Текст книги "Тело Дженнифер"

Автор книги: Одри Никсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава пятая
ПЕРВОЕ УБИЙСТВО

Дома я достала из клетки Спектра и принесла его на кухню. Незаметно даже, что вчера кто-то оплевал здесь все черной слизью.

– Хочешь горячий бутерброд с колбасой? – спросила я хорька, но он просто радостно гонял по полу мячик. И, по-видимому, совсем не хотел есть. Я достала из холодильника хлеб и колбасу и поставила на плиту сковородку. Когда масло зашипело, включила радио.

Догадайтесь, какая там играла песня?

«Душевные раны твои исцелю».

Я отложила лопатку и отошла от плиты. Что делать? Снова эта песня… Я как в ловушке. К счастью, она закончилась, и раздался голос диджея:

– С вами была «Опасная обочина»! Местная рок-группа, чьи участники проявили настоящий героизм во время трагедии, разыгравшейся прошлой ночью в Дьявольской котловине.

Проявила что? Героизм? Ага, как же! Я сняла с полки тарелку.

– Как утверждают свидетели, ребята, рискуя жизнью, спасали людей из адского огня. Благородный у нас рок-н-ролл, дамы и господа!

Вот! Именно поэтому я обратила ваше внимание на то, что эти трусы просто сбежали. И никому не помогли!

Я положила бутерброд на тарелку и разрезала по диагонали. В городе что, все с ума посходили? Кроме меня, никто не помнит, что случилось?

– Очень многие просили включить «Опасную обочину», и вот сегодня музыканты у нас в гостях! Как вы, ребята?

О, вот это уже интересно! Я медленно жевала горячую колбасу и слушала Николая.

– Мы держимся, хотя это непросто. Но настоящие герои – жители Дьявольской котловины. Надеюсь, мы сможем передать хотя бы частицу их души и мужества в нашем следующем альбоме…

Я выключила радио. Не могу больше это слушать! Села и бросила остаток бутерброда на пол. Тут же появился Спектр и схватил добычу. Мне вдруг стало плохо. Заболел живот. Возможно, и в самом деле начинался грипп.

В кухню зашла мама в пижаме.

– Мам, ты проснулась?

– Да опять приснился ночной кошмар! – она, моргая, оглядела кухню.

– Сейчас четыре часа дня, так что скорее это был дневной кошмар.

– Да-да. С тех пор как стала работать по ночам, в голове все перепуталось. – Мама села на стул с оранжево-зеленым виниловым покрытием. Выглядела она очень устало. Короткие тусклые блондинистые волосы торчат во все стороны, прибавилось седины…

– Что тебе снилось? – спросила я.

– Какие-то хулиганы пытались пригвоздить тебя большими колами к дереву. Как Иисуса Христа, – мама перекрестилась. Она все еще верила в Бога. – Но я не позволила! Такая мамаша, как я, им не по зубам.

Я улыбнулась. Она – лучшая мама на свете! Защищает меня даже во сне.

– Я и сама могу за себя постоять! – заверила я. С тех пор как ушел папа, я почти все делаю сама. Ведь маме очень нелегко на работе.

– Это пока. А когда-нибудь будешь звать на помощь, а меня не окажется поблизости, – она сжала мою руку.

Мама очень устала, и мне не хотелось ее волновать, но сказать все-таки было нужно.

– Ты утром после работы не смотрела новости?

Мама слушала меня, а сама не сводила глаз со Спектра – он схватил с бутерброда колбасу и оттащил ее в угол. Я рассказала про все: про пожар и про то, что погибли люди. Ну, то есть не совсем про все. Кое-что маме знать необязательно.

Вечером она снова ушла на работу, а я уселась в своей комнате и попыталась сосредоточиться на юмористической книге, которую мне дал Чип. Но в основном я занималась тем, что уплетала печенье. Днем сильно болел живот, а теперь резко полегчало, и жутко захотелось есть. Я глотала пищу, не жуя. Попадись мне сейчас кедровые опилки со двора, я бы и их съела. Пакетик с печеньем опустел, я перевернула его и потрясла над столом в надежде, что там все-таки осталось хоть немного шоколадных крошек.

Тут зажужжал сотовый – звонила Дженнифер.

