Текст книги "Пленник ада"

Автор книги: Олард Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

После ужина, который к ней в бокс привезли на сервировочном столике, Керсти решила прогуляться по коридору, осмотреться и оценить окружающую ее обстановку.

Она всунула ноги в мягкие драповые тапочки и вышла наружу, с любопытством осматриваясь по сторонам.

По всей длине узкого коридора располагались запертые двери; глухие с глазками, как у нее, и простые, с вставленными профильными стеклами. «Тоже, наверное, закаленные», – подумала Керсти, шагая дальше по проходу, в котором сновали пациенты, врачи и крепкие санитары в голубых халатах без рукавов.

Никто не обратил на нее внимания, когда она прошлепала в большое помещение с вывеской «Игротека» над двойными дверями.

Кроме нее, там находилось несколько женщин в таких же, как у нее больничных пижамах в узкую желтую полоску. Одни смотрели телевизор, другие мастерили что-то из многочисленных картонных коробок для мармелада. Некоторые повернули головы в ее сторону, но увидев Керсти, безразлично отвернулись.

Керсти вошла и села на мягкий диван в углу рядом с пианино, с любопытством осматриваясь. Несколько акварелей на стенах, как поняла Керсти, были выполнены местными художниками, была здесь и неплохая репродукция Рафаэля «Портрет папы Льва X с кардиналами». В противоположном углу возвышался аквариум с золотыми рыбками и парой усатых сомиков, сосредоточенно ползающих по дну. Нагоняемый воздух пузырьками поднимался к поверхности воды и действовал успокаивающе. По телевизору шел очередной сериал, раскрывающий перед зрителями небесную чистоту и романтическую возвышенность, показывающий своим повествованием всю широту любви и омерзительную низость предательства, попирающего это святое чувство. Уже через пару минут Керсти сделалось скучно, и она покинула «Игротеку», шлепая тапочками без задников по клетчатому шахматному линолеуму.

Несколько голов обернулись и проводили ее до порога безучастными взглядами, затем снова вперились в экран телевизора, следя за разворачивающимся в фильме действием.

Идя по коридору лечебницы, Керсти остановилась около приоткрытой двери и заглянула в нее. В комнате не было никакой мебели. Только квадратный коврик с бахромой по периметру одиноко лежал на полу. На нем в позе лотоса сидела курносая девочка лет пятнадцати с красивыми, абсолютно прямыми пепельными волосами, распущенными по плечам. С выражением полной отрешенности на лице она собирала какую-то хитрую головоломку, состоящую из ломанных деревянных деталей.

Девочка сидела неподвижно, только тонкие пальцы укладывали и вновь разбирали непослушные, загнутые в разные стороны фигуры.

Керсти вздрогнула от прикосновения.

– О, прости, пожалуйста, – извинился подошедший к ней сзади Карел, поняв, что напугал ее.

– Ничего, – ответила она и снова заглянула в щель неплотно закрытой двери.

– Печально, правда? Она здесь уже шесть месяцев. Полная загадка для нас. Ни семьи, ни посетителей. Совсем одна.

Керсти стало жаль ее, ее и себя. Настолько жаль, что захотелось прижаться к ней всем телом и… расплакаться.

– Сестра назвала ее Тифони, – продолжал Карел. – Но как ее зовут на самом деле, она не говорит. Только сидит вот так и собирает головоломки.

– Почему головоломки?

– Мы не знаем, но доктор Женарт считает, что это хороший знак. Хочется надеяться, что это поможет ей.

– Откроет двери? – вспомнила Керсти.

– Что?

– Да так, ничего. Это не важно.

– Ну ладно, давай займемся тобой.

Они отошли и не спеша направились к палате Керсти.

– Прими пару таблеток, – сказал врач, протянув ей на ладони коричневый пузырек.

– Я не сумасшедшая, Карел, – усмехнулась Керсти, взглянув на этикетку. – Мне это не нужно.

– Это же тебе поможет, девочка. Заснешь без всяких мыслей о прошлом.

– Спасибо, но я обойдусь.

