Текст книги "Конан и Посланник мрака"

Автор книги: Олаф Локнит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Расселись так, как было удобнее. Чабела с Эртелем, потом ее грустный невыспавшийся муж; свежая, как утренняя заря, Тарамис, толстый визирь императора Ездигерда…

Отсутствовал только Балардус Кофийский. За ним посылали, однако посланец Чабелы вернулся с категорическим отказом кофийского правителя принимать какое-либо участие в развернувшейся вокруг Трона Дракона драме и подтверждавшим его неколебимое решение считать Тараска Эльсдорфа законным правителем Немедии. Итак, мы ждали выхода Тараска.

Гвардейцы бросили мечи «подвысь», три раза ударил барабан, горны вострубили нечто неопределенно-торжественное, и вот из бокового прохода показался Тараск Эльсдорф в сопровождении двух капитанов войска и худощавого человека в черном балахоне – это был один из волшебников, которых я видел сегодня ночью в коридоре. Аррас.

Тараск кивнул всем и никому одновременно, легко взбежал по ступеням трона, устроился на сиденье, положил руку на скипетр, помолчал и, наконец, глухо проговорил:

– Чем я обязан столь внезапной просьбе о встрече со стороны досточтимейших гостей моего государства?

Как я завидую Просперо! Этот холеный темноволосый красавчик, не будь Конана, наверняка стал бы выдающимся королем Аквилонии!

Сдержан, подтянут, свеж, невозмутим, одежда безупречна, оружие начищено. Знает себе цену и цена эта неизмеримо высока.

Просперо встал с кресла (хотя прочие при выходе Тараска остались сидеть, что было проявление крайней невежливости по отношению к королю), я подбежал сзади и развернул перед герцогом огромный пергамент, увешанный печатями, словно Зимнее дерево праздника Йуле – разноцветными деревянными игрушками.

– Почтеннейше прошу,– отлично поставленный голос герцога разнесся под сводами Малой тронной, – выслушать решение совета королей Заката, принятое нынешней ночью.

– К кому ты обращаешься, герцог? – вроде бы спокойно, но не без дрожи перебил Просперо Тараск. – Кого именно ты просишь выслушать данное обращение? Короля Немедии или, например, во-он того гвардейца?

– Я прошу выслушать это обращение человека, называющего себя Тараском Эльсдорфом, – Просперо даже выражения лица не изменил, хотя в голосе возможного узурпатора явственно прозвучала угроза. – Итак: «Мы, волею богов и народов наших стран, монархи государств Заката и представители иных венценосцев, требуем от Тараска Элъсдорфа, принца короны Немедии, ответов на следующие вопросы.

Первое. Действительно ли обвинения, предъявленные тебе от имени Ольтена Элъсдорфа, являются ложными?

Второе. Если мы усомнимся в твоем ответе, мы требуем предъявления доказательств права на трон как с той, так и с другой стороны.

Третье. Именем королевств Заката и Большого совета королей в случае сомнений мы назначаем Великий суд, который и решит дело о престолонаследии в Немедии.

Четвертое. Мы требуем созыва высшего дворянского собрания королевства Немедия, ибо только оно может одобрить или не одобрить наше решение, ибо таковое решение не окончательное и может быть обжаловано только у Высшего совета дворянства и богов…»

– Герцог, ты в своем уме? – Тараск аж поднялся с трона, но Просперо и бровью не повел, продолжая размеренно читать:

– «Если данные предложения не будут приняты и на вопросы не будут даны развернутые и истинные ответы, короли Заката вправе покинуть Бельверус нынешним же днем, что будет означать непризнание коронации принца короны Тараска действительной с точки зрения межгосударственных уложений, освященных традициями. Если принц короны Тараск осмелится задержать кого-либо из подписавших сей ордонанс, то по взаимному соглашению все государи, подписавшие данных пергамент, объявляют войну королевству Немедия, а протектораты Коринфия и Замора выходят из-под сени скипетра Драконьего Трона на правах независимых королевств».

Просперо сделал коротенькую паузу, чтобы перевести дух, а я взглянул на Тараска, увидев, что кожа на его лице приобрела неопределенный беловато-синий оттенок. Ничего себе, война со всем Закатом! Да еще и с Тураном! Это самоубийство!