– У меня прекрасное настроение! – на заднем фоне у нее так громко вопило радио, что я с трудом расслышала, что она сказала.

– Рада за тебя.

– Знаешь, такое бывает, когда целуешься с парнем в первый раз. Внутри все трепещет.

– Ага.

– Мне сейчас так же чудесно.

Потрясающе!

– Это хорошо, конечно, но я все еще немного переживаю из-за огромного погребального костра у нас в городе.

– Какая ты патриотка, Ниди! Все, пожара больше нет. А жизнь слишком коротка, чтобы убиваться из-за жаркого из «белых отбросов».

– Какая ты «добрая», Джен! – рассердилась я.

– Я говорю все, как есть. И потом, порадуйся за меня! Сегодня – самый счастливый день в моей жизни! – и она захихикала как сумасшедшая. С ней точно что-то было не так. Мою лучшую подругу заменили роботом. Тут сработал режим ожидания, и раздался звуковой сигнал.

– Кто-то звонит.

– Отклони! – приказала Дженнифер, и в другой раз я бы так и сделала. Но сегодня она меня бесила.

– Я ненадолго.

– Фу! Бедняжка Ниди в пролете!

Я не обратила на нее внимания и переключилась на другую линию. Звонил Чип.

– Нужно срочно увидеться! – взволнованно прокричал он. На заднем фоне что-то хлопнуло, и зазвучало пианино. Видимо, это сестренка Чипа, Камилла. Иногда она просто невыносима.

– Я тебя почти не слышу! – прокричала я.

– Камилла играет на пианино! – объяснил он.

А! Ну, я так и знала! Чип велел сестре немедленно прекратить и не мешать ему, на что она ответила то же самое. Дети!

– Приходи в парк Маккалма в десять, – крикнул Чип в трубку.

– В десять пятнадцать, хорошо? – на заднем фоне снова завопила Камилла, и я переключилась обратно на Дженнифер.

– Джен, мне пора.

– Я богиня! – ликовала она, но у меня не было времени слушать этот бред.

– Да, конечно! Но я сейчас встречаюсь с Чипом в парке Маккалма.

– Знаешь, а Чип начинает мне нравиться! Скажи, у него в штанах большой друг? Давай колись!

О боже! Нет! Только не это! Дженнифер не может нравиться Чип! Он – единственное, что принадлежит только мне!

– Мне пора, – я повесила трубку. Минуту сидела и молилась, чтобы Дженнифер забыла Чипа и оставила его в покое. Затем вскочила и схватила свитер.

Через десять минут я была в парке. Посреди леса располагались волейбольный корт, лужайка и посыпанная гравием парковка. Ночью здесь очень темно, поэтому парк обычно используют влюбленные парочки, но, судя по взволнованному голосу, Чипу сейчас было не до этого.

Я залезла на небольшой холм на лужайке и взглянула на соседний квартал. Там мерцали огни полицейских машин, а довольно большой участок был огорожен желтой лентой. Неподалеку стоял Чип. До меня наконец дошло: что-то случилось!

– Почему у твоего дома полиция? – я в ужасе схватила Чипа за руку. Она не дрогнула. «Чип здесь, – успокаивала я себя. – Он в безопасности! Не волнуйся!»

– Не у моего. У дома Джонаса Козелле.

Ах, Джонаса! Ну, тогда ничего страшного! Я немного успокоилась.

– Он опять пытался продать восьмиклассникам поддельные наркотики?

– Нет, Ниди, – у Чипа дрогнул голос. – Его убили.

Я снова крепко за него ухватилась.

– ЧТО?!!!

– Ай, – пробормотал Чип и, отцепив мою руку, взял ее в свою. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и сообщил все, что знал: – Кто-то расчленил Джонаса в лесу за школой, а потом… съел, что смог.

– Съел, что смог? – потрясенно повторила я. Джонаса Козелле кто-то съел?!!! – Но кто?

– Не знаю, – прошептал Чип. – Убийство произошло после уроков, подозреваемых пока нет. Мой отец разговаривал с полицейскими – мама Джонаса в шоке. Сидит у окна, как восковая фигура.

Тут я увидела чуть заметную тень в окне дома Козелле. Это стало последней каплей.

– Совпадения быть не может, – твердо заявила я.

Чип взглянул на меня.

– То есть?

