Текст книги "Fleurs d'orange (СИ)"

Автор книги: Оксана Пузыренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Я поняла, что он что-то сказал мне, потому что его губы двигались. Но в ушах у меня звенело, и я не могла понять, что именно он произнес. Он узнал меня? Мои руки все еще лежали на клавишах, когда в зале раздались хлопки, который затем поддержали все присутствующие.

Этан (Или Колман?) подошел ко мне и подал руку, я прищурилась, желая хотя бы по губам прочитать, что он мне скажет. На слух я все еще не рассчитывала, но все же до меня донеслись слова, сказанные спокойны тоном, тихо, чтобы слышала лишь я:

– Не надо, Эленора. – А затем, когда он с безукоризненной улыбкой позволил мне подняться с места, опираясь на его улыбку, уже громче: – Вы прекрасно поете.

Я все еще растеряно смотрела на него. Рука парня подтолкнула меня в спину, и он уже отвечал на чей-то вопрос, а я все еще пялилась на него, как последняя дура. Он кинул на меня взгляд и чуть приподнял брови, кажется, он был готов даже взять мое лицо в ладони и повернуть к публике, если бы позволяли приличия.

– Это было чудесно, как жаль, что я пришла уже в конце. Но вы так красиво пели, как будто репетировали! Вы знакомы? – Знакомый женский голос заставил меня нехотя отвернуться от профиля Этана.

Наваждение стало спадать, но все мышцы моего тела будто были набиты ватой. Я боялась открыть рот, потому что не знала, что со мной произойдет. Это был он, это был Этан.

– Увы, я имел честь познакомиться с мисс Элеонор лишь сегодня.

Я сглотнула и сцепила перед собой руки, крепко сжимая дрожащие пальцы. Мои губы медленно и тяжело разъехались в улыбке, как будто были из твердой резины. Я должна поддержать его. Какими бы ни были мотивы, я должна играть по правилам Этана. А потом, когда мы останемся наедине… Господи.

– Элеонора, ты побледнела.

Я дернулась, услышав Эйдена. Я и забыла о его существовании. Впрочем, я забыла и о том, что эта комната полна людей. Выпрямив плечи, я улыбнулась более расслабленно. Рука Этана все еще придерживала меня за спину, говоря о том, что это не предмет моей фантазии. Мой друг реален, он имеет кровь и плоть, и он стоит прямо рядом со мной.

– Не очень люблю публичные выступления. – Ответила я младшему Батори. Он выглядел не очень довольным.

Зато Анжелика сияла, как рождественская елка:

– Это было действительно чудесно, я еле сдержала слезы! А что за песню вы исполняли? Я раньше ее не слышала.

– Просто песня, одна из тех, что мы учили в институте. – Солгала я.

– А откуда ты ее слышал, Колман? – Тон Эйдена был способен с легкостью резать предметы, как нож масло.

Блондин пожал плечами:

– Ты же знаешь, я иногда заезжаю с проповедями в пансионы, институты. Наверное, мотив прицепился ко мне. – С легкостью поддержал он мою выдумку. – Что ж, братик, приятно было побывать здесь, но я, к сожалению, должен удалиться.

Я изумленно повернулась к нему:

– Братик? – Еще я не хотела, чтобы он «удалялся» прежде, чем поговорит со мной, но вцепиться в его рясу было бы крайне подозрительно.

Этан и Эйден обменялись взглядами:

– Я не представился полностью. Колман Батори, мы с лордом братья. – Слегка улыбнулся мне Этан.

Мир стал постепенно рушиться, а затем показался мне вероятно маленьким, не больше глобуса, которые ставят на стол. Как иначе может быть столько совпадений? Как судьба смогла заново свести нас троих: меня, Этана и Брендана? И зачем?

Эйден

– Прекрасный прием, Эйден.

– Что? – Я посмотрел на Анжелику.

Она терпеливо склонила ко мне свою фарфоровую головку, отчего светлые кудри спружинили и начали покачиваться, а затем терпеливо повторила:

– Чудесный прием. И поместье просто очаровательное. Отчего ваша семья так редко устраивает приемы именно здесь?