Просперо снова набрал в грудь воздуха и выдал последние строки:

– «Совет королей Заката, дабы соблюсти древние законы, настоятельно рекомендует Тараску Эльсдорфу встретиться с людьми, называющими себя приверженцами принца Ольтена и назначить независимых от государства свидетелей, которые установят подлинность личности человека, называющего себя принцем Ольтеном, тем самым решив судьбу государства. Совет королей предлагает в качестве таковых свидетелей близкого друга Ольтена Эльсдорфа киммерийца Коннахара Гленнлаха, протектора Заморы Аластора Кайлиени и двух волшебников – придворного мага Немедии Арраса и Тотланта из Пограничья, каковые с помощью дарованного свыше искусства волшебства смогут выяснить происхождение человека, называющего себя Ольтеном. Таковым свидетелям предписывается незамедлительно выехать в полуночные области Немедии, а затем ждать на обусловленном Ольтеном месте встречи возле замка Демсварт в двадцать пятый день нынешней луны.

Подписано собственноручно:

От имени короля Аквилонии – герцог и вице-король Просперо Пуантенский,

Королева Чабела 1 Зингарская, Принц-консорт Зингары и вице-король Оливерро,

Король Пограничья Эрхард 1 Оборотень и наследник трона принц Эртель,

Королева Хаурана Тарамис II Аскаур,

Король Бритунии Альбиорикс 1,

Наследный принц Аргоса Ариостро,

Соправители Хорайи Коссус и Ясмела,

Великий визирь императора туранского Ездигерда Альгалиб Сайбениль,

Великий протектор Заморы Аластор Кайлиени,

Великий протектор Коринфии герцог Сальвикс»

Гробовое молчание. То, что сейчас происходило в малой тронной зале дворца короны, можно со всей ясностью и точностью поименовать «немой сценой». Один лишь Просперо сохранял демонстративное самообладание. Он деловито отстранил меня вправо, и, пока я скручивал пергамент, грозивший войной всему Материку, провозгласил:

– Прошу выйти сюда назначенных Советом королей посланников!

Первым на середину выбрался Конан и с самым независимым видом встал, поблескивая аметистами на рукояти своего великолепного клинка. Мелкими шажками к нему подошел Тотлант. Затем, повинуясь безвольному жесту Тараска, к ним присоединился волшебник Аррас, постоянно косившийся на Конана с опаской.

Аластор, нарочито громко стуча подошвами по каменными плитам пола, оказался четвертым и последним.

– Я… Я могу верить лишь своему придворному магу,– набравшись сил, заявил Тараск.– Остальных я не знаю.

– Зато «остальных» знают все короли Заката,– отрезал Просперо.– Положение тяжелое, месьор Тараск, и в твоих интересах разрешить его как можно скорее. Если дело обернется – а я в этом не сомневаюсь! – в твою пользу, все государи и государыни принесут тебе самые почтительные извинения. И еще. Ради нашей безопасности (Просперо обвел широким жестом всех собравшихся в зале королей) я с гонцом, отосланным вскоре после полуночи, приказал шести кавалерийским тысячам Аквилонии подойти к границам Немедии и занять перевалы на Немедийских горах.

– А я,– внезапно встала Чабела,– отправила голубиной почтой сообщение, чтобы боевой флот Зингары с пятнадцатью тысячами щитников поднялся к истокам рек Тайбора и Красной. Месьор Тараск, я думаю, можно понять – это только лишь предосторожность.

– Я тоже отдал приказ,– тяжело поднялся Эрхард, а рядом с ним встал могучий Альбиорикс, король Бритунии,– рубежи Немедии и Пограничья будут закрыты, как только почтовые соколы доберутся до места назначения. То же самое сделал мой царственный брат Альбиорикс. Бритунийский богатырь молча кивнул.

Просперо осмелился на наглость, которую никогда не допустил бы во дворце Конана: запросто поднялся по ступеням трона, нагнулся к уху бледного Тараска и прошептал настолько громко, чтобы расслышали все:

– Господин, это не война. Всего лишь неприятный казус. Какая разница, станешь ты королем сейчас или через десять дней? Зато будет установлена истина.

