Текст книги "Бездна для героя (СИ)"
Автор книги: Октавия Колотилина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Расни сжимал свою трубку – стрелять не в кого, стрелы от этих врагов отскакивают.
Доктор выхватил у Инги отвёртку, нажал. Он не смог помочь: фигурки девочек скрылись под белой копошащейся массой. Миг – и зубы рассыпались, разбежались по коридорам.
От Ткачихи и Пряхи ничего не осталось.
Инга беспомощно посмотрела вслед тварям, пытаясь не завопить от ужаса и понять случившееся. Почему они забрали только Меранавану с Шелли? Почему все снова оказались здесь? И что это, наконец, за место-то такое?!
========== Часть 3. Охота на охотника Глава 1. ==========
Расни наподдал ногой последнему белому, тот отскочил и юркнул за товарищами.
– Откуда опять эти твари? – сплюнул в гневе Красный Кот. – Отчего нас не тронули? Подбирают раненых?
Доктор глянул на свой зонд и пробормотал:
– Думаю, дело в другом. Ведь на Меранаване-да не было ни царапины.
Сжав кулаки, Инга набросилась на мужчин:
– Как вы можете так просто обсуждать их смерть! Бедные девочки…
Расни отпрянул, как от взбесившейся пантеры.
– Подумай лучше о нас! Да, мне тоже жаль. Но надо выбираться.
Он поднял стрелу с красным оперением, удивлённо повертел её, попробовал на зуб:
– Почему у меня полный колчан стрел? Я же их не успел подобрать!
– Доктор, ты снова в сюртуке! – ахнула Инга. – И моя блузка целая… Как это может быть?
Она со страхом посмотрела на свои ноги – фух, слава богу: крошащие пальцы туфли не вернулись, зато мягкие паутинные мокасины были на месте.
Ей не успели ответить. Прямо в стене открылась круглая метровая дыра, оттуда лился мягкий свет, словно солнце сквозь листву. Повеяло летним полуднем, влажным и жарким.
– Кажется – другой выход? Знакомые запахи… – Расни потянул носом.
За окном по стволу дерева в пять обхватов вились лианы, с резных глянцевых листьев скатывались капли.
Инга оторвалась от созерцания бурной растительности и завертела головой – куда пропал Доктор? Кажется, он с кем-то разговаривает?
– Наконец-то! – слышалось ворчание из дальнего коридора. – Подожди, кто там с тобой? Нет, стой, не бросай!
Инга подошла поближе: галлифреец запихивал что-то в карман. «Глупый физрук», – кажется, пробурчал он.
– Ну, тут проход! Давайте быстрее! – нетерпеливо окликнул их Расни.
Глухой жестяной голос сзади произнёс:
– Вы никуда не пойдёте.
Рыцарь появился бесшумно, ни лязга, ни звука шагов.
– На него не действует яд королевской кобры! – взвыл от ужаса Красный Кот. – Это демон!
– Демон, – передразнил Доктор. – А ты только догадался.
Потерявшая подруг Инга готова была сейчас загрызть любого, даже железные латы не спасут. Она крикнула в лицо врагу:
– Зачем вы убили девчонок?! Отвечай!
Рыцарь отступил на шаг:
– Они не умерли. Их забрало Древо.
В левой руке у него оказался светящийся челнок, правая тянула паутину из знакомой тубы. Миг – и сверкающие нити опутали Расни, он свалился; сумпитан был плотно примотан к владельцу.
– Это же челнок Меранаваны! – узнала Инга.
Её охватило жуткое ощущение, словно нос к носу столкнулась с зомби – не бутафорским, а самым реальным, который воняет гниющим мясом и роняет из глазницы червей. Откуда у тевтонца челнок? Почему он использует тубу Шелли?!
Нити уже затягивали проход, отрезая путь к бегству.
– Ты против, чтобы мы туда шли? – Доктор ухватил маленького, но тяжёлого охотника, поставил на ноги. Проём стремительно закрывался. – Какое такое Древо?
– Древо вокруг вас.
Враг мимоходом бросил петлю паутины на Доктора, стянув тому плечи, и снова занялся окном.
Вдруг рыцарь замер. Он подёргивался, стоя на месте, однако неведомая сила распяла его; кисти, с одной из которых была снята перчатка, застыли с растопыренными пальцами.
