Текст книги "Девочки не плачут"

Автор книги: Оксана Евгеньева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Оксана Евгеньева
Девочки не плачут

Часть 1. Алена

Глава 1

Мой муж оказался тираном. Неожиданно для меня. Да, так бывает. Я знаю, многие подумают – да как можно было не заметить? Куда смотрели мои глаза? Надо было раньше думать, а не рыдать теперь, сидя на теплом полу в ванной. Да. Они правы. Надо было раньше. Но как?

Мы познакомились на работе. Он начальник отдела, я – обычный штатный сотрудник. Он с первых минут очаровал меня, вызвал только самые положительные эмоции. Рубаха-парень. Обходительный, веселый. Красавец. Высокий, стройный, голубые глаза, длинные ресницы. С него можно было писать картины, на него хотелось смотреть бесконечно. Он захватывал чужое внимание и распоряжался им как фокусник – жонглировал, вытаскивал из рукава и шляпы сюрпризы, улыбаясь и вызывая безудержное хлопанье ресниц у девушек.

Я тоже смотрела на него, открыв рот. Никаких вопросов к нему не возникало, никаких подозрений. Сердце выстукивало: «Идеальный, идеальный, идеальный». Мозг вторил: «Мой, мой, мой».

Он сразу взял меня в оборот, говорил, что понравилась с первой минуты. Он тоже произвел на меня впечатление сразу. Павел ухаживал не просто красиво, а как в лучших фильмах.

Например, он мог снять целый ресторан, заказать скрипача и кружить меня в танце. Или подарить воз цветов, завалить ими подъезд моего дома. Заказать лимузин и возить меня по ночному городу. А мог позвать бегать по крышам, прямо в пижамных штанах, под крики: «Аленка, собирайся, мы выходим, срочно». Или сгонять вместе в выходные в другую страну. Лежать на пляже и пить мохито. Да, с деньгами у него был полный порядок. Паша хорошо зарабатывал. Никогда не жалел ничего и был очень надежным.

Он осыпал подарками, вниманием и заботой… Сразу же очаровал друзей и родителей.

Родителям он помог с ремонтом. Сам клеил обои, сам таскал мебель. При том, что мог бы просто нанять помощников или отмахнуться от проблем чужих людей, как от назойливых мух. Но нет – он с папой обмерял рулеткой квартиру, маме делал комплименты и носил конфеты. Родители были очарованы.

Все были от него без ума. А я… Я поняла, что вот она – любовь всей моей жизни. Мое счастье. Мой лотерейный билет. Он был ласковым, мой Паша. Он был невероятным любовником, чувствующим каждую клеточку моего тела, он касался каждого изгиба, как мне казалось, душой.

Бабочки в животе уносили меня от реальности все дальше и дальше. Я любила его всем сердцем, всей душой. И не было чувства прекраснее.

Единственным черным пятном в наших отношениях была его мама. Я явно ей не нравилась. Она, не скрываясь, кривилась, когда видела меня рядом со своим сыном. Но жила она далеко, в другом городе. Поэтому я считала, что это неважно. Подумаешь, мама. Таких историй – когда свекровь не принимает невестку – пучок и две тележки. Меня нисколько не смущало трагическое выражение ее лица, обращенное в мою сторону, и абсолютное пренебрежение во всем. Она даже по имени меня не называла, только «эта». Мне было все равно – Павлик был моей поддержкой, он призывал не обращать внимание. Говорил, что мама просто ревнует, пройдет время и она примет его выбор. Я верила ему, поэтому уже через шесть месяцев после знакомства мы с Павлом поженились.

Я была самая красивая невеста в платье моей мечты. С улыбкой от уха до уха и глазами, полными любви и надежды. Клише, да. Но именно так и было. Друзья, подруги, родители – все радовались моему счастью. А я хотела, чтобы время замерло, замедлилось. Чтобы можно было наслаждаться каждой секундой каждой каплей моей жизни. Я была героиней сказки, в которую поверила.

