Текст книги "Хроника пикирующей старости – 2 (СИ)"

Автор книги: Олеандр Олеандров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Впрочем, нужно ли? После первых неудачных опытов мои член стоял исправно. Проблем больше не было.

Кажется тогда я и почувствовал первое желание выложить эту историю на бумаге..

Член лишь посмеивался – не теряй времени на ерунду приятель! Снимай лучше девчонок!

Да, я снимал их .. как он просил, но и желание писать рассказы – почему-то не пропадало тоже. Однажды я и решился попробовать.

Эксперимент длился несколько лет.

Выводы которые я сделал после этого – были печальными.

В одном человеке не могут долго сочетаться "читатель" и "автор".

То есть, если ты становишься автором, то ты убиваешь в себе читателя. Не сразу, а с годами.

Это происходит так: сначала ты просто читаешь и восторгаешься хорошими авторами. Затем пробуешь писать как они. Потом ты соревнуешься с ними. Потом – завидуешь им. И наконец – ты просто игнорируешь их существование. Ненавидишь их, и всех кто пишет лучше …

Теперь ты уже не читатель.

Дальше – больше.

Писать можно – лишь несколько лет. А затем – ты начинаешь подражать самому себе.

Почему?

Наверное потому-что что ты выкладываешь душу на бумаге. А душа – не безразмерная. Ты эксплуатируешь её. Её страдания, переживания, опыт.

Но ты замечаешь это лишь в конце творчества.

А в начале – все мечтают о чуде, что его намечают, полюбят, что найдётся меценат, спонсор. Или влиятельный поклонник.

Что? Ничего этого нету? Ерунда! Ты стараешься писать ещё лучше. Ещё больше. Вкладывая всю свою душу в рассказы, всё самое сокровенное в ней. Но увы …опять напрасно …

И вот однажды ты замечаешь что полностью выложился. О чем бы ты не писал – это уже было.

Но тебя так и не заметили.

И тогда начинается самое страшное.

У тебя вдруг появляется чувство что часть твоей души осталась в произведениях и не вернулась обратно, в твоё тело. Оставив вместо себя – лишь выжженную землю в том месте где была душа.

И все что происходит с тобой теперь – не волнует тебя как раньше в полной силе, а ты лишь просто ищешь аналогию с тем что уже выклал на бумаге. Сравниваешь правильно ли выклал это.

И больше ничего.

Наверное это и есть финал твоего творчества.

Из весёлого остроумного парня – души компании, ты превращаешься в задумчивого отрешённого человека с рассеянным взглядом.

Точка.

Какой выход из всего этого?

Может вернуться и стать снова читателем? Может это и есть – лечение? Выход из творчества?

То есть, если я брошу сочинительство то через год снова стану весёлым, остроумным парнем, лицо моё помолодеет а щёки станут розовыми и румяными. Буду выглядеть не хуже чем мой член.

Тьфу ты, какая-то ерунда получается.

Не хочу я быть похожим на свой член. И вообще – я привлёк его в рассказ – лишь что-бы привлечь Ваше внимание дорогой читатель.

Потому-что я знаю … я не могу заинтересовать Вас рассказом о тонких переживаниях моей души. Или о тонкостях моего характера, а лишь рассказом о проклятом члене – лишь он может привлечь Ваше внимание ко мне.

Это и есть правда жизни.

Не я со своей душой а член находится вначале рассказа.

И рассказ получился.

В общем – весь этот мир крутится вокруг него.

Он всюду – в семейных отношениях, в мечтах, в фантазиях.

И даже в моем творчестве – как я не хотел выкинуть его оттуда.

А раз так, то может пора сделать выводы?

Все просто, пока он стоит – и будет жить человечество!

С поднятым членом – оно выкрутится всегда. И всюду.

Даже источник альтернативной энергии найдёт. И на другие планеты слетает.

Ведь вдруг Земля грохнется?

Где тогда члену вставать?

Настенька

Я знаю. Когда я умру, у ворот рая меня встретит Архангел Михаил.

– Много ли грехов у тебя приятель? – Нахмурит брови он – Пил, гулял, изменял и помыслами чистыми не прославился на свете.

Я буду слушать мрачно опустив голову и смотреть себе куда-то под ноги.

– Может хоть нищим ты подавал?