– Огненная ловушка вчера, маньяк-каннибал сегодня! И он убивает самого крупного парня в школе. Это не совпадение!

– Малыш, ты меня пугаешь! – Чип в самом деле выглядел испуганно. Но я начинала злиться.

– Брось, Чип! В большинстве маленьких городков трагедии случаются раз в десять лет, а у нас уже вторая за сутки! Какое это к черту совпадение?

– Ты что, думаешь, замешаны сверхъестественные силы?

Я покачала головой.

– Не знаю. Я, конечно, очень эрудированная, но всего знать не могу, – я неуверенно улыбнулась и пожала плечами.

– Но ведь с несчастьями покончено, правда? Хуже-то уже не будет. Просто некуда! Согласна? Больше никто не погибнет, – похоже, Чип серьезно разволновался.

– Ты дрожишь, – укоризненно сказала я.

– Ага, замерз, – Чип обхватил себя за плечи. – Здесь-очень холодно.

Я решила немножко его развеселить и предложила свой свитер.

– Но он розовый! – возмутился Чип.

– Розовый – красивый цвет. Его часто носят рэперы.

Теперь я тоже дрожала. Что-то плохо мы друг друга поддерживали. Слишком испугались. Чип притянул меня к себе и поцеловал. Я пыталась успокоиться, но не получалось. Нутром чуяла: худшее еще впереди.

Глава шестая
СВИДАНИЕ С ГОТОМ

На следующий день на месте, где прежде стояла «Музыкальная полоса», проводилась поминальная церемония. Собрался весь город, и у каждого в руках было по бумажному стаканчику со свечой. Оранжевая пластмассовая ограда, которой полицейские обнесли обуглившиеся камни, стала границей усыпальницы. К ней прислоняли белые кресты, букеты цветов, плюшевых медведей… Казалось, в баре погибла сама принцесса Диана.

Дженнифер не пришла, а мама снова работала. Мы с Чипом стояли позади, но долго на церемонии не задержались. Меня чуть не стошнило, когда собравшиеся начали петь эту идиотскую песню:

«И яркие звезды, мерцая во тьме»…

Помимо службы, я еще побывала на похоронах Джонаса. Хотя и не собиралась: мы не дружили, а уподобляться плакальщицам, которые рыдают из-за человека, с которым, когда он был жив, не общались, не хотелось. Но Чип – его сосед, и он попросил меня прийти для моральной поддержки.

Зря я волновалась. Похороны не были тихими и семейными, поскольку собралась вся школа. Тело Джонаса нашел мистер Роблевский. Он сидел в первом ряду и плакал как ребенок. Бедный-бедный наш учитель! Он очень ранимый.

А потом вновь начались занятия. День сменялся днем, но нам было не до веселья. То есть большинству из нас. За исключением Дженнифер. Она по-прежнему дефилировала по школе, как королева. Мы были как из черно-белого фильма, а Джен – как из цветного. Представьте себе ярко-розовую толстовку с капюшоном всю в сердечках, розовые сережки в форме сердец и милую цепочку для ключей с маленькой анимэшной пандой, пристегнутую к джинсам. Настоящая Барби! Только брюнетка – выпускают такие нечасто, поэтому встречаются они довольно редко.

Многие вставили цветы в дверцу шкафчика Джонаса и оставили на полу плюшевых медведей. Постепенно цветы завяли, но никто не удосужился их убрать. Они засохли и начали гнить. Уже наступил март, но полиция так и не нашла виновного в убийстве.

Зато наш город прославился. Наконец все узнали о существовании Дьявольской котловины. Ведь единственный бар сгорел дотла, и кто-то закусил нашим полузащитником.

Скорбела вся страна. Газеты пестрели заголовками, посвященными «адскому огню» и «каннибалу-убийце». В школе и на улицах толпились операторы и репортеры. Вся Америка прильнула к экранам, на которых обливались слезами местные олухи.

Через месяц я заметила, что Дженнифер уже не сияет. Мы почти не разговаривали – слишком уж меня взбесило ее поведение после пожара. Но однажды, на биологии, я внимательно ее оглядела: болезненная худоба, серая кожа, глубокие тени под глазами. Может, Джен все-таки не бессердечна, и на нее тоже давит случившееся?

