Текст книги "Жена для Верховного мага (СИ)"

Автор книги: Оксана Гринберга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

И меня это нисколько не вдохновило. Ни «позаниматься», ни его связи в деканате – потому что в этом случае мой обман моментально откроется.

– Мой отец всегда был против магии, – сказала ему. – Он считал, что это не женское занятие.

– Почему же он был против? – тут же заинтересовался Тайлор.

– Разве он вам этого не рассказал, вы ведь с ним общались? – Он покачал головой, и я пожала плечами: – Моя мама погибла, когда мне было два года. Сгорела, пытаясь создать новые Огненные заклинания. Тогда-то отец решил, что магия не для женщин и уничтожил ее лабораторию. – Правда, позже мне удалось полностью ее восстановить. – С тех пор мне было строго-настрого запрещено заниматься магией. Вернее, отец позволил изучить лишь несколько простейших заклинаний, чтобы совладать со своим даром и не причинить себе вреда. Вот и все, лорд Бростон! А вы говорите – Академия!.. Куда уж тут поступать!

– Одри, – позвал он, когда я отвернулась к окну.

Мы как раз подъехали к развилке, откуда одна дорога уходила к монастырю и приюту – туда я наведывалась пару раз в неделю. Вторая вела дальше, мимо участка королевской земли – густые леса, в которых некоторые… гм… несознательные жители Гленншира иногда занимались браконьерством. Потом уже начинались обширные владения Бростонов.

– Одри, – вновь позвал меня Тайлор, и его голос прозвучал мягко, – я так не думаю! Наоборот, считаю, это преступлением – обладать столь сильным и ярким магическим даром и не уметь им пользоваться.

– Да что вы говорите!..

– Я помогу тебе подготовиться.

– Вы ничуть не лучше моего отца! – покачав головой, заявила ему. – Он тоже всегда считал, что знает, как будет для меня лучше. Как лучше со мной поступить для моего же блага… За кого стоит выдать меня замуж, а еще запретить заниматься магией – и все исключительно из лучших побуждений!.. А сам взял и бросил дочь на целых пятнадцать лет, раз в год интересуясь у тетушки Лавинии, как у меня идут дела!

– Одри, мне очень жаль!

Но я покачала головой.

– Правда, на совершеннолетие папа подарил мне скаковую лошадь, хотя я запросто могу свернуть себе шею. Но, знаете, я его очень люблю! И я простила ему все его безразличие, потому что именно из-за него он избавил меня от своего присутствия, тем самым дав полную свободу.

– А меня не любишь, потому что я ее отнял? – усмехнулся Тайлор. – И еще за то, что я, как твой отец, не проявлял к тебе интереса все эти годы, а теперь свалился словно снег на голову?

– Вы удивительно точно обрисовали сложившуюся ситуацию, лорд Бростон! – отозвалась я язвительно.

– Ну что же, тогда для полноты картины я эгоистично должен добавить, что благодарен своему и твоему отцу за этот договор, и в ближайшем времени собираюсь убедить тебя в том, что наш брак вовсе не ошибка.

– А не повредились ли вы умом, лорд Бростон?! – поинтересовалась я все так же язвительно. – Или же прощальный поцелуй тетушки Лавинии оказался настолько заразен, что передал вам часть ее болезни?

На это он снова улыбнулся.

– Вчера ты сказала, что мне не нужна такая жена. Но это не так, Одри! Именно такая жена мне и нужна. Я уверен, что мы с тобой сможем быть счастливыми, надо лишь приложить к этому определенные старания.

– Вот еще!..

– Трудности меня не пугают, потому что ты мне нравишься. Моя жена оказалась удивительно красива, умна, и еще у нее доброе сердце. Я чувствую твою магию, я чувствую твою душевную силу, и благодарен своему отцу за такой подарок. За тебя, Одри!

– Знаете, что… Это уже слишком! – фыркнула я, после чего отвернулась к окну.

Потому что это и правда было уже слишком!

