Текст книги "Сборник: 200 рассказов Олеандрова"

Автор книги: Олеандр Олеандров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 42 страниц)

Он ждёт меня.

И я чувствую что боюсь его ещё сильнее.

– Где ты? – Кричу ему. Я не подползаю к дереву.

Хочу чтобы он вышел.

Кто бы он ни был. Выходи сволочь, покажи себя.

И он выходит. Это пацан. Молодой. Смотрит на меня, улыбается.

– Ты правильно понял, падло – вдруг говорит он мне. – Ты молился мне. А не Богу. И это я подарил тебе жизнь.

– Не слышу – кричу ему. Хочу чтобы он подошёл ближе.

И тут он делает ошибку.

Выходит туда… в пространство куда стреляет снайпер с другого конца поля.

Секунда… И вот оно!

Шмяк… – и из глаз пацана что-то брызгает во все стороны как из разбитого яйца.

– Эх… – вырывается у него из глотки непроизвольный стон и он валиться на спину.

Конец. Кто бы ты ни был пацан, ты – подох.

Переворачиваюсь на спину.

Смотрю на солнце. Небо. Сегодня я живой.

А завтра?

И ещё. Зарекаюсь что теперь буду молиться только Богу. А не черту.

– Ползи сюда, сука – слышу слабый шёпот.

И тогда я перестаю соображать что вообще происходит.

Что-то ползёт ко мне по земле. Это тот же пацан.

Окровавленная голова. Вместо глаз пустые глазницы, кусок черепа вывернутый наружу,

По волосам блестит зелёная жидкость. Кажется мозги.

– Щас – хрипит мне. – Обожди маленько.

Подползает к трупу. Начинает ощупывать его… потом пальцами вырывает ему глазные яблоки и начинает запихивать их себе в глазницы…

– Какая то гнида меня подстрелила – поясняет мне как будто извиняясь.

– Ничего. Бывает – отвечаю как во сне.

А пацан уже ощупывает свой череп. – Бля… и все мозги вылетели.

– Да уж. Без мозгов – никак. – Говорю первое что пришло в голову. Не веря что всё это происходит наяву.

– Никак – соглашается он.

И начинает сжимать голову трупу… Раздался треск как будто лопнул сушенный орех. По рукам пацана полилась зеленоватая жидкость.

Засунув руку в голову он начал что-то доставать оттуда.

Я отвернулся.

Наверняка я сплю. Наверное сижу в окопе и сплю. Может у костра пригрелся… разморило. И слышу снова его голос:

– Мне бы зеркало…

– Нету у меня зеркала – отвечаю.

– Я ведь раньше бабой был – вдруг говорит пацан, и хихикает – Привык хорошо выглядеть.

И ещё через пять минут – А ну, погляди дружище!

Я повернулся. Перед собой вижу обрубок хари с окровавленными глазами и дыркой в черепе из которой выглядывают мозги. Вдобавок ко всему эта мерзость мне улыбается белозубой улыбкой.

И тут я понимаю что это не страшный сон.

Это – реальность.

Хватаю какой-то камень возле себя и бью его в зубы.

– Сдохни сволочь… сдохни.

Бью ещё и ещё.

И вдруг какая то нечеловеческая сила приподымает меня с земли, я делаю кувырок в воздухе и с силой падаю.

Как он это сделал?

– Ну вот. Теперь мне ещё и зубы повыбивали – слышу как шепелявит пацан обиженно.

И я отключаюсь.

Как это случилось?

Я и мои товарищи были взводом минёров. Который ставил мины на поле.

Что бы противник не преследовал нас.

Мы отступаем. Он наступает.

И всё – по правилам войны. Простым и понятным каждому из нас.

Жестоким. Но всё-таки правилам.

Пока не появилась эта тварь которая ждала меня за деревом…

Она вне правил. Её не должно быть.

Но она есть. Я открываю глаза и вижу снова перед собой… окровавленную голову с вывернутыми наизнанку глазными яблоками.

Он смотрит на меня и вдруг начинает снова лыбиться… Боже… эта тварь вместо выбитых зубов ввинтила себе на их место шурупы. Они были в кармане моей шинели.

– Так легче говорить с тобой – шепелявит мне.

Киваю головой.

– Я нравлюсь тебе? – вдруг начинает жеманиться тварь словно девица. – Вот ты мне зубы сейчас повыбивал. А ведь мы с тобой теперь вместе будем.

Снова покорно киваю головой.