С этого началась наша семья. Первые месяцы – как в раю. Бесконечное наслаждение. Никакой притирки, минимум бытовухи. Эдем.

Мы не предохранялись с самой свадьбы, потому что были готовы к детям, оба хотели их. Но ничего не получалось. Каждый новый тест на беременность – сплошное разочарование и мои слезы. Павел поддерживал, оберегал мои чувства, а позже настоял на том, чтобы я ушла с работы и занялась своим здоровьем. Я не сильно возражала, потому что очень хотела стать мамой. Меня не пугала роль домашней хозяйки. Наоборот, я с радостью ее приняла. Отработала последние недели и осела дома. Бегала по врачам, сдавала анализы и обустраивала наше семейное гнездышко.

«Какой же он у тебя классный», – говорили подружки. Мне реально завидовали. Да что там, я сама себе завидовала и радовалась, что мой муж – настоящий мужчина. «За ним как за каменной стеной», – думала я. Только вот забыла, что в тюрьме тоже каменные стены.

Он говорил мне:

– Милая, ты мало ешь. Слишком худая.

И носил торты и пирожные коробками. Мы по вечерам пили чай и наслаждались их вкусом и жизнью.

– Я же буду толстушкой, – смеялась я.

А он отвечал:

– Моей толстушкой. Я не хочу, чтобы на тебя смотрели. Так что ешь, давай, дорогая.

И смеялся. А я смеялась вместе с ним. И ела, ела, ела. Я не думала ни о каких подвохах, была как на ладони перед ним. Знаю, сейчас многие скривятся: «А чего ты хотела, дурочка? На все готовое с мужиком-красавцем. Да ты сама во всем виновата».

Не буду спорить. Я и правда сама.

Где еще можно найти более понимающего мужчину? Да только в сказке. И то, не в каждой. Мой принц был самым лучшим и нежным мужчиной на свете.

Я тоже старалась ради него. Жена должна быть хорошей кухаркой? Я училась готовить. Убирала. И ни в чем ему не отказывала. Богиня в постели – пожалуйста. Я старалась по всем направлениям и никогда не отличалась консерватизмом в проявлениях любви. Я видела, что Павел это ценит. Он любил разнообразие и игры. Поэтому наш шкаф был полон разных игрушек и одежды.

Только вот детей у нас не было. Как ни старались.

***

Через шесть месяцев после свадьбы к нам приехала его мама. И это было самое суровое испытание для меня. Она была невыносима. Мне казалось, что ее задача – довести меня до психушки своим недовольством. Но я знала, что скоро она соберет свои вещи и уберется из нашей жизни. Поэтому терпела все ее придирки, все издевательства ради мужа. Он к маме относился не просто с сыновней любовью, а с каким-то непонятным почитанием – разве что руки ей не целовал постоянно.

Естественно, я не решалась сказать ему и слова поперек о его матери, хоть это было сложно. Она докапывалась до меня по любому поводу. Ей не нравилось абсолютно все: как я готовлю, как заправляю кровать, как крашусь. Она постоянно вмешивала Павла, рассказывала ему, как он ошибся с женой. А я терпела. Ради него. Терпела. И молчала. Он лишь пожимал плечами. Вот тогда мне надо было задуматься. Что муж ведет себя странно. Не защищает меня.

«Павел, что ты за барышню выбрал? Она ведь ничего не умеет. В быту ничтожество, внешне – тоже глянуть не на что. Так еще и родить не может. Павел, эта женщина бракованная. Она живет на твои деньги, сидит на твоей шее, а толку от нее нет никакого. Она ведь и не родит тебе никогда».

Свекровь находила все новые и новые слова, чтобы зацепить меня больнее. Я считала дни до ее отъезда, минуты отсчитывала, лишь бы больше не слышать ее противного голоса. Я знала, что когда она уедет, все наладится. Мы с Павлом перевернем эту страницу и будем жить как раньше – в любви и согласии. Но я ошиблась.

