Текст книги "Ты станешь моей"

Автор книги: Одри Хэсли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Патрисия утонула во всепоглощающем потоке искушения. Джозеф казался ей пауком, ласково держащим ее, несчастную муху, случайно залетевшую в умело сплетенную паутину. Ее губы разомкнулись, готовые прошептать его имя, тело полностью подчинилось его воле, как вдруг он неожиданно отстранился от нее. Когда он заговорил, его голос звучал по-деловому холодно.

– Итак, что ты скажешь? Да или нет? Как тебе нравится перспектива стать миссис Баркер?

Патрисия подняла взор и столкнулась с холодом его карих глаз, полных жестокого, лютого бессердечия, заставивших ее мгновенно очнуться от наваждения. А ведь она только что была на грани падения. Какой ужас!

– Ты с ума сошел?! – гневно выпалила Патрисия.

– Отнюдь. – Он невозмутимо пожал плечами. – Просто теперь я обычно не действую безрассудно, как когда-то. Я иду к намеченной цели без страха и сомнений и, как правило, получаю то, что хочу. Я верю не словам, а фактам. А эти факты говорят мне сейчас, что ты, Пат, дьявольски умная и расчетливая охотница за счастьем. Может показаться странным, но я все еще хочу тебя. В данном случае речь не о любви, но ведь и ты дважды принимала предложения руки и сердца, не испытывая этого чувства, я прав?

– Как ты смеешь?!

– Значит, как я понимаю, ты говоришь «нет»? Плохо. Я надеялся, ты не будешь сейчас осложнять ситуацию. Так или иначе, но потом ты опять будешь во всем обвинять меня.

– Дай мне уйти, – прошипела она. Сердце бешено стучало. – Я хочу…

– Я точно знаю, чего ты хочешь, – хрипло засмеялся Джозеф и вывел ее в центр гостиной. – Тебе лишь не хватает решимости сказать это. Ты трусиха. Каждый раз, когда тебя охватывает страсть, способная разрушить глупые планы, придуманные тобой, ты стараешься улизнуть. Но на этот раз у тебя ничего не получится. Я воспользуюсь и твоей тягой ко мне, и твоим безвыходным положением и получу то, что хочу, то, что мы с тобой собирались сделать пять лет назад, когда Бин застал нас. А сейчас перестань хмуриться и улыбнись своему очередному жениху, – предложил он, заметив вошедшего в гостиную Питера. – Или ты хочешь, чтобы я рассказал ему о том, что на самом деле произошло тогда? Предполагаю, что это будет несколько иная версия, отличающаяся от твоей душещипательной истории. Готов спорить, что в ней ты выглядела как истинная страдалица. Подумай, ведь правда может изменить отношение Пита к тебе и повлиять на его решение жениться. Вот в чем проблема, моя милая. Да, события развиваются не так, как тебе хотелось бы, и надо принять трудное решение. Придется согласиться с моим заманчивым предложением, ведь двадцать тысяч исчезнут очень быстро. Мне кажется, мой вариант значительно предпочтительнее. А ты сама как думаешь?

Когда Питер приблизился к ним, Патрисия попыталась выдавить лучезарную улыбку. На самом деле она кипела злобой и сквозь плотно сжатые губы шепнула Джозефу:

– Если ты скажешь Питу хоть слово, я убью тебя.

– Нет, не убьешь. Такие женщины, как ты, не убивают. Они лгут, обманывают, изменяют, но не убивают. Питер! – Джозеф приветливо окликнул ее жениха. – Должен извиниться, что надолго похитил у тебя невесту. Но она очень хороший партнер, а с тех пор, как мы танцевали в последний раз, прошла уйма времени. Ты не в обиде на меня за это?

– Нет-нет, конечно, нет! – с жаром откликнулся Питер. – Рад, что вы хорошо ладите друг с другом. Может быть, вернемся к остальным? – С этими словами он взял невесту под руку, и все трое направились в соседнюю комнату.

– А что, есть причина, по которой мы могли не поладить? – с фальшивой наивностью поинтересовался Джозеф. – Пат, что такого ты наговорила про меня Питу?

– Ничего, – сухо отозвалась она. – Я…

– Ладно, Пат, – вмешался жених. – Нет смысла отпираться. Лучше выяснить все раз и навсегда. Ты так не думаешь?

Они остановились. Патрисия глазами показывала Питеру, что лучше опустить этот вопрос, но тот, как обычно, не обращал внимания на мнение другого и стоял на своем.

– Дело вот в чем, Джозеф. Пат говорила, что ты поспорил с ее женихом в ту ночь, когда он погиб. Перед самой катастрофой. И все эти годы она считала тебя косвенно виновной в его гибели. Узнав, что сегодня ты будешь на вечере, она отказалась идти. Я убеждал ее, что это обвинение необоснованно и несправедливо. Я сказал ей, что, судя по всему, Майкл был из тех людей, кто с легкостью садился за руль, будучи изрядно пьяным. Я не был уверен, что смог уговорить ее, пока не увидел вас, улыбающихся друг другу. Не могу выразить, какое облегчение я почувствовал в эту минуту! Для меня счастье и спокойствие Патрисии превыше всего.

– Это звучит очень трогательно, – невозмутимо ответил Джозеф. – И я должен согласиться кое в чем с Пат. Потребовался не один год, прежде чем я смог отделаться от чувства вины за смерть друга. Разум подсказывал мне, что он сам виноват, но сердце не всегда согласно с разумом, правда ведь?