– Отцу по вкусу Сантониум. – И власть. Именно поэтому он так держится за тебя, девочка из первого клана, добавил я мысленно, но не стал усугублять свое незавидное положение в семейном реестре озвучиванием мыслей.

Анжелика провела рукой по бутонам свежих цветов: розовые и красные розы были расставлены в широких вазах повсюду. Сейчас мне кажется, что я расставил их для того, чтобы показать отцу. Позлить его. Снова.

Я посмотрел на свою спутницу, которой только что закончил показывать поместье, по настоянию отца. Она была изящна и красива, без сомнения. Но почему ее кукольная красота не цепляла струны моей души? Девушка отвернулась от цветов, и, заметив, что я за ней наблюдаю, покраснела, опустив ресницы:

– Пройдемте в зал? Скоро обещают десерт, уж на него-то я успела. И на новости, которые обещали объявить наши семьи.

За столом – очередной казус. Леди Эванс я посадил на одно из свободных мест, подготовленных для нее и ее родителей. Сам я снова сел рядом с Элеонор. Что я делал? И сам не знал. После объявления сегодняшней «радостной новости» мое поведение смотрелось не просто некорректно, а глупо и слишком… Смело.

– Ты навлекаешь на себя гнев Богов. – Проворчала Эленора, в очередной раз встречаясь с чьим-то недобрым взглядом. – И тащишь меня в ад за собой.

Я проигнорировал ее замечание. Что я мог ответить? Тем временем сзади нас выросли официанты. Они наполнили наши бокалы шипящим шампанским и замерли, в ожидании сигнала поднять крышки с десертов. Я повел ладонью и…

– О господи! – Воскликнула Георгина. Ее цепкий взгляд, неизвестно что делающий в мой тарелке, заметил, что мой десерт совсем не похож на парфе из клубники.

Передо мной лежало черное перо. Даже без знаний орнитолога, я не ошибусь, если скажу, что оно принадлежит ворону. За столом повисла тишина.

Я оглянулся на свою официантку, худенькая девушка, Пьетра, стала бледнее своего передника. Ее губы подрагивали, а глаза налились влагой. Вряд ли она имела к этому отношение, разыграть такой суеверный ужас невозможно даже артисту королевского театра.

– Й-й-я… Э-т-то, н-не, й-я, л-лорд, й-йя… – Я поднял руку, прерывая поток ее заиканий.

– Кто имел доступ к кухне? Были ли там лишние люди?

В моем поместье, по особым причинам, прислуга не менялась. И каждый из них подписывал соответствующий договор, который обещал им безбедную старость, если они будут верно нести свою службу и держать язык за зубами. В итоге почти всех я знал по именам. Предательства со стороны людей, живших во флигеле, мне верить не хотелось.

Девушка отчаянно замотала головой. Прижимая руки к губам. Поняв, что ничего от нее не добьюсь, я повернулся обратно к гостям.

– Думаю, это чей-то розыгрыш. Обычно Ворон оставляет перо уже после встречи с наследником. За ваше здоровье. – Мрачно пошутил я и, схватив бокал с игристым шампанским, залпом выпил его.

В ту же секунду я почувствовал, что моя голова пошла кругом. И вряд ли это влияние алкоголя. Я посмотрел на опустевший бокал.

– Эйден, что с тобой? – Тихий и обеспокоенный голос Элеонор.

Кажется, гости вышли из оцепенения, заговорили, задвигались. Но в моей голове зашумело.

Следующие события развивались слишком стремительно для моего, отравленного сознания. Я видел, что происходило, понимал это, но будто был парализован для каких-то действий. И это бесило, я был беспомощен. Так просто из-за бокала шампанского.

Не знаю, что было раньше: крик Элеоноры, звон битого стекла, резкий толчок в плечо или… Звук выстрела и обжигающая боль. Он отчетливо прозвенел в моей голове, сопровождаемый криками ужаса и нарастающими звуками хаоса гостей. Я и девушка упали на пол, мое бедро с силой врезалось в ножку стола.

