Текст книги "Будь моей девушкой, или мой супер-парень (СИ)"
Автор книги: Оксана Крыжановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Приговаривая: "Сейчас, сейчас я покормлю тебя, мое солнышко", я всунула штекер подзарядки, включила телефон, дождалась пока он загрузиться и через несколько минут просто таки офигела. Сорок два пропущенный звонка от "шантажиста" и двенадцать смс с почти одинаковым содержанием: возьми труппку, ты где, почему не отвечаешь и так далее. В последней он написал, что заехать за мной в понедельник не сможет и что потом обсудит со мной мое поведение. Эта смска вызвала во мне бурю злости.
Обсудим поведение? Он что мой отец?! Да мои родители и то меньше меня контролируют, чем этот сталкер!
Брат с сестрой без шпилек, по поводу того, что мой парень не заехал за мной, конечно же не обошлись. Да еще бабушка с мамой пристали с расспросами, что случилось и не поругались ли мы. Мысленно послав их всех куда подальше, я обулась и вышла из дома, дошла до остановке и на троллейбусе доехала до института.
Настроение было отличным. После всех этих дней под контролем сталкера, его отсутствие было как глоток свежего воздуха. А потом мое настроение вообще взлетела до небес, так как не перед первой парой, не после, Соколов так и не объявился.
После второй пары я и Надя забрались на подоконник, и я поведала ей о своем ужасном выходном, который прошел в обнимку с туалетом.
– А чего, кстати, Катьки нет? – спросила я, потому что подружка очень редко отсутствовала на парах.
Катя всегда была рациональной (как же противно звучит!), как она себя характеризовала. Она даже на красный свет дорогу не перебегает, не говоря уже о том, чтоб взять и прогулять пары.
– Она заболела той же болезнью, что и ты, – понизив голос, отвела девушка.
– Долбоибизмом? – недоуменно уточнила я.
– Расстройством желудка! – шепнула мне в ответ Надя.
– Аааа, – понятливо протянула я
– Б! – ответила подружка, показав мне язык.
– Сидели на трубе, – продолжила я, весело корча рожу, которая тут же поведала проходящим студентам о моей болезни... не той, которую подхватила Катька! – "А" упала, "Б" пропало, кто остался на трубе?
– Епрст! – вдруг зашипела Надя, втянув голову в плечи.
– Ну, как вариант... – задумчиво согласилась я, пожав плечами.
– Да нет! – зло зашипела она.
Надька подскочила ко мне и, схватив мою голову руками, повернула ее на тридцать градусов влево. Хорошо хоть не на девяносто, или вообще на сто восемьдесят. Нет, я та наоборот двумя руками и ногами за, уметь делать как та девчонка из фильма. Вот только боюсь без разделения своего тела с духом нечистым (особенно, из-за того, что я в ванне понежиться люблю, а он, судя по всему, пренебрегает даже чисткой клыков по утрам) моя голова назад вряд ли прокрутиться, что несет за собой хоть и неожиданный, но очень трагический конец сюжетной линии моей жизни. Хотя сейчас я готова была поделиться своей шкуркой со всеми демонами и нечистыми духами Ада, если бы они только спасли меня от приближающейся фигуры главного повелителя моего персонального ада (с одной стороны – этим фактом по меньшей мери можно гордиться) Александра Соколова.
– Ахтыжепрст! – Моя голова инстинктивна попыталась втянуться, словно у черепахи, или на худой конец Бендера, но так как панциря и тем более металлического тела у меня не было, пришлось натягивать на губы улыбку под названием: "не думай, что я тебе рада, это меня так просто перекосило от вида твоей рожи". – Какого черта он тут делает? – тихо шепнула я на ухо подруги.
Я-то думала, его не будет весь день, а не только на первых двух парах.
– Если бы я была знакома, хоть с одним представителем рогато-копытной братии, то непременно спросила бы его и сказала тебе, – раздался в ответ раздраженный шепот.
Подружка, как и я, чувствовала исходящую от этого смазливого типчика опасность поэтому и нервничала.
– А как же твой Коля?
