Текст книги "Дар золотому дракону (СИ)"
Автор книги: Оксана Чекменёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)
Что есть? не поняла я. Про выпавшие зубы решила узнать потом, позже, когда-нибудь. Вместе со всеми остальными странностями и непонятностями.
Я тебе покажу, пообещала Нивена. Очень удобная штука.
Послушайте, предложила я. Щи варить долго, может, я пожарю яичницу, и сразу поедим.
Отлично, кивнул Эйлинод. А я пока закончу набирать воду для животных. Ковшиком так долго! Эх, где мои тридцать лет.
И он снова отправился в пещеру к животным. А моих братцев только подзатыльниками и можно работать заставить, хотя они гораздо старше. Верно сказал Керанир, эти дети не капризные и послушные. Я бы даже сказала чересчур. Порой мне казалось, что они старше меня.
Масла у нас тоже нет, вздохнула Луччи.
Ничего, сделаю на шкварках, ещё вкуснее будет. А масло со сметаны спахтаю, молоко у Ночки жирное, это нашей соседки корова, так что, я знаю. Только несколько дней подождать нужно.
Мы подождём, улыбнулась Нивена и, взяв сестру, то есть, я думаю, что сестру, за руку, направилась в «кухню». Пойдём, Аэтель, я покажу, где у нас сковородки.
Кроме сковородок мне показали ещё много интересного. Например, вместо печи была «плита» так назвала Нивена удивительный короб из камня. Вверху были отверстия, а внутри был огонь. Нивена зажгла его, просто дунув внутрь через дыру в передней части. А ведь там даже дров не было, я видела. И дым от этого огня не шёл, поэтому «плита» была без трубы. Но больше всего меня поразила вода. Вдоль стены пещеры, прямо по столу, плите и другим шкафам, в неглубоком желобке бежал ручеёк. А от него отходили маленькие желобки, перекрытые поперечными пробками, похожие на маленькие плотины.
Нивена показала мне, что если поднять одну из пробок, то вода побежит по одному из желобков, а потом польётся вниз это если нужно налить воду в ведро или кружку, потому что зачерпнуть из неглубокого ручейка сложно, а так и зачерпывать не нужно. Другой желобок наливал воду в странной формы таз, вделанный прямо в стол, который Нивена назвала «раковина», и эту воду можно было согреть, так же разведя под этой «раковиной» огонь без дров. На мой вопрос, как у неё это получается, девочка лишь пожала плечами и сказала:
Магия огня. Мы все это можем.
Я завистливо вздохнула, вспоминая, как мучилась порой с огнивом, если угли в загнётке затухали, как приходилось приносить домой дрова из поленницы и воду из колодца таскать, потому что мелких к колодцу не пошлёшь утопнут, как дочка вдовы Милберги. А здесь вода уже в доме, и огонь сам загорается, и ни дыма от него, ни копоти. И вода из раковины сама куда-то уходит, если пробку вытащить не надо помои выносить. Знаете, а моя доля жертвы мне начинает нравиться. Да на такой кухне готовить одно удовольствие.
Я быстро приготовила яичницу с окороком и Нивена потушила огонь, просто махнув рукой, а потом мы все, не менее быстро, с ней разделались. Мне не так уж часто доводилось есть окорок, в последний раз на свадьбе Идгит, да и то успела ухватить два маленьких кусочка, пока братья саранчой не налетели. А здесь мне досталось сразу столько, сколько я за всю жизнь, наверное, не съела. Детишки тоже уплетали за обе щеки, сказали, что за последние две недели очень соскучились по яичнице. Похоже, раньше они себе в подобной еде не отказывали, так что же случилось две недели назад, что они остались и без мяса, и без яиц? И, похоже, без взрослых. Ладно, сейчас как-то не до расспросов, но позже я обязательно всё узнаю.
Потом я поставила вариться щи, причём, кроме капусты, морковки и лука, по совету Нивены, я добавила в кастрюлю здесь щи готовили не в горшке, а именно в кастрюле, очень странный овощ под названием «картофель». Меня убедили, что это вкусно и сытно, правда, сначала пришлось эти странные овощи, похожие на булыжники, очистить от шкурки. Ладно, это не первая странность, с которой я здесь столкнулась, посмотрим, что из этого получится. К тому же, девочки пообещали научить меня готовить множество блюд из этого самого картофеля. Луччи так прямо и сказала: «множество блюд», так у нас даже взрослые не говорят.
