Текст книги "Fleurs d'orange (СИ)"

Автор книги: Оксана Пузыренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Я велела себе не думать о мурашках, которые он вызвал и насмешливо глянула через плечо.

– Масочка твою сексуальность прикрыла, не находишь?

Безусловно, я лгала. Черная простая маска, очерченная по краю тонкими нитями замысловатого и в тоже время простого узора серого цвета никак не могла скрыть ярких глаз, а лишь подчеркивала их редкий цвет. Сегодня его зрачки были неправдоподобно расширены, оставляя вокруг себя ярко-зеленую полоску радужки. Да и скулы, губы, волевой подбородок – все это осталось в свободном доступе для чужих глаз.

– Мой природный магнетизм не спрятать даже обрядовая маска племен южан. Так то не переживай.

– Было бы о чем.

Я перевела взгляд. Между людей в толпе сновали юркие официанты, тоже в масках. Я как раз думала о том, что неплохо бы поймать одного из них и восполнить запас жидкости в организме, как бокал проплыл по воздуху и очутился перед моим лицом.

– Леди. – Я взяла напиток у Эйдена и сделав глоток, ощутила, как пузырьки ударили в нос. – Шампанское?

– Все еще хочешь сказать, что не пьешь?

– А что, найдешь местную кухню и отправишь меня в помощь? Буду только рада. И раз уж ты спросил, то из того ограниченного опыта знакомства с алкоголем, я считаю, что это не мое. – Взглянув еще раз на окружающую меня толпу я вздохнула и залпом осушила бокал. – Для смелости. – Объяснила я свой поступок удивленно взирающему на меня кавалеру.

Сунув ему в руку бокал, я двинулась вперед, где, по моим подсчетам, должны быть столы с закусками. Интересно, сколько я смогу съесть бессмысленных бутербродов без корочки прежде чем задохнусь в этом корсете?

Неожиданно музыка смолкла, а на сцену забрался мужчина в ярко-желтом костюме с такой же маской, украшенной золотыми пайетками. Хм. Без комментариев.

– Леди и джентльмены! – Произнес он, окидывая взглядом внушительную толпу присутствующих. – Добро пожаловать на ежегодную «Ночь тайны»!

Зал взорвался аплодисментами, а я сунула себе в рот бутерброд. От переизбытка чувств, конечно. Тем временем парень в костюме плода запретной страсти томата и бижутерии продолжал распинаться:

– Как приятно понимать, что каждый год здесь собирается все больше и больше новых, небезразличных людей. Скоро придется искать замок побольше, или же расширять стены этого! – Мужчина залился хохотом от своей шутки и его смех подхватили остальные.

– Футбольное поле, не? – Пробурчала я вслух, прожевывая очередной бутерброд.

Рядом со мной раздался смешок. Я повернула голову и заметила, что рядом стоит миниатюрная девушка.

– Он всегда такой. – Улыбнулась она мне.

– Я тут впервые. И канарейку тоже впервые вижу.

Она снова хихикнула. А затем ее глаза расширились и рот приобрел форму аккуратного «о», проследив за ее взглядом, я заметила, что к нам пробирается Эйден.

– Дамы. – Кивнул он моей новой знакомой. – Милая, скоро будет открытие традиционным танцем.

«Милая»? Хлопните меня по спинке, я подавилась. Выдав эту, безусловно очень важную и столь же интересную для меня новость, Эйден выжидательно уставился на меня. Девушка в розовом уставилась на него. Я переводила взгляд с него на нее и тут же на лице стала расползаться хитрая улыбка. Готова поклясться, Эйден заметил ее и подозрительно прищурился.

– Ох, это замечательно. Может пригласишь мою очаровательную подругу? – Я королевским жестом повела ладонью вверх в сторону девушки. Та прибывала в состоянии шока и смотрела на мою руку с благоговением, как на перст божий.

Ну что, мистер обаяние, давай, ты же не сможешь отказать девушке? Это тебе месть за капот машины! Как я и думала, досада, скользнувшая неуловимой тенью на его лице, сменилась самым благожелательным выражением.

– С удовольствием! – Он согнул руку в локте, приглашая взяться за него девушку, ставшую пунцовой. Кинув в мою сторону взгляд, обещающий мне все муки ада, он удалился. Я, в свою очередь, отсалютовала бокалом. Умирать – так с музыкой!