– Я хотел бы сделать объявление, – сказал мистер Роблевский. – Как вы знаете, трагедия в «Музыкальной полосе» и убийство Джонаса Козелле произошли ровно месяц назад.

Дженнифер, одетая в фиолетовую форму команды поддержки, облокотилась о стол и сжала голову руками.

– Достааааал! – простонала она, как мне показалось, не совсем искренне.

– Ты не заболела? – шепотом спросила я.

Мистер Роблевский откашлялся.

– Итак, Ниди и Дженнифер, у меня для вас всех хорошая новость. Члены рок-группы «Опасная обочина» решили протянуть нам руку помощи.

Класс радостно загудел. Все за одну ночь стали поклонниками этих болванов. Передо мной сидела Честити в футболке с изображением «Опасной обочины». Она вся подтянулась, как солдат по стойке «смирно».

– Как вам известно, их песня «Под сенью деревьев» стала нашим неофициальным гимном, символом единства и исцеления. Вскоре она выйдет на отдельном диске, и три процента от полученной прибыли будет передано семьям погибших.

Все принялись оживленно перешептываться. Вот дураки! Можно подумать, к нам в гости собирается Санта-Клаус! Я вот не слишком обрадовалась.

– А оставшиеся девяносто семь процентов?

– Что? – растерянно спросил мистер Роблевский.

– Девяносто семь процентов? Ведь это скаредность! – все непонимающе на меня уставились. – Скаредность, то есть жадность, подлость. Кроме меня, никто в словарь не заглядывает, что ли?

– Нет, – ответил мистер Роблевский.

Честити повернулась ко мне и фыркнула:

– «Опасная обочина» – герои Америки, Ниди.

– Никакие они не герои. Я была там, Честити. Никому они не помогли. Не представляю, откуда взялись эти слухи.

– «Слухи»?! – закричала она. – «Слухи»?!!! Но это правда! Так написано в Википедии!

Я надеялась, Дженнифер меня поддержит, но она опустила голову на стол и, похоже, полностью отключилась.

Прозвенел звонок, и я вышла вслед за подругой в коридор.

– Не обижайся, но ты выглядишь устало, – сказала я ей. – Ничего не случилось?

– Случилось. Мне все время хочется плакать, кожа трескается, волосы потускнели. Такое впечатление, что я стала обычной девчонкой!

Я убрала за ухо прядку своих «обычных» волос и спросила:

– Может, у тебя ПМС?

– Нет никакого ПМС, Ниди. Его изобрели парни-журналисты специально, чтобы все считали нас психами.

Я внимательно взглянула на Дженнифер через очки: она действительно выглядела ужасно.

– Да не пялься ты на меня! Я не больна, просто вымоталась.

Просто вымоталась? Мне неожиданно пришла в голову мысль, которая все объясняла.

– А ты травку случайно не куришь?

– Нет! Все, забудь!

Тут со мной поздоровался Колин Грей. Он был в фиолетовой толстовке в черную полоску. У нас даже готы носят толстовки с капюшонами – такая вот неофициальная форма Дьявольской котловины. Колин взволнованно взглянул на Дженнифер и пропищал ей: «Привет».

– Здравствуй, Колин, – ответила она. – Можно списать у тебя английский? Я так и не дочитала «Гамлета». Он спал со своей матерью?

Я была потрясена. Во-первых, раньше Дженнифер никогда не разговаривала с Колином. Никогда-никогда. А во-вторых, английский она всегда списывала у меня.

– Нет, не спал, – ответил Колин. – Я, на самом деле, хотел у тебя кое-что спросить.

– А… Ты хочешь пригласить меня на свидание.

– Да нет! То есть да. А как ты догадалась?

Он растерянно теребил черный кожаный браслет. Не может быть! Я что, сплю? И вижу сон? Я потрясенно переводила взгляд с Дженнифер на Колина.

– Неважно. Я тебя слушаю, – поторопила его подруга.

Колин сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться, и выдал:

– Ну, мы так хорошо общаемся на уроках, и я подумал, что, может, мы сходим в кино или еще куда-нибудь? На следующих выходных в «Бриллианте» в полночь показывают «Шоу ужасов Рокки Хоррора».

– Я не люблю фильмы про боксеров.

Колин попытался ей возразить:

– Он это… не совсем про… ладно, забудь.