– Как знаешь, хотя я бы на твоем месте выпил.

– Спокойной ночи, Карел.

– Хороших тебе сновидений, Керсти! – он убрал пузырек со снотворным в карман и повернул к лифту. Закрывая дверь, Керсти заглянула в круглую выемку глазка. Взяв с тумбочки чистый лист бумаги, она протолкнула его край под железную окантовку глазка, полностью закрыв его, выключила свет и залезла под одеяло, съежившись от холода на остывшей постели.

По стеклу уныло барабанил дождь. Тусклый свет ночного города проникал в комнату, отбрасывая на противоположную стену светлое пятно с четким переплетом оконных рам. Керсти долго не могла заснуть, ворочалась с боку на бок, вспоминала минувшее. К полуночи ее мысли окончательно сбились и запутались, и она погрузилась в тревожный сон, изредка просыпаясь и вновь погружаясь в мир фантазий.

Керсти увидела себя в каменном лабиринте в центре гигантского амфитеатра. Она ступает по засыпанным мелким гравием дорожкам, и они шуршат под ее ногами, уводя ее вглубь по извилистым проходам. Она повернула, следуя за изгибом потрескавшейся стены, и остановилась перед статуей девы Марии. Изваяние с укоризной смотрело на нее своими пустыми глазами. Керсти стало страшно. Она побежала, огибая выступы, все дальше за спиной оставляя вход в лабиринт, пока не очутилась в круглой комнате с зеркальными дверями и стенами. В центре комнаты на деревянной доске сидела Тифони, собирая странную головоломку. Битое стекло покрывало доску. Ряды причудливых осколков собирались в кубик. Тифони склонила голову над своей работой, и светлые волосы падали на ее лицо, закрывая его от постороннего взгляда.

– Тифони! – крикнула Керсти и бросилась к ней.

Зеркальные стены повторили ее действие.

– Тифони! – Керсти дотронулась до белой длинной рубашки, скрывающей тело девочки.

Рука погрузилась в одежду, не чувствуя преграды. Керсти испуганно отдернула руку, и поднесла ко рту закусив пальцы. Тифони оторвалась от головоломки, положив последний осколок, и взглянула на Керсти. Волосы, скользнув за спину, открыли чистое лицо. Печальные карие глаза смотрели на Керсти из-под длинных ресниц.

Комната стала наполняться гарью, которая струйками сочилась сквозь щели между стеклами зеркал. Дверь открылась, показалась фигура, затянутая в кожаный балахон, зашнурованный на груди.

Удушливая копоть заполняла пространство, перехватывая дыхание. Керсти прижала руки к груди, с ужасом вглядываясь в лицо вошедшего. Что-то подсказало ей, что это ее отец. Ларри был в маске, закрывающей все лицо. Взявшись за ручку, торчащую из подбородка, он сдернул маску со своего лица, выставляя напоказ ряды шляпок от не до конца забитых в голову гвоздей. Холодный пот выступил у Керсти на спине, страх сковал движения. Громко захохотав, Кенобит бросил маску на пол и исчез. Керсти задыхалась от дыма, рвя на себе больничную рубашку. Когда дышать стало невозможно, она проснулась.

Дрожь пробежала по ее телу, когда она вспомнила все виденное во сне. И тут она увидела, что из отверстий в металлических панелях, закрывающих нагревательные батареи, поднимается густое облако пара. Температура воздуха в комнате поднималась. Керсти, желая удостовериться, что она уже не спит, ущипнула себя за руку, оставив кровавый след от вонзившихся в тело ногтей.

Видение не исчезло.

Сжавшись в комок, Керсти обхватила руками колени, прижимая их к груди.

В ушах стучало в такт биению ее сердца, стук болью отдавался в голове. В прямоугольнике света на стене против окна возник силуэт. Поначалу неплотный, прозрачный, он постепенно начал густеть, стали проявляться формирующиеся на глазах у Керсти кости и мышцы человеческого тела. Еще мгновение – и перед ней был человек с содранной кожей. Он беспомощно лежал на полу, протягивая к Керсти руку и пытаясь что-то сказать безгубым ртом. Но слова застревали в его горле.