Элеонора

Я смотрела на Эйдена и это позволило мне заметить периферическим зрением темную размытую тень, метнувшуюся за окном. Я резко оглянулась: за окном был мужчина, черная одежда, черный плащ и капюшон, скрывающий лицо. Нет, не может быть. Опасение подставить мятежников и осознание, что между ними и Вороном ничего быть не может, украли у меня драгоценные секунды. Я должна была предупредить Батори сразу, но моя растерянность… В следующее мгновение стекло уже треснуло, очевидно, этот гость игнорировал двери. Ему никто не говорил, что пробираться в окна, это моветон? Мужчина резко вытянул перед собой руку в кожаной перчатке и нацелился на нас.

Я крикнула Эйдену, чтобы он ложился, но, осознав, что с парнем что-то не так, с силой толкнула его, но недостаточно быстро. Пуля, которая должна была попасть наследнику в спину, просвистела прямо перед моим лицом и вгрызлась в его правое плечо. Я почувствовала как пара горячих капель брызнула мне на лоб и щеки.

Мы грохнулись на пол, и я крайней неудачно завалилась сверху на Эйдена. Тот поморщился, по его плечу уже расползалось темное пятно. Именно вид и ощущение крови подстегнул меня, будто лошадь, ударенную кнутом. Я как будто вспомнила все уроки Брендана и позволила не страху, а адреналину управлять моими действиями.

В следующую секунду я резко перевернулась, вставая на одно колено. Задрала юбку, не заботясь о том, что леди себя на приемах вряд ли оголяют. Вспомним этикет, если выживем. Моя рука скользнула к ножу, ощутив приятную гладкость рукоятки. Не мешкая, я выхватила его из ножен и, сделав глубокий, успокаивающий вдох, метнула в незваного гостя, вкладывая в бросок всю силу.

Нож стремительно понесся по заданной траектории на зов крови. Сталь на краткий миг блеснула в свете люстр и… Короткий вскрик, в котором сплелись удивление и боль, заполнил гостиную. В то же время здесь стали появляется андабаты, те, что прибыли вместе с гостями. Чертовски вовремя. Но я не обращала на это внимания, я, тяжело и громко дыша, все еще вглядывалась в убийцу: мой нож попал ему в левое плечо. Что же, кровь за кровь. Он резким движением вытянул из него кинжал, зажал его в руке, а затем оглянулся. Осознав, что момент упущен, он снова посмотрел в нашу сторону. На Эйдена или уже на меня? Я сглотнула, судорожно сжав кулаки. В следующую секунду мужчина уже выпрыгнул в разбитое окно и растворился в ночном саду поместья Батори.

За ним побежали андабаты, на оду раскидывая приказы. Их черные сапоги промаршировали мимо меня. Постепенно сквозь гул в ушах до меня стали долетать и чужие слова:

– Он появился так внезапно!

– Сквозь окно, он сначала разбил окно!

– А это перо?

– Мистер Батори, как вы? Мистер Батори.

– Врача вызвали?

– Он будет в самое ближайшее время.

Черт, Эйден! Я резко оглянулась и подползла к лорду, рядом с которым уже собрались присутствующие. Добавлять идиотских вопрос «ты как?» к ряду подобных я не стала. Эйден был бледным и уже оставил рядом с собой небольшую лужу крови, темным пятном расползающуюся по бежевому ворсу ковра.

Я сдернула со стола большую салфетку и, сложив ее, положила на рану, в попытке приостановить кровь до прихода доктора. Мои руки так колотило, что я не могла понять, какое у него кровотечение. И прошла ли пуля навылет? Черт возьми.

Эйден, который, казалось, находится на грани между реальностью и миром забыться, дернул пальцами и посмотрел на меня:

– Кто же ты, Элеонор Макартур? – Тихо и неуловимо спросил он. Ответа на этот вопрос не знала даже я.

*Песня Riverside, исполняет Agnes Obel.

Глава 14. Ты прекрасна

Глава 14. Ты прекрасна

– А вот и спасительница. Я подумываю подарить тебе новый статус. Например, ассасин дома Батори. Как ты на это смотришь?

Младший Батори полулежал в кровати, опираясь спиной на множество пушистых подушек. Когда я вошла, в его руках была книга, но он сразу ее захлопнул, отложив.

– Для умирающего ты очень говорлив. – Хмыкнула я.

– Весь дом говорит только о тебе.

– Весь дом говорит о тебе и твоем самочувствии, причем за эти три дня события приобрели глобальный оттенок. Кажется, недавно я слышала, как прачки утверждали, что тебя еле достали с того света и ты уже видел ангелов. Такое ощущение, что быть аристократом и быть сахарным – синонимичные понятия.

