Текст книги "Карающая длань законотворца (СИ)"

Автор книги: Оксана Руф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Но излишняя спешка может привлечь внимание, – попытался протестовать отец. – Тебе ли не знать, как отреагирует на это совет старейшин. Им давно не нравится сосредоточенная в руках моей семьи власть, а с приходом новой императрицы из рода де Гралья может подняться восстание.

– Глупости, – отмахнулся правитель.

А я всё смотрела на него круглыми от ужаса глазами и понимала, что миссия по спасению мира вот-вот провалится. Если уж родился неучтённый богом человек, то куда теперь завернёт история?

– Диела? – Император склонился пониже и усмехнулся. – Кажется, малышка потеряла дар речи, – бросил он отцу.

Так.

Всё выходит из-под контроля.

Фух.

Я набрала в грудь побольше воздуха, подтянулась и с трудом забралась на стул. Потом нарочито медленно отхлебнула любезно предложенный и уже остывший чай и чётко произнесла:

– Ваше Величество, я была бы бесконечно благодарна приглашению во дворец. Могу ли я сама выбрать сопровождение?

Глава 5

Все последующие дни до назначенного часа пролетели совершенно незаметно. Подготовка к визиту во дворец шла полным ходом: мне шили новые платья, готовили экипаж и сопровождение, наняли специалиста по дворцовому этикету и… следили.

Да.

Всё так.

Я, сама того не желая, оказалась под неусыпным наблюдением отца.

После того, как я задала вопрос императору наступила давящая тишина. Сам Аганеш старался не показывать изумления, а вот отец не сдержался. Герцог Идир подавился чаем, закашлялся и стремительно выхватил припасённый заранее платок. И только после того, как он смог выровнять дыхание, я была удостоена вопроса:

– Диела? Кто научил тебя так разговаривать?

Ну да, конечно. Так я и призналась, отец. Я же совсем глупая. Если скажу, что мать – он устроит головомойку ей. Если подставлю Тиру, то ей повысят статус до моей гувернантки. Почему такая разница в реакции? Ну так, всё просто: по мнению отца мать не имела права заниматься обучением ненужных детей. Ей, видите ли, ни по статусу, ни по положению нельзя тратить время на бесполезную дочь, годную лишь на брак с аристократом. А так как выше нас только император, то все остальные кандидатуры на мою рук не более, чем мелочёвка. Следовательно, чрезмерно учить и опекать меня пустая трата времени.

Да и учить ребёнка отвечать не только с достоинством взрослого, но и чего-то требовать значило идти против воли отца. Ведь по его разумению, дочь не могла, не имела права чего-то требовать.

Если честно, период собственного взросления и детства начисто стёрся из памяти ещё в той жизни, поэтому я не могла как следует ничего вспомнить и предугадать. Приходилось действовать наобум, методом проб и ошибок. Тактика молчания и изображения бессловесной куклы потерпела крах. Если уж меня собирались отдать в императорскую семью, то надлежало вмешаться. Потому что прямо сейчас, в этой жизни, императрицей я становиться не желала. Когда-нибудь потом, когда на земли империи придёт незыблемый мир, но не сейчас в период затишья перед смертельной бурей.

Потому что предатель ещё не пойман и не убит.

Потому что в моей собственной семье творится чёрт знает что. И это пугало даже больше скорого появления Дражена.

Ведь его-то как раз я изучила больше всех остальных. Знала каждую мелочь, каждый шаг.

И всё-таки не смогла…

Так что же мне делать теперь?

Я в упор посмотрела на ожидающего ответ отца и вздохнула.

Тактика должна измениться. Надеждой и опорой должна стать я, а не Каудир. Только так колесо Судьбы повернёт в нужную мне сторону.

– Я ваша дочь, Ваша Милость. Совершенно естественно при такой родословной иметь более развитое восприятие.

Уходя из сада, я слышала довольный смех Аганеша и раздражённое восклицание герцога.