Тараск молча встал, оттолкнул герцога, быстро пошел к выходу, но перед самой дверью остановился, повернулся к нам и срывающимся голосом произнес:

– Так или иначе, вы – мои гости. Никому не будет принесено никаких убытков или поношений. Я подчиняюсь вашему решению. Однако помните – вы в Немедии. И Немедия – чужое для вас государство.

Мой взгляд случайно скользнул по Конану, и я заметил, как киммериец мне подмигнул: «Вот так Чабела!»

Но яростные молнии, которые Тараск метнул глазами на Конана, дали мне ясно понять – маскарад с «тупым киммерийцем» окончательно провален. Тараск либо догадался, либо его осведомили…

Глава вторая. Записки волшебника-I. «Тонкое искусство клеветы»

Бельверус, Немедия

14 день Второй весенней луны

Редкостная удивительность нынешнего положения кроется в том, что в Немедии сложилось невероятное, невиданное прежде троевластие. С одной стороны, государственные управы подчиняются вроде бы законному (а вроде бы и нет…) монарху, Тараску Эльсдорфу, с другой – на Соленых озерах установилась вроде бы незаконная (а вроде бы и законная?) власть Ольтена, младшего сына Нимеда, а с третьей – Немедией ныне управляет (причем совершенно незаконно!) Совет королей, отдающий распоряжения Тараску.

Всем понятно, что долго поддерживать устойчивость эдакой шаткой пирамиды невозможно, и дело закончится либо к взаимному удовлетворению сторон и наказанию виновных, либо к большой беде наподобие всеобъемлющей войны. Война же означает полное нарушение торговых связей, мое любезное Пограничье окажется в изоляции от Полудня, караваны смогут приходит лишь по бритунским и аквилонским трактам, купцы разумно отложат поездки на Полночь до лучших времен, все перегрызутся между собой, в возникшем хаосе кто-нибудь непременно затеет варить собственное зелье и добиваться частных целей, не имеющих ничего общего с установлением справедливости, ради которого и затевалась эта авантюра. А тут еще и ксальтотун какой-то…

Понятия не имею, что означает это странное слово. В языке Изначальных альбов, который я выучил в Пограничье посредством старательного штудирования книги «Кэннэн Гэллэр», существует корень «кхал» или «ксал», который затем переняли и кхарийцы.

«Ксал» – очень сложное понятие, обозначающее и течение времени, и направление, и повеление, и еще один Нергал знает что. Теоретически, наполняя водой клепсидру и заводя ее механизм, я совершаю «ксал», то есть моя деятельность связана со временем, направлением стрелок и желанием узнать, какое сейчас время суток.

Может быть, «ксальтотун» – это часовщик? Мастер-изготовитель клепсидр-курантов? Сет Змееликий, бред какой…

Кого бы спросить? Какую бы книжку почитать? Как бы во всем этом разобраться? И замечу: загадочный ксальтоун обитает где-то в Бельверуском замке и Конан его даже видел! Пойти самому поискать, что ли? Обнаглевших послов (фактически узурпировавших у Тараска верховную власть), по приказу Чабелы, принявшей командование над дворцовой стражей на время до выяснения всех обстоятельств дела о престолонаследии, пускают куда угодно, кроме личной сокровищницы немедийских королей, хранилища тайных документов и покоев самого Тараска.

Утро миновало, наступил день. В главной церемониальной зале возле Трона Дракона на нижней ступеньке возвышения поставили большое и удобное кресло для королевы Чабелы Зингарской – эта изумительная энергичная женщина мигом взяла управление дворцовыми делами в свои руки. Если быть предельно честным, то в настоящий момент Чабела является и королевой Зингары, и чем-то вроде правящей регентши Немедии. Разобиженный и оскорбленный до глубины души вероломством «царственных братьев».

Тараск заперся в полуночном крыле замка, а на вопросы придворных и канцлера отвечал: «Спрашивайте у Чабелы и Просперо!»

Я покинул тронный зал как раз тогда, когда немедийский канцлер Эрдрик фон Грей явился к Чабеле с докладом о налоговых сборах. Чабела быстро просмотрела документы, продиктовала что-то канцлеру и приказала отнести на подпись Тараску.