Бытори выслушал меня, чуть склонив голову на правый бок. На его лица замерла полуулыбка, а в глазах было такое пристальное внимание, что мне стало неуютно.

– Я скучал по твоим колкостям, принцесса. – Выдал он после молчания.

– Я скучала от невозможности их говорить. – Честно призналась я. Да, я скучала. Я чертовски скучала. Больше суток, что мы не виделись, я не находила себе места от беспокойства. – Ты звал меня? – Спросила я как можно более спокойно.

– Верно, ты же сама не додумалась прийти и спросить, как я себя чувствую. Очень невежливо, ты расстроила меня.

– К сожалению, за вами было кому приглядывать.

– К сожалению? – Мигом подхватил Эйден.

Я прикусила язык и промолчала. К моему удивлению, Анжелика Эванс осталась в нашем поместье после инцидента. Именно она не отходила от лорда Батори все это время, мне же велено было заниматься своими делами. Я занималась тем, что не находила себе места в огромном поместье. Сначала от волнения, а потом от других мыслей… Они удивили меня еще больше, чем желание Эванс приглядывать за лордом. Меня это раздражало. При всей симпатии к милой и искренней девушке.

Анжелика же всерьез пыталась со мной подружиться, и это было бы безмерно мило, если бы я не чувствовала себя двулично, улыбаясь ей. Ведь у меня создалось впечатление, что она заняла мое место. Мое.

Левой рукой парень похлопал по кровати рядом с собой. Я удивленно посмотрела на него.

– Присядь.

Я кинула взгляд на кресло, стоявшее рядом, а затем снова на парня. Тот закатила глаза и раздражено вздохнул:

– Элеонора, сядь. Рядом со мной. – Велел он повелительным тоном. Затем он помолчал и выдавил из себя: – Пожалуйста.

– Встреча с ангелами пошла на пользу твоим манерам. – Проворчала я.

Присаживалась на край кровати я осторожно, чтобы не коснуться парня. Маскировать свое беспокойство (и не только его!) за сарказмом было все сложнее. А уж находясь с ним так близко – вовсе невозможно. Я сложила руки на коленях и посмотрела на покрывало – серое, с белым узором.

Неожиданно я почувствовала, как он дотронулся моего голого локтя, и вздрогнула, оборачиваясь.

– Ты собираешься вздрагивать даже от малейшего прикосновения? Какая чувствительная женщина. Мне нравится. – Усмехнулся Эйден.

– Помнится, при нашей первой встрече ты говорил, что я ребенок, и дети тебя не интересуют. – Я добавила в голос как можно больше яда.

– А ты обиделась?

– А ты хотел меня обидеть?

– Не знаю.

– Нет, я не обиделась. Чтобы рассердиться на тебя и твои поступки, я должно что-то чувствовать к тебе. Мне должно быть небезразлично. Это не так.

Молчание. Я не хотела смотреть на Эйдена и видеть, произвели ли мои слова на него какой-то эффект. А еще больше не хотела, чтобы он понял, что это чертова ложь.

– Правда? – Спросил парень. Я лишь дернула плечом и принялась царапать ногтем бисерины на платье. Его голос стал тверже: – Элеонора, повернись ко мне, когда я с тобой говорю.

– Опять приказываешь? – Прошипела я.

– Повернись. Сейчас же.

Я возмущенно втянула в себя воздух и резко повернулась, намереваясь высказать все, что во мне накопилось и как меня достал его повелительный тон, и он сам, и милая Анжелика Эванс, и этот дом, и розы в моей вазе, и… Я не ожидала, что его лицо окажется настолько близко.

Ярко-изумрудные глаза, напряженный, вязкий взгляд, пробирающийся в душу. Совсем рядом. Так, что я могу видеть каждую черную ресничку. Но и этого Эйдену показалось много. Он быстро, не дав мне и шанса опомниться, сориентироваться, что-то осознать, сократил расстояние между нашими лицами и его губы накрыли мои.

