Текст книги "Запутанная планета (СИ)"
Автор книги: Октавия Колотилина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Из норки выскочила ласка, серебристым ручейком проскользнула между стеллажей и подбежала к Ронни. На его колени упал ещё один шарик: Клара оглядывается через плечо, задержавшись у синих дверей, в больших карих глазах блестит азарт.
Мальчик вцепился в новую игрушку, запричитал в нос:
– Такая милая, такая весёлая, с ней интересно, с ней не страшно! Где она, где?
Газета сердито зашуршала. Джон выхватил у Ронни опасное воспоминание, однако подбежало ещё три флаббла, и каждый тащил момент, связанный с Кларой. Вот она отдаёт своё сокровище, помогая Доктору на Кольцах Акатена; шагает в его временной поток, спасая любимого, и разбивается на множество осколков; подсказывает, как поступить с Галлифреем, чтобы прекратить Войну и сохранить планету…
Ронни заревел в голос. Колючка прикрикнул на мальчика, отчего тот вскочил и принялся носиться по залу, то и дело врезаясь в стеллажи, поскальзываясь на шариках, падая и надрываясь ещё громче.
– Хватит! – заорал Колючка, вставая и багровея.
– Успокойтесь оба, – попросил Джон.
Флабблы словно сошли с ума: тащили и тащили воспоминания, и все они были о Кларе. Джон бросился к Механической панели, заблокировал норки, чтобы ласки больше не бегали. Начал урезонивать коллег…
Но его не слушали: Ронни пополз на коленях, вопя «мамочка», заграбастал газету, смял и попытался в неё высморкаться. Колючка отшатнулся с брезгливым выражением, выкинул вперёд растопыренную перчатку.
– Нет! – выдохнул Джон, кидаясь к ним.
Не успел. Полыхнуло; в стороны разлетелись клочки газеты, об пол ударился кругляш.
– Ронни! – вскрикнула Ривер.
Она дёргала бластером, жала и жала на курок, целясь в убийцу. Тот лишь усмехнулся:
– Упрямец установил мораторий, забыла? Ваше оружие не действует. – Он плюхнулся в своё кресло, сложил ногу на ногу, покачивая бархатной туфлей с длинным закрученным мыском. – Теперь и почитать нечего, скука. Хотя бы от шума избавились.
Ривер со злыми слезами хлопала по кнопкам на панелях. Задыхаясь, прорычала:
– Где отключается этот дурацкий мораторий?!
Джон подскочил к ней, зажал локти, не слушая проклятий и обещаний укокошить всех. Принялся уговаривать:
– Не надо, не надо, прошу тебя! Нас и так теперь четверо, хватит стрелять…
И вдруг заметил, что растопыренные пальцы железной перчатки смотрят прямо на него.
– Отойдите оба от консоли, – приказал Колючка. – А не то распылю, как мелкого. Теперь буду управлять я.
Джон оттолкнул подальше девушку, сжал кулаки и выпятил грудь. Пытаясь унять скачущее сердце, бросил:
– Распыляй. Не боюсь. Жаль только – не увижу, каких ошибок ты наделаешь, прежде чем Вселенная коллапсирует.
Его решимость и твёрдый взгляд подействовали: Колючка в замешательстве опустил руку. И тут встряла Ривер, процедила ядовито:
– А действительно, давай посмотрим? Уступи. Надолго этого зазнайки всё равно не хватит. Не с его ли подачи Доктор разогнал Логово Демонов, навёл ужас на пять галактик и прошляпил малышку Пондов? До того изобрёл изощрённые казни для Семьи Крови…
– Не путай, это были мои предшественники, – возразил Колючка.
– Ты зато, когда в прошлый раз стоял у руля, обозвал Клару пышкой. И разглагольствовал о земных племенах, где двадцать семь лет считается глубокой старостью!
– Тихо! – вскрикнул Джон, поднимая палец и с тревогой оглядываясь по сторонам. – Опять Совесть придёт, соскучилась по облакам ядовитого газа?
Ривер закрыла ладонью рот. Пилот на цыпочках отошёл от консоли, приглашающе указав глазами Колючке на освободившееся место.