– Я же с тобой как с человеком. А ты настоящей сволочью оказался!

Помнишь, как во время атаки – плакал?

Просил помочь тебе? Вспоминал черта. Умолял… говорил что выжить хочешь. А как встретил его – то сразу камнем в зубы.

Нехорошо.

Я опускаю голову. В знак раскаяния. И думаю что это всё-таки сон. Похожий на бред.

Поднимаю глаза.

Тварь на том же месте. Теперь бормочет куда-то в пустоту, тихим голосом, как будто засыпая:

– Ничего мужик. Будем теперь мы вместе.

По ночам будешь мне трупы таскать. Знаешь ли, люблю жрать их…

И вдруг тонким голосом запел:

– По утренней зорьке… мозговую косточку обсмаковать… об пенёк постукать её…

– Кая косточка? Какая зорька? – Кричу я не свои голосом – Да я просто сошёл с ума!

Вскакиваю с земли и бегу.

Шмяк… пуля снайпера снова врезается возле меня.

Но сейчас я быстрее снайперов. Кидаюсь в сторону середины поля… туда где только утром мы ставили мины.

Но опять… слышу топот твари за мной… глухие удары её ног об землю…

– Нет. Я не сошёл с ума.

Вот и середина поля. Только я знал тут расположение мин. И теперь я прыгаю как кузнечик… попадаю ногами в безопасные места.

– А как же тварь?

И взрыв за спиной вместо ответа.

И визг… ужасный визг. Как будто эту тварь разорвало на куски и она страдает сейчас как никто на земле.

– Пипец – шепчу и падаю на землю снова. И очень вовремя.

Шмяк…шмяк… – снова пули снайперов.

Мимо.

Конец. Ползу к нашим окопам.

И вдруг… чувствую как кто-то хватает меня за ногу.

Тянет меня назад. Чувствуется сила такая что я даже не сопротивляюсь. Понимаю что бесполезно. Только лежу на спине и смотрю в небо.

– Прощай небо. Прощайте птицы.

Земля под спиной – тёплая.

Вот и все.

Тварь наклонилась прямо надо мной. Теперь не лыбится. Злобно шипит:

– Падло. Ты умрёшь. А я буду жить. Вместо тебя.

И начинает сдирать с меня шинель.

– Нет… нет…– пытаюсь сопротивляться.

И тогда она бьёт меня рукой. Удар такой что чувствую как с хрустом ломаются мои ребра.

Наконец сдирает с меня шинель и начинает примеривать.

И теперь я вижу эту тварь – почти в полный рост.

Господи… взрывом мины ей вырвало кишки…

Одной рукой она пытается их засунуть назад, а потом раздражённо фыркает и вырывает их вообще. Наконец натягивает на себя мою шинель

– Я похожа на тебя? – Спрашивает.

Киваю головой. Тогда она снова наклоняется надо мной и сдирает каску. Надевает на свой окровавленный череп.

Кровавые глазницы её глаз щурятся на солнце.

В карманах моей шинели находит очки, надевает их.

– А теперь лучше?

Снова киваю.

Тварь лыбится. Теперь я ей не нужен. И я понимаю что это конец.

Она заносит ногу над моей головой.

Что бы добить меня.

И тут я кричу. Сколько у меня хватает сил. Как никогда ещё не кричал.

– На помощь!! Спасите! Люди! А -а а-а -а!!!

Вдруг тварь растерялась… застыла на месте… не ожидала этого.

Краем глаза я заметил как зашевелились кусты… забегали фигуры в касках.

Свои или чужие? Да какая разница.

Тварь толкает меня ногой в живот… ещё… целит попасть мне в голову… не попадает… лишь шипит – Заткнись падла!

Затем выпрямляется и приветливо машет рукой к окопам.

– Эй!

И теперь никто не стреляет. Не могут понять – Свой? Чужой?

Лишь – Эй! – Звучит по полю.

И странная фигура в шинели, каске и очках. Стоит на поле. Никуда не бежит, и не прячется.

– Да кто же это?

И тогда я схватил за край шинели и потянула её. И как-то в раз, в одночасье, шинель упала с твари.

Была и нету.

И внезапно все увидели что было под шинелью – эту тварь, с вырванной промежностью, дырой вместо живота и кишками болтающимися по ветру.

– Эй! – Звучит в последний раз. Но теперь как-то негромко, растерянно. И тварь замолкает.

Тишина опустилась на поле.