Коля, или по погонялу Черт, был ее новым парнем, который еще не успел познакомиться с Надькиными братьями. А значит месте ее бой-френда ему осталось занимать не долго.
Ответить Надька не успела (поэтому я просто получила локтем под ребра), так как Соколов наконец-то до нас дошел. Остановился, замер напротив, скрестил руки и ленивым взглядом садиста, с более трехсот летним стражем, уставился на меня. Подружку он проигнорировал (чему, кажись, она была только рада), все цело отдавая свое внимания моей скромной персоне и единственной обитательницы ада, в котором он является полноправным повелителем. А значит, весь его садистский опыт и энтузиазм будет вымещаться только на мне.
– Где ты вчера была?
И главное интонация голоса такая ленивая-при-ленивая, словно если б я вчера вешаться собралась, то ему на это было бы абсолютно наплевать. Если бы не закинутый звонками и смсками мой телефон, то я бы в жизни не поверила, что его действительно интересует, где же я вчера пропадала.
– Где была, меня уже там нет, – философски загнула я ответ, разводя руками.
А что? Ответить правду и сказать, что я попросту в туалете застряла, пока не пришла бабушка и не показала, какую именно таблетку должна была выпить ее не путевая внучка? Представляю, как это будет звучать: "– Милый, проси, но у меня вчера была ср***а, поэтому мне, мягко говоря, было не до телефона". Так что ли ответить?
Он сделал шаг, навис надо мной и грозно сказал:
– Я спросил: где ты вчера была?
От его тона я малехо перес... то есть передрефела, хоте кажись и "перес" тоже. И вообще, нельзя подвергать мой живот подобному стрессу, у него и так нервы после вчерашнего только успокоились, а тут еще он – пурген ходячий! Хаха, есть "Ходячий замок Хаула", а у меня "Ходячий пурген Соколова"!
– Дома я была! – разгневанно ответила я.
– Почему тогда не отвечала на звонки? – продолжал гнать свою линию, недоделанный дознаватель.
И как в нем умудряется существовать столько плохих слов: сталкер, шантажист, сволочь, садист, вот теперь еще дознаватель добавился! Нет, чтоб где-то доброе и хорошее затесалось!
– Просто я всю ночь играла, а днем отсыпалась. А телефон разрядился, – сказала я полу правду, так как отсыпаться от отлеживаться не так уж и далеко лежат друг от друга.
– Вот как значит ты пишешь, – с ухмылкой подьебал меня он, а у меня аж зубы от злости заскрипели.
– Это вообще не твое дело, что и как я делаю! – разгневанно воскликнула я. – Хоть ты мой парень, но это еще не дает тебе право распоряжаться мной как своей собственностью!
– Да ты хоть знаешь… – Соколов осекся и что я должна знать, я так и не узнала. – Я спрошу у твоей мамы, где ты вчера была, – бросил он и развернулся, а я, с отвисшей до пола челюстью, глядела с шоком в его отдаляющуюся спину.
– Эй, стой! – крикнула я, быстро его догнала и офигевши спросила: – Ты знаком с моей мамой?!
– Да, – равнодушно ответил этот садист.
– Ты что охренел?! – Мне хотелось рвать на голове волосы, и только понимание, что из-за постоянной окраски они и так неплохо лезут, меня остановило. – Как ты вообще умудрился с ней познакомиться?!
– На следующий день, как мы начали встречаться, она позвонила мне и мы мило с ней и твой бабушкой пообщались.
– Что еще за "мило пообщались"? – в шоке уточнила я.
Подобной подлянке я от своих родаков не ожидала… хотя мама с бабушкой у меня еще те проныры. Не удивлюсь если кто-то из них втихаря взяли мой телефон и нашел номер. И как только поняли, что под "шантажистом" находиться именно Соколов? Хотя думая они смогли б найти номер парня их "чада" даже если бы его у меня не было.
– Они просто хотели узнать, кто я такой и немного рассказали о тебе, – ответил Соколов, пожимая плечами.
Ага, представляю это "немного", наверное, рассказали всю мою подногодную.
– И сколько я весила, когда родилась? – кинула я вопрос на пробу.
