Текст книги "Жребий брошен"

Автор книги: Одри Хэсли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 16

– Плохие новости? – спросил Пол у Элизабет, когда она положила телефонную трубку. Лицо ее выражало разочарование.

– Нет, ерунда. Так на чем мы остановились?

Элизабет и Пол в ее кабинете обсуждали программу досуга американских бизнесменов, которые приедут на следующей неделе.

– На том, что они останавливаются на три дня. И вот попробуй показать им Монреаль за такой короткий срок.

– Да, нелегко. Но они никогда не пожалеют о том, чего не увидят, зато надолго запомнят то, что мы им покажем. На первый день запланируй прогулку на яхте по Святому Лаврентию, ужин в отеле и, конечно, олимпийский центр. Займись этим, чтобы мы точно знали, что первый день у нас полностью спланирован. А я пока прикину, что внести в план на второй и третий день.

– Есть, шеф. Что мне всегда в тебе нравилось, так это решительность, – подмигнул Пол и направился к выходу.

Элизабет проводила его взглядом. Очень симпатичный молодой человек, но, увы, гомосексуалист. Если бы Кристофер знал об этом, когда обвинял ее… Она вспомнила о только что состоявшемся телефонном разговоре. Звонил адвокат и сообщил, что сделка состоялась и «Уголок Маргарет» был продан вчера вечером. Эта новость, вопреки ожиданию адвоката, ее не порадовала. Но дело сделано, и жалеть о содеянном уже было бессмысленно.

Покупателем оказалась компания под названием «Старс». Новые владельцы отказались предоставить информацию о дальнейшей судьбе дома и земельного участка. По мнению адвоката, компания предполагала расширить свои угодья, присоединив новые земли с тем, чтобы впоследствии сделать их курортной зоной.

Сейчас, по прошествии времени, Элизабет пожалела, что не поставила одного условия при продаже дома: поместье не должно было быть раздроблено или увеличено. Ей хотелось теперь, чтобы ее фамильная земля осталась в нетронутом виде. Но в тот момент, когда мисс Батлер решила продать дом, она была слишком разгневана, чтобы думать о чем-то еще. И о том, чтобы отложить решение столь серьезного вопроса на несколько дней, не могло быть и речи. Ей тогда хотелось одного – чтобы имение было продано как можно скорее. Предложение корпорации «Старс» показалось ей весьма выгодным. Элизабет старалась успокоить себя тем, что если она не может быть счастливой, то пусть уж будет богатой. Как сожалела она потом, что так поспешила с продажей! Сейчас Элиз была уверена, что этот поступок будет мучить ее долгие годы. Она должна была сохранить землю и дом, принадлежащие ее предкам больше века, должна была выполнить волю женщины, завещавшей ей все, что у той было. Но, увы, эмоции взяли верх.

Думая об этом, девушка каждый раз с трудом сдерживала слезы. Вот и теперь Элизабет потянулась за носовым платком, когда зазвонил телефон.

– Элизабет Батлер слушает, – сняла она трубку.

– Элизабет, это Сузан. Я звоню из холла гостиницы. Боюсь, что у нас осложнения с клиентом, поселившимся сегодня утром в президентском номере. Он только что позвонил и потребовал к себе менеджера по связям с клиентами. Извини, я не успела спросить его, что случилось, он сразу повесил трубку.

– Хорошо, Сузан, – вздохнула Элизабет, – сейчас пойду и узнаю, в чем дело. Как его имя?

– Дейм. Мистер Дейм.

У Элизабет потемнело в глазах.

Глупости! Возьми себя в руки! – приказала она себе. Фамилия Кристофера не была столь редкой, но это совпадение больно задело еще не затянувшуюся рану. Элизабет ощутила первые признаки паники.

– Сузан, вы не могли бы дать мне его инициалы?

– К сожалению, нет. Он оплатил апартаменты визитной карточкой компании.