Я издала то ли вздох, то ли всхлип, идущий откуда-то из груди. Это был стон облегчения. Только в этот момент я поняла, как сильно я этого хотела. Как сильно я переживала за Эйдена. Как сильно я…

Парень углубил поцелуй. Его губы двигались в так с моими, наши языки сплелись. Эйден действовал все с большим напором, как будто каждая секунда срывала его внутренние барьеры. Поцелуй из нежного, изучающего, безмерно чуткого, стал перерастать в страстный. По всему телу распространялось тепло, нет, жар.

Пальцы парня заскользили по моей спине. Каждое его прикосновение вызывала приятную дрожь, как будто разряд тока по телу. Сердце колотилось как безумное. Я подняла руку, осторожно касаясь груди парня, он сразу напрягся, будто думая, что я его оттолкну. Нет. Моя рука скользнула по его груди к шее, притягивая к себе.

Он оторвался от моих губ и рвано выдохнул. Мы оба порывисто дышали. Теплое дыхание парня смешалось с моим, столь же неровным. Глаза потемнели и были будто за пеленой. Мы смотрели друга на друга, пытаясь восстановить дыхание. Мягко, подушечками пальцев, он очертил овал моего лица.

– Ты прекрасна. Как же ты прекрасна.

«Ты прекрасна».

Кажется, я больше не смогу слышать эти слова от кого-то иного. Я лишь улыбнулась.

А затем мы рассмеялись. Да-да. Мы стали смеяться. Я хохотала безудержно, до слез. Уткнувшись лбом в его плечо и чувствуя запах его кожи и чистого белья. Плечи парня вздрагивали от смеха. Это был смех – облегчения, смех – искренность, смех – счастье.

Прямо сейчас все было иначе, я чувствовала, как что-то между нами изменилось. Будто вектор отношений кардинально поменял направление, наконец-то указав нужное. Меня целовал Эйден, и я целовала его в ответ. Потому что мы хотели этого. Это было похоже на сказку. И как во многих сказках, она не обошлась без…

– Эйден, я принесла тебе книги. Ох, Элли! И ты здесь. – Я отпрянула от парня.

Мои руки метнулись к разгоряченном лицу, нервно убирая пряди волос за уши. Передумав, я снова оправила волосы, чтобы скрыть покрасневшие щеки.

– Привет, Анжелика. – Тихо произнесла я, сгорая от стыда.

– Я же просил тебя стучаться. – Холодно и как-то отрешенно произнес Эйден. И как давно он стал называть ее на «ты»?

– Ох, да ладно. Все эти условности. Мы с тобой все равно…

– Элеонора, выйди, пожалуйста. – Перебил ее Эйден. – Мне необходимо поговорить с Анжеликой.

Я обернулась на него, но лицо парня было непроницаемым. Он смотрел прямо перед собой, ни на кого из нас. Я медленно встала, не желая смотреть на привычно счастливу Анжелику, и вышла из комнаты.

– Элли!

У лестницы меня догнала Анжелика. Со светлой улыбкой она протянула мне папку с бумагами:

– Доктор оставил их на столе. Ты не могла бы передать это вашему мальчику-гонцу, Элли?

– Конечно.

– Спасибо, ты прелесть! – Пропела девушка и снова упорхнула в спальню Эйдена.

Я, удобнее взяв увесистую кипу листков, поспешила в надежде догнать Мирка, того самого мальчика, еще на пороге. Насколько я помню, в это время он как раз убегал в городок. Но на одном из пролетов я остановилась. В моих руках была медицинская карта Эйдена Майкла Батори. В сомнении я помедлила, но затем открыла ее. Меня вело лишь одно желание, узнать о том, каково его самочувствие на самом деле, но нашла я совсем иное.

Строчки, написанные чьей-то рукой, оглушили меня. Диагноз: (биполярное аффективное расстройство второго типа – БАР II (маниакально-депрессивный психоз).

Да нет, не может быть. Я посмотрела на корешок папки еще раз. Может, доктор забыл чужие документы? Нет. Имя Эйдена было выведено каллиграфическим почерком, по светло-коричневому картону.

Вдруг все встало на свои места. Частая смена его настроения, его странное поведение. Его инертность и отрешенность, которая резко могла перерасти чрезмерную эмоциональность. Болтовня горничных о том, что они подписывали бумаги о неразглашении. Цитата Люси, намекающая на обостренные периоды в жизни лорда. Грубые слова отца о его недееспособности.