– Скорее! – выдохнул из-под забрала изменившийся, клекочущий голос. – Пока мы с Шелли его держим!
Доктор выпутался из петли, в ещё не затянутый паутиной край прохода выволок Расни. Инга прыгнула за ними…
…И приземлилась на муравейник. Муравьи оказались крупными, красными, кусачими. В уши бил птичий и ещё непонятно чей гвалт; едва стряхнув всех насекомых, она огляделась.
Кругом царили джунгли. Воздух, как в бане, был насыщен влагой и жаром, мох и плющ покрывали каждый свободный миллиметр. Куда делся деревянный коридор?
Инга подошла к освобождающему мальчика от паутины Доктору:
– Что случилось? Почему рыцарь застрял?
Галлифреец с досадой отбросил прилипшую нитку.
– Думаю, Древо поглотило девочек, но ещё не успело переварить. Рыцарь слишком поспешил использовать их умения, и вместе с умениями ему передалось сознание, поэтому Меранавана и Шелли ненадолго перехватили контроль над руками, позволив нам спастись.
– Переварить?! – У Инги ком в горле встал. – Они, значит, переваривают, потом используют… А какие гарантии, что мы снова не окажемся там?
– Никаких. Наверное, ещё окажемся. – Он вертел головой, заглядывал под каждый куст. – Понять бы, где сейчас оказались. И зачем именно здесь.
Отбилась от муравьёв – окружили комары, да какие разные: большие, мелкие, рыжие, чёрные… Ой, тут же джунгли! В голове пронеслось: «Малярия». Инга выхватила конспект, свернула трубочкой и начала доблестно сражаться за свою жизнь.
Стоп, откуда он – весь же извела на факел? С другой стороны – а откуда паутинные мокасины?..
Подошёл как ни в чём не бывало Расни, сунул несколько мясистых тёмно-зелёных листиков:
– На, натрись. Кусать не будут.
Когда Инга обмазалась соком с ярким мятно-смолистым запахом, кровопийцы отстали.
Из пышных зарослей выскочил коричневый зверь, похожий на свинью, c хоботком и кругленькими ушками, прогарцевал своими копытцами прямо по ногам Расни. Красный Кот чуть не схватил его за хвост, изумился:
– Тапир! Они пугливые обычно, а этот наглый. Должно быть, далеко от жилья. Хотя…
Вот откуда тут синие орхидеи, как из оранжерей Аптекарского огорода? Инга топнула ногой:
– Может, всё ненастоящее? Может, мы спим?
Доктор схватился за лиану и спрыгнул с ветки:
– Нет, не спим. Понимаешь, Инга, меня намного сложнее обмануть, чем человека, у меня гораздо больше каналов восприятия действительности: кроме обычных восьми чувств есть способность точно определять время, пространственные координаты, искажения в шести измерениях и кое-что ещё. Во сне многие из них отключаются, а сейчас этого нет.
Он дёрнул травинку, пожевал:
– Давай предположим: вокруг нас – иллюзия. Не исключаю такой возможности. Но тогда эта иллюзия настолько подробная, что для её создания потребовалось бы колоссальное количество энергии. Я делаю вывод, что мы в реальности.
– А если ты тоже мне снишься?
Галлифреец нахмурился, однако улыбка прорвалась:
– Тогда ничем не могу помочь.
Инга обиженно опустила уголки губ, потом хмыкнула: всегда он так. Надеешься, что всё объяснит, по полочкам разложит, а сам ещё больше запутывает.
– Эй, знакомая обломанная расамала! – раздался голос Расни в глубине зарослей. – Тропинка тоже. Места, где я вырос, мы в окрестностях Длинного Дома каянов!
Доктор раздвинул кусты, поманил Ингу; они вместе вышли к небольшой полянке. На толстенном корявом сучке стоял Расни и тянулся за продолговатым жёлтым плодом:
– Сорвал! Ничего себе, какой спелый. Так близко от поселения, не заметили, ротозеи! А вон ещё, и ещё, куча на соседних деревьях, бананы переспели… У нас же обычно и зелёного манго не найдёшь, всё пообдирают. Где мальчишки?
С верхней ветки свесилась рыжая обезьяна с кавказским носом и выхватила у Расни плод. Он погрозил ей вслед кулаком:
– Попадись мне! Дичь не стреляна, дары леса не собраны. Да они что там – вконец обленились?!