Пока варились щи, Нивена показала мне, где взять подойник, ведёрко для воды, чтобы помыть вымя, и маленькую скамеечку, и отвела в пещеру, где стояли корова и коза. Когда мы вошли, в тёмной пещере вспыхнуло четыре шара, таких же, как те, что освещали пещеру-дом. Встретившись со мной глазами, девочка улыбнулась:
И это магия.
Почему-то даже не удивляюсь, улыбнулась я в ответ.
При свете шаров стало хорошо видны жующие животные под носом у каждой лежала охапка сена и стояло ведро с остатками воды. Я чуть скривилась, заметив, что животные не только ели.
У вас есть лопата для навоза? И куда его нужно будет сложить?
Сложить?
Для огорода.
А, поняла. Знаешь, эта пещера вообще-то не предназначена для содержания животных, так что места для навоза здесь нет. Да и вонять будет.
Думаешь, если не убирать, вонять будет меньше? усмехнулась я.
Обычно мы держим скот внизу, подальше от пещер, но для тебя было бы сложно добираться до них на дойку, а тем более возвращаться обратно с молоком. А мы с Кераниром не всегда сможем тебя сопровождать, особенно когда появятся малыши. Если появятся, вздохнула она и замолчала.
Снова этот намёк на появление детей, в которое не особо верят, хотя и надеются. Что за дети, откуда? Я могла бы подумать, что дракон пытается возродить внезапно вымерший остров и ворует где-то детей, если бы те малыши, с которыми я уже познакомилась, не были такими слишком взрослыми. И, судя по их поведению, в этой пещере они обжились уже давным-давно. К тому же, их глаза явно указывало на нечеловеческое происхождение, как и магия, и полный рот зубов у годовалой Луччи. И все эти оговорки, словно когда-то они были взрослыми, а теперь стали детьми. Но так ведь не бывает!
Ладно, когда дракон вернётся, устрою ему допрос. Сколько можно барахтаться во всём этом, словно слепой котёнок. Пусть хоть что-нибудь объяснит, а то у меня голова от всяких догадок лопнет!
Чтобы отвлечь явно загрустившую девочку, я напомнила.
Так что с навозом-то делать?
А вот что! она повела пальцем, и из ручья, который, как и на кухне, тёк вдоль стены, отделилась струя воды.
Она не текла, она летела по воздуху, словно кто-то выплеснул ведро воды, только летела медленно, и была узкой. Подлетев к животным, вода опустилась на каменный пол и смыла с него навоз, который, вместе с водой, утёк обратно в тот же самый ручей, только в том месте, где он, обогнув часть пещеры, исчезал, ныряя в стену.
Нивена просто повела пальцем и пол стал чистым! Если бы за дело взялась я, потратила бы минут десять, даже больше, если бы ещё и пол замыть пришлось бы. Невероятно.
Тоже магия? сумела выдавить из себя я.
Да, магия воды. Мы все владеем магией огня, но остальными стихиями владеют не все, и редко кто больше, чем ещё одной. Кераниру и Луччиелле подвластна магия воздуха, а Эйлиноду только магия огня, и всё.
А старейшина? устраиваясь возле коровы и начиная её доить, спросила я, вспомнив ещё про одного местного обитателя, которого я пока ещё не видела, и от которого зависит, останусь ли я здесь. И где он, кстати?
Он ищет выживших. Возвращается редко, только поесть и немного поспать, ну и нас проведать. «Выживших»? Нет, я не стану спрашивать сейчас, потом, позже. И он уникальный. Он владеет всеми четырьмя стихиями. Такого на моей памяти больше никто не мог.
Уни-кальный?
Особенный.
А-а Интересно будет с ним познакомиться, я представила себе древнего сгорбленного старца с длинной седой бородой до колен, почему-то в белом балахоне и с сучковатым посохом. И с гуслями в руках. А это-то мне откуда в голову пришло? Наверное, из какой-нибудь былины, что папенька зимними вечерами рассказывал.
Его два дня не было, может быть, появится сегодня вечером.