– Папа! – застонала Керсти и залилась слезами.

Человек коснулся окровавленным пальцем стены, и Керсти увидела сделанную дрожащей от напряжения рукой надпись: «Я в аду. Помоги мне!»

Выведя восклицательный знак, рука безвольно остановилась и упала на пол, оставив на нем темный отпечаток ладони.

Биение сердца тяжелым молотом отдавалось в ее трепещущем сознании. Керсти прикусила руку, чтобы подавит в себе крик боли и страха. Но вот удары резко оборвались. Пространство задрожало, покрываясь рябью и искажая очертания человеческого тела, пока не поглотило его целиком. Пар перестал поступать в комнату через отверстия в панелях перед нагревательными батареями, оставив, как напоминание о себе, лишь прозрачные капли на запотевших стеклах. Керсти встала, пошатываясь, добрела до выключателя, в темноте наступив босой ногой в лужу крови, оставшуюся от исчезнувшего тела.

Свет от вспыхнувшей лампы выгнал скрывавшиеся в дальних углах тени и заставил по иному взглянуть на случившееся. На стене ярко выделялась сделанная человеческой кровью надпись, которая взывала к спасению.

Керсти опустилась на колени и, сложив ладони, начала читать молитву, спотыкаясь и захлебываясь в плаче: «царь небесный, утешитель, дух истины, везде находящийся и все напоминающий, источник всякого блага и податель жизни, приди и поселись в нас, и очисти нас от всякого греха и спаси, все благий, души наши».

Керсти молилась до утра, хотя раньше не делала этого ни разу, несмотря на устойчивые уговоры покойной матери. Ее отец, Ларри, тоже относился к числу людей, которые больше надеются на себя, чем на Бога. Но оказалось, что святые строки с детства запали в память и теперь выходили из ее потаенных уголков, спеша и толкая друг дружку, образуя поток слов, складывающихся в молитву.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Направляясь к зданию института Женерро, доктор Женарт шел по асфальтированной аллее, окаймленной с двух сторон темно-зелеными кипарисами. Солнце выглядывало из-за туч, по всей вероятности радуясь тому, что дождь наконец-то прошел и можно обогревать лучами Землю.

Возле урны Женарт остановился, поставил в траву свой кейс и закурил сигарету, с удовольствием вдыхая ее аромат. Поправив воротник дорогого темно-коричневого плаща, он зашагал дальше, посматривая на опавшие листья, покрывающие газон, и мурлыча под нос популярную песенку, мелодия которой с самого утра крутилась у него в голове.

По территории института ездить на машинах было запрещено. Исключение составляла лишь перевозка экстренных грузов и продуктов питания – их подвозили на длинном фургоне. Да и то, он заезжал с другой стороны здания, где располагались два больших грузовых лифта, способные вместить даже слона.

Каждое утро, оставив свою машину на стоянке с вывеской «Только для служебных автомашин», Женарт пешком отправлялся к стеклянной проходной института. Он любил эту дорогу. Идти по ней было дольше, чем напрямик, зато в ней были свои неоспоримые преимущества. Здесь редко ходили сотрудники института, и доктор Женарт упивался окружающей его тишиной и безлюдьем.

Идя по вестибюлю и кивая знакомым, он подошел к лифту и нажал кнопку вызова. Подошедший лифт мягко опустился на пружины, с тихим шорохом открылись двери, отделанные светлым пластиком «под мрамор». Нажав на кнопку седьмого этажа, Женарт поправил узкий узел галстука и стал ждать, пока лифт донесет его на 95-футовую высоту.

– Ну, как мы сегодня себя чувствуем? Лучше? – выходя из дверей лифта, спросил он стоящего перед ним человека с худым, дергающимся от тика лицом.

Больной в ответ что-то пробурчал, но Женарт, не обращая на него внимания, уже следовал дальше по коридору, насвистывая прилипшую мелодию. Войдя в свой кабинет, он бросил плащ на вешалку, уселся в крутящееся кресло и стал перебирать и просматривать бумаги, выдвинув ящик стола. Потратив какое-то время на их изучение, Женарт поймал себя на мысли о том, что он смотрит на эти ровные печатные строки и ничего не видит. Бросив бумаги обратно в ящик и закрыв его, он вышел из кабинета.