– Не получилось бы, как с Шелли, – пробормотал Доктор. – Возможно, твоего племени уже и нет.
Расни, не слушая его, носился между деревьев.
========== Глава 2. ==========
Инга присела на упавший ствол, в груди было пусто. Кругом лазили яркие жуки, скакала всякая экзотическая живность, вились лианы, вместо обычного ясеня разлапили свои листья горшечные растения с подоконника, только раз в двадцать больше. Рай. Лучше – курорт.
Но тоска не отпускала, а звучала и звучала. Так тянется нота в вагоне метро, когда гармонист давно ушёл, а ты не поймёшь – то ли колёса поют, то ли ветер гудит. И почему раньше они не знали этой мелодии? Вспомнилось:
…Овладевает светлая печаль,
Как лунный свет овладевает миром.
Пушкин, кажется. Или Фет? Сдавала же ЕГЭ по литературе…
Рядом, двумя пальцами отбросив яркую полосатую змею, сел Доктор.
– Ой, что это ко мне ползло? – всполошилась Инга. – Оно ядовитое?
– Крайт, после укуса человек может прожить минуты три. А какие прелестные создания тут в траве водятся!
Инга испуганно поджала под себя ноги.
– Всё же мы на Земле, да? Наконец-то я позвоню домой!
– Боюсь, сотовую связь ещё не изобрели. – Доктор сощурился. – И электричество – тоже; по ощущениям, век где-то шестнадцатый. Борнео пока не открыт пришельцами из Европы, на остров не завезли ни оспы, ни чумы, ни, самое страшное, – мышек.
Разочарованная Инга уронила телефон.
– Давай сюда. – Галлифреец открыл корпус, вставил свою симку, выуженную из бездонного кармана, – и вернул аппарат хозяйке:
– Звони.
Инга с недоверием приложила ухо: длинные гудки!
– Ты гений! – воскликнула она, соскочила со ствола и убежала в джунгли.
– Эй, а змеи? – Крик вдогонку действия не возымел.
Инга переминалась с ноги на ногу, рискуя через три минуты закончить разговор.
– Алё, куда пропала? – ответил, наконец-то!
– Алексей! Ты… Я… Слушай… Тебе эрлотиниб давали? Не забыли?
Почему так официально? Совсем же о другом хотела спросить!
– Давали всё, как ты назначила, успокойся. Помнишь – ты мне сегодня кино обещала, сбежим вечером на часок из больницы? – голос у него всё же больной, слабый.
Несчастная путешественница сглотнула. Где она, а где – кино.
– Нет, не смогу. Мне по диссеру надо материалы собирать. Всё, пока.
Слёзы душили. Она вернулась и села на бревно; очень хотелось выговориться.
– Алексей, он… Четвёртая стадия рака. Неоперабельный. Двадцать лет, фитнес-тренером работает. Работал.
– И у тебя – физрук. – Доктор невесело усмехнулся.
Потом звонила маме, успокаивала. Совсем почти успокоила, но тут прибежал Расни и вывалил на колени нечто чешуйчато-зелёное, с мерзкими волосками.
– Ай! Оно кусается? – закричала Инга.
– Попробуй салак! Очень сытные, только кожицу счищай.
Инга сковырнула чешуйку, лизнула: на вкус плоды ничего общего с рыбой не имели, а оказались ананасово-банановыми с лёгкими ореховыми нотками.
– Скорее, пойдём к Длинному Дому! – вдохновенно вещал Красный Кот. – Сегодня меня посвятят в воины.
Компания пробиралась одному охотнику видимой тропинкой. Под ногами чвякало, мокасины насквозь промокли, в нос лезла мошкара, от жары и влаги у Инги по спине текли ручьи. Доктор же как будто не замечал неудобств, походкой леопарда огибал топкие места. Расни всё время поглядывал наверх.
– Не нравятся мне эти соскобы на коре, – заявил он. – Никогда таких не видел.
– Ваши не могли их оставить? – оживился Доктор, присматриваясь к зарубкам.
– Мы деревья не портим. – Расни пожал плечами. – Рубим сколько надо, но лишние не уродуем. Животное, наверное, какое-нибудь. Только не припомню я у нас таких великанов, да ещё чтобы могли стесать ствол до половины, – он кивнул на соседнее деревцо.