Что ж. Кости брошены.

Осталось малое – сделать ход.

Двумя неделями позднее. За час до отъезда во дворец императора. Личные покои герцогини Антары

– Моя дорогая, ты уверена в том, что хочешь взять отца?

– Вы слишком заняты заботами о брате, мама.

Я сидела на краю высокого стула и следила за нервным передвижением герцогини по комнате.

Высокая и грациозная, всегда держащая голову прямо, и ни на мгновение не позволяющая усомниться в собственной силе. Такой её видел народ. Такой её всегда видела я. Но сейчас… сейчас передо мной была взволнованная женщина, чья маленькая дочь собиралась ехать через лес Страха в сопровождении отца, который всегда считал её пустым местом.

Была ли в прошлом подобная встреча?

Скорее всего да.

И что более вероятно – в ту поездку во дворец что-то случилось. Что-то ужасное. Что-то, что навсегда стёрло о себе память.

– Диела, я понимаю, как сильно ты хочешь вырваться из этого дома. – Мама присела передо мной и кончиками пальцев погладила по коленке. – Я знаю, что ты обижена на меня и отца за то, что всё своё время мы отдаём Каудиру. Но ты должна понять. Твой брат наследник рода. Наследник меча хранителя. Поэтому…

– Всё в порядке, мама. – Я взяла её лицо в ладошки и проникновенно заглянула в зелёные, наполненные беспокойством глаза. – Я тебя люблю.

– Ах…

Не дослушав, я спрыгнула со стула и практически выбежала за дверь.

Люблю.

И всегда любила.

Несмотря ни на что.

И эта любовь больше никогда не будет поругана.

Выскользнув из покоев матери, я бодрым шагом прошла по коридору, спустилась на второй этаж, вновь свернула направо и уткнулась в тупик. Раньше здесь висел гобелен, изображающий вознесение Святейшего. Вышитый матерью в память об отце. Сейчас здесь была пустая стена с нишей по углам которой клубилась пыль.

Горничные в последнее время работали из рук вон плохо, что сказывалось на общей атмосфере в замке. Но Грехоль игнорировал столь вопиющие нарушения, исчезая с закатом и появляясь, совершенно вымотанным, с рассветом.

Отец большую часть времени проводил в своих лабораториях, что растянулись по всем подвалам замка. Во время войны там держали преступников, а пока, в тишине и промозглой сырости темниц, по змеящимся плитам мёрзлого пола бегали только крысы. И вот эта ниша была одной из множества тайных дверей, ведущих в подземелье.

Удостоверившись, что за последние сутки здесь никто не проходил, я кивнула самой себе и подхватив платье, побежала к выходу.

Если верить словам перепуганных служанок, то подготовленная для моей поездки карета была не только черна, как смоль, но и выглядела куда страшней обычных карет. А всё потому, что по её крыше и бокам были выгравированы символы смерти.

Отец, конечно, не был самоубийцей, и жизнь свою любил куда больше остальных аристократов, поэтому рядом с символами смерти были начертаны круги огня. Насколько я смогла разобрать, посягнувшего на целостность кареты ждала смертельная агония.

Первым испытавшим на себе весь ужас знаний Великого герцога, стал проигравший берсерк.

Полученные в ходе испытания заклинаний раны не лечились с помощью зелий или магии. Поэтому несчастный гнил на койке, установленной в пустующем деннике конюшни.

Из-за неусыпного надзора отца я так и не смогла его навестить. Поэтому хотела сделать это прямо сейчас, пока не стало слишком поздно не только для него, но и для меня.

Ведь я собиралась сделать то, что не смог отец.

Я собиралась заслужить безоговорочное доверие берсерка и сделать его своим личным рыцарем.