Тот победоносно улыбнулся, прошествовал к пульту, сцепил кисти рук в замок и с хрустом потянул их. Глянув на рычаги, как голодный петух на гайки, отбросил щелчком один, пальчиком лениво сдвинул тумблеры. Обронил презрительно:
– Какой недоумок чинит скотчем переключатели? Нельзя доверять управление всяким идиотам. Кнопки засалены, панель в пятнах от кофе. На этот раз я вас выручу, но пока ты не уберёшь свои помои, Упрямец, сюда больше не подойду.
– Эй, посмотри за окно! – воскликнула Ривер.
От перевёрнутых пирамид, от барханов за ними и от дальних безжизненных просторов поднимались золотистые струйки, уходили в небо. Горизонт гуще и гуще застилало марево, оба солнца едва пробивались сквозь пелену.
– Что ты творишь? – в ужасе прохрипел Джон. – Зачем выкачиваешь последнюю энергию из пустыни?
Колючка хмыкнул, взялся поудобнее за рычаги. Пояснил, словно делая одолжение:
– Исправляю твои косяки. Помните тот раз, когда мы застряли в параллельной вселенной? Здесь такой же случай. Тогда Доктор поделился с ТАРДИС артронной энергией, старушка завелась и полетела как миленькая. Смотрите и учитесь.
Он дёрнул рычаги на себя. Пол тряхнуло, Джон упал.
Доктор стоял посреди консольной, где по стенам едва мерцали синие кругляши. Из его рук и головы исходили потоки света, вливались в центральную колонну. По ней пробегали молнии, внутри длинных ламп медленно разгорался алый огонь.
Неужели получится? Неужели дело действительно в недостатке энергии? Сомнительно…
Вдруг резанул противный ментальный визг, пришлось зажать уши. Аварийное освещение в консольной отключилось.
Пол в Зале Контроля снова тряхнуло. Поднявшись, Джон глянул в окно: ни золотистых струек, ни марева больше не было. Два солнца беспощадно выжигали побуревшие камни и растрескавшиеся плиты пирамид, причём портал связи с ТАРДИС не заработал, а окончательно исчез, на его месте теперь шла глухая стена.
По Главному экрану расползлась тьма – хорошо, Доктору необязательно видеть, он и без того прекрасно ориентируется в консольной, обонятельных и осязательных мониторов хватает.
– Ты вывел старушку из строя, – констатировал Джон. – Окончательно.
Колючка отошёл от пульта с видом оскорблённого превосходства, бросил:
– Я хотя бы попробовал её наладить. В отличие от вас.
– Чёрт побери, чтобы я ещё раз доверил управление этому… этому…
– Ну? – Колючка поиграл перчаткой.
Джон махнул на него рукой, взялся за джойстик.
Доктор подошёл к дверям, распахнул их – и упёрся в монолитную кирпичную кладку. Значит, ТАРДИС окончательно рассинхронизировалась с пространством-временем Небесных Палат, и выйти уже не получится. Как и зайти обратно.
Что же будет с Кларой?..
Глава 11
Матовый Дворец, Зал Мотыльков
Клара натянуто улыбалась, стоя в четвёртой по счёту группе дам, которые до слёз упрашивали сделать с ними селфи. Инопланетная еда медленно, но верно проваливалась всё глубже.
– Ой, Арки, куда ты забрался! – вскрикнула Тина.
На птичку обратились все взгляды и камеры (а в случае иллинойцев это одно и то же). Арки прыгал по люстре, пылающие свечи летели вниз и поджигали причёски. Гости принялись глазеть, постить горящих дам и хохотать, а официанты пытались сбить огонь.
Пока поклонники отвлеклись, Клара шмыгнула к дверям. Протискиваясь между кринолинов, она десять раз похвалила себя за выбор платья: с пышной юбкой так быстро оказаться у выхода у неё бы не получилось.
Но путь ей загородил Ржавич-шу.
– Повелительница, вы уже покидаете нас? Разрешите проводить?
С десяток зевак вокруг обернулись. Две девушки, в свежесотканных наволочках, сообразили, что они теперь первые в очереди на селфи, и начали проталкиваться к «знаменитости».
О, только не снова! А если яд потихоньку убивает её? Голова уже начала немного кружиться, и мизинец дёрнуло. Может, пора признаться в своей земной природе? Или…
Клара сдвинула брови и посмотрела на капитана Дворцовой Стражи так, словно он не выполнил домашнее задание; строго и обиженно произнесла:
– Ржавич-шу, о чём вы думаете?