Элизабет вздохнула с облегчением. Нет, Кристофер бы так не поступил. Да и что он мог делать в президентских апартаментах? Конечно же, это какой-то другой Дейм.

– Спасибо, я сейчас поднимусь к нему. Не волнуйтесь, Сузан, все будет в порядке.

Конечно, какой-нибудь пустяк… Представители крупных компаний обычно самые капризные клиенты. Они ведут себя как финансовые магнаты, не выносят малейших заминок и постоянно напоминают, что платят за обслуживание хорошие деньги, забывая при этом об одной мелочи: тратят они не свои деньги, а деньги компании.

Недовольно поморщившись, Элизабет поднялась из-за стола. Если раньше она испытывала азарт, когда решала самые сложные проблемы клиентов, находила выход из, казалось бы, неразрешимых ситуаций, то сейчас эти обязанности казались ей невыносимо скучными. Она уже не получала того удовольствия от работы, да и от Монреаля тоже. Ее перестало радовать все, что раньше она считала неотъемлемой частью своей жизни – уличную суету, шум, толпы людей, спешку и даже запах. Ей так не хватало соленого бриза, продувавшего заднюю веранду «Уголка Маргарет» в полуденную жару. Элиз скучала по пологим зеленым холмам и приветливым, теплым волнам залива Бланш. Как многого ей теперь не хватало…

Элизабет вошла в лифт и с досадой нажала на кнопку верхнего этажа отеля.

Я должна забыть его, иначе сойду с ума. Да кто он такой, чтобы так по нему страдать? Лживый, развращенный пройдоха, живущий на дивиденды, которые приносит ему сексуальная привлекательность. Я была далеко не первой его жертвой, и хватит даже думать об этом.

Конечно, там, на острове, она не верила, что он был любовником Маргарет, даже тогда, когда обвинила его в этом в тот злосчастный день. Просто ярость затмила ее разум. Может быть, она ошиблась и во всем остальном? Эта мысль пугала ее. Но в конечном итоге девушка приходила к одному и тому же выводу: невинные люди не исчезают через час после ссоры. Почему он не остался и не сражался за ее любовь и доверие?! Все сомнения Элизабет развеялись на следующий день после их разрыва, когда Одри отвезла ее в аэропорт. Там она столкнулась не с кем-нибудь, а с Эммой, которая летела на материк в поисках работы. Когда Одри ненадолго отлучилась, Элизабет, не сдержав любопытства, спросила у Эммы, чем та могла бы доказать, что Кристофер был в любовной связи с Маргарет. Эмма без тени смущения рассказала ей, что, придя однажды раньше обычного в дом Маргарет, чтобы закончить стирку, она заметила, как полуголый Кристофер крадучись вышел из двери ее спальни на веранду и проскользнул в свою комнату. Было это до болезни Маргарет, когда дом был еще пансионом и в нем жили постояльцы. Теперь она не сомневалась, что Эмма ее не обманывает. Лгал Кристофер, лгал, как и все остальные мужчины, которых она знала!

Лифт остановился. Элизабет шла по длинному коридору, покрытому персидским ковром, расправив плечи и вздернув подбородок. Она внутренне готовилась к предстоящей встрече. Служащий, приставленный к президентскому номеру, вышел ей навстречу.

– Какая возникла проблема у мистера Дейма? – спросила она тоном, не скрывающим ее плохого настроения.

– Проблема? – спросил слуга, удивленно вскинув брови. – Господин ничего не говорил мне и ни о чем не спрашивал.

– Понятно. Видимо, ему нужен партнер по шахматной игре, – съехидничала Элизабет, – или что-то в этом духе. Можешь не беспокоиться, я все решу. Будь любезен, сообщи мистеру Дейму о моем приходе.

Слуга кивнул и вошел в президентский номер. Вернувшись через минуту, он сообщил, что гость находится в главной комнате и готов ее принять.