Свекровь уехала и забрала с собой моего Пашу. Моего славного мужа, от которого я была без ума.

…Со мной осталось чудовище, а жизнь из сказки превратилась в ужас.

***

Началось все с мелких придирок. Вроде бы незаметных поначалу. То приготовила не то, то ответила не так, как надо. Пыльно или «что-то грязно у нас сегодня», «что с твоими волосами, любимая? Выглядишь неважно».

И я начала сомневаться. Я извинялась за недосоленную еду, за грязный пол, который я только что помыла. За суп, который с курицей, а не с мясом. За волосы, которые сегодня не так лежат. Я начала смотреть на себя по-другому. Чувствовала, что превращаюсь из жены в нерадивого ребенка, который вечно косячит, все делает не так.

Я не понимала, что Павел ведет свою игру. Я верила ему и чувствовала свою вину. Постоянно. Даже за то, что не могу забеременеть. На этот мой проступок он указывал часто, рассказывая про своих знакомых и их жен. Он постоянно мне про кого-то рассказывал, кто гораздо лучше меня. Кто может родить.

Поначалу я старалась все как-то исправить.

Мою плохо посуду? Пожалуйста – перемываю. Вещи не на местах? Я все делаю так, как он скажет, – перекладываю одежду с полки на полку, переглаживаю рубашки, крахмалю полотенца. Нет, не безропотно. Поначалу пытаюсь ему объяснить. Оправдаться. Но это только подзадоривает его. Он только распаляется и ищет недостатки еще тщательнее. Во всем. Их тьма. Он находит кучу проблем и обязательно задевает за больное. Я не могу ему родить. Я понимаю – лучше молчать. Для меня лучше. И я молчу.

Он бывает нежным. Бывает хорошим. Он ласкает меня. И это примиряет с действительностью. В такие минуты я еще больше ищу причины в себе. Я убеждаюсь в своей неполноценности, глупости, идиотстве. Я действительно неважная хозяйка. Он ведь прав – и мясо недосолила, и суп жидковат, и родить ему не могу.

Так мы живем еще около полугода. Я учусь терпеть его придирки безропотно. А он становится еще более привередливым.

***

Однажды нас приглашают в гости. Это очень радостное событие для меня. Потому что после свадьбы я совсем перестала общаться со своими подругами. Все время была при муже. И как-то незаметно растеряла почти всех. Поначалу мы встречались, перезванивались. А потом я все время была занята семьей, мужем. Он не любил, когда к нам приходят гости, не терпел мой треп по телефону. Поэтому и звонки, и встречи постепенно сошли на нет.

Павел говорил:

– Ну разве это подруги? Они же должны понять, что у тебя муж, семья. Тебе некогда. Какие могут быть обиды? Они просто завидуют. Вот и не общаются с тобой, не могут вынести твоего счастья.

И я с ним соглашалась. И правда, ведь дружба – это когда тебя понимают. Павел меня понимал. А они все чего-то требовали. Встреч, разговоров. А мне было некогда. Я была занята семьей.

***

Когда нас пригласили в гости, я была счастлива. Подумала, что наконец-то смогу развеяться. Перевести дух. Быт поглотил меня с головой, и я стала рабой кухни и швабры. Хотелось вдохнуть воздуха, покутить, посидеть в ресторане, потанцевать. Почувствовать себя красивой. Взгляды ловить мужские, женские. Смеяться.

Я выбирала платье, обновила косметику, накрасилась, накрутила кудри. Как он любит – красивой волной. Достала шпильки из коробки. Но пришел муж с работы и сказал мне резко:

– Ты никуда не идешь.

– В смысле? – я, правда, думала, что он шутит.