Как по Вашему, дорогой читатель – подавал ли я нищим?

Конечно, Вы правы – такая сволочь как я никогда не спешила расставаться со своей мелочью в кармане. Причин для оправдания было много

1. Мне самому не хватает.

2. Пусть подаст кто-нибудь другой … кто побогаче.

3. Надо идти и работать а не попрошайничать.

4. А может быть нищий – не меньшая сволочь чем я и просто притворяется что-бы выманить у меня мою мелочь?

После чего я с задумчивым видом проходил мимо.

А что если я скажу Вам что все-таки подал один раз?

Вижу как Вы улыбаетесь дорогой читатель – Скорее небо перевернётся!

Ну, а если я скажу что тот кому я подал – была маленькая девочка, 2 лет?

Вижу как хохочите читатель – Ха -ха -ха! Ну и заливаешь ты сегодня!

А теперь приготовьтесь … и ответьте мне на один вопрос – что могло случиться что-бы такая сволочь как я, готов был отдать последнее этой девочке, а потом вдобавок бегал и тайком подкладывал ей подарки под дверь?

Не знаете?

Это случилось поздней осенью, в ноябре кажется. Моя маленькая дочь нашла себе подружку по дворе – Настю, 2 лет от роду.

Красивая ли она была?

Нет.

Богатая?

Нет. Даже хуже – её отец был бомжем и копался в местных мусорных баках. А мать – алкоголичка.

И одета Настенька была в лохмотьях. Но мне как Вы догадываетесь было глубоко плевать на это.

– Бог сделал нас разными – Объяснял я сам себе – одних бедными. А других – не очень.

И я с равнодушием проходил мимо Настеньки в лохмотьях. Стараясь не замечать её.

И вот однажды. … моя дочь сказала что пообещала Настеньке отдать свои детские часики – они ей были не нужны. Их у неё было аж 3 штуки.

– Ладно – сказал я сыто зевая – отдавай. Только те что похуже.

– Ну тогда отнеси ей сам. – Сказала дочь – Я обещала ей в 8 часов вечера принести.

Я посмотрел на свои часы – было под девятого. Одеваться и иди мне было уже лень.

– Да брось – ухмыльнулся я сквозь зубы – Принесёшь завтра, или послезавтра, или вообще никогда …

– Нет– заупрямилась дочь – отнеси ей сегодня. Пожалуйста.

Я ещё раз зевнул и наконец встал с дивана.

Квартира Настеньки была тремя этажами ниже.

Кутаясь в халат я спускался по лестнице сжимая в руках маленькие детские часики. Вот и дверь – неокрашенная, обшарпанная .

– Как они там живут? – Подумал я презрительно кривясь.

И нажал звонок.

Тут же за дверью раздался глухой удар, как будто там что-то упало и дверь распахнулась.

Передо до мной стояла Настенька Выскочила так стремительно что я подумал – уж не целый ли вечер она простояла за дверью? . … И действительно, она стояла и дрожала казалось – как будто не веря самой себе что все-таки дождалась .. как будто никто больше в квартире не верил что ей что-то принесут .. лишь она сама. И то не совсем.

Через её голову я увидел что за её спиной лежит перевёрнутый горшок. Это был ночной горшок для детей. А на коленках Насти чуть ниже платья – ещё и свисают трусики – кажется она даже писяла не отходя от двери.

Боясь пропустить когда ей позвонят.

И тогда я понял – она действительно простояла весь вечер у двери.

Как глупо.

Зачем?

Зачем столько времени стоять у двери? Зачем так бежать открывать их что даже перевернуть горшок?

Но кажется ей было плевать на горшок .. и на свой внешний вид … она просто стояла и смотрела на меня такими счастливыми глазами что у меня пропал дар речи. Я лишь протянул ей часы.

– Часы – чуть слышно прошептала она и вдруг тоже потеряла дар речи. От счастья. Лишь протянула мне дрожащую ладонь. Я молча положил их в её маленькую детскую ладошку. И тогда слезы счастья вдруг брызнули по щекам у девочки. Она стояла и смотрела – то на часы то на меня и неё могла ничего сказать. Даже спасибо. Только глаза светились сквозь слезы. Такого счастья я никогда в своей жизни ещё не видел.

