения ниже черты бедности! …

Она стояла на трибуне и её щеки пылали от праведного гнева. Премьер-министр была сегодня особенно хороша.

Генри сидел в парламентской зале, в ложе для прессы и протягивал ноги под стулом что-бы мышцы расслабились. А тем временем премьер с трибуны раскалялась:

– И я не позволю им и дальше издеваться над народом. Мы должны объявить референдум о доверии к парламенту и….

Генри с трудом спрятал зевоту – вчера в казино он выпил столько шампанского!

.. Позор им! .. Только перевыборы! … – Доносилось с трибуны.

Генри лениво стал разглядывать премьершу – щеки красные, пылающие.

– Интересно, какая она в постели?

Окинул взглядом её фигурку – талия узкая, ноги спрятанные под юбкой были чуть полноваты судя по выглядывающим щиколоткам.

– И этот человек под названием президент – позорит это высокое имя! – Голос премьерши зазвучал ещё пронзительнее.

Полноватые ноги Генри не любил.

И сузив глаза он стал концентрировать их на груди премьерши. Красивые … налитые. Качаются в такт её голоса … забавно.

Премьерша как будто не замечала его наглого взгляда из ложи прессы.

Повернувшись к портрету президента она вдруг перешла на какой-то сплошной истерический крик. – Посмотрите! Он же просто пустое место! .. Ничтожество! … Вакуум! …

– Как же она верещит! – Недовольно подумал Генри и сморщился. В последний раз на него так верещала первая жена, но это было давно – ещё до свадьбы:

– Ты кончил в меня! Понимаешь! Прямо в меня!! – кричала она когда он в первый раз переспал с ней.

В тот вечер Генри расслабленный лежал на диване а она стояла прямо перед ним, голая, красивая и трогала себя пальцами между ног. Оттуда выливалось что-то мокрое и она с ужасом протягивала это Генри пытаясь понять: – Что это??? Что это???

Её крик тогда был смесью из чувств и душевной боли.

И забыть его – было невозможно.

Вот и сегодня, крикливый голос премьерши чем-то напомнил ему его. И от нахлынувших воспоминаний Генри почему-то стало тоскливо.

А в это время голос премьерши зазвучал ещё более истерично: – Мы добьёмся самой решительной борьбы с коррупцией! Обещаю! … Никакой пощады! ..

– Эх! Не то она говорит! – Подумал Генри и печально вздохнул – Такой крик пропадает понапрасну.

Облокотившись подбородком на локоть руки поудобнее, он стал представлять что именно нужно говорить такой красивой женщине – с таким энтузиазмом. С такой силой! Что-бы это зазвучало на весь мир!

И судя по его жизненному опыту с первой женой, должно было звучать следующее:

– Посмотрите на этого негодяя! Он нарушил мою невинность и даже не извинился за это! – После чего премьерша должна гневно показать пальцем на него, Генри – Позор этому человеку, господа депутаты!

Генри улыбнулся и продолжил мечтать.

Наверное тут же все члены парламента поднимутся с кресел и внимательно посмотрят на него.

Генри конечно покраснел бы, встал со стула тоже, но деваться ему было бы некуда. Трудно спрятаться когда четыреста пар глаз – разглядывают тебя не мигая. С укором и неодобрением.

А премьерша конечно на этом не уймётся. Засунув руку себе под платье она начнёт что-то трогать рукой, кажется будет проверять – не остались ли там остатки её девичьей невинности.

– Нет. не остались! – Наконец скажет она голосом который вдруг станет трагическим. И глаза её сузятся от злобы.

Что будет дальше?

А дальше, как и положено начнутся парламентские прения по данному вопросу.

– Что? И вправду ничего не осталось? Даже следа? – Раздадутся голоса парламентариев из той части зала где находится левоцентристская партия. По залу пронесётся недовольный ропот её членов – они всегда выступали за право неприкосновенности частной собственности.

А потом выступит правая партия и возмущённо заявит: – Как же он так мог! К тому же наверное без презерватива?

– Точно! – Злобно зашипит премьерша и по её красивым щекам пойдут красные пятна от приступа бешенства – Без презерватива! А значит, я могу …

После чего она вдруг потеряет равновесие и схватится руками за трибуну ….