Но он продолжил:

– В прямом. Ты никуда не идешь. Посмотри на себя. Ты же жирная. Тебе будет стыдно.

Я посмотрела на себя в зеркало и увидела все свои уродские складки. Платье показалось ужасным, ноги – бочкообразными, отекшими. Мне стало противно. Я в надежде глянула на мужа и спросила с отчаянием:

– А ты пойдешь?

– Ну конечно. Я не могу не пойти. Димка же мой начальник. А ты дома сиди. Нечего позориться. Вот приведешь себя в порядок, тогда и сходим. Обещаю. Обязательно сходим, но не сегодня.

Он говорил еще какие-то слова. Трепал меня за щеку. А я смотрела на себя в зеркало и хотелось выть. На меня смотрела не женщина, а толстая, неухоженная туша. Бесформенное тело, ноги, заплывшие жиром. Мне было 24 года. А выглядела я как тетка. Даже с прической, в платье, на каблуках я была безобразной. Тогда я подумала, что муж опять прав. Павел во всем прав. И я не захотела позориться и его позорить. Я осталась дома.

***

Мне бы уже тогда забить в набат. Или хотя бы сесть и подумать о том, что происходит с моей жизнью. Куда я качусь и зачем? Почему так слушаю и слушаюсь мужа?

Но я действительно считала, что он прав. И подтверждение его словам я находила каждый день. В зеркале. Я и правда поправилась.

Теперь я не просто была плохой хозяйкой. Я была еще и уродиной. Толстухой. Он щипал меня за попу, шлепал по ляжкам и комментировал свои действия. Он говорил мне, что я разъелась, как туша, что похожа на корову. Вроде с улыбкой говорил, но гадко. А я терпела. Пыталась худеть. В целом-то мой вес не был критичным. Я набрала не больше десяти килограмм. Но в попытках их сбросить я загоняла себя еще больше. Морально я была в ловушке.

А Паша, как ни в чем не бывало, таскал домой торты, пирожные. Я готовила много. Очень много для двоих. Он любил все свежее. Вчерашнее никогда не ел. Но к еде относился экономно. И почему-то я решила, что обязана все доедать. И ведь доедала! Как свинья из кадки, ела все, что оставалось в холодильнике, пока мой муж с улыбкой ел свежеприготовленные блюда. Он говорил: «Ты что, хочешь все выбросить? Нет-нет, мне так тяжело достаются деньги. Я работаю сутками не для того, чтобы мы выбрасывали еду». И я опять слушала его и думала, что муж прав. Он работает, он добытчик, а я сижу дома, я ничего не зарабатываю, только ем.

Где-то в глубине души была обида на него. Все равно я понимала, что то, что стало с нашими отношениями, – неправильно. Я винила в этом себя и то, что не могу родить. Думала, что Павел именно от этого такой стал. Просто не выдерживает ожидания. Мне хотелось с кем-то поделиться своими чувствами. Я любила мужа и очень не любила себя. Но все, что я слышала от родни и оставшихся подруг, совсем меня не поддерживало. «Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Конечно, запустила себя. Ты ведь размера на два стала больше. И почему женщины, как только выходят замуж, превращаются в клуш? Муж красавец, а ты?» или «Не пьет, не бьет – радуйся».

Подруги подтверждали слова Павла. Да, дело только во мне, а он идеальный. И мне надо на него молиться, а не жаловаться всем подряд.

Я настраивала себя на бесконечную радость. Ведь мне и правда очень повезло. Сижу дома. Муж содержит, балует. Да, критикует. Но ведь не смертельно?

Я продолжала бегать по врачам. Естественно тем, к которым меня направлял Павел. По знакомствам. У него было очень много знакомых везде, в отличие от меня. Меня исследовали и так, и так, назначали все новые и новые лекарства. И я безропотно их пила. Назначали анализы – и я их сдавала. Без промедления. Охота за ребенком была в самом разгаре, мне казалось, что как только я его получу, ребенка, моя жизнь сразу наладится. Павел опять будет меня любить.