Он еще о чем-то меня расспрашивал, но разговаривать с ним я больше не стала. Вместо этого долго смотрела в окно, пока вдалеке не показались высоченные стены Бростон-Холла – самого богатого поместья во всей Центральной Провинции. Белоснежный трехэтажный дом с колоннами и львами, которыми я уже успела попрекнуть Тайлора, был выстроен на холме, на склонах которого разбили пышный сад, а с вершины, уверена, открывался чудесный вид на гленнширские долины.

Впрочем, сейчас прекрасные виды меня мало волновали – настроение было отвратительным. И все потому, что лорд Бростон не собирался меня отказываться. Вбил в свою голову, что у нас будет полноценный брак, любовь и дети, чем успел со мной поделиться на подъездах к Бростон-Холлу.

Тем временем карета миновала липовую аллею. Проехав мимо алеющих розовых кустов и последний раз подпрыгнув на булыжниках двора, остановилась возле широкого крыльца, украшенного теми самыми мраморными львами. На нем уже толпились гости. Одеты они были слишком ярко и вычурно для Гленншира, и я подумала, что эти уж точно столичные. Молодые, веселые – махали нам руками, выкрикивая приветствия, словно давно нас заждались.

– Сегодня в поместье будет еще один небольшой праздник по случаю нашего бракосочетания, – пояснил мне Тайлор, хотя я у него ничего не спрашивала. – Мой брат и его жена, к сожалению, не смогли присутствовать на вчерашнем венчании. Собирались приехать, но в последний момент Рея вызвали к королю. Ситуация в столице крайне нестабильная.

– Она везде такая! – пробормотала я.

– Но он пообещал вырваться на следующий день и сдержал свое слово. К тому же, его жене давно не терпится с тобой познакомится. Она очень милая, и, мне кажется, вы с ней обязательно подружитесь. К тому же, Рей захватил с собой еще и пару своих друзей вместе с…

Тут он замолчал, и его лицо на долю секунды изменилось. Впрочем, я тоже заметила причину его запинки. Эта самая причина стояла чуть в стороне, не спуская внимательного взгляда с нашей кареты.

Очень красивая девушка, подумала я отстраненно. Молодая, высокая, грациозная, с темными локонами, выбившимися из высокой прически. Вернее, это прическа была такая, со специально выбивавшимися из нее локонами.

Еще раз взглянув на одетую как с картинки журнала мод гостью Бростон-Холла, я внезапно почувствовала себя… неотесанной девицей из гленнширской глуши. Впрочем, чувства на этот раз меня не обманывали – так оно и было. Потому что я выросла в этой глуши, и мое сердце навсегда было отдано этой земле. А та девица – звали ее Жаклин Брюссо, и я ее узнала – принадлежала совсем к другому миру…

…Миру Тайлора Бростона, Верховного Мага его Величества короля Вильяма, брата министра финансов, дружного с наследным принцем, преподавателями и руководством Академии Магии Скоборо. В том мире, как оказалось, вполне в порядке вещей принимать в своем доме любовницу, хотя он только что привез в него молодую жену.

А почему бы и нет?..

Это еще сильнее меня убедило в том, что все слова Тайлора о счастливом браке – ложь. Вернее, всего лишь игра. «Так даже интереснее», – заявил он вчера противному Перри Броуветту, по-видимому, твердо решив «укротить неукротимую» и наплевав на то, что тем самым он разбивает мне сердце.

Холодно улыбнувшись, вложила свою руку в его, и мой муж помог мне выбраться из кареты.

– Мой брат, Рей, – начал он представлять мне собравшихся на мраморном крыльце, но не договорил, потому что я сразу же угодила в медвежьи объятия высокого, с растрепанными темными волосами и тяжелым подбородком мужчины. На нем был отлично пошитый камзол, впрочем, не скрывающий крупных объемов его плотного тела.

Пусть и братья, Рей и Тайлор Бростоны показались мне совершенно непохожими.

– Одри Бростон! – заявил тот с явным удовольствием, вернув меня на землю. Старший брат Тайлора не был магом, зато сила в нем чувствовалась медвежья. – Так вот такой алмаз скрывался в гленнширской глубинке! Элоиза, – позвал он свою жену, – тебе не кажется, что моему братцу на этот раз несказанно повезло?