– Здравствуйте, – услышал Женарт голос позади себя.

– А-а, Карр! – узнал он своего помощника. – Приятный день сегодня, не правда ли?

– Я тоже это заметил.

– У нашей новой пациентки уже побывал?

– Как раз иду туда.

– Скажи ей, что я буду позже, а священник придет во второй половине дня. Правда, я не уверен в том, что он сумеет ей помочь.

– Как знать, как знать…

Доктор Женарт удивленно посмотрел на Карела, но ничего не сказал и зашагал к лифту.

– Доктор, подождите меня, пожалуйста! – услышал Женарт крик подбежавшей к закрывающимся дверям лифта молодой медсестры в обтягивающем фигуру халате.

Чуть поколебавшись, он нажал на кнопку «отказ от команды». Двери послушно расступились.

– Спасибо и здравствуйте, доктор Женарт!

– Приветствую вас, – ответил он, пытаясь вспомнить ее имя. – Вам куда?

– В подвал.

– В подвал? – удивился доктор. – И что там будет делать такая очаровательная девушка?

Сестра засмущалась, покраснев, как девочка.

– Поступили новые медикаменты, и доктор Стенли направил меня для проверки сохранности пломб.

– А-а, понятно, – кивнул Женарт и принялся глазами изучать округлости ее фигуры.

Когда она вышла, он удовлетворенно хмыкнул, глядя ей вслед, любуясь ее плавной походкой, и нажал на самую нижнюю кнопку «Служебный этаж».

Вход на этот этаж считался запрещенным для лиц, не имеющих специальной пометки в пропуске. Это были, можно сказать, личные владения доктора Женарта, где он проводил свои исследования, связанные с работой человеческого мозга и его возможностями.

На этом этаже находились тяжело больные, которые, как считал доктор потеряли рассудок вследствие демонической одержимости и встреч с непознанными явлениями природы. За небольшим исключением, они не были зарегистрированы в институтской картотеке и полностью были во власти Женарта.

Женарт увлекался демоническими проявлениями уже давно. Когда он как психиатр делал свои первые самостоятельные шаги, ему повстречался один пациент, который искал философский камень. Он надеялся путем перегонки химических соединений получить первичное вещество, найти тот волшебный состав, из которого, следуя учениям древних алхимиков, все и образовалось. Доктор Женарт заинтересовался этим больным, но после тщетных попыток проверить его теорию на практике пришел к выводу, что философский камень или эликсир жизни нужно искать не здесь. Он стал внимательно вслушиваться в слова своих больных, надеясь рано или поздно услышать из их уст откровение, которое и выведет его на верный путь.

В раздумье Женарт шел по коридору со стеклянными стенами, за которыми находились его пациенты. Если бы не звуконепроницаемые боксы, весь этаж был бы наполнен завыванием, истерическим хохотом и нечеловеческими воплями. Один из больных кинулся на доктора с большим деревянным крестом в руке, с которого свешивался металлический Спаситель, но, ударившись о сверхпрочное стекло, отступил назад, бормоча себе что-то под нос.

Ускорив шаги, Женарт остановился возле бокса, где содержался человек с безумно вращающимися глазами. Длинные волосы у него были спутаны, всклокоченная борода почти закрывала лицо, из-под косматых бровей злобно поблескивали глаза. Женарт догадывался, что этот человек имеет какое-то отношение к истории, которую рассказала Керсти Коттон, ко всему, что произошло в доме ее отца. Однако свои выводы он оставил при себе, решив ничего не говорить о них и полиции. Нет, неслучайно этот субъект сжимал в руке старинный кубик, украшенный орнаментом в виде бесчисленных линий и зигзагов. Этот кубик покоился сейчас в домашнем кабинете доктора, закрытый прозрачным колпаком. В том, что рассказала Керсти, несомненно, есть доля правды, а может, и вся правда. Возможно, эта коробочка и есть та самая шкатулка, открывающая, как утверждают, врата ада и рая, которую лет двадцать тому назад во время раскопок древнего захоронения в Тибете нашел Эрик Симплтон. Вскоре после этого сам археолог бесследно исчез, прервав свои раскопки.

