Текст книги "Магические традиции (СИ)"

Автор книги: Оксана Керис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Зелье подчинения для Амикуса Кэрроу – пострадавшие Питер Джонсон, Калеб Харрис и Кассандра Уилкост.

Зелье страсти для…

Северус слушал и не хотел слышать. Обычно он продавал зелья и просто не думал о том, что с ними делают покупатели. А выходит огромное количество сломанных судеб. Николас Огден женился. Зелье наверняка уже выветрилось и теперь он живет с девушкой, которая ему неприятна. Изольда де Претто уехала к родне во Францию. Говорят, что красавица ведет образ жизни затворницы и даже хотела покончить с собой. Питер Джонсон – маглорожденный, Калеб Харрис – полукровка. Они травили Кассандру в течение двух недель, обзывали, применяли шуточные заклинания, обкидывали мелом и пыльными тряпками. Кассандра ушла из школы, а Питер и Калеб провели на отработках остаток года, и все это время недоумевали, почему они так поступили с девушкой.

А список все продолжался. Всего в нем было девятнадцать пунктов. Девятнадцать только тех, чьи случаи подтвердились. Когда запахло паленым, кто-то из его влиятельных покупателей явно подсуетился. Суд назначили пораньше, чтобы следователи не успели выявить остальные преступления.

– По закону, зельевар, изготовляющий запрещенные зелья на продажу, лишается лицензии отправляется в Азкабан, либо обязан выплатить штраф, – недовольно пробурчал Патрик Госсен. – Лицензии у подсудимого нет.

Это было время для обсуждения – старая традиция. Прежде, чем уйти на обсуждение дела, члены Визенгамота выслушивают предложения пострадавших и простых зрителей. В полной тишине со своего места встал Гораций Слизнорт. Он откашлялся и с елейной улыбкой на лице начал говорить:

– Северус – настоящий талант. Зельевары такого уровня рождаются нечасто, но его дар – родовой. Северус – сын Эйлин Принц. После Азкабана его дар может погаснуть, и магическое сообщество навсегда лишится возможного мастера.

В зале многие тут же согласно закивали. Зельеваров в Великобритании было не мало. Но в данный момент среди них не было имеющих Дар.

– Кроме того, – продолжил Слизнорт. – Мальчик учится на Слизерине, его соседи по комнате – богаты и родовиты. Он выбрал не самый удачный способ дотянуть до их уровня, но вправе ли мы винить его за это? Уверен, он не желал никому зла на самом деле. Он ведь не знал заранее, для каких целей продает зелье.

В зале послышались шепотки. Доля истины в словах Слизнорта имеется, да и терять талантливого мальчика не хочется. Гул в зале нарастал. Северус пораженно поднял голову, уставился на Слизнорта. Он просто не мог поверить, что тот его спасает. Они не особенно ладили. Слизнорт не любил тех, кто ничем ему не выгоден. Неужели это внезапное проявление доброты связанно с его деканством?

– Размер штрафа для мистера Снейпа, – заговорил Эдгар Боунс, заместитель мистера Госсена, – Будет никак не меньше десяти тысяч галлеонов. Есть ли у мистера Снейпа такие деньги?

Сердце Северуса словно рухнуло в бездонную пропасть. Разумеется, таких денег у него не было. Даже если не спеша и вдумчиво продать все ингредиенты (большая часть из них запрещена к продаже), наберется чуть больше трех сотен. У матери нет и сотни. А Люциус, единственный, кто был способен выплатить столь огромный штраф, разорвал все связи со своим протеже. В зале шептались. Все понимали, что сумма может оказаться еще больше, Боунс назвал действительно минимальную сумму выкупа.

– Семья Блэк готова выкупить долг Северуса Снейпа в обмен на контракт о службе, – раздался голос Сириуса.

Снейп вздрогнул. Он поднял голову и с ужасом посмотрел на старого врага. Выкупит долг? Да это же огромные деньги даже для Блэков!

– Выкупите долг? – удивился Патрик Госсен. – Это огромные деньги, Лорд Блэк, ваша семья согласна с вами?

