Текст книги "Пленник ада"

Автор книги: Олард Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Первые лучи утреннего солнца, пробившиеся сквозь приоткрытые шторы, застали доктора Женарта сидящим за столом.

Откинувшись на высокую спинку стула, он задумчиво смотрел в потолок. Костюм на нем был слегка помят, узел галстука ослаб. Было похоже, что минувшую ночь он провел не в постели. Покрасневшие глаза устало смотрели на девушку, сидевшую неподалеку от него на мягком подлокотнике кожаного кресла. Она курила, изредка поправляя свои волнистые, упрямо падавшие на глаза волосы, рукой отбрасывая непокорные пряди назад.

На вид ей было не более двадцати лет, но уверенный взгляд, манера держаться приводили к мысли, что на самом деле она вдвое старше. Голубое платье с белыми перекрещенными бретельками великолепно сидело на ней, подчеркивая достоинства фигуры. Вырез на спине показывал ее нежную тонкую кожу. Если бы не безобразный кровавый рубец, открывающийся и обнажающий голое мясо каждый раз, когда она поднимала руки, можно было бы подумать, что эта прелестная девушка впервые не ночевала дома и заставила своего отца беспокоиться за нее.

– Ты довольна, Джулия? – обратился Женарт к девушке.

– Вполне, – помедлив, ответила она и обвела взглядом комнату.

В углу на полу угадывались контуры человеческой фигуры, покрытой испачканным в крови одеялом. Грязная рука, покрытая шевелящимися червями, высовывалась из-под него, создавая образ, достойный кисти великого Гойи. Два подвешенных к перекладинам окровавленных трупа дополняли картину, привнося колорит, типичный для камеры пыток.

И среди этого безумия спокойно сидели и разговаривали двое палачей, заставившие свои жертвы жестоко страдать, наполнившие их сердца ледяным ужасом и нечеловеческой болью.

– Какие у тебя дальнейшие планы? – затягиваясь сигаретой, спросила Джулия.

– Свое дело я сделал – я помог тебе, – доктор сложил руки на животе. – Теперь очередь за тобой. Ты обещала выполнить мое желание…

– Ты все еще хочешь попасть в ад?

– Я хочу понять, что питает лабиринт сознания. У меня есть шкатулка, открывающая его стены. Ты только расскажи мне, как она действует, и сделай так, чтобы я, оставаясь в своем теле, оказался на внутренней поверхности Земли.

– Я не знаю, как открывается шкатулка, – ответила Джулия, на ее красивом лице сохранялось выражение отрешенного безразличия. – При мне она никогда не раскладывалась.

– Как? – возмутился доктор. – Ты же обещала мне!..

– Я говорила, что могу тебе дать совет, как избавиться от кенобитов, охраняющих границы разума.

– Черт! А как же открыть двери? – Женарт вскочил со стула и принялся ходить по комнате взад и вперед.

Джулия следила за ним, покусывая фильтр уже догорающей сигареты.

Доктор резко остановился.

– Знаю! – воскликнул он и бросился вниз, перешагивая через несколько ступенек.

* * *

Как только часы пробили восемь раз, сержант Харрис позвонил в институт Женерро, где ему подтвердили, что Карел Макгрей действительно является сотрудником клиники. У него есть сестра… – дальше сержант ничего не понял. Их неожиданно разъединили и послышались короткие гудки.

Дэйв Харрис не стал перезванивать, так как был «по натуре мягким человеком». Ему стало ясно, что он оказался в дураках. Чтобы не показаться еще большим идиотом в глазах начальства, он их освободил. Напоследок, чтоб они не очень радовались, сержант добавил, что у каждого за душой всегда найдется с десяток грешков, за которые его легко упрятать за решетку.

– Спасибо за доброту, – уже на выходе буркнул Карел.

– Закон есть закон, – грустно ответил ему сержант и развел руками.

Керсти и Карел уныло побрели по дороге, вороша ногами опавшие листья. Настроение было прескверное, они молчали.