Если кубик и есть найденная Симплтоном шкатулка, то перед доктором Женартом открываются колоссальные возможности для проведения экспериментов. «Надо будет сходить в библиотеку, – подумал Женарт, направляясь к выходу, – и поднять все публикации, связанные с деятельностью Эрика Симплтона».

Карел застал Керсти стоящей на коленях, погруженную в молитву.

– Керсти! – дотронулся он до ее плеча, – Керсти, ты в порядке?

Оторвав взгляд от угла, на который молилась, Керсти повернула изможденное лицо к Карелу и опустилась на пол.

– У меня был гость, – вымолвила она бескровными губами.

– Прямо здесь? – усомнился врач. – Кто?

– Мой отец. Он один и очень страдает.

Карел помог ей подняться с пола и усадил на кровать.

– Успокойся. Я позову доктора Женарта. Уверен, он сумеет тебе помочь, девочка, – ласково проговорил он, накрывая одеялом ее босые ноги.

– У него что – есть пропуск в ад? – усмехнулась Керсти, закрывая глаза.

Карел стоял и смотрел на Керсти, тронутый ее жалким видом, и вышел, повторив еще раз:

– Я позову доктора. Он поможет тебе.

– Ну-ну, – прошептала Керсти, не желая больше спорить. Она взглянула на стену с оставшейся после ночного визита надписью. Но ее там не было. Керсти уткнулась головой в подушку и разревелась, дав чувствам возможность вырваться наружу.

Быстро пройдя по коридору, Карел спустился на седьмой этаж. Он искренне хотел помочь девушке, она нравилась ему. Дойдя до приемного кабинета, он остановился у приоткрытой двери, прислушиваясь к телефонному разговору.

Вначале он не хотел подслушивать, он собирался просто постоять, дожидаясь, пока не кончится разговор, но речь шла о случившемся в доме отца Керсти.

– Да-да-да, это доктор Женарт, – услышал он. – Говорили с Ронсоном? Да, матрас. Я встречу вас у бокового входа. Нет, у себя дома. Да-да. Именно дома. Не в больнице, а дома. Договорились? Спасибо.

Карел выждал необходимую паузу и, стукнув костяшками пальцев в дверь, вошел в кабинет.

– Доктор Женарт, – обратился он.

– Да! – немного нервно ответил доктор, взяв со стола ручку.

– У Керсти начались видения.

– Это интересно. Пойду взгляну на нее, а ты проведай Тифони. Все ли у нее в порядке?

Карелу стало не по себе от сугубо медицинской направленности мыслей и чувств своего учителя, но он ничего не сказал, проследовав вслед за ним.

«А ведь мальчишка, наверняка, слышал мой разговор, – размышлял про себя Женарт, идя рядом с Карелом до поворота в тот отсек коридора, в котором находилась палата Тифони. – Вообще-то, он мне не очень нравится в последнее время, особенно с тех пор, как сюда привезли Керсти и клинику наводнила полиция. Надо как-нибудь аккуратненько выведать, что ему известно, и действовать в зависимости от этого».

– Здравствуй, Керсти, – Женарт изобразил на своем лице широкую улыбку. – Как спалось, девочка?

– Можете мне не верить, – сказала Керсти, – но сегодня ночью приходил мой отец. Он оставил знак на стене.

– Какой знак?

– «Помоги мне», впрочем, его все равно сейчас нет.

– Так-так, – произнес доктор, усаживаясь на табурет рядом с кроватью.

Вошел Карел и сообщил, что у Тифони все нормально, принялась за новую головоломку.

– Можешь остаться, если хочешь, – предложил Женарт Карелу.

Последовав его совету, Карел привалился к стене, засунув руки в карманы халата.

