Текст книги "Жена для Верховного мага (СИ)"
Автор книги: Оксана Гринберга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Я кивнула.
– Да, – сказала ему. – Я пошла им навстречу, снизив плату за землю на время засухи. Вернее, они платят мне столько, сколько могут, потому что я не хочу, чтобы на моих землях умирали от голода только для того, чтобы мой стол ломился от еды. К тому же, в прошлом году мы начали строить систему оросительных каналов. Я наняла рабочих, и они привели к ближайшим полям воду из реки, остальные же соединяют с озером. Но и это не решило всех наших проблем. Этот год еще более засушливый и жаркий чем прошлый, и народ во всем винит…
– Особенно сильно достается магам и нашему королю, – кивнул Тайлор Бростон. – Хотя, видит Боги, мы так же страдаем от жары, как и остальные.
Неожиданно он уставился на мою грудь, и я порядком занервничала. На что ему там смотреть, если там особо и смотреть не на что?! Наконец, догадалась. Нервно коснулась нитки жемчуга, единственной из непроданных мною в столице украшений.
Попытка сохранить урожаи и спасти людей от голода далась мне довольно дорого.
– Значит, моя жена построила на своих землях систему оросительных каналов, – произнес он. – Я бы не отказался об этом послушать!
Подхватил меня за руку, и мы двинулись к выходу из церкви. Пробирались через толпу, кивая на поздравления и пожелания, пока, наконец, не вышли через распахнутые двери наружу. Но, как оказалось, на этом все не закончилось. На ступенях нас поджидали дети – много детей, и все приютские. Смеясь, кинулись ко мне, и я распахнула руки, счастливо улыбаясь, сжимая их в объятиях. Чуть поодаль стояли довольные монахини, которые и привезли своих воспитанников.
А я и не ожидала, что мне сделают такой сюрприз!
Затем дети принялись кидать нам под ноги лепестки цветов и зеленые листья – вообще-то, должны были быть мелкие монеты, но откуда им взяться, если простой народ был на грани голода?! Кричали «Ура!», а еще почему-то «Горько!», на что я страдальчески вздыхала, потому что Тайлор Бростон вполне охотно целовал меня на каждой ступени, пока я не зашипела на него, что уже хватит.
Ну сколько можно?!
Наконец, добрались до кареты, на которой собирались отправляться в поместье, но возле нее нас поджидало очередное препятствие – пожилой священник в черной рясе с символом Темного Бога на груди – спиралью, заключенной в треугольник. Оказалось, преподобный Вальтер, служитель Культа Арату, чей Храм пять лет назад вырос на королевских землях неподалеку от выезда из Нукка, тоже пожелал нас благословить.
Я была с ним неплохо знакома – пару лет назад он явился в «Высокие Сосны», заявив, что ему больше не к кому идти. Все гонят его прочь – либо не хотят иметь дело со служителем Темного Бога, либо, когда узнают, что он пришел просить деньги, сразу же указывают на дверь. Но он наслышан, что леди Одри крайне добра как к Светлым, так и к Темным.
– У вас что-то случилось, святой отец? – спросила у него.
Оказалось, случилось. При Храме Арату жило несколько детей, сбежавших из приюта, и ему нечем их кормить.
– Но почему же они сбежали? – растерялась я.
Подлила в его кружку травяной чай и подвинула блюдо с выпечкой, прикидывая, что именно могу отвезти уже сегодня.
– Потому что они носят в себе Темный Дар, – произнес он, с удовольствием отведав овсяное печенье Флоренс. От него не отказывались даже те, кто пребывал на смертном одре. – Это не делает их хуже в глазах Богов или Великой Богини, но из-за своей магии они стали изгоями среди остальных детей. Их обижали в монастыре, поэтому я приютил их у себя. Мне многого не надо – хватает и скромных пожертвований на нужды храма, но дети…
И я покивала, потому что по Никласу знала, как порой непросто бывает носителям Темной магии в Валоре, однажды уже пережившем Темный Бунт. С тех пор поддерживала с преподобным Вальтером дружеские отношения, раз в месяц отправляя ему небольшую сумму и отвозя продукты – либо отправлялась сама, либо посылала Тобиаса, нашего кузнеца и моего охранника, – тщетно пытаясь уговорить детишек вернуться в приют. Иногда Вальтер приезжал ко мне на чай в «Высокие Сосны», и мы долго разговаривали обо всем на свете, вполне довольные друг другом.