Вальбурга, сидящая рядом, заговорила в полной тишине:

– У нас давно не рождались дети хоть сколько-нибудь разбирающиеся в зельеварении. А зелий нам в скором времени понадобится немало.

На лицах сидящих в зале появились смущенные улыбки. Рождение магического ребенка – далеко не всегда легкий и быстрый процесс. Быть может, первенец Сириуса и не будет нуждаться в специальным зельях, но второй ребенок точно потребует дополнительной помощи. Свой зельевар – это не только экономия. Это еще и возможность работать вместе с ним. А все в Великобритании знали, что Вальбурга Блэк является последним сертифицированным Магом Крови.

– Северус – друг детства Лилиан, – криво улыбнулся Сириус. – Она расстроится, если его отправят в Азкабан.

Вот теперь Снейпу стало по-настоящему стыдно. Он сомневался, что Лили бы просила о подобном. Это слишком большие деньги, а у нее с финансами все тоже было не так уж радужно. Наверное, Блэки сами пошли на такое: и загрести себе в полное пользование зельевара, и успокоить будущую мать наследника. Пусть пока дети были только в планах, чистокровные привыкли задумываться о будущем заранее.

– Мистер Снейп, – обратился к нему Госсен. – Вы согласитесь стать магическим должником семьи Блэк?

Северус ответил хриплым, не своим голосом:

– Да. Согласен.

– Что ж, – встал со своего места Глава Визенгамота. – Суд удаляется на обсуждение нюансов дела. Окончательная сумма выкупа будет известна после остальных судов по делу о незаконных зельях в Хогвартсе, но готовьте текст клятвы. После оглашения суммы выкупа, у вас будет двадцать четыре часа на перечисление указанной суммы на счет министерства. И… вы ведь понимаете, что лицензию мистер Снейп сможет получить только через год?

Вальбурга величественно кивнула. Лишение лицензии на год – минимальное наказание. В течение этого времени он не может продавать зелья, но может быть семейным зельеваром. Но там суммы выплат за каждое зелье минимальны. Так долг не выплатишь и за всю жизнь. У Северуса лицензии еще не было. Значит, он сможет ее получить лишь после окончания штрафа. Экзамен стоит еще шестьсот галеонов, и эту сумму, скорее всего, тоже внесут Блэки. Северус понимал, что ему потребуется очень много времени, чтобы расплатиться с этим долгом. Но все же лучше выплачивать долги, чем умереть в Азкабане. По совокупности преступлений его наказание тянуло лет на пятнадцать минимум.

Вальбурга спустилась по проходу к Северусу. Протянула свиток с написанным текстом клятвы и пузырек с зельем. Северус легко определил его. Темно-синяя жидкость, но если встряхнуть флакон, можно увидеть белые крупинки. Зелье Ясного Ума. Его запрещено принимать во время экзаменов, да и побочных эффектов от него немало – головная боль, сухость во рту, обезвоживание, иногда тошнота и мышечная слабость. Но сейчас оно действительно понадобится, чтобы правильно произнести слова клятвы.

Северус выпил его одним глотком и вчитался в текст. Все стандартно: клянется не вредить семье заемщиков какими-либо методами, клянется держать их заказы в приоритете, клянется развивать свой дар и улучшать зелья по мере своих сил. Необычен лишь последний пункт – клянется не вступать в какие-либо организации и тайные сообщества без разрешения заемщиков.

– У нас в семье не особенно ценят вашего Темного лорда, – елейно улыбнулась Вальбурга Блэк.

Северус устало кивнул. Спустя минут пятнадцать состав Визенгамота вернулся. Приговор был достаточно мягок. Лишение права на получение лицензии в течение года – тут его заемщики выступали смягчающим обстоятельством. Штраф за варку запрещенных зелий, выступает в качестве замены Азкабана, – девять тысяч галлеонов. Триста галлеонов – издержки суда. Плюс он должен разделить выплаты по моральному ущербу семьям пострадавших – по пять процентов с каждого штрафа.