– Должно же и мне было хоть когда-то повезти, – вместо Элиозы шутливо отозвался Тайлор, – раз уж не меня назначили министром финансов!

Тем временем улыбчивая блондинка с точеной фигуркой, одетая в светлое платье с атласными вставками, подол которого в паре мест был запачкан ягодными пятнами, тоже подтвердила, что да, Тайлору очень повезло.

– Такого со мной еще не случалось, – заявила я. В присутствии Рея Бростона мне почему-то захотелось улыбаться, – чтобы меня обнимал министр финансов. Кому сказать, не поверят!

На это Рей разразился громким смехом.

– Пусть это будет нашим маленьким секретом, – подмигнул мне. – На самом деле, я тот ужасный тип, который сидит на мешках с деньгами. С утра я закусываю голодающими крестьянскими детьми, тогда как на обед мне подают хорошенько прожаренных горожан, отчаянно протестующих под стенами дворца из-за цен на хлеб!

– Рей! – тут же нахмурилась его жена. – Я, конечно, все понимаю… Но можно об этом не сейчас?!

– Можно, – добродушно отозвался тот. – Все ради тебя, любовь моя! Элоиза, моя жена, – представил он ее с явным удовольствием.

Элоиза тут же протянула мне руку, но затем передумала и кинулась мне в объятия, заявив, что давно уже мечтала о сестре. Мы ведь подружимся, не так ли?

И я выдохнула растерянно, обнимая хрупкое тело своей невестки. Светлые вьющиеся волосы Элоизы были собраны в высокую прическу, но растрепались и лезли ей и мне в лицо, похоже, по вине двух сорванцов, которые тут же принялась бегать вокруг нас.

Я подхватила девочку лет так трех на руки, и она залилась громким смехом, показав мне темные от ягод руки.

– Это Ханна и Тим, – представила их Элоиза. – Наши дети кого угодно с ума сведут!

– Только не меня, – ответила ей, подмигнув задорному мальчугану лет так семи-восьми. – У меня и своих… – но тут запнулась, решив, что меня неправильно поймут все эти господа на мраморных ступенях, с вежливым любопытством прислушивавшиеся к нашему разговору.

– У нее своих несколько дюжин, – добавил за меня Тайлор, и мне показалось, что в его голосе прозвучало одобрение. – Одри курирует приют при монастыре Святой Анны.

Элоиза заинтересовалась, но Тайлор уже знакомил меня с остальными гостями Бростон-Холла. Правда, пришлось это делать вместе с Ханной – девочка так ко мне и липла. Еще три лорда приложились к моей руке, а двух других я уже знала – Роджер Тилман и Адам Бейкер наравне с моим мужем развлекали меня за завтраком в «Высоких Соснах».

Наконец, добрались и до той самой красивой девушки, терпеливо дожидавшейся своей очереди.

Тайлор уставился на нее тяжелым взглядом, словно хотел, чтобы она исчезла, испарилась с залитого летним солнцем мраморного крыльца. Но пропадать красавица не собиралась. Вместо этого ответила ему чарующей улыбкой, после чего окинула меня насмешливым взглядом, демонстративно задержавшись на старомодной, хотя и добротной амазонке. Затем ее брови картинно полезли вверх, а на лице появилось выражение снисходительности.

И я поняла, что мы с ней не поладим.

Никогда.

Даже если по воле Великой Богини окажемся вдвоем на необитаемом острове.

– Рада тебя видеть, Тайлор! – У Жаклин Брюссо оказался глубокий, грудной голос с едва слышимой хрипотцой.

Впрочем, по мне, в ней было слишком много наигранного – вернее, она вся была слишком уж наигранной! И эта ее легкое, развевающееся на ветру платье, и ее поза, и голос, с которым она обращалась к Тайлору, и медовый взгляд, которым она на него смотрела – все было заранее продумано до мелочей.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался он холодно.