– Можно пригласить вас, прекрасная незнакомка? – Услышала я голос за своей спиной. Чертовски знакомый голос.

Круто развернувшись на каблуках я оказалась лицом к лицу с высоким и статным брюнетом.

– Ты! – Воскликнула я, спровоцировав у него морщины на лбу.

– Я. Только не надо так орать.

Мой пульс моментально подскочил, и я с усилием воли сохранила спокойной выражение лица. Все мои инстинкты, с каким-то запозданием закричали: говорить шепотом, оглядываться и прятать друга. Действительно, какого черта он тут делает? В этом рассаднике пижонов.

– Брен… Гномик! Что ты тут делаешь? – Прошипела я, сверкая глазами. – Не боишься, что тебя заметят?

– И что? Славный андабат захотел покутить. С кем не бывает?

Я покачала головой, затем отошла на шаг и осмотрела его, присвистнув:

– А ты потрясающей выглядишь.

На парне был костюм графа 18-го века. Выглядел он как настоящий: зеленый гобелен был украшен золотой отделкой, а жабо и манжеты сверкали белизной. Золотая маска дополняла образ.

– А где ваш парик, граф? Костюм не полон!

– Ветром сдуло. А ты тоже хороша, маска тебе явно к лицу.

Я фыркнула, но подход оценила и даже поддержала:

– Тоже заметил? Аксессуары на пол лица удачно способны скрыть все недостатки, я вот планирую с ней не расставаться. – Для пущей убедительности я погладила свое кружево на лице. Брендан усмехнулся.

– И все-таки, маска, пойдемте танцевать?

– Никогда не могла отказать мужчинам с жабо. – Улыбнулась я, принимая приглашение друга.

Он провел меня в плотные ряды танцующих и поставил рядом с собой, в один из импровизированных кругов-хороводов. И я поняла, что мы как раз поспели на местную разновидность руэды.

– Я думала, что ты не танцуешь. – Подтрунила я над партнером.

– Я не танцую. – Подтвердил он с полуулыбкой. – Я на работе.

– Да? Секретная миссия: отдавить мне носы чертовски дорогих туфель?

– Именно. Если получится, я даже умыкну одну, соскребу с нее все золото, хватит на месяц пьянок.

– Ах ты разбойник под личиной благородного графа! А что ты сделаешь с бриллиантовыми набойками?

– Вставлю в обручальное кольцо, которое будет передаваться в нашей семье как реликвия… Ну, или тоже пропью.

Я засмеялась и смех мой утонул в первых бодрых аккордах танца. Не успела я насладиться обществом Брендана, как пришлось поменять партнеров. И снова. И еще раз. И вот я не заметила, как оказалась в руках Эйдена.

– Попалась.

– Ну, это ненадолго.

– Ты подставила меня.

– Что Вы, мой лорд, я сделала два добрых дела одновременно: развила вашу общительность и помогла милой девушке прикоснуться к кумиру. Надеюсь, ты ее не съел.

– Она не в моем вкусе, знаешь.

Я лишь хмыкнула.

– Надо признать, вы неплохо держитесь.

Эйден действительно прекрасно двигался, как будто не он недавно грозился разнести гостиную в щепки от многочисленных «па». Отчего-то, с врожденными способностями к танцам, он не мог усвоить основные традиционные танцы нашей исторической родины. А когда Эйден не мог что-то понять, он злился.

– У меня был прекрасный учитель. – Улыбнулся мой партнер.

– Не могу не согласиться. – Пропела я в ответ.

– А с кем ты танцуешь?

– С Вами, хочу заметить.

– Кто тебя пригласил, Элеонора? Вы довольно мило беседовали.

– Обаятельный молодой граф. Он рассказывал мне истории за прошлый век.

– И ты не знаешь кто под маской?

– Ни малейшего понятия.

Следующий партнер не дал возможности продолжить нашу дискуссию и слава Богу. Не буду строить из себя ангела – врать я умела и виртуозно, но ложь, где замешано несколько людей, становится опасной. Сменив круг из партнеров, я снова попала в руки к Брендану:

– Как будет возможность, приходи на второй этаж к уборным. – Бросил он мне сразу, как только оказался рядом.