Выскользнув незамеченной с чёрного хода на кухне, я прислонилась к стене и испуганно вздрогнула. С ветвей орешника, надёжно скрывшего меня от любопытных взглядов прислуги, сорвалась птица и громко стрекоча унеслась в небо. Раздвинув колючие ветви, я выждала несколько секунд и стремглав понеслась через весь задний двор в сторону конюшни.

Мне предстояло обогнуть жертвенные столбы плаца, на которых обычно вешали провинившихся, и скрыться от зоркого взгляда главы охраны.

Всё шло по разработанному впопыхах плану, потому что я никак не могла решиться на спасение берсерка такой ценой. Ведь то, что я хотела сделать грозило обвинением в измене.

У самой конюшни я сбавила шаг, поправила оборки платья, шляпку и перекинула волосы за спину. Руки всё ещё подрагивали, так что я вцепилась в платье и, вскинув голову, вошла.

Ряды узких клеток с высокими решётками и магическими замками пугали. Нет. Скорее, они наводили на меня ужас.

Я всегда их боялась.

Скерхи – особый вид магически одарённых животных, выведенный всего столетие назад. Их предки бегали по кипящей лаве и летали в плотном, ядовитом дыме долины Дьявола. Один из учёных, специализирующийся на воспроизведении потоков маны, решился на сумасбродный эксперимент и свёл вместе две породы, добавив к получившемуся гибриду треть крови демона среднего класса.

Получившееся чудовище обладало огромным ростом, ядовитыми крыльями, широкой змеиной пастью с двойным рядом обоюдоострых зубов и двумя короткими витыми рогами, на которые нередко попадается зазевавшийся всадник.

По сути, скерх – это убийца.

И только два вида воинов могут оседлать его. Это берсерк и нефритовый страж, один из тех, что ходит в горы на зачистку от расплодившейся нежити. Зачем отец держит скерхов я не знала, ни тогда, ни сейчас. Обычный человек, даже обладающий большим количеством маны, не может даже подойти к этому монстру. Что уж говорить обо мне.

Однажды мне уже пришлось испытать на себе ненависть животного. Тогда от неминуемой смерти меня спас брат.

Скерхи ненавидят людей, потому что чуют их страх за несколько миль. Только самые отчаянные, те, кому уже нечего терять, способны их не приручить, нет. Они могут только договориться.

Ведь скерхи умеют говорить.

– Человечка.

– Мала ещё сюда приходить.

– Иди сюда. – Совсем рядом с моей головой фыркнули и шумно втянули воздух. – Обещаю съесть быстро.

Вытерев потную ладонь о платье, я прикрыла на секунду глаза и выдохнула весь воздух из лёгких. Потом снова вдохнула. И выдохнула.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

Вдох…

– Я пришла, чтобы спасти жизнь.

Конюшню наполнил дикий, восторженный ржач. Каждый скерх норовил выбить лбом дверь денника и оторвать мне голову.

– Да что ты можешь! – Тяжёлый смрад окутал весь коридор.

Ох. Вот и вожак.

– Я пришла спасти жизнь, – медленно повторила я и сделала шаг. – В вашем доме лежит умирающий воин. Я хочу вернуть ему долг.

– Долг?

– Долг!

– Она сказала долг!

Всё верно. Единственное, что может заинтересовать скерха – это равноценная плата. Даже если плата предназначена не ему.

– Что ты можешь предложить этому воину? – Голос вожака въедался в лёгкие вместе с дымом. – Ты всего лишь жалкий детёныш.

– У меня душа воина.

– Врёшь!

– Не вру. – Я собрала волю в кулак и пошла в самое нутро конюшни. – Я воин. И хочу вернуть умирающему долг. Вы позволите пройти? – Я остановилась перед самой высокой дверью, замок которой переплетали десятки цепей, и взглянула в глаза вожака.

Гибкое, когда-то белое тело, покрывали сотни кровоточащих шрамов Один глаз скерха был скрыт толстой плёнкой, второй смотрел с осуждением. Его пытали. Судя по свежести шрамов, совсем недавно.

