Текст книги "Алмазный Остров (СИ)"

Автор книги: Оксана Ярославская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Но надежды на эльфов не оправдались. Не миновало и двух недель после прибытия их первого отряда в Нильструм, как Асрулу сообщили поистине черную весть: АвЛи подверглась одновременному нападению Эофола и Дейджи. О помощи оттуда больше не могло быть и речи. Еще хуже было то, что кригане, отрезав от АвЛи Хармондейл, создали угрозу находившимся там эрафийским беженцам. Вывезенные в, казалось бы, спокойное место, многочисленные женщины и дети оказались вдруг в опасной близости от врагов, да еще и лишились поддержки эльфов, связанных защитой своих коренных территорий. Чтобы не оставлять их на растерзание демонам, часть войск пришлось отослать в Хармондейл. Это привело к резкому ухудшению положения на фронте. С легкостью преодолевая сопротивление ослабленной эрафийской армии, нихонцы быстро продвигались к Мирхему, и у Асрула не оставалось иного выхода, кроме как опять перебросить туда войска из Нильструма. Этот приказ король отдавал с тяжелым сердцем: он понимал, что серьезно рискует безопасностью города. И его опасения вскоре подтвердились. В столицу прискакал гонец из Нильструма, и по его встревоженному виду Асрул понял всё.

– Враги атакуют Нильструм, – полувопросительно-полуутвердительно произнес король, глядя в раскрасневшееся от волнения лицо молодого рыцаря, запыленного и уставшего с дороги.

– Да, атакуют! Кригане! – возбужденно сверкая глазами, вскричал гонец. – Их видели уже совсем близко от города!

– И много их?

– Очень! Причем среди них не только бесы с адскими отродьями, но и ифриты, и даже дьяволы. Ваше Величество, мы не одолеем такую ораву, пришлите нам еще хотя бы тысячу воинов.

Асрул еле сдержал тяжкий вздох:

– Мне нечем помочь вам… Пока нечем, – тут же поправился он. – Подождите, вот остановим врага под Мирхемом – и обязательно пришлем вам подкрепление. Только вы держитесь. Уступаете криганам в числе – значит, бейте их заклинаниями, у вас же там лучшая в стране магическая гильдия… В общем, как угодно, но держитесь! У нас всего городов-то – Мирхем да ваш Нильструм, его никак нельзя отдавать неприятелю!

Когда нильструмский воин с разочарованным видом покинул дворец, Асрул в сердцах хлопнул кулаком по столу, затем вскочил и бегом помчался в комнату для переговоров с Артуром, с которым не общался уже больше недели. Увидев ворвавшегося в помещение запыхавшегося и растрепанного короля, дежуривший у магического глаза оруженосец Моррис без лишних слов вышел. Оставшись наедине с артефактом, Асрул прикоснулся к его зрачку, и в стекле появилось изображение брата.

– Асрул, здравствуй! – послышался голос из глубины стекла. – Как там у вас дела?

– Плохо! Они открыли второй фронт, я не справляюсь… Ты сейчас где?

– Примерно на полпути до вашего южного берега.

– На полпути! – простонал Асрул. – Я боюсь, ты придешь к развалинам Нильструма. Или Мирхема. Или того и другого.

– А что я могу сделать? И так уж каждый день молю богов послать нам попутный ветер… Держись, брат. И не теряй надежды – думай не о том, что нам предстоит проплыть еще половину пути, а о том, что половину мы уже проплыли…

Простившись с Артуром, Асрул еще долго в печальной задумчивости сидел перед магическим глазом. «Держись и не теряй надежды», – крутились у него в голове слова брата. Действительно, ничего другого ему и не оставалось – также как и защитникам Нильструма.

За последующими сообщениями из Нильструма Асрул следил с замиранием сердца. Кригане постоянно усиливали натиск, но город пока держался, и это обнадеживало. А вот армия Деемера продолжала неудержимо продвигаться вперед. Неся огромные потери в каждом сражении, эрафийцы отступали к столице.