Галлифреец достал отвёртку, посветил вверх, на странные отметины, потом принялся отгибать широкие листья, разглядывать медного цвета почву – и обнаружил следы, вдавленные очень глубоко, как будто туда лом роняли. Толстенький такой лом, в руку.
Прямо на тропе рос оранжевый в белых крапинках цветок размером с матрац, от него несло падалью. Инга сфоткала, досадуя, что батарея садится, а Расни обошёл гиганта, не обратив внимания. Он заметно волновался, кусал губы. Наконец, спросил:
– Доктор, мы ведь можем оказаться за много дождей впереди или позади того времени, когда я покинул свою землю?
– Да.
Инга даже разозлилась на галлифрейца: вот любит он односложно отвечать! Нет бы, успокоить человека, взбодрить…
Она остановилась. Толстенные стволы стремились вверх и раскрывались искусной резьбой, казалось – это колонны грандиозного храма. Анфилады его простёрлись на километры, и стоило встать между трёх таких столпов, как тебя будто подкидывало и уносило над голубыми ареолами листвы куда-то далеко, к самому океану. Воздух пьянил, он хлестал тело со всех сторон, словно потоки на стремнине, и хотелось то ли танцевать, то ли петь, то ли скакать по веткам вместе с обезьянами-носачами.
Инга краем глаза заметила овальных существ в кроне. Они были похожи на солнечные зайчики, на шарики, которые колышутся от дыхания.
– Кто эти белые? – Поймала за локоть подскочившего Расни.
Красный Кот проследил, как прозрачное облачко перелетает на соседнее дерево, быстро бросил «Нет, никого не вижу, пошли», и устремился вперёд по тропе.
– Птица-носорог кричит, предупреждает о чужом, – заметил он. – Уж не моданги ли пришли за головами? Надо поторопиться.
Деревья внезапно кончились, впереди простёрлось поле, засаженное вперемежку тыквами, кукурузой, огурцами, просом. За полем переливалась речка, вдоль её берега тянулась длиннющая хижина, крытая соломой. «Ну и размахали же избушку на курьих ножках», – подумала Инга; сваи под сооружением были метров шесть, не меньше.
На полях стучали мотыгами женщины в юбках до земли (да, только в юбках. Больше ничего из одежды). Двое мужчин тащили по охапке зелёных стеблей, вдоль межи ходили куры, слышался собачий лай. Сладко пахло навозом и свежим хлебом. Ватага мальчишек, увидев вышедших из леса путников, бросилась к ним.
Первый подбежавший, на голову выше Расни, с раскрытым ртом уставился на белокожих, ошеломлённый необычной одеждой пришельцев и цветом кожи.
– Вы… Люди?
– Люди, конечно. – Доктор улыбнулся: он умел улыбаться так, что волнение собеседника тотчас улетучивалось. Мальчик успокоился и с достоинством склонил голову, представляясь:
– Я Сури, панджин из каянов, здесь владения нашего племени. Вы прошли через лес? Вас что – не съели?
– О, нас пытались съесть! – ответила Инга. – И муравьи, и комары, и змеи, и тапир…
Другие мальчишки, запыхавшись, тыкали пальцами в прибывших и громко перешёптывались. Из-за спины бледнолицей вышел Расни и, подняв руку, произнёс:
– Приветствую тебя, Сури, прохиндей из прохиндеев! Как живёшь, бородатая ты свинья?
– Красный Кот? – не поверил тот. – Ты вернулся, свинохвостый макак!
Парни кинулись обниматься всей ватагой. Сури похвастался:
– Почтенный Ундинг разрешил мне начать выдалбливать мой первый сумпитан. Скоро я добуду голову врага и стану мужчиной!
– Не рассказывай, это табу, – прошипел младший малец. – Посмотри лучше, сколько у него татуировок!
Сури с тревогой стал осматривать приятеля. Рот его перекосило от зависти, а глаза наполнились полнейшей безнадёгой:
– Ничего себе! Ты что, всю землю от моря до моря обошёл?! Да таких узоров и у Дикого Быка нет!
Подошли работницы с мотыгами, жнецы. Все вертели несчастного Расни и так и сяк, вместо расспросов тыкая в различные части его тела и восклицая нечто одобрительное. Еле вырвавшись от них, Красный Кот спросил друга:
– Скажи мне лучше, сколько дождей назад я покинул Длинный Дом?
– Два цикла минуло, – ответил тот.