Вот и сейчас священник смотрел на меня с улыбкой на старческом лице. И я пошла к нему, протянув руки, несмотря на тяжелый взгляд мужа, впившийся мне в затылок.
– Рада вас видеть, преподобный! – заявила старику. – Он всего лишь собирается нас благословить, – повернувшись, сказала лорду Бростону. – Это от чистого сердца!
Впрочем, и благословение служителя Темного культа мой муж выдержал вполне стоически, лишь нахмурился, когда преподобный Вольтер коснулся моего лба, оставив на нем красную полосу.
– Охра, не кровь, – сказала я Тайлору Бростону. – Спасибо вам, святой отец! – поблагодарила священника, немного смущенная тем, что мой муж так и не позволил к себе прикоснуться.
Впрочем, преподобный отнесся к этому с пониманием. Культ Арату в Валоре пришелся по душе лишь носителям Темной Магии и простым людям, тогда как обладатели Светлого Дара не особо его жаловали.
Вот и сейчас Тайлор Бростон подхватил меня под локоть, увлекая к карете – подальше от старческой фигуры в черной мантии. Помог усесться, после чего захлопнул дверь, отрезая нас от остального мира. Устроился на бархатном сидении напротив меня, вытянув длиные ноги в темных штанах. Расстегнул позолоченные пуговицы камзола, затем с явным облегчением его скинул, оставшись в белоснежной рубахе, сквозь которую просвечивалось мускулистое, крепкое тело. Ослабил застежки на вороте и манжетах своей рубашки, на миг я с легким ужасом подумала, что сейчас он снимет и ее.
Но подавила приступ паники – не станет же он, раздевшись, набрасываться на меня в карете?! Хотя… Поди их еще разбери, этих столичных магов!
Впрочем, больше ничего снимать с себя он не стал.
– Чертовски жарко, – заявил мне. – Адское пекло, а ведь только начало июня!
Я тоже чувствовала этот самый жар. Правда, мне казалось, что он шел вовсе не от раскаленного солнца на привычно-безоблачном небе, а от разгоряченного мужского тела, смешиваясь с терпким запахом его парфюма. Внезапно у меня закружилась голова, и я вжалась в угол, пытаясь прийти в себя.
– Трогай! – тем временем приказал мой муж кучеру.
– Но моя тетя… – прошептала я в ужасе, вспомнив, что из-за суматохи на ступенях церкви забыла проследить, чтобы тетушка Лавиния отбыла домой в цельности и сохранности. – Она же будет волноваться! А когда она волнуется, она… Она становится полностью невменяемой!
И тут же осеклась, подумав, что зря это сказала. Моему новоиспеченному мужу может не понравиться наличие неадекватной родственницы, а там и до столичного сумасшедшего дома недалеко!..
– Уверен, с вашей тетушкой все будет хорошо. Мои друзья за этим проследят, – отозвался он любезно. – Нам же с тобой стоит серьезно поговорить.
– Ну раз стоит, то давайте поговорим, – вздохнула я, с тоской уставившись в окно, за которым исчезала махавшая нам на прощание толпа.
Тетушки Лавинии нигде не было видно, лишь несколько приютских мальчишек бежали вслед за каретой, все еще крича: «Счастья вам, леди Одри!». На это я, слабо улыбнувшись, покачала головой. Потому что счастливой себя не ощущала, а им следовало поскорее вернуться под присмотр монахинь.
– Мне хочется многое у тебя спросить, Одри! – произнес Тайлор Бростон.
– Спрашивайте, – разрешила ему, но поворачиваться не спешила.
Рассматривала липовую аллею на выезде из Нукка, вековые стволы и огромные кроны, а еще видневшиеся вдали мои оросительные каналы. Только вот воды все равно не хватало, потому что Росса стремительно мельчала. Правда, было еще озеро, от которого мы только начали копать…
Но вместо того, чтобы решать все эти проблемы, я вышла замуж, и мне достался излишне любопытный муж!