Король ходил мрачнее тучи. Его рабочий кабинет был теперь весь завален донесениями о ходе боев, а посреди стола лежала карта, на которой он отмечал флажками положение линии фронта. Как-то раз, когда Асрул, склонясь над картой, в очередной раз передвигал флажки к западу, в кабинет вошла Надиан.

– Что, опять отступаем? – спросила она.

Король молча кивнул.

– Как думаешь, дойдут они до Мирхема?

– А ты еще сомневаешься? Конечно, дойдут, – угрюмо произнес Асрул, оторвавшись от карты. – И я ума не приложу, как нам тогда его защищать. Нашего гарнизона против такой орды будет явно недостаточно, и я не вижу, как его можно усилить. Артур еще далеко, эльфам не до нас, а элементали уже прислали всех, кого могли. Конечно, мы привлечем к делу оставшихся в городе женщин, и можно еще призвать монахов из западной пустыни, но много ли их там наберется? В общем, не знаю, что и делать.

– Но ведь есть же еще та армия, которая сейчас в Нильструме сражается с криганами.

– Ты с ума сошла? Нильструм в осаде…

– И тем не менее мы сможем вывести оттуда войска незаметно для врагов. Ведь город, насколько я знаю, построен на выходе из гномьих пещер, и там прямо в центре есть вход в подземный туннель – вот по нему армия и выйдет.

– Надиан, о чём ты говоришь? Из Нильструма больше нельзя никого выводить, город и так еле держится!

– Придется вывести всех. Ты же сам понимаешь – у нас не хватит сил сдерживать натиск одновременно по двум направлениям.

Резко побледнев, король вытаращенными глазами уставился на жену.

– Что?! Сдать Нильструм?! Да никогда в жизни!

Надиан тяжело вздохнула:

– Знаешь, я боюсь, у нас нет другого выхода. Тут уж приходится выбирать, что для нас важнее – Нильструм или Мирхем.

– А я не хочу выбирать! – разъяренно вскричал Асрул, сорвавшись с места.

Немного успокоившись, он добавил:

– Извини, Надиан. Просто мне очень тяжело принимать такое решение.

– Я знаю, Асрул. Это действительно тяжело. Но сейчас главное – продержаться до прихода твоего брата. А потом с помощью энротцев мы вернем себе Нильструм.

Асрул молча кивнул. Слова жены всегда успокаивали его и вселяли надежду.

В тот же день король отдал войскам приказ оставить Нильструм и направляться в столицу.

Первое, что сделал Зидар, войдя в Нильструм – приказал осмотреть городскую темницу. Его воины отправились выполнять распоряжение и вскоре привели во дворец, где расположился их командир, старого плешивого демона с обломанными рогами. Увидев его, Зидар расплылся в улыбке:

– Ага, значит, меня не обманули – эрафийцы действительно держали тебя в нильструмской тюрьме. Нет слов, какая удача встретить тебя, Ксерон!

– Зидар, неужто это ты?! – удивленно воскликнул Ксерон, узнав старого знакомого, вместе с которым он когда-то служил королю Люциферу. – Откуда ты здесь, и что вообще происходит? Я ведь уже полвека сижу в этой тюряге и ничего толком не знаю, что вокруг делается… Война здесь, что ли? Эофол напал на Эрафию?

– На Эрафию напал Нихон, а мы – его союзники. Я командую криганской армией. Собственно, главная наша цель – не Эрафия, а Стихийный Остров.

– Какой-какой остров? Стихийный? Не знаю такого.

– Ты, Ксерон, слишком давно в тюрьме сидишь и действительно ничего не знаешь. Криганскую империю хоть помнишь?

– Ну, еще бы!

– Так вот, после ее разгрома тот остров, где она находилась, заселили элементали и назвали его Стихийным. А нихонская королева Мутаре именует его Алмазным. Там нашли какие-то особенные алмазы, вот она и хочет их захапать, и поручила завоевание острова нам. А ты можешь оказать нам в этом деле неоценимую помощь.

Ксерон с налившимся кровью лицом свирепо глянул на собеседника.

– Спасибо за освобождение, Зидар, но воевать на одной стороне с нихонской королевой я не буду ни за что!