– Кило и девятьсот грамм, – тут же ответил этот… этот… этот нехороший человек, взглянув на меня с усмешкой.
Это полный попадос! Караул! Предатели в собственном доме!
– И почему ты мне об этом раньше не рассказал? – теперь над Соколовым попыталась нависнуть я, но рост подкачал, поэтому я просто уперла руки в бока и со всей серьезностью уставилась на его противную рожу!
Если он ответит в духе: "А ты ведь не спрашивала", то я точно ему врежу. Так он не сказал, но дал не менее идиотской ответ… точнее вопрос.
– Зачем? – Да еще посмотрел на меня честными-пре-честными глазами, словно действительно не понимал какую они мне подкинули подлянку. – Притом, твоя мама просила ничего тебе не рассказывать. И теперь я понимаю почему.
– Нашелся мне тут понимающий! Меня ты нихрена не понимаешь, а мою маму прекрасно понял! – с обидой сказала я, развернулась и быстрым шагом ушла.
Было обидно, особенно из-за мамы с бабашкой. Я, конечно, понимаю, что им натерпелось познакомиться с наконец-то появившимся у меня парнем, но почему нельзя было дождаться, когда я сама расскажу? Вдруг (та даже не вдруг в связи с подобными выходками!) мы с Соколов расстанемся, они же мне потом все уши прожужжат, какой хорошей мальчик и почему я его упустила.
Был у меня один знакомый Толик. Он встречался с моей школьной подругой, и так получилось, что мы с ним подружились. У нас с ним было много общих увлечений, начиная от компьютерных игр и заканчивая любовью к велопрогулкам. И так получилось, что он познакомился с моей мамой. Парнем он был хорошим и моей маме он понравился сразу же. Потом он расстался с моей подругой, но мы с ним продолжали общаться. Подруга была еще той любительницей меня парней как перчатки, поэтому против нашего общения против ничего не имела. И все бы хорошо, если бы не постоянный мамин скулеж: "Толик такой хороший мальчик. Вы с ним так хорошо смотреться. Почему бы вам не встречаться" и так далее. Дошло до того, что она приглашала Толика к нам в гости, где уже ему промывала мозги на тему: " Какая Леночка хорошая девочка". Потом он нашел себе другу девушку, и мы перестали с ним общаться, но и после этого мама нередко вспоминает Толика и выносит мне мозги "почему же у меня такая непутевая дочь". Боюсь представить, как она будет выносить мне мозги Соколовым!
– Что случилось? – участливо спросила меня Надя, когда я вернулась к ней.
– Кажется, я кого-то скоро убью! – со злостью прошипела я в ответ. – И суд меня определенно оправдает!
***
После пар Соколов, как обычно, ждал меня возле машины. Я хотела было свалить и поехать на тралике, но это шантажист прислал мне смску: "Если попытаешься сбежать, то я точно позвоню твое маме!", поэтому идти к нему пришлось через "не хочу".
– Злишься? – спросил он меня, когда машина уже плелась по дороге.
– Нет, я испытываю гамму радостных ощущений! – с наигранным воодушевлением ответила я и кисло улыбнулась. – Что не видно?
– Нет.
– Плохо смотришь, или может у тебя близорукость? К окулисту обраться не пытался?
– Лена, не надо ерничать, – с раздражением ответил этот моей-мамы-понимающий-субьект. – Думаешь, мне очень хотелось познакомиться с твоей мамой и бабашкой подобным образом?
– Зато теперь у тебя появился еще один отличный повод меня шантажировать, – с ухмылкой ответила я, а потом спросила: – Может мне тоже познакомиться с твоей мамой подобным образом и накопать на тебя компромат?
Лицо у Соколова приняло какой-то отстраненный вид. Он молчал несколько минут, а потом тихо ответил:
– Даже если бы захотела, то не смогла.
Ерничать мне тут же расхотелось, а Стыд покачал головой и с осуждением на меня посмотрел, Наглость так вообще забилась в угол.
– Она давно?.. – Я хотела спросить аккуратно, но вопрос все равно прозвучал, как тот взрыв из-за сапера у которого руки не из того места растут.
– Когда мне было восемь, – спокойно ответил парень, но я видела, как натянулись его скулы и сжались пальцы на руле.