Секретарь объявит пятиминутный перерыв, ей принесут стакан воды Она выпьет, успокоиться и включив микрофон радиотрансляции снова – начнёт рассказывать свою историю:

– Вчера сидели мы с ним на диване и он говорил мне ласковые слова, обещал жениться. Вдруг полез целоваться, обниматься, а когда я расслабилась – залез мне между ног и стащил трусы. Не успела я выразить своё сомнение в происходящем как он вытащил из штанов свой этот .. и начал пихать мне его .. прямо туда … Понимаете? Туда – сюда – туда – сюда …

В зале воцариться мёртвая зловещая тишина.

– Всё так и было? – Наконец ошеломлённо шёпотом произнесёт старейший член парламента, глава комитета по налогообложению и резко повернётся к Генри.

Ошеломлённый Генри сгорая от стыда встанет и утвердительно кивнёт головой – Виноват. Черт попутал ….Не смог остановиться ..

Но проклятая премьерша опять не унимается, по видимому потерянная невинность была ей очень дорога: – А ещё он и причмокивал губами при этом! Похотливо и мерзко!

Зал опять молчит. Переваривает информацию. И тогда она выложит свой последний козырь:

– Но самое главное … знаете как у меня болело там после этого??? …. Еле дошла сюда …

У стоящей на трибуне премьерши вдруг покатятся из глаз слезы отчаяния и боли… она вытащит платок, утрёт им глаза, вследствие чего станет выглядеть ещё более красивой а её грудь – начнёт вздыматься ещё сильнее …

И Генри вдруг почувствует что у него в штанах – снова встает. От чего его раскаяние становится несколько меньшим чем было раньше.

Но проклятая премьерша снова распаляется:

– И ещё. Когда он начал кончать – Продолжит она самым трагическим голосом и растирая слезы по щекам– я попросила его … только не в меня! Я же невинна! Была …

– И что же дальше??? – Хором воскликнут все депутаты вскочив со своих мест. А некоторые депутатки женского пола – потеряют сознание от волнения.

– Он кончил! – Торжествующе подвела итог премьерша – Прямо в меня…. Животное! Тварь!

Вот теперь премьерша смотрела прямо в глаза Генри, злобно и торжествующе, и он почувствовал что сейчас она будет добивать его. Мстя за потерянную невинность на диване. За сломанную любовь.

И действительно, её голос зазвучал твёрже и решительнее, а слова выливались в страшное обвинение:

– И ещё, я должна заметить что он не просто кончал в меня…. он целую минуту туда кончал…. Понимаете? … Я хотела встать, но оттуда начало выливаться … Как из крана… А он все держал меня м кончал … кончал… Минут пять… Мне даже надоело это …

Голос премьерши оборвётся на полуслове. И она снова полезет за платком в сумочку.

В зале снова воцарится полная тишина. Будет даже слышно как комар летает под куполом, с тонким и противным визгом.

Наконец спикер парламента задумчиво произнесёт:

– Пожалуй, надо объявить Генри выговор. Причём не простой а самый строгий. Что-бы знал на будущее! И ему подобные – тоже!…

– Правильно! Да ! Да! – Радостно подхватят члены его парламентской фракции – Нельзя так безнаказанно кончать! Да ещё и прямо в невинность! Представляете, что этот нахал с её невинностью сделал! Просто ужас! Нужно прекращать с подобными безобразиями! Выговор ему! Строгий выговор!

И в зале раздадутся жидкие аплодисменты переходящие в овации. Раздастся дружное скандирование и кто-то вывесит плакат: "Вы – го – вор!"

И лишь одна премьерша не подхватит всеобщего ликования.

– Кажется у меня до сих пор ещё выливается – Озабоченно прошепочет она и раздвинув ноги снова потрогает рукой где-то у себя под платьем.

– Во блин … – И посмотрит на свою прекрасную руку – белую и нежную. После чего грязно выругается. Впервые в жизни.

Но её голос утонет во всеобщих овациях.

Строгий выговор!

И вот уже спикер уже звенит в звонок:

– Тихо! А теперь переходим к следующему вопросу в порядке дня на сегодня!

И зал склонится над очередным законопроектом. Про развитие атомной промышленности в риванской области.

– Вот и конец. – Генри облегчено вздохнёт как вдруг почувствует чьё-то дыхание у себя за плечом.