Лицо, с рождения не знавшее понятия «стыд», начало понемногу заливаться синей краской. Клара для большего эффекта вздохнула, прикрыла глаза запястьем; дамы кругом ахнули и прыснули в стороны.
Она с оскорблённым видом проплыла к выходу.
– Прочла! Все мысли, как есть, прочла! – громко прошептал стражник, смущённо теребя в руках оторванное пунцовое ухо. – Да-а, Галлифрей!
Вокруг него нарастал негодующий гул.
(Под давлением всеобщего порицания Ржавич-шу сбежал в подвальный бар и просидел там – в основном пролежал – до утра, пока лорд-кастелян не выволок его писать объяснительную.
В этом сочинении подробно рассказывалось, что именно думал капитан Дворцовой Стражи, когда стоял перед Повелительницей Времени. Позже его каракули переложили на стихи и хором пели в самых злачных заведениях города).
Не успела Клара пройти и десятка шагов, как её догнал Кир.
– Заценила движуху? – подмигнул он. – Пошли, ещё не такое покажу!
– Мне надо к ТАРДИС, срочно. Как Арки забрался на люстру? Кажется, он только лазает.
– Я подсадил. – Кир пожал плечами. – Тина так придумала, чтобы тебя выручить. Отвезу мигом, не парься. Сюрприз смотреть пойдём?
– Погоди.
Они вышли через левый флигель Дворца. Ночь сияла. Купол мерцал оранжевыми огоньками, под ним бродило разноцветное зарево. Дальние башни были чётко очерчены, а странные деревья неподалёку казались тенями; за ними расстилалось пустое поле – невиданное расточительство свободного пространства в этом плотно застроенном городе.
Откуда-то из глубины сада послышался переливчатый свист, и хор пропел: «Отринем! Отринем! Отринем!»
– Полночь уже, – заметил Кир. – Во Дворце сейчас замутят «Шоу тьмы» – погасят все люстры и начнут разбрасывать открытки с предсказаниями на неделю ваятелей. Ничего интересного, есть кое-что покруче…
Не слушая болтовню парня, Клара набрала Доктора.
– Как ты? – раздался его скрипучий голос. – Конечности целы?
– Жива, всё отлично. Ты мне скажи – местную пищу можно есть? А то я как раз собираюсь.
– У землян с иллинойцами схожий метаболизм. Они потребляют больше меди, а вы – железа, но разница допустима.
– Так да или нет?
– Да. Сейчас же возвращайся, над тобой висит серьёзная угроза!
– Какая?
– Откуда я знаю – какая? Марш домой.
– Бегу почти.
Клара нажала на «выкл» и засунула телефон за голенище сапога; всё-таки надо было попросить Тину сделать карманы. От дворца в сад пронеслась знакомая «креветка», села где-то за деревьями.
– Что ты мне хотел показать? – улыбнулась Клара заскучавшему Киру.
– Здесь недалеко, тебе понравится! – Тот подпрыгнул от радости.
Но сзади послышалась тяжёлая поступь, из дверей флигеля вылетел Тиралик и закричал:
– Госпожа, подождите!
– Очень тороплюсь к кораблю, извини, – бросила Клара, ускоряя шаг и стараясь оторваться от надоедливого главы ваятелей.
– Я могу отвезти вас!
Пифия сказала: «Доверяй только лорду-президенту». Вроде бы старуха ни на чьей стороне? Кир – сын Навудона-шу, действующего лорда-президента, а что замышляет этот тип с римским носом, непонятно.
– Спасибо, доберусь. – Клара нырнула в зелёный тоннель вслед за Киром.
Но Тиралик не отставал, упрямо топал, нагоняя.
Тоннель кончился, под ногами захрустел гравий; покрывавшая его плёнка истончилась, и каждый камень светился изнутри. Странные деревья оказались ламинарией, их волнистые края трепетали, хотя ветра не ощущалось, а на вершине каждой веточки виднелся розовый шарик. Между плоскими стволами изгибались грибы-воронки, стояли гипсовые тумбы с изящными мерцающими амфорами.
Тиралик обогнал Клару и встал перед ней, предупреждающе подняв ладонь:
– Леди, извините, нам надо поговорить, у меня вопрос, который требует немедленного решения. Кириадок, иди, – бросил через плечо, – я сам отвезу госпожу.