– Решила приехать, чтобы лично поздравить тебя с таким счастливым моментом в жизни, – Поздравив исключительно его, балерина протянула моему мужу две руки, но тот лишь качнул головой. И она капризно нахмурилась. – Ну познакомь же меня с…

– Одри, это Жаклин Брюссо, – произнес он ледяным тоном.

– Прима-балерина Королевского Театра, – добавила та с чувством собственного превосходства. – О, уверена, нам будет о чем поговорить. Одри, я ведь могу называть вас по имени? У нас с вами так много общего, – произнесла она многозначительно.

Краем глаза я заметила, как исказилось от гнева лицо Элоизы – та посмотрела на своего мужа крайне неодобрительно, затем перевела такой же взгляд на моего.

– Сомневаюсь, что у нас с вами найдутся общие темы для разговоров, – отозвалась я. – Видите ли, мисс Брюссо, я никогда не бывала в Королевском Театре и не видела ни одного вашего представления. У нас же в Гленншире совсем другие развлечения, которые, подозреваю, покажутся вам скучными. Зато, уверена, вам будет что вспомнить с моим мужем.

– Именно так, и эти воспоминания крайне приятные! – отозвалась та, уставившись на Тайлора с легкой улыбкой.

Смотрела на него так, словно остальных здесь и подавно не было. Ни меня, ни высокого, с залысинами худого лорда Остина, чьей спутницей, судя по всему, она оказалась, а тот глядел на нее обожающим взглядом.

Мой же собственный муж стоял рядом с ней с недовольным лицом, и мне стало совершенно ясно, что слухи в «колонке сплетен», так я называла раздел светской хроники в «Столичном Вестнике», отнюдь не взяты с неба. Этих двоих связывало очень и очень многое.

Впрочем, мне было все равно.

Мне ведь все равно, не так ли?!

Глава 4

4.1

Чуть позже Тайлор представил меня слугам, выстроившимся в большом холле рядом с главной лестницей Бростон-Холла, заявив, что привез себе жену, а им новую хозяйку. Слуг оказалось больше тридцати, и заправляла всеми пожилая, крайне властная экономка в траурно-черном платье. Звали ее Молли Смисс, и я, взглянув в строгое лицо с поджатыми сухими губами, решила, что мы с ней обязательно поладим. Но не раньше, чем она перестанет видеть во мне молоденькую барышню, способную разве что на вздохи и охи во время танцев в Бальном Зале.

Впрочем, никому и ничего доказывать в Бростон-Холле я не собиралась, все еще надеясь, что его хозяину быстро надоест игра в укрощение, и я смогу со спокойной совестью отправиться восвояси. Желательно, уже завтра, чтобы успеть на послений экзамен в Скаборо.

Но пока Тайлору Бростону еще не надоело, и мне приходилось изображать из себя его жену. Поэтому, улыбнувшись, я поздоровалась со слугами. К удивлению, на строгом лице мисс Смисс тут же появилась ответная улыбка. Экономка изобразила вежливый поклон, заявив, что и в Бростон-Холле давно наслышаны о владелице «Высоких Сосен», и наше знакомство для нее большая честь. Я тоже выдавила из себя слова благодарности, после чего по очереди улыбалась представленным мне слугам.

Наконец мисс Смисс поинтересовалась, привезла ли я с собой горничную. На это пришлось ответить, что я оставила ее вместе с тетей в поместье, хотя как таковой личной горничной у меня никогда не было. С детства обо мне заботилась няня Флоренс, выполнявшая роль экономки в не таком уж и большом хозяйстве «Великих Сосен».

И тут же, повинуясь жесту Молли Смисс, вперед вышла Линн – улыбчивая светловолосая девушка в форменном платье, чепце и накрахмаленном переднике. Она вряд ли была старше меня, но заявила, что у нее имеется большой опыт работы в столичных домах, и она почтет за честь мне прислуживать.

Довольно скоро я очутилась в своих покоях на втором этаже, куда уже успели доставить мои вещи. Это были две смежные со спальней Тайлора Бростона комнаты, обставленные… Что уж тут душой кривить – все в Бростон-Холле оказалось дорогим и недавно отремонтированным. В моих комнатах, как и во всем доме, обстановка дышала богатством – повсюду были мягкие, пушистые ковры в тон со светлыми обоями и гардинами, картины, скульптуры и новая мебель, и я даже побоялась себе представить, сколько это могло стоить.