В полнейшей тишине Северус прочел клятву должника семье Блэк, Сириус в ответ поклялся не превышать полномочия, и они все вместе вышли из зала суда.

– В Гринготс, – приказала Вальбурга. – Разделаемся со всем сразу. Мистер Снейп. Я вышлю вам книги… Вы не должны учиться по ним магии, это запрещено. Но вы должны понять принцип работы Магии Крови. На зимних каникулах приедете к нам вместе с Сириусом и Лилиан. Осмотрите лабораторию, я удостоверюсь, что вы хорошо понимаете нужный нам раздел магии.

Северус пораженно кивнул. Вальбурга шла быстро, совсем по-мужски. Ей не мешала даже длинная юбка и узкий корсаж платья. Перед ней почтительно разбегались мелкие министерские сошки, а некоторые еще и кланялись. Северус косился на женщину с долей испуга. Он и раньше понимал, что титул Сириуса не делает его настоящим главой семьи, а теперь, глядя на его мать, Снейп в этом окончательно убедился. Он даже испытывал легкий страх: кажется, с этой леди лучше не спорить.

Глава 21. О прошедшем и о том, что только начинается

Сириус вернулся в Хогвартс с букетом. Пять крупных распустившихся роз молочно-белого цвета. Зашел в спальню и усмехнулся. Думал, Лили будет читать, или вовсе – помчится по делам старосты. А она спит. Из-под одеял торчал только кончик носа и рыжая прядь волос. На тумбочке стоял пузырек от зелья сна без сновидений. Сириус наколдовал воды в аляповатую вазу и пристроил розы на прикроватной тумбе. Лили любит розы, а вот своих цветочных тезок недолюбливает.

На кровать наложил купол с чарами тепла. Нужно уже рассказать Лили, как они получаются столь долговечными. Сириус мухлюет. Привязывает подпитку заклинания к магическому фону Хогвартса. Когда рассеянная в воздухе магия заканчивается, заклинание лопается. Купол держится часов семь-восемь, потом нужно пару часов, чтобы выровнялся магический фон.

Распутал одеяла – из-за снотворного Лили лишь недовольно пробормотала что-то сквозь сон, да выпрямилась во весь рост. Сириус убрал волосы со лба, с улыбкой разглядывая ее. Все же она очень красива. Черты лица, быть может, не слишком аристократичны, но невозможно не залюбоваться ею. Впервые за все это время Сириус даже почувствовал радость от того, что все сложилось именно так: что Джеймс так старательно оберегал Новую Кровь для себя, что Лили оказалась влюблена в Сириус, что Поттер уговорил друга жениться… даже Катрин Томпсон, раздражающая девчонка, стала не такой уж раздражающей.

Сириус почувствовал, будто его невидимым канатом потянуло к Лили. Ощущение длилось меньше минуты, а потом пропало, оставив после себя ощущение радости. Привязка. Сириус думал, придется проводить ритуал, чтобы сменить эмоциональную привязанность. А все получилось само. Не только любовь и дружба способны сменить якорь. Достаточно и желания заботиться и защищать. Сириус легко поцеловал спящую Лили в лоб и вышел из комнаты. Раз уж она все равно спит, то стоит заняться чем-то более полезным.

Поэтому Сириус направился в гостиную Гриффиндора. Джеймс, Ремус и Питер обнаружились у камина. Ремус делал домашку, Джеймс читал, закинув ноги на соседнее кресло, а Питер, хмуря брови, чертил что-то на астрономической карте.

– Привет мародерам! – весело обратился к друзьям Сириус, плюхаясь в последнее свободное кресло.

– Почему без Лили? – Джеймс отшвырнул книгу на стол, а сам встал, потягиваясь.

– Спит. Мама сказала, что готова встретиться с тобой завтра, в гостинице «У Дороги», номер 34.

Джеймс пораженно уставился на друга:

– Ты серьезно? Это ведь то, о чем я думаю? Правда? Офигеть!