– Ну, ну, – подтолкнул Керсти Женарт. – Ты увидела надпись «Помоги мне». Так?

– Так, – подтвердила Керсти. – Вы не верите мне?

– Почему же?

– Это написано у вас на лицах. Но ведь я могла вам этого не рассказывать.

– Этим ты бы ничего не изменила. Тифони, к примеру, все время молчит, но находится здесь.

– Но я не сумасшедшая. Я свободный человек!

– Пока идет следствие, ты обязана быть в клинике. Этого требует закон. Затем мы, естественно, не будем тебя держать против твоей воли.

Керсти немного успокоилась.

– Если тебе не трудно, расскажи еще раз, что произошло в доме твоего отца. Да, после обеда жди гостя – к тебе придет священник, которого ты спрашивала. Итак, мы тебя внимательно слушаем…

– Хорошо, – согласилась Керсти. – Понимаете, все это связано с вечностью. То, что увидала я своими глазами, и то, что уничтожило мою семью. Оно существует всегда. А началось все, наверное, с моего дяди Фрэнка. Джулия, вторая жена моего отца, кажется когда-то была с Фрэнком. Но это не все. Помните, я вам говорила про коробочку? Она оказалась головоломкой – и Фрэнк разгадал ее. Она открыла ворота. Фрэнк хотел найти ад, и он получил его, – голос Керсти стал жестким. – Каким-то образом, я не знаю, каким, он вернулся к жизни. А перед этим мой отец порезал руку, было много крови: может, это вернуло его брата?

Керсти вопросительно посмотрела на своих слушателей, но на их лицах нельзя было ничего прочесть.

– Джулия пустила Фрэнка. Хотела сделать его сильнее. Она убивала людей и отдавала ему трупы, из которых он выпивал кровь.

Сознание Керсти затуманилось, и перед ее глазами снова поплыли картины событий, которые ей довелось перенести.

– Керсти, это я, Фрэнк, – произнесло лишенное кожи чудовище в полосатой рубахе. – Дядя Фрэнк. Ты же помнишь меня? Иди к папочке.

– Пусти меня! – вскричала Керсти и заметалась на постели в бреду. – Пошел к черту, ублюдок!

– Карр, – бросил доктор Женарт, прижимая ее руки к одеялу. – Успокоительное, быстро!

Карел вылетел из бокса и буквально через несколько секунд возвратился со шприцем, наполненным дозой родедорма.

После инъекции мышцы Керсти расслабились, она вытянулась на кровати, погружаясь в темный омут сна, в котором не было места для сновидений.

– Ты веришь ей, Карел? – спросил Женарт, дождавшись, пока начнет действовать лекарство.

Этот вопрос был своеобразной удочкой, которую он забрасывал в сознание Карела.

– Похоже на шизофрению, – Карел разгадал тайный смысл вопроса, но не подал вида. – Все симптомы, как говорится, на лицо.

– Точно, – успокоился Женарт. – Уверен, энцефалограмма и исследование зрачков подтвердят диагноз. Какую концентрацию ты ввел?

– Вы хотите узнать, когда она проснется. Примерно через три часа, как раз к приходу священника.

– Хорошо, – согласился доктор, и опять червь сомнения зашевелился в его душе. Что-то в ответе не нравилось Женарту, но что именно, он понять не мог.

Постояв возле спящей Керсти, доктор оставил Карела в палате и удалился.

На квадратных электронных часах, висевших под потолком коридора, стрелки показывали 9.15.

«Библиотека уже открыта. Вот и чудесно», – подумал Женарт, направляясь в свой кабинет.

Там он снял больничный халат и надел поверх твидового костюма коричневый плащ.

Пройдя через стеклянные двери института, доктор Женарт пошел, размахивая кейсом, не по своей привычной дороге, а по ближней тропинке, ведущей к автостоянке. Ее неоновая вывеска мигала впереди, проглядывая сквозь ряды кипарисов.

Через двадцать минут он уже был у здания центральной городской библиотеки.

– Здравствуйте, доктор Женарт, – узнал его худенький библиотекарь Смит Свенсон. – Что вам угодно?