– Ты врёшь. – Вожак открыл пасть и приблизил морду так, чтобы я смогла рассмотреть каждый зуб. – Ты слишком маленькая для долга. Зачем ты здесь?!

– Отдать долг.

– Врёшь! – Скерх ударил головой, и решётка содрогнулась. – Говори!

– Отдать долг.

– Пр-рав-вду… – В нос ударил смрад и запах гниения. Если сейчас дрогну, то больше никогда не смогу даже подойти к конюшне, иначе буду убита. – ГОВОРИ!

– Отдать долг, – упрямо повторила я, до боли сжимая пальцы. Сердце колотилось так громко, что заглушало дыхание. – Я пришла отдать долг.

– Почему?

Фух. Первая преграда пройдена.

– Этот воин был наказан за слабость в тренировочной битве, – пояснила я. – Наказание было суровым и приговор был вынесен моим отцом. Но… – я запнулась и поёжилась, подбирая правильные слова.

– НО?!

– Его нынешнее состояние вызвано магией, а не слабостью. Антрацитовая стража верна хозяину и… тот человек это знал.

– Тот человек?

– Да. – Я сглотнула. – Мой отец. Мой отец знал, что воин выполнит любой приказ, и послал его на верную смерть.

– Зачем? Жизни хозяина угрожала опасность?

– Нет. Эт-то… это был эксперимент. Отец забрал жизнь воина. Я пришла её вернуть. Это мой долг, как наследницы.

– Наследницы? – Скерх заржал и вдруг опустил голову так низко, что его глаза оказались почти на уровне моих. – Наследницы чего?

– Рода.

– Вр-рёш-шь, – зашипели со всех сторон. – Всем известно, что наследником хранителей может стать только мужчина. Ты умрёшь.

Сердце стучало уже в горле. В ушах шумело и я готова была хлопнуться в обморок в любой момент, но… мне нужен этот берсерк.

– Я говорю правду.

– Докажи, – потребовал вожак и выдохнул в меня облако ядовитого дыма.

– Я требую неприкосновенности.

– Я тебя не трону, – фыркнуло животное. – Слово вожака.

– Этого мало. Я требую неприкосновенности для меня и тех, кого я выберу.

– Требуешь?

– Д-да. Требую.

– А что дашь в обмен на жизнь?

– Это.

Я потянулась пальцами к главной магической точке на груди и вытащила хранителя. Сейчас он был для меня слишком тяжёл, даже его клинок всё ещё не обрел законченной формы.

Меч качнулся и воткнулся в землю.

Скерх повернул голову так, чтобы его глаз смотрел точно на меня. На меня и на меч.

– Я дам свободу. Лезвие хранителя может разрезать любую цепь и разорвать любые узы.

Глава 6

Секундная слабость стоила мне шляпки. Почуяв страх, скерх молниеносно высунул длинный язык и сдёрнул головной убор.

– Если делаешь ставку – иди до конца, – пронеслась чужая мысль в голове.

Ого. Так они не только говорить могут.

– Мы можем гораздо больше того, о чём знают люди, – хмыкнули совсем рядом.

Единый разум.

Скерхи разумны и…

– Не стоит думать того, что будет стоить твоей маленькой никчёмной жизни, – вслух предупредил вожак и кивнул. – Я согласен на твои условия, маленький детёныш. Но первая выступишь ты.

Б-боже.

Руки дрожали, пока я выдёргивала меч из земли и старательно поднимала его в воздух. Надеюсь, я не совершила ошибку пойдя на сговор со скерхом. В будущем именно Дражен станет их проводником в земли предков. А так, как мне нужно было уничтожить все его козыри до начала официального знакомства, я…

Фух.

Как же это сложно – действовать без оглядки на последствия.