– Слушай, – прервал Карел затянувшуюся паузу. – А зачем ты побежала вчера, когда я пошел за такси?

– Я не хотела брать тебя с собой, – сказала Керсти, – Ты не представляешь, что могут сделать кенобиты.

– Ну почему же, это я представляю себе достаточно хорошо, – Карел передернулся, вспомнив увиденное в доме доктора Женарта.

– Я должна попасть к нему в дом, – обреченно произнесла Керсти. – Мне необходима эта шкатулка. Я смогу помочь своему отцу. Она наверняка сейчас у Джулии.

– Последний раз она находилась у Женарта под колпаком.

– За ночь все могло измениться, – Керсти застегнула молнию на куртке, спасаясь от холодного порывистого ветра. – Боже, как много времени мы потеряли. Нам надо спешить…

– Я вызову такси, – предложил Карел и добавил: – Если ты не убежишь на этот раз, мы скоро будем около дома Женарта.

– Не убегу. Да я и не знаю, где живет доктор. Об этом я вчера как-то не подумала, – проговорила Керсти. Засунув руки в карманы куртки, она остановилась, наблюдая за тем, как Карел пытается остановить проезжающие мимо машины.

Вскоре у обочины затормозил красный «плимут», водитель опустил боковое стекло.

Двадцать минут езды по асфальту, мокрому от прошедшего ночью дождя, – и машина остановилась в переулке, не доезжая до дома Женарта.

Карел расплатился с водителем и, подтолкнув Керсти, вылез из машины.

После теплого салона машины им показалось, что на улице холодно и сыро. Вокруг стояли коммерческие палатки и магазины с яркими, броскими названиями. Некоторые уже открылись, а другие и не закрывались всю ночь, торгуя спиртными напитками и сигаретами. Чуть дальше возвышались здания офисов и каких-то торговых контор.

– Ты же говорил, что его дом где-то на окраине, – недоверчиво заметила Керсти.

– Так безопаснее. Не нужно, чтобы он заметил нас раньше времени, – ответил Карел, осматриваясь по сторонам. – Тут недалеко. Через двести метров ряды этих строений резко оборвутся и дальше ты увидишь крыши небольших частных коттеджей. Дом Женарта будет второй справа, за глухой кирпичной оградой.

Действительно, вскоре здания остались позади, а впереди открылись разноцветные угловатые крыши небольших кирпичных и деревянных домов.

Керсти и Карел благополучно преодолели неприступную, на первый взгляд, ограду, прошли по дорожке и остановились у входа. За дверью послышались грузные шаги, и кто-то повернул ручку с внутренней стороны, явно собираясь открыть дверь. Карел увлек Керсти за угол, они прижались к кирпичной стене, поросшей желтым мхом. На крыльце слышался звон перебираемых ключей, под чьими-то ногами потрескивал гравий. Из-за угла показалась широкоплечая фигура в темно-коричневом плаще и черной фетровой шляпе.

Карел сдавил руку Керсти, предупреждая об опасности. Керсти и сама видела, что это доктор Женарт. Он прошел к гаражу, открыл его ворота, вошел внутрь. Минуту спустя машина доктора выехала из гаража на ровную асфальтовую дорогу и скрылась за поворотом.

Выждав еще какое-то время на случай, если доктору придет в голову вернуться, Карел поднялся на крыльцо и, порывшись в карманах плаща, извлек узкую пилочку для ногтей.

– В прошлый раз у меня это получилось, – шепотом сказал он, всовывая тонкую пластину в замочную скважину.

На этот раз он провозился дольше: замок никак не хотел поддаваться, отмычка все время срывалась с зубцов его механизма. Карел упорно продолжал нащупывать заостренным кончиком пилки нужные зубцы замка, наконец тот поддался и, тихо щелкнув, открылся.

Войдя в дом, Керсти тихо прикрыла за собой дверь и проследовала за Карелом в гостиную.