Подумала лишь, что в своем убранстве Бростон-Холл вряд ли мог уступать королевскому дворцу,

– Леди Бростон, – вырвал меня из задумчивости голос Линн. – Вы, наверное, уже хотите сменить дорожную одежду? Скоро будут подавать обед.

Кивнув, позволила горничной расшнуровать мою амазонку, хотя прекрасно справилась бы сама. Затем с помощью Линн облачилась в светлое платье с рукавами-фонариками и атласным пояском. Горничная осторожно поинтересовалась и о других моих вещах, на что я, пожав плечами, ответила, что их попросту не успели сложить. Но в скором времени обязательно пришлют, до «Высоких Сосен» отсюда недалеко.

Если, конечно, я не отправлюсь домой первой.

Но лорд Бростон продолжал проявлять несговорчивость, и вместо дороги в «Высокие Сосны» меня ждал сюрприз – присланная из соседней комнаты бархатная коробочка, внутри которой оказалось золотое, переливающиеся бриллиантовым блеском ожерелье.

– Подарок вашего мужа, – заявила Линн, сверкнув черными глазами. – Очень красивое! Не хотите ли примерить, леди Бростон?

Я согласилась, что красивое, но надевать – даже примерить! – напрочь отказалась. Сказала Линн, что ожерелье не подходит к этому платью. Не подходит, и все тут!..

Потому что платье было моим, а принять подарок Тайлера означало бы впустить его в свою жизнь, что я совершенно не собиралась делать. Вместо этого подошла к окну, решив взглянуть на открывающийся мне чудесный вид на гленнширские равнины – когда-то зеленые, но теперь выжженные яростным летним солнцем.

Только вот вид, который мне открылся, душевных сил нисколько мне нисколько не придал, но по-своему оказался довольно интересным. Потому что по дорожкам, мимо возившихся словно трудяги-пчелы садовников, прогуливалась парочка. Рядом с высоким, темноволосым мужчиной с военной выправкой – и как я раньше не заметила ее у собственного мужа? – шагала тоненькая, грациозная девушка в белоснежном платье. В руках, затянутых в атласные перчатки, она крутила кокетливый кружевной зонтик, защищавший нежную кожу от солнца.

И я отстраненно подумала, Тайлор Бростон и Жаклин Брюссо отлично смотрятся вместе.

К тому же, им явно было что обсудить. Видела я их чуть с боку и со спины – Тайлор что-то ей говорил, а она шла рядом и слушала, склонив голову с элегантной прической.

Тут Жаклин протянула руку и коснулась его рукава, и я отвернулась. Затем подошла к трюмо и решительно захлопнула обитую бархатом коробочку.

Нет, ЕГО ожерелье определенно не подходило к МОЕМУ платью.

Слишком долго отсиживаться в своих комнатах у меня не получилось, так как пришло время отправляться на обед. Проходил он в большой столовой на первом этаже, украшенной огромными люстрами с сотнями золотых рожков.

Жаклин усадили на дальний конец стола рядом с лордом Остином, с которым она и приехала, отведя нам с Тайлером почетное место во главе. Остальные гости не заставили себя долго ждать. Расселись, уже успевшие переодеться к обеду.

Прима-балерина тоже сменила воздушное белое платье на вызывающий ярко-красный наряд, куда больше подходивший к вечернему приему, чем к семейному обеду. И этот новый ее наряд был настолько откровенным, что, казалось, одно неосторожное движение, и из него вывалится то, что приличной девушке все же не стоило показывать обществу.

Впрочем, на ее спутника – моложавого, но уже начинающего седеть лорда Остина, – содержимое декольте произвело самое захватывающее впечатление, и он проводил длительное время в его созерцании. Но у него оказался и соперник – сидевший по другую руку красавицы-балерины молодой лорд Тристан Уоллес, тоже добивавшийся ее внимания.