Чтобы разрезать цепи, мне пришлось налечь на меч всем телом и ещё попрыгать. Как по маслу не получилось. Прежде, чем рухнуло первое звено, я выдохлась и промокла от пота.

Да уж. Отец точно по головке не погладит, но пути назад уже нет. Либо сейчас, либо никогда. Хорошо ещё, я успела выучить некоторые заклинания из арсенала прислуги. Тира ими пользоваться не могла, а вот Миэла периодически грешила, Каудир рос ну очень непослушным ребёнком.

Когда дверь денника скрипнула и распахнулась, я упала на колени и тяжело задышала. Всё-таки быть хранителем меча Справедливости чертовски сложно, особенно в этом возрасте и в этом теле. Нужно что-то делать с физической формой, иначе отец никогда меня не примет.

Вожак выходить не спешил.

Сначала меня обдало вонью протухшего мяса, потом запахом горелого мяса, а следом… Следом меня вырвало.

Чтобы скрыть все следы преступления, берсерка бросили прямо в денник вожака. И пытали скерха, видимо для того, чтобы весь свой гнев он обрушил на гниющего заживо воина.

– Слабая, – задумчиво сказал вожак и переступил через меня, выходя из клетки. – Но это поправимо. Слушайте все!

Голос в моей голове звенел от напряжения. Говорить связно мысленно я ещё не умела, но очень старалась. Чтобы не привлекать лишнего внимания, скерхи общались по ментальной связи.

– Это дитя и каждый выбранный ею…

– Существо, – шепнула я, не отводя от стаи глаз.

Остальные ждали слов главного в клетках, но это поправимо. Вожак освободит их сам. На большее сейчас я просто не была способна.

– Кх. И каждое выбранное ею существо будет неприкосновенно. Почему существо? – Скерх тряхнул гривой и хлопнул об пол хвостом, подняв в воздух частицы оторванной кожи и пряди вырванной гривы.

– Потому что я не уверена, что буду выбирать исключительно среди людей, – честно призналась я. Среди людей я вообще не хотела бы выбирать, но говорить об этом не собиралась.

По условному соглашению, вожак должен был выпустить стаю только после того, как уйду я. Ну и берсерк, естественно. Хотя, сомнения относительно его живучести ещё оставались. Вдруг эти животные меня обманули и несчастный давно умер, а торговались только для виду, ожидая, когда же освободят старейшего из них.

Закончив переговоры, вожак предусмотрительно отодвинул от входа в денник хвост и отступил на два шага, позволяя мне войти.

По сравнению с классическими денниками, этот был огромен. Огромная клеть была сравнима разве что с дворцовым залом для приёмов, но большой была только в длину. Чтобы дойти до берсерка мне пришлось потратить две минуты заканчивающегося времени и всё своё мужество.

В большой груде прелого сена торчали только оголённые до колен ноги. Истёртые, шершавые и местами с большими дырами в мышцах. Видимо, отцовское заклинание выжигало ткани при непосредственном контакте. Так сколько же раз он заставил этого юношу бросаться на стены кареты?

Я подошла ближе и не дотрагиваясь до болезненных участков, осмотрела умирающего. Как я уже говорила, спасти его можно было только одним, единственным способом. Но этот способ был категорически запрещён в империи, и тайна его тщательно охранялась самим императором.

Надкусив зубами кожу на запястье, я поднесла руку к ближайшей ране. Первая капля крови упала рядом с краями дырки, но уже следующая попала точно в цель. Едва первые брызги достигли кости, как мышцы начали срастаться.

Кровь истинного хранителя меча способна залечивать раны. Проблема была в том, что даже если бы эту кровь отобрали насильно, она бы всё равно подействовала. Поэтому, для защиты рода хранителей император и оберегал это знание. Если и был кто-то излишне любопытный и неосторожный, то мы узнавали об этом уже после немедленной казни посягнувшего на драгоценность рода де Гралья.