Ей показалось, что все восемь голов Князя Тьмы на древней гравюре неизвестного автора повернулись, глядя на нее. При этом у каждой головы на лице было свое, почти человеческое выражение. Одна смеялась в лицо Керсти, другая изрыгала проклятия, третья высоко подняла брови, изображая крайнюю степень удивления, четвертая, расположившись между ног, высовывала длинный тонкий язык, олицетворяя собой распутство и скрытую истеричность.

Керсти стало не по себе. Хоть она и любила всякие подобные штучки, но здесь был их явный перебор.

– Керсти! – в зловещей тишине шепот Карела ей показался очень громким. – Мы ничего не будем делать, пока я не проверю дом, хорошо? Жди меня здесь!

Керсти кивнула, проводив его взглядом.

Тихо ступая по лестнице, Карел поднялся в причердачное помещение и, осторожно шагая по дощатому полу, хотел открыть дверь, ведущую в помещение, где, как он предполагал, мог лежать матрас. Но он не успел открыть дверь, почувствовав, как чья-то легкая рука легла ему на плечо. Вздрогнув от неожиданности, Карел резко обернулся и инстинктивно попятился назад.

Перед ним стояла красивая молодая девушка, одетая в светло-синее платье. Роскошные каштановые волосы прядями ложились на ее обнаженные плечи, рука все еще тянулась к нему.

– Извините, что напугала вас, – огорченно проговорила она, опустив руку. – Я должна была остановить вас, чтобы вы не вошли туда. Иначе вы бы закричали. Это просто ужасно…

При виде прекрасной незнакомки Карел упокоился, тело его расслабилось. Взгляд девушки был неуловимо загадочным, обескураживающе мягким, в ее лице таилось что-то зовущее и прекрасное. Карел поймал себя на мысли, что никогда не видел такого чистого лица, излучающего вокруг себя неземную красоту.

– Оно все еще здесь? – стараясь подавить волнение, спросил он и показал глазами на закрытую дверь.

– Я не знаю, – ответила девушка и испуганно повела плечами.

Карел нажал на ручку и распахнул дверь настежь. Из комнаты вырвался и ударил в нос застоявшийся, спертый воздух, наполненный запахом гнили и крови. Не выдержав, Карел на мгновение отпрянул, но пересилил себя и шагнул в помещение, борясь с тошнотворным комком, подкатившим к горлу.

В комнате повсюду кружили неизвестно откуда взявшиеся мухи, спугнутые внезапным движением и скрипом открывшейся двери. Они тут же облепили подвешенные за руки к перекладине трупы – мужчины и женщины. Кожа на шее мужчины была разорвана, клочья мяса выпирали из страшной раны. Тело женщины представляло собой месиво из мышц и сухожилий. На ней не было кожи, остекленевшие глаза тускло смотрели из кровавых глазниц, в них стояли застывший ужас и мольба о пощаде.

Карел отвернулся и в углу на полу под одеялом, засиженном мухами, увидел гниющий труп мистера Киркхейма. «Снимите их с меня, снимите!» – вспомнил его слова Карел, уставившись на руку, покрытую червями и мухами.

– Ну что, – услышав позади себя голос, он снова дернулся от страха, начисто забыв о присутствии девушки. – Я была права? Это правда страшно?

– Да, – ответил Карел, вытирая со лба выступившие капли пота. – Это действительно страшно.

– Бедный мальчик, – посочувствовала девушка, взяв Карела за руки. – Ты побледнел… Тебе плохо?

Карел не ответил.

– Иди ко мне, – девушка притянула его к себе. – Иди… к мамочке.

Карел, не в силах понять, что происходит, словно под гипнозом приник к ее груди. Сразу стало тепло и по-детски беззаботно.

– Как тебя зовут? – спросила девушка, глядя ему прямо в глаза и проводя рукой по его жестким волосам.

– Карел, – пролепетал он.

– А меня Джулия.

При этих словах сознание Карела обожгло, как раскаленной добела спицей. Он скинул окутавший его дурман, но было поздно.