И наверное – больше никогда не увижу.

Потом – она просто закрыла дверь. Перед моим носом.

А я продолжал стоять, как будто поражённый молнией.

Прошла минута, две, три…

А я все не мог отойти от её двери. Ещё никогда в своей жизни я не видел человека таким счастливым. Я даже не знал что его можно сделать таким.

Хотя если быть точным, это сделали простые маленькие детские часики. А не я.

Я знал что она сейчас радуется, обнимает их, целует. Что она будет даже спать с ними. Просыпаться ночью, смотреть или они не приснились ей и снова счастливо улыбаться. Что сегодня, эта девочка стала самым счастливым человеком на планете.

А я?

Кто же я во всей этой истории?

Сволочь у которой в сердце вдруг кольнуло острой болью?

Из-за того что одна маленькая девочка – вдруг вогнала туда занозу.

Доброты и человечности.

И вытащить её оттуда было непросто.

Я старался .. я пытался забыть эту историю … забыть что я могу сделать человека таким счастливым.

– Вспомни! – Шептал я сам себе – Вокруг одни только сволочи. И мир был изначально создан несправедливым.

Я говорил себе это а предо мной стояла она – маленькая девочка которая так бежала к своему счастью что даже перевернула горшок по дороге и забыла натянуть трусики

Она ничего не просила, не унижалась, не умоляла – она просто стояла и смотрела на меня

И деваться мне было некуда.

И тогда я начал подкладывать ей под подарки под двери. Тайком. По ночам. Что-бы никто не знал и не видел. .

Просто ложил ей там и все.

И молча уходил.

Прошли годы.

Чудес не бывает. Случилось то что всегда случается с неблагополучными семьями – она рано забеременела, замуж так и не вышла. Школу не закончила, работу не нашла, богатых родственников не имела. А потом вообще исчезла из города.

Уехала куда-то.

Лишь только я – с тоской вспоминал её. Потому-что для меня она оставалась все той же маленькой девочкой с перевёрнутым горшком за спиной. И её тихий счастливый шёпот – часы … …

Вряд ли Настенька помнила меня, и догадывалась кто подкладывал ей подарки под двери.

– Так ты давал подаяние нищим? – Повторит свой вопрос Архангел Михаил и строго посмотрит на меня..

И я вдруг отвечу ему – Нет. Не подавал.

Потому-что не хочу что-бы кто-то знал тайну маленькой девочки. Ведь нельзя бежать к двери с трусиками на коленках. Особенно когда там стоит чужой человек.

А она побежала …

Нехорошо это. Может даже – грех какой-то.

А значит, я не буду её подставлять. Пусть та маленькая девочка – останется моей тайной.

Лишь моей.

И никого другого.

– Нет у меня добрых дел.– Скажу я ему. – И точка.

И буду говорить это – даже если мне приедятся париться в аду.

Да и не боюсь я ада.

– Черт с ним – Сажу я ему хмуро – Заслужил значит.

Мудрость и глупость

Утром я проснулся и почувствовал что с моим лицом что-то происходит. Я тут же встал и подбежал к зеркалу.

Нос как нос.

Уши как уши

Но что это??? Глаза! …Они вдруг стали какими-то другими … более проницательными, задумчивыми. Я даже сказал бы – более мудрыми.

– Вот здорово – пробормотал я и посмотрел своими новыми чудесными глазами на жену которая как всегда ругалась что я оставил посуду после себя немытой – жена тут же осеклась на полуслове и уставилась на меня.

Пауза затягивалась.

– Иди и мой посуду – мудро сказал я поражаясь краткости этой простой мысли.

Жена как загипнотизированная встала и пошла.

И тогда я вдруг понял – Не только мои глаза но и я сам – стал более мудр.

В ту же минуту из комнаты раздался крик дочери – Папа, который час?

– Какая тебе разница? Тебе уже давно пора идти в школу. Лишняя минута на диване ничего для тебя не меняет. – Ответил я поражаясь и этой мудрой мысли тоже.

Дочка тут же встала и пошла в школу.

Чудеса продолжались.

Когда я вышел в коридор то увидел как дворничка моет лестничный пролёт.

– Надо мыть не с низу вверх по лестнице а наоборот – Мудро посоветовал я. И дворничка застыла на месте.