Тварь больше не машет рукой. Поняла что проиграла.

– Конец – шепчу я ей. И лыблюсь. Теперь – моя очередь.

Но она не смотрит на меня.

Вдруг срывает каску с головы. Вместе с очками. И окровавленные остатки человеческого черепа заблестели на солнце…

Пустыми глазницами глаз тварь крутит по сторонам… осматривает поле.

Кривит окровавленный рот… как будто считает кого-то…

И вдруг сказала. С каким-то пренебрежением, и даже ухмылкой.

– Все подохните. И будете моими.

И заржала…

И тут поле как будто взорвалось. Шквал огня полетел врезаясь в землю вокруг нас.

Я кинулся бежать, тварь пыталась снова преследовать меня но была опрокинута пулями. Никто не стрелял в меня. А только по этой жуткой твари. Как будто в одночасье для людей перестало иметь значение кто свой а кто чужой.

А только люди. И эта потусторонняя тварь вылезшая к ним неизвестно откуда.

Я бежал не оглядываясь а за моей спиной что-то визжало и кричало…

А потом как будто огненный шар возник прямо на том месте.

И в то же мгновение я скатился в какой-то окоп.

В свой или в чужой?

Плевать.

Так как понимаю теперь – не это самое главное в жизни.

Сад

(Из цикла рассказов чёрного юмора «Дневник Мусиевича»).

Солнце сияло. Жара наступала. И я вдруг задумался:

– Почему у моей соседки такая офигительная фигура?

Потрясающая фигура.

Умопомрачительная фигура.

Как же я хочу нарисовать с неё портрет! Слепить статую!

Я хочу сочинять ей стихи и писать песни.

Дарить цветы!

Я хочу…

Ну ладно…хватит.

Я просто хочу тр…нуть её. И точка.

Шансов у меня – ноль. На меня никто не смотрит, меня не замечают.

Я – червь, маленький противный и скользкий.

И с каждым днём – умираю.

Иногда я смотрю в небо.

Там миллиарды звёзд.

– Вы любите меня?

И тогда я чувствую что что-то меня наполняет.

Я не знаю что это. И откуда оно идёт.

И тогда я снова её хочу.

Соседку из дома напротив.

Это Вы виноваты, звезды…

Собачка с мусорника смотрит на меня. Её рот – кривится. Ухмыляется стерва.

Что-то знает обо мне.

Но что????

Я знаю. – махну пальцем и она бросится ко мне. Будет целовать и лизать мне руки, ноги.

Она не знает куда деть свою любовь. Нежную и преданную.

Но на хера мне нужна её любовь?

Я не знаю куда деть собственную.

На хер кому она нужна.

Моя любовь.

И собака у мусорника это знает. Её глаза просят:

– Давай обнимемся, будем вместе жить, дарит свою любовь? А…?

– Нет. – Отвечаю – Ты собачка а я червь.

Господи, что же я пишу сегодня????

А написать я хотел – о нем. О Всевышнем.

Я всё знаю,

Гармония, порядок, Эдемский сад.

Но…

Жестокость.

Эдемский сад стал началом жестокости?

Змеи, тигры, волки, пауки – как они убивают друг друга?

Жестокость которая не укладывается в голове…

Они душат, разрывают на куски, проглатывают живьём, парализуют ядом, плюют в глаза смертельной слюной и т.д…

Это из этого сада вышел человек?

Спасите меня от подобного сада!!!!

И тогда я снова смотрю в небо.

– Дайте мне ответ, звезды!

И он – приходит оттуда.

Послушай, ведь жизнь – это долго. А смерть – минута. Или две.

Всё просто приятель.

Так что думай лучше о своей соседке.

И жди.

Твой час придёт. Все тайны откроются тебе. И двери Эдемского сада – тоже.

Ты увидишь как он прекрасен!

Как желанен!

С радостью бросишься в его ворота…

Нет. Я вру.

Всё будет не так.

Я знаю, чувствую, что там, на моем пути – вдруг появится она – та собачка с мусорника.

Ты увидишь её и остановишься как поражённый.

А она… вдруг помахает тебе лапкой. И ещё раз усмехнётся.

На прощание.

И тогда, дверь Эдемского сада – откроются для тебя наконец.

Навеки.

Эта забавная семейка Гольтберг

Директор школы, имел странное свойство – меняться как хамелеон.

Утром, строгий и справедливый, вечером он превращался в какого-то петуха который не успокаивался пока не трахнет парочку молодых учительниц.