Он вовремя образумился и понуро поспешил подальше от нас.

– Хм, странно, – сказала я.

– А я привыкла. Меня вечно приглашают на свидания, – пожав плечами, заявила Дженнифер. Понятное дело, но ведь это – Колин! Честно говоря, всегда считала, что ему нравлюсь я! Да и потом, как у гота хватило мужества пригласить на свидание капитана команды поддержки?

– Колин – очень хороший мальчик, – осторожно сказала я.

– Да он помешан на тупом роке. Еще и ногти красит. Я и то больше на мужика похожа! – пренебрежительно ответила Дженнифер.

– А по-моему, он очень милый! – слишком поспешно возразила я, пытаясь защитить Колина. Джен взглянула на меня заинтересованно.

– Ты так думаешь?

Она посмотрела на удаляющегося Грея.

– Эй! Колин! Стой!

Он оглянулся.

– Приходи ко мне сегодня вечером! Посмотрим «Аквамарин». Это про девочку, которая наполовину суши, ну, или что-то в этом роде.

Лицо Колина просветлело. Непривычно было видеть его улыбку.

– Здорово! Договорились!

– Адрес пришлю эсэмэской.

– Отлично! – и Колин убежал, пока Дженнифер не передумала. Я была в бешенстве. Вот нахалка! Да Колин ей не нужен! Просто хочет показать, что он у ее ног. Боится, что он ко мне прибежит!

Тут кто-то обнял меня за плечи. Чип! От неожиданности я подпрыгнула. Так увлеклась творящимся здесь сумасшествием, что не заметила, как он подошел.

– Привет!

– Здравствуй, Чип! – сказала Дженнифер. Ей все еще хотелось флиртовать. Я обняла Чипа за талию и притянула к себе поближе.

– Фу! Ну не при всех же! – заявила она и удалилась. Я расслабленно опустила плечи.

– Снова беседовала со своим «другом» Колином Греем?

– Нет. Он подошел пригласить Дженнифер на свидание.

Чип успокоился, а у меня радостно забилось сердце. Он и правда меня любит. И никакая Дженнифер его не уведет. Я обняла Чипа.

– Придешь вечером? – спросил он.

– Конечно. С удовольствием.

– Я сегодня был в «СуперТаргет», [3]3
  «Таргет» – сеть крупных однотипных универсальных магазинов, продающих товары по относительно невысоким ценам.


[Закрыть]купил презервативов, – гордо прошептал он. Я удивленно подняла брови. – Э… ну, не потому что ты сегодня придешь.

Ну да, конечно! Ничего страшного, Чип. Правда, если ты купил их для меня.

Ночью я качалась на волнах на водяном матраце Чипа. В комнате было очень уютно. В ней я чувствовала себя в безопасности. Стены обшиты деревянными панелями (искусственными, конечно), повсюду плакаты с изображениями рок-групп. Я лежала, облокотившись на покрытую вельветом спинку, и лениво кидала дротики в мишень. Чип включил в розетку ароматическую лампу.

– С жасмином, для атмосферы, – пояснил он. Затем нагнулся и поцеловал меня, приподняв на кровати. Я выровняла матрац и поцеловала Чипа в ответ.

– У мамы есть праздничные ароматы. Хочешь? – пробормотал он.

– Нет. Мне нравится этот.

Чип мгновенно скинул рубашку, а я осталась лишь в простом белом бюстгальтере. Чип вытащил ярко-оранжевый презерватив.

– «С дополнительной смазкой»? – прочла я на упаковке.

– Говорят, девочкам с ними приятней, – застенчиво признался Чип. Он – такой лапа!

– Здорово! – я снова его поцеловала. По мере развития событий (и не надейтесь услышать подробности, это личное!) я почувствовала себя странно. Появился голод, но не сексуальный, а какой-то животный, и проснулась жестокость. Я вонзила пальцы в кожу Чипа и закричала. Казалось, в меня кто-то вселился.

Я притянула Чипа и укусила его за плечо. Сильно. Он поморщился, отпрянул назад и взволнованно спросил:

– Что случилось? Тебе больно?