Но даже навязчивое общество двух лордов не мешало Жаклин Брюссо постоянно бросать многозначительные взгляды на моего мужа. И, странным образом, это меня задевало, хотя не должно было.

С чего бы мне переживать, спрашивала я себя. Их любовная связь не была секретом для всего Валора, раз уж мы с тетушкой в гелннширской глубинке знали о ней во всех смакуемых газетами подробностях. Да, у моего мужа была или есть любовница – поди еще разбери, что здесь происходит! – которая не ограничилась им одним, захватив в чарующий плен еще двух лордов. И это отлично вписывалось в мои планы. Жаклин уж точно поможет Тайлеру поскорее потерять ко мне интерес.

Только вот мне почему-то было очень и очень противно.

Впрочем, несмотря на все ее призывные взгляды, Тайлор Бростон не обращал внимания на выставленное напоказ, вместо этого был со мной крайне любезен. Сперва терпеливо дождался моего появления возле дверей, потому что Линн провозилась с моей прической куда дольше обычного, и теперь я щеголяла с завитыми «по столичному» локонами. Затем похвалил мое платье в частности и меня в целом, и даже ничего не спросил про свое ожерелье, которое я сразу уже отослала дарителю.

Вместо этого вежливо предложил руку, но я покачала головой. Мне не хотелось к нему прикасаться. Впрочем, к моему отказу он тоже отнесся вполне спокойно, и мы пошли в столовую бок о бок. По дорогое он успел многое мне рассказать о Бростон-Холле, но молчал о Жаклин Брюссо. Вот и я тоже молчала, не отвечая на его расспросы, пока мы не оказались в огромном обеденном зале с роскошными позолоченными люстрами.

Еда в его доме, конечно же, была не чета той, которой кормили в «Высоких Соснах», но мне было вовсе не до пяти перемен блюд. Потому что, оказалось, именно мне на этом обеде была отведена роль «главной закуски». Гости принялись наперебой засыпать меня вопросами. Спрашивали, в основном, о сельском хозяйстве и о моих каналах, на строительство которых – стыдно в этом признаться! – я потратила не только полученные от отца на совершеннолетие деньги, но еще и те, которые откладывала на ремонт крыши, серьезно пострадавшей после землетрясения.

Дальше уже пришлось врать, потому что один из лордов – кажется, лорд Саммерс, тоже крупный землевладелец, – поинтересовался, кто именно сделал для меня проект. И как я вообще до такого додумалась?

Сказала ему, что познакомилась с гениальным инженером в Скаборо – вот так, столкнулась в Ратуше случайно, когда ездила оформлять какие-то документы. Мы случайно разговорились, и он убедил меня на крайне рискованное предприятие. И я согласилась, рассудив, что хуже уже не будет, а так хотя бы есть шанс спасти посевы.

На самом деле с инженером мне помог декан Байер, которому однажды я пожаловалась на жуткую засуху в Гленншире – вернее, на ее последствия. Сказала ему, что у нас под боком два водоема, пусть и обмельчавших – и река, и озеро. Правда, до них далековато, но если подвести к ближним полям воду из одного, а к дальним из другого, получив на это разрешение, то… Но я не представляла, как это сделать!

Он помог мне найти того, кто представлял. Вот мы и подвели, и разрешение я тоже выправила, хотя это стоило мне порядком нервов и остатков моих сбережений. За столом тоже выкрутилась, а мужчины еще добрых полчаса обсуждали то, что я сделала на своих землях, и пришли к выводу, что я молодец.

– Подобное не помешало бы и на землях Бростонов, – взглянул на меня Тайлор, положив свою руку на мою.

И я не стала ее отдергивать, решив, что публичные скандалы нам ни к чему. Долго рассматривала свою ладонь, казавшуюся такой маленькой в его уверенной руке, и не могла понять, какие чувства меня обуревают.

Но уж точно не любовь…

– Во всем королевстве не помешало бы! – пробурчал, откинувшись на резную спинку стула, Рей Бростон. В одной руке он сжимал бокал с вином, второй принялся поглаживать ладонь жены, смотревшей на него с обожанием. – Чувствую, я скоро возьму в руки шаманский бубен и буду призвать дождь. Это единственное, что еще может спасти нашу бедную страну!