– Расскажи мне о привезенном в столицу портрете, – произнес он. – Вернее, о причине, по которой он столь разительно отличается от оригинала.
На это я лишь пожала плечами.
– Я-то тут причем? Вам стоит поинтересоваться об этом у вашего художника, раз уж вам кажется, что тот оказался не на высоте.
– Метр Мастерсон, лучший портретист столицы? – усмехнулся Тайлор Бростон. – Интересно, что с ним случилось в «Высоких Соснах», раз уж его настолько подвели таланты?
– Вполне возможно, с ним случилась рябиновая настойка няни Флоренс. За три дня своего визита он истребил чуть ли не все ее запасы.
Сказав это, снова отвернулась к окну. Тобиас по моей просьбе старательно его спаивал, но столичный метр не слишком-то и сопротивлялся…
Некоторое время мы ехали в молчании, пока Тайлор Бростон не произнес:
– Жители Нукка, градоначальник, твои арендаторы, дети, монахини, даже священник Темного Культа… Похоже, весь округ Гленншир желает счастья леди Одри. Что я еще не знаю о своей жене?
На это я промолчала. Потому что он не знал обо мне ровным счетом ничего.
– Расскажи мне, – попросил Тайлор Бростон. – Поговори со мной, Одри!
Но я не стала. Вместо этого продолжала смотреть в окно, за которым уже потянулась моя родная земля, потому что карета, подпрыгивая на ухабах, наконец-таки достигла владений Нейтонов. Обработанная и засеянная, но все-равно страдающая от засухи, несмотря на то, что ко многим полям мы подвели воду.
…Нам нужен был дождь. Настоящий летний ливень, который напитал бы истосковавшуюся по влаге землю.
А еще я втайне радовалась тому, что очень скоро мы доедем до «Высоких Сосен», и я смогу затеряться среди гостей, привычно взяв на себя обязанности хозяйки, а вечером предложу Тайлору Бростону сделку, от которой он не сможет отказаться.
Вернее, не станет, потому что был явно не дурак.
И мне не придется ему ничего рассказывать. Например, о том, как я жила одна. Брошенный после смерти матери ребенок, которого отец не пожелал больше видеть, потому что я оказалась слишком на нее похожа. Сбежал от меня на войну и не показывался целых пятнадцать лет. Да, иногда возвращался в Валор, но никогда не приезжал в «Высокие Сосны», останавливаясь в столичном доме, где мне были не рады.
Правда, иногда отец писал мне письма. По одному в год, которые доставляли аккурат на мой день рождения. Еще он писал тетушке Лавинии, но та с каждым годом сдавала все сильнее, и в последние лет так пять отвечала за нее уже я. Не хотела, чтобы отец обо всем догадался и отправил ее в сумасшедший дом.
А вот письмо от Тайлора Бростона было всего лишь одно. Ровно за две недели до свадьбы, в котором он изъявил желание на мне жениться.
– Тогда, пожалуй, я расскажу немного о себе, – произнес он, нарушив повисшее в карете молчание. – Вернее, о тех причинах, по которым наша первая встреча состоялась на ступенях Церкви Великой Матери лишь этим утром. Наверное, ты упрекаешь меня в равнодушии…
– Ну что вы, лорд Бростон! – отозвалась я вежливо, старательно разгладив на коленях белое кружево свадебного платья. – Поверьте, мне совершенно все равно.
– Я вполне это заслужил, – кивнул он. – И твое безразличие, и твою отстраненность. Я не отрицаю свою вину, но все же попытаюсь найти хоть какие-то смягчающие обстоятельства своим действиям. Вернее, собственному бездействию.
– Говорю же вам, не стоит себя так утруждать!
Мой муж усмехнулся.
– В том-то и дело, Одри, что после того, что я увидел и услышал, мне очень хочется себя утрудить. – Какое-то время он смотрел на меня, затем продолжил: – Я долго учился за рубежом, осваивая Высшую магию, как Темную, так и Светлую. После чего проходил стажировку в Эрхе, откуда и отправился на войну. Пару лет служил под командованием твоего отца, но был ранен, и мне пришлось вернуться в Валор.