Опять непонятные вопросы, опять притворяться и выкручиваться. Клара уже готова была признаться, насколько она не галлифрейка, когда Кир вклинился между ними и, вытянувшись (он оказался на голову ниже главного ваятеля), придвинул свой острый нос вплотную к выдающемуся шнобелю:
– Вы не слышали? Дама не желает с вами идти, не будьте настырней, чем Ржавич-шу! Где ваша честь, сеньор? Вот вам моя перчатка! Реально, го драться.
Перчатки у него никакой не нашлось, пришлось срочно создавать распылителем облачко, которое, действительно, смялось в некое подобие носка с пальцами.
Тиралик покосился в сторону валявшего на гравии предмета, хмыкнул и удивлённо произнёс:
– Дуэль? Я член Совета, думаешь, ради какого-то волчонка буду нарушать закон?
– А, боитесь, сеньор? – Кир подбоченился, иронично подмигнул Кларе, указывая кивком на противника: – Переживает за свой воротник, – и снова повернулся к нему: – Да ладно, тут снимать видосы некому, а мы модуляторы выключим. Секунданты не нужны.
– Оружие тебе кто сделает? Или к папочке побежишь?
Вместо ответа Кир провёл распылителем, оставляя чёрную полосу дыма, который сгустился, слипся в тонкую матовую саблю. Прибор прошёлся несколько раз вдоль лезвия, наращивая и затачивая его, а затем погас, отправился на гипсовую тумбу. Парень взмахнул клинком, пробуя баланс – и встал перед противником, выдвинув ногу вперёд и гордо выпрямившись.
Тиралик потряс головой, словно недоумевая, что он вообще тут делает, и выпустил из загоревшегося челнока пучок нитей; те переплелись, и в правой главного ваятеля засиял красным тяжёлый палаш. Челнок тоже лёг на тумбу, а рядом, на траве, разместился аккуратно сложенный плащ с массивным воротником.
– Погодите, погодите. – Клара встала меж дуэлянтами, взглянула по очереди на одного и на другого. – Давайте вы меня уже отвезёте, а потом деритесь-передеритесь.
– Нет, галлифрейка, тут дело чести, – объяснил Кир. – Тот, кто выживет, тебя и отвезёт.
– Насмерть? – вскинулся Тиралик; золотое шитьё дуплета отблескивало багряным. – Отлично. Навудон не смог воспитать сына – придётся мне это исправить.
– Как ты назвал отца?!
Клара еле успела отскочить – лезвия схлестнулись, заискрилась квантовая пыль. Противники отлетели друг от друга, и снова начали сближаться. Палаш чертил красные стены возле своего хозяина, матовой быстрой сабли почти не было видно, пока она не сталкивалась, звеня, с оружием противника.
Ваятель казался шире в плечах и явно сильнее: паренёк едва держал удары, отступал дальше и дальше к деревьям – куда уж самому нападать. Но вот он пригнулся, пропуская палаш над головой, и рубанул по корпусу противника. Пола красного дуплета полетела прочь, Тиралик отклонился назад – и обратным движением попал Киру по плечу, сваливая на землю.
– Стойте! – завопила Клара, высоко держа включённый телефон.
Ваятель, уже приставивший оружие к шее поверженного, быстро глянул на неё и бросил:
– Что?
– Я всё сняла. – Клара помахала телефоном. – И сейчас это отправится гулять по сети. Или ты сомневаешься в наших галлифрейских технологиях? Хочешь потерять воротник? Не хочешь. Значит – отпусти его!
Тиралик выругался, отшвырнул палаш на дорожку, подхватил челнок и провёл им вдоль красного лезвия – то исчезло. После молча влез в плащ с наплечниками и широко зашагал прочь, к дворцу.
Кир поднялся с трудом. Его полосатый рукав-фонарик был разрублен, из рассечённой ткани вывалились покорёженные кольца диамагнетика и сползли на запястье. Парень скинул куртку, включил распылитель, вокруг поднялись сиреневые клубы – и через полминуты на рукаве красовалась грубая латка. Улыбнулся:
– Спасибо, ты классно придумала. Теперь он побоится папане рассказывать, да и вообще кому-то. Дашь видос посмотреть?
Клара фыркнула, показывая телефон:
– Это же кнопочное недоразумение, здесь камера слабая, в темноте получаются одни пиксели. Игрушка. Ты хотел что-то показать?
– Да, го за мной.
Широкие листья разлапистой ламинарии трепетали без ветра. Кир прыгнул, унёсся к ближайшей вершине и дёрнул розовый плод, второй – ветвь тут же поникла к земле.