Нас невозможно отравить, сжечь или утопить. Убить хранителя можно, только отрезав голову и уничтожив тело. Именно поэтому я не смогла вернуться к жизни в прошлом и застряла в Пределе.

Накатившие воспоминания о собственной смерти заставили дыхание сбиться. Но я упрямо двигалась дальше, залечивая одну рану за другой. Кровь хранителя смешивалась с кровью чужака, даря ему надежду.

Заметив, как шевелится правая нога, пострадавшая меньше левой, я отступила и сглотнула. Совсем чуть-чуть. Осталось немного…

Сейчас.

Сено зашевелилось и поехало вниз. В открывшейся прорехе появилась сначала одна рука, потом голый торс, на котором уже затягивались ожоги и лопались надутые гноем пузыри и… голова.

Ох, нет.

Я прижала ладонь ко рту, чтобы сдержать крик.

Глаза берсерка. У него их не было.

Говорить было не о чем.

Я переступила через цепи и пошла вперёд, к выходу. Скерхи молча провожали меня странными, задумчивыми взглядами. Или это был только вожак.

Всё… совершенно всё было зря.

Он слеп. И больше никогда не сможет видеть.

Задержавшись у порога конюшни всего на мгновение, я вдохнула всё ещё спёртый воздух и заплакала. Горько было осознавать, что молодого парня лишили всего. Он же только недавно закончил школу имперцев. Ему и лет-то было около восемнадцати.

Всего восемнадцать. Даже меньше, чем мне, когда я умирала.

Я, можно сказать, даже не страдала. Так… лёгкая оторопь, да колючее ощущение в сердце, и всё. А здесь… он не меньше недели был заперт в деннике вожака скерхов. Существа, не способного на сочувствие.

И даже скерх его не тронул. А отец…

Я поправила волосы и расправила грязные складки платья, стараясь не смотреть по сторонам. После сумрачного нутра конюшни дневной свет больно резал по глазам.

– Уже уходишь? – Вожак по-прежнему не желал оставлять меня в покое.

Ещё выходя из денника, я старалась не поднимать глаз на ожидающих скерхов. Никто не глумился и не желал меня сожрать. Животные просто молчали. До тех пор, пока обе мои ноги не оказались за пределами их дома.

– Я сделала всё, что могла.

– Оставишь его так?

– Да.

– Не жалко?

– Я воин. У меня не может быть чувства жалости.

Наверное, из уст ребёнка это звучало слишком вызывающе, и именно поэтому скерх тихо заржал. Но сказать что-то другое я не могла. Я и правда больше ничего не могла для него сделать. Если только пищу украсть с кухни, или воды принести. А так… ни работы, ни дома. Всё, что, что я сейчас имела – зависело от герцога, а он берсерков на дух не переносил.

Отец не любил, когда его приказы выполнялись только потому, что так было приказано кем-то, кто стоял гораздо выше.

В общем, отец не верил антрацитовой страже. А может и ненавидел. Ведь не испытывал же угрызений совести, когда мучил несчастного ребёнка.

– Прощайте. – Я повернулась лицом ко входу и улыбнулась. – Желаю попутного ветра.

– Не будешь просить за берсерка? – Странный вопрос с неожиданной ноткой ожидания в голосе. – Он здесь один. Мы можем его съесть?

– Не можете, – тут я усмехнулась и вздохнула. – Если бы хотели съесть или просто убить, то давно бы уже это сделали. Ему ничего не грозит. Прощайте.

– Прощай, детёныш.

Отойдя подальше от плаца, я тяжело прислонилась к решёткам ограды сада и поползла вниз. Ноги совсем не держали. До отъезда осталось всего несколько минут, но я никак не могла заставить себя встать.

Уже лёжа на траве, я щёлкнула пальцами и прошептала:

– Саахе.