Я заплакала. Потом застонала. Такое впечатление, что душа покинула тело и теперь наблюдает за ним со стороны. Я не знала, что происходит и как это остановить. Появились видения: черная слизь течет по стенам и заползает в окна, из нее вырастают колючки, повсюду черепа и демоны… прямо как после сильных наркотиков, хотя я их, конечно, никогда не принимала. Мне как будто показывали фильм ужасов. Вдруг загорелись люди. Я закричала и яростно потерла глаза.

– Ниди, что с тобой? – Чип потряс меня. Я все еще кричала. Голос садился, и вопль превращался в хрип. Я выскочила из постели и стала быстро одеваться, а затем, задыхаясь, прижала руки к горлу.

Тут Чип перепугался не на шутку.

– Я что-то не так сделал? Не хватило прелюдии? – спросил он. Бедняга решил, что мне плохо из-за него. Неожиданно меня озарило: виновата она!

Я бросилась к двери.

– Ниди! – закричал Чип.

– Мне пора, – проскрипела я голосом восьмидесятилетней курильщицы, владелицы двадцати кошек. – Прости! Я вдруг почувствовала, что что-то ужасное… ужасное…

– Что-то ужасное? – растерянно переспросил Чип. – Не понял! Мы можем не продолжать! Постой! Я же за тебя волнуюсь! – он потянулся ко мне, вылезая из постели.

Я подняла руку.

– Прости, Чип, прости, пожалуйста. Просто все не так как надо.

И выбежала из комнаты, а несчастный голый Чип испуганно смотрел мне вслед.

Я запрыгнула в мамину крошечную иномарку и захлопнула дверь. Руки тряслись, и никак не получалось вставить ключ в зажигание. Наконец мотор завелся, и тут же ожило радио. Снова эта мерзкая песня!

«Напомнят, что встретимся вновь на земле…»

Я ударила кулаком по панели и заорала:

– Вранье! Все вранье! Наглое вранье!

Началась истерика. Никуда ехать было нельзя, но я выжала сцепление, надавила на газ, и машина с визгом помчалась по дороге.

Стояла кромешная тьма. Перед фарами мелькали деревья. Я смахнула слезы и глубоко вздохнула, стараясь не терять из виду дорогу.

Неожиданно в темноте, резанув мне глаза, мелькнуло что-то яркое. Справа под деревьями на тротуаре появилась фигура. Это была Дженнифер, бледная, в белой майке, в джинсах… и в крови, струящейся по подбородку и груди. На губах играла дьявольская улыбка. Я закричала и крутанула руль налево, перелетев через дорогу. Машину занесло, и задние колеса застряли в канаве. Я надавила на газ и в ужасе взглянула на дорогу. Дженнифер исчезла.

От страха я вспотела. Что это было? Сон? Снова нажала на газ. Мотор заревел, но колеса забуксовали в грязи. Я включила нейтральную передачу – кто-то говорил мне, что это поможет, если с машиной что-то случится. Ничего подобного! Вернула рычаг в рабочее состояние, подняла глаза и чуть не умерла от ужаса.

Пустая дорога блестела в лунном свете. Была небольшая влажность, стоял туман. Вдруг откуда-то появилось пятно, превратившееся в Дженнифер. Она летела к машине как бешеная гигантская летучая мышь или бабочка. Руки широко раскинуты, рот открыт, из него вырывается дикий вопль. Раздался глухой удар, и небьющееся ветровое стекло треснуло. Дженнифер припала к нему и улыбнулась мне через стеклянную паутину. Показались окровавленные зубы. Она была похожа на банши, [4]4
  Банши – фигура ирландского фольклора, женщина, которая, согласно поверьям, появляется возле дома обреченного на смерть человека и своими характерными стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок.


[Закрыть]на гарпию, на летучую мышь, вырвавшуюся из ада… но только не на семнадцатилетнюю школьницу.

Где-то вдалеке завыла сирена… но тут я поняла, что это я ору от ужаса.

Колеса наконец ударились о землю, и машина вырвалась из канавы. Дженнифер упала на дорогу. Я умчалась, не оглядываясь назад. Меня так трясло, что машина прыгала из стороны в сторону.

Все это время играло радио.

– С нами была «Опасная обочина»! В следующем месяце музыканты дают в Дьявольской котловине благотворительный концерт. Хотят отдать долг обществу. Щедрые ребята!

Давно пора убить этого диджея! В самом прямом смысле!