– Ты что, Ксерон? Тебе жаль элементалей с эрафийцами? И это после того, как они отобрали у тебя Клинок Армагеддона, а потом и в тюрьму засадили? Я вижу, тебе здесь не только рога обломали, но и гордость.

– Рога мне не здесь обломали, а в Нихоне. Эрафийцы узнали о моих связях с Криганской империей и о том, что мне известен артефакт, который не позволял вторгнуться на ее земли.

– Сфера Ада, что ли?

– Она самая. Я отказался говорить, где она стоит, и тогда эрафийская королева отправила меня в Нихон.

Ксерон задрожал, лицо его исказилось гримасой боли и ужаса. С трудом взяв себя в руки, он продолжал:

– Эти подземцы – они звери… Живодеры… Их методы дознания не идут ни в какое сравнение с нашими, криганскими. Я держался сколько мог, но это нельзя было вынести. Меня били с утра до вечера, выкручивали руки и ноги, жгли раскаленным железом… И еще у них есть какое-то заклинание, от которого всё тело корчит по-страшному, дышать нечем, и такая боль…. агония просто… А когда я терял сознание – меня отливали водой и снова мучили. А эта тварь, Мутаре, всё время стояла рядом, смотрела, как меня пытают, и улыбалась. Да я скорее умру, чем буду ей служить, пусть даже она пожалует мне все алмазы этого острова!

– Понятно, – кивнул Зидар. – А теперь слушай сюда. Нихонская королева по наивности своей думает, что мы воюем за алмазы, и пусть она продолжает так думать. Но на Стихийном Острове сокрыто нечто гораздо более ценное, о чем Мутаре не знает, а когда узнает – будет слишком поздно!

– Что же это? – спросил заинтригованный Ксерон.

– Могущественный артефакт, древний, как Вселенная. Разные криганские кланы называют его по-разному. Что до меня, то мне привычнее название Кристалл Силы. К сожалению, я никогда его не видел, но ты, Ксерон, держал его в руках, и не единожды.

– Не помню я никакого такого кристалла!

– Естественно. Ты попросту не знал о его существовании. А помнишь ли ты, как создавался Клинок Армагеддона? Чтобы кузнец Казандар смог его выковать, ты должен был принести ему три артефакта – меч, щит и доспехи. Как думаешь, для чего нужны были эти вещи?

– Люцифер говорил, в них металл особый. Очень прочный и с магическими свойствами.

– Металл – само собой. Но самого главного Люцифер тебе не сказал: в рукоятку Меча Адского Пламени, который требовался для создания Клинка, был замурован Кристалл Силы. Не спрашивай, как он туда попал – это история давняя и мне неизвестная. Я знаю лишь, что Кристалл был там неполным – ему недоставало компонентов из двух других артефактов, щита и доспехов. А еще один компонент был у Казандара, и когда все они соединились вместе – Кристалл Силы обрел невиданную мощь.

– Значит, Казандар вставил его в Клинок Армагеддона?

– Да. В нем и таился секрет могущества Клинка – иначе это был бы просто хороший меч, и не более того. В этом Кристалле скрыта огромная неконтролируемая энергия, а Клинок нужен был для того, чтобы ее как-то ограничить и направить в нужное русло.

– Но разве в Судный день Кристалл не был уничтожен вместе с Клинком?

Зидар рассмеялся.

– Да что ты? Нет на свете силы, способной уничтожить этот Кристалл! Клинок Армагеддона в Судный день, конечно, обратился в прах, а Кристалл остался на месте катаклизма. Более того, его сила сплавилась с силой Ледяного Клинка и стала поистине всесокрушающей. А потом наши собратья из Криганской империи нашли его и вставили в свою Сферу Ада. Теперь ты понимаешь, почему исходившая от нее аура была так губительна для чужеземцев?

– Да, теперь понимаю… Подожди, но ведь правитель Криганской империи обещал сделать такую же Сферу и для Эофола? Каким образом – ведь Кристалл-то всего один?