Хорошо иметь много маны. Когда жизненные силы заканчиваются, она может ненадолго удержать в сознании. Но сейчас я не имела права расслабляться. Отец не станет ждать. И прощать задержку тоже не станет. Так что, единственное, что мне оставалось, это встать, даже если ноги расползаются от одной только мысли, и идти. Идти через внутренний двор, к прогулочным дорожкам до самого входа в замок.

Там, на широкой площадке из неотёсанного камня ожидал экипаж.

Убедившись, что платье и руки чистые, я натянула самую естественную из всех улыбок в моём арсенале и подошла к карете.

Отца ещё не было. Кучер весело переговаривался с дворовыми, салютуя улыбки. Ещё не старый, но уже немолодой и поджарый мужчина старательно избегал моего прямого взгляда.

Что это?

Я переступила с ноги на ногу и на всякий случай вновь поправила платье. Шляпка погибла в пасти скерха, а идти за новой было не с руки. Возможно, мой вид был несколько хуже ожидаемого, но заклинание чистоты я выучила наизусть и успела поупражняться. Так что в свежести одежды и тела не сомневалась. Но кучера явно что-то волновало.

Слишком громкие шутки будили всё больше подозрений.

Где же отец?

Он же ненавидит, когда кто-то запаздывает, поэтому и сам чрезвычайно пунктуален.

– Моя леди. – Из гущи провожающих вышла Миэла и широко улыбнулась, скрывая за тёплой улыбкой переживания. – Где же ваша шляпка?

– Забыла.

– А что же Тира не напомнила? Ну что за девчонка! – Няня всплеснула руками и вздохнула. – Его Милость задержали срочные вести. Он скоро освободится. Хотите посидеть? Ножки не устали стоять?

– А можно мне в карету? Я устала от сборов и хотела бы немного вздремнуть.

– Тогда я посижу с вами. Ваша матушка сейчас с Каудиром, так что мы можем немного побыть вместе. Хотите?

– Хочу!

От мысли, что свободное время Миэла предпочитает тратить на меня, теплело на душе. Моя дорогая, моя драгоценная няня. Когда-то ты отдала свою жизнь за нашу семью.

Умерла, спасая меня.

Подавив тяжёлый вздох, я развернулась к карете и рассмеялась.

– Ну что же вы стоите, нянюшка. Открывайте дверь. У меня сил не хватит.

Забравшись внутрь, мы ещё долго устраивались на местах. Будь карета обычной прогулочной, то ничего бы не понадобилось. Но у нас был специальный экипаж, из тех, что использует армия. Так что мне было необходимо разместиться с максимальным комфортом, ведь иначе, к моменту приезда во дворец, на моём теле будет очень, очень много синяков.

Подпихнув под спину все имеющиеся подушки, я тяжёлым взглядом уставилась на отцовские. Они были больше и мягче.

Я маленькая. Мне нужно больше комфорта, чем взрослому человеку, так что отец наверняка согласится с этими доводами, а посему… я отдёрнула уже нырнувшие в мягкую перинку пальцы и съёжилась.

Устав от моих метаний, Миэла взбила несколько штук и положила их на мою скамью.

– Не думаю, что Его Милость обидится, если вы используете их для сна. Главное, вовремя вернуть.

– А…га.

Глаза закрылись сами собой. Всё-таки, я молодец. Освободила скерха, вылечила раненого и даже нашла способ поговорить со Святейшим. В поездке во дворец помимо знакомства с кронпринцем было ещё нечто важное. В дальней части дворца, там, где всё ещё проживали почётные император Агдан и императрица Ривелия стояла часовня. Была она незаслуженно забытой из-за старости и маленького размера, но для общения с богом самое то.

Если уж Святейший не желает выходить на связь так, то я приду в его дом. Уж там-то он будет обязан отозваться на зов личного законотворца.

Я быстро провалилась в сон, но он был поверхностным, беспокойным и страшным. Мне виделось прошлое. Поле боя, взрывы магических бомб, летающие высоко в небе скерхи и кровь. Кровь была повсюду. Она окрашивала в дьявольские тона весь мир по эту сторону хребтов.