– Это не дворец, а сумасшедший дом! – пожаловался Эрхард, встретившийся мне на главном дворе. – Зингарская стерва всеми командует, забрала нашу охрану и поставила Веллана с компанией оборотней охранять библиотеку, распоряжается, как у себя дома… А вокруг бродит дюжина королей и великих герцогов, не понимающих, в какой стране они оказались! Кстати, слышал, Чабела первым делом составила от лица Тараска указ о переносе коронации. И что ты думаешь, Тараск подписал! Во дела!

– А остальные где? – спросил я.

– Конан с Аластором собираются к отъезду на Соленые озера, Эртель пошел по бабам…

– Каких баб имеет в виду Ваше величество?

– Тарамис с фрейлинами. Наследничек решил поближе раззнакомиться со знаменитой королевой Хаурана. Вероятно, надеется, как и Конан некогда, урвать кусочек сладкого пирога. Аргосский принц развлекается в городе, Балардус Кофиец безвылазно торчит в посольстве. Видимо, чует, что запахло жареным. Если Балардус и его приближенные действительно замешаны в последних событиях, то решения Совета Королей для него будут похуже, чем удар серпа по известному месту. Когда – и если – мы докажем влияние Кофа на Тараска и стремление правителей Хоршемиша подмять под себя такую огромную империю как Немедия… С Балардусом никто не станет иметь дел, а беднягу Тараска вздернут вниз головой при большом стечении зевак и любопытных. Как тебе такая картина?

– Какие мы все-таки мерзавцы,– я сокрушенно покачал головой.– Приехали, испортили человеку праздник, устроили что-то вроде переворота, грозимся войной…

– Ага, и при этом нахально живем за его счет,– хохотнул Эрхард.– Пойду-ка я с визитом. Король я или кто? Королям положено ходить с визитами.

– И кого ты намереваешься осчастливить своим присутствием?

– Да есть тут одна… Офирская графиня. Приглашала на завтрак. Очень красивая женщина.

Я нахмурился, припоминая. Ну да, Клелия Кассиана диа Лаурин из Ианты. Чем-то похожа на Чабелу, только формы попышнее и волосы светлые.

– Желаю успеха,– кивнул я Эрхарду.– Нож держат в левой руке, вилку в правой, в салфетки не сморкаются, запомнил?

Увернувшись от королевского подзатыльника, я отправился гулять дальше.

«Все делом заняты, к девочкам ходят, политику крутят,– огорченно думал я.– Один Тотлант неприкаянный. Ксальтотунов тут, понимаешь, ловлю. Может, плюнуть на все и пойти полюбезничать с Зенобией? Маг – он тоже человек! Веллан, небось, давно… Стоп! Веллан же распределен в стражу библиотеки! Ох, сейчас поживлюсь!»

Я аж заурчал от предвкушения. Мне выпал изумительный шанс сунуть нос в королевскую библиотеку Немедии. Ведь именно в Бельверусе ведутся знаменитые «Немедийские Анналы» – исключительно древняя и очень подробная летопись! А книги по волшебству? А по истории? А по лекарскому искусству? А военные трактаты? Да будь моя воля, я бы в этой библиотеке поселился на всю оставшуюся жизнь!

– Здравствуй, милый Веллан! – я со змеиной улыбкой подкрался к дверям книгохранилища, располагавшегося в отдельном флигеле замка.– Тебе тут не скучно?

Веллану сотоварищи скучно не было. Он сам и десяток оборотней из охраны Эрхарда громогласно играли в кости под присмотром унылого немедийского офицера. Бедняга выглядел примерно так, как должен выглядеть всякий цивилизованный человек, дом которого захватили варвары.

– О, питон стигийский приполз! – радостно заорал Веллан, одновременно кидая кости. – Садись, сыграем с нами!

– Веллан, ты меня знаешь, я в кости не играю,– я вызывающе покосился на тяжелые бронзовые двери библиотеки.– Мне бы книжечку почитать…

– А что ты мне за это дашь? – ухмыльнулся оборотень.– Бесплатно не пущу! И не проси даже!