Я и ждала и боялась этой встречи. Старейшина ведь может заставить Керанира отнести меня домой, а я теперь уже и не знала, хочу ли этого? Мне здесь нравилось. Тут было странно, удивительно, непонятно и волшебно. И я здесь была нужна.
А доить, сидя на скамеечке, так удобно! Гораздо лучше, чем на корточках. Если всё же вернусь домой, попрошу Хереварда сделать мне такую же. Он хорошо столярничает, может, согласится? И он уже взрослый, а значит, не такой вредный, как остальные братья.
Послушай, пришло мне вдруг в голову. Если ты умеешь управлять водой, то почему Эйлинод набирал воду ковшиком? Он же маленький совсем, ему было тяжело.
Не тяжело, ковшик ему вполне по силам, просто долго. Он хочет хоть в чём-то быть полезным, поэтому я не стала вмешиваться.
Я промолчала. Если судить по моим братьям, то мальчишки никогда не испытывают желание быть полезными. Ещё одно подтверждение странности этих детей. Кто же они такие?
Подоив корову и козу, я отнесла молоко в «кухню». Коровье перелила в стеклянные «банки», которые здесь использовали вместо крынок. Я заметила, что здесь вообще почти не было глиняной посуды, кроме пары странной формы мисок, но эти непривычные мне «банки» были гораздо удобнее. Все банки, кроме одной, мы оставили в тепле, чтобы молоко сселось, и можно было получить творог, сметану и масло. Одну оставили для тех, кто захочет попить молока вечером или ночью, а чтобы не прокисло, поставили в один из шкафчиков, где оказалось холодно, как в погребе. Пожалуй, даже холоднее.
Магия? это был даже не вопрос, но мне кивнули.
Тот, кто может управлять огнём, то есть, тепловой энергией, может и обратное, пояснил Эйлинод.
Я не совсем поняла эту фразу, но решила пока не спрашивать, могу ведь и не понять объяснение, а выставлять себе полной дурой не хотелось. Я, конечно, в детстве ходила в школу при храме, и жрец меня хвалил, говорил: «Светлая головка», но это было очень давно. Может, если бы я ходила в школу подольше, узнала бы больше. Но я была нужна дома, так что, едва успела научиться читать и считать, вот и всё.
Поэтому я просто кивнула, словно всё поняла, и разлила козье молоко по трём кружкам, чтобы дети его выпили сразу. Я знала, что козье молоко очень полезно для малышей, поэтому порадовалась, что Керанир захватил и козу тоже, хотя молока коровы этой маленькой семье и так хватило бы.
Нивена и Эйлинод с удовольствием выпили свои порции, а вот Луччи оставила часть.
Не понравилось? удивилась я.
Очень понравилось. Но это Кераниру.
Да ему ж этого и лизнуть не хватит, удивилась я.
Он ест не намного больше нас, возразила малышка, и я пожала плечами пусть делает, что хочет, это её молоко. Хочет угостить дракона пускай, мне не жалко.
Спустя какое-то время щи сварились, но дети решили пока не есть, дождаться Керанира. Кастрюля, конечно, была намного больше кружки с остатками молока, но, помня размеры дракона, я усомнилась, что ему хватило бы даже бочки. Но раз дети решили подождать, пусть ждут. Яичница была очень сытной, так что я и сама пока не особо проголодалась.
А пока мы с Нивеной сидели и в четыре руки чистили картошку она сказала, что если потушить этот овощ с ветчиной, луком и морковью, то будет очень вкусно. И её ручки вполне уверенно держали маленький ножик, поэтому отказываться от помощи я не стала. Эйлинод читал я кидала на него ошарашенные взгляды, но молчала, а Луччи уселась у окна и смотрела в темнеющую даль, дожидаясь Керанира, как пояснила мне Нивена.
В какой-то момент малышка вскочила и выбежала «во двор». Я хотела было последовать за ней, проследить, не свалилась бы кроха вниз, выступ-то ничем не огорожен, но Нивена сказала: «Не надо», и я подумала жили же эти дети здесь без меня и худо-бедно справлялись. Не стоит слишком уж их опекать, они явно знают, что делают, просто физических сил не хватает.