Первое, что она увидела, войдя в номер, были широкие плечи и превосходная короткая стрижка на затылке мистера Дейма. Он стоял у огромного окна к ней спиной на фоне яркого неба, освещенного полуденным солнцем.

– Рада вас приветствовать в нашем отеле, мистер Дейм, – сказала она, пересекая просторную комнату. – Меня зовут Элизабет Батлер, я менеджер по работе с клиентами. Вы хотели меня видеть?

Он стал поворачиваться, и солнечный свет высветил золотые пряди в его светло-русых волосах. Элизабет замерла.

– Кристофер? – произнесла она дрожащим голосом. Напряжение сковало ее.

Что он здесь делает? Как он здесь оказался? И почему он так одет? Ведь не из-за меня же он приехал, не для того, чтобы меня вернуть… – пронеслось в голове Элизабет.

Мгновение он стоял молча, вглядываясь в ее лицо. Он не мог не заметить, как осунулась она и похудела. Отсутствие аппетита после возвращения с Ларока не могло не сказаться на ее фигуре.

– Здравствуй, Лиззи.

– Ты… ты постриг свои волосы? – Она растерянно пробормотала первое, что пришло ей в голову.

Кристофер выглядел очень респектабельно, но ей не нравился его новый имидж. Возможно, он казался новым лишь ей, а для него самого такой стиль был обычным, свойственным ему еще до приезда на остров? Рассчетливый, циничный дилер, который делал и терял деньги других людей, а в свободное время успешно играл роль донжуана. Но как стильно он выглядел в темно-серой тройке, с аккуратной стрижкой. Он был совсем не похож на того Тарзана, с которым она познакомилась и которого полюбила.

Что она чувствовала, глядя на него? Сожаление? Боль? Но это было не все. Желание! Вот что ощутила она в первые же минуты. Господи, она ведь все еще любит его! Чувство так и не угасло в ней. Это была горькая пилюля, но Элизабет пришлось ее проглотить.

– Чего ты хочешь, Кристофер? – спросила она напряженным голосом. – Если бы я знала, что это ты, я бы не пришла.

– Но я никого не обманывал. Я назвал свое имя.

– В отеле каждый десятый – Дейм или Адамс. Я не могла догадаться, что это ты!

– А название компании тебе ничего не говорило?

– Я никогда не знала названий компаний, в которых ты работал, и тем более не знаю сейчас.

– Я не работаю на эту компанию, Лиззи. Я ее владелец. Название «Старс» должно быть тебе известно после утреннего звонка адвоката.

Потрясение – только этим словом можно было охарактеризовать душевное состояние Элизабет в эту минуту.

– Так «Старс»… это… твоя компания?

– Да!

– Но… я имею в виду… Когда ты… В смысле…

– Я основал эту компанию несколько лет назад, – сказал он деловым тоном.

Удивление Элизабет росло с каждым его словом.

– Ты хочешь сказать, что ты богат? Ты всегда был богат?

– Не всегда, но вот уже несколько лет.

– Так значит, ты не потерял своего состояния, прежде чем поселился на Лароке?

– Да, у меня были некоторые неразумные инвестиции именно в тот период, но состояния я не потерял. Парадоксально, но именно мои опрометчивые поступки и окупились сторицей, пока я жил на острове. Ирония судьбы, – виновато улыбнулся он. – Моя ошибка сделала меня еще более богатым.

Действительно, ирония судьбы, подумала Элизабет. Значит, вовсе не из-за денег он хотел на мне жениться. Какие же меркантильные причины в таком случае остаются? Возможно, налоговые выгоды, но тогда что он делает здесь? Почему давно не обзавелся на острове женой, сделав свой бизнес еще более прибыльным? С его внешностью и, как выяснилось, состоянием у него бы не было проблем с кандидатками.

– Маргарет знала, что ты богат? – спросила Элизабет, пытаясь выстроить все в логическую цепочку.