Я вскинула брови:

– Уборная? Тебе нужна моя помощь? Не можешь справиться со своими костюмчиком?

– Юмор твой… – Процедил Брендан, останавливаясь и, по обычаю, поклоном поблагодарив меня за танец.

Закончив танец мы поаплодировали оркестру и уступили место следующим парам. Я взяла Бренда под руку и мы направились к столикам, как на мою спину опустилась другая рука, вытягивая меня от друга.

– Следующий танец мой.

Брендан окинул взглядом Эйдена и его руку, покоящуюся на моей талии, затем перевел взгляд на меня и выдал одну из арсенала самых впечатляющих улыбок.

– Надеюсь, это не последний наш танец. – Он снова поклонился и поцеловал мне руку. – Приятно было познакомиться.

– Это взаимно. – Ответила я и проводив его взглядом посмотрела на Эйдена. – Эти властные нотки в вашем голосе порой…

Я не успела договорить, что эти самые ноты аристократа со мной делают, как снова раздалась музыка и меня закружили в танце. Здесь также было необходимо меняться партнерами, но Эйден плевал на эти правила. Он ловко лавировал между танцующими, ведя меня в своем собственном ритме.

– На нас все смотрят. – Проворчала я, когда Эйден не пожелал выпускать меня из рук второй танец подряд.

Зеленые глаза внимательно посмотрели на меня через щели в маске:

– Не на нас, а на тебя. Ты прекрасна.

Вшух.

Опять эти слова.

Сердце ухнуло куда-то вниз, чтобы заново подскочить к горлу. И быстрый ритм танца вряд ли был повинен в том, что мое дыхание сбилось. Остаток танца я не произнесла не слова, мой партнер тоже. Но вот его взгляд было весьма красноречивым. Всепроникающий, пристальный, властный… С каких пор Эйден на меня так смотрит? Игриво? Да. Смешливо? Конечно. Но не… Так. Неожиданно его рука на моей талии показалась мне слишком горячей, а материал корсета безмерно тонким. Наконец, очередная музыка смолкла и я, вместе со своими противоречивыми чувствами, отпросилась «припудрить носик».

Извинившись, я прошла вдоль зала, не рискуя врываться в толпу танцующих, которая вновь набрала обороты и тем более не желая привлекать себе внимание. Взбежав по лестнице, я поинтересовалась у одного из официантов на наличие уборной, тот отправил меня в нужном направлении: конец коридора перед развилкой. Дойдя до нужного места я посмотрела на две двери: по левую руку была женская уборная, по правую – мужская. На всякий случай я оглянулась и посмотрела есть ли кто в коридоре, но меня окружали лишь вазы с искусственными цветами и доносившаяся музыка. Надеясь, что он не имел в виду мужской туалет, я взялась за ручку левой двери, но тут из развилки появилась фигура, и, резко схватив меня за руку, рывком втащила за угол, прижав к стене.

– Шшш… – Прижав палец к своим губам на меня смотрел Брендан.

– Твою мать, Брендан, ты хочешь довести меня до инфаркта?

– Мы оба знаем, что ты не из пугливых.

– Что случилось? – Пропустила мимо ушей я лестные слова. Радость от встрече с ним сменилась воспоминанием о нанесенной обиде. – Давай к делу, пока мой узурпатор не организовал поисковую команду. Он сегодня подозрительно нуждается в моем обществе.

Брендан фыркнул.

– Как скажешь.

Затем произошло что-то из ряда вон, смотря мне в глаза и не мигая, он резким движением схватил мою правую ногу, заставив меня схватиться за его сюртук, и, освободив ее от слоев платья, завел за свою спину.

– Что ты…

– Не шуми, услышат. – Он все еще смотрел в мои широко раскрытые глаза, насмешливо сощурив свои. Ни сказав больше ни слова, андабат медленно провел рукой по щиколотке, минуя голень, колено, и остановился лишь добравшись до кружевной кромки чулка. Я была настолько шокирована происходящим, что даже далекий шум зала казался чем-то посторонним. Затем Брендан вытащил из-за пазухи ремень с небольшим ножом и ловко закрепил конструкцию на моем бедре. Кожа плотно обхватила чулок, заставив меня шумно втянуть воздух от соприкосновения горячих пальцев, сжавших ногу чуть ниже ремня.