Через некоторое время я услышала шум и разговоры «во дворе», различила голоса дракона и малышки. Значит, Керанир вернулся. Это хорошо, а то Луччи сильно за него волновалась.
Я оставил овец на пастбище, а вот птицу нужно накормить и напоить, услышала я знакомый голос уже гораздо ближе. Как-то даже ближе, чем могла ожидать, ведь в «дверь», ведущую в «дом», дракон вряд ли смог бы даже голову просунуть. Я наклонилась и вытянула шею, чтобы выглянуть из кухни, и увиденное заставило меня в очередной раз уронить челюсть.
Держа малышку за ручку, к нам подходил парнишка лет восьми-десяти, с тёмными кудрями, рассыпанными по плечам. Увидев меня, он улыбнулся и сказал голосом Керанира:
Как вкусно пахнет. Чем ты нас порадуешь, Аэтель?
ГЛАВА 3. КАТАСТРОФА
22 июня. День первый.
Керанир? ахнула я. Так ты что же оборотень?
Я двуипостасный, поморщился мальчик.
Дву что?
Драконы имеют две ипостаси, с недовольным вздохом объяснил мне мальчик. Крылатую форму и двуногую. И меняем мы ипостаси по своему желанию, а не под воздействием луны, как эти блохастые.
Ипо-ста-си?
Облик, Аэтель, вмешалась Нивена. Драконы имеют два облика. Керанир, ты что, не можешь говорить попроще? Девочка же не понимает.
Я, вообще-то, жутко голодный. Так далеко я уже давно не летал, да и дары весьма тяжёлые. А сил у меня сейчас в разы меньше.
Аэтель сварила щи, а скоро будет готово рагу, Луччи за руку потянула Керанира к столу. Садись, мы тебя ждали, не ужинали.
Действительно, что я пристаю-то? Ребёнок домой голодный явился, нужно накормить сначала, а уж потом расспрашивать. Но от ответов он не уйдёт. У меня накопилось слишком много вопросов, но не хотелось малышей расспрашивать, а Керанир уже не выглядит таким маленьким и трогательным. Если что, ему я и подзатыльник дать смогу, рука не дрогнет. Но сначала ужин.
Под руководством Нивены, я разлила щи по отдельным тарелкам, что для меня было непривычно дома ели из общего чугунка, хлебали по очереди, да и яичницу мы сегодня ели из одной сковородки, но из тарелок, наверное, удобнее, не нужно тянуться, разложила ложки и нарезала хлеб. По совету всё той же Нивены, я высыпала нарезанный картофель в кастрюлю, где уже варились кусочки окорока, а так же нарезанные лук, морковь и немного капусты, а затем поставила на плиту, томиться. А сама подсела за общий стол, налив и себе немного щей уж очень любопытно было попробовать, что же это за овощ такой странный.
Вкус у картофеля оказался непривычным, но приятным и сытным. Да и в целом щи удались, на косточке от окорока они удивительно вкусны. Поэтому, снова отложив допрос на потом, я наслаждалась едой, периодически посматривая на малышей не нужна ли им помощь? Нет, не нужна. Дети уже показали, что легко управляются с ложками, яичницу они вообще ели странными штуковинами под названием «вилка». Это, действительно, было похоже на маленькие вилы, но у меня пока есть этой штукой не получилось, так что мне оставили ложку.
И, кстати, на красивой одежде малышей не было ни пятнышка. Похоже, стиркой меня совсем уж не завалят.
Когда Керанир расправился со второй порцией щей, то я решила пора. А то у Луччи глазки совсем осоловели, да и остальные ребятишки зевают. Заснут и я останусь без ответов.
Значит, вы все здесь драконы? уточнила я.
Все дружно взглянули на меня и так же дружно кивнули.
И вы все можете летать?
Только мы с Кераниром, и старейшина, конечно, ответила Нивена. Луччи и Эйлинод пока не могут, нужно несколько лет подождать.
А где ваши взрослые?
Действительно, маленькие дети живут совершенно одни, полумифический старейшина навещает их раз в несколько дней очень странно.
Мы взрослые, Аэтель, улыбнулся Эйлинод.