Как-то, года три назад, Женарт согласился посмотреть его оплывшую жиром двоюродную сестру, с тех пор Смит чувствовал себя обязанным доктору по гроб жизни. Это забавляло Женарта, но иногда действовало на нервы.

– Доброе утро, мистер Свенсон, – поздоровался доктор и поставил кейс на пол.

– Чем могу… – мистер Свенсон так и расплывался в любезностях. – Недавно мы приобрели новое издание «Сальвораджан» Эксудиана. Не хотите взглянуть?

– Спасибо, не хочу, – отказался Женарт.

– Может, «Загробный мир» Хопса?

– Я бы хотел взглянуть на публикации, связанные с археологическими исследованиями в Тибете. В частности, об изысканиях Эрика Симплтона.

Библиотекарь наморщил лоб, напрягая память.

– Это было, по-моему, восемнадцать лет назад. Вам, наверное, нужны подшивки газет за тот год?

– Именно, – подтвердил Женарт. – И журналов тоже.

– Довольно кропотливая вас ждет работа.

– Ничего, у меня время есть.

– Ну, тогда приступим? – библиотекарь вышел из-за своего стола, заваленного формулярами и книгами.

Им повезло, после недолгих поисков они нашли нужную статью, а остальное оказалось делом техники. По дате выхода публикации они проверили все газеты и журналы, в которых могла быть подобная информация, и отобрали нужные номера.

Вопреки ожиданиям, материала набралось немного: небольшая заметка в «Дейли Телеграф» и еще в нескольких изданиях. Остальные периферийные газеты лишь повторяли сообщения центральных. Для большинства читателей, да и для «профи» они не представляли интереса, так как в захоронении, кроме пары горшков, да коробочки, не оказалось больше ничего, что могло бы вызвать ажиотаж в археологическом мире. Но это, несомненно, была та шкатулка.

* * *

Когда Керсти проснулась, она увидела сидящего рядом Карела, пристально смотрящего в окно.

– Карел, – позвала она.

– Да, Керсти, – отозвался он, отрываясь от созерцания природы. – Проснулась?

– Вроде бы.

– Вот и хорошо.

Карел посмотрел на часы: скоро придет священник. Керсти натянула на себя одеяло и, как зверек из своей норки, шарила взглядом по стенам.

– Может, тебе что-нибудь принести? – осведомился Карел.

– Пожалуй, я бы съела сэндвич с сыром.

– Я предупрежу медсестру, а ты пока полежи. Ладно?

– Хорошо.

Почти сразу же после обеда в дверь постучали, и на пороге показался мужчина средних лет с короткой, ежиком, стрижкой на голове.

На нем была белая рубашка, строгий черный костюм, поверх которого поблескивали перекладины креста. В руках у него был кожаный томик Евангелия.

Керсти смущенно посмотрела на него и спросила:

– Вы действительно священник?

– Без сомнения, – подтвердил гость и представился. – Отец Харвас.

Керсти он почему-то не понравился. Было в нем что-то отталкивающее, несмотря на добродушное, на первый взгляд, гладко выбритое лицо.

– Я Керсти. Керсти Коттон. Мне нужно поговорить с вами.

– Я для того и пришел, чтобы облегчить твои страдания. Agnus Die, помоги ей обрести покой, – взмолился он, поднимая глаза к потолку. – Мне ты можешь доверить все, что тебя тревожит.

Керсти с нескрываемым любопытством посмотрела на него. Казалось, первое впечатление, производимое этим человеком, было ошибочным.

– Вы можете оставить нас одних? – повернулся святой отец к Карелу.

– Да, конечно, – поспешил ответить Карел. – Если это необходимо.

– Что волнует тебя, моя девочка? – доверительно спросил отец Харвас, когда дверь за Карелом захлопнулась.

– Они не верят мне.

– Расскажи все по порядку, облегчи свою душу. Ты видишь друга в моем лице, – святой отец положил принесенное Евангелие на тумбочку и приготовился слушать.

Керсти начала свой рассказ, путаясь в последовательности событий.