– Знала, но не в первый год нашего знакомства. Так же, как и ты, она полагала, что я – банкрот. Честно говоря, мне нравилось сознавать, что все мои взаимоотношения строились только на личных симпатиях. Мне нравилось, что мне помогали и советовали. Моя душа пела, согрелась от того, что появились люди, которые искренне обо мне заботились. Правду о моем финансовом положении Маргарет узнала, когда это уже не имело значения. И она на меня совсем не обиделась.

Элизабет молча слушала его. Не зная почему, она злилась все больше и больше. Ее просто бесили эти неожиданные откровения. Она нервно ходила по комнате, потом остановилась за креслом, сильно сжав руками его спинку.

– Конечно, зачем ей было обижаться?! Она была слишком поглощена твоей любовью и сексом, как и ее глупая племянница. И не смей мне больше лгать, что это не так! С некоторых пор я точно знаю, что ты спал с ней.

– Это не так, Элизабет, – спокойно сказал он. – Я знаю, откуда в тебе эта уверенность. Мне известно все, что тебе сказала Эмма. Одри видела, как ты разговаривала с ней, и после твоего отлета она заставила Эмму рассказать все, что она наплела тебе. Поверь же мне наконец, что это не так! Выслушай меня! Я никогда не занимался любовью с Маргарет! Никогда! Я только однажды ночью… спал с ней в ее постели. Это я признаю.

– И в чем, собственно говоря, разница? Можешь мне объяснить? Занимался любовью… спал… Опять ты играешь словами!

– Это произошло в тот ужасный день, когда Маргарет узнала о двух страшных вещах: о том, что больна раком, и о предательстве Хью. Нетрудно представить, в каком она была состоянии. Ей нужно было выговориться. Но повсюду в доме были гости, и мы уединились в ее комнате. Мы проговорили всю ночь. В какой-то момент нервы ее не выдержали, и она разрыдалась. Я встал с кресла и, присев рядом с ней на кровать, обнял ее. Она умоляла не оставлять ее… Так мы и уснули в ту ночь, обнявшись. Больше ничего между нами не было. Клянусь!

Элизабет смотрела на Кристофера и на сей раз верила, что он говорит правду. Но заставить себя сразу признать это она не могла.

– Какой мне смысл лгать? – прервал он тяжелое молчание. – Если бы это и случилось, я бы сказал тебе правду, ни секунды не задумываясь. Честно говоря, не вижу в этом ничего противоестественного и постыдного. Маргарет была прекрасной женщиной. Но она не искала во мне любовника. Я был ей другом. Она была предана всю жизнь одному человеку, и каким бы он ни был, она сохранила верность ему до самой могилы.

– Но почему ты скрыл от меня свое финансовое положение? – Обида, звучавшая в голосе Элизабет, делала его резким и неприятным. – Твоя душа «пела» от сознания, что тебя любят по-новому? А не страшно тебе было играть судьбой человека, который становился тебе небезразличным?

– Элизабет, я не собираюсь ни в чем оправдываться. Я не за этим сюда приехал. – Он отпил глоток из стакана, который вот уже несколько минут терзал в руках. Даже заметные неуверенность и суетливость в движениях не лишали его природного благородства и гордости.

Как я все еще могу любить его после того, что он со мной сделал? – внутренне негодовала Элизабет.

– Я люблю тебя, Лиззи. Это так. Но я не мог заставить себя поверить в твою искренность, в то, что я наконец нашел женщину, встретить которую уже и не надеялся. Сейчас я это с горечью понимаю. Беда в том, что в моей жизни было немало примеров губительной власти денег. Поразительно, как много красивых женщин, готовых на все ради богатства. Причем внешность и возраст обладателей больших денег для этих хищниц не имеют значения. Молодость и красота – достаточно редкое приложение к деньгам.