– Пурпурное Сердце, – пробормотала я. – Оттуда, не так ли?
– Оттуда, – согласился он. – Я рвался назад, на поле боя, но наш король рассудил иначе. В Валоре меня ждало новое назначение и несколько довольно сложных дел, потребовавших длительных временных затрат. К тому же, признаюсь, ни наш брак, ни портрет моей невесты не вызывали у меня особого энтузиазма, пока однажды я не понял, что откладывать больше нет смысла.
– Ну почему же, – я все-таки не удержалась от сарказма, – вы вполне могли бы отложить свадьбу еще лет так… на сорок. И я бы этому была несказанно рада!
– Ты обижена, Одри, – кивнул он, – но я надеюсь, что мы сможем найти общий язык.
– Зачем? – спросила у него резко. – Зачем нам его находить? Мы отлично обходились друг без друга все эти годы, лорд Бростон! У вас своя жизнь, на которую я нисколько не претендую. Но взамен мне бы хотелось…
Мне бы очень хотелось, чтобы он не претендовал на мою.
Правда, вслух я этого произнести не успела, потому что мы приехали, и в окне показались золотисто-желтые стены поместья Нейтонов. По-хорошему, фасад надо было бы подновить, да и крыша нуждалась в починке, но последние три года выдались довольно сложными. Впрочем, и сад, и дороги, и хозяйство – все содержалось в идеальном порядке.
– Одри, погоди! Мы еще не договорили, – бросив безразличный взгляд через окно на мой дом – мою гордость! – произнес Верховный Маг.
Попытался взять меня за руку, но я не далась. Принялась дергать дверцу, стараясь поскорее выбраться наружу. Тут с другой стороны ее распахнул подоспевший Тобиас – мой слуга, мой охранник и защитник, – и я выпала ему на руки.
На это Тобиас – здоровенный и мрачный, руки как кузнечные молоты, – кинул крайне хмурый взгляд на моего мужа, как ни в чем не бывало застегивающего камзол. Пробурчал что-то себе под нос, после чего поставил меня на ноги, но вслух так ничего и не сказал. Ни про стрелу в лоб, ни про вилы в бок, ни про тот самый молот, с которым он отлично обходился. Но, судя по его мрачному взгляду, явно подумал о чем-то таком-эдаком.
Если, конечно, я буду несчастлива в браке.
Глава 2
2.1
Праздничный обед, плавно перетекший в ужин, проходил для меня довольно нервно. Зато гости, кажется, остались всем довольны. Втайне я надеялась, что они быстренько напьются, после чего разъедутся или разойдутся по домам, либо заснут в специально отведенных для этого комнатах, перестав терзать нас с Тайлером Бростоном ненужными поздравлениями и пожеланиями.
Но все неплохо держались, включая моего собственного мужа, который к вину не притрагивался и засыпать тоже не собирался. Вместо этого был бодр, любезен и полон желания общаться с гостями. Отлично держался не только в обществе местных лордов и эсквайров, оккупировавших Бальный Зал, но и без колебаний спускался со мной в яблоневый сад, где под густыми кронами, дававшими убежище от жаркого солнца, были накрыты столы для арендаторов.
В «Высокие Сосны» ненадолго заглянули и монахини со своими воспитанниками. Их посадили отдельно, и они, быстро отобедав, поблагодарили нас за гостеприимство и довольно скоро засобирались восвояси. Провожала я их вместе с Тайлером – три монастырские телеги покатили по подъездной дороге, подпрыгивая на ухабах и поднимая клубы пыли.
После этого мой муж подхватил меня под локоть и повел к гостям. Но по дороге уставился на разбежавшиеся по светло-желтому фасаду «Высоких Сосен» трещины и спросил, почему мой дом нуждается в починке. Уж не потому ли, что приют при монастыре Святой Анны в нем не нуждается?
На это я покачала головой.