Говорить: "Сочувствую", я не стала. Мне не доводилось терять близких людей, поэтому понять, что он испытал, я не могу. Хотелось спросить про его отца, но я не стала, а то с моей удачей утопленника, я только еще больше расковыряю рану.
Соколов, словно прочитал мои мысли, или понял все по лицо и произнес:
– Про отца я давно ничего не слышал, поэтому, не знаю, жив ли он еще.
Слов не было. Мыслей тоже. А парень продолжал говорить:
– Вырастил меня приемный отец. Он хороший человек, поэтому жаловаться на судьбу мне не зачем.
После его слов у меня появилось чувство, что именно Соколов пытается меня утешить. Хотя может он сказал это совсем из-за другой причины.
Машина повернулась влево. Я взглянула в окно и поняла, что мы един совсем не к моему дому.
– Эй, Соколов, куда это ты меня везешь? – опешивши, спросила я.
– К себе домой. Мы ведь вчера так и не посмотрели "Одиннадцать друзей Оушена", так что сегодня будем наверстывать упущенное.
– Ладно, – покладисто сообщила я, понимая, что сейчас мои возмущения будут не к месту, хотя ехать к нему домой мне очень не хотелось.
Жил он не в просто приличном районе, а в очень приличном. Три пятнадцатиэтажки были отгорожены высоким железным забором, а возле ворот нас встретил охранник, который открыл нам эти самые ворота, а потом еще и откозырнул.
Квартира Соколова находилась на девятом этаже, до которого мы поднялись на лифте, в котором играло приятная музыка, кажется, пианино, скрипка и еще чего-то.
Коридоры поражали своими красными коврами на полу и цветами в кадке, а на окнах белоснежными шторами. Всего на этаже было три двери, и, судя по их расстоянию друг от друга, квартиры были явно не трехкомнатные.
Открывать квартиру парень ключом не стал, а позвонил в звонок.
Я с ужасом представила, что дверь нам откроет его отчим или какая-нибудь горничная в зеленой униформе, но на пороге оказалась невысокая блондинка, с широкой дружелюбной улыбкой.
– Привет, я – Леся! Сожительница Саши, – представилась она, и вдруг шагнул вперед и крепко меня обняла, вогнав тем самым мой мозг в шок и смущения. – Ты Лена, я знаю. Мне Саша про много чего рассказал!
Даже представить не хочу, что включала это "много чего". Я кинула на Соколова осуждающий взгляд, но того не проняло и он продолжал покровительственно улыбаться.
– Проходите, – прощебетала Леся, когда наконец-то меня выпустила из объятий.
– Извините за вторжение, – сказала я, когда разулась.
– Да что ты! – отмахнулась она, а потом сказала Соколову: – Эй, Саш, возьму у девушки пальто.
Парень тут же помог мне снять пальто и повесил его на вешалку.
Мы зашли в гостиную, и я совсем не вежливо вытаращилась на обстановку.
Обои персикового цвета с геометрическими фигурами, большой мягкий уголок коричневого цвета, кофейный стеклянный столик, домашний кинотеатр с двумя продолговатыми колонками рядом и четырьмя по углам комнаты, большой, длинный шкаф заполненный книгами, три горшка с декоративными деревьями, а на потолке люстра, чем-то напоминающая прожекторы на дискотеки, только поменьше размеров. В общем, обстановка меня впечатлила, особенно шкаф с книгами.
На диване сидел парень, притом такой красивый, словно только что сошел с отфотошепленой страницы журнала. Девушка тоже была очень красивая, от чего я даже подумала: "И чего это Соколов прицепился ко мне? Вон, какой прекрасный объект для преследования под боком живет!".
– Это Леша, он тоже тут живет, – представила красавца Леся.
– Я – Елена, – представилась я.
– Я знаю, – ответил Леша и широко мне улыбнулся, продемонстрировав просто-таки голливудскую улыбку.
– Дай угадаю: Соколов тебе обо мне очень много чего рассказал, – хмуро буркнула я.
Ответом мне была все та же широкая улыбка.