– И по моим расчётам так! – обрадовался Расни. – Кстати, знакомьтесь: белокожая – Инга, а это – Доктор. Он почти такой же великий путешественник, как и я.
– Да? – Сури прищурил глаз. – И где же его татуировки?
Ага, какой-такой путешественник без татуировок? Наклейки на чемодан ещё не изобрели, бедным туземцам все впечатления приходится на собственной коже изображать.
Тут над лесом что-то пронзительно засвистело, Инга подумала – очередная птица. Но судя по реакции местных, звук издавало нечто куда опаснее: все попадали, прикрыв затылки.
Доктор внимательно всматривался в зарево над дальней горой с водопадом. Небо сейчас заволокли тяжёлые дождевые тучи, и на их фоне был отчётливо виден прозрачный столб синего пламени. Приказал:
– Идите в поселение, оттуда ни ногой! Не приближайтесь к деревьям. Расни, присмотри за Ингой.
– Эй, а не наоборот? Я же старше! – запоздало возмутилась она. Галлифреец, не оглядываясь, бежал в джунгли.
– Ни в коем случае не приближайтесь к деревьям! – донеслось уже из чащи.
Как к ним не приближаться – тут повсюду деревья? Да необычные, с широкими мясистыми листьями, с аппетитными плодами. Инга чувствовала себя, как на экскурсии в экзотической стране: в конце концов, давно мечтала поехать куда-нибудь, отдохнуть. Почему бы и нет? Родственники Расни, кажется, вполне дружелюбны, а Сури смотрит на «белокожую» так, словно вот щёлкни пальцами – и все богатства мира к ногам свалит.
========== Глава 3. ==========
Даяки плотно окружили гостей и повели их к Длинному Дому. Наполовину голая тётка с расписным платком на тёмных волосах без умолку болтала:
– Да, старик Еонт не зря говорил, что ты станешь нашим лучшим воином, и что возьмёшь самую красивую жену! – Она подпихнула Расни в рёбра. Тот покраснел, было заметно даже под татуировками.
По дороге попадались навесы из широких пальмовых листьев, где вялилась рыба и лежали снопы. Завидевшие ватагу женщины перестали стирать бельё, парни, которые отбивали толстые стебли, побросали свои палки и начали обсуждать прибывших. Под одним из навесов стояла стройная девушка – ровесница Инги, но без ужаса глядеть на неё было невозможно.
Разрезанные мочки ушей с массивными золотыми кольцами свисали почти до груди и норовили порваться при каждом повороте шеи. На голове возвышалось нечто пёстрое из бисера, вроде кокошника, только с клыками и перьями; кисти рук посинели от татуировок, словно у заключённого с двумя пожизненными – как минимум.
– Ритайя. Она прекрасна, правда? – прошептал Расни.
Диковинная девушка подбежала к нему, бухнулась на колени и стиснула в объятиях. Делая вид, что рыдает, проворковала на ушко:
– Меня хотят отдать замуж за Чёрного Быка. Но теперь я дождалась тебя! Ты убьёшь моего жениха? Убей, пожалуйста!
– Ради моей птички я готов вырезать весь его род! – нежно мурлыкнул Красный Кот. – У тебя прибавилось по четыре кольца в ушах? О, а какие завитки на запястьях!
Красавица протянула ему платок, вышитый замысловатыми узорами – почти такими же, какие в деревнях под Самарой изображают на полотенцах и наличниках. Инга даже поразилась: треугольнички, ромбики, завитки, свастики… Может, так начнёшь верить всяким задорновым и фоменковцам, и доказывать, дескать, все народы произошли от русских? Хотя – что ещё-то на платке вышивать, простые формы и красивы, и везде умещаются, и делать их проще.
Пока шли дальше, мальчик всё время хмурился. Он никому больше не радовался, и даже не хотел смотреть, какого крокодила поймали сегодня на отмели. У широкой многоствольной пальмы, которая была до середины закрыта «юбкой» из придаточных корней, попался очередной родственник. Расни фальшиво засмеялся:
– Мой дядя Каменный Краб. Он отрезал одиннадцать голов! Дядя, присмотри, пожалуйста, за гостьей. – И скрылся где-то за навесом, «гостья» даже не успела возразить. Толпа рассосалась – дела стояли, да и каждому хотелось первым сообщить новость соседям.