От очередного взрыва тряхнуло так сильно, что я отлетела назад и проснулась.

– Няня?

Дверь была приоткрыта буквально на ладонь, так что собеседник был неизвестен. Но его голос, как и голос Миэлы я слышала отчётливо.

– Хозяин приказал обождать ещё полчаса.

– Что-то случилось? – Няня была встревожена и теребила свободной рукой край передника. – Надо ли нам пройти в дом?

– Нет. Герцог сказал ждать здесь. Впрочем, вы можете вернуться к своим обязанностям.

– Но ведь девочка спит. Как можно…

– Моё дело только передать приказ. А дальше вы уж сами решайте, миста.

Скрипнули петли и дверь закрылась. В холодном брюхе кареты повисла тревожная тишина. Миэла присела напротив, поправила на мне одеяло и беспокойно завозилась.

– Няня? – Я протёрла слипшиеся глаза и села. – Что случилось? Мы никуда не едем?

– Неотложное дело задержало вашего отца, моя леди. Всё хорошо. Его Милость скоро будет здесь.

По бледному лицу Миэлы сбежала капелька пота.

Как странно.

Мне казалось, она всегда была морально выносливой. Не плакала, не стенала, не показывала страх, но сейчас её явно что-то беспокоило. И это настораживало.

– Ня…

– Быстрее! Конюшни горят!

– …ня?

Миэла отшатнулась от окна и задёрнула занавеску, испуганно вращая глазами.

– Всё хорошо, моя леди. Всё хорошо. Вы, спите, милая. Спите. Всё хорошо. Всё обязательно будет хорошо.

Но то, как она следила за окном и вздрагивала при каждом звуке напрягало. Я спрыгнула на пол и отдёрнула занавеску.

Ого.

Скерхи постарались.

Конюшня не просто горела. Она плавилась. В небе зависли четыре исполинские фигуры. Среди них отчётливо выделялся придерживающий заднюю левую ногу старый скерх.

А вот и вожак.

Я улыбнулась и вернулась на место. Всё правильно. Так и должно быть. Держать в плену разумных существ, да ещё и пытать их нельзя. И я сейчас не только о человеческих ценностях говорю, а о главном завете рода хранителей: хранить верность императору и защищать живых.

Ну и нести справедливость естественно.

Как только я села, карета неуловимо нежно тронулась.

– Куда?! – Закричала Миэла, открывая дверь на ходу. – Остановите сейчас же!

Но шум с улицы заставил её спешно закрыть дверь и вжаться боком в стену.

Ого. Что же там такое… Погодите.

– Няня? Разве отец с нами не поедет?

– Моя леди! Как же так… моя леди… на козлах ведь никого нет…

– К-как нет?

А лошади тем временем набирали скорость. Когда мы проскочили главные ворота, по всем стенам зажглись магические маячки. Миэла судорожно вцепилась в ручку над головой и зависла между сиденьем и потолком.

Я же…

От скорости, с которой мы ехали, меня бросило на дверь, потом на застывшую в ужасе няню и снова на сиденье.

Карета накренилась, заскрипела и начала заваливаться.

Миэла закричала.

Я упала на пол и накрыла голову руками.

Через мгновение на крышу что-то запрыгнуло, отчего треснуло, казалось бы, прочное и зачарованное магией дерево. Кто-то взвизгнул, зарычал и взвыл.

Совсем рядом. Буквально в нескольких шагах от экипажа.

Нас явно преследовали. И тот, кто это делал мог бежать с той же скоростью, что и лучшие лошади имперских конюшен, выведенные специально для езды по такой местности.

Послышался треск.

Няня уставилась мне за спину, моргнула и завизжала.

Как странно, успела подумать я, ведь отец точно наносил на карету руны защиты, смерти и огня.

Так почему же никто не пострадал?