– Хочешь чего-нибудь? – спросила девушка, заглянув мне в глаза. – Чай, кофе? У нас есть еще апельсиновый, ананасовый и томатный сок. Или может, хочешь есть?
Не смотря на то, что у Соколова нет мамы, эта девушка, по-видимому, ее с лихвой заменяет. Я, конечно, понимаю, что так думать не правильно, но эта девушка мне очень сильно напомнила мою собственную бабушка, которая и заменяла мне мать.
– Нет…
– Лесь, сделаешь нам по бутерброду и кофе, – перебил меня Соколов.
– Да не стоит, – попыталась сказать я, но меня опять перебили:
– Лен, не спорь.
Махнув на него рукой, я произнесла:
– Тогда можно мне вместо кофе ананасовый сок.
– Сейчас сделаю, – пообещала Леся, после чего ускакала на кухню.
– Присаживая, а сейчас за ноутом сгоняю, – сказал Соколов и тоже вышел.
Присаживаться я не стала, а подошла к полке и стала рассматривать книги.
– Если что-то заинтересует, можешь взять почитать, – сказал Леша, подойдя ко мне.
– Спасибки.
Коллекция у них была выдающееся: русская классика, зарубежная, фантастика, фентези, детективы, любовные романы. Мои глаза разбегались, а в голове билось только одна мысль: "Хочу. Хочу. Хочу".
– А можно всю библиотеку домой забрать? – шутя, спросила я, на что мне ответили все с той же широченной улыбкой:
– Если сможешь унести.
– Или припахать Соколова, – тихо добавила я, но меня услышала и весело рассмеялись.
– А почему ты называешь своего парня Соколов, а не Саша? – отсмеявшись, спросил Леша.
Объяснять, что произнесения имени "Саша", после одного парня, для меня "табу", я не стала, поэтому просто пожала плечами. Парень довольно громко хмыкнул, намекая, что подобным ответом его не провести.
Вернулся Соколов и принялся подключать к домашнему кинотеатру ноут. Когда он закончил, в комнату вошла Леся, принеся с собой просто обалдений запах горячих бутербродов. Поставив поднос на стол, она с улыбкой сказала:
– Налетай.
И я вправду налетела, а потом еще попросила добавки, так как не попросить добавки этого чуда состоящего из французской булочки, французской горчицы, какого-то соуса, салями и сыры было бы кощунством.
Мой парень с усмешкой глядел, как я с довольным урчанием поглощаю бутеры, а потом нагло заявил:
– А еще отказывалась!
Первым мы посмотрели "Одиннадцать друзей Оушена". Его сожители это кино тоже не видели, так что посмотрели с удовольствием. Затем последовало "Пролетая над гнездом кукушки". Я его уже смотрела, поэтому знала, о чем фильм и чем он закончиться, а на остальных он произвел огромнейшее впечатление. Хотя разревелась в конце только я, а потом отправилась на балкон успокаиваться с помощью сигареты.
Балкон у них оказался пределом моих мечтаний. Один широкий подоконник, на который тут же хочется залезть с подушкой, пледом и книгой, чего только стоил. А про удобную кушетку и маленький столик я вообще молчу. На подоконник я все-таки залезла, перекинув ноги вперед, через бортик открытого окна. Вид открывался великолепный, жалко только окно выходило на восток, и увидеть закат солнца отсюда нельзя было. Но рассветы, я уверенна, отсюда встречать само блаженство.
Через несколько минут ко мне присоединился Соколов и тут же заявил:
– Ты что делаешь? Слезай, пока не упала!
Взглянув на парня с раздражение, я хмуро ответила:
– Я тебе не маленькая девочка.
– Сказала та, что пять минут назад ревела как ребенок, – с ухмылкой парировал Соколов.
– Ну, извините, что подобные вещи вызывают у меня слезы, – отвернувшись, ответила я.
Внизу располагался парк, а рядом детская площадка, по которой сейчас, словно муравьи, лазила детвора.
Неожиданно парень подошел ко мне и обнял, притянул мою спину к своей груди. Это действие вызвало у меня неимоверный шок, так как подобное он делал впервые. И я имею в виду не то, что он впервые обнимает меня со спины, а что он вообще сделал то, что и полагается делать парочкам.