Сириус расхохотался. Джиму не повезло. Два очень редких магических дара – такие по книжкам не изучишь. Нужен учитель. Вот только официально пригласить в Великобританию Мага Крови невозможно – обучать этому запрещено. Все дело в процессе освоения сложного подраздела магии. Сама по себе она редко убивала. Мастеру в этой области не обязательно использовать всю кровь. Вальбурга ставила сложнейшую защиту, просто надрезав ладонь. Но вот во время обучения обойтись без жертв просто невозможно. Не хватит опыта, не получится раньше остановиться, что-то просто пойдет не так. Вот и получался замкнутый круг. Учиться на мага крови в Великобритании нельзя. Быть сертифицированным магом крови – можно. Получить сертификат за пределами страны тоже можно… но правительство Великобритании непременно вышлет запрос в соседнюю страну, чтобы убедиться в отсутствии жертв. Все это в итоге вылилось в то, что англичан не хотели обучать даже за океаном – потому что учитель ответственен за ученика. А за убийство откупиться от Азкабана уже не так просто.

– Пусть не сказала это прямо, но она восхищена твоими авантюрами. Для нашей семьи они были особенно выгодны.

Джеймс усмехнулся. Первоначально он планировал просто вывести маленький бизнес Северуса на чистую воду. Проучить. О масштабах и последствиях не задумывался. Сириус задумался. Оценил на глазок количество странных случаев в школе за последние три года – ненормальное высокое, и предположил, что Северуса посадят в Азкабан.

Слизеринцы и Гриффиндорцы всегда враждовали. Но в этом поколении вражда вышла за границы обычных школьных розыгрышей. Раньше все несогласия между факультетами с легкостью оставляли в прошлом: гриффиндорцы брали в жены слизеринок, слизеринки считали лучшими подругами гриффиндорок. Но этот выпуск, кажется, не сможет нормально общаться. Только на седьмом курсе Джеймс задумался, что есть в этой вражде что-то странное. Ведь ненормально, что после всех случаев по-настоящему жестоких розыгрышей никто не принял меры.

Началось все на первом курсе, уже после рождественских каникул. Джеймс с Сириусом возвращались из медпункта – ходили навестить Питера, который свалился с метлы на уроке полетов. Ремуса в школе не было. Тогда они еще не знали о пушистой проблеме, поэтому думали, что тот серьезно болен и нуждается в частых обследованиях в Мунго. Даже подсовывали ему галеоны в вещи – боялись, что его родителям перестанет хватать на дорогостоящий медицинский уход.

Тогда на них налетело пятеро. Эван Розье, ненормально жестокий для своей веселой и мирной семейки, учился уже на втором курсе. Вместе с ним – Снейп, Эйвери, Мальсибер и Уилкис. Пятеро на двоих – неравная борьба. Хорошо хоть на первых курсах дуэли больше походят на обычную магловскую потасовку. Джеймс и Сириус были крепкими мальчишками, Снейп и Уилкис – настоящими доходягами. Отважные гриффиндорцы вернулись в общую гостиную побитые, но не сломленные.

Позднее Лили сказала Джеймсу, что они первыми оскорбили Северуса. Еще в поезде, первого сентября. Вспомнить удалось с трудом. И стало еще непонятнее – зачем было ждать так долго, чтобы отомстить? Как бы там не было, мародеры четырех слизеринцев-погодок задирали часто. Мальсибер был откровенно туповат. Уилкис – не многим умнее. Снейп выглядел так, будто вот-вот разразится саркастической фразой, но всегда молчал. Эйвери в целом был не особенно разговорчив. Без Эвана Розье слизеринцы проигрывали в словесных баталиях.

Подкарауливали друг друга в коридорах, устраивали драки и дуэли. Все старались задеть, оскорбить прилюдно. Джеймс был хитрее, Ремус крайне осторожен, поэтому в личном зачете мародеры лидировали. К тому же Снейп словно какой-то мазохист вечно оказывался возле них. Один. Непозволительно близко. И при этом являлся самым слабым звеном – тощий и нескладный, бедный, к тому же полукровка. Он был талантливым зельеваром и хорошо разбирался в темной магии… но только знания эти совершенно бесполезны в школьных разборках. Ему доставалось больше всех. К пятому курсу война двух групп достигла своего пика. Северус оскорбил семью Сириуса. Тот едва не убил Снейпа, отправив к оборотню в полнолуние. Ремус тогда две недели с ним не разговаривал, обижался. Позднее Блэк стал осторожнее и умнее. О последствиях начал задумываться хоть иногда.