– Четыре года назад в Гленншире случилось сильное землетрясение, а за ним пришел разрушительный ураган. Похоже, в то время вы были в Эрхе и ничего из этого не застали. – Он кивнул, подтверждая мои слова. – Крышу мне удалось починить, – правда, не до конца, – а до остального как-то не дошли руки.
– Я это исправлю, – неожиданно заявил он и повел меня в сад.
Но не успели мы дойти до столов, накрытых белоснежными скатертями, как кто-то снова крикнул «Горько!», на что я привычно закатила глаза, позволив Тайлору себя поцеловать – уже в который раз за вечер!..
Но на этот раз я не почувствовала вкуса его поцелуя, потому что последние его слова породили во мне новые, крайне тревожные мысли, отравлявшие и так непростое мое существование. «Высокие Сосны» были моим домом и стали моим приданным вместе с земельными владениями в Гленншире. Теперь же, по проклятому брачному договору, все это – все, вместе со мной! – переходило в сосбвенность к моему мужу.
А теперь это его замечание насчет «исправить»…
Неужели он станет устанавливать здесь свои порядки?! Поднимет арендную плату – сейчас, в третий неурожайный год?! Запретит строительство последних каналов – а ведь мы почти закончили, осталось лишь соединить их с озером Таннер и довести до дальних полей, так отчаянно нуждавшихся в воде? А еще дети в приюте, и те, кто проживал в Храме Арату – неужели они останутся без еды и скромных средств на содержание, которые мне до этого удавалось им выделять?!
Потому что нашему королю не было ни до чего дела. Государственная казна который год была пуста, налоги продолжали расти, несмотря на неурожаи и голод, – его Величество куда сильнее интересовала война далеко от наших границ, чем то, что происходило в страдающей от засухи стране.
– Одри, что-то случилось? Ты побледнела, – встревожился Тайлор Бростон, когда я, погруженная в свои не слишком-то веселые мысли, побрела ко входу в дом.
– Да, что-то случилось! – пробормотала в ответ. Но негромко, чтобы он не услышал. – Так уж случилось, что я вышла замуж!
Но, кажется, он все-таки услышал. Хотел что-то мне сказать, но тут подошла Флоренс, заявив, что гости уже выпили половину припасенного на банкет вина. Доставать ли оставшиееся из погребов или стоит немного… гм… притормозить?
Доставать, сказала я, не стоит ничего тормозить. Да, и уже можно подавать жаркое – для гостей как в доме, так и в саду.
– Мне надо проследить, что там на кухне, – заявила собственному мужу, понадеявшись, что компания молодых лордов в Бальном Зале покажется ему куда интереснее, чем общество жены.
Не потащится же он следом за мной? Мне так хотелось хоть немного побыть в одиночестве!
Не потащился, но через полчаса мне все-таки пришлось оставить и кухню. Дольше изображать бурную деятельность среди котлов и жарившейся на вертеле дичи не получилось – на меня стали коситься не только Флоренс с нашей кухаркой, но еще две приглашенные из «Столетних Дубов» Мортимера служанки.
Вернувшись в дом, обнаружила Тайлера на балконе в компании долговязого эсквайра Натана Мортимера, с которым я была дружна, и он любезно прислал мне слуг на помощь, а еще веснушчатого, страдавшего от избыточного веса лорда Перри Броуветта.
Стояли они с бокалами в руках, и Натан уже был настолько пьян, что едва держался на ногах, бессмысленно улыбаясь всем и никому одновременно. Зато лорд Броуветт оказался вполне бодр и что-то увлеченно рассказывал моему мужу.
И мне это очень и очень не понравилось.
Потому что Перри Броуветт терпеть меня не мог, и я платила ему той же монетой. Началась наша размолвка в прошлом году, когда он стал ко мне клеиться, хотя все в Гленншире знали, что я помолвлена чуть ли не с младенчества. Я старательно его избегала, пока однажды Броветт не подкараулил меня в Нукке, когда я вышла из дома градоначальника.