– Он врал, чтобы склонить нас к союзу с ним. Конечно, какую-то сферу они бы нам сделали, но без Кристалла она была бы далеко не столь эффективна или вообще не работала бы. Видимо, император надеялся, что в ближайшее время никто не решится напасть на Эофол, случая проверить действенность артефакта не представится, и обман не раскроется.

– Вот гады… А куда делся Кристалл, когда эрафийцы разбили Сферу Ада?

– Никуда не делся. Так и остался лежать в криганской столице Тартаросе. Демоны не решались использовать его в чистом виде – последствия были бы непредсказуемы. Хотели создать на его основе еще какой-нибудь убийственный артефакт, но не успели. Я полагаю, что Кристалл Силы так до сих пор и лежит среди развалин Тартароса – элементали вряд ли его нашли. Насколько мне известно, это совсем маленький и неприметный кристаллик, и обнаружить его случайно, не зная, что именно надо искать, практически невозможно.

– Тогда как же мы его найдем? Мы ведь не знаем точно, как он выглядит.

Зидар взглянул на собеседника с серьезным и многозначительным выражением.

– А вот в этом, Ксерон, я полагаюсь на тебя. Собственно, для этого тебя и освободили из темницы. В прошлом ты не раз проявил себя не лучшим образом – позволил Джелу отнять у тебя Клинок Армагеддона, оставил Люцифера на растерзание врагам, а потом выдал им Сферу Ада, погубив тем самым Криганскую империю, а с ней и наши надежды на возвращение могущества криганской расы… Но сейчас я всё прощаю тебе, потому что ты единственный, кто может помочь найти Кристалл Силы. Да, ты не знаешь, как он выглядит, но ведь ты помнишь ощущение силы, исходившей от Клинка Армагеддона?

– О, да, – блаженно прикрыл глаза Ксерон. – Могучая разрушительная энергия, темная, яростная, горячая… Это чувство ни с чем не спутаешь. Теперь я вспоминаю: что-то подобное исходило и от Сферы Ада.

– Вот по этому ощущению ты и будешь искать Кристалл, когда мы окажемся на руинах Тартароса. Вспомни Клинок Армагеддона, вспомни Сферу Ада, сосредоточься на своих чувствах – и, если Кристалл действительно там, ты обнаружишь его. И тогда мы станем непобедимы – при умелом использовании этой вещички весь мир будет лежать у наших ног!

– И Нихон тоже?

– Разумеется! Нас ждут великие дела и славные победы, дорогой мой Ксерон!

Через несколько дней, оставив небольшую часть армии в Нильструме, кригане двинулись на запад – в направлении Стихийного Острова, где их ждал заветный Кристалл Силы.

Мутаре, ничего не зная об истинных целях криган, с удовлетворением следила за их успехами. После взятия Нильструма дело пошло быстрее и легче. Демоны уверенно шли на запад, они были всё ближе и ближе к вожделенному острову. Деемеру же приходилось сталкиваться с серьезными трудностями: эрафийцы сопротивлялись изо всех сил, предпочитая скорее лечь костьми, чем отступить. Готовясь к войне, Мутаре и не думала, что этот, как ей казалось, морально разложившийся народ, под влиянием проповедей нихонских миссионеров почти уже отвратившийся от традиционных идеалов Света, найдет в себе силы столь самоотверженно защищать свою убогую землю, чуть ли не зубами в нее вгрызаясь. Владычица втайне даже восхищалась своими врагами: их беззаветное мужество могло бы послужить отличным примером нихонским воинам. А то ведь эти ее хваленые герои были храбры лишь с теми, кто слабее их, и еще неизвестно, как бы они повели себя, оказавшись лицом к лицу с превосходящим противником. Если бы, паче чаяния, на Нихон напал более сильный враг – разве стали бы подземцы защищать родину с такой исключительной стойкостью, как эрафийцы?