Инга осталась один на один с убийцей, к тому же – серийным. «Главное, его не злить», – подумала блондинка, во все зубы улыбаясь «дяде». Широкий даяк с поистине каменным лицом спустил с татуированного плеча короб, по ободу которого были налеплены маленькие кричащие черепа и клыки.
– Это для отрезанных голов, да? – осипшим голосом пробормотала Инга.
Каменный Краб поглядел на неё обиженно:
– Сына носил. Жена попросила.
– Ух ты, как мило! – воскликнула она, стараясь сгладить неловкую ситуацию. – А там у вас детская площадка, да?
Среди травы торчало множество раскрашенных во все цвета радуги деревянных птиц на резных столбиках.
– Это кладбище! – оскорбился собеседник.
«Кажется, голов на его счету скоро будет двенадцать». – Инга лихорадочно шарила глазами по окрестностям, пытаясь придумать хоть что-нибудь тактичное.
Интересно, есть ли в «избушке бабы-яги» туалет?
Пока она прикидывала, стоит ли об этом спрашивать, и разглядывала короб-не-для-голов, сверху как будто что-то обрушилось – и скрылось в кронах. Листья пальмы ходили ходуном, даяк исчез.
– А вот… О, уже ушёл? И чего я сказала? Подумаешь, какие мы нежные!
Куда подевался Расни? Надо будет его поискать. Над помрачневшими джунглями клубились тёмные тучи, мелькало синее пламя. Что же там Доктору срочно понадобилось?
Проходя мимо группы вечнозелёных растений с гроздьями бурых шариков, Инга обратила внимание на высокого охотника. Он рванулся, как будто от кого-то уворачиваясь, упал, и сейчас ошалело смотрел на заросли, шаря рукой по траве.
Она нагнулась, подобрала отлетевшую духовую трубку:
– Не её ищешь?
– Женщина! – Охотник вскочил, его лицо было перекошено от ярости. – Зачем ты коснулась сумпитана?! Я три недели и три дня вытачивал его без еды и без отдыха, а ты осквернила моё оружие своим касанием!
Инга оглянулась в поисках путей к отступлению. Раздался хрип, треск – собеседника на месте уже не было. «Ладно, всё равно разговор не клеился», – настороженно подумала она.
Аккуратно положив трубку, отправилась дальше. Где же Расни, где Доктор? Сегодня все исчезают.
Под сенью раскидистого фикуса солнце не так пекло. Уф, какая жалость, что нельзя переодеться в купальник; местные модницы на сто процентов правы. Интересно, приятный ли вкус у бурых шариков? Она подобрала палку, попыталась сбить хоть один.
Показалось – или та ветка у живота похожа на длинную острую клешню?
Вдруг зазвонил телефон. Клешня резко отдёрнулась – что это было?!
– Алё? – по инерции ответила, забыв про джунгли и шестнадцатый век. Номер незнакомый. Кто здесь вообще может звонить?!
– Инга, сделай одну вещь.
Доктор, конечно же! И откуда у него аппарат?
– Алё, ты где, тут Красный Котяра куда-то умотал, наверное, к кошечкам. А вокруг население не особо дружественное, вот-вот съедят!
– Послушай меня. Ты должна разыскать Расни, ему угрожает очень большая опасность. Предупреди его, чтобы ничего не делал!
– Не делал что?
– Не делал ничего!
– Эй, не оставляй меня одну!
Короткие гудки. Вот попробуй пойми этих инопланетян.
Она прислушалась: как будто глухие удары? Надо пойти посмотреть.
Возле необъятного ствола сидел Расни и стучал по нему затылком. Инга подошла, села рядом:
– Что такое? Ты танцуешь ритуальный танец в честь дня своего возвращения – «сумасшедший дятел»?
Красный Кот помотал головой, уткнулся взглядом в траву. Кажется, ему тошно.
Инга всмотрелась в зелёное буйство листьев и веток. Белёсые существа толклись у самой вершины, как будто не решаясь спуститься ниже.
– Интересно, кто их напугал? – спросила она вслух.
– Духи леса не любят, когда много людей собирается, – буркнул Расни, погружённый в свои мрачные мысли.
– Признайся – ты их тоже видишь. То есть не видишь, а вроде… Нащупываешь.
– Тому, кто их видит или нащупывает – прямая дорога в шаманы. А я воином хочу стать.
– Зачем торчишь под деревом? Доктор же предупреждал – к деревьям не приближаться. Ещё он велел передать: «Ничего не делай». Так и сказал.