– Правило у него такое. – Вздыхала вся школа – ну что поделать?

Второе правило было в том что директор никогда не делал этого на трезвую голову.

И никогда не помнил – кого именно трахнул накануне.

Поэтому все прощали ему эту слабость. И даже упорно делали вид что никто не знает про это.

Гольтберг, который работал в школе сантехником, быстро понял эти правила.

И ещё одно.

Директор не любил пить в одиночку а собирал коллектив у себя в кабинете.

Преподаватели начинали пить в 6 часов вечера когда заканчивались занятия.

В 8 часов вечера они пошатываясь начинали покидать школу.

Но не все… потому что впереди ещё была игра под названием "директорская охота".

Начиналась она так:

полупьяные преподаватели расходились по своим кабинетам – забрать сумки, одеться. И приготовиться успеть дойти до выхода.

Вот тут и начиналась игра.

Красавец директор, мужчина лет 50-ти появлялся из кабинета.

На своих высоких ногах, он как петух по курятнику шёл по школе, бормоча себе под нос: – загадили всю школу… бездельники…бляди…

И внимательно смотрел по сторонам.

А вот и особа женского пола, которая торопливо идёт к выходу.

Но удача покинула её сегодня.

– Наталья Петровна! Зайдите ко мне кабинет! – Строгий голос директора не даёт ей шансов смыться.

Это как лотерея.

Ведь на пути директора могла попасться другая особа.

Но сегодня попалась эта.

Гольтберг любил смотреть как они, попавшиеся ему в игре – выходили из его кабинета.

– Вот эта, кривит рот. Неужели миньет? – А эта, покраснела вся и кофточка расстёгнута… спешит в туалет… наверное по полной ставке её…

Иногда он ловил кого-то из молодых преподавателей мужского пола.

Разницы не было, игра есть игра.

Тот кого словили, мужского пола, выходил затем из кабинета с красным лицом и округлёнными глазами.

В туалет – не шли. А сразу домой.

Но однажды, взгляд пьяного директора остановился и на нем, Гольтберге.

Гольтберг съёжился и подумал:

– Неужели поведёт в кабинет?

Мутные, голубоватые глаза директора смотрели на него как будто видели в первый раз.

– Что ты про меня думаешь? – Вдруг спросил он и не дожидаясь ответа обнял Гольтберга за плечи. – Наверное презираешь меня, сволочь?

– Нет, что Вы! Бог велел любить своего ближнего – ответил Гольтберг. И начал рассказывать про заповеди Матфея. Чувствуя как рука директора постепенно слазит с его плеча.

Это был старый проверенный приём.

Его секрет очень простой – заповеди Матфея действуют как ушат холодной воды на голову пьяным пидорасам.

И у них перестает стоять в течении двух часов.

Вдобавок, в конце беседы Гольтберг добавил:

– Хотите я сейчас помолюсь за спасение души Вашей?

И это был коронный удар.

После этого директор больше не заходил в кабинет Гольтберга.

Но оказалось, что он недооценил директора.

Через два месяца у Гольтберга вдруг начались неприятности.

Его перевели на пол ставки.

– Директор то оказывается злопамятный! – Понял Гольтберг. И не ошибся. Это было четвёртое правило школы.

Оказалось что пьяный директор – помнил каждую мелочь, каждое слово.

В этом была его сила.

Поэтому его и боялись.

Вот теперь начал бояться и Гольтберг. Было чего… – ему, мужчине в возрасте 55 лет нужно было непременно удержаться на этой работе.

Кому он нужен в этом возрасте?

Дома – двое детей, и жена – учитель музыки в этой же школе.

Она уходила домой в 2 часа дня, поэтому не попадала в вечерние часы.

Это спасало её. К тому же она была полная, с кривыми ногами и беспомощная в жизни как ребёнок. Умеющая только тренькать на своём пианино.

Поэтому когда через пол года после конфликта с директором, супруга сказала ему что тоже попала под сокращение – Гольтберг не поверил.

Но супруга размазывала слезы и обзывала директора сволочью и подонком.

Нет, не за разврат.

А за то что сократил её.

И тогда Гольтберг решился. Он понял что надо делать.

Как спасти семью от голода и нужды.

Однажды вечером он привёл супругу к себе в кабинет и начал ждать…

Директорская оргия началась в шесть как по расписанию и Гольтберг торопливо напоминал жене инструкции:

– Зайдёшь к нему, будь поласковей… говори что дети, что сокращать тебя нельзя… пусть пожалеет.