Однако, несмотря на всю доблесть воинов Асрула, неравенство в силах всё же сказывалось – нихонцы постепенно продвигались к неприятельской столице. Судя по донесениям Деемера, он был настроен весьма оптимистично, обещая взять Мирхем в самое ближайшее время. Мутаре подобного оптимизма не разделяла, понимая, что противник соберет в городе всё имеющееся войско и будет сопротивляться до последней возможности, тогда как сил, выделенных ею Деемеру, для победы может и не хватить. Королева направила своему полководцу письмо, в котором предостерегала его от неподготовленных атак на Мирхем, чреватых большими и ненужными потерями или даже поражением. В этом письме она еще раз напоминала Деемеру: его задача – отвлечь эрафийцев от армии Зидара, а для этого их столицу достаточно лишь осадить; главная же цель войны – отнюдь не взятие Мирхема, а овладение алмазами Острова. Но, похоже, Деемер, мало что знавший о свойствах алмазов и потому не особенно заинтересованный в них, имел другое представление о целях этой войны. В ответном письме владычице он подтвердил свое намерение атаковать город и попросил выслать подкрепление. Мутаре, мысленно чертыхнувшись, отказала. Резервные войска у нее имелись, но она считала более целесообразным пока придержать их – ведь кригане уже почти достигли западного побережья и вскоре должны вступить на Алмазный Остров. Им предстоят кровопролитные сражения с элементалями, а когда борьба закончится (неважно, в чью пользу) – вот тут и вступят в дело войска Мутаре, добивая ослабленных победителей…

========== Глава 5. Лихие дни ==========

Асрул напрасно надеялся, что с помощью армии, отозванной из Нильструма, удастся стабилизировать положение под Мирхемом. Не спасало ни бесстрашие эрафийских воинов, ни искусство их командиров, ни помощь элементалей. С каждым днем нихонцы всё ближе подступали к столице. Всё мрачнее и тревожнее становилось на душе у короля, и даже Надиан уже не могла успокоить его. Да и буквально во всём – в разговорах людей, в их взглядах и манерах – явственно чувствовалось витавшее над городом ощущение напряженного ожидания.

И вот настал день, когда рыцари в сторожевых башнях увидели на горизонте большое нихонское войско, идущее в сторону города.

Асрул собрал всё население Мирхема на дворцовой площади. Одетый в блестящие латы и опирающийся на большой двуручный меч, король всем своим видом излучал мужественную решимость. И никто не знал, как за полчаса за этого он мучительно собирался с духом, в одиночестве запершись в кабинете и стискивая в руках маленький магический глазок, связывавший его с находящейся в Энроте матерью.

– Вот и настал час, когда мы все, как один, должны подняться на защиту своего города, – сказал он. – Не буду скрывать: враги сильны, очень сильны. Но им не сокрушить нас. Потому что у нас есть одно важное преимущество: они сражаются только ради наживы, а перед нами стоит священная цель защиты отечества. И ради этого мы не пожалеем своих жизней. Мы бьемся за правое дело, помните об этом, и пусть это придаст вам сил и мужества. Мы должны во что бы то ни стало отстоять нашу столицу, ибо отступать некуда – за нами лишь безжизненная пустыня. Сражайтесь, не щадя живота своего, и верьте: победа будет за нами! Поняли? А теперь занимайте свои позиции и готовьтесь к обороне.

Грозно потрясая оружием, воины начали расходиться. Но не успели они покинуть площадь, как один из них, внезапно остановившись и протянув руку вверх, воскликнул:

– Смотрите! Мантикоры!

Задрав головы, люди увидели в небе летящую в их сторону стаю существ, похожих на львов с широкими мохнатыми крыльями. Хвосты их были гордо подняты вверх, морды оскалены, а шерсть стояла дыбом. Монстры казались жирными и грузными, и было даже странно, как они могут держаться в воздухе. А вслед за ними в город влетел, сверкая на солнце чешуей, большой красный дракон.

Мантикоры сделали несколько кругов и пошли на снижение. Приземлившись перед дворцом, они со свирепым рычанием бросились на оцепеневших воинов.

– Что же вы стоите? – крикнул Асрул. – Бейте их!

Опомнившись, воины обнажили мечи и вступили в схватку с монстрами. Воздух наполнился хриплыми криками и свирепым звериным рычанием, во все стороны полетели клочья шерсти. А король непрерывно трубил в рог, и на его зов сбегались рыцари из других частей города, тоже подключаясь к сражению.