Элизабет знала, что он прав. Именно так она расценивала поступки многих приятельниц. А как можно было упрекать его, скрывшего свое богатство, если сама она ни слова не сказала никому из знакомых о наследстве.

– Единственное, в чем я ошибся, – продолжал он, – так это в глобальности обобщения. Я окончательно решил для себя, что все красивые женщины – такие же, как моя бывшая жена. Поверь, не так просто изменить убеждение, которое прочно поселилось в подсознании. Встретив тебя, в какой-то миг я подумал, что вылечился, избавился от этого гнетущего убеждения, отравлявшего мне жизнь долгие годы. Мне показалось, что я снова смогу искренне любить женщину и доверять ей. И действительно, это было возможно – но лишь до тех пор, пока мы жили в замкнутом пространстве, закрытом от чужих глаз мире. Там не было малейшего повода для сомнений. Но достаточно было одного небольшого испытания, чтобы болезнь дала новую вспышку.

Глядя на него, Элизабет удивлялась, с какой смелостью он говорил о себе. Не каждый мужчина способен признать себя слабым или неправым. Впрочем, слабым она его не считала. Душа Криса оказалась истерзанной. И раны его, если их правильно лечить, могли бы со временем затянуться. Для этого нужны были внимание и забота любящего человека. То, что начала Маргарет, Элизабет могла с успехом продолжить!

Элизабет не могла не признать, что и ее чувство не выдержало первого испытания. Вместо того чтобы бросать в лицо Крису обвинения, надо было остыть, а затем попытаться разобраться.

Дейм все еще любит ее. Она убеждалась в этом с каждой минутой, глядя в его напряженное, взволнованное лицо, вслушиваясь в его голос. Разве можно было остаться равнодушной к сказанному Крисом, бесчувственной к его страдальческому виду… Слезы покатились по щекам Элизабет.

– Ты действительно купил «Уголок Маргарет»? – спросила она, всхлипывая.

– Да.

– Но зачем?

– По двум причинам. Во-первых, я сдержал обещание, данное Маргарет, позаботиться о том, чтобы ее дом оказался в надежных руках. Я не мог допустить, чтобы он оказался во власти равнодушного человека.

Элизабет глубоко вздохнула.

– Я… я не должна была продавать его. Я почти сразу пожалела об этом. Сегодня, когда я до конца осознала свою ошибку, то почувствовала себя последней дрянью.

– Не сомневаюсь. А вот это – как раз вторая причина, почему я сделал эту покупку и… теперь дарю поместье тебе. – Он достал какие-то бумаги и протянул их Элизабет. – Теперь «Уголок Маргарет» твой, Лиззи. Делай с ним что хочешь.

Все, что произошло с Элизабет за последние несколько минут, было настолько ирреальным, что ей захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это не сон.

– Но ты ведь уже заплатил мне за него бешеную сумму!

– Можешь назвать это разумным вложением денег.

Она поняла, что стояло за этим благородным и красивым жестом, – не чувство вины и не просто любовь, а Великая Любовь.

Да, конечно, он обидел ее. Но сделал это в минуту слепой ревности, а не с холодной, обдуманной жестокостью. Даже тот факт, что он не сказал ей правды о ее отце, уже не казался ей таким ужасным. Принимая во внимание репутацию ее глубоко непорядочного, распутного отца, он пытался защитить Элизабет от жестокого удара судьбы.

По возвращении в Монреаль у нее была возможность еще раз убедиться в истинности слов Кристофера. Она расспросила своего официального отца, и тот не стал скрывать, что сразу после ее рождения понял, что не он отец малютки. Все, что делала его жена, было продиктовано страстным чувством к мужу ее старшей сестры – Хью.

Замужество было жалкой попыткой Элинор заставить Хью ревновать, а развод – беспочвенной надеждой на то, что Хью оставит Маргарет и женится на ней. Ее запои – реакция на смерть Хью, с которой ушли все надежды и даже смысл жизни. Вот такой неприглядной оказалась правда о ее родителях. Такова была разгадка семейной тайны.