– Да Вы батенька просто половой гигант какой-то! – Со льстивой улыбкой к Генри вдруг подсядет женщина лет 50-ти. В которой он узнает депутата из парламентской партии "Новый путь" которая сейчас находится в оппозиции

– А ведь мы пожалуй не согласны с коалицией. – зашепочет она ему прямо на ухо. – Вам пожалуй не выговор а похвала полагается! И вообще, на кой черт нашей премьерше была нужна невинность? С её то толстыми ногами …. хи – хи – хи ..

И она вдруг игриво подмигнёт Генри. А затем толкнёт его в бок и снова зашепочет на ухо: – А не придёшь ли ко мне сегодня вечером, милый?

– Отстаньте от меня – Отшатнётся от неё Генри которого только что демонстративно опустили на глазах всего мира – ниже плинтуса. – И кончал я в неё не пять минут. А пару секунд только. Так что врёт она всё …

– Правда? – Разочаровано спросит депутатка. – Тогда пожалуй выговор оставим….

– Ты чего? – Раздался голос рядом.

Генри встрепенулся … неужели он заснул?

Вскочил, протёр глаза.

Премьерша все так же гневно говорила о борьбе с коррупцией.

Депутаты в зале внимательно слушали её и даже конспектировали кое-что у себя в тетрадях.

Никто не осуждал Генри, не выяснял кончил ли он вчера в премьершу, и сколько раз …

И толкнула его в бок не престарелая депутатка а его приятель – журналист.

– Что?

Только теперь Генри проснулся окончательно. А проснувшись – успокоено вздохнул. – Ох уж этот дурацкий мимолётный сон!

Сколько раз говорил себе – нельзя спать в зале парламента.

Херня всякая – присниться может …

Они победили

Выстрелы на улице. Крики. Танки.

Я смотрел на это из окна своей квартиры …

За что они дерутся?

Когда-то и я был молодым – мечтал о справедливости, демократии. О борьбе за свободу. Не мог спать по ночам, и писал книгу – против тирании.

Он, тиран представлялся мне противным толстым мерзавцем который хотел от меня лишь одного – послушания и рабского труда.

– А ты сам как работаешь, гнида, если наша страна является самой бедной в Европе? – Спрашивал я глядя на его портрет. Огромный и важный, он висел в партийной комнате, в позолоченной оправе.

Хотелось плюнуть в него но правящая партия крепко держала меня за яйца.

– Без покорности нельзя ни вступить в институт, ни получить хорошую должность. Помни это!

И я помнил.

Что-бы получить все это – я всегда был хорошим мальчиком – пел партийные гимны и отдавал честь тирану на портрете.

Лишь где-то там, в глубине души, иногда тлел маленький уголёк сомнений.

Который быстро утихал под шаром моего ужаса перед властью и покорностью, которую воспитывала во мне партия – с самого рождения.

Но однажды … вдруг что-то изменилось Как-то глупо и невероятно … я просто услышал песню Битлз по радио – сквозь вой глушилок и помех. Музыка была необычной и что-то взволновала в моей душе.

От неё веяло какой-то свободой, непокорностью, желанием к переменам.

– Тра – та – та – Стучали барабаны ребят и голос Леннона что-то пел – из всей песни на английском языке я различил лишь одно слово – революция.

И этого было достаточно.

Она восторгало и пугало меня.

– Ребята! Я с Вами! – Хотелось кричать мне. Но они были так далеко.

А диктатор – близко.

– Покорись! – Трубел голос с местной радиоточки.

– Покорись! – Звучал голос с телевизора.

И лишь тонкий голос Леннона в ответ.

– Сопротивляйся! Ты же человек!

И тогда – что-то случилось во мне.

Бороться с тираном и умереть как герой.

За свободу. За любовь. За счастье человечества.

– Ты этого хотела от меня, песенка Битлз?

Английского я не знал, но чувствовал – она действительно хотела от меня этого.

И случилось чудо! Простая мелодия – сдёрнула с меня все шары лжи, страха и одурманивающей пропаганды диктатора.

И я решил действовать.

Под звуки песен Битлз начал писать книгу – как не покоряться тирану.

Писал несколько лет, тайком, восторгаясь собственной смелостью и одновременно – холодея от ужаса. Все время проверяя трясущимися руками или плотно закрыты шторы на окне – что-бы соседи не заинтересовались чем я занимаюсь по ночам. И не доложили в службу безопасности тирана.

Мой удар по системе – должен был быть неожиданным и ужасным.