Потом Мальсибер и Уилкис, прихватив с собой еще одного любителя простых развлечений, выпили, наткнулись на Мэри Макдональд… в итоге и Мальсибер, и Уилкис не вернулись в Хогвартс после сдачи СОВ. Розыгрыш над ними спланировал Джеймс, и осуществить его не составило труда. Самым сложным было отделить их от более умных Северуса и Брендона.

К седьмому курсу вражда утихла. Учиться стало сложнее. Задирать однокурсника, который не силен в словесных перепалках, уже не столь весело. Устраивать с дуэль с парнями, которые и сами неплохо разбираются в темной магии, пусть и с позиции противодействия ей, – вообще сомнительное удовольствие. Плюс они все подросли. Сириус увлекся девушками – благо их вокруг было много. Брендон Эйвери, в целом, занимался тем же. Джеймс шерстил книги, пытаясь узнать хоть что-нибудь о развитии своего дара. Снейп вот занялся продажей незаконных зелий. А Розье вообще школу закончил.

Но, если смотреть правде в глаза, Джеймс не понимал, почему их не остановили? Не видели, что две группы враждуют? Так вроде особо и не скрывали. Разве не логично предположить, что синяк под глазом у Сириуса и довольная улыбка Мальсибера как-то связаны? Вот только наказания не были особенно жестокими даже в те разы, когда их ловили в процессе разборок. Почему? Кому было выгодно стравливать лидеров двух факультетов? И зачем? Ну кроме того, что теперь всем сложно общаться друг с другом, не перебирая в уме самые болезненные проклятья.

– Можно считать, что война со слизеринцами окончена, – предположил Ремус.

Он уже давно отложил книги, только что Питер по-прежнему пыхтел над картой. Ремус облокотился на стол, и смотрел на друзей из-под отросшей челки. Волосы у него были совсем как волчий мех – словно он в свои семнадцать умудрился поседеть. Крупный шрам на щеке, на худом лице выделяются карие глаза. Он никогда не любил эти ссоры и склоки. Но участвовал в них, потому что и сам прекрасно понимал: не дашь сдачи – затопчут.

– Наверное, – Джеймс безразлично пожал плечами. – Хотя еще остались эти… шакалы. Вроде бы ни Снейп, ни Эйвери, не могут их контролировать.

Шакалы – это прозвище пятерых шестикурсников во главе с Амикусом Кэрроу. Те еще… шакалы. Сириус устало откинулся на спинку кресла. Жизнь в Хогвартсе как-то ненормально опасна. Он понял это, когда начал переживать за Лили. Она ужасный дуэлянт. Многого не знает. И, как показали недавние события, ее вполне могут обидеть. Это раздражало, ведь Сириус не знал, что делать и с кем бороться.

* * *

Он вернулся уже вечером. Лили проснулась, сидела в их гостиной, что-то строчила на длинном свитке. Наверное, домашку по трансфигурации: только там до сих пор требовали писать огромные эссе. Волосы собраны в высокий растрепанный пучок – у нее до сих пор плохо получалось делать себе прически с помощью заклинаний – а на затылке несколько коротких влажных прядок. Недавно из душа – догадался Сириус.

– Как все прошло? – она обеспокоенно встала со своего места.

Сириус улыбнулся, притянул ее к себе, легко поднял на руки и упал на небольшой диванчик у камина. Поверх длинного платья шерстяная кофта. Под платьем явно нет корсета.

– Все прошло уже очень давно, – улыбался он. – Северусу выписали штраф в девять тысяч триста галлеонов, не считая выплат ущерба пострадавшим.