– Не слишком-то оптимистично услышать такой прогноз из уст нашего министра финансов! – произнесла я в шутку.

Но почему-то смешно никому из присутствующих не было. Разговор тут же перекинулся на извечную застольную тему. Мужчины принялись рассуждать, как вывести страну из пропасти, в которую оно стремительно скатывалась.

Валор было от чего спасать – три засушливых года буквально поставили страну на колени. Урожаи гибли, и крестьяне были на грани отчаяния. В поисках лучшей доли многие подавались в города, но и там ситуация была ничуть не легче. Закрывались производства, массово, тысячами, увольняли рабочих. У виноделов сгорали урожаи. У производителей шелка гибли куколки шелкопрядов, из-за чего останавливались мануфактуры по всему королевству.

Над страной нависла реальная угроза голода.

К тому же, война с Кембрией затянулась – длилась она почти двадцать лет. Альянс трех королевств – Валора, Эгры и Ньяху, – сперва теснивший врага, так и не смог окончательно его победить. Кембрия снова поднималась с колен, нанося ответные удары, и сводки с полей боя приходили не слишком утешительные.

Да и в самом Валоре было неспокойно. Пятнадцать лет назад Темный Бунт всколыхнул народ, но он был жестоко подавлен, а зачинщики казнены. Теперь люди снова начинали роптать, и к Темным Магам, недовольным мнимой дискриминацией в королевстве, где у Светлых был явный перевес в численности, на этот раз могли присоединиться и другие…

Другие недовольные.

Я много раз слышала подобные разговоры на своих землях – ко мне всегда относились как к своей, и в моем присутствии говорили не особо скрываясь. Например, что у короля и его приближенных слишком много денег, а простые люди страдают. И еще о том, что в городах умирают с голоду, потому что не на что купить хлеб, а крестьяне вынуждены отдавать с трудом выращенное зерно – буквально орошенное своим потом и кровью, – по назначенным королем ценам. И эти цены очень низкие – грабительские цены! – а потом его продают втридорога, тем самым оплачивая никому ненужную войну.

Но если поднимется вся страна – вот так, всем скопом! – скинув с себя ярмо налогов, свергнув ненавистного короля и вернув домой армию, после чего в Валоре установится власть выборного Парламента, и место в нем будет не только пожизненным лордам, то все станет совсем по-другому. И цены на зерно будут такими, какими они должны быть, а не теми, которые назначают король и его воры-советники!..

Об этом говорили в таверне на въезде в Нукк, об этом шептались на церковных службах, об этом рассказывал мне Никлас, из-за чего мы яростно спорили. Мне казалось, что он поддерживал ту, протестующую стороны, и я всегда у него спрашивала – а как этот самый народ собирается жить, если в стране вдруг падет королевская власть, установленная Богами?

Какой еще выборный Парламент, о чем он говорит?! Все вокруг погрузится в хаос, начнется гражданская война и потекут реки крови – и уже больше некому будет ни собирать урожаи, ни заседать в Парламенте. Потому что так просто, без боя, старые порядки никто разрушать не даст.

Зачем нам гражданская война, когда мы уже выкинули Кембрию со своих территорий? Да, согласна, война на стороне Альянса затянулась, но ведь до засухи все жили мирно!.. Темных никто и никогда не притеснял, а хлеба и зерна хватало на всех. Пусть король Вильям во многом неправ, но это не повод свергать существующие порядки. Надо всего лишь дождаться, когда пойдет дождь – не может же проклятая засуха длиться вечно!..

На это Никлас мне заявлял, что наш король проклят Богами за разврат, поэтому Они и наслали на нас засуху. И если ничего не препринимать, то он утянет весь Валор за собой в преисподнюю. Поэтому, пока не поздно, нужно это прекратить.