– Хочешь, с королевой Тарамис познакомлю? – предложил я.– Она тебе понравится. Или нет, вот, хочешь монетку?

Я всунул в ладонь Веллана дешевенький серебряный талер с профилем старого Нимеда и бочком-бочком направился к библиотеке.

– Посещать книгохранилище дозволено только по личному разрешению короля или его светлости Арраса! – вздыбился немедиец, пытаясь загородить мне дорогу, но мигом сник, заслышав звериный рев Веллана:

– Именем Чабелы Зингарской и Совета королей! Пропустить!

Немедиец поперхнулся воздухом и отошел. В глазах у него стояли слезы. Он явно полагал, что великая Немедия рухнула навсегда. А оборотни наши – молодцы, быстро усекли, кто теперь хозяин во дворце.

Вот и библиотека. М-да. Халька сюда лучше не пускать, немедленно удавится от зависти, прямо на дверном косяке. Видимо, старый Нимед выделял на нужды книгохранилища столько же денег, сколько и на армию. Три этажа! Бесконечные стеллажи книгами и свитками! Путевые карты! Планы незнаемых и неисследованных земель! Бытоописания народов Материка! Труды географов, астрологов, риторов! Порядок идеальный, нигде не пылинки. Книги расставлены по буквам и по тематике – вот пожалуйста, гигантский шкаф, набитый исключительно рукописями, посвященными схоластическим учениям, возникавшим в разные времена вокруг митрианской религии.

Истинная сокровищница человеческого духа! Только, как и человеческий дух, крайне запутанная. Заблудиться в библиотеке можно запросто. Ну-ка, давайте посмотрим возлежащий на отдельной стойке каталог книг. Может быть, найдем что интересное. В свете последних событий меня весьма интересует наидревнейшая магия дочеловеческой эпохи. Пожалуйста, пресловутый «Кэннэн Гэллэр». У них тоже есть список!

Вот «Демонология и наука колдовства», вот книга «О способах проникать сквозь время и пространство». А это что такое?

У меня сердце захолонуло. В разделе каталога, посвященного магии, обнаружилась такая строка: «Ксальтотун. Сочинения о некромантических опытах валузийских магов». Рядом указывалось местонахождение – восьмой проход, двенадцатый шкаф, вторая полка сверху. Ура! Я нашел ксальтотуна! Но вот вопрос – я нашел ксальтотуна или Ксальтотуна? То есть человека, носящего такое имя и сочинившего книгу, или сочинение, повествующее о сути ксальтотунов, о том кто они такие, откуда берутся, куда деваются, как можно стать ксальтотуном и можно ли вообще? Идем искать восьмой проход и двенадцатый шкаф.

Я горько разочаровался. Не менее полуоборота клепсидры блуждал по пустой библиотеке, копался в означенном шкафу, но книги на месте не обнаружил. Кто-то аккуратно изъял ее задолго до моего появления. Я огорченно вздохнул, отряхнул руки от пыли и вдруг вздрогнул, ощутив насебечей-то взгляд. Точнее, не взгляд.

Моего лба словно бы коснулись мягкие перышки цыпленка или кисточка с беличьего хвоста. Мысли внезапно начали путаться.

Ясно – действует заклятие Ключа, причем очень мощное. Кто-то желает узнать, что за гость явился в королевскую библиотеку, и с какими целями. Отлично, сейчас он у меня получит!

Стараясь не подавать виду, что обнаружил постороннее воздействие, я прошептал положенные слова и отослал чужое заклинание назад, к создателю, так, чтобы оно ударило его посильнее, заодно раскрыв сущность противостоящего мне колдуна. Придворный маг Аррас, что ли, балуется?

И тут меня как будто ослепило. Волшебная мысль, спроецированная на неизвестного супостата, наткнулась на ярко-багровый, неодолимый барьер, настолько мощный и непроницаемый, что я похолодел. Рядом со мной находился маг, многократно превосходящий меня по уровню знаний и волшебной силе.

Неосязаемый удар в грудь, и вот я пыльной вороной лечу между книжных шкафов, больно стукаюсь спиной об обшитую черным деревом стену, пытаюсь встать, но меня все сильнее и сильнее давит к земле. Будто мешок с мукой сверху бросили. С трудом, подняв взгляд, я осмотрелся, ойкнул и от неожиданности даже дышать забыл.