В конце концов все мантикоры были перебиты, но справиться с драконом оказалось гораздо труднее. Преследуемый рыцарями Асрула, монстр носился по всему городу. Он то взмывал высоко в воздух, то, стремительно снижаясь, врезался в строй воинов, сбивал их с ног и обжигал пламенем, а затем вновь взлетал, сжимая в когтях какого-нибудь зазевавшегося рыцаря, которого затем бросал с высоты на мостовую. Однако в итоге дракона загнали на окраину города и окружили, прижав к стене. А когда, спасаясь от мечей и копий, чудище поднялось в воздух, за дело принялись стоявшие на стене лучники, расстреляв его практически в упор. Истыканный стрелами, дракон всё же сумел перелететь через стену, но тут же камнем рухнул вниз, судя по плеску – в ров с водой.

Когда свирепый рев монстра и возбужденные крики воинов затихли, Асрул обратил внимание на доносящееся сверху, со стены, лязганье мечей о доспехи, перемежающееся с криками раненых и грохотом срывающихся вниз тел. Стены сотрясались от ударов катапульт и баллист, в стрелковые башни с треском ударяли молнии и огненные шары. Истреблением крылатых нихонских воинов сражение еще далеко не закончилось…

Оглядевшись по сторонам, король увидел бегущего к нему Морриса.

– Ваше Величество, вот вы где! А я ищу вас по всему городу. Идемте скорее! Ваша жена…

– Что с ней?! – с тревогой вскричал Асрул, устремляясь за оруженосцем.

– Пока вы рубились с мантикорами, враги катапультой пробили стену, – объяснял на бегу Моррис. – Они ворвались внутрь, убили командира отряда, который отвечал за тот участок, наши совсем растерялись… И тут появилась королева и приняла командование на себя.

– Что она там делала?! Я же просил ее сидеть во дворце и ни во что не вмешиваться!

– Значит, не послушалась. В общем, она повела наших в атаку, нихонцев вышвырнули обратно, а потом и другой наш отряд подоспел, так что сейчас мы там всё контролируем. А Надиан… Она храбро сражалась, но… Вот, посмотрите, – Моррис махнул рукой в сторону большой группы людей, столпившихся недалеко от проломленной стены.

Не обращая внимания на рыцарей, бьющихся с лезущими в дыру минотаврами, Асрул бросился к собравшейся толпе. Люди расступились, и король увидел Надиан, неподвижно лежащую на окровавленной земле. Она еще дышала, но с первого взгляда было ясно, что помочь ей ничем нельзя. Страшный удар нихонского меча почти пополам разрубил ее тело по поясу, из раны свисали разорванные внутренности и сочилась кровь. Увидев склонившегося над ней мужа, королева устремила на него мутный, уже нездешний взгляд и попыталась что-то сказать, но из горла ее вырвался лишь слабый хрип.

– Надиан… Нет, не уходи… – в отчаянии шептал Асрул. Встав на колени перед женой, он прижимал к губам ее холодеющие ладони, пытаясь согреть их своим дыханием – до тех пор, пока не понял, что держит за руки уже труп. Ему хотелось взвыть от горя, но рядом кипело сражение, рядом были люди, которым он, король, должен был служить примером стойкости и мужества. Сейчас он не имел права выставлять напоказ свою скорбь.

– Вперед, сограждане! Враги дорого заплатят нам за ее кровь! – воскликнул Асрул и бросился в атаку на минотавров, увлекая за собой остальных воинов.