Предложил прогуляться с ним по парку, заявив, что у него есть ко мне срочное дело. Я же, воодушевленная недавним разговором с градоначальником, заинтересовавшимся моим проектом, согласилась. Броуветт увлек меня на тенистую дорожку, но вместо того, чтобы обсудить проблему засухи, а затем сказать, что готов вложить свои деньги в доброе дело, потому что это пойдет на пользу всему округу, заявил, что давно уже в меня влюблен. Но так как он тоже помолвлен и скоро собирается жениться, то «наша тайная связь станет убежищем наслаждения для нас двоих».
На это я попросила его оставить меня в покое, а для своего наслаждения подыскать себе кого-нибудь другого.
Он оставил, правда, ненадолго.
Через неделю я отправилась с тетушкой на ярмарку Скаборо, и, когда мы возвращались домой, у нашей коляски сломалось колесо. Вот так, неудачно налетели на камень, оно рассыпалось на части от старости, и даже с помощью магии его было уже не починить.
На беду, с той же самой ярмарки в Нукк возвращался и Перри Броуветт. Остановившись, любезно предложил нас подвезти до «Высоких Сосен». Я согласилась, исключительно ради тетушки, которой пешая прогулка в десять верст по мартовской грязи вряд пошла бы на пользу. Тобиаса оставила сторожить коляску, заявив ему, что пришлю подмогу, как только доберусь до поместья.
По дороге тетушка задремала, а Перри перешел к решительным действиям – полез ко мне под юбку. На этом наше дружеское общение закончилось – от простейшего магического заклинания лорд Броуветт вылетел из коляски и угодил в весеннюю лужу. С тех пор затаил на меня обиду – и за то, что я оказалась магичкой, а Перри этого не знал, хотя сам носил в себе зачатки Темного дара. И еще за то, что я позаимствовала его коляску, чтобы отвезти тетушку домой, а ему пришлось идти пешком до своего поместья – Тобиас пригнал ее только вечером.
С тех пор Броуветт всячески поливал меня грязью, распуская сплетни одна другой интереснее. Например, что я якшаюсь с крестьянами куда более близко, чем позволила ему. Увлеченно придумывал имена моих любовников, не забывая делиться своими фантазиями с теми, кто хотел его слушать. И с каждым месяцем его список становился все более обширным. Вот и сейчас, окинув меня осоловевшим от вина взглядом, спросил у моего мужа – а знает ли он, что у него есть соперники? Причем, не в этом зале, а среди простых мужиков – да-да, среди тех, кто сейчас горланит песни в саду, словно это не бракосочетание двух отпрысков знатных семейств, а попойка в местном трактире.
На «попойку» я лишь усмехнулась – в Бальном Зале, судя по хохоту и громким голосам, происходило то же самое, только песни горланили немного другие.
Тут голос подал Тайлор Бростон.
– Я знаю, что у меня есть соперник, – заявил он, взглянув на меня с легкой улыбкой. – Но так даже интереснее.
Хотела было у него поинтересоваться, что в этом интересного, но тут лорд Броуветт снова открыл рот, решив выдать очередную порцию разоблачений.
Правда, не успел, потому что я его опередила.
– Дорогой мой Перри! – улыбнулась ему кровожадно. – Я только что видела вашу скучающую невесту, которая не слишком-то в восторге от общества старого генерала Уилка. Подозреваю, он ей до печенок надоел своими рассказами о боях на стороне Альянса. Думаю, уж не развлечь ли мне ее, как вы развлекаете моего мужа? Аннете будет крайне интересно узнать о вашей любви к длительным пешим прогулкам, – намекнула ему. – Особенно в весеннюю пору.
– Колючка, – возвестил тот, залпом допив бокал. – Желаю вам удачи, лорд Бростон! И она вам несомненно понадобится – с нашей-то леди Одри!.. – И препротивно ухмыльнулся. – Не такая уж это простая задача – укротить неукротимую. – Хотел было уйти, но все-таки не удержался от очередной порции грязи: – А вы в курсе, что ваша жена по утрам предпочитает… гм… разъезжать по округе в мужском седле и в мужской одежде, и посмотреть на это зрелище собираются все крестьяне Гленншира? И даже преподобный Вольтер перенес свою службу на другое время, чтобы к этому времени освободиться и тоже поглядывать на дорогу.