– Не мог оставить тебя без защиты в этом доме. – Сказал парень, на достаточно близком расстоянии от моего лица.

– Какие отточенные движения. – Выдохнула я.

– Что, хочешь спросить, как часто я надеваю девушкам нож под юбку? – С ухмылкой ответил Брендан, откровенно наслаждаясь моим огорошенным видом и красным лицом.

– Не уверена, что хочу это знать. А теперь, может отпустишь мою ногу?

Не прекращая усмехаться, Брендан медленно отпустил мою ногу. Я оправила юбку, а он отряхнул пиджак. Двоякая ситуация для темного угла.

Я потрогала свое бедро и нащупала рукоятку:

– И что это?

– Кинжал, облегченный. Насколько я помню, ты в совершенстве научилась им владеть.

– Ну ничего себе. – Искренне изумилась я. – Похвала от тебя? Самое приятно, что выдавал твой рот во время наших тренировок, что-то вроде «средненько, но сойдет».

– Возможно Реми оказался лучшим учителем, чем я, раз уж ты научилась метко попадать «в бычий глаз». Он сказал, что со скоростью и бросками в движении у тебя тоже нет проблем.

Я пожала плечами:

– Ну да, я в этом поднаторела. А по поводу учителей… Ты тоже неплох, старичок. Разве что тебе следовало больше мне доверять. Во всем.

Брендан лишь прищурился.

– Это все новости из внешнего мира? Ты пробрался на бал, чтобы сделать мне подарок? Очень романтично, но не стоило, в поместье меня допускают к кухне и не считают столовые приборы.

– Не сомневаюсь. Впрочем, у меня еще один сюрприз.

– Иглы с ядом в корсет?

– Нет, ты мне не настолько надоела. Присмотрись к солистке из труппы на балконах, она скоро появится.

Я вскинула бровь:

– А может мы не будем говорить загадками? Просто, знаешь, девушки не совсем в моем вкусе, и если ты…

– Ты что-нибудь узнала?

– Например? Про Батори? – Я дождалась кивка и пожевала губы. О, я узнала очень много, но вряд ли что-то из этого заинтересует моего друга. – В особняке никто кроме Эйдена не появляется. Если верить документам, то основные дела они ведут с южанами. Торговые обороты мощные, но на документах все чисто. Правда деньги, которыми они ворочают, никак не могут быть результатом переправления тканей и специй.

Я озвучила свою теорию и пытливо посмотрела на Брендана. Он задумчиво кивнул.

– Томас также говорит. Да и многие из наших… Наркотики, оружие… Чем могли бы заниматься Батори? Вообще все наши ниточки постоянно тянутся к Батори и Эвансам, но на этом они обрываются. Бесит. – Рассуждал он вслух, будто бы и не для меня. А затем задал очередной вопрос: – А что тебе известно о клане Эванс?

Я выцарапала из недр памяти эту фамилию:

– Религиозники? – Так называли их за глаза просты смертные. – Их наследница планирует сегодня получить маску. Но я не знаю о их отношениях с семьей Батори.

Я пожала плечами, отчего блестки на них поймали свет коридора и заискрились. Брендан проследил за ними взглядом, затем посмотрел на мои ключицы, шею и снова в лицо:

– Ты потрясающе выглядишь сегодня, я говорил тебе?

– Эм… Нет, ты опустил эту деталь.

Брендан смотрел на меня внимательным взглядом, скользя взглядом по прядям затейливо уложенных волос, по чертам лица, плечам… Слишком много взглядов про мою честь на сегодня. И тем более в подобном выражении лица Брендана я не нуждалась. Теперь. Позже я думала обо всем произошедшем и понимала, что да, мне было больно и обидно, но не так чтобы… Не так, чтобы мое сердце разбилось на миллион осколков, как пишут в этих странных книгах о вечной любви. Скорее моя боль напоминала обиду, детскую и наивную. Как будто мой лучший друг ушел играть с другой девочкой и угостил ее самым большим песочным куличиком. Так было ли это настоящим чувством? Я любила Брендана, светло и искренне, но я любила своего друга.