– Угу.
– Очнись, бравый солдат Швейк! Что случилось?
Первые ветки сандала начинались метрах в четырёх от земли; они закачались, только не от ветра, а словно кто-то водил по ним палкой. Вниз полетела пара зелёных листов, но Расни ничего не замечал, скривился весь, как от горького. Уткнулся лицом в ладони и выпалил:
– Я обманул Ритайю. Она не простит меня.
– В чём же ты её обманул, вы только встретились?
Расни ударил кулаками по коленям, сглотнул. Слова с трудом выдавливались из его губ.
– Я не могу убить её жениха. Я никого не могу убить, ни одного человека.
Инга не поверила:
– Как же ты подстрелил рыцаря?
– То железное страшилище? – удивился Красный Кот. – А разве это был человек?
Вон тот сучок, возле его ног, очень напоминает наполовину разложенный перочинный нож с человека размером, да ещё и в зазубринах. Интересно, что за растение такое? Нет, лучше по здешним зарослям не лазить. Инга припомнила рассказы у костра:
– Хорошо. Ты говорил, что принёс свежий череп, чтобы стать мужчиной.
Он только покачал головой.
Послышался шелест; продравшись сквозь кусты, к ним выпрыгнул Сури:
– Вот ты где, Красный Кот! Тебя ждёт вождь.
Расни вскочил, как пружина, запнулся обо что-то, рефлекторно подпрыгнул – и побежал вслед за приятелем. Было заметно, что он просто рад увильнуть от ответа; странное растение куда-то подевалось.
========== Глава 4. ==========
Сури, или Шурик (как его про себя обозвала Инга) на ходу взахлёб рассказывал о новом хищнике, появившемся в джунглях.
– Сначала нашли беднягу Солнечного Медведя без кожи. Потом – отца Быстрой Тигрицы, вернее, его кости и повязку. Ещё двоих сильно подгрыз леопард, но головы были на месте. Мы уже три недели из-за этого неведомого зверя в лес не ходим; дичи не добудешь, еда кончается. У моего отца осталась только большая бутылка сока дерева ним, который от жуков, лечебных трав нет.
– Как мой отец? В добром здравии? – перебил Расни, совершенно не слушавший новости, весь в себе.
– В добром, в добром. – Сури лукаво подмигнул. – Хочешь скорее похвалиться узорами? Не волнуйся, он будет гордиться таким сыном! А меня мать опять сравнениями задушит.
Услышав это, Красный Кот просиял. Он пытался сохранить суровое выражение, но мечтательная улыбка то и дело выскакивала, пробегала, как ящерка по лику деревянного идола.
Друзья вышли к поляне перед Длинным Домом, с землёй, утоптанной до охровой корки. Само жилище начиналось где-то на уровне третьего этажа, ниже были только толстенные столбы. По опушке выстроилось полумесяцем племя. В середине, между двумя лучшими воинами, стоял вождь, весь разукрашенный вытатуированными розочками и с длиннющими перьями на цветной косынке. Он велел Расни приблизиться.
– Сколько же тут у вас всякого на ветках весит! – решила поделиться Инга, стоя в задних рядах. – Если бы ещё понять, что съедобное.
– А ты пробовала когда-нибудь абиу? – Шурик приветливо осклабился щербатым ртом.
Глаза при этом были хитрющие-хитрющие. Узнав, что не пробовала, умчался куда-то и вернулся с жёлтым плодом, который по форме напоминал лимон, только большой и гладкий.
Инга скривилась в предвкушении кислятины, однако сливочно-карамельный абиу оказался очень сладким. Она хотела поблагодарить за угощение, но губы не смогли разжаться – склеились.
Посреди поляны Расни поклонился вождю, попытался обнять – тот знаком приказал остаться на месте. Его осанка была безупречна, голос правителя каянов рубил, словно тесак:
– Сначала с девушкой, потом с тобой.
Он глянул прямо на Ингу, вычленив её взглядом из толпы. Даяки вокруг посторонились.
– Что ты умеешь? Судя по рукам без рисунка – ничего.
– М-мм-м, м-м-ммм, – попыталась ответить Инга.
– Мне непонятен твой диалект. – Глава племени нахмурился.
Вот же Шурик, вот же сын крокодила! Ну невозможно разлепить губы, надо было именно сейчас своё абиу подсунуть?!