Всего в нескольких шагах от поверженного Тотланта стоял… Стояло… Оно! То самое существо, которое Конан, Хальк и Аластор мельком видели вчера вечером.

Изумительный красный наряд, переливающийся при каждом движении, темно-красная маска дракона, длинный посох… А при чем тут, простите, звезда Роты-Всадника, нашитая на хламиде?

Что же за времена такие наступают? Почему этот проклятый символ попадается мне на глаза все чаще и чаще?

Неужели Рота, великое божество Полуночи, Поверженный Всадник, возвращается в наш мир из небытия, из-за Грани?

Существо в красном по своей природе наверняка относилось к людям – две руки, две ноги, голова. Но уж больно высок. Или мне так кажется потому, что я валяюсь на полу, а он громоздится надо мной?

– Тебе неверно кажется,– громко сказали мне по-стигийски.

Боги, он копается в моих мыслях! Вон из моей головы!

– Изволь,– прохрипело из-под маски, и я почувствовал, как спутывающие мой разум заклинания тают.– Хочешь, малыш, я дам тебе всего один полезный совет? Если хочешь прожить долгую и счастливую жизнь, уезжай в обратно Пограничье, если уж ты выбрал полуночную страну своим домом. Не суйся в дела, в которые даже я побаиваюсь соваться.

– Ты кто такой? – хрипло выдавил я.– Ксальтотун?

Фигура медленно кивнула.

– Ксальтотун – это твое имя?

– Скорее, сущность. Или, если тебе будет проще понять – род занятий. Тотлант, уезжай. Уезжай скорее.

– Мы разве были прежде знакомы?

– Возможно. Поднимайся и уходи.

– Постой, постой, еще один вопрос! – взмолился я.– Почему ты и многие другие носите белую звезду в красном окоеме? Знак Роты?

– Потому что Алое Сияние, залившее Немедию, принадлежит Роте-Всаднику.

Он развернулся и, тихо ступая по половицам, ушел в глубину библиотеки, скрывшись за стеллажами.

Заклятья, наконец, перестали действовать, я, кряхтя, поднялся и заспешил к выходу. Вывалился, тяжело дыша, в караулку, где хохотали Веллан с дружками, вызвав у них веселое недоумение.

– Посмотрите, до чего доводят книги,– соболезнующе сказал Веллан, озирая мой бледный вид.– Как вы, волшебники, вообще на свете-то живете? Тотлант, ты что, в библиотеке привидение увидел?

– Отвяжись,– я поморщился и, прихрамывая, направился к лестнице во двор.

Привидение? Нет, хуже! Поздравляю, охотник за ксальтотунами! Своего ты добился. Зато теперь можно смело утверждать: то, что называет себя «ксальтотуном» – очень сильный и знающий маг, каким-то образом связанный с тайной пресловутого Алого Сияния.

* * *

– Магия хороша только на расстоянии броска топора!

Эту историческую фразу Конан ввернул немедленно после моего рассказа об импровизированной погоне за ксальтотуном, причем рассказа довольно сбивчивого. Собрались только аквилонцы – Хальк, Просперо и сам Конан.

– Да, описание совпадает с тем, что мы наблюдали вечером,– обеспокоено согласился барон Юсдаль.– Странная красная одежда, маска, посох… Говоришь, он задавал вопросы по-стигийски?

– Да,– кивнул я.– Но мне кажется, что к Черному Кругу Птейона, которым командует Тот-Амон, этот человек не имеет никакого отношения. В Стигии множество наречий. Треклятый ксальтотун говорил с луксурским акцентом. Я сам родился в Луксуре, поэтому знаю.

– Постойте-ка…– Конан выругался столь замысловато, что мы не поняли и половины из речений варвара, прошелся, как тигр, из угла в угол, нахмурился и вдруг сказал такое, от чего у меня дыхание перехватило: – Стигиец, луксурский акцент, утверждает, будто «ксальтотун» – его сущность, а личное имя – Менхотеп. Тотлант, как тебя зовут? В смысле, полное родовое имя?