Мутаре, сидя в лаборатории покойного Аламара, следила за штурмом Мирхема через доставшийся в наследство от учителя магический кристалл. В глубине розового хрусталя отражались оскаленные физиономии троглодитов, взмывающие ввысь гарпии, отчаянно размахивающие мечами и копьями рыцари, яркие вспышки заклинаний и носящиеся в воздухе тучи стрел, выпускаемых эрафийскими лучниками. Троглодиты и минотавры с остервенением кидались на городскую стену, но никак не могли преодолеть ее, десятками падая вниз под ударами мечей и градом камней, сбрасываемых им на головы. Наблюдая эту картину, королева была вне себя от злости на Деемера. Ну куда, куда полез этот самоуверенный идиот – ведь просила же она его не ввязываться в эту битву! Ведь должен же был понимать, что эрафийцы будут до последней капли крови защищать единственный оставшийся у них город – зачем же было нападать, не имея такого перевеса в силах, который был бы достаточен для безусловной победы? К чему этот необоснованный риск, к чему лишние потери? Неужели ему совсем наплевать на ее планы, неужели ему не жаль так бездарно и бессмысленно гробить свои войска? Наблюдая, как стоящие на стенах эрафийские рыцари лихо сражают мечами троглодитов и гарпий, Мутаре поймала себя на мысли, что она, пожалуй, была бы даже рада победе эрафийцев – это послужило бы Деемеру отличным уроком!

Но, кажется, в этот раз зарвавшемуся нихонскому командиру не суждено было понести заслуженного наказания за самонадеянность. Под мощными ударами катапульт стена в нескольких местах обрушилась, и в проломы решительно устремились отряды троглодитов с копьями наперевес. Королева наблюдала за происходящим с невольным сожалением. Однако защитники города не собирались сдаваться. Они набросились на атакующих с такой неистовой яростью, какой не ожидала даже наслышанная об их героизме Мутаре. Сотни эрафийцев остались лежать мертвыми у разбитых стен, но и большинство троглодитов тоже нашли здесь свою погибель, а те немногие, кто всё-таки сумел проникнуть внутрь, были быстро изрублены в куски сбежавшимися со всех сторон рыцарями. Однако на смену павшим уже неслись новые нихонские воины. Они смяли ряды защитников и ворвались в город. Из глубины волшебного кристалла поочередно выплывал то один, то другой момент яростной схватки на мирхемских улицах: горстка вооруженных пращами женщин, перегородивших узкий переулок и осыпающих врагов камнями; одинокий рыцарь в окровавленных доспехах, из последних сил отбивающийся от налетающих со всех сторон гарпий; группа элементальских волшебников, непрестанно поливающих нихонских воинов огненным дождем с крыши высокого дома; разгоряченное лицо короля, кромсающего троглодитов огромным мечом. Порядка в действиях подземцев становилось всё меньше; многие из них в панике метались по городу, сбиваясь в неорганизованные, мешающие друг другу толпы. Эрафийцы же, напротив, всё более воодушевлялись, активно тесня врагов обратно к стенам. В какой-то момент Мутаре не столько осознала, сколько нутром почуяла: преимущество уже у противника, и лучшее, что может сделать ее войско – это немедленно прекратить штурм, не дожидаясь полного разгрома.

– Отступай, придурок! Ты же мне тут всю армию положишь! – во весь голос закричала королева, как будто Деемер мог ее услышать.

Однако командир с маниакальным упорством бросал в бой всё новые и новые отряды, обрекая их на лютую смерть под мечами воспрявших духом воинов Асрула. Прошел еще почти час ожесточенной битвы, больше похожей на избиение, прежде чем армия Деемера начала наконец организованный отход. Покинув город, нихонцы расположились лагерем в нескольких сотнях метров от него. Насколько могла разглядеть Мутаре, потери у них были весьма ощутимые, впрочем, у эрафийцев – тоже.

Владычица с облегчением отодвинула магический кристалл в сторону. Она была рада, что у Деемера всё-таки хватило ума вовремя отступить, и тот факт, что Мирхем в итоге устоял, ничуть ее не расстраивал. Она вдруг подумала: а если бы Деемеру удалось взять город, прекратив тем самым существование Эрафии – что тогда?