Напоследок Гольтберг поцеловал жену, сказал "Ни пуха ни пера" и вытолкал её в коридор по которому на длинных ногах уже шёл на охоту директор.

Супруга пошла ему навстречу, краснея и немея от ужаса.

В приоткрытую дверь, Гольтберг видел как директор остановился и что-то говорит ей.

Потом он повернул в своей кабинет и она пошла ним.

Гольтберг сел на стул.

– Ревнует ли и он? – Ответа не было. В душе была пустота.

И тогда встречный вопрос пришёл ему в голову:

Да что такое вообще, ревность? И что такое половой акт?

Это всего лишь когда одна часть тела сопрокасается с другой.

И не больше!

Так зачем же зачем изображать такую трагедию из-за секса?

Другое дело – деньги.

Именно они делают из человека проститутку.

Всех, и мужчин и женщин.

Что такое деньги в нашем обществе?

Они стали основой всего – и счастья. И здоровья. И радости жизни.

Они были, есть и будут, в отличии от секса.

Секс уходит с годами. И тогда деньги занимают его место.

Начинают иметь самое большее значение в жизни.

Нет. Не миллионы. Не миллиарды.

Потому что тогда теряется настоящий вкус к деньгам.

А деньги любят тогда – когда зарплата маленькая.

И чем она меньше, тем она более желанная!

Вдруг в дверь постучали и Гольтберг отвлёкся от своих мыслей.

… в кабинет вошла жена…

Гольтберг со страхом посмотрел ей в лицо, на её губы.

Именно на губы.

Он знал как это бывает.

После миньета – губы всегда почему плотно сжатые, как будто не хотят чтобы это повторилось снова.

Это сжатие продолжается не долго. Только первые часы.

Гольберт смотрел на губы жены… что-то неправильно было в них, но что именно он не мог понять…

Вдруг губы жены скривились и рядом с ними по шеке поползла слеза:

– Он выгнал меня.

И жена заревела как корова.

– Ладно, может я найду себе ещё одну работу – сказал Гольтберг.

И заревел тоже.

То ли от радости что всё кончилось. То ли просто за компанию.

Он этого и сам не понял…

Гений

Поковырявшись в моем правом зубе я понял что несчастен.

Надо бы любовницу завести. – Понял я. – Для удовольствия своего.

Она должна быть красивая, горячая.

И обязательно чтобы стройная… а то жопа моей жены уже с трудом в дверной проем пролазит. Надоело мне это.

Она будет приходить ко мне по утрам, когда жена на работе. Или когда она спит.

Ночью.

Тогда я буду тихонько открывать дверь, впускать её на кухню и трахать там.

После этого я буду сразу же выгонять её пока моя жена не проснулась.

В общем, все проблемы решены.

Так что завтра же – я начну искать любовницу в интернете.

И тут я вдруг подумал – А что если она будет из другого города?

Не беда!

Тогда она будет приезжать ко мне каждое воскресенье и снимать комнату в отеле.

За свой счёт конечно так как с деньгами у меня проблемы.

Она будет ждать меня там – весь день, пока я от жены не вырвусь.

Тогда я сразу позвоню ей в отель. И она, дрожащим от волнения и радости голосом скажет что уже заждалась меня, дорогого.

Что постель уже расстелена а шампанское на столе.

Тогда я быстренько пойду к ней и трахнусь.

После этого она сразу же сядет на поезд и уедет к себе, в другой город.

А я быстренько вернусь к жене – чтобы та ничего не заподозрила.

– Как же я умён! – Подумал я умилённо и принялся рассматривать себя в зеркало.

Пузо висит ниже ширинки, небрит. И щеки отвисли.

– И за этой внешностью – скрывается гений! – Понял я. И снова начал думать про любовницу. – А ещё неплохо бы чтобы она спонсировала меня. Башмаки мне покупала, костюмы и прочее.

И я тоже займусь собой – к примеру займусь спортом чтобы живот не висел.

И зуб запломбирую чтобы с рота не воняло.

Ой! Да что же это за истошные крики из кухни всё время?

А… Это жена кричит чтобы я мусор вынес.

И ещё козлом меня называет при этом.

Потому что раньше не вынес.

Отсталая, тёмня женщина!… И никакой фантазии.

Плохое настроение

Было чудесное утро. Я встал, сварил кофе и улыбаясь шёл к столу.