– Ты что делаешь, Соколов? – ошарашено спросила я, так как не ожидала от него подобных "телячьих нежностей".
Мы с ним еще даже за руки не держались, не говоря уже об обнимашках.
– Страхую, – просто ответил он, хотя страховать меня нужно именно от таких его неожиданных выпадов, потому что, когда он меня обнял, я от удивления чуть не отпрянула прямо вниз.
– Может, ты меня еще канатом обмотаешь? – буркнула я, неожиданно для себя осознав, что прижиматься к широкой, теплой, медленно вздымающейся груди очень даже приятно. Особенно когда под твоими ногами пустота. Расстраивало только то, что сердце у парня стучало ровно, так как моему вдруг захотелось станцевать канкан.
Выкинув даже наполовину не скуренную сигарету, я сказала:
– Ладно, я слезаю, так что страховать меня больше не надо.
Меня выпустили из объятий, а потом помогли слезть на пол.
Мы вернулись в гостиную и Леся спросила:
– Будем еще что-то смотреть?
– Я недавно классный мультик смотрела "Город герое", – предложила я. – Если хотите, то давайте его посмотрим.
– Нет, – решительно ответила девушка. – Давай посмотрим то, что ты еще не видела.
– Как хотите, – пожала я плечами.
Немного поспорив мы выбрали комедию "О чем говорят мужчины". Говорить о том, что смотрела его уже раз пять, я не стала, так как обожала этот фильм и им сказала, что мне его давно советовала подруга.
После фильма Соколов отвез меня домой, как обычно открыл дверь, дождался, когда я выйду и сказал:
– Завтра я тебя с утра заберу, сегодня просто не получилось.
– Угу, – буркнула я, но с места не двинулась.
Сердце в груди бешено стучало и, казалось, каждый стук отдавал в ушах слово: "Давай. Давай. Давай". Решившись, я сделала шаг к парню, привстала на цыпочки, закрыла глаза и поцеловала его. Он неуверенно ответил, но не успела я войти во вкус, как он отстранился и сказал:
– До завтра.
После чего обошел машину, сел на водительское сидение и уехал, а я стояла, провожала его машину хмурым взглядом и ощущали себя каким-то маньяком, напавшим с поцелуями на девушку.
Нет, ну что это вообще за дела? Я, конечно, понимаю, что пора гормонов у нас прошла, но где прогулки за ручку допоздна и долгие поцелуи перед домом? Или его сегодняшний прорыв это все на что у него заряда хватило? Мы с ним уже около недели встречаемся и это все на что его хватило? Сколько ж мне нужно ждать, чтоб он сам решил меня поцеловать, не говоря уже, о чем ни будь большем? И почему у него сердце не стучит как сумасшедшие, ведь он утверждает, что любит меня?! Что у него вообще в голове твориться? И зачем он вообще начал со мной встречаться? Вон с ним красотка Леся живет, встречался бы уже с ней и не пудрил бы мне мозги!
В раздражении я достала телефон и написала Соколову смс:
"Что ты от меня хочешь?".
И вот теперь посмотрим, что он мне ответит!
Александр
Признаться, фильмы Марс вообще не смотрел, отдавая все свое внимание наблюдением за лицом Лены. У нее была такая живая и настоящая мимика, что смотреть на то как она ту хмурит брови, а то легко улыбается было намного интереснее. Не то, что у тех, кто с детства учился выражать ложные эмоции, чтоб никто не мог догадаться об их мыслях. А уж когда Лена расплакалась, то она стала такой трогательно-ранимой, что у Марса просто таки зачесались руки прижать ее груди и утешительно погладить по голове. Но он сдержался, понимая, что она воспримет эго действия в штыки.
– Так, я курить, – сказала Лена, когда фильм закончился, шмыгая носом. – Где у вас тут балкон?
– Левая дверь, там, в комнате, уведешь, – с улыбкой ответил Эллай.
– И курить, вообще-то, вредно, – с легким возмущением произнесла Лэс.
– Пить – противно, а умирать здоровым, ой, как не хочется, – на ходу пробурчала девушка и зашла в гостиную комнату.