Продавщице в магазине я посоветовал брать конфеты не голой рукой а через кулёк.

Мальчишкам гоняющим мяч на улице – перенести ворота в другое место, где нету окон.

И даже своему начальнику – я посоветовал сегодня же начать писать квартальный отчёт. Иначе он не успеет к сроку.

Никто не возражал мне .. все стояли и смотрели на меня как будто видели впервые.

И то что они видели – так поражало их что в ответ они не могли выдавить из себя ни слова.

К концу рабочего дня руководство сказало что будет продвигать меня по службе – удивлялось что раньше меня не замечало … ведь представительные люди на дороге не валяются.

Я снова и снова подходил к зеркалу любуясь своим новым образом – на протяжении лишь одного дня моя спина выпрямилась, глаза приобрели какой-то голубоватый оттенок – как будто подчёркивая строгость и небесную мудрость их хозяина.

И мой лоб тоже почему-то расширился и стал больше.

Теперь я шёл по улице и люди расступались перед высокой фигурой мужчины шедшего с какой-то необычайно уверенной и гордой походкой.

Вернувшись с работы я важно поднялся по лестнице, открыл дверь своей квартиры и чуть не упал. С потолка капала вола. Она была повсюду – на полу, диване, на столе.

Он лилась ручьями по стенам и обоям. Сомнений не оставалось – соседи! Они взяли новых квартирантов и те меня залили!

Я тут же позвонил им по телефону.

– Ой! Простите! – Через минуту влетела ко мне девушка лет 25-ти и виновато залепетала – Я залила Вас… понимаете, муж на работе и я забыла кран закрыть.

Я слушал и молчал. Лишь показал ей взглядом на комнату. Она вошла туда и замерла – Ой… простите. я вам всю комнату испоганила ….

Тут же кинулась в ванну, схватила тряпку, ведро и начала собирать воду.

– Получше выжимайте тряпку – мудро посоветовал я. Но у неё лишь дрожали руки. И её было можно понять – ведь перед ней стоял такой представительный мужчина!

– Простите.. простите … простите … – лишь повторяла как заведённая.

Согнувшись пополам она ползала по комнате и торопливо собирала воду.. юбка сползла показывая её голую спину. Но она не обращала внимания на подробные мелочи.

Что нельзя было сказать обо мне.

– И там тоже – показал я на воду под столом, вследствии чего ей пришлось согнутся ещё ниже.

– Да … да .. сейчас …– внезапно обернувшись она и вдруг увидела мой пристальный взгляд с голубоватым оттенком – направленный прямо на её голую спину.

– 0й … простите – снова забормотала она и вдруг почему добавила – муж сейчас на работе.

– Да, понимаю – Мудро усмехнулся я хотя не совсем понял – к чему это?

Лишь подошёл к её спине и слегка погладил, как бы успокаивая.

Она не оттолкнула мою руку, а может просто не смогла так как её голова была под столом. Впрочем какая разница?

Ведь я наконец кажется понял её.

Мне оставалось только расстегнуть ширинку.

– Вот так милая – бормотал я спуская с неё юбку ещё ниже. И начал запихивать его туда.

Все продолжалось не очень долго.

– Ой ..ой .. ой – Лишь повторяла она все время. А я делал своё дело и мудро думал что в подобной ситуации слово "Ой – ой – ой" звучит намного уместнее чем слово "простите".

Кончив через пару минут я устало опустился на стул. Показывая всем своим видом что вынужден погрузится в такие мудрые мысли что мне нужно закрыть глаза. Как вдруг над ухом раздался визгливый голос – Ты же в меня кончил придурок! – И тут же мокрая половая тряпка с размаху шлёпнула меня по лицу.

Шмяк! Шмяк!

– Ой! – Теперь уже воскликнул я.

– Пошла подмываться – Злобно прошипела она и бросив ведро с тряпкой в комнате ушла. Последнее что я услыхал перед тем как она хлопнула дверью – "Придурок епаный".

Я стащил грязную половую тряпку со своего лица.

Как вдруг почувствовал – что-то снова изменилось во мне. Но что именно понять не мог.

Нет. Это была не вонючая вода стекающая по моим щекам. И не мыльная пена на моем лбу.

Я кинулся к зеркалу. Так и есть. Мудрости в моем облике больше не было. Опять там стоял какой-то мерзкий мудак и глупо ухмылялся.

– Знакомая личность – узнал я его и поприветствовал.

– А она ничего, правда?

Впрочем, так и не дождавшись ответа – я вздохнул, взял тряпку и пошёл собирать воду в комнате.

Философские наброски – 2

Не далее как вчера я написал что вкладывая душу в рассказы – у автора остаётся выжженная земля в душе.

( как же все-таки я умён, господа! Бегу посмотреть на себя в зеркало )

Так вот.

Сейчас я дам Вам рецепт как вылечить душевную травму с помощью литературного творчества.

Вот он.

Получив душевную травму – совсем не обязательно "пережёвывать" её в себе наслаждаясь мучениями, болью и страданиями, а лучше – выложить её на бумаге в виде рассказа.

Постарайтесь писать аккуратно, добросовестно, ничего не скрывая. И самое главное – вкладывая в рассказ саму душу. Это обязательно.

А теперь – вспомните правило, что после того как выложили свою душу в рассказ – на этом месте в душе остаётся выжженная земля.

И вскоре Вы получите искомый результат – вспоминая травму в своей жизни, теперь Вы начнёте путаться что именно вспоминаете – рассказ или реальность.

И вместо того что-бы "пережёвывать" в себе боль – теперь Вы поневоле начинаете вспоминать отдельные моменты в своём рассказе. Нередко при этом укоряя себя за то что написали не так или этак. И могли бы написать лучше.

Неплохо было бы для усиления эффекта – выложить свой рассказ на литературном сайте. И тогда делясь впечатлениями о рассказе с читателями – Вы окончательно запутаетесь где была реальность а где вымысел.

В душе у Вас исчезнет боль. И вместо неё появится гордость за замечательный рассказ, за отличные повороты сюжета в нем. И за что что поделились им с читателем.

Причина почему судьба принесла Вам тяжёлое испытание в жизни – для Вас станет очевидна: что -бы Вы написали замечательный рассказ об этом.

И Вы будете гордится что сделали это.

Это и есть рецепт лечения душевных ран – посредством творчества.

В общем – если чего надо – обращайтесь снова. Все те кто находятся на литературных сайтах и около них.

Ваш новый лечащий врач

Олеандров.

Впрочем – хватит юмора! Ведь все это – не серьёзно!

Ибо не так все просто в жизни!

Хоте если сказать по правде – душевная боль действительно несколько уменьшается после того как выложить её на бумаге в виде рассказа. И поделится с читателями. Не знаю даже – почему.

Что касается моего творчества – я начинал писать на литературном сайте с небольших рассказов. а после того как надоело – перешёл к написанию мемуаров. Хотя по сути вспоминать мне было нечего. Кроме юношеского триппера, старческого геморроя и заначки от зарплаты которую я спрятал от жены и детей.

А раз вспоминать мне нечего, но писать рассказы хотелось – то я начал вспоминать свои сны – они были более разнообразны. Посмотрев к примеру советский фильм про войну– мне приснилось что я кричу – «Смерть фашистским оккупантам» и кидаю в них гранату.

Посмотрев немецкий фильм про войну – мне приснилось что я еду на фашистском танке с автоматом Шмайсер в руке.

А почитав книг про шпионов мне приснилась что я продал родину – причём очень выгодно и по хорошему обменному курсу рубля к доллару.

Наконец прочитав про проституток – мне приснилось что я проститутка. Причём не элитная красавица а самая что ни на есть дешёвая шлюха. Конечно, этот сон слегка расстроил меня но я уверял себя утром что это только сон. И ничего более.

Когда мои сны иссякли, я начал фантазировать. В своих рассказах я стал писать о загадочной женской душе, потом о красивых женских губах, потом о плечах, руках, животе. И когда я наконец перешёл ко влагалищу – я понял что мои фантазии о женщинах истощаются.

И тогда – я начал писать сам про себе.

Кроме юношеского триппера я обнаружил что у меня ещё была вывернутая нога, не отданный долг, невыпеченный насморк, два плевка в душу, и ещё куча всего что мне хотелось бы забыть. И так как единственный способ забыть это – было изложить на бумаге – то я решил сделать это. И писать о самом себе.

Пусть же потом, когда я все выкину это гамно из души – у меня окажется нежная и чистая душа, как у ребёнка. Непорочная, белая и добрая.

Она возникнет там, на выжженной земле.

Вот тогда и придёт мне пора – лететь на небо.

Распахну я там свою душу – а в ней вместо дерьма – золото.

Точнее – пустота.

Которая станет – на вес золота.

Наверное, в ад таких не берут. С пустой душой.

Но и в рай – наверное тоже …

Тогда куда?

Наверное опять, на землю.

Жить снова. С моей новой душой – чистой и непорочной.

Вот и вся моя философская теория.

О душе и творчестве

Грех

Я один в комнате. Поворачиваю голову влево – там окно. Там свет.

Я поворачиваю голову вправо – там икона.

Она заставляет думать про смерть. Но моя душа рвётся к окну – там где свет.

Но самое неприятное для меня – находится посредине. Там стоит зеркало.

– Хочешь посмотреть на себя? – Спрашивает оно тихим шёпотом.

Я знаю. Это у него работа такая. И я не виню его за это.

– Спасибо – отвечаю. – Не надо.

Но оно знает свою работу и все-таки показывает. Наверное получает зарплату где-то. И это место не в раю.

– Что? Плохо выглядишь? – Спрашивает меня участливо.

Оно хочет стать моим приятелем. Но я боюсь его дружбы.

Я медленно закрываю правый глаз. А левый прищуриваю. И вот теперь в зеркале – стоит молоденький мальчик. Щеки розовые, глаза весёлые.

Я знаю что шутить с зеркалом – как шутить с адом.

Стоит мне открыть глаза чуть шире – и оно покажет мне старика, с морщинами и впадинами на лице.

– Прости меня зеркало. Я пошутил – И я открываю глаза шире. Как тут же вздрагиваю – там в зеркале, продолжает стоять тот же мальчик … на тот же месте. И смотрит на меня.

Может теперь зеркало шутит надо мной? Только почему этот мальчик – прячет глаза? … Почему мне кажется что ему стыдно? … За что?

И тогда я вдруг понимаю. Зеркало напоминает мне. Я должен был попросить прощение.

Много лет тому назад.

Мой первый грех. Он самый сладкий.

Как будто строчки складываются в стихи. Грех – он всегда питал творчество.

Он был конфеткой в красивой упаковке. И миллиарды людей тянут к нему свои руки, умоляя и требуя его – дай мне … дай кусочек!

Я попробовал свой первый сладкий кусочек очень давно – ещё в детском саду. Однажды летом нас отправили в лагерь, за сотню километров. На целый месяц.

Воспитательницей у нас была строгая женщина лет 30-ти. С ней поехал её сын – он был лишь на год старше меня.

Я помню как они шли рядом по лагерю. Мама и сын. Счастливо держась за руки.

– Как же хорошо иметь маму воспитателя – думал я. – Она даст самый лучший кусочек за столом, не заставит спать в обеденное время. Не отругает за неправильно одетый носок.

Кровать её сына оказалась прямо возле моей. Я смотрел на него с завистью – он был лучше меня во всем – он был старше, выше ростом, и просто красивее. Он уже читал, знал несколько десятков стихов и песен.

У него было больше друзей. А самое главное – у него была мама -воспитатель.

– Почему у тебя всего этого нету? – Однажды спросил меня кто-то тихо.

Я оглянулся но не понял что рядом стоял он, – грех. Я видел лишь незнакомого мальчика. Чуть старшего за меня. В аккуратной белой рубашке и коротких штанишках. Он ласково смотрел мне в глаза, потом подошёл и взял меня за руку – я знаю. У тебя нету друзей. Давай я буду твоим другом!

И улыбнулся показав белые зубы.

Что-то было в нем .. в его темно-голубых глазах светились романтические дали.. какие-то невероятные возможности. Я ещё не понимал этого но чувствовал нутром …там было много такого о чем я мог только мечтать.

И я осторожно кивнул этому загадочному мальчику посвившемуся неведомо откуда.

– Тогда ты мой друг теперь – Почему-то рассмеялся он. И вдруг спросил тихо – Хочешь что-бы она о тебе заботилась тоже? – И он кивнул на комнату воспитателя.

Я кивнул ещё раз – Хочу.

Мальчик ту же отвернулся и исчез в темноте комнаты. Но я вдруг понял что знаю теперь как мне делать дальше.

Кровать сына воспитательницы стояла возле моей. И она приходила к сыну каждый вечер.

Ко мне не мог никто приходить – мой дом был далеко, и она знала об этом.

Иногда я встречался с ней взглядом и тут же прятал его. А она – свой от меня.

Я лишь наблюдал как она укладывала спать своего ребёнка.

И вот однажды я не спрятал своего взгляда.

– Вы такая хорошая мама – прошепелявил я как и положено шепелявить 6-ти летнему малышу. И вдруг ласково погладил её по руке. Женщина рассмеялась но ничего не ответила – мало ли что придёт в голову ребёнку.

Грех снова пришёл ко мне в следующую ночь и сел рядом на кровать – Правильно делаешь – Похвалил он. Сегодня он выглядел старше на несколько лет. Почему-то ласково погладил меня по волосам и голос его звучал чуть тише – Я знаю мальчик . ..ты любишь это … только тебя не гладит никто … хочешь я спою тебе песенку перед сном? – Грех внимательно смотрел на меня как будто изучая. Потом печально вздохнул – Тогда закрой свои глаза.

Я закрыл глаза и вдруг действительно услышал песню.

Внезапно он прервал песню на полуслове и тихо спросил меня:

– Хочешь я дам её тебе? Я могу …

Я кивнул головой.

На следующий день я подошёл к ней и попросил помочь мне завязать шнурок на ботинке. Она нагнулась и помогла. – Спасибо – тихо сказал я и вдруг слезы скатились у меня по щекам. Я поднял глаза вверх и увидел что в её глазах тоже стояли слезы.

– Не надо мальчик – сказало она и резко отвернулась.

Грех приходил теперь по утрам – он больше не пел мне песен и не гладил по волосам.

– Она твоя – Зевнул он равнодушно. И загадочно улыбнувшись лишь краешками губ посмотрел куда-то в сторону..

Только теперь, на старости – я понял эту его улыбку.

Грех, ты сволочь! .. Кусаешь за губы с наслаждением чувствуя как кровь капает из них вниз – тихо и сладко целуя взасос при этом.

– Я могу ещё больнее. – Хвастается он тебе

Давай – отвечаешь ты ему. И шёпотом добавляешь – До последней кровинки.

Прямо взасос.

Что-бы оргазм смешался с болью и перевернул небеса с землёй. – Больнее!!– Кричишь ты ему в остервенении – Ещё больнее!

И тогда он сдирает с тебя штаны и впивается губами – Ты же этого хотел .. правда?-.

Боль

Затем – экстаз.

Снова боль.

И снова экстаз.

Очнувшись однажды ты замечаешь что грех высосал из тебя всю молодость, все твои силы, планы и мечты, твоё будущее.

– Что я наделал? – Кричишь ты в ужасе рассматривая первую седину на своих висках.

– Иди лучше ко мне – шепчет он и тыкает тебя лицом в промежность какой-нибудь длинноногой блондинки – красавицы.

– Я знаю. Ты мечтал об этом когда-то …

Сволочь. Он все знает.

– А -а -а – а!!! – Кричишь ты от экстаза. – А -а -а – а!!! – Кричишь ты от боли. И вдруг шепчешь ему на ухо – Грех, будь же ты проклят … проклят … проклят.

А он снова кусает тебя за губу … кровь капает по воротнику твоей рубашки.

– Ты это любишь .. я знаю – улыбается он.

И вдруг впивается взасос. Снова в тебя В твои израненные губы.

Капли крови стекают по них струёй.

– Ах – лишь шепчешь ты и падаешь в экстазе.

Через неделю мама того мальчика стала приходить уже не к нему а ко мне. Она читала мне книги перед сном, приносила кучу сладостей – торты, конфеты, печенье. Я смотрел на неё влюблёнными глазами и нежно говорил ей как бы случайно – мама.

Её сын отворачивался спиной, делал вид что спит и ничего не видит.

А она плакала но не могла с собой ничего поделать. И нежно гладила меня по головке.

Лагерь подходил к концу. Я смотрел через окно как они уезжали домой – они больше не держались за руки. И они больше не шли рядом

Я чувствовал что между ними пролегла пропасть. Возможно навсегда..

И моё сердце вдруг сжалось от чего-то острого .. .. и очень болезненного .. – что я наделал????.

– Не смотри на них – сказал мене грех – Она хотела этого сама. Ты просто попался ей под руку..

– Будь ты проклят! – Сказал я ему тогда впервые, со слезами на глазах.

А он лишь только рассмеялся.

И вот теперь я старый, и стою тут, возле зеркала. Открываю глаза ещё шире и вижу что мальчик в отражении вдруг исчез почему-то.

– Простил? – С надеждой робко спрашиваю я.

Зеркало лишь молча смотрит на меня. И тогда я кидаюсь к иконе. – Тогда 50 лет назад, тот мальчик на соседней кроватке – пожалуйста …. прости меня – прости меня ради всего святого. Прости меня потому-что не будет мне покоя ни на земле ни на небе.

Пожалуйста … прости!.

Оборачиваюсь – зеркало все так же смотрит на меня. Лишь тихо покачивается.

То ли от ветра в комнате. То ли от проехавшей машины на улице. То ли ещё от чего… но только от чего – я так и не узнаю.

Э-ге-гей

Когда я был маленьким меня положили в больницу.

Из-за моей глупости. Что-бы не ходить в школу я соврал что у меня болит живот. Слово "аппендицит" мне сразу как-то не понравилось и я начал говорить что у меня болит то справа, то слева, то посредине. Соответственно менялись диагнозы – гепатит, цирроз, язва, атрофия ….

Эти слова мне тоже не нравились и я придумывал все новые симптомы.

Наконец врач не выдержал, плюнул и положил меня на обследование в больницу, хотя по правде я рассчитывал что он освободит меня от уроков. И я отправлюсь гулять на улицу.

В больнице я лежал среди 20-ти таких же как и я ребят, с воспалением хитростей. И вот однажды утром начался ад – два врача заходили в палатку, выбирали одного из ребят и увозили на операцию по удалению аппендицита. Крики этих несчастных стоят у меня в ушах до сих пор. И когда через пол часа их привозили обратно – их крики были ещё страшнее, они были наполненными мучениями и страданиями. Они судорожно сжимали в руках края простыни а их глаза бессмысленно ходили по палате никого не узнавая.

Остальные ребята в палате затихли с ужасом ожидая – кто будет следующий. Санитары перекладывали несчастного с носилок на кровать, а затем снова заходил врач и смотрел на ребят медленно переводя свой взгляд по каждому. И тот на ком он останавливался – начинал кричать от ужаса. Но это ему не помогало. Тут же один санитар хватал несчастного за руки, другой за ноги, а если тот продолжал ещё сопротивляться – то давали ему подзатыльник что-бы утих а затем увозили в операционную. Конвейер медленно двигался по палате и наконец к обеду подошла очередь к тому углу где лежал я.

Забравшись под одеяло я начал молиться. Как будто простыня могла спрятать меня от них.

Как вдруг услышал голос одного из врачей – этого не надо. Он на обследовании.

И тогда я понял что там, под простыней – самое лучшее место в моей жизни которое у меня было до сих пор.

И от счастья я кажется даже разревелся немного.

Но позднее я выяснил – что в жизни есть места и получше.

Например когда на меня и моих приятелей набросилась банда с соседней улицы.

Мы лежали кучей а нас били ногами. Я оказался под всеми.

И только тогда я понял – не ничего места лучше в жизни чем быть под всеми. Прятаться глубоко внизу. Где удары не так больнее. И вообще – где тебя никто не замечает.

Но я снова ошибался.

Самое лучшее место в жизни – это когда твоя школьная парта находится в самом конце класса. Где преподаватель тебя не видит! А значит – свобода! Делай что хочешь … можешь мечтать, разговаривать, рисовать карикатуры на других, списывать домашнее задание или просто разглядывать девчонок с соседних парт.

Но как же я был наивен!

Вскоре я понял что настоящее счастье – это когда ты сумел спрятать часть зарплаты от семьи – только тогда ты можешь купить твои любимые лакомства, новый мобильник, журналы. Ни перед кем не отчитываясь и не оправдываясь. Покупай что хочешь! Любое удовольствие!