– У тебя все хорошо? Батори, он… – Начал Брендан, прерывая мои мысли.

– Все нормально. – Резко оборвала я брюнета. И уже мягче добавила. – Правда, не знаю зачем меня Батори… купил, но ничего плохого не происходит. Пока что мне удалось только познать тонкости уборки и обучать его танцам. Ничего криминального.

– Эленор…

– Да, я буду осторожна. – Нетерпеливо и раздраженно прошипела я.

– Я просто хотел сказать, что у тебя чертовски красное лицо. – Нахально улыбнулся парень намекая на то, что от тесного контакта его ладоней и моего бедра я еще не отошла.

– С чего бы это. Мне пора. – Прошипела я и, подхватив юбку платья, метнулась в коридор.

Дотронувшись тыльной стороной ладони до щеки я поняла, что Брендан не шутил, кожа горела огнем под холодными пальцами.

– До инфаркта доведет, ящерица проклятая. – Пробормотала я себе под нос.

Снова оказавшись в зале, я пару раз глубоко вздохнула и поймав официанта, взяла у него стакан с соком, залпом осушив его. Ледяной вкус ананасового пойла обжег горло и заставил меня поморщиться. Но может это хоть как-то остудит происходящее.

Оглянувшись, я попыталась найти знакомую маску Эйдена среди прочих. Совершенно не хотелось бы, чтобы он заметил мое отсутствие. Но ни среди танцующих, ни среди наблюдающих его не было. Впрочем, вся эта смесь пестрых цветов сводила с ума, я бы и себя не признала в этой толпе.

– Здравствуйте, позвольте вас пригласить?

Справа от меня возник кавалер: высокий мужчина в классическом костюме темного-синего цвета, белоснежная маска прикрывала его лицо на одну треть, напоминая призрака оперы. Я не успела открыть рот, что ответить согласием или отказом, как на почувствовала на своей талии чью-то руку и почти одновременно с этим услышала знакомый голос:

– Дама занята, Брайн, найди другую.

Брайн кинул взгляд на Эйдена и его глаза вспыхнули, он еще раз уже более оценивающе посмотрел на меня:

– Батори. Я не знал. Так это значит та самая…

– Теперь знаешь. – Оборвал его Эйден.

– Теперь знаю. – Подтвердил таинственный знакомый Эйдена и снова обратился ко мне. – И теперь я еще более заинтересован в танце с тобой. Оставишь мне один? Ангел?

Взгляд брюнета, которые с каждым новым словом выкапывал себе могилу и заставлял руку, все еще обнимающую меня, сжиматься сильнее. Он решил наградить меня синяками в форме его пальцев? Хоть голос Эйдена не дрогнул, он был раздражен. Более того, он был зол.

– Она моя. Я купил ее. Поэтому, пожалуйста, найди себе кого-то другого. Прошу прощения.

Кивнув ему, он резко развернул меня, и мы удалились в сторону, противоположную той, с которой пришел брюнет. Я на автомате перебирала ногами в невыносимых туфлях и постепенно, когда до меня доходил смысл сказанных и буквально зависших передо мной слов я начинала краснеть, на этот раз от гнева. Я чувствовала, как жар поднимается откуда-то из груди, по шее, окрашивая мое лицо алым оттенком и резко остановилась.

Батори развернулся и удивленно посмотрел на меня, будто не понимаю, что все это время тащил меня на буксире, или то, что я умею останавливаться.

– Как. Ты. Мог. – Выдавила я из себя три слова.

Он непонимающе уставился на меня, а мимо все сновали пары: дамы, шуршащие юбками и оставляющие после себя шлейф различных ароматов и их кавалеры, одноликие маски. Многие с интересом поглядывали на нашу пару. Батори это внимание явно раздражало, а мне было все равно. Каждый раз он то внушает мне, что я личность, то что я купленная вещь. Сколько можно?

– Можно подумать, я сказал неправду.

– Я живой человек, Батори, а ты кичишься мной, как будто новыми часами. Это унизительно и мерзко.

– Поверь, во всем мире нет таких дорогостоящих часов. – Хмыкнул Эйден, одаривая меня наглым взглядом. – Послушай, как бы тебе не было прискорбно это признавать, чем раньше ты смиришься с фактом того, что я тебя купил, тем лучше. Ты всецело принадлежишь мне, Элеонора.