Все улыбки Эллай и все дружелюбие Лэс было подделкой. Просто они были обязаны себя так вести, чтоб в Лениных глазах выгладить нормальными подростками, которые хотят подружиться с девушкой своего соседа.
– Ты увлекся ею? – Вопрос Эллай застал Марса врасплох.
– С чего ты взял? – Фраза была избитая, но другая на ум не пришла.
Эллай с Лэс понимающе переглянулись и их лица стали серьезными, словно у клоуна смывшего свои грим и обнажив лицо старика, уставшего от этих избалованных детей.
– Ты постоянно на нее косился, во время просмотра фильмов, – сухо ответила Лэс.
Если бы Марс не знал ее столько лет, то подумал, что она возможно ревнует.
– Никто не запрещает развлекаться во время миссий с объектами, но для тебя подобное задание первое, так что смотри, слишком не увлекайся, – произнес Эллай, вновь натянув на лицо "грим" с широкой улыбкой. – Если ты влюбишься в нее и она окажется одной из нас, то я буду только рад за вас, но если она – пустышка, то ты сам должен понимать… – скомкано закончил парень. – Не повторяй чужих ошибок.
О том случае знали не многие, но эти двое были посвящены в один из самых трудных периодов жизни Эллая.
Ему тогда было семнадцать, и он беспамятно влюбился в одну девушку, которая оказалась пустышкой – той кто так и не смогла "возродиться". В их Организации было много запретов, и один из них относился к отношениям с простыми людьми. Но Эллай, наплевав на запреты, стал с ней тайно встречаться. И однажды враги Организации нашли эту девушку и шантажом хотели выманить у Эллай информацию. Он на шантаж не поддался. Девушку убили, а его отправили в секцию "инкубов", хотя у него было способности, не только для обольщения женщин.
– Я тебя понял, – серьезно ответил Марс.
Не желая продолжать разговор, он поднялся и направился за Леной.
Он прекрасно понимал, от чего именно хочет уберечь его друг. Вот только, голова и сердца шли вразрез друг с другом.
Вчера его вызвали на отчет по поводу использования силы в другой город начальство. По дороге он решил позвонить Лене, чтоб сказать, что встреча отменяется и в понедельник он вряд ли сможет забрать ее с утра. Когда телефон у девушки оказался отключен, он впервые испытал такое волнение и страх. Не находя себе место он звонил и звонил ей, пока не додумался попросить Эллай проверить, где она находиться. Но даже когда друг сообщал, что девушка находиться дома, волнение не прошло. Мысли о том, что ее могут найти предатели, сводили его с ума. Разум твердил, что он не должен был испытывать подобные чувства, но успокоить, вырвавшиеся из под контроля эмоции, он не мог.
Выйдя на балкон, он увидел, что девушка сидит на подоконнике, свесив ноги с окна.
– Ты что делаешь? Слезай, пока не упала! – воскликнул Марс.
Девушка взглянула на него с раздражением и хмуро ответила:
– Я тебе не маленькая девочка.
Марс вспомнил, как она плакала над концовкой фильма и ответил:
– Сказала та, что пять минут назад ревела как ребенок.
– Ну, извините, что подобные вещи вызывают у меня слезы, – отвернувшись, ответила Лена и затянулась.
В этот раз он сдерживать себя не стал. Подошел, обнял ее и притянул к своей груди. Лена от неожиданности дернулась и он еще крепче прижал ее к себе.
– Ты что делаешь, Соколов?
Ее реакция была не удивительна, но все равно в груди что-то екнуло, а перед глазами всплыла картина, когда Максим прижимал и целовал ее.
– Страхую. – Попытался скрыть за шуткой свой порыв парень.
– Может, ты меня еще канатом обмотаешь? – Она даже не пыталась скрыть свое раздражение и это начало слегка злить Марса.
– Ладно, я слезаю, так что страховать меня больше не надо, – сказала девушка, выбросив сигарету.
Хоть ему и не хотелось выпускать ее из объятий, но он все же отступил, а потом помог спуститься ей на пол.