– Преподобному Вольтеру давно уже за восемьдесят лет, – возразила я, – так что его вряд ли интересуют подобного рода развлечения. В отличие от вас, милый лорд Броуветт! – Уж его-то подглядывающим я видела много раз. – А то, что на встречу ко мне приходят арендаторы… К кому им еще приходить, если я давно уже уволила проворовавшегося управляющего? И это мое личное дело, в каком виде я объезжаю свои собственные земли. Кстати, когда вы, лорд Броуветт, последний раз сидели в седле? И в курсе ли вы того, что происходит в ваших владениях?
Я могла бы многое ему рассказать, но не стала. Развернулась и ушла, оставив мужчин наедине. Подумала, ну и пусть… Пусть они и дальше делятся своими секретами! И чем больше Перри Броуветт расскажет обо мне всякой грязи, тем будет даже лучше.
– Что он тебе сделал? – спросил Тайлор, обнаружив меня на дальнем балконе.
Держа в руке бокал с водой, я смотрела на горевшие в саду магические огоньки. Над темными кронами порхали светящиеся бабочки и распускали бутоны магические цветы; причем, сотворила их вовсе не я – подобное чудо в ночное небо запустил либо мой муж или же его друзья-маги.
И сделали они это для моих гостей.
– Броуветт меня терпеть не может, – пожала плечами. – Пытался поцеловать, затем предлагал всякие непотребства, хотя знал, что я помолвлена. Но я его жестоко покарала, и с тех пор он затаил на меня обиду.
– Так я и понял, – кивнул Тайлор. – Сказал ему, что если продолжит в подобном духе, то будет иметь дело со мной. И я покараю его куда более жестоко.
После чего поправил белоснежный манжет, стряхнув с кончиков пальцев Огненные Искры. И я в который раз поймала себя на мысли, что понятия не имею, что это за человек достался мне в мужья, и даже не представляю силу его магического дара. Но снова отвернулась и стала смотреть на танец магических бабочек в ночном саду.
Праздник тем временем набирал силу, и в какой-то момент я поняла, что нам на нем больше не рады. Вернее, гости все настойчивее стали пытаться нас с Тайлором выпроводить, намекая, что дальше продолжат уже без нас.
Потому что у супружеской пары есть куда более интересное занятие в первую брачную ночь.
Но если в Бальном Зале приглашенные вели себя более-менее прилично, и их намеки не заставляли меня удушливо краснеть, то в отсутствие монахинь в яблоневом саду царило деревенское веселье. Оттеснив приглашенных мною музыкантов, парни взяли в руки музыкальные инструменты и играли репертуар местного трактира. Затем, завидев нас, принялись выкрикивать такое, что я…
Признаюсь, я порядком смутилась, а Тайлор, усмехнувшись, притянул меня к себе.
– Пожалуй, нам пора идти, – заявил он. – Дальше будет только хуже.
На это я растерянно кивнула, не совсем понимая, где именно для меня будет хуже – остаться на празднике, выслушивая все это, или же отправиться вместе с ним в приготовленную Флоренс спальню на втором этаже.
Потому что этим утром я уже выслушала версию того, что происходит в брачную ночь и от нее, и от тетушки Лавинии, и они совершенно не совпадали с теми соображениями, которыми поделилась со мной моя подруга Тина из Академии. У той, правда, дальше поцелуев дело не продвинулось, но настроена она была намного более оптимистично, чем тетя или же няня.
Зато тетушка пробыла замужем целых три месяца. Ее муж успел подарить ей несколько неприятных моментов, после чего отправился на войну, где и погиб, оставив дома беременную жену. Но памятью моя родственница отличалась отменной.
– О, дитя мое! – заявила она страдальчески, потягивая чай в Цветочном Салоне. – То, что происходит в спальне между мужчиной и женщиной, явно придумано Мужскими Богами. Великой Матери пришлось Им уступить, вот и женщине приходится во всем уступать своему мужу.
– И как же именно ей приходится уступать? – спросила у нее, потому что версия няни Флоренс, озвученная до этого на кухне, показалась мне… совсем ужасной.