Раскрыть все тайны оболванивания людей. И стать позором для диктатора, после которого он должен непременно повесится. Или застрелиться – я не сомневался в этом.

"Подсознание и коммунизм" – вот как она называлась.

И в ней я разбивал марксистскую теорию в пух и прах.

Наконец – книга закончена. Закрыта последняя страница.

И предо мной встал выбор – самый важный в моей жизни.

Куда идти – в тюрьму что-бы стать героем. Или на дискотеку?

Я стоял и смотрел на себя в зеркало, держа в руке свою книгу – молодой, красивый парень. Ещё ни разу даже женщину не имел.

Вот так взять и сгнить в тюрьме?

Тиран ведь не пожалеет меня. На то он и тиран.

А может сначала – познакомиться с девушкой? Испытать любовь? Пожить в своё удовольствие?

Ведь из тюрьмы я выйду старым, никому не нужным …

И тогда я впервые отступил … начал откладывать опубликование – на месяц, на год, на 5.

Понимая что просто трушу – я постепенно начал презирать самого себя, стал циничен и пошл, перестал верить в правду и упивался мысленными и немысленными развлечениями что-бы заглушить в себе это.

Я убедил себя что империя вечна. А значит бороться с нею – бесполезно.

И все было хорошо пока вдруг не случилось невероятное – империя внезапно рухнула ….

Я не верил свои ушам … кидался от телевизора к радио и видел как какие-то ребята, в отличии от меня – не жалели свои жизни. Не трусили, Не бежали. Они кидались под танки и шли на автоматы.

Отчаянные и лихие. Они ничего не боялись – и победили.

Диктатура пала как прогнивший столб.

И радость была на улицах, в городах и посёлках.

Я смотрел на тех ребят и завидовал …они были так молоды, красивы и их сердца пели от радости свободы и победы.

Они смели тирана ценою своей крови.

И теперь шли по улице с флагами, как победители, пели песни, улыбались.

А я?

Я стоял с женой и детьми в толпе и грустно смотрел на них.

Я предал себя. Я предал свою душу.

Оказался трусом и слизняком.

И упустил свой шанс – стать героем в этой жизни.

В полном отчаянии я оглянулся – и вдруг подумал … 90 процентов тех кто был вокруг меня – были такие же самые.

И это согрело мою душу. Успокоило.

И теперь я со спокойной душой – лишь радовался их победе, и больше ничего.

– Так Бог хотел – Пояснял я сам себе.

Хоть иногда, в душе было мучительно стыдно за самого себя.

Но время шло.

И вдруг – власть опять поменялась. Пришёл другой диктатор – тупой, жестокий, жадный.

Я не верил своим глазам снова.

– Судьба даёт мне второй шанс? Стать героем?

Я снова стоял и смотрел на себя в зеркало.

Красивый, перспективный … А ещё есть семья, дети …

И тогда я снова предал самого себя. Я мог сопротивляться новой диктатуре – но не стал. Мог поддерживать узников совести – но трусливо молчал.

– Я ведь там, в 90 процентов – Пояснял сам себе. Успокаивал.

А совесть – ты заткнись зараза. И не мучай мою душу.

Хочешь погубить меня?

Семью, детей, работу? ….

Я оглянулся … вижу – все думают так же само. Ну и ладно. Вот и он, покой …

И вдруг – снова кто-то кинулся на танки, на борьбу с диктатором.

Я смотрел и удивлялся – их кидали в тюрьму, били и унижали – а они всё не сдавались.

Я смотрел на них и … не верил своим глазам.

Почему они могут? А я нет?

Почему?

Да потому-что я не верил что диктатора – можно свергнуть! Посмотрите какой он сильный! Важный! Уверенный! У него есть армия, полиция, служба безопасности!

Эй, кто там сопротивляется ему? Ты глупый! А я умный!

Но что это? Вопреки всякой логике .. они не сдаются ….

И лезут а борьбу с диктором – отчаянно и смело .. без шансов на победу ….

А если они герои, тогда кто я????

И тогда злоба охватила моё сердце.

Ненавижу Вас всех – диктаторов и борцов с ним!

Потому-что для Вас обоих – я дерьмо. Сидящее в болоте. И ждущее – кто победит.

А раз так, то буду смеяться с происходящего – Что? Оппозиция не может добиться уступок от диктатора?

Не беда! Сделайте диктатору миньет – может уступит … Ха – ха – ха ….