Но Элизабет ловила себя на мысли, что не думает о своем отце, – он просто не стоил того. Что касается матери, то она достаточно настрадалась за свои грехи. Элизабет решила, что больше не будет осуждать ее, тем более сейчас, когда сама познала власть любви и страсти.

Она смотрела на Кристофера и думала о том, как сильно она его любит, как желает близости с ним. Но испытывает ли он то же самое, готов ли он начать все заново? – с сомнением думала она.

– Кристофер, мне не нужны твои деньги, – сказала Элизабет.

– Тогда чего ты хочешь? Только скажи, и я дам тебе все, что в моих силах.

Она нерешительно подошла к нему.

– Я… я хочу… тебя, Кристофер, – проговорила она, – только тебя.

В безумном порыве он обхватил ее и крепко прижал к своему сердцу.

– Это правда, Лиззи?.. Ты действительно хочешь быть со мной?

– Да! Навсегда! Жизнь без тебя невыносима. Я вовсе не виню тебя в том, что произошло. Слишком бурно я прореагировала, а надо было просто объясниться. Хотя бы потому, что мой секретарь Пол – голубой. Я должна была больше тебе рассказать о себе – о прошлой жизни, о бывших любовниках. Если бы я это сделала, ты бы лучше знал меня…

– Остановись! – оборвал ее Кристофер. – Не нужно ничего объяснять и брать на себя вину. В тот день говорила та часть моей души, которой уже не существует. Ты больше не увидишь того безумца, который оскорблял тебя. Я последний раз прошу прощения за то, что наговорил тебе тогда. И давай больше никогда к этому не будем возвращаться. Просто прости меня и все.

– Конечно, я прощаю тебя.

– Элизабет, я не заслуживаю такой награды. Я был в отчаянии, когда ты уехала. Одри сказала мне: «Кристофер, что же ты наделал! Она же искренне тебя любила!». Как я страдал от сознания, что потерял единственную женщину, которую полюбил. То, что я испытывал к Айрин, было лишь пародией на настоящее чувство. Потерять тебя значило для меня потерять смысл жизни. В какой-то момент я почувствовал, что с легкостью могу с ней расстаться.

– О! Кристофер, не говори таких слов! Я не могу этого вынести.

– Это правда! Я отправился к черной скале, чтобы раз и навсегда покончить с мучениями. И я бы сделал это… Если бы не вспомнил слова Маргарет, сказанные мне когда-то: «Настоящая любовь не умирает, она живет вопреки всему». Вот тогда я и решил подождать немного и дать себе последний шанс. Я приехал сюда без всякой надежды…

– Как я счастлива, что ты приехал, – прервала его Элизабет.

– Я люблю тебя, Элизабет! Я тебя люблю и надеюсь, что ты позволишь мне исправить ту чудовищную ошибку.

Он взглянул ей в глаза и срывающимся голосом, почти шепотом произнес:

– Поцелуй меня, любимая.

Она поцеловала его, и вся боль последних недель в этот миг куда-то улетела, растворилась.

– Выходи за меня замуж, Элизабет. Я хочу, чтобы ты была моей женой и матерью моих детей.

– Я согласна, – спокойно ответила она, ни секунды не задумываясь.

– Ты согласна?! Ты действительно согласна?! – Он не верил своему счастью.

– Да! Только…

– Только что? – спросил он. В его глазах мелькнул испуг. – Я надеюсь, ты больше не думаешь, что я хочу жениться на тебе из каких-то меркантильных соображений? Мне принадлежит половина акций рыболовецкой компании на острове. Так что скоро я получу официальное разрешение на постоянное жительство на острове Ларок.

– Речь не об этом, Кристофер.

– Тогда о чем же?

Элизабет лукаво улыбнулась.

– Можно попросить тебя снова отрастить волосы?

– Тебе так не нравится моя новая прическа?