– Зацени персик, новый сорт, – сказал он, протягивая шарик.
Бархатистая кожица пахла гвоздикой.
– Такое впечатление, как будто дерево тянется за плодами, – заметила Клара. Когда осторожно откусила, брызнул сок. То, что ТАРДИС перевела как «персик», было по вкусу похоже на глинтвейн с яблоком и палочкой корицы.
– Тянется, риал, косточка же магнитная, – промямлил Кир с набитым ртом и показал длинный орешек со следами мякоти.
Клара обгрызла такой же, хотела кинуть, но парень выхватил и зашвырнул в ближайший гриб.
– Обычную материю нельзя рекогирировать, её увозят на фермы, – пояснил он, и на вопрос «почему» указал на небо: – Вокруг Палат за куполом летает широченный обруч теплиц, Пояс Ферм. Фермы свободны от квантовой пыли, поэтому там выращивают всю еду, и в неё не проникают связанные частицы. Воду берут с поверхности, очищают.
– Связанные частицы – это те, из которых вы делаете нити, туман и всё остальное? А потом предметы разрушаются, с них летит пыль, проникает в кожу, и чтобы не вскакивали коричневые пятна, вы сажаете на нос наутилусов?
Кир сначала прыснул, потом засмеялся, мотая головой. Утирая слёзы, он пояснил:
– Ну жиза! Проблемка в том – реально дышим мы этой пылью, и наутилусов нужно на печень с сердцем тоже сажать. И если первые поселенцы в триста лет бодрячками бегали по поверхности, то нам бы до ста дотянуть. На «Янусии» кто рождён и с воздухом Палат не контачили, те до сих пор живут по триста, там всё из обычной, несвязанной материи.
– «Янусия» – станция, которая возле самого солнца вращается? А почему же ты не хотел лететь туда?
– «Янусия» – зашквар. Сидеть без распылителя, без общения нормального, без драйва? Ковырять железяки вечно, чтобы остальные здесь флексили, и смотреть их видосы? Треш.
Со скрипом припоминая уроки истории, он рассказал: родной планетой иллинойцев был Валладариан. На него внезапно напали ракноссы – пауки с гуманоидными торсами, причём напали в обход всех систем защиты. Тогда Высший Совет запросил помощи Галлифрея, однако давний союзник отказался помочь, сославшись на «Принцип Невмешательства». Вся иллинойская раса погибла, выжил лишь огромный межзвёздный транспортник «Изгой-1», отправленный в глубины космоса за год до катастрофы и наполненный отщепенцами, для которых не нашлось места на Валладариане.
Узнав о случившемся, транспортник сменил курс, вышел за пределы галактики. Поселенцы обосновались в системе одинокой звезды Лампаданос, на её единственной планете – Неклиде, у которой даже спутников не было.
Здесь никакие враги из космоса не могли обнаружить иллинойцев. Однако в недрах оказалось маловато металлов, и железных метеоритов мимо не пролетало. Пришлось на близкой к звезде орбите запустить станцию «Янусия», переделанную поначалу из того же транспортника, и год за годом отправлять туда спутанные альфа-частицы, чтобы здесь, на поверхности, бета-частицы образовывали нужные элементы: энергия звезды позволяла проводить любой синтез.
За века спутанных частиц набралось достаточно для строительства Небесных Палат, в которых связанная материя и обычная не смешивались, не загрязняли друг друга. Точнее, почти не загрязняли: пыль от созданных предметов всё равно летит в воздух, и местные её вдыхают.
И Клара наверняка уже надышалась. Надо возвращаться!
– Вот и часовня. – Кир прервал рассказ. – Давай туда.
За водорослями показалась небольшая часовенка, к которой прилепилась стройная башенка с разбитой статуей на вершине. Перед ней расположились кругом огромные колокола. У каждого недоставало треугольного кусочка, но все отколотые части аккуратно прислонились рядом с прорехами. По двери шёл перевёрнутый орнамент: голые воины воздевают мечи с одинаково обломанными кончиками.
Кир распахнул дверь и пригласил проходить; внутри горели свечи, веяло мятой. Клара переступила порог…
Щёлк! Сдавило с боков, не вздохнуть… Две массивные железные клешни зажали локти, не давая двинуться, ещё пара захватов вцепились в лодыжки, голову тоже обхватило нечто жёсткое, с колючими выступами.