Челюсти Джулии сомкнулись, вырывая его язык. В горло потекла теплая кровь, которую частично отсасывала Джулия. Карел задергался в ее объятиях, но силы уже оставили его. Ужасный разрез на спине Джулии стал затягиваться тонкой морщинистой красноватой кожицей. С каждым новым глотком она становилась все толще, пока не сровнялась с окружающей ее поверхностью. Джулия разжала стальные объятия, и Карел с выпученными глазами упал на пол. Алая струйка крови из его открытого рта стекала прямо на его посиневший откушенный язык.

Ощупав рукой свою спину, Джулия усмехнулась и наступила каблуком туфли на открытый глаз Карела, вдавливая его в глазницу.

* * *

Оставшись в одиночестве, Керсти принялась взглядом обшаривать комнату в поисках шкатулки, но той нигде не было видно. Она уже собиралась осмотреть все ящики стола, но увидела стопку пожелтевших газетных вырезок, лежащих на полированной полке антикварного книжного шкафа. Первая же заметка заинтересовала ее: в ней говорилось о том, что знаменитый этнограф и археолог Эрик Симплтон открыл еще одно захоронение близ Лхолама. Текст сопровождал сделанный от руки рисунок найденной в нем шкатулки. Керсти узнала ее и быстро стала перебирать остальные вырезки. Все они оповещали о загадочной находке в Тибете, сделанной в могиле человека, не принадлежавшего к монголоидной расе, и заключали в себе выдержки из легенды о правлении Желтого императора.

«И первой проснется Рыба, – пронеслось в голове Керсти. – Не с помощью ли этой шкатулки Император призвал Солнце, чтобы оно поглотило Водяное воинство?»

Керсти села на стул и прикрыла рукой глаза.

– Вот откуда она взялась, – прошептала она, мысленно проклиная Китай и всех его императоров.

«Таинственная шкатулка – мистика или реальность?» – прочитала она следующий заголовок под двумя фотографиями. На одной была изображена красивая коробочка, лежащая между двух глиняных горшков, на другой – лысоватый человек средних лет, облокотившийся на черенок лопаты.

Керсти уже хотела отложить статью, но еще раз всмотрелась в лицо незнакомца. Его облик показался ей страшно знакомым. Карие глаза, нос с чуть заметной горбинкой, тонкая полоска плотно сжатых губ…

«Где я могла видеть его, причем, совсем недавно?» – спросила себя Керсти. В это время где-то наверху послышался глухой стук упавшего тела.

– Карел! – закричала Керсти и, засунув в карман вырезку из журнала, бросилась вверх по лестнице.

Ступени протяжно заскрипели под ее ногами, открытая дверь причердачного помещения встретила ее пугающей темнотой.

Керсти заглянула в нее, зафиксировав в памяти четыре окровавленных трупа. В одном из них она с ужасом узнала Карела. Кожа на его лице была синей, один глаз вытек, а второй округлился в безмолвном проклятии. Рядом с его открытым ртом, в луже крови валялся почерневший язык.

– Неужели опять… – всхлипнула Керсти, закрывая лицо руками.

– Керсти? – удивленно произнес женский голос рядом с ней.

Керсти повернулась и взглянула в ту сторону, откуда раздался голос. Очень красивая девушка с волнистыми волосами внимательно смотрела на нее.

– Керсти, – повторила она, радуясь произведенному впечатлению. – У тебя удивительно хороший вкус на мужчин. Они тебе этого никогда не говорили? Они изменили правила сказки. Теперь я не просто злая мачеха, теперь я злая королева. Так что иди-ка сюда к своей мамочке!

Керсти закричала, осознав всю опасность ситуации, в которой сейчас находилась, и кинулась на Джулию, стараясь ухватить ее за волосы. Но Джулия легко поймала ее руки.

– Не рыпайся, Белоснежка! Гномы не придут на твой зов.

Джулия улыбнулась и ударила Керсти по щеке. Удар был таким сильным, что Керсти чуть не упала на пол.