– Что? – испуганно переспросила Лили. – Но у него нет таких денег. Кто заплатил? Малфой?

Сириус не удержался – поцеловал ее. Она кажется особенно миленькой, когда возмущается.

– Нет. Малфой пропал, как только запахло крупными неприятностями, – продолжил Сириус. – Поэтому штраф выплатили Блэки.

Лили пораженно замерла. Пока она удивленно пялилась на него, Сириус снял с нее шертяную кофту и уже начал расстегивать пуговицы на платье.

– Выкупили? – наконец спросила Лили. – Это же огромные деньги!

– А нам нужен зельевар, который будет абсолютно предан семье, – Сириус продолжил ее раздевать, – Мой папа и дядя нуждаются в зельях, позднее и нам будет не лишним персональный зельевар, с которым сможет работать мама. У нее с зельеварением чуть лучше, чем с кулинарными чарами, а готовит она просто ужасно, уж поверь.

Лили сама привстала, помогая Сириусу снять платье. Стянула с него свитер, перекинула ногу, садясь на него верхом, зарылась пальцами в волосы – за последнюю неделю супружеской жизни она заметно осмелела.

– То есть, ты все это спланировал заранее? – уточнила она.

– Не я, Джеймс, – Сириус с удовольствием провел руками по талии и бедрам – его завораживал этот крутой изгиб.

Лили говорила, что у нее есть склонность к полноте, поэтому она старается есть поменьше. Сириус ничего не отвечал, но искренне наслаждался ее телом. Такая фигура – с тонкой талией, широкими бедрами и большой грудью – в Великобритании встречается редко. А для склонных к полноте есть зелья для похудения. Белс говорит, что они хорошо работают – у любимой кузины Сириуса фигура ничуть не хуже.

Лили расстегнула ремень на его брюках, чуть приподнялась, чтобы Сириус смог снять их вместе с нижним бельем, а сама откинула в сторону бюстгальтер.

– Ты запер дверь? – хрипло спросила она.

– Боишься, что нас на самом интересном застукает Дамблдор? – тихо засмеялся Сириус, притягивая ее вплотную к себе.

Лили обычно не требовалось много времени, чтобы быть готовой. Но Сириусу нравилось почти доводить ее до оргазма. Тогда она кончала сразу, становилась мягкой, послушной. Второй раз она кончала уже вместе с ним, либо он потом помогал ей. Так и сейчас. Едва Сириус вошел – Лили вцепилась в его плечи, мелко задрожала, уткнулась носом куда-то в ключицу. Сириус обхватил ладонями ее ягодицы, заставляя двигаться. Сначала медленно, плавно. Потом сам не выдержал – съехал на пол, уложил спиной на ковер, задвигался быстрее, жестче. Она закусывала губу, сдерживала стоны, впивалась ногтями ему в спину. Кончили почти одновременно. Сириус перекатился, лег рядом. Поморщился, вытаскивая из-под спины свои же брюки.

– Ты мне, кажется, на спине кожу содрал, – устало произнесла Лили, поднимаясь.

Сириус болезненно поморщился: действительно, кожа на спине покраснела, на выступающих косточках позвоночника и на лопатках отчетливо видны широкие царапины. Нужно запомнить, что ковер – тоже не лучшее место для секса. Как-то раньше у Сириуса в арсенале были лишь школьные парты и расстеленная на полу мантия.

– Нужно залечить, – вздохнул он. – Прости, не подумал. Пойдем на кровать?

Лили обернулась, недовольно надула губы:

– Эссе по трансфигурации само себя не напишет.

– Спишешь у меня. Я свое сразу после урока написал.

– Когда прогулял нумерологию? – уточнила Лили, вставая с пола.

Ягодицы тоже пострадали от трения о жесткий ковер. Спину Сириус еще мог спокойно перенести, но попу уже нет. Он тоже встал, поднял возмущающуюся Лили на руки и потащил в спальню. Там, в чемоданчике с зельями, есть быстрое заживляющее. К тому же – завтра воскресенье. Есть куча времени, чтобы написать эссе по трансфигурации.