Как много я знала об этой болезни? Почти ничего. И как сильно в ней погряз Эйден?

Глава 15. Неверные решения, благородные мотивы

Глава 15. Неверные решения, благородные мотивы

Когда в саду совсем стемнело, он перестал казаться мне таким сказочным местом. Шорохи из живых превратились в мистические. Ночные бабочки, эти мохнатые посланники дьявола на земле (Честное слово, они похожи на глазастые черепа!), сочли мою рыжую голову за цветок с нектаром и постоянно норовили сесть на макушку, чем жутко бесили.

Я думала, верно ли я поступила, оставшись здесь? Может, я не так поняла письмо? Вспомнив строчку про «пса и щенка» я снова не смогла сдержать улыбку. Безусловно, так умница-Мори намекала на Брендана и Реми. Лучшего сравнения не придумаешь. Разве что назвать его Драконом, но еще более явного намека на предводителя отступников мы бы придумать не могли.

А вот прийти в сад задолго после ужина, когда все розы и деревья окутал мрак и сырость, меня надоумило предложение о том, что «В пятницу 13-е ночью обещают полнолуние. Ты же знаешь, как я люблю подобную мистику. Мы думаем выгулять собак и самим полюбоваться». Казалось бы, чего такого? Но вот только сегодня пятница, тринадцатое и ночь. С письма девушки прошло две недели. И поскольку псом Кейко назвала Брендана, то я посчитала это тонким посланием в мой адрес вытащить свои юбки на улицу и любоваться луной. Только вот та самая луна уже укрепила позиции на небосклоне, я начинала замерзать, а любителей «мистики» на горизонте не предвиделись.

Я отмахалась от очередной очень наглой бабочки с огромными крыльями, намекающими на ее родство как минимум с птеродактилем, и снова посмотрела в небо, сопроводив свой вздох тяжким вздохом. Спасибо, что по-волчьи не завыла.

– Ну не надо так грустно вздыхать, сердце обрывается. – Услышала я за спиной мужской голос и мигом обернулась.

– Реми! – Воскликнула я, увидев брюнета.

Мой окрик получил один осуждающий взгляд и несколько не менее осуждающих шипений из-за ближайших кустов с цветами и деревьев. Роли змей на себя взяли Кацу, Пират и Брендан.

– Ты хочешь пригласить на ночное свидание все поместье? – Поинтересовался Пират, стряхивая с плеча зеленый листок и опуская бандану, прикрывающую лицо. Та сразу освободила его широкую улыбку. – А здесь есть симпатичные дамочки? Если да, то так и быть, меня на всех хватит.

– Боже мой, парни. – Я оглядела глазами делегацию. – Вы… Как вы… Что вы тут делаете? Почему вас так много?

– Тут еще не все, остальные снаружи, на случай непредвиденных обстоятельств. В свете последних событий мы не ходим в логова наследников поодиночке. – Отрапортовал Пират.

– Мы хотели прийти раньше. Когда мы узнали о нападении на Батори и том, что его спасла девчонка с ножом, как считаешь, о ком мы подумали? – Хмыкнул Реми.

– Брендан чуть с катушек не слетел. – Доложил Торрент, чем заслужил меткий и зобный взгляд от своего предводителя. Но визуальные атаки парня не задевали, и он невозмутимо продолжал. – Точнее с цепи. А на что можно посадить дракона? – Вполне серьезно поинтересовался парень у Реми.

– Хороший вопрос. На цепь его не посадишь, разве что из особого сплава, жаростойкого. Смог бы такой нахимичить?

– Я гений техники, а не создатель философского камня. – Проворчал Пират.

– Вот и сидел бы в своей лаборатории… Чего с нами потащился?

– Ага и пропустить все веселье? Встречи под покровом ночи на территории загадочного Батори с милой девушкой – это же самая эпичная часть.

– Мы привлекаем слишком много внимания.

– Ой, ну хватит! Тогда не надо было брать с собой самурая.

– Этот аристократ наше прикрытие, а вот какую функциональную нагрузку несешь ты…

– Я нагружаю твои голосовые связки, Реми! И просто развлекаю беседой. Не благодари.