Его пальцы скользнули по моей щеке, заставив поморщиться и отвернуться, подавляя в себе желание ударить его. Мой жест вызвал у аристократа лишь усмешку, которая разозлила меня еще больше. Я развернулась на каблуках:

– Хочу подышать воздухом.

– Элеонор. Стой. – Тон Эйдена изменился.

– Что прикажете, о, повелитель? – Процедила я сквозь зубы.

Эйден потер лоб. От усмешки не осталось и следа, теперь он выглядел непривычно устало. Лицо аристократа побледнело больше, чем обычно:

– Просто не уходи. Ты нужна мне. Рядом. – Он даже не приказал, а попросил об этом, поэтому желание спорить моментально отпало. Что он со мной делал.

Я молча дернула плечами и повернулась к столу с закусками. Оценив богатый выбор бутербродов, фруктов и великолепных пирожных, похожих на произведение искусства, я сразу попробовала корзинку из песочного теста с кремом и фруктами. Я была близка к тому, чтобы протяжно застонать от удовольствия, когда услышала, что к нашему дуэту подоспели еще участники.

Двое мужчин и три женщины горячо приветствовали Эйдена, но тот подобной эмоциональностью не отвечал. Возможно, мне показалось, но одна из девушек особенно напрягла моего спутника своим присутствием. Миловидная блондинка в голубом платье, весом в тонну и ценой в состояние, которое сочетало в себе разнофактурные ткани от шелка и атласа до газа, украшенное сутажом, не отрывала глаз от Батори.

Присмотревшись, я поняла, что уже видела ее. Именно это личико украшало статью в газете, что Эйден дал мне за завтраком. Как же ее… Анжелика Эванс, точно! Хм. Что-то тут не чисто. Тем более, если вспомнить интерес Брендана и мятежников к ее персоне.

Эйден представил и меня, как ожидалось: мужчины облобызали мое правое запястье, искушая схватить салфетку и отереть его от чужих бактерий, а женщины встретили мое присутствие с деланным равнодушием. Лишь та же блондинка тепло мне улыбнулась.

Новоприбывшие возобновили один из своих разговоров, насыщенный светскими сплетнями.

– Вы не слышали о Рюмелле? Он был обвинен в измене. Говорят, его улучили во связи с мятежниками… – Произнесла еще одна блондинка в светло-бежевом одеянии и многочисленных рюшах.

– Да уж, вот это «разжалование», от королевского советника в заключенные. – Захохотал мужчина в сером костюме.

– Жан-Поль, это не смешно! Он был уважаемым человеком… Так страшно представить, что раньше он танцевал с нами на балах! Жаль, очень жаль.

– А я считаю, что нечего их жалеть. Если фрукт подгнил, гниль надо не вырезать, а выкидывать его к чертовой бабушке. Итак развелось много шушеры. Этот треклятый Ворон хотя бы… Это же надо! Он ведет себя как мистический колдун и забирается в закрытые комнаты! Вы же слышали, как нашли последнего? Слугам пришлось выломать дверь! На третьем этаже!

Две девушки рядом с Анжеликой стали усерднее орудовать веерами, силясь отогнать потоками воздуха страшную для них тему.

– Я уверен, что это те самые мятежные группировки… Их рук дело. – Заявил мужчина в темно-лиловой маске и задумчиво потер жиденькую бородку.

– Да, я слышал, что есть такая версия. Один из отступников, или несколько. Ты тоже так считаешь? – Поинтересовался мужчина в сером.

– Да, я уверена в этом. Кто еще? Благородным людям уж точно есть чем заняться. А кто такие повстанцы? Наверняка это банда головорезов, которые не умеют ничего, кроме как махать кулаками и саблями. Безмозглые убийцы и варвары.

Мои пальцы побелели от того, как я сжала бокал.

– И много ли отступников вам удалось увидеть, месье, чтобы сделать такие выводы? – Отчеканила я, делая шаг к мужчинам. Все присутствующие мигом посмотрели на меня. – Подозреваю, что ни одного, раз вы все еще живы.