Было странно слышать это от крохи ростом мне до бедра, но эти странные дети на самом деле вели себя как взрослые. Может, так и должно быть? Кто сказал, что двуногая ипо иппо двуногий облик у драконов обязательно такой же, как у людей? Папенька как-то рассказывал, что в юности был в городе в балагане, и там был карлик. Он был взрослый, но выглядел как ребёнок. Может, они тоже карлики? Нет, не получается.
Если вы взрослые, почему вам всё здесь так велико? Стулья, плита эта, до раковины вы только со стула дотянуться можете. И где все остальные? Я видела много дырок в скалах, когда мы подлетали, это ведь другие пещеры?
Да, вздохнула Нивена.
Тогда где все? я махнула рукой в сторону окна, в которое можно было увидеть тёмный отвесный склон другой скалы, стоящей напротив. Где огни? Почему никто не летает? Никого не слышно, вообще никого. Тишина какая-то мёртвая.
Мёртвая, повторила Луччи и по её щекам потекли слёзы. Как верно ты сказал. Это мёртвый город. И мёртвый остров.
И она расплакалась. Керанир вскочил, взял малышку на руки и, баюкая и шепча что-то успокаивающее, понёс к стене, отодвинул висящий на ней половик, более тонкий, чем остальные, и скрылся в ещё одном проходе, который тот, оказывается, закрывал.
А как же рагу? пробормотала я, не зная, что ещё сказать.
Пусть идут, вздохнул Эйлинод. Воспоминания ещё слишком болезненны. Спасибо, щи были очень вкусные.
Он встал из-за стола и вышел «во двор», в тишине было слышно, как его шаги затихли где-то вдали. Я помнила, что там есть ещё несколько пещер, в которых я не была и не знала, что там находится. Но мальчик явно не просто так гулял, у него была какая-то цель.
К Φиниене пошёл, вздохнула Нивена. Он к ней часто ходит. Просто сидит рядом, иногда разговаривает с ней. Всё надеется, что она к нему вернётся.
А кто такая Финиена?
Его жена.
Его кто!? Но он же мальчик, он малыш совсем.
Аэтель, мы не дети. Мы просто так выглядим, оказались заперты в эти тела. Ещё совсем недавно мы были не просто взрослыми, мы были старыми. Дряхлыми стариками. Самыми древними в клане. Потому и выжили.
А остальные?
Большинство умерли. А остальные Эйлинод говорит, что они просто спят. Нужно подождать, и они к нам вернутся. Ведь он жив. А если бы Финиена умерла, он бы тоже умер, поскольку их души и судьбы связаны. И только это и даёт нам надежду, что наши близкие к нам вернутся.
А разбудить её нельзя? я никогда не слышала, чтобы можно было спать и не просыпаться.
Пойдём, я кое-что тебе покажу, Нивена встала, подошла к плите, движением пальца уменьшила силу огня, потом взяла меня за руку и вывела «во двор».
Над её плечом тут же возник светящийся шарик, который помогал не споткнуться, потому что в большой пещере стоял сумрак. Из входа в ту пещеру, что я про себя окрестила хлевом, слышалось недовольное гоготанье гусей.
Нужно птицу покормить, вспомнила я.
На обратном пути покормим. Заодно покажу тебе, где здесь у нас туалет и ванная.
Туалет и ванная?
Нужник и баня, пояснила девочка.
В этот момент мы подошли к одной из «дверей», которая неярко светилась в темноте. Погасив наш шарик, Нивена за руку подвела меня ко входу в очередную пещеру и остановилась на пороге. И я тоже замерла, рассматривая невероятную картину, открывшуюся мне.
Пещера была довольно большая, но при этом низкая, если сравнивать с «двором». Её дальняя часть тонула во мраке, но и того, что освещал одинокий шарик, который плавал над плечом сидящего к нам спиной Эйлинода, было достаточно, чтобы увидеть, что именно её заполняет. Каменный пол толстым слоем укрывала солома, а на ней
Яйца? выдохнула я.
Да, шепнула Нивена. Тише, не будем мешать Эйлиноду.
Я снова огляделась. Да, на сене, в аккуратных гнёздышках, лежали огромные яйца. Размером, наверное, с ведро, только уже и длиннее. И форма странная не как у птиц, а как у муравьёв: вытянутая, и оба конца одинаковые. И яиц было много, очень много. Я попыталась их сосчитать, но сбилась. Ещё я заметила, что несколько яиц почему-то лежала отдельно, в сторонке.