Да, Мутаре всегда ненавидела это королевство и с удовольствием осознавала, что может с легкостью его растоптать, но если оно действительно будет растоптано – тогда она лишится приятной возможности упиваться беспомощностью неприятеля и при каждом удобном случае демонстрировать ему своё превосходство. Нет, пожалуй, уничтожение любимого врага стало бы для нее серьезной потерей. Она была готова сколько угодно издеваться над этим врагом, унижать его, наказывать – но совсем прикончить его ей бы всё-таки не хотелось…

Несколько дней после битвы всё население Мирхема было занято устранением ущерба, нанесенного городу. Люди тушили пожары, разбирали разрушенные здания, наспех заделывали дыры в крепостной стене, рыли огромные ямы и сбрасывали туда в изобилии валявшиеся на улицах вражеские трупы. Мирхемцы изо всех сил старались поскорее привести город в более или менее пристойный вид и подготовиться к отражению очередной атаки неприятеля – а в том, что она рано или поздно последует, мало кто сомневался. В минувшем сражении полегла едва ли не треть защитников столицы, и о том, чтобы сколько-нибудь отбросить подземцев от города, не приходилось и мечтать. Оставалось надеяться лишь на энротцев, которые, как заверял брата Артур, уже приближались к берегам Эрафии.

Тело Надиан поместили в главном городском храме, и в течение двух дней все желающие могли проститься с погибшей. Любовь народа к королеве была воистину великой – поток людей, приходивших в храм, не иссякал до самых похорон. Асрул, еле держась на ногах, стоял в траурном одеянии у гроба супруги. Он не плакал, лицо его выглядело окаменевшим. Происходившее казалось королю кошмарным сном, он до сих пор не мог до конца поверить, что любимой Надиан, всегда разделявшей с ним все беды и радости, больше нет на свете. Как в тумане видел он этот гроб, бледное, застывшее и кажущееся чужим лицо лежащей в нем женщины, горящие вокруг свечи и проходящую мимо нескончаемую вереницу безутешных горожан. Впрочем, один из них, интеллигентного вида щуплый старичок с косматыми бровями, маленькой острой бородкой и неестественно бледным лицом, вел себя довольно странно. Вместо того, чтобы поцеловать покойницу в лоб и отойти, уступив место другим, он долго крутился вокруг тела, придирчиво осматривая его со всех сторон и ощупывая. Затем подошел к королю, неодобрительно наблюдавшему за его поведением, и вкрадчиво проговорил:

– Ваше Величество, примите мои соболезнования. Гибель нашей обожаемой королевы – большая трагедия для всех. Но беде можно помочь. К счастью, я владею искусством некромантии и могу поднять вашу супругу из гроба – правда, в несколько ином качестве. Я сейчас осмотрел ее – кости целы, а остальное не имеет значения – я ведь сделаю ее личем, а лич – это, по сути, ходячий скелет, только с душой и разумом…

Дикий гнев охватил Асрула.

– Пошел вон, мерзавец! – заорал он, замахиваясь на старца кулаком. – Погодите, вот война кончится – позакрываю тогда к чертовой матери все ваши некромантские гильдии!

Некромант поспешно ретировался, а король, растолкав толпу, вылетел из храма, добежал до дворца и, запершись в спальне, долго и безутешно рыдал, только теперь осознав всю тяжесть обрушившегося на него горя.

На следующий день состоялись похороны. Мирхемское кладбище не могло вместить всех желающих, но почти весь город собрался на прилегающих площадях, чтобы проводить королеву в последний путь. Тысячи людей в черных одеждах, объединенных общим горем, столпились на пути от храма до кладбища, стараясь протиснуться поближе к похоронной процессии. Надиан погребли на почетном месте у входа, рядом с другим героем, в своё время отдавшим жизнь за свободу Эрафии – энротским королем Роландом. Когда под звуки траурного марша гроб опускали в могилу, многие женщины плакали, а в суровых взглядах мужчин читалась истинная боль.

Когда церемония подошла к концу, собравшиеся выжидательно взглянули на Асрула. Ему было трудно собраться с мыслями, но от него ждали речи, и он произнес:

– Сограждане! Сегодня мы похоронили нашу королеву…

В горле у него запершило, голос задрожал, но он сумел совладать с собой и продолжил:

– Мы похоронили героиню, не пожалевшую жизни во имя спасения нашей родины от нихонских захватчиков. И сегодня на ее могиле мы клянемся, что отстоим Мирхем от неприятелей, чего бы нам это ни стоило! Покойся с миром, дорогая Надиан, мы отомстим за тебя!