Выручил Расни:
– Отец, она неплохо врачует раны.
«Отец?» У них так принято называть начальника?
– Травник у нас уже есть. Без трав, правда. Ладно. Оставайся. Будешь работать в поле. Хорошо себя покажешь – подберём тебе жениха. Даже не из рабов. Может быть.
– Ммм! М-ммм! МММ!
Подлый змей этот Шурик! Попадись только, прохвост.
– Она согласна и благодарит тебя, – перевёл Расни.
Ему тоже достанется.
– Теперь с тобой. – Вождь кивнул широкоплечему воину в розовых бусиках и таких же, как у самого, розанчиках: – Приведи пленника, Чёрный Бык.
Вскоре перед Расни бросили худого мужчину с угольного цвета кожей. «Пунаны, он из пунанов», – зашушукался народ кругом.
Воздетая рука главы племени заставила всех затихнуть.
– Пусть говорит.
Чужого человека подняли и подпихнули мечом в спину. Тот затараторил, косясь на остриё:
– Два цикла назад нас постигла беда: нашего старейшину затоптал носорог. В тот же день я проводил обряд в шатре, но кто-то обманул часовых, усыпил охрану из шести мужчин стрелами, смоченными секретом синей жабы, и пробрался внутрь. В шею мне вонзилась красная стрела, она у вас. Я упал, потеряв контроль над членами, однако продолжал видеть…
– Чушь! – фыркнул Чёрный Бык. – Быть усыплённым синей жабой – и при этом видеть? Он врёт!
Поднялся гвалт. Вождю снова пришлось всех успокаивать:
– Пусть объяснит.
Пунан прижал ладони к груди:
– Я шаман! Синюю жабу я глажу с тех пор, как ребёнком сидел в переноске, её дух – дружественный для меня!
По толпе прошёлся одобрительный рокот. Шаман – это другое дело.
– Кого ты увидел в шатре? – «Тесак» обрубил шум.
– К телу подошёл маленький мальчик с большим сумпитаном. Он отрезал голову, бросил в заплечный мешок и скрылся. На теле мальчика не было татуировок, кроме одной – скорпион справа.
Расни схватился за правое плечо. Лучше бы он этого не делал.
Зал взорвался. Все кричали, свистели, стучали копьями и мотыгами. «Скорпион – знак сына вождя каянов», – повторял каждый.
Глава племени бросил к ногам Расни тонкую красную палочку. Гвалт тут же утих.
– Твоя стрела?
Тишина была просто магической. Кажется, даже попугаи с обезьянами наконец-то выключились: лес внимал.
– Тьфу! – раздался вдруг голос Инги. – Не нужен мне ваш раб!
Все взгляды обратились на бледнокожую, так что ей стало не по себе. Захотелось убежать отсюда подальше, да только местные-то быстрее бегают, и в джунглях непонятно кто ходит. Выручил Красный Кот:
– Да, это моя стрела, – очень спокойно ответил он.
Вождь стал прямее, хотя, казалось бы – куда уж, повернулся к народу:
– По обычаю каянов ребёнок становится мужчиной, если принесёт в Дом голову врага. Два цикла назад Расни принёс голову старейшины пунанов. И стал взрослым. На горле юноши расцвёл черным цветок баклажана. Теперь мы видим – пунан не был убит. Он погиб от копыт носорога. Что заслуживает тот, кто обманул своё племя?
С минуту все молчали. Начало ритмично стучать копьё. К нему добавилось второе, потом ещё. Скоро все копья, мотыги и трубки отбивали одно, и вместе с ударами билось слово:
– КАЗНЬ!
– Отрубите руки, ноги и бросьте муравьям, – буднично велел «отец».
К мальчику с двух сторон подступили телохранители вождя; Расни схватился за меч. Кругом зашуршали сумпитаны: даяки, переговариваясь, заряжали стрелы с парализующим, не смертельным ядом – никто не хотел лишиться кровавого зрелища.
У Инги между лопаток пополз холодок: вот сейчас начнут рубить – и чем можно помочь?! Расни был рядом в сложные минуты, охранял, выручал. А его теперь некому выручить…
Она решительно двинулась к центру поляны, прямо по ногам, не обращая внимания на возмущение ярых охотников за головами. Что сделает хрупкая девушка с ордой накачанных дикарей? Неважно, но мало им не покажется!