Как вдруг за окном раздалась трель соловья, нежная и звонкая.

Я непроизвольно оглянулся, споткнулся об кота, пролил себе на руку горячее кофе и нехорошо выругался.

Просто матом…

Какой позор!

Представляете? На фоне трелей соловья!

Ради Бога, простите меня, господа!

Прощаете?

Спасибо!

Премного Вам благодарен.

Я так растроган ведь если честно – кофе был совсем не горячим.

А если совсем честно – кофе вообще не было.

И нежных трелей соловья. И прекрасного утра тоже.

Я просто встал, протёр глаза и грязно выругался. Затем пнул своего кота.

И пошёл дальше спать.

Но Вы уже простили меня господа.

И это – главное

Ангелочек и убийца

Это убийство потрясло весь город. Убийца вошёл в дом и зверски

перестрелял всех обитателей квартиры.

Прямо накануне Нового Года.

Но на этом не кончилось.

Второе убийство произошло уже после Нового Года.

И снова случилось как в первый раз.

Некто вошёл в дом, вытащил обрез и начал методично стрелять.

В доме было 5 человек. Четверо взрослых и один мальчик лет 5.

От ужаса все взрослые оцепенели.

Как покажет потом следствие, они просто стояли и ждали когда некто перезарядит обрез, они ждали своей смерти.

На полу осталась гора трупов, над которыми горела ёлка весёлыми праздничными огнями.

Приметы преступника, получили от случайной свидетельницы.

Маленького роста. С конопатым лицом. И рыжими волосами.

Третье убийство он совершил в центральном районе городе.

Увязался за пожилой женщиной с ребёнком (бабушка и внучка).

Заскочил за ними в полуоткрытую дверь квартиры, он зарезал их ножом. И вынес оттуда две золотые цепочки и магнитофон "Протон".

Тогда то милиция наконец определила "подчерк" преступника.

Он следил прежде всего за детьми. Как за лёгкой добычей.

Выслеживал где они живут.

А потом убивал не только их но и всех обитателей квартиры.

Детей он выбирал только маленьких. Беззащитных.

Следующим была выбрана девочка. В возрасте 3 года.

Он приметил её ещё в супермаркете. И шёл за ней следом.

Странное чувство, наблюдать за человеческой жизнью, и знать что она зависит от тебя.

Он шёл за ними, почти за спиной и наблюдал, чувствуя как под свитером – рукоять ножа упирается в живот.

Но бабушка с дочкой не спешили в свою квартиру.

Она называла внучку странным именем – "Ангелочек".

– Ангелочек, ты хочешь пойти с бабушкой на базар? – Спросила женщина.

Ангелочек молчал.

И покорно шёл за бабушкой.

– Поправь шарф – сказала бабушка.

И Ангелочек покорно поправила шарф.

– И шапку тоже.

И Ангелочек, как робот, выполнил указание.

Он начал скучать. Но не отрывался от них. То приближаясь за их спиной, то удаляясь.

Убивать страшно в первый раз. Это не слова. Это правило.

Он вспомнил как стрелял в мальчишку возле ёлочки.

Когда пуля снесла ему пол головы, а он всё шёл куда-то протягивая руки. И говорил – папочка… папочка…

Обычно зовут маму. А тот папу – ухмыльнулся он.

Наконец женщина с девочкой зашли в трамвай.

– Наконец домой едут – подумал он и сел на свободное место.

В трамвае было мало людей. Но женщина приказала Ангелочку стоять. А не садиться.

И Ангелочек стояла опустив голову.

– И вправду, как Ангелочек – подумал конопатый. И тут увидел как Ангелочек подняла глаза и стала смотреть прямо на него…

– Мысли мои читает, что ль – подумал конопатый и начал упорно отводить глаза в сторону, чувствуя как страх карабкается по спине. Откуда-то снизу вверх.

– А вдруг она догадалась! Вдруг закричит сейчас – появилась в голове мысль. И он автоматически прикоснулся к правой стороне куртки. К выпирающему стволу обреза.

Женщина села на свободное место и смотрела куда в окно.

А Ангелочек – всё смотрела на него.

– Какого хера уставилась – злобно подумал конопатый и выразительно посмотрел на девочку. Сделав страшные глаза.

И тогда она покорно опустила взгляд в пол.

– Послушная – ухмыльнулся конопатый.

Но тут же девочка снова подняла взгляд от пола и уставилась на него.