– Тотлант, сын Менхотепа, сына Птеоса, из Луксура,– немедленно ответил я и закашлялся.

Кажется, я понял, на что намекнул Конан.

– Мало ли в Стигии Менхотепов! – наконец промычал я.– Имя распространенное, особенно в среде магиков. Конан, неужели ты и впрямь полагаешь…

– Я не полагаю, я создаю версию происходящего,– с апломбом заявил король.– И вообще, детям лучше знать своих родителей. Этот красавчик был похож на твоего отца?

– Ты рехнулся! Менхотеп, мой дражайший родитель, волшебник, владеющий стихиями пустыни! Конечно, он высокого роста, но эта орясина выше Менхотепа Луксурского самое меньше на четыре пальца.

– Обувь с высоким каблуком,– пожал плечами Хальк.– И вообще, что вы пристали к Тотланту? Что, он не мог не узнать собственного отца? Однако… Тотлант, ты утверждаешь, будто виденный тобой ксальтотун – исключительно одаренный маг. Предположительно, стигиец.

– В равной степени он может быть шемитом, кешанцем или уроженцем Пунта,– проворчал я.– Сам слышали, имя распространенное. Акцент Луксура он мог приобрести, например, долго проживая в городе. Ксальтотун посоветовал мне, а, следовательно, и всем нам, немедленно уезжать. Он как-то связан с древним культом Роты-Всадника…

– У-у-у! – в один голос возмущенно загудели Конан и Хальк.– И этот туда же! Какой еще Рота? Какой всадник? Мумифицированный призрак восьмитысячелетней давности! Оставь глупые страхи!

Конан поморщился и добавил:

– Похоже, тебя очень сильно напугали. Только не говори, что намерен отказаться от поездки на встречу с Ольтеном!

– С удовольствием бы отказался! – горячо воскликнул я.– Если там опять появится Алое Сияние, я этого не вынесу! Я же волшебник! Воспринимаю колдовскую мерзость гораздо острее любого обычного человек! Тебе, Конан, было бы приятно оказаться в самом сердце кузнечного горна? Вот и сравнивай!

– Вот что стоит предпринять,– решительно заявил герцог Просперо,– мы сейчас возьмем самых волосатых и немытых киммерийцев из отряда Бриана Майлдафа – для пущего устрашения! – пойдем к Тараску и вытрясем из этого недоделанного короля все возможные сведения. Начнет вилять – припугнем Тотлантом. Ты ведь знаешь различающие ложь заклинания?

– Знать-то я знаю, но у Тараска свой маг…

– Именно что свой! – воскликнул Конан.– Я с Аррасом встречался лет пятнадцать назад, и он уже тогда был изрядным скотом!

– Вы ксальтотуна в расчет не берете? – вмешался Хальк.– Надо полагать, ксальтотун служит Тараску и может использовать свою, как утверждает Тотлант, огромную магическую силу против нас. В таком случае от вашего заклинания распознавания правды, видимо, останется только пшик!

– Боюсь, это не ксальтотун служит Тараску, а вовсе наоборот,– мрачно заключил Конан.– И Мораддин мне писал, будто в Бельверусе пустило корешки чужое волшебство. А ведь Просперо прав – прихватим Тараска за жабры и заставим открыть правду! В том числе и про ксальтотуна! И не надо мне говорить о том, что это нарушение этикета, куртуазии и прочих дурацких условностей!

Мы не пришли ни к какому соглашению только потому, что…

– Герцог! – в дверь, буквально как камень из пращи, влетела Флана, первая камеристка королевы Чабелы.– Ваша светлость, помогите! Королева просит вас немедленно придти в малый церемониальный зал! Там скандал!

– Начинается…– Просперо закрыл лицо ладонями.– Кажется, наша зингарская приятельница доигралась в увлекательную забаву «быть королевой Немедии». Госпожа, что стряслось?

Флана лишь разрыдалась и настойчиво повлекла герцога за собой. Хальк махнул мне рукой – пойдем, глянем. Уставший Конан остался в комнате, собрать вещи для путешествия на Соленые озера. Местные скандалы его не интересовали.