Жизнь потихоньку налаживается, Финиена, послышался голос Эйлинода. Я вновь взглянула на него и увидела, что он поглаживает одно из яиц. Керанир слетал в человеческую деревню и забрал там дары. Так что у нас теперь есть мясо, молоко, куры. И ещё он принёс человеческую девушку. Её зовут Аэтель. Она вкусно готовит. Конечно, не так вкусно, как ты, с тобой никто не сравнится, но всё равно, можешь теперь за меня не волноваться. Старейшина, наверное, рассердится на Керанира, но мы убедим его оставить девушку. Она нам нужна.
Пойдём, шепнула Нивена, уводя меня. А я почувствовала, что на глаза наворачиваются слёзы этот разговор Эйлинода с женой, которая и не жива, и не мертва, пронял меня до печёнок.
Мы насыпали зерна курам и гусям прямо в клетки, и поставили им туда миски с водой. Конечно, им там очень тесно и неудобно, но большего мы сегодня сделать для них не могли. Нивена пообещала завтра перенести их в птичник, только его нужно приготовить. А ещё она обещала показать мне выход из пещеры на улицу. Не тот, через который мы прилетели, а другой, с лестницей. Я прикинула, сколько же мне придётся пройти ступенек, вздохнула, но возражать не стала не обязательно ходить этим путём, но знать его необходимо.
Когда мы вновь вернулись «в дом», Нивена уселась на странную мягкую лавку, которую они называли диваном, и, похлопав по нему, предложила мне сесть рядом.
Спрашивай. У тебя ведь много вопросов?
Что случилось? Что у вас произошло?
Что произошло? Кое-кто решил поиграть в бога и сгубил почти весь клан, вот что у нас случилось, Нивена устало вздохнула и откинулась на спинку дивана. Чтобы тебе стало понятно, я расскажу кое-что о нас. Но ты должна поклясться, что никогда и никому не расскажешь то, что сейчас узнаешь.
Клянусь, кивнула я.
Не так, Нивена протянула мне ладонь, на которой плясало небольшое пламя. Держи свою ладонь над огнём. Не бойся, он не обожжёт. И повторяй за мной: клянусь своей жизнью, что никогда никому не расскажу то, что узнаю о драконах.
Клянусь своей жизнью, что никогда никому не расскажу то, что узнаю о драконах.
Ни под пытками, ни по глупости, ни под воздействием алкоголя.
Чего?
По пьяни.
А-а Ни под пытками, ни по глупости, ни по пьяни.
А если нарушу клятву, то в ту же секунду сгорю на месте.
А если нарушу клятву, то в ту же секунду сгорю на месте, старательно повторила я. И как только прозвучало последнее слово, маленький огонёк вдруг вырос и охватил мою ладонь. Но больно не было, я даже дёрнуться не успела, как огонь снова стал маленьким, а потом исчез в сжавшемся кулачке девочки.
Огонь принял твою клятву. Если ты её нарушишь, он тебя найдёт.
Не нарушу! что-то мне жутковато стало. Я и не собиралась никому ничего рассказывать, да и пока я здесь рассказывать-то и некому, но всё равно, страшно, вдруг и правда кто-нибудь пытать станет? Уж лучше здесь насовсем остаться.
Итак, слушай. Мы, драконы, живём очень долго. Около тысячи лет, примерно.
А это сколько? такое число я не знала.
Ты умеешь считать, Аэтель?
Да. До ста!
Это хорошо. Тысяча это десять раз по сто.
Ничего себе! теперь я по-настоящему впечатлилась. У нас и ста-то никто не живёт, а тут целая тысяча! Это же сто, плюс сто, и ещё я загнула все пальцы и поняла, что даже не могу себе представить, насколько это долго.
Только вот, в отличие от людей, мы взрослеем и стареем только сто лет из этой тысячи, Нивена взяла мои руки и загнула один палец, а остальные девятьсот, тут она провела пальчиком по оставшимся не загнутыми пальцам, не меняемся.
Значит, девятьсот это девять раз по сто! А это совсем не сложно. Я посмотрела на свои руки с одним загнутым пальцем и удивилась.