Я решила проявить самостоятельность и нашла какое-то светило медицины, от которого все уходили с беременными животами. Я ничего не сказала мужу, знала, что он будет против. Он вообще в медицину «с улицы» не верил. Только по протекции. Но я рискнула и записалась к новому врачу.

Он меня осмотрел, почитал заключения и назначил УЗИ и анализы.

А потом огорошил: как я могу забеременеть, если пью противозачаточные?

Я даже засмеялась ему в лицо от неожиданности и подумала о том, как же прав мой муж. Кругом одни шарлатаны.

Тогда врач показал мне анализы и сказал, что моя репродуктивная функция подавлена. Спросил удивленно, какие таблетки я пью. Я назвала ему препараты. И он опять удивился – противозачаточных лекарств в списке не было.

Врач пожал плечами и порекомендовал поговорить с мужем, сверить упаковки лекарственных препаратов и их описание. Уточнил, что противозачаточные пьются в одно и то же время без пропусков. Циклом. Раньше надо было делать перерыв семь дней, чтобы начались месячные, а сейчас есть формы с таблетками-пустышками.

Я не поверила ему. Но засомневалась. А вдруг, и правда, мне что-то такое прописали, напутали? Хотя я сама покупала лекарства в аптеке.

Павлу я ничего не сказала. Впервые в жизни у меня появился от него секрет.

Дома я еще раз проверила все таблетки, но это не принесло никакого результата. Я пила витамины и добавки – никаких гормональных средств.

***

Не сразу, но я задумалась о наших вечерних чаепитиях с мужем. Несмотря на мои попытки худеть, он настаивал на этой семейной традиции. А я не сопротивлялась. Мы пили чай и разговаривали. Он ел пирожные, я в последние месяцы не ела ничего, чтобы похудеть. Всегда примерно в одно и то же время.

Я решила, что попробую отказаться. Или буду пить не чай, а воду. Честно говоря, меня обуял страх. Вдруг муж и правда подсыпает мне таблетки? Но зачем?

Тем вечером я отказалась пить чай, потому что у меня вроде как заболел живот. Павел принес мне воду и горсть таблеток, чтобы мне стало легче. Но я не стала все это пить. Воду вылила в цветок, таблетки спрятала в сумку. Муж даже не догадывался, что я могу ослушаться. Что могу подозревать его.

Остаток месяца я выливала чай в раковину. Я делала все, чтобы никакая жидкость или еда не попадали в мой рот из рук моего мужа. Это был отчаянный эксперимент. Но я на него решилась. И действовала спокойно, с улыбкой.

***

Через несколько дней после отмены чая у меня началась мазня. Я читала в интернете, что это показатель отмены гормонов. Вот тогда меня и прошиб пот. Я поняла, что мой муж накачивал меня таблетками, чтобы я не забеременела. И отправлял к своим врачам, чтобы правда не вскрылась. А я дура, во всем винила себя. Я превратилась в жертву обстоятельств, которая была виновата в том, что не может родить.

Этим же вечером я сказала Павлу, что жду ребенка. Я осознанно пошла на обман, чтобы вывести его на чистую воду. Я знала – если расскажу про поход к врачу или про то, что я уже неделю не пью никаких чаев, то мы будем разбираться не в том, что он меня травит. А в том, что я ему не доверяю. Павел был мастером таких перевертышей. Поэтому я решила соврать о беременности.

***

Естественно, он мне не поверил. Записал к врачу, купил тесты. И облегченно широко улыбнулся:

– Милая, врачи меня предупредили, что с твоими проблемами задержки могут быть. Не переживай, в следующий раз у нас обязательно получится.

Он был очень нежен и ласков. А я впервые задала ему вопрос в лоб:

– Паш, а ты правда хочешь ребенка?