– Тц, янки. – Произнес Кацу. Он всегда смешно ругался и превращался в типичного японца-подростка в особо раздражающие его моменты. Думаю, янки – это было самое обидное определение, и обозначал он им далеко не американцев… – Вы шумите, как две базарные бабы.

Ругань Кая и ребят показалась мне такой родной и обыденной, и от этого еще более нереальной и желанной, что в глазах защипало.

Я же смотрела на парней, слушала их глупейший диалог и понимала, что глаза начинает подозрительно щипать. Наверное, они блеснули в свете луны и Кацу с Бренданом, которые все это время внимательно вглядывались в мое лицо и силуэт, синхронно шагнули ко мне.

– Ты в порядке? – Брендан.

– Элс, что-то болит? – Кацу.

Японец моментально перестал сверлить взглядом друзей и, взяв меня за плечи, стал сосредоточенно вглядываясь в лицо. Я смахнула слезы. Оба вопроса заставили меня улыбнуться и помотать головой в отрицании.

– Нет, это эмоции, не обращайте внимание. Я так рада видеть вас, парни. – Лицо Кая просветлело, а глаза стали еще уже, из-за широкой улыбки. Он погладил меня по голове:

– Люблю тебя. – Произнес он.

– Люблю тебя. – Ответила я легко.

От этого стало так тепло на душе. Как давно я не произносила подобных слов. Я еще раз обвела взглядом ребят, пытаясь справиться с эмоциями. Я так соскучилась. Даже не знала, что я так соскучилась…

– А теперь, когда мы убедились, что рыжая жива, здорова и вменяема. А также ее честь не поругана… Ведь не поругана? Ай, за что? – Возмутился Пират, который не знал законов приличия, потирая свой лоб, по которому получил ладошкой от меня любимой.

– За излишнее любопытство. – Проворчали мы: я и моя задетая честь.

– Мы к тебе по делу. – Резюмировал долгое вступление он.

Брендан хмыкнул и помрачнел. Он все еще занимал позицию невмешательства: просто сверлил меня взглядом и отмалчивался. Наверняка его зубы были сцеплены не просто так, открой этот парень рот и из него польется что-то, что не понравится всем окружающим. Я, окруженная теплом рук Кацу, заинтриговано посмотрела на более разговорчивую часть гостей.

– По какому делу?

– Государственной важности. – «Объяснил» мне Реми.

Брендан снова хмыкнул и помрачнел еще больше, напоминая грозовую тучу в форме человека.

– В общем, мы предлагаем тебе два варианта развития событий. Первый, на котором настаивает наш лидер, ты уходишь с нами прямо сейчас. Просто берешь и «вшух». – Реми щелкнул пальцами, имитируя мое магическое исчезновение. – И испаряешься в ночи.

– И второй, более длинный. Мы вернемся за тобой позже. А ты за это время поможешь нам с кое-какой информацией… Здесь же прописалась Анжелика Эванс из правящих? Так вот, у нас есть подозрения, что Вороном является один из приближенных Батори. А она в тот вечер как раз опоздала, и ее отец…

– Так, стоп. – Я остановила более чем бредовый монолог на тему «Милашка Эванс – исчадие ада». – Почему я вообще должна «вшух». – Я тоже щелкнула пальцами. – Исчезать?

– Элеонора. – Обманчиво спокойным тоном начал Брендан. – Ворон – серьезная проблема для всех нас. Мало того, что эти люди под масками птиц, сколько бы их не было, прикрылись отступниками, и теперь каждый наш шаг граничит с риском, так к тому же ты имела неосторожность выставить себя на обозрение. Если Ворон не захочет завершить задуманное с Батори до логичного завершения, то не факт, что он не захочет отомстить тебе.

Я напряглась и отстранилась от Кацу:

– Что ты имеешь в виду? Что мне не надо было спасать жизнь человеку рядом со мной? Стоило постоять в сторонке и посмотреть, как какой-то ряженый псих отправляет мозги парня в тарелку перед ним, а дух на тот свет?!