Так вы что, до ста лет стареете, а потом девятьсот лет живёте стариками, что ли? Не-ет, я бы так жить не хотела.
Всё не совсем так, Нивена улыбнулась, вновь взяла мои руки, отогнула согнутый палец, а потом снова его согнула, но наполовину. А потом так же согнула последний, десятый. Вот как у нас происходит. Мы растём, взрослеем, а потом, в какой-то момент, останавливаемся. И живём девятьсот лет молодыми, красивыми, сильными, она провела по разогнутым пальцам. Но потом начинаем взрослеть дальше, пока не умираем от старости.
Надо же! Это здорово, мне нравится. Очень долго не стареть это волшебно просто!
Да. Для нас всё это привычно, но для вас, людей, наверное, волшебно. Мы живём долгую, счастливую жизнь, и когда наступает время, уходим безропотно и с улыбкой. Но одному из нас этого показалось мало. Его звали Лоргон. Он был очень сильный маг, владел тремя стихиями, кроме того, умел создавать артефакты. Он многое мог, его бы умения, да в правильное русло, но В принципе, он считал, что всех облагодетельствует, его целью было найти способ продлить нашу и так очень длинную жизнь. Причём не на сто-двести лет, он замахнулся на тысячу.
Он хотел, чтобы вы жили две тысячи лет? Это двадцать раз по сто?
А ты молодец, быстро сообразила. Нужно будет с тобой немножко позаниматься, головка-то у тебя светлая.
Ага, жрец тоже так говорил, кивнула я. Так что с Лоргоном? У него не получилось?
Как тебе сказать В принципе, получилось. Только вот не совсем так, как он рассчитывал. Он хотел, чтобы к нашей жизни прибавилась ещё тысяча лет, а вышло так, что все мы, внезапно, на эту самую тысячу лет помолодели.
Так вот почему вы выглядите как дети, протянула я. Многие мои вопросы нашли свои ответы, всё складывалось. А разговариваете при этом как взрослые.
Мне тысяча четыре года, улыбнулась Нивена. Мы живём около тысячи лет, кто-то чуть больше, кто-то чуть меньше. Нам, пятерым, было больше, мы лишь помолодели, причём настолько, что превратились в малышей. Остальным повезло меньше.
Они стали яйцами?
Не все, далеко не все. Живорождённые, а их было больше половины, просто исчезли. От них ничего не осталось, словно они и не существовали.
Живорождённые?
Мы можем рождаться двумя способами. Надеюсь, ты знаешь, откуда дети берутся.
Ещё бы мне не знать! У меня двенадцать младших братьев и сестёр! Тут поневоле узнаешь.
Ну, так вот, у нас ведь два облика, но любовью мы можем заниматься не только в двуногой ипостаси, но и в крылатой тоже. Просто в двуногой как-то привычнее, так что, зачав младенчика, наши женщины вынашивали его девять месяцев, а потом рожали слабенького, беспомощного, ничем не отличающегося от ваших, человеческих младенцев. И всё время беременности они не могли обращаться в дракона. Долгие тысячелетия это было привычно и нормально, пока одна пара не умудрилась зачать дитя, будучи в крылатой ипостаси. А спустя три месяца драконица отложила яйцо. Оно пролежало в доме родителей полтора года, никто уже не верил, что из этого может что-то получиться, но однажды скорлупа буквально за какой-то час истончилась, а потом совсем исчезла, осталась лишь плёнка, которую легко порвал выбирающийся на свободу младенец. Это был крепкий, здоровый, годовалый малыш, с полным набором зубов, и научившийся ходить уже через несколько дней после рождения.
Ничего себе! восхитилась я. Здорово! Сразу годовалый! Уже с зубами! Ох, сколько же ночей я качала зыбку с кем-нибудь из младшеньких, аж до первых петухов, когда у них зубки резались. Эх, вот бы и нам так!
Многие подумали так же. Никакой долгой беременности, никаких тяжёлых родов. Ты же видела наши яйца. Что такое для драконицы снести яйцо такого размера? Это как человеку голубиное яичко родить.
И вы все стали нести яйца?