– Нет. Длинными они мне нравились намного больше. И твой сногсшибательный костюм на острове вряд ли тебе пригодится.

– Значит, ты готова бросить работу и переехать на Ларок? И тебе не будет там скучно? Подумай. Я готов переехать в Монреаль, если это сделает тебя счастливой.

Элизабет улыбнулась.

– Монреаль – чудный город, но только для того, чтобы сюда ненадолго приезжать.

Его глаза светились радостью, когда он крепко прижал ее к себе.

– Я сверну свою компанию, и мы уедем жить на Ларок.

Когда Кристофер снова прильнул к ней, чтобы ее поцеловать, Элизабет приложила палец к его губам.

– Подожди секунду. Что означает «сверну компанию»? Что это за компания, если ее можно так просто закрыть?

– Это семейный траст. Я открыл его много лет назад, чтобы с его помощью помогать родителям. В нем обслуживаются все мои инвестиции, оттуда же я ежегодно направляю средства членам моей семьи. Отец и мать уже, к несчастью, умерли, но я выплачиваю деньги трем старшим сестрам. Похоже, все они вышли замуж за хронических безработных. Я уже подумываю о том, чтобы организовать для каждой индивидуальный траст, что обеспечит им гарантированный доход и уверенность в завтрашнем дне, хотя это и снизит в некоторой степени размеры моей ежегодной прибыли. Надеюсь, тебя не беспокоит такая перспектива?

– Нет, Кристофер. Меня это абсолютно не беспокоит. У меня у самой теперь есть некоторая сумма денег после того, как какой-то чудак заплатил мне за поместье на острове Ларок двойную стоимость. Я с уважением отношусь к твоей щедрости, но меня удивляет та беспечность, с которой ты разбрасываешься деньгами. Особенно это странно для человека, который однажды уже был очень беден. Не забудь, что я тоже познала нищету и ни за что больше к ней не вернусь. Или есть что-то, о чем я не знаю?

– Может быть, и есть.

– Кристофер, не томи.

– Хорошо, – рассмеялся он. – Есть еще небольшая новость. Вчера мой адвокат продал право на экранизацию продолжения моего романа всего… за четыре миллиона долларов. Естественно, что купивший его продюсер уже видел, что получилось из второй книги. И вот – ею заинтересовался Голливуд. Извини, Элизабет, но я не истребил в себе желания остаться богатым человеком.

Элизабет нежно провела ладонью по его щеке.

– Я думаю, что я сумею любить богатого так же, как я когда-то любила бедного, – промурлыкала она. – А что такое деньги, когда все уже сказано и обратной дороги нет. Я буду любить тебя в радости и в скорби, в богатстве и в бедности, в болезни и во здравии, пока смерть не разлучит нас…

Он накрыл ее руку своей и взглянул в ее большие глаза, светящиеся любовью.

– Значит, Маргарет была права – истинная любовь не умирает. Она живет, и живет, и живет… Давай не будем откладывать со свадьбой, Лиззи. Я хочу, чтобы ты родила мне детей как можно скорее.

Сердце Элизабет радостно забилось…

…Дети! Ее родные дети, отцом которых будет Кристофер! Сбывалась ее мечта.

– Не вижу причин ждать, чтобы какая-то бумажка скрепила нашу любовь, – прошептала она и, взяв его за руку, повела в спальню…

– Знаешь, Кристофер, – сказал она чуть позже, лежа в его объятиях, – я думаю, именно этого хотела Маргарет, когда свела нас в своем доме на острове. Она хотела, чтобы мы полюбили друг друга, поженились и наполнили ее дом детским смехом.

– Думаю, что ты права, дорогая. Она была такой романтичной, твоя тетя Маргарет.

– Мы все сделали правильно. Мы влюбились, мы скоро поженимся и у нас будут очаровательные, чудесные дети.

– Конечно, милая. Теперь это только вопрос времени.