– Кир, помоги! – закричала Клара.
– Сейчас! – парень направил распылитель на клешню, но его запястье остановила зелёная рука. Мягкий голос шепнул:
– Не надо, Кир.
Глава 12
Клара с трудом повернула голову, смяв причёску о клешни, и разглядела круглого иллинойца в воротнике и мантии члена Совета; лицо было зелёным.
– Наконец-то имею честь представиться вам, госпожа, – проворковал он. – Мялиус-ки, глава строителей. Извините, вышел бы к вам раньше – но тогда бы ничего не получилось, пришлось учитывать телепатию.
В руке у него отблёскивала гранями чёрная призма.
– Зачем вы держите Клару? – Кир попытался освободить своё запястье.
Мялиус-ки не дал, обнял парня за плечи и повернул к винтовой лестнице: по ней спускалась… Тина.
Как же она оказалась здесь раньше них? Вспомнилась пролетевшая «креветка» – ага, взяла лодку папочки.
– Я закончила Машину, как вы попросили, – сказала дама, вытирая пальцы платком; на кружевах оставались тёмные масляные пятна. – Теперь мы с Киром сможем пожениться?
– Он и тебе то же обещал? – спросил Кир. – Мне сказал, что убедит отца, если я приведу сюда Клару… Какую ещё машину?
– МРОМ, Машина рекогеренции обычной материи, любимый. Чертежи были ещё у Дигена-шу, но её запретили. Файл засекретили. Я взломала. Так вы выполните своё обещание, Мялиус-ки?
– Терпение, терпение. – Тот потёр ладони; потом глянул на них и принялся ожесточённо сдирать слой зелёной краски. – Когда я стану единоличным лордом-президентом, ваши отцы будут делать то, что я прикажу. О, тогда посмотрим, кто будет краситься под арахнойца и ползать!
Он проверил, хорошо ли захваты держат лодыжки, локти и голову Клары. От каждой клешни шла толстая металлическая «рука»; все три пары их смыкались наверху, где от двери до противоположной стены сверкала рельса. Мялиус растянул пухлые губы:
– Сегодня мощь и бессмертие Повелителей Времени перейдут ко мне, милочка.
– Каким образом? – спросила Клара, пытаясь выгадать пару минут.
Доктор должен прийти. Доктор ведь всегда появляется, когда ты в беде? Но как он узнает? Даже не позвонить!
По углам и на хорах стояли светящиеся механизмы: их детали были не отлиты из металла, а сплетены.
– Симбиотические ядра в твоей крови, и временная составляющая спирали ДНК, вот что мне от тебя нужно, – пропел Мялиус. Из его призмы исходили длинные лазерные лучи, складывались в контуры блоков – и те проявлялись, сверкая идеально гладкой поверхностью. Главный строитель сдвигал блоки, подкладывал их под плетёные детали, собирая в единый механизм.
– Зачем вам понадобилось рекогерировать обычное вещество? – Кир схватился за пирсинг на скуле.
– Милый, не тупи, – раздражённо бросила Тина. – С помощью МРОМ мы растворим галлифрейку, выделим её симбиотические ядра и вставим в Мялиуса-ки. К нему перейдёт сила Повелителей Времени, тогда он возьмёт власть и отменит дурацкий закон, который запрещает членам разных каст вступать в брак. Мы будем вместе, понимаешь?
– Это же зашквар – убивать гостью! Почему вы сразу не сказали, зачем она вам?
– Послушай, мальчик. – Глава строителей снова взял паренька за плечи. – Ты любишь свою Тину? Значит, ради любви нужно чем-то пожертвовать. Или кем-то. Я обещал, что вы поженитесь – и так будет. Лучше не дёргайся, а сделай-ка мне напыление здесь и здесь, слой – два нанометра.
Кир послушно повёл распылителем.
– Предатель! – крикнула Клара.
Нужно срочно звонить Доктору, нужно…
Тина подошла к парню, провела пальчиками по заплатке и прошелестела нежно:
– Почему так долго?
– Дрался на дуэли с твоим отцом, – отозвался тот и развернулся к девушке, которая напряжённо вцепилась в рукав-фонарик: – Не бойся, все целы остались, риал.
– Дрался… Из-за неё? – Тина ревниво поглядела на Клару.
– Из-за тебя, любимая, – прошептал ей Кир, едва не касаясь губами того места, где шли слуховые щели.