Мы начинали спорить, и я всегда заявляла, что это грех. Грех идти против короля и установленного Богами порядком! Но Никлас отмахивался, затем смотрел на меня странным Темным взглядом, и я не могла понять, что у него на самом деле в голове…

Тут голос подал до сих пор молчавший лорд Остин, вырвав меня из тягостных размышлений. Оказалось, его партия обладала солидной поддержкой в Большом Совете, и он прекрасно знал истинное положение дел в стране.

– Народ на взводе, и те, кого мы не добили во время первого Темного Бунта, обязательно этим воспользуются. Уверен, скоро они попытаются поднять еще один, но мы к этому будем готовы.

– Вчера вечером в Тамерсе были беспорядки, – вступил в разговор еще и лорд Саммерс – обладатель пышных усов и ухоженной бороды. Вид у него был довольно угрюмый, и он лишь презрительно усмехнулся на «мы будем готовы». – Началось все возле городского амбара, затем протесты охватили большую часть города. Утром открыли амбар, решив бесплатно раздать зерно голодающим, но кто-то принялся кричать, что оно порченное.

– А оно было порченным? – спросила я.

– Этого уже никто и никогда не узнает, – усмехнулся лорд Саммерс. – Амбар разграбили подчистую, растащив все «порченное» зерно. Но на этом не успокоились. Им словно вожжа попала под зад – пошли штурмовать Ратушу и дом градоначальника. Судя по всему, там заправляли Темные Маги, и еще эти, чернорясенники… Они и натравливали народ.

– Какие еще чернорясенники? – упавшим голосом поинтересовалась Элоиза.

– Похоже, священники культа Арату, – отозвалась я, не ожидавшая такого поворота.

Тут в разговор вступил мой муж.

– Конечно, без них не обошлось, – кивнул он, не отпуская мою руку. – Какие протесты без служителей Темного Бога Арату?! – в его голосе послышался непонятный мне сарказм.

– Не обошлось, – согласился лорд Саммерс, – но из столицы быстро прибыло подкрепление. Итог – десять погибших среди протестующих, солдаты там не особо церемонились. Правда, зачинщикам все же удалось уйти, хотя отдали приказ взять их живыми или мертвыми.

Внезапно мне стало нехорошо, и я, вырвав ладонь из руки Тайлера, приложила ее к вспыхнувшим щекам. В груди появилась тяжесть, на миг стало трудно дышать, и я никак не могла взять в толк, что со мной происходит.

Откуда взяться этим дурным предчувствиям?

– Подобное не редкость в последнее время, – заявил Рей Бростон. – Правда, пока еще в небольших городах, в крупные они соваться не рискуют. Такое чувство, что нас пробуют на прочность. Хорошенько подогревают котел, в котором уже заварили дьявольское зелье.

– Неужели будет еще один Темный Бунт? – неверяще спросила Элоиза.

Посмотрела на своего мужа, затем почему-то перевела взгляд на моего.

– Бунта не будет, – уверенно произнес Тайлор, – если мы будем действовать быстро и решительно. Но винить в сложившейся ситуации стоит не только голод засуху или же подогревающих застарелую ненависть Темных. К тому, что происходит в Валоре, приложили руку служители культа Арату, слишком уж стремительно набирающего популярность в народе.

И я удивилась, причем, совершенно искренне. Никогда бы не подумала, что служители Темного Бога могут быть замешаны в чем-то… В чем-то подобном!

– В Валоре свобода вероисповеданий, – сказала я Тайлору. – Каждый может выбрать себе того Бога, в которого он хочет верить. Женщинам ближе Великая Мать, тогда как у мужчин выбор значительно шире. И что из этого?.. Почему нужно в чем-то обвинять тех, кому пришелся по душе Темный Бог? Да, матушке Иридии не слишком-то нравится соседство Храма Арату с женским монастырем, но и ей пришлось смириться…

Смириться в тем, что носители Темного Дара охотнее идут в Храм Арату, чем в Церковь Великой Богини или же в расположенный на главной площади Нукка Храм Бога Дану. И что мужчинам по нынешним временам куда ближе божество, сжимающее в одной руке меч, а в другой – острые вилы, готовое как защищать, так и собирать урожай…