– Нет. Она кричать не будет – успокоился конопатый. – Ну тогда смотри.

Если нечего больше делать.

А я посмотрю на тебя. Сама так хочешь.

Синие у тебя глаза, Ангелочек – отметил про себя конопатый.

А не слушаешься взрослых.

Чего ты смотришь? Чего хочешь?

Ангелочек как будто почувствовала диалог и сделала два шага вперёд, встав прямо перед конопатым.

Конопатый снова заволновался.

– Чего тебе– тихо прохрипел. И рука снова полезла под куртку.

Прикоснутся к обрезу.

Но Ангелочек лишь молча разглядывала его лицо. Как будто что-то читала в нем.

Смотрела на конопатый нос, щеки. На страшный шрам возле глаза, который когда-то ещё в детстве распороли в драке.

– Больно? – Тихо спросила Ангелочек и показала рукой на шрам.

– Больно – тихо ответил конопатый.

Ангелочек вздохнула, открыла свою детскую сумочку и начала что-то искать в ней.

Потом достала конфетку и положила конопатому на колено.

И ещё раз повторила:

– больно.

И добавила:

– не надо плакать.

Из переднего стула поднялась женщина и приказала:

– Ангелочек. Мы выходим.

Ангелочек тут же снова опустила голову.

Как будто соглашаясь со своей судьбой.

Всегда покоряться.

Даже если покоряться нельзя было.

Ну иди же! – Подумал конопатый.

И Ангелочек повернувшись пошла за женщиной.

Покорно опустив голову.

А конопатый посмотрел на конфету, лежащую на колене. Подарок от Ангелочка.

– Такая лёгкая добыча – подумал он. – Убить Ангелочка.

Она не будет сопротивляться. Даже не будет плакать.

Наверное она просто опустит голову.

И уйдёт из жизни. Как будто её и не было.

И только одна конфета, которая лежит между её жизнью и ножом конопатого.

Конопатый так и не вышел за ними из трамвая.

Сидел на стуле, чувствуя как острый нож спрятанный под свитером – сползает вниз и начинает колоть низ его живота.

Как будто хотел напомнить ему:

– Мы ещё с тобой друзья, конопатый, не правда ли?

– Зачем? – Вдруг спросил он. В пустоту. Туда где только что стоял Ангелочек.

И вдруг нагнулся чувствуя как нож ещё сильнее впивается ему в тело.

– Больно. Не надо плакать.

Трамвай заскрипел колёсами на повороте. Конфета слетела с колена конопатого.

Шатаясь подошёл к двери и открыв её на ходу. Свежий порыв воздуха растрепал его волосы.

Совсем рядом, в двух шагах мчался грузовик, пытающийся обогнать трамвай,

Огромные колеса грузовика подпрыгивали на брусчатой мостовой, машина всё быстрее набирала скорость.

Конопатый чувствовал как что-то тёплое расплывается по животу. а рука держащаяся за поручень, ослабевает.

Отпустил ладонь.

И шагнул вперёд…

Пахан сказал – хватит

(Данный рассказ является чистым вымыслом. Не относится ни к одной стране мира. И основан исключительно на фантазии автора).

Виталий вытащил лист бумаги. Идея которая внезапно пришла в его голову была короткой и гениальной.

Озаглавил «Общество будущего».

И начал торопливо записывать:

"Безработный – станет профессией в новом обществе.

Его работой – станет ведение домашнего хозяйства, воспитание детей, законопослушность, хобби, увлечения…

И за это он будет получать зарплату.

Но не только…

Например если безработный изучает иностранный язык – получай добавку к зарплате. То же самое если он посещает театры. Или собирает марки.

Твой сын получил хорошую оценку в школе? Получай отец – ещё надбавку. За хорошее воспитание сына.

Безработный – станет основой общества.

В котором будет порядок, уверенность и спокойствие.

К примеру перевёл старушку через дорогу – тебе плюс.

И надбавка к зарплате за этот месяц.

А если ты перешёл дорогу на красный свет – у тебя снимут с зарплаты.

Всё поведение безработного – отражается на его зарплате.

Безработный – это и есть работа будущего…".

Виталий вдруг остановил свою запись, минуту подумал и вдруг со злостью швырнул листок в угол комнаты.

– Кому это надо?

Резко нажал кнопку звонка.

Вошла секретарша.

– Закрой дверь – сказал он.

– Не дано, Витя – тихо шепчут её губы.

Красивая, стройная, молодая.