– Кто это был? – спросила она, дойдя в своем повествовании до момента, когда на нее набросилось огромное чудовище с двумя головами и рыбьим хвостом, отталкивающееся лапами от каменных стен туннеля.

– Вероятнее всего, это Левиафан, – ответил святой отец, все это время внимательно слушавший Керсти.

– Левиафан! Дьявол?

– Нет, не дьявол. Maitre Gonin. Это демон из чина Серафимов, – поразмыслив, сказал отец Харвас и процитировал: «В тот день поразит Господь мечом своим тяжелым и большим, и крепким Левиафана, змея прямобегущего, и Левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское».

– Значит, это правда?

– Смотря что. В древних книгах Левиафан изображался стоящим на большой морской раковине посреди океана. У него была громадная голова какой-то чудовищной рыбы, с широко раскрытой пастью, большими рыбьими глазами, вся утыканная острыми рыбьими костями; по бокам головы высились два тонких бычьих рога.

– Это он, – подтвердила Керсти. – Только у него было две головы с несколькими рядами зубов.

– Но так же, – продолжал святой отец, – Библия называет Левиафаном и обыкновенного кита. Вот как в книге Иова говорится об охоте на него: «Можешь ли ты удою вытащить Левиафана и веревкою схватить за язык его?»

– Так как же?

– Под библейским Левиафаном следует понимать демона или реальное животное – в зависимости от того, о чем идет речь. Но в твоем случае, несомненно, Левиафан – демон.

– И первой проснется Рыба, – пролепетала Керсти.

– Что? – не понял сидящий рядом с ней священнослужитель.

– Миф о правлении Желтого императора, – пояснила Керсти, вспомнив Стива. – В китайском эпосе тоже присутствует это чудовище.

Она помолчала, с грустью смотря на дверь, и продолжила:

– А затем ко мне в палату пришли кенобиты. Они были ужасны. Я заключила с ними сделку, пообещав, что отведу их к Фрэнку.

– Не стоило заключать договор с Сатаной, – прервал ее святой отец.

– А что, по-вашему, я должна была делать – следовать за ними в преисподнюю? – вскипела Керсти.

– Бог нам судья. Не судите и не судимы будете. Времена инквизиции давно прошли, один лишь Бог вправе наказывать нас за наши проступки. Успокойся, – отец Харвас положил ей руку на голову. – Я не осуждаю тебя, девочка. Продолжай.

– Я хотела предупредить папу. Но они убили его.

– Демоны?

– Нет, Фрэнк и Джулия. Фрэнк взял кожу папы и натянул ее на себя. Он предал Джулию, оставив ее кенобитам. Она умерла на матрасе, который полиция хочет взять или уже взяла как вещественное доказательство. Потом пришли кенобиты и растянули Фрэнка на цепях. Я сложила шкатулку, и все исчезло. Кенобиты забрали Фрэнка и Джулию с собой. Матрас нужно уничтожить. Джулия может вернуться.

– Где сейчас эта шкатулка? – осведомился святой отец.

– Не знаю. Какой-то бородатый человек в рваном плаще выхватил ее из огня, обратился в доисторическое существо и улетел.

На лице Харваса отразилось сомнение.

– Вы не верите мне? – спросила Керсти в отчаянии. – Вы же служите Богу. Я что, по-вашему, сумасшедшая?

– Я не употребляю этого слова, Керсти, – мягко сказал святой отец и погладил ее по голове. – Тебе просто надо отдохнуть и забыть всю эту историю. Так будет лучше, поверь мне. Времена демонов и ведьм прошли.

Священник нагнулся почти к самому лицу Керсти, чтобы поцеловать ее. Висящий на цепочке крест свесился и лег на ее грудь. Увидев цепочку, болтающуюся над ней, мозг Керсти увеличил ее в десять раз, создав образ массивной стальной цепи. Крест причудливо изогнулся в воображении, делаясь похожим на крюк с четырьмя зазубренными краями.

Ежик на голове священника преобразился в утыканную гвоздями черепную коробку.

Пронзительно закричав, Керсти ударила святого отца по лицу и потеряла сознание.