– Конечно, – ответил он и поцеловал меня. – Я буду самым счастливым отцом на свете.

Этой ночью он был нежен как раньше. Он целовал каждую клеточку моего толстого тела, он ласкал меня, а я думала о том, что все равно рожу. Могла ли я тогда соображать, что делаю и зачем? Нет. Я давно уже не могла думать мозгом. Чем я думала – не знаю.

В этом месяце у меня была задержка. Тест, купленный Павлом, показал две полоски. Потом было еще три теста и поход к врачу. Да, я наконец-то была беременна.

От счастья мне хотелось плакать, но не тут-то было. Павел просто сошел с ума.

После похода к врачу и подтверждения диагноза он изменился в лице. Таким я его еще не видела никогда. Он начал кричать прямо с порога.

Был жуткий скандал. Он орал, что не готов. Что ему не нужен ребенок. Он хочет, чтобы я любила только его. Что сейчас не время для пеленок, распашонок и детского говна. Он так и сказал – «говна».

Я тогда так разозлилась, что стала орать в ответ. Меня подбрасывало от эмоций. Это же… ребенок, которого мы так хотели, ради которого я уволилась и прошла лечение, ради которого сидела в этой коробке из четырех стен и только и делала, что готовила, готовила и ублажала все его запросы. Тогда я и выпалила ему про поход к другому врачу. Про анализы. И про то, что перестала пить чай.

Он побагровел, лицо его перекосилось от гнева. Он подбежал ко мне, со всей дури ударил по щеке, а потом схватил за шею и приложил об стену.

В моей голове все спуталось от боли, посыпавшихся искр и недоумения. Я не ожидала его такой реакции.

А что я, собственно, ожидала?

Он тихо прошипел:

– Дура, ты полная дура.

Я лежала на ковре в комнате и плакала, он пнул меня носком своего тапка под задницу. Не больно, но очень обидно и унизительно. На лбу образовалась шишка, щека горела.

Он наклонился к моему лицу и спокойно сказал:

– Остынь, дорогая. Я запишу тебя к врачу.

Я слышала, как захлопнулась за ним входная дверь.

Что должна была сделать любая нормальная женщина в моей ситуации? Побежать собирать вещи? В полицию? А что сделала я?

Пошла мыть посуду.

Я мыла тарелки буквально своими слезами. Они смешивались с водой и застилали глаза. Я всхлипывала. А щека горела, пылала. Я чувствовала отпечаток каждого пальца на щеке. На лбу пульсировала шишка. А я мыла посуду.

Спустя час Павел спокойно зашел на кухню. В его руках были цветы и коробка с какой-то побрякушкой.

Он рухнул на колени и обнял мой живот. И начал целовать, целовать, целовать. И плакать. Впервые в жизни я видела, как плачет мой муж. Он рыдал, я выла вместе с ним.

– Прости меня, прости меня. Я не знаю, что на меня нашло, – говорил он. – Малыш, у меня проблемы на работе. Я сам не свой, у меня такие проблемы. Да, я подсыпал тебе противозачаточные. Я должен объяснить. Я просто боялся. В моей семье есть редкое генетическое заболевание. И я боюсь, боюсь, что оно будет у нашего ребенка. Я не готов пока рисковать. Надо было раньше тебе сказать, но я так боялся, что ты меня бросишь, что не смиришься. Поэтому я отправил тебя к своим врачам. Я и сам лечусь. Я надеюсь, что мы сможем все преодолеть и родить здорового малыша. Но не сейчас.

– Я хочу его, Паш. Паш, я хочу его, – я захныкала.

Он встал с колен, посмотрел мне в глаза и спокойно и яростно сказал:

– Ты сделаешь так, как я сказал. И точка. Мы не можем так рисковать. Не сейчас, когда все и так повисло на волоске. Ты пойдешь на аборт.

Я завыла, а он достал из коробки какую-то цепочку и повесил мне на шею.