– Садись на стол. – И улыбнулся. Рука потянулась к застёжке на её кофточке.

Она не сопротивляется. Её маленькое ушко с серёжкой так близко к его губам.

– Послушай – жарко шепчет ей в ухо. – Я знаю. Ты глупа и наивна. Ты красива и послушна.

Так посмотри же на меня.

За окном у меня Лексус. Чёрного цвета.

В кармане бумажник. Толстый и чёрный.

А на столе – лежишь ты.

Только вот… проблема одна.

Её колени вдруг напряглись. И маленькое ушко как-то враждебно заблестело своей золотой серёжкой.

Нет. Ты не поняла – рассмеялся он – Ты не надоела мне.

Просто я хочу чего-то большего.

И он встал с неё.

– Одевайся.

Белое ушко выглядит растерянно. – Почему?

А на глазах блестит слезинка.

– Прости…

Через час – его чёрный Лексус останавливается у большого дома чёрного цвета.

Это раз.

Этот дом может стать могилой. Или раем.

Это два.

Он – ничего не боится, он уверен в себе

Это три.

И он просто – замечательный парень!

Это четыре.

В большом зале сидело человек десять. Толстые лица пристально смотрят на него. А он – на них.

Пора говорить.

– Хочу стать как Вы! – Мелькает в голове а губы подобострастно произносят – Здравствуйте господа.

Он – в офисе партии которая победила на местных выборах.

В зале – лучшие люди города.

Элита.

У одного – шея толстая как у быка. У другого – губы пухлые как у девицы. У третьего – глаза маслянистые.

И все они смотрят на него.

– Я не хуже Вас! – А голос произносит. – Давно мечтал стать членом Вашей партии.

– Давайте вместе работать! – А на губах – Я всегда разделял Ваши нравственные ценности.

Глаза в зале теплеют.

Его короткая речь кончается. Они встают. Пожимают руки.

Спрашивают о семье, о детях. О его фирме.

Снова – об его фирме.

Ещё раз – об его фирме.

Странное предчувствие вдруг охватило Виталия.

Интуиция. Она всегда чувствовала опасность.

Теперь он хочет остановить расспросы.

Что-то неладное тут…

Нужно время разобраться.

Заметив это, бычья шея лезет обниматься.

Хорошо, давай обниматься.

Обнялись.

И даже поцеловались.

Непроизвольно замечает – у бычьей шеи нету маленького красивого ушка. Там – здоровое волосатое ухо.

Как у свиньи.

И действительно, дальше начинается настоящее свинство.

Понедельник.

Они приехали на чёрных джипах.

Восемь крепких парней.

– Налоговая инспекция – говорит самый высокий в чёрном костюме.

Дрожащими руками Виталий достаёт все свои документы. Платёжки, квитанции.

– Оставь свои фальшивки. Заберите его компьютер – приказывает высокий – мы тебя выведем на чистую воду– И парень грязно выругался.

– Я буду жаловаться Вашему начальству – вспыхивает Виталий.

Едет в главный офис налоговой службы.

Но что это????

Не может быть!!!

Он останавливается прямо на пороге поражённый увиденным – в шикарном кресле сидит тот, с маслянистыми глазами.

Только теперь он делает вид что они не знакомы.

– Закон есть закон! – Произносит ледяным голосом.

И выписывает постановление на замораживание счетов фирмы.

Вторник.

Приезжает санэпидстанция. Разгром продолжается. В кабинете всё разбросано. Секретарша больше не садится ему на стол.

Да и стол – сломан.

Среда.

Приезжает служба по охране труда. Оказывается размер помещения не соответствует нормам. Как и ширина окон.

– Придётся освободить помещение, гражданин!

Виталий кидается к их начальству. Так и есть.

Там сидит, тот, с пухлыми губами. Из тех что тоже был в зале.

Только теперь он не улыбается а смотрит злобно. И куда-то в сторону.

Четверг.

Вызов в прокуратуру.

А там – снова один из них, тот – с бычьем шеей.

Теперь не лезет обниматься. Теперь он материться.

– Сволочь! Преступник! Ты нарушил закон и не уплатил в срок за воду. И даже более! В отчёте за позапрошлый – год у тебя ошибка в ведомости. Знаешь какой тебе штраф светит? Не знаешь? Ничего, отсидишь лет 5 – узнаешь. И бычья шея краснеет от негодования.

– А ведь обниматься лез ко мне! – Вдруг вспоминает Виталий и печально улыбается