Зрелище нашим глазам предстало, мягко говоря, феерическое. Это действительно был скандал – громкий, яростный и многоголосый. В центре зала мы обнаружили бледного и дрожащего принца Оливерро, мужа Чабелы Зингарской, каковой находился под стражей здоровенных ликторов немедийской дворцовой охраны в черно-синей форме. Принц пытался в чем-то оправдываться, рядом с ним голосила встрепанная красотка в шелках, бархате и бриллиантах, с распущенными волосами и кровавыми царапинами на щеке. Офицеры немедийской гвардии, охранники посольств, временно занявшие посты в замке короны Бельверуса, и все, кто случайно оказался неподалёку, включая королеву Тарамис и аргосского принца, вернувшегося из города, не без злорадства наблюдали за бушующим штормом.

– У меня безупречная репутация! – надрывно вопияла поцарапанная красотка, да так, что хрусталики высоко под потолком на люстрах позванивали.– Я мать двоих детей! В конце концов, я баронесса, мой муж приближен к трону! Он советник короля!

– Какого, интересно, короля? – с ухмылкой шепнул мне Хальк и уже громче спросил у кого-то из немедийцев: – Любезный, в чем, собственно, дело? Почему все так кричат?

– Его зингарская светлость, принц-консорт, – надменно ответил офицер гвардии,– подступался к баронессе Лорето с неприличными предложениями. Получив отказ, взял ее силой.

– Ой-е… – удрученно выдохнул Хальк. – Баронесса, как я полагаю, подданная Немедии?

Хальк полагал правильно. Попутно выяснилось, что обесчещенная дама немедленно бросилась жаловаться на хамство, вероломство и грязные домогательства вначале дворцовому управителю, а затем и королю Тараску, подняв немыслимый шум. Когда распоряжением Чабелы госпожу Лорето к Тараску не пустили, обиженная баронесса и закатила представление, кое мы ныне созерцали.

Принц Оливерро вяло отнекивался, ворчал, говорил, что его оклеветали и пытаются скомпрометировать, а в комнатах госпожи баронессы он всего лишь пил вино и рассуждал с ней о морских путешествиях.

Вот так. Конечно, Оливерро – принц, супруг самой знаменитой монархини континента, но оскорбление дамской чести не прощается даже самым высоким особам.

На сцене появилось новое действующее лицо, которое в пьесах лицедеев всегда обозначается как «разъяренный муж». Вот, значит, каковы советнички у короля Тараска. Детинушка ростом локтя в четыре, по ширине плеч Конана превзойдет, рожа зверская…

– Это все подстроено,– быстро проговорил Хальк, словно и без комментариев королевского библиотекаря этот факт не был очевиден.– Руку даю на отсечение! Тараск пытается представить нас – то есть Большой совет королей – злонамеренными наглецами, откровенно пренебрегающими законами гостеприимства и пытающимися оскорбить его самого и его страну. Да посмотри ты на принца – Оливерро и мухи не обидит! Верный подкаблучник зингарской королевы! И, кстати, где она?

Королева изволила прибыть немедля. Все-таки как действует на людей власть и благородное происхождение!

Чабела выглядела спокойно, если не сказать безмятежно, одним жестом руки утихомирила скандал, ласково расспросила пострадавшую баронессу, но с ее муженьком справиться не смогла.

Звероподобный тип настаивал на сатисфакции и немедленном поединке, ибо подобные оскорбления смываются лишь кровью, а семейство Лорето не склонно оставлять жизнь своим врагам!

– Согласен! – неожиданно громко и несколько истерично заявил Оливерро.– Прямо здесь и прямо сейчас! Пусть судьбу этого казуса решит меч!

– Что-то слишком много казусов развелось за последние сутки,– вполголоса заметил Просперо и оценивающе посмотрел на мужа Чабелы.– Рохля, конечно, но клинок в руках удержит.

– Если принца убьют, то Чабела в отместку разнесет Бельверус по камешку,– опасливо добавил я.

– Оливерро никто не собирается убивать,– отмахнулся герцог.– Его изрядно попинают, поставят несмываемое пятно на имени самого принца, а через него – на королеву. Вывод очевиден? Над королевским родом Зингары будут смеяться до скончания века. Тараск весьма тонко отомстил нашей зингарской подружке.