Я снова повысила голос, и в глазах парней скользнуло отчетливое желание закрыть мне рот ладошками. В принципе, за него я осудить их не могла. По поместью, а также у входа и окон, шныряли толпы андабатов. После случая с покушением на наследника Батори уровень защиты был такой, что и мышь не проскочит. Однако четыре парня в банданах проблем с тем, чтобы найти меня в конце сада, не имели. Да, сад был большим, но все же.

– Я имею в виду то, что имею. Ты не должна была подставлять под удар. И раскрываться тоже. И если для твоей безопасности надо было пожертвовать жизнью этого аристократишки – то так тому и быть. – Зло проговорил мой друг детства.

И вот тут что-то переменилось во мне. Возможно, я впервые позволила себе подумать о том, что случилось бы с Батори, если бы я не оказалась там. А может я по-новому взглянула на Брендана, в его злые темные глаза. Нет, я не испугалась, ничуть. Просто я поняла то, что он пытался до меня донести: мы изменились. И то чувство, что возникло в моей душе к нему, было ни чем иным, как любовь к счастливом прошлому, к родной душе из моего детства. А может и обида, что он нанес мне, была слишком глубока. Добавьте к этому то, что именно он поцеловал меня впервые в жизни, с этим поцелуем перевернув мою жизнь с ног на голову. Ведь именно в ту ночь все бесповоротно изменилось… И в итоге вы получите полную картинку, способную вскружить голову девушке. Нет, я любила и буду любить Брендана, но не так как…

– А если я влюбилась в него? – Тихо, спокойной, размеренно. Мой голос может звучать так уверенно и расслабленно, я и не знала.

Я вдыхаю прохладный ночной воздух полной грудью и чувствую, будто что-то тяжелое упало с моего сердца. Господи, как же все просто. Я влюбилась. По-настоящему. Искренне. Совершенно глупо и неоправданно. Но разве не в этом вся суть любви? Она действительно слепа. А еще глуха и хромает на обе ноги. Но она есть.

Тишина. Только сверчки продолжали переговариваться между собой, не замечая растущего напряжения. Брендан чуть открыл рот, намереваясь что-то сказать, но тут же снова закрыл его.

– Вот это драма. – Нарушил затянувшуюся паузу Реми.

– Элеонора, он помолвлен. – Услышала я слова Кацу.

Не знаю, что сильнее пригвоздило меня к месту: тон Кая, его обращение ко мне полным именем или сама новость. Он что? Нет, ошибка. Определенно ошибка.

– Что? – Сказала я, понимая, что мои губы непроизвольно расползаются в широкой улыбке.

Кацу молча посмотрел на меня с такой глубокой жалостью в карих глазах, что мне захотелось завыть.

– Кай. – Спокойно произнесла я, не прекращая улыбаться и размеренно дышать, казалось, что если я перестану быть сосредоточенной на дыхании, хохот, уже прорывающийся откуда-то из груди, накроет меня с головой. – Что, ты, сказал?

– Элс, – Друг снова подошел ко мне, и положил руку на плечо. – Об этом знают все из высших, в том числе и моя семья. Позавчера сделали объявление. Насколько я знаю, они планировали объявить об этом на семейном приеме, в день, когда на Батори напал Ворон.

– Это не имеет значения. – Перебил парня Брендан грубым тоном и снова обратился ко мне. – Элс, ты с ним в опасности. Ты здесь в опасности. И ты уйдешь с нами. Сейчас.

– А как же вариант с информацией? – Похлопала я ресницами. – Пират?

Тот только развел руками, показывая, что вмешиваться в создавшуюся ситуацию он не хочет.

– Оставьте нас. Быстро. – Очень редко я слышала, чтобы Брендан, обращаясь к кому-либо, использовал командные ноты. Но сейчас был именно тот момент.

– Кхм… – Реми оценил обстановку и псевдо бодрым тоном подцепил за шкирку Пирата. – Кажется, нам стоит проверить периметр.

– Да. – Поддержал его Торрент, одергивая руку парня от себя. – Я вроде слышал какие-то голоса.

– Пошли, самурай, нам понадобится твоя японская стойкость. – Позвал Реми Кацу.

Тот не торопился реагировать на просьбу и выжидающе посмотрел на меня. Я кивнула, разрешая оставить меня наедине с закипающим брюнетом. Бренд дождался, пока трио парней испарится из зоны видимости, стоит отметить, передвигались они действительно бесшумно.