Внизу на лестнице показался доктор Женарт, ведя за локоть маленькую Тифони в белой футболке, серых штанах и спортивных кроссовках.

– Джулия, что происходит? – ровным голосом спросил доктор. – Почему входная дверь открыта?

– Керсти, твоя пациентка, пришла тебя навестить.

Женарт перевел взгляд на девушку, вжавшуюся в угол.

– Ее нельзя трогать! – быстро проговорил доктор. – Полиция может еще наведаться в клинику.

Не скрывая злости, Джулия посмотрела на девушку и изо всей силы ударила ее ногой в живот.

Дыхание у Керсти перехватило, и она осела на пол, хватая воздух ртом.

Доктор Женарт толкнул ее концом ботинка, и она упала, корчась от боли и удушья.

– Теперь моя очередь, – посмотрел доктор Женарт на Джулию. – Тифони вызовет их.

Джулия отступила в сторону, пропуская доктора и Тифони в соседнюю комнату.

– Ну что, Тифони? – ласково сказал Женарт. – Пришла и твоя пора внести посильный вклад.

Тифони с любопытством оглядела обстановку, состоящую из книг, выстроенных ровными рядами на полках, чертежей, сваленных в угол, пузатых причудливых бутылок и склянок с разноцветными жидкостями и кучи других подобных вещей. Взгляд ее остановился на репродукции, изображающей доктора Фауста в тот момент, когда он вызывает Мефистофеля, но тут же ее внимание переключилось на свой внутренний мир. Только хорошо зная Тифони, можно было с уверенностью сказать, что картина произвела на нее впечатление.

Тоже взглянув на репродукцию, Женарт вытащил из ящика шкафа сверкающую шкатулку.

– Ну-с, не будем терять времени, – он протянул коробочку Тифони.

Она приняла шкатулку, любуясь ее совершенством.

– Я не буду тебе мешать, – пообещал доктор и вышел из комнаты.

Тифони села на пол, скрестив ноги в позе лотоса. В Индии цветок лотоса является символом чистоты духа и полностью раскрепощенного сознания. В этой позе достигается полная симметрия тела и увеличивается гармония распределения сил.

Тифони положила шкатулку на раскрытую ладонь, пытаясь понять механизм ее действия. В созерцании она просидела довольно долго, сосредоточив внимание на своем внутреннем Я. Дыхание плавно переходило от живота к груди, захватывая кислород и наполняя им легкие. После каждого вдоха следовала задержка, позволяющая сконцентрировать сознание внутри и объединяющая две жизненно важных энергии человеческого организма – положительную и отрицательную.

В результате Тифони достигла полного равновесия, ликвидирующего все застойные проявления в крови.

Долгие часы специальной гимнастики и тренировок привели к тому, что в организме Тифони каждая нервная клетка была развита, получив удивительную способность – служить проводником энергии высшего порядка.

Она погладила шкатулку подушечками пальцев. Коробочка отозвалась на ее прикосновение сетью ослепительных бело-голубых разрывов. Тифони потерла серебристые грани и очертания рисунка.

Потолок затрещал, пронзенный яркой вспышкой молнии. Взрывы вокруг шкатулки приобрели направленное действие, следуя вовнутрь. Где-то ударил колокол. Эхо разнесло звук, повторяя его на все голоса и дробя на миллионы частей, которые, в свою очередь, сложились в слова древнего заклинания Четырех.

– Caput Mortnum, imperet tibi Dorainus per vivum et devotum serpentem!..

Посмотрев по сторонам, Тифони еще раз обвела пальцами нарисованную в центре окружность.

– Chrub, imperet tibi Dominus pler Adam Jot-Chavah!..

Медленно поднялась вверх середина шкатулки. Стекла на окне задрожали и рассыпались под напором ветра, ворвавшегося в комнату. Книги полеnели, подхваченные воздушным водоворотом, свернутые чертежи смело в сторону, где они скомкались, ударившись о стену; они остались лежать на полу, смятые и покоробленные.