Мои друзья хохотали но только я понимал – какая я мразь.

К счастью, моих советов никто из оппозиции не слышал. И отсасывать диктатору не собирался,

А через год – ему просто дали под жопу. Ногой.

И опять – радость и ликование на улице …

И опять молодые ребята которые не струсили – шли по улице с флагами. Весёлые и отчаянные, они кричали – Да здравствует Свобода! Конец мафии и диктатору.

А я как обосранный, шёл домой чуть сгорбившись. – Кого я ещё не предал в этой жизни? Всех … – кого любил, уважал, кому преклонялся. Думал когда-то – предать один раз, а оказалось – предал всех …

А может гордиться этим?

Что ещё остаться в жизни? …

И тогда я понял – так и рождается цинизм – настоящий и злобный.

Он рождается – от отчаяния.

Но опять … радость свободы была недолгой.

Опять пришёл новый диктатор.

Может использовать хоть этот шанс в своей жизни – вернуть уважение к себе? Стать как они, те кто не сдаться – стать сильным, честным и великим?

Иди же к зеркалу!

Спроси себя. И дай ответ.

Но к зеркалу – я больше не подходил.

Знал свой выбор наперёд.

Лишь смотрел в телевизор и плакал. Грустно и бессильно.

Презирая самого себя за трусость. Потому-что такие как я – никогда и ничего не достигают. И не меняют.

И все что я мог выдавить из себя – это посоветовать народу ждать когда диктатор сам сдохнет. От переедания. Чай поди не молодой уже. Лет 10 ему осталось …

Но мои советы – слушал теперь лишь я один.

За окном – бушевала жизнь, кто-то снова не испугался … кто-то свергал очередную диктатуру …

Но я уже не ходил на демонстрации. И ничего уже не требовал от себя.

Я был моральный труп.

Который может сделать лишь единственный подвиг в жизни – не воспитать себе подобных в детях.

А когда пришёл четвёртый диктатор – я уже не хотел жить вообще. И лишь мечтал самому сдохнуть поскорее. Что-бы не видеть всё это.

– Может сдохнем вместе? – Шептал я ему когда видел на экране телевизора. И жирная физиономия диктатора расплывалась в широкой улыбке как будто он слышал меня. – С таким как ты я буду жить вечно!

И я научился жить и при этом – жил как все – просыпался, срал, ел, работал на заводах диктатора и его семьи. А вечером смотрел телевизор и снова засыпал. День за днём. Год за годом. Ни о чем больше не думая.

Потому-что так надо. Такая жизнь.

Такие правила.

Но снова … пришли молодые ребята – совсем юные, неиспорченные, кинулись на автоматы и пули. Что-бы задавить его, диктатора. Как чёрного, жирного таракана на полу кухни.

Своей жизнью – они снова спасали страну, возвращали справедливость, надежду.

И дали шанс снова нам попробовать жить по другому – честно и справедливо.

Нам – всем тем кто не решался выйти.

Кто ждал что кто-то другой это сделает.

Кто только ел и спал. Работал и трахался.

И не был достоин – настоящего уважения.

Но вот странно … эти отчаянные ребята – понимали нас. Не осуждали. И не укоряли.

– Живите – Сказал нам – Ведь Вы – люди. Простые люди. И этим– сказано все.

Улыбнулись нам печально. Как улыбался Иисус когда спасал нас.

И пошли на смерть – на танки и пулемёты.

Я смотрю телевизор – как их убивают, как хоронят … и слезы катятся у меня по щекам.

Слезы раскаяния – за мою молодость

За мои мечты.

За мои надежды.

Которые я предал.

А они – пошли на плаху что-бы дать мне ещё один шанс.

Тебе. Мне.

И всем кто вокруг.

И тогда я вдруг встал с кресла .. подошёл к старому зеркалу – Я больше не предам тебя. Ни тебя Битлз.

Ни мою книгу написанную в молодости.

– Да катись все к черту! – И я иду на улицу.

К ребятам.

Под пули.

И с последним криком – Да пошло оно все нах – кидаюсь под ближайший танк ….

Не ошибись приятель

Проснулся. Столько сил!

Может помыть туалет? Постирать бельё? Покрасить балкон?

Но нет … я опять к компьютеру лезу.

А впрочем …что тут плохого?

Принесу людям полезное, вечное, доброе.