Не все и не сразу. Но постепенно таких становилось всё больше, пока не остались буквально единицы кто-то не хотел три месяца драконицей жить, кто-то просто не уберёгся, всего ж не предусмотришь. Но даже это многих не спасло.
Ты сказала, исчезли все живорождённые. А что случилось с остальными?
Все, кто были в воздухе в тот момент, когда Лоргон активировал свой проклятый амулет, а таких было большинство, разбились. Наши яйца имеют очень крепкую скорлупу, но даже она не спасает при падении с высоты. То же произошло с теми, кто не летал, а стоял на склонах или на вершинах скал яйца скатились вниз и тоже разбились. Тех, кто купался в реке или ловил рыбу в океане, тоже погибли яйца утонули или разбились о камни. То, что ты видела в пещере, это лишь десятая часть от нашего клана, Нивена снова взяла мои руки и загнула один палец. Остальных уже не вернуть.
Мне жаль, прошептала я, представив, каково это потерять разом столько народа. У нас в деревне тридцать семь дворов. Если останется десятая часть, это значит, только один из десяти Сколько же останется? Это это страшно
У нас даже нет уверенности, вернутся ли к нам те, кто стал яйцами, и вылупятся ли те, кто не успел сделать это до того, как произошла катастрофа. Надежду даёт то, что Эйлинод жив. Значит, его жена тоже жива. И остальные, те, что лежат сейчас в той пещере тоже. Когда произойдёт их возвращение неизвестно, некоторые ведь были совсем ещё детьми. Но мы надеемся, всё равно надеемся.
Значит, ваш старейшина ищет оставшиеся яйца?
Да. Это долгая и кропотливая работа. Он прочёсывает все пещеры, все места, где мог находиться кто-то из нас в тот момент, когда артефакт Лоргона нанёс свой удар. Он помечает, где какое яйцо нашёл, но это мало что даёт, мы не сидели на одном месте, летали друг к другу в гости, гуляли по окрестностям Мы можем быть уверены лишь в отношении жены Эйлинода, он был рядом с ней, когда это всё произошло. Остальные Надеюсь, сами назовутся, когда проснутся.
А те яйца, что лежат отдельно?..
Это те, кто ждал своего рождения. Те, кто ещё не успел побыть живым. И у нас очень мало надежды на то, что они вылупятся. Но старейшина всё равно собирает эти яйца и отмечает, в чьей пещере они были найдены.
А как он их отличил от остальных?
Они лежали в колыбельках, улыбнулась Нивена. А остальные яйца где угодно, но только не там. Поэтому отличить их было очень легко.
Теперь мне многое стало понятно. Не представляю, какой же ужас вы испытали!
Да, потерять сразу столько близких это было страшно. Мы несколько дней отходили от шока, даже не знаю, как выжили бы, если бы не старейшина. Да и стать снова малышами не просто. Мы всё знаем, но наши тела почти ничего не могут. Луччи пришлось заново учиться ходить. Случись это всё на несколько дней раньше, и она тоже стала бы яйцом. Но хорошо, что мы всё же выжили, сможем позаботиться об остальных, о тех, кто проснётся.
А что случилось с животными, с птицами, насекомыми?
Артефакт подействовал на всё живое. Так же, как на живорождённых они просто исчезли. Весь домашний скот, все лесные животные. Птицы, рыбы, насекомые. Более того, как это ни странно, исчезли все продукты животного происхождения мясо, яйца, масло, творог, всё! К счастью, крупы и овощи никуда не делись, и мы надеемся, что морская рыба вскоре появится у берега, приплывёт, не весь же океан вымер. Керанир пару раз летал на рыбалку. Голодать нам не пришлось. Когда старейшина закончит облёт всех поселений а осталось уже совсем немного, можно будет закупить у людей скот и птицу, золота у нас, к счастью, более чем достаточно. Но пока на это нет времени, и дары оказались как нельзя кстати. Хорошо, что Керанир вспомнил, какой сегодня день.
Я рада, что смогу теперь о вас заботиться. И я уверена, что ваши близкие проснутся.
Спасибо, что веришь, улыбнулась девочка. То есть, старушка В общем, Нивена. Потом встала с дивана. Думаю, рагу уже готово. Давай хотя бы попробуем, что у нас получилось.