– A Quila errans, imperet tibi Dominus per alas tauri!.. – продолжало биться эхо где-то глубоко в сознании.

Из шкатулки выдвинулась восьмиконечная звезда с обрубленными краями.

– Serpens, imperet tibi Dominus Tetragrammaton per angelum et Leonem!..

Жидкость в банках, стоящих наверху, запузырилась и взорвалась, разрывая стекло на тысячи мелких осколков.

– Raphael! Gabriel! Mikael! Adonai! Lucifer! Baal-Zebub! Moloch! Astaroth!

– Ты уверен, что хочешь именно этого? – спросила Джулия, повернувшись к доктору Женарту, оставшемуся в комнате с четырьмя трупами.

– Я всегда хотел этого, – не отрываясь от пятиугольного окна в пентаграмме, ответил Женарт. – Я должен увидеть все собственными глазами. Я должен узнать.

За стеклом, в соседней комнате сидела Тифони, держа шкатулку на вытянутой ладони.

– Смотри, у нее получилось! – воскликнул доктор, следя, как восемь лопастей, повернувшись по часовой стрелке, вошли обратно в кубик.

– Да уж… вижу, – отозвалась Джулия, наблюдая за происходящим.

– Fiat firmantum per Juhuvehu Zebaoth!.. – продолжал читать чей-то голос, и его звуки не поглощались стенами, а вторили ему сотнями различных комбинаций.

– Fiat judicium per ignem in virtute Mikael!..

Бумаги кружились по комнате, подгоняемые порывами ветра. Воздух, окружающий Тифони, уплотнился, покрываясь внутренними разрывами. Грохот потряс здание от фундамента до крыши и вырвал из пространства зловещие фигуры четырех кенобитов, затянутых в длинные кожаные одеяния.

Один из них, со спицей в носу, и продернутой сквозь щеки проволокой, проводил оселком по серпу, которым заканчивалась его рука, оттачивая и без того острое лезвие. Он приближался к Тифони, устремив на нее белое бескровное лицо, лишенное растительности. Из-под оселка вылетали и гасли от соприкосновения с воздухом сверкающие искры.

Рядом с ним непрерывно лязгало чересчур длинными зубами безглазое чудовище, все лицо которого было покрыто уродливыми складками.

За ними следовал третий кенобит, очки на глазах у которого были крепко пришиты к коже лица.

Не шевелясь, Тифони сидела на полу, скрестив ноги, полностью отрешенная от мира, напоминая древнеегипетского сфинкса. Своими мыслями она была сейчас далеко отсюда, далеко от настоящего времени и далеко от кенобитов. Полностью погруженная в себя, она созерцала свое второе и настоящее Я, находившееся в полном покое. Казалось, никто и ничто не может вывести ее из этого состояния, никакая реальность, никакие внешние раздражители. Она была выше этого. Она была Тифони. Тифони – вызывающая ад в этой реальности, но создающая полный покой в другой.

– Подождите! – приказал кенобит с головой, покрытой гвоздями, и поднял руку. Демоны остановились.

– Нет, – продолжил он.

– Нет? – переспросил демон с рукой-серпом, перестав оттачивать лезвие, и удивленно посмотрел на него.

– Нет! – еще более утвердительно прохрипел первый демон. – Это не руки вызывают нас. Это страсть!

Кенобит со спицей в носу взглянул на Тифони и кивнул, согласившись с его словами.

Где-то далеко дважды ударился о бронзовую стенку язык колокола.

Тифони, в своем внутреннем сознании, не слышала этого. Фигуры кенобитов таяли в искрящихся лучах, языки пламени лизали их одежду, унося их с собой туда, где кончаются дороги жизни и начинается бессмертие. Туда, где пеклу не дает разгореться неистовый холод ледяных глыб. Туда, где царствует огонь и лед, создавая то нечто, которым наполняется лабиринт сознания и бесконечности.

Выбросив из себя восьмиконечную звезду и втянув ее обратно, шкатулка оставила открытыми врата ада.