Посмотрев еще один фильм, за смыслом которым Марс опять не следил, он отвез девушку домой, предупредил, что завтра за ней заедет и уже хотел попрощаться и ухать, как она вдруг прильнула к нему и поцеловала.
Ее губы были мягкими и требовательными, а поцелуй отдавал горечью из-за сигарет. Марс почувствовал, как желание большего волной накрывает его, поэтому поспешно отпрянул, понимая, что если поцелуй продолжиться, то закончиться все на заднем сидении машины.
Успокоиться он не мог долго. Даже холодный душ не спас, потому что в голове все всплывали и выплывали мысли о мягких губах и игривом языке Лены.
А еще Марс впервые испытал стыд, ведь это было лишь его задание, в то время, как девушка, по видимому, начала испытывать у нему чувства. И хоть эта и была его главная цель, но чувствовал он себя при этом последней сволочь.
Когда он вернулся в свою комнату, то взглянул на телефон и увидел, что ему пришло смс от Лены.
С тревогой открыв его, Марс вчитался в следующее предложение:
"Что ты от меня хочешь?"
Если бы Лена только узнала его истинные мотивы, то, наверное, уехала бы в другую страну, сменив фамилию и внешность.
Присев на кровать, он набрал в строке: "Я хочу, чтоб ты оказалась одной из нас!", затем стер написанное и со всей силы кинул телефон в стену. На стук в его комнату влетел встревоженный Эллай.
– Что случилось?!
Марс поднял на друга печальный взгляд и спросил:
– Как ты так можешь?
Эллай перевел взгляд с разбитого телефона на парня, пожал плечами и признался:
– Сказать по правде, я после нее, стал относиться ко всем женщинам, как к вещам. Невозможно начать испытывать любовь к, скажем, бутылке минералки. Они стали для меня лишь вещью, которую я использую и не больше. Вот и все.
Марс грустно усмехнулся. Этот ответ ему ничем не помог, так как начать относиться к Лене, как к вещи он уже точно не сможет.
Елена
В моей лечебнице, помимо людей, обитал еще старый кот породы "дворовой". Он был худой и длинный, как сосиска, с черной, короткой, но мягкой шерстью в белых носочках, с белым пузиком, несколькими белыми пятнами на морде и вечно подрытыми ушами. Притом каждый обитатель лечебницы называл кота по-своему. Макс звал его Черт, мама – Черныш, Гриша – Блохастый, Ирка – Мун (в честь кота из аниме "Шепотом Сердца, хотя из анимешного кота можно было слепить два наших), бабушка – Васька (хотя у нее все коты были Васьки, а собаки Каштаны), Леша – Скотина (в хорошем расположении духа Скотинка), а я – Тушка. Кот не на одно из имен не откликался и нормально относился только ко мне и бабушке. К бабушке, потому что кормит, ко мне, потому что глажу.
Когда мы только переехали, то с нами жила еще немецкая овчарка Багира, которую сбила машина. После нее больше собак мы не заводили, потому что бабушке и так, на то время, приходилась следить за тремя любопытными "щенками". А вот кот до сих пор жил с нами в, смешно сказать, большой собачьей будке, расположенной на заднем дворе. Помимо нее там стояла застекленная беседка, которая защищала от дождя старую, прогнутую кушетку, кресло, одну ножку которого заменил кирпич, столик с вырезанными неровными буквами на поверхности "Гриша – скатина!" и рядом более аккуратным: "Сама Дура!" и теми же неровными: "Придурок!". Потом бабушка надавала нам по шеям и вести переписки мы перестали, но воодушевились в словесной, а стол вынесли вначале в гараж, а после постройке беседки сюда.
В холодные зимние ночи, бабушка запускала кота сюда, поэтому в кушетки уже образовалась довольно приличная ямка, в которой он любил спать, свернувшись. Сейчас эту ямку занимала моя задница, а кот блаженствовал на моих ногах, растянувшись во всю длину и мурлыкав, выпиваясь в халат на коленках когтями.
Я курила по счету уже пятую сигарету, гипнотизируя взглядом телефон. Тот оставался к моим потугам равнодушным и ответ от Соколова все не приходил.