Вот же гад красноголовый! И ведь точно, дрался с Тираликом, чтобы беспрепятственно завести галлифрейку в ловушку и жениться на его дочери. Как же достать телефон? Он в сапоге, за голенищем, но ни нагнуться, ни руку протянуть…
Ногти!
Если удлинить их сантиметров на десять? Возможно ли такое?
Мялиус шикнул на влюблённых; Тина отстранилась от Кира, поднялась по лестнице на хоры и встала за агрегат, похожий на высокую парту, с большим наклонённым экраном вместо столешницы, принялась водить по нему пальцами. Компьютер?
Её птичка была привязана внизу лестницы, Арки пытался залезть на стену, втыкая когти в грубые плиты, но натягивал верёвку и падал. Плиты светились ровно, а пол – только в тех местах, где стёрлось покрытие.
Чтобы ногти удлинились, надо попасть в подходящую ситуацию. Клара зажмурилась и представила себя на балу.
Вот она кружится в танце, вот рядом… Кто рядом? Всплыл образ Кира, с которым Тина о чём-то жарко щебечет. О чём щебечет? Просит заманить галлифрейку в старую часовню?
Маникюр укоротился до подушечек пальцев. Ну его, этот бал.
Клара попыталась вспомнить лицо Дэнни Пинка: они пойдут в ресторан, будут пить вино, нет, текилу с солью. Ногти начали расти, царапать коленку.
Но мысли о работе, о полном классе не давали им стать больше: дресс-код, понятно.
Тогда Клара вообразила себя в ТАРДИС. Она наливает чай, а Доктор говорит: «Посетим-ка мы сегодня Фейерверк Водопадов на Скаллилле». Обманывает, как всегда – опять завезёт в жуткие трущобы или кишки далека. Подтрунивает: «Конечно, ты не Вассерман, Клара, но это тебя совсем не портит». Тот самый звук, туу-у-тум…
Ногти удлинились! Скользнули по ноге, нырнули в голенище – она нащупала телефон, зажала покрепче, тихонько подтянула его в руку.
Теперь надавить два раза на вызов, и Доктор поймёт, отследит сигнал, прилетит…
И что? Попадёт в ловушку, которую для него и расставили?
Глупая, глупая Клара. Нельзя звонить.
Телефон выпал из пальцев, скользнул по держателям на пол.
Она усмехнулась про себя – вот иллинойцы удивятся, не найдя у неё никаких симбиотических ядер!
Захваты приподняли над полом и поехали по рельсе вглубь комнаты, где под хорами стояла массивная плита с глубокой нишей, которая была похожа на испанскую «железную деву»: вся утыканная иголочками, у каждого на конце шарик. Клару засунули в нишу, развели шире руки и ноги. С трёх сторон нацелились иголочки.
У противоположной стены, возле лестницы, светилась такая же ячейка машины, в неё встал Мялиус.
– Кричите на здоровье, я позаботился о звукоизоляции, – промурлыкал он.
***
Разум Доктора
В Зале Контроля стоял жуткий гвалт. Кибер доказывал, дескать, Клара вернётся сама, идти никуда не надо. Ривер настаивала – выйти надо непременно, не улетать же вовсе без приключений? Джон пытался их примирить, заняться ремонтом. И тут Колючка ехидно заметил:
– Кто-нибудь вообще на вероятностные линии смотрит? Блеклая луна полностью покраснела, впереди крупные неприятности.
Все замолчали.
Несчастный Ронни бы сейчас извёлся, и другим покоя не дал. Но это вовсе не повод распылять мальчика. И один зазнавшийся тип ещё ответит за свои выкрутасы. Луна у него красная – а совесть какая, белая? Не мучит?
Джон решил:
– Значит, надо выбираться на поверхность. Кларе явно угрожает гибель.
Колючка возвёл очи горе, спросил:
– Как ты собрался выбираться, Упрямец? Постучишь головой в кирпич? И что, выйдешь без расчётов ТАРДИС? Мы примерно не представляем, можно ли тут хоть камешек на дороге трогать, не вызовет ли это прорыв ткани реальности. У нас даже нет схемы Паутины Времени на Неклиде.
Джон пролистал электронный каталог памяти, воскликнул:
– Нашёл! Полные сведения о Паутине хранятся в Одиннадцатой пирамиде, Доктор тогда связывался с Матрицей и хорошо рассмотрел каждый узел.