А какой она могла быть у той, через чью ферму прошли кембрийские солдаты, убив родителей и изнасиловав ее в шестнадцатилетнем возрасте? С тех пор Флоренс так не вышла замуж и относилась к мужчинам крайне настороженно.
– Тебе ничего не придется делать. Надо просто лечь в кровать, закрыть глаза и немного потерпеть. – Тетушка кинула на меня жалостливый взгляд. – Но лучше заранее снять с себя сорочку, чтобы твой муж ее не разорвал в порыве… гм… страсти. Она ведь совсем новая!
– Да и денег у нас не так и много, – мрачно добавила я, – чтобы кто-то рвал мои сорочки в порыве страсти.
– Но мужчины быстро утомляются, – со знанием дела заявила Лавиния Штефан. – Твой муж вскоре оставит тебя в покое, и ты сможешь вернуться в свою комнату. Это… довольно неприятно, но вполне можно вынести. Но как только ты зачнешь, дальше свою похоть будет утолять с любовницами. Зато мы с тобой станем растить твое дитя, – и она зажмурилась от удовольствия.
Это была сладкая мечта тети Лавинии – как можно скорее обзавестись внуком или внучкой. Но, дело в том, что в мои планы это не входило – ни терпеть, пока незнакомый, нелюбимый мною мужчина утолит свою похоть, чтобы потом уйти к любовнице, ни воспитывать его ребенка.
Мне хотелось лишь одного – чтобы этот день поскорее закончился, и Тайлор Бростон исчез из моей жизни раз и навсегда, «забыв» меня в деревне. И для этого мне нужно было убедить его принять мое предложение.
Наконец, нас с шутками и прибаутками проводили полутемными коридорами «Высоких сосен» до хозяйской спальни, находившейся на втором этаже. Украшена она была цветами и лентами – тут уж кто-то из молоденьких служанок постарался, хотя я просила не переусердствовать. В этой комнате – просторной, с крепкой кроватью, дубовой мебелью и глубокими креслами возле низенького круглого столика, я никогда не ночевала. Спальня была слишком большой и навевала меня на воспоминания об отце, который бросил меня очень и очень давно.
Наконец, выдав напоследок несколько пошлых шуток, гости оставили нас одних, и Тайлор закрыл за ними дверь. Накинул магическое заклинание – я смотрела на его действия крайне внимательно, запоминая и прикидывая, как быстро смогу снять его защиту, если придется спасаться бегством.
Решила, что распутаю – или даже выжгу – за несколько секунд, так как ничего сверхъестественного на двери он не поставил. Вместо этого прошелся вдоль стены, магией зажигая погасшие свечи на комоде и полках. Наконец, повернулся и направился ко мне, расстегивая пуговицы на парадном камзоле, и я уставилась в его красивое лицо, на которое бросали огненно-красные блики множество свечей.
На миг он показался мне чертовски привлекательным, мой собственный муж, но я быстро подавила приступ сумасшествия.
– Одри… – начал было Тайлор, справившись с последней пуговицей на камзоле.
Хотел было его скинуть, но остановился, уставившись на лезвие кинжала, который я сжимала в руке.
Ну что же, пожалуй, мне удалось порядком его удивить!
– Стойте, где стоите! – приказала ему, отступая к кровати.
Откинула белоснежное одеяло, и Тайлор тут же нахмурился, потому что я провела лезвием по свой левой руке. Дернулся было ко мне, пытаясь остановить, но слишком поздно – кровь уже потекла по моему запястью, и несколько ее капель пролилось на белоснежные простыни.
– Мы с вами только что исполнили супружеский долг, лорд Бростон! – заявила ему любезно. – Очередная формальность, которую от нас ждали, позади. На этом, кажется, все… Все формальности вышли, да и нам пора заканчивать с этим фарсом.
Зажала руку, целительной магией останавливая кровь, заживляя порез.
– Согласен, пришло время серьезно поговорить, – кивнул мой муж. – И на этот раз нам никто не помешает. – Не удержался, усмехнулся. – Вся брачная ночь в нашем распоряжении!