Две девушки спрятали лица за своими опахалами в перьях, выражая этим возмущение. Анжелика чуть наклонила в бок свою хорошенькую головку, но ничем более эмоций не проявила. Человек в сером же вовсе засмеялся и ткнул друга в плечо:

– Действительно, Дюк, много ли ты общался с повстанцами? Мы чего-то интересного о тебе не знаем?

Дюк, которого я быстро переделала в «индюк», лишь фыркнул и снова обратил внимание на меня. В широких прорезях маски мужчины оказалось два светло-карих глаза, которые теперь въедливо всматривались в мое лицо:

– Я не общаюсь с отбросами общества. И если бы мне представился случай увидеть кого-то из них, наш разговор был бы коротким.

Он демонстративно отодвинул камзол, представив нашему взору шпагу, висевшую в ножнах. Интересно, она настоящая, или дань костюму? Мужчина был в образе мушкетера. В любом случае, эта металлическая зубочистка даже меня не испугала, а вот нервные барышни справа от меня что-то зашептали друг другу. Дюк осклабился, довольный произведенным эффектом.

– Боюсь, что носить оружие и уметь постоять за себя – разные вещи.

– На что ты намекаешь? – Огрызнулся мой оппонент.

– Я говорю вам прямым текстом: будьте осторожны со своим ножичком. С оружием надо уметь обращаться, тем более мужчина должен владеть им, а не использовать как средство привлечения дам. Думаю, мятежникам это известно. А вам?

– Ты так заступаешься за мятежников, это подозрительно. Может, ты одна из них?

– А может это вы один из них? И пороча повстанцев, вы пытаетесь снять с себя подозрения? – Мило улыбаясь предположила я.

Девушки лишь ахнули, а я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Эти кисейные барышни вот-вот рухнут в обморок от простого диалога, театрально раскинув руки и требуя флакон нюхательной соли. Было у нас парочка таких в академии. Они падали в обморок до тех пор, пока на одну из них я не высыпала весь запас соли директрисы.

– Какая дерзость! Что ты себе позволяешь?

Если он еще раз мне «тыкнет», я выхвачу его сабельку и нашинкую его на канапе, в попытке вдолбить хорошие манеры.

– А разве не вы первые себе это позволили? Я лишь вернула вам ваше предположение. Как видите, в эту игру можно играть вдвоем. А если вы так смущены тем, что я заступаюсь за отступников – я этого не делаю. Но также я не делаю опрометчивых выводов о их положении и силах. Только глупый человек способен на такое. А еще я считаю, что у медали две стороны, и мы не знаем всех мотивов отступников. Они просто хотят жить, а каждый в мире имеет это право. – Я говорила с жаром, все больше заводясь и чувствуя, что Брендан не отрывает от меня взгляда. Мне следовало остановиться, определенно.

Дюк вернул себе самообладание и своему лицу скучающих вид:

– Твои речи лишены здравого смысла. Рассуждаешь как юная девочка с романтическим складом ума. Каждый имеет право на жизнь? То есть ты за «мир во всем мире»? Утопия – это сказки.

– За утопию никто не борется. Они борются за свободу и равноправие. Когда-то давно эти понятия были больше, чем «пшик». Они были высшим благом.

Не успел он мне ответить, как голос подала одна из девушек, подобострастно смотря на Дюка:

– Не знаю как вы, а лично я считаю, что нам просто нельзя спать спокойно, пока андабаты не зачистят всех. – Я еле сдержала усмешку. Знали бы они, что львиная доля молодых Защитников давно перекочевала во вражеский стан. И я, хоть не видела сама, но слышала, в правящих кастах есть те, кому не по душе нынешняя политика. Они тоже встали на сторону мятежников. – Я вот, например, практически лишилась сна, узнав про восстания! А когда прочитала о Вороне, мой аппетит…

– Восстания? – Оживилась я, перебивая девушку, которая явно пыталась перевести тему на себя любимую.

Она сморщила личико, отчего обилие блесток на нем заискрилось:

– Ну да, восстания. Бунты вспыхивают, особенно в дальних районах. Говорят, поэтому Король и не приехал на этот бал, а также не позволил появиться здесь принцессе. До коронации остался год и ее стали беречь как зеницу ока. Хотя по официальной версии они отъехали по делам государственной важности.

– А возможный мезальянс между принцем Севера и принцессой играет в этом какую-то роль?