– Ты сам попробуй добыть такое воспоминание, – парировала Ривер. – В Одиннадцатой повсюду колодцы, наполненные Горечью Потери. Лучше их не перепрыгивать – даже пары над ними способны растворить любого без остатка. А ещё там бродят мумии Несбывшихся Надежд.
– И чего, воют?
– Нет, хуже. Причитают.
Джон задумался. Флабблов после происшествия с Ронни решено было не использовать. Самому идти нельзя, в нынешней ситуации опасно передавать кому-либо управление. Отпускать Ривер тоже не хотелось… Он позвал:
– Кибер, пойдёшь в Одиннадцатую пирамиду и притащишь схему Паутины.
– Задание понятно.
– Результаты из Цеха Мышления пришли?
– У тебя в Оперативной памяти.
На столике возле консоли лежали три новенькие идеи: толстенькие диски, блестящие хромированными боками.
– Отлично, отправляйся.
Когда двери лифта захлопнулись, а Колючка уселся в своё широкое кожаное кресло и отвернулся к окну, Джон тихонько шепнул Ривер:
– Меня кое-что беспокоит.
– Ты имеешь в виду, тебя беспокоит кое-что кроме гибели Ронни, поломки ТАРДИС, исчезновения Клары и возможного коллапса Вселенной?
– Да. Почему флабблы так странно себя вели? В Одиннадцатую пирамиду их посылали за чертежом посадочной схемы. Почему они упрямо приносили воспоминания о Кларе? Уж не подсовывал ли кто-нибудь специально эти шарики?
Ривер нехорошо прищурилась:
– Думаешь…
– Твой лазутчик.
Джон развёл руками, подошёл к Диагностической панели. Глаза поднять оказалось сложно, поэтому тихонько сказал, настраивая ментальные щупы:
– Ты же не вела съёмку? Тогда прости, но мне придётся тебя просканировать.
– Я готова, дорогой.
Меньше всего на свете хотелось делать больно подруге и единственному нормальному человеку здесь. Но как ещё добыть воспоминания о её погоне за лазутчиком? А без них не запустишь обдумывание, кто он и откуда.
Ривер уже успела избавиться от ковбойской куртки и стояла в облегающих штанах и полупрозрачной тунике. По бокам от глубокого выреза просвечивали упругие груди со вздёрнутыми сосочками. Полуобнажённая нимфа.
Из Механической панели наполовину выступал бугристый мяч, который можно вращать во всех направлениях. Джон заставил себя оторваться от прекрасной картины в стиле Тициана, и легонько повёл по мячу пальцами.
Нижний цилиндр наверху консольной колонны повернулся, открывая семь круглых окошек. Из каждого выдвинулось по белому щупу толщиной в мизинец, они потянулись к стройной фигуре в тунике.
Ривер томно улыбнулась и шагнула навстречу. По её телу прошла дрожь – то ли от страха, то ли от ожидания, – когда первый щуп коснулся затылка, пошёл ниже, вдоль впадинки на шее, принялся тихонько надавливать между лопаток в поисках подходящего места, куда нужно войти.
– И где там у тебя память о происшествии? – поинтересовался Джон. – Недавно было, вглубь не могло залечь. Где-то на поверхности.
Второй щуп обследовал тонкие крылья ключиц, третий скользил вдоль подбородка, гладил нежную кожицу под ним.
– Джо-он, – протянула Ривер с обидой, дыша глубоко и громко. – Не томи.
Ещё два щупа проникли под плотные штаны, поползли по бёдрам. Острые сосочки вздымались и опадали, колыша прозрачную ткань, и замерли на вдохе – все щупы одновременно продавили кожу и вошли внутрь. Ривер выгнулась вперёд, словно пыталась уйти от кончиков, врезающихся между лопаток и в позвоночник возле талии.
– Ну прости, – попросил Джон, хотя знал: подобное проникновение сильно не навредит ментальному телу.
– Ничего, – с напряжением выдавила Ривер. – Нашёл?
– Почти… Да, вот оно.
На Диагностической панели в приёмнике сканера всплыл пустой, прозрачный шарик. По мере того как щупы выкачивали впечатления из судорожно вздрагивающего тела, он темнел, из глубины проступали картинки: походный орган; далёкая фигурка в короткой белой накидке; кусок полотна – соткано по-старинному, но не старое.