– Не сочтешь ли ты меня слишком назойливым, если я спрошу тебя о предмете вашего спора с женихом Пат?

Патрисия сжалась в комок, когда Джозеф бросил на нее быстрый взгляд.

– А разве ты не сказала ему? – коварно-невинным тоном спросил он ее.

– Я…я…

Ее замешательство удивило Питера.

Как в эту минуту она проклинала Джозефа, этого бессердечного дьявола, с наслаждением играющего на ее нервах! Лучше уж пусть он скажет правду, чем продолжать эту пытку! Но если Керисдолл узнает, тогда конец всему: и их свадьбе, и его деловым отношениям с Баркером.

Неожиданно спасение пришло со стороны противника.

– Пат ничего не знала, – сказал Джозеф. – Но дело касалось именно ее. Мне не нравилось, как родные Бина относились к ней.

Патрисия изумленно молчала. По иронии судьбы она когда-то ответила Питу так же.

– Да? В каком смысле? – решил уточнить Питер.

– Они ясно давали понять, что она не подходит Майклу Бину, наследнику огромного состояния семьи.

– Значит, Майкл был богат? Ты никогда не говорила об этом, Патрисия.

– В то время он не был богат, – безучастно ответила она. – Он жил на свою зарплату простого служащего.

– Но ему полагалась внушительная сумма денег в случае его женитьбы, – настаивал Баркер.

Новость ошеломила Патрисию: она впервые слышала об этом условии. Джозеф нахмурился, увидев, что она искренне потрясена…

– В таком случае, может, это даже и к лучшему, что ты не стала его женой, дорогая, – произнес Питер несколько напыщенно. – Нет ничего хуже, чем неодобрение родственников.

Это прозвучало несколько курьезно, поскольку его сестра не только не одобряла выбор брата, но и откровенно ненавидела будущую золовку.

В этот момент появилась Элизабет под руку с Дианой, выглядевшей просто преотвратно. Чуть раньше Лиз сказала Патрисии, что Диане немного нездоровится, сейчас это было особенно заметно.

– В столовой есть кофе и чай, – сообщила Элизабет, – если кто захочет. Я испекла наш семейный торт с орехами и медом. Вы любите сладкое, мистер Баркер?

– Боюсь, что не очень. Но от кофе не откажусь. Нельзя ли вызвать мне такси, Питер? Мне нужно поспать хотя бы семь часов, чтобы утром иметь свежую голову. Тогда, может быть, мне удастся хоть в чем-то выиграть в завтрашней сделке.

Питер усмехнулся и похлопал Джозефа по плечу.

– Сон тебе не поможет повысить цену контракта.

– Тогда я усну во время переговоров.

– Не могу себе представить подобное. Пойдем, я провожу тебя в гостиную.

Удивленная Патрисия видела, как Питер взял Джозефа под локоть и увел, позабыв о ней. Элизабет ехидно хмыкнула, а Диана сочувственно кивнула.

– Как я поняла, ты не хочешь кофе? – растягивая слова, сказала сестра жениха.

Патрисия не проронила ни звука: она молча смотрела вслед удаляющимся мужчинам и пыталась привести хоть в какой-то порядок нахлынувший хаос мыслей и чувств. Диана пришла ей на помощь.

– Не расстраивайтесь, – сказала она со вздохом, – он не хотел обидеть вас. Знаете, для Керисдоллов нет ничего важнее бизнеса, я убедилась в этом за двадцать лет своей работы с ними.

Элизабет отрывисто засмеялась.

– Что вы, Диана! Патрисия расстроилась не из-за Питера. Ей на это попросту наплевать. Все дело в мистере Баркере, не так ли, дорогая? Ты представляешь, он буквально засыпал меня вопросами о тебе. Ему надо было знать все. Не сочти за труд, объясни все-таки, кем ты была для него?

Патрисия повернулась к своей будущей золовке и увидела открытую ненависть в ее бледно-серых водянистых глазах. Они выражали полную антипатию, смешанную с язвительным любопытством. Никак нельзя было дать этой злой ведьме испортить их отношения с Питером. Возможно, он не идеальный мужчина, но Патрисия знала, что сможет быть счастливой с ним, как только с ее горизонта исчезнет Джозеф. Точно так же она была бы счастлива с Майклом. В конце концов, физическим влечением не ограничивается и не заканчивается жизнь. И даже более того – страсть нарушает равновесие ума и души. Вот и сегодня, как и пять лет назад, страсть заставила ее, Патрисию, захотеть того, чего хотеть было нельзя.

Патрисия решила не поддаваться искушению второй раз. Она не променяет будущее стабильное счастье на многообещающие, но со временем проходящие радости. Она будет противостоять гнусным намерениям Джозефа так же стойко, как и грязным проискам Джерри. Потому что эти двое были эгоистами, циниками и разрушителями по натуре. Она не хотела больше никаких катастрофических потрясений в своей жизни. Нет, Баркеру когда-то не удалось сделать то отвратительное, что он замыслил, не удастся и впредь. Никому не удастся!

Она одарила обеих женщин, внимательно наблюдавших за ней, абсолютно невозмутимой улыбкой.

– Вы думаете, что я не изучила до сих пор нашего Керисдолла? – обратилась она к Диане и Элизабет. – Я знаю, что важно для него в жизни, и уважаю его принципы. И я совсем не обиделась. Что же касается мистера Баркера, – она взглянула на злое лицо Элизабет, – он никогда ничего не значил для меня, хотя, должна признать, мне этот человек не нравится. