Текст книги "Сборник: 200 рассказов Олеандрова"

Автор книги: Олеандр Олеандров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 42 страниц)

Там есть бараки и есть каменные здания.

После лекции нам дали два часа и мы разбрелись по территории.

В бараке было скучно и я пошёл к старым зданиям. Из красного кирпича.

Даже время не могло стереть этот цвет.

Я положил руку на один из кирпичей, и закрыл глаза… кто знает – может когда-то вот так стоял тут какой-то заключённый и тоже держал руку на этом камне.

Тут я открыл глаза и замер… я подумал что схожу с ума, но он стоял передо мной.

Худой и длинный.

Его полосатая роба была мятой и грязной.

Он тоже стоял с закрытыми глазами, потом открыл и тоже увидел меня.

Мы смотрели друг на друг с ужасом.

Потом он вдруг у сказал – опять херня приснилась.

Я даже обиделся слегка на это… – я не херня, я тут на экскурсии.

Но переубедить его было трудно.

– Если ты не снишься, то дай мне свой зонт – сказал он мне.

Я положил ему зонт в руку и тот прошёл через неё и упал на землю.

Прямо в лужу.

Я выругался матом и это почему-то убедило его что я реальность.

Меня зовут Анжей – вдруг сказало приведение. Я заключённый, в 27 бараке.

И тут я начал понимать что происходит… ты в каком году живёшь, Анжей?

– В сорок третьем.

Поразительно, ведь я сейчас – в 1995 году.

– Я хочу к тебе – вдруг начал хныкать Анжей – забери меня отсюда… а то нас хотят расстрелять на следующей неделе.

– Ерунда, Анжей, – сказал я ему, как я тебя заберу?

Сам подумай!!

И вообще ты всё путаешь… ведь а Аушвице не расстреливали а сжигали.

– Заживо? – глаза у Анжея широко раскрылись.

– Нет, сначала Вас газом отравят.

Анжей перестал хныкать и задумался.

– Газом, это как?

Странно, но он знал про свой концлагерь меньше, чем я…

Я рассказал всё что знал про газ "Циклон Б", что травили им людей на протяжении 15 минут, сначала у них начинал мутиться рассудок, потом сильные люди начинают лезть по слабым, стараясь попасть повыше – к чистому воздуху, потом образуется гора людей. Внизу дети и женщины, вверху мужчины.

Потом все люди окончательно теряют сознание, начинают мочиться под себя, и потом умирают.

После этого я посмотрел на Анджея и осёкся…

Анжей смотрел на меня стеклянными глазами, потом выругался и сказал куда-то в небо – Господи! Я же просил тебя чтобы мне приснилось море и девушка, а ты прислал мне какого-то идиота!

Я убрал руку с красного камня, и Анжей исчез.

Постояв немного, я снова положил руку на камень.

Анжей стоял всё на том же месте.

– Слушай, Анжей, а может тебе сбежать?

– Нет, не получится. Нас всех отравят газом… Я не хочу умереть от газа, понимаешь?

Я задумался.

– А может кинуться на проволоку с высоким напряжением? Быстрая смерть и все.

Анжей усмехнулся.

– Уже кидались некоторые.

Потом пол дня лежали парализованные возле проволоки, упаси боже такую смерть.

– А может кинуться на часового? Пристрелит и все.

– Тоже не пройдёт. Те гады стреляют в живот, А потом ещё и овчарок напускают на раненых.

– А если повеситься?

– Негде. Мы всё время на виду.

И тут я вспомнил.

Слушай, Анжей, ведь я видел по телевизору что был побег из Ауцшвица.

Их было трое. Два поляка и русский.

Они убежали.

Может это был ты? Найди себе этих людей. Чтобы вас было трое.

Анжей задумался. – А что, может попробовать, хотя вряд ли.

Анжей хотел уже уходить как вдруг меня осенило.

– А как я узнаю что с тобой будет дальше, Анжей?

Давай так, сегодня 25 мая 1995 года, 15 часов 30 минут.

Если останешься жив – приди сюда в этот день.

Анжей кивнул. – Я живу на втором этаже, мои нары возле 4-го окна.

– А как я тебя узнаю среди многих людей?

Ведь к тому времени ты станешь уже старым, и вообще, в этот

день может быть много посетителей.

Я тебе Анжей, сигареты на нары положу. Вот по этому знаку ты меня и узнаешь!

– Ладно, сказал Анжей, – мне просыпаться надо. здесь нельзя просыпать.

Он грустно вздохнул, забрал руку от камня и исчез.

Только теперь я заметил что тучи рассеялись, светило солнце и воздух был какой-то особенно свежий.

Я посмотрел на часы – было 15 часов 20 минут.

Успею.

Я побежал на второй этаж, нашёл его нары. Но увы… там никого не было.

Я положил пачку сигарет на его нары, Огляделся вокруг.

Кроме меня в том бараке посетителей не было. Никого не было.

А может я ошибся этажом? – Подумал я и побежал на нижний этаж.

Но там тоже никого не было.

Я посмотрел на часы – было 15 часов 35 минут.

Опаздываю – подумал я и побежал в первую комнату. И вдруг я увидел что оставленные мною сигареты – исчезли.

Но ведь комнате никого не было!

Может я забыл их положить? Но карманах у меня их тоже не оказалось.

Нет, вся -таки я положил их…

Из улицы раздался сигнал нашего автобуса. Пора было уходить.

Я вышел из ворот Аушвица.

Вдали виднелся наш автобус.,

– А может это приснилось мне? – Успокаивал я себя – ведь так бывает, отключился и привиделось что-то…

Наверное так и было. Да вот только что-то такое смутное… нечто… – не давало мне покоя… и тут я вспомнил…

Ту немецкую кинохронику про Аушвиц, где из толпы поднялась рука с сигаретой… как будто знак показанный кому-то.

Кому?

И тогда – странная догадка поразила меня.

Анжей, ты всё-таки остался там.

Прости милая

Автобус тронулся с места и вдруг резко затормозил. Пассажиров кинуло вперёд, затем отбросило назад. Раздалась ругань. Оглянувшись Богдан Петрович с ужасом посмотрел на водителя. Нет, вроде не пьян.

А самое главное – он не упал на пол.

– Не дай Бог снова это! – подумал с тревогой.

"Это" – случилось на прошлой неделе когда их автобус чуть не врезался в КАМАЗ по причине что водитель в припадке эпилепсии упал со стула и начал корчится с воем "М– м– м-м" размахивая вокруг себя руками. По штанам лилась моча а он размазывал её. Он то приподымался то снова падал… хватая пассажиров за ноги как будто они могли ему чем-то помочь.

Но никто ему не помогал.

Пассажиры в этот момент переводили глаза с лежащего водилы на КАМАЗ летящий им навстречу, не понимая какая их этих двух картин страшнее.

Стальная громадина быстро приближалась. А вой эпилептика становился всё отчаяннее.

Растерянные пассажиры начали в панике хватать друг друга руками. А схватив они почему-то тут же притягивали друг друга мёртвой хваткой не давая никому возможность даже пошевелиться.

Это было похоже на какой-то танец. Похожий на хоровод. Где как будто сама костлявая стояла среди пассажиров и заставляла их, обезумевших от страха – качаться то влево то вправо.

Это был – настоящий "Танец смерти". С костлявым дирижёром посредине.

И затем «танец смерти» – не замедлил начать своё главное представление.

– Запевай! – вдруг крикнул дирижёр.

И крик ужаса и отчаяния вдруг вырвался у всех пассажиров одновременно. В этом страшном крике не было слов. Как будто все в одночасье забыли слова. Лишь что-то звериное и отчаянное звучало в этом крике:

– А– А-а-а

Этот крик означал – "Нам конец. Прощайте".

И ещё

Почему-то все кричали только тонким детским голосом И старые и молодые. Таким голосом маленькие дети зовут маму. А теперь десятки глоток кричали одновременно таким голосом. И каждый обращался к своей маме.

Но мамы не было.

Был только ужас и несущийся навстречу им КАМАЗ.

К счастью, история эта имела хороший конец. Потому что им – повезло. Оказалось что один из пассажиров стоял отдельно от всех. И не попал в "хоровод смерти". Поэтому он успел ухватить руль и отвернуть от КАМАЗа.

Ну и слава Богу.

Но сейчас такого не было.

А была обыкновенная пробка на улице.

Светило солнце.

Пели птицы.

И всем было немного скучно. Хотелось развлечься.

Водитель смотрел куда-то в окно. Потом сплюнул. Какая-то старушка бойко шмыгнула под окном его автобуса и перебежала дорогу.

– Куда лезешь курва старая. – крикнул он ей.

Из других машин тоже что-то добавили.

Богдан Петрович подумал:

– Наверное известная женщина в этих краях.

И спокойно протянул ноги под стулом, положа руки на поручни возле себя.

Вот тут всё и началось.

Двери автобуса открылась и в него вошли студентки. Молодые, стройные. Весело щебетали показывая ровные белые зубы и алые губы.

Сон сняло как рукой.

Автобус вдруг тронулся и студентки зашатались – взад и вперёд в такт движения автобуса. Как будто танцевали восточный танец, красивый и таинственный.

Чувство жара шло от них, как от молодых кобылиц.

Богдан Петрович нервно подкрутил свои седоватые усы.

Непроизвольно наклонился вперёд, поближе к студенткам. Осмотрел каждую пока не остановил свой взгляд на жгучей брюнетке, самой стройной и весёлой из них.

Именно её фигура и смех – заставляла его дышать глубже.

В голове мелькнула философская мысль: – Где моя молодость?

Но её быстро прогнала мерзкая мыслишка: – А действительно, как она в постели?

И самые сладкие фантазии нахлынули на Богдан Петрович. И сопротивляться им он не мог никак:

– Ах Богданчик, милый… возьми меня… возьми скорее – шепчет она ему со страстью. А он как бы ненароком задирает ей чёрную юбку… медленно… поглаживая стройные ножки – от колен, затем выше… всё выше… выше…

Она нерешительно пытается отвести его руку в сторону– не надо Бодя.

– Люблю тебя – шепчет он в ответ. И её рука слабеет…

Внезапно его фантазия прервалась на самом интересном месте.

Богдан Петрович почувствовал что кто-то коснулся его руки.

Настойчиво и властно.

Его усы сразу опустились книзу. Первая мысль – ему хотят сделать замечание за выпученные глаза которыми он пожирал студенток.

Ожидал услышать:

– Постыдились бы гражданин! Совсем стыд потеряли!

Но никто не говорил этого. Никто не выкидывал его с автобуса пинком под зад. Его вообще никто не замечал.

Поэтому он сидел и ждал что будет дальше.

Рука опустившаяся на его руку – была тёплая и нежная. И это не вписывалось в ситуацию.

– Может быть это знак? Тогда что он означает?

И тогда распалённая сексуальная фантазия Богдана Петровича – сама подсказала ответ.

Возможно кто-то чувствовал то же самое что и он, и хотел вместе с ним реализовать их фантазии в реальность.

– Не может быть! – мелькнула недоверчивая мысль но всё-таки он с надеждой поднял вверх свои глаза.

Сначала глаза медленно подымались по серой кофточке откуда выпирали маленькие девичьи груди. А затем остановились на шее которая выглядела нежной и слегка зарумянившейся (наверное от прикосновения их рук).

Да. Ошибки не было. Она приглашала к знакомству. Звала к себе. Этим нежным, мягким касанием руки положенной как будто случайно на чужую руку.

Но самое чудесное что поклала свою руку на его – одна из молодых студенток. Самая красивая и кареглазая.

Богдан Петрович почувствовал как взволнованно забилось сердце в груди. Его рука всё ещё находящаяся под её рукой – стала сразу потной и горячей. Её даже слегка затрясло от волнения что выглядело как будто в такт вибрации от езды автобуса.

Девушка упорно не убирала свою руку но и не смотрела в его сторону, а смотрела куда-то над ним, в окно автобуса.

– Не убирай – прошептал ей Богдан Петрович – не надо.

И вдруг почувствовал что девица начинает постепенно сжимать его руку. Втискивая свои пальцы ему в ладонь.

При этом продолжая не смотреть в его сторону.

У Богдана Петровича совершенно спёрло дыхание. Сомнений не оставалось. Мечты реализовываются в реальность. Как прекрасный сон. Как грёзы. Как лучшее видение в его жизни.

– О Боже мой! – Прошептал он.

А пальцы девицы в это время все сильнее и сильнее вжимались в его ладонь и её ногти начинали давить на его мягкую податливую кожу.

Её груди приблизились почти вплотную к его лицу.

На её лице повёрнутым к окну вдруг появилась какая-то странная улыбка. Загадочная и многообещающая.

И вдруг она впила свои ногти ему в ладонь с такой силой что казалось что она хочет его крови.

– Я твой – прошептал Богдан Петрович. – Веди меня куда хочешь. Делай со мной что хочешь.

Девица слушала это и молчала. А может, она просто не слышала. Говорил он ведь тихо. Чтобы другие пассажиры не слышали. А может и слышала…

– Так почему она молчит? Почему не отвечает? Почему не смотрит на меня? К чему такая конспирация когда мы хотим друг друга? И изнываем от вожделений!

И вдруг внезапная догадка осенила его. Страшная и ужасная, она смертельным холодом пронизала его сердце, заставив сжаться от смертельной опасности исходящей от девицы.

Он вдруг вспомнил… там, на остановке… объявление с фотографией что внезапно пропал мужчина. Его возраста и телосложения. Вот так – сел в автобус и пропал. Как испарился. А теперь он. Богдан Петрович готов пойти за незнакомой девицей коснувшийся его руки – куда угодно. А что будет дальше?

И куда мужик пропал на прошлой неделе?

Фантазия Богдана Петровича начала подкидывать ему страшные картины…

Тёмная комната, где на операционном столе в тусклом свете белых ламп лежит он, привязанный и порезанный на органы. А в грязных трёхлитровых банках возле стола находится его кровь выкачанная насосом.

Вот подходят к столу доктора и спорят кому какой его орган достанется.

– Дайте мне его член! – будет кричать девица. – Я себе его пришью. Внезапно она схватит скальпель и примется отрезать его член. Острый скальпель быстро с этим справится. Тогда девица приставит его себе между ног и с радостным гыгыканьем запрыгает по комнате. Болтая его членом – вверх-вниз, вверх-вниз.

– Отдай член – жалобно прошептал Богдан Петрович и сразу же пришёл в себя. Волнения больше не было. Теперь он понял почему девица ласкает его ладонь.

Девица как будто догадавшись что её разоблачили вдруг резко убрала руку, развернулась и пошла к выходу.

– Пошла другого искать – догадался Богдан Петрович и в отчаянии начал крутить головой. Вдруг увидел в нескольких метрах от себя человека в форме. Поманил его пальцем и взволновано зашептал ему на ухо:

– Послушайте! Она завлекает одиноких людей и куда-то ведёт их. Надо бы проверить… люди пропадают…

Тот всё понял и направился следом за ней по салону автобуса вынимая на ходу мобилу.

Богдан Петрович с нежностью погладил себя в том месте штанов где находился его старый обвислый член.

– Никому не отдам.

Сказал это, он снова положил руку на поручень.

Как через пять минут снова почувствовал новое прикосновение его руки с чужой. Сразу же подумал – Это невероятно! Этого не может быть!

Но именно так и происходило – кто-то опять поклал свою руку ему на ладонь. И опять начал ласкать её указательным пальцем, незаметно для других но в то же время ласково и зазывно. Богдан Петрович поднял глаза и увидел что теперь это делает молодой студент. Который при этом делал вид что смотрит в окно.

– Голубой – понял он. – Что ему нужно от меня?

Фантазия тут же нарисовала картину которая встала перед глазами как реальность:

Он со студентом находятся в туалете общежития, в одной из кабинок запертых на крючок. Прислушиваются или в сортире кроме них никого нету. Затем студент жарко прижимается к его груди, шепчет – Вы такой человек, Богдан Петрович! Такой замечательный человек! Такой удивительный человек…

Голос студента становится всё тише и неразборчивее. Он опускается на колени… липкими руками лезет ему под рубашку… мацает его тело, нервно расстёгивает ремень на штанах… лезет внутрь…

Шепчет:

– Вот и он… Вот и он…

Тихая возня вскоре сменятся звуками похожими на чмоканье. Потом – на всхлипывание. Наконец студент застонет от удовольствия и упрётся руками в унитаз.

А старый унитаз подмигнёт ему своим серым очком. И радостно пробормочет:

– Я с Вами ребята!

Богдана Петровича передёрнуло от этой картины. Молодой педик никак не вписывался в его субботний вечер который он планировал провести с пенсионерами в городском парке играя в шахматы и кормя хлебом голубей.

Педик вдруг убрал свою руку и сел на освободившееся место недалеко от него.

Богдан Петрович решил что надо отвлечься от дурацких сексуальных видений и начал пристально смотреть в окно стараясь даже близко не видеть худое прыщавое лицо педика. Но вдруг к своему изумлению он почувствовал что на его руку снова кто-то поклал ладонь.

Быть того не могло! Тем не менее именно так и происходило!

С вопиющим недоумение он поднял глаза вверх. Посмотрел и…оторопел. На него положил руку старичок, лет 70-ти.

– Что за дурацкий день! – подумал Богдан Петрович. – Теперь и старый пидор на меня глаз положил. Ну а этому чего нужно от меня?

Но неугомонная фантазия как исправный автомат Калашникова начала снова подкидывать видения – чего ждут от него теперь.

Богдан Петрович представил картину как в в грязном подъезде незнакомого дома, старый пидор заигрывает с ним, жеманится и крутит своей талией. Его голова с пролысинами в волосах ухмыляется беззубым гнилым ртом:

– А не хочешь ли ты потешиться со мной, милый?

И подмигивает правым глазом слезящимися от старости (второй давно уже ослеп). Затем снимает свои мятые грязные штаны и поворачивает к Богдану Петровичу свой хилый обвислый зад.

– Брр…р…р… – с омерзением Богдан Петрович попытался откинуть эту картину от себя.

Выдернул свою руку и положил на дальний поручень, подальше от старого пидора.

– Ни хрена себе! – И начал смотреть в окно. за которым проплывало здание Оперного театра, громадное и красивое. Он знал что там – вся интеллигенция города. В отличии от этого мерзкого автобуса в котором собрались одни геи, шлюхи и старые пидорасы. И в котором он ехал тоже.

Как вдруг внезапно что-то мелькнуло в его глазах. Нечто странное. Оно было совсем рядом. появилось, исчезло и снова появилось. Богдан Петрович отвёл глаза от пейзажа за окном и посмотрел туда где лежала его рука. И вдруг он увидел что его пальцы теребят поверхность рукоятки. Внезапная догадка осенила его. Как будто ударило током.

Он всё понял.

На лбу выступили капельки пота.

Ошибки быть не могло.

Рукоятка кресла была никелированная, с небольшими прорезями посредине. Её поверхность была настолько гладкая на ощупь что буквально заставляла пальцы непроизвольно гладить себя.

– Так вот почему они гладили мою руку – понял он. Они по инерции принимали его руку – за рукоятку кресла. Они же все смотрели в окно когда гладили. Вот и получился конфуз.

Наконец с тайной было покончено.

Богдан Петрович облегчённо вздохнул и снова расслабился протянув ноги под креслами. Повернул голову он увидел как студент которого он принял за гея присоединился к группе студентов. И все они весело галдя куда-то поспешили.

– Хороший парень.

А тот про кого он думал "старый пидор" вышел из автобуса со старой женщиной. Наверное женой. Они шли вместе нежно держа друг друга за руку.

– Какие славные люди!

А потом видел как два милиционера волокли куда-то молодую девушку. На которую он пожаловался недавно.

Они запихали её в стоящий рядом милицейский Уазик. А она упиралась.

– Дело дрянь – подумал Богдан Петрович опуская глаза. – Прости милая. Ошибся.

Иллюзия счастья в интернете

Монитор – напротив моего лица. Холодный и безразличный.

Я шевелю пальцем и он загорается каким-то сиянием.

Мы смотрим друг на друга, а затем из глубин системного блока, пройдя по проводам и микросхемам появляется сияющая от радости из-за встречи со мной стартовая страница.

Как джин из бутылки.

– Чего хочешь сегодня, хозяин?

И я забываю про монитор. Теперь я в интернете.

Дурацкий вопрос. Дурацкий ответ: – "Счастливым хочу быть"! Вот что я хочу.

Но интернет не понимает меня.

– Подробнее пожалуйста, хозяин.

– Ну ладно – продолжаю я диалог.

– Дай мне друзей.

– Дай мне знаний.

– Дай мне любви.

– Дай мне денег.

И интернет – заваливает меня информацией. Бери и делай себя счастливым, хозяин.

– Дурак ты интернет. Я не могу переварить столько информации.

Через три часа выключаю монитор. Усталый и злой.

Вечер прошёл как секунда.

И я снова ничего не достиг.

Так было вчера. И позавчера. И неделю назад тоже.

Потом появляется вопрос. К интернету.

А может ты просто играешься со мной?

Или забавляешься?

Но это просто невозможно!!!!

Я ведь скучаю по тебе, думаю про твои страницы, про виртуальных друзей которых ты позволяешь иметь мне, про мои диалоги, мысли написанные где-то на форумах.

Зачем я дарю часть своей жизни тебе?

Откройся мне? Кто там? Тот кто сидит с другой стороны экрана????

Кто прячется под таинственным ником. Кто думает про меня, как и я про него?

И тогда мечты начинают лезть в твою голову.

Ты не можешь сопротивляться им.

Может это губернатор?

Или прекрасная незнакомка?

Или верный друг которого ты пока не знаешь?

Так не стесняйся!!!! Откройся! Ты нужен мне. А я тебе.

Но он молчит.

И тогда ты не выдерживаешь и начинаешь оставлять свой номер мобильного телефона, неизвестно кому.

Или создаёшь гостевую книгу а потом с жадностью каждое утро смотришь – не ответил ли кто тебе.

И с ужасом видишь – пусто.

Снова пусто.

Сомнений не остаётся

Лишь жуткая холодная стена безразличия смотрит на тебя с другой стороны экрана.

И больше никого нету.

Как будто она говорит тебе – неужели ты ещё не понял. Ты – ноль.

Ты был им, есть и будешь.

Это приговор тебе.

И тогда твоя душа вопит: – Ты ошибаешься! Посмотри на меня, я могу умно рассуждать. Философствовать.

Я могу рассказы писать. И любить. И страдать.

И тогда ты начинаешь доказывать ему, интернету, с проклятым монитором, что ты есть на этом свете.

Я живой!!!!! И это не мелочь, не правда ли?

И лишь холодное безразличие отвечает тебе сквозь зубы:

– Рад за тебя.

Но ты не сдаёшься

Ты упорно пишешь на форумах, и что-то кому-то доказываешь.

Споришь и горячишься.

А потом ты замечаешь что никого ты не убеждаешь. Никого не волнуешь.

Твои сообщения исчезают в тысячах других.

И тогда становится страшно, обидно и одиноко.

Монитор, ну зачем же ты тогда притягиваешь меня к себе?

Зачем?????

Но он молчит…

Ты смотришь на него, с недоумением и обидой, а потом ты вдруг замечаешь то – чего раньше не замечал.

Там, в стекле монитора, отражается не только интернет.

А и собственное изображение.

Которое чего-то ждёт и надеется. Страдает и любит.

И ты понимаешь что делаешь всё это – не столько для интернета… сколько для самого себя.

Иллюзия мечты.

Воображение, Ты хочешь верить? Чтобы быть счастливым?

Тогда я позволю тебе это сделать.

Нажми кнопку.

Войди в интернет.

И будь счастливый!

А когда поймёшь это то приходит спокойствие. И уйдёт обида.

И ты – уберёшь свой номер мобильного со своей странички.

Навсегда.

Старый гвоздь

(Чёрный юмор, эротика)

Марк Абрамович шёл на встречу… дождь хлестал по его обвислым штанам… ветер дул прямо в лицо. А в карманах плаща он сжимал кулаки.

Сжимал – до боли в посиневших пальцах. Костлявых пальцев с выпирающими жилками на суставах.

Марк вдруг представил как его кулак вонзается в рыло какого-то буржуя.

– Хряк!

И это рыло расплывается вокруг его кулака. Как дождь который стекает по его штанинам.

Вот и она.

Девушка которая стоит у магазина. Ей лет 20-ть. Смотрит вокруг себя тревожным взглядом.

Марк медленно подошёл к ней сзади. Хотел сказать тихо:

– Это я.

Но из перемёрзлой глотки вырвалось нечто противное и нечленораздельное. К тому же он поперхнулся своей слюной… закашлялся.

– Меня зовут Марк – прокашлявшись наконец сказал он.

– А меня Маня – ответила она как-то просто.

арк осматривал её не особо стесняясь. Как осматривают корову. Когда человеку за 60-т – так позволяется смотреть.

Хорошенькая фигурка, простодушное деревенское лицо. Приятная улыбка.

И вдруг Марк насторожи

Млся.

Румянец на лице! Не может быть! Проклятье!

Однажды он уже видел такой румянец 40 лет назад. На лице у товарища по партии из Бразилии. Приехавшую делиться опытом в Москву.

Но только он был не по причине девичьей свежести. А по причине – триппера. В активной стадии.

– А волосы то у тебя какие красивые! – Осторожно произнёс Марк Абрамович и изображая восхищение резко нагнулся к Маниным волосам.

Его глаза тревожно забегали выискивая – Нет ли блох? Мандовошек? Лишая?

Нет. Вроде было в порядке.

– Какой же Вы шустрый! – удивилась Маня.

– Просто ты Маня очень понравилось мне.

Маня искала комнату.

Марк сдавал комнату.

Да только… комната у него была с мебелью и телевизором. Поэтому Марк хотел сдать комнату подороже. Чуть замявшись он наконец назвал Мане цену:

– 400 долларов в месяц.

Румянец стал медленно слазить с Маниного лица.

Теперь она пыталась что-то произнести но у неё не получалось.

Наконец она жалобно выдавила из себя:

– А есть какие-то варианты?

Да. Варианты были. Марк Абрамович чувствовал как в штанах напрягся один из вариантов. В виде старого обвислого члена.

– Есть варианты. Есть! – хрипло произнёс Марк. И многозначительно покачал животом – туда и назад. Непристойно пялясь на Манины груди выпирающие из под кофточки.

И тогда румянец вернулся на Манино лицо.

Она улыбнулась как-то по деревенские, по простому: – А что? Почему бы и нет? Я согласна!

А потом они долго сидели на лавочке и Марк Абрамович подсчитывал с калькулятором приговаривая.

– Одна палка – это 10 долларов по местным расценкам. Это – с презервативом.

А без него – 12 долларов.

Но Маня торговалась как торговка на базаре за каждый цент – Я девушка порядочная. Не сильно порченная. Так что по 15. И презервативов не надо. Дешевле мне будет.

К тому же я могу обед Вам готовить. Щи, борщ, галушки.

Они долго торговались. И наконец сошлись на 13 долларов за палку. Плюс – обед. И литр молока который Маня будет привозить из села каждую субботу.

А когда Маня не выдержит палок, то она начнёт платить доллары.

Так и договорились.

Марк Абрамович потирал руки– сделка удалась.

Лишь одно тревожило его.

То что Маня долго не выдержит секса с ним – он не сомневался. В молодости он был жеребец ещё тот!

Проблема в другом. Кинуть палку на трассе – стоило всего лишь 10 долларов.

Не продешевил ли он?

Марк долго считал в уме, причмокивая губами. И думал. По расчётам получалось что надо будет кидать одну палку в день. Чтобы в итоге получилось за месяц 400 долларов.

Ладно Маня – наконец сказал.

На следующий же день Маня переселилась к нему.

Неделю Маня стойко переносила палки каждую ночь. Кряхтя и охая. И Марк Абрамович уже готовился праздновать победу, полную капитуляцию Мани и перевода оплаты – в доллары.

Но через неделю у них появились проблемы

Оказалось что молока не будет по субботам. Так как корова Мани в селе – сдохла. И пришлось им снова сесть на диван и всё пересчитывать.

Они долго торговались, спорили.

В итоге, к одной палке по ночам, пришлось добавить ещё одну. Решили что это будет палка по утрам.

И тогда Марк Абрамович стал кидать две палки. Одну вечером а другую утром.

И это резко поменяло ситуацию.

Через месяц Маня заметно похорошела, поправилась, повеселела.

А вот Марк Абрамович наоборот – похудел, согнулся, ссох. Но он не сдавался.

Не такой он был человек.

Лежа на Мане, он кричал – Коммунисты не сдаются!

И кадился с палкой на Маню как будёновец с шашкой наперевес на белогвардейцев.

Маня лишь ухмылялась и подкидывала тазом Марка Абрамовича. Вверх – вниз, приговаривая:

– Давай Маркуша! Давай!

А Марк Абрамович кричал ей в ответ:

– Врёшь! Не возьмёшь!

И продолжал кидать палку за палкой. День ото дня. Ожидая когда Маня не выдержит секса с ним и перейдёт на оплату в долларах.

Но Маня не спешила с долларами.

Даже более. Марк Абрамович с возрастающей тревогой замечал что Маненому половому органу было глубоко наплевать на всё вокруг, особенно на количество проглоченных палок Марка.

Шля неделя за неделей но Маня не сдавалась, даже не готовилась к капитуляции.

И однажды Марк Абрамович серьёзно заподозрил подвох – А может у Мани влагалище какое-то не такое… в общем безразмерное?

И тут же он поделился с ней этой тревожной мыслью.

Маня обиделась. Даже пустила девичью слезу, тайком утирая платком. Надувала губы, И в обед пересолила борщ и галушки.

Но Марк не унимался. Не такой он был человек.

Он долго бегал по комнате, искал линейку. Наконец нашёл Она была длиной 50 см. Старая, деревянная.

Маня легла на диван и расставила ноги.

Марк долго лазил по её влагалищу, мерял линейкой вдоль и поперёк, В длину и ширину. Потом сверял размеры со справочником.

Всё было в норме.

Это был конец.

– А – а -а -а… – закричал Марк Абрамович диким голосом. – Коммунисты не сдаются!

И кинулся опять на проклятое влагалище. Которое никак не сдавалось.

Что бы снова кидать палки. Чтобы наконец уморить его! Замучить сексом! Заставить сдаться и просить пощады!

Заорал Мане в ухо:

– Сдавайся белогвардейская сволочь!

– Гы – гы – гы – лишь заржала Маня как кобыла и начала подкидывать несчастного Марка.

Оп! Оп! Оп!

По ночам соседи слушали гопанье и как Марк Абрамович поёт слабеющим голосом:

– Это наш последний и решительный бой… – а затем начиналось стуканье кровати об пол.

А через два месяца Марк Абрамович умер.

И квартира досталась Мане.

Она повесила портрет Марка Абрамовича на стену. И показывала своим многочисленным хахалям:

– Хороший человек был. Настоящий большевик!

Иногда с любовью читала дарственную надпись с другой стороны фото:

"Гвозди бы делать из этих людей

Не было б крепче в мире гвоздей".

И слушая это, только кровать поскрипывала старыми пружинами. Как будто она ещё продолжала свой последний бой с Маней.

Заболел

(Из цикла рассказов чёрного юмора «Дневник Мусиевича»).

Читатель, ты сейчас с другой стороны экрана сидишь и думаешь: – Читать дальше или не стоит?

И зеваешь от скуки: – Столько всего в этом мире написано а читать нечего…

Ты прав.

Всё дело в том что когда пишешь – кажется что создаёшь сокровище. А когда через недельку перечитываешь то понимаешь что получилась – ерунда.

Скучная и растянутая.

Не веришь? Попробуй сам писать.

И мы повеселимся с тобою вместе.

Особенно растянутая ерунда получается когда ты фантазируешь.

В от отличии например от мемуаров.

Ведь мемуары – сами вылетают из тебя, так что даже стараешься сдержать себя в чувствах и эмоциях.

А фантазию – выжимают из себя, планомерно и тупо.

Поэтому её получается много а качество – дерьмовое.

Но ради справедливости отмечу – иногда среди дерьма попадаются сокровища.

Это когда автора трясёт от волнения когда он пишет.

Но чтобы он трясся – с ним действительно должно случиться нечто необычное.

Ну, например ограбили его. или поимели.

И если автор – женщина, тогда она в итоге выдаст потрясающий любовный роман.

Но увы… её редко имеют.

Так что она больше фантазирует.

Может мне попробовать найти талантливую писательницу, разбить ей сердце… чтобы потом она подарила человечеству потрясающие произведения.

И всё это – благодаря мне.

Дайте мне её адрес… (ха – ха)

Друзья мои! Вы заметили – только что я пошутил!

А ведь вчера ещё – плакал.

Моя беда началась позавчера в полдень. Начал болеть передний зуб.

Я только что вернулся с работы и готовился идти на другую работу так как недавно – я устроился на две работы сразу.

С условием что я не заболею никаким образом.

Проклятый зуб не унимался. Я старался не кушать на него и вообще ничего не ел в тот день.

Но не помогло – утром зуб начал напухать. Это была странная, необычная опухоль прямо на нёбе рта.