Здесь две из трех подруг вообще оживились, и наперебой стали потчевать меня свежими сплетнями на тему возможного брака между принцем и принцессой и их выгод. Затем их унесло в сторону предположений о том, какие слухи о принце Севера вымысел, а какие быль, и предположения о его неземной красоте. Здесь мой мозг отключился и пополз в сторону полученной информации.

Я сделала несколько глотков виноградного сока, который все еще держала в руке. Люди бунтуют и правящие кланы начнут делать шаги к их подавлению. Принцессу любят и уважают больше, чем короля, а принцем Севера пугают детей, так что…

Я открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, как Дюк, который, оказывается, все еще изучающе смотрел на меня, повернулся лицом к Эйдену:

– Эйден, друг, ты считаешь, то разумно было приобретать такую… – По его лазам я видела, что он точно знает, откуда меня взял Эйден. – Диковинку? Говорят, она влетела тебе «в копеечку».

– Чтобы посмотреть на то, как она ставит тебя на место, Дюк, я готов отдавать ей такую сумму ежедневно. И неужели дела твоей семьи так плохи, что вы считаете наши траты?

– Сложно игнорировать такое сенсационное событие. В последний год ты вел себя как затворник, а потом производишь фурор и приходишь на бал в честь Основателей в обществе прислуги да еще и танцуешь с ней не переставая. Это вызывает толки.

– Вам не кажется, что это невежливо, обсуждать положение девушки при ней. – Спросила Анжелика Эванс, чем вызвала два удивленных взгляда: мой и Эйдена.

Причем последний посмотрел на нее едва ли не впервые за вечер, чем вызвал смущение блондинки. Она явно благоволила наследнику клана Батори.

Я слегка улыбнулась девушке и получила такую же улыбку в ответ, а затем снова посмотрела на Дюка:

– Нет, я не против, продолжайте. Лучше обсуждайте меня здесь, чем за спиной. Но хочу отметить, что мы с вами, господин, находимся на одном и том же приеме, едим одну и ту же еду, танцуем под одну и ту же музыку. И прямо сейчас, как бы вы меня не назвали из чувства злости, между нами нет отличий, кроме одного: вы настолько заинтересованы моей историей и жизнью, что знаете меня и мое имя. Я же не имею ни малейшего понятия, кто вы такой и считаю эту информацию лишней. Но я думаю, хорошо, что на вас маска. Вы можете прятать за ней свое гнус…

– Элеонора, тише. – Рука Эйдена обняла меня за голые плечи.

Анжелика тихо хихикнула, отчего понравилась мне еще больше. От дальнейшей перепалки меня отвлекла тишина, ознаменовавшая смену оркестра. Как и обещала Брендану, я посмотрела наверх.

На центровой площадке стояла девушка в золотом платье и золотой маске. Даже волосы ее, собранные в прическу, и прочих членов оркестра, украшал толстый слой золотых блесток. С моего места нельзя было разобрать как она выглядит, но в том, как смиренно она наклонила голову и сложила перед грудью руки, как будто в беззвучной молитве, было что-то искреннее, пронзительное. А еще что-то очень знакомое. Я прищурилась, силясь понять, где я могла видеть эту девушку, сейчас напоминающую скульптуру из сусального золота, и тут она раскрыла рот и запела.

Все внутри меня замерло.

– Стелла… – Вырвалось из моих губ имя лучшей подруги.

Это была она. Манеру исполнения девушки нельзя спутать ни с чем, услышав единожды. Ее голос был сильным и нежным одновременно, он с несравнимой легкостью доставал до любых нот. Девушка пела о счастье и любви, но я не понимала текста. Я просто смотрела на свою горячо любимую подругу, которую я так боялась потерять, а в глазах моих стояли слезы.

Отвлеченная этим зрелищем и обуреваемыми меня эмоциями, я не заметила, что атмосфера вокруг медленно изменялась. Создалось впечатление, что кто-то одни резким движением вычерпнул всю непринужденность и радость вечера. Дюк перестал говорить что-то злое. Люди вокруг замирали и поворачивались ко входу, как зачарованные марионетки. Музыка все еще лилась из верхних ярусов, пока и музыканты не заметили перемен в зале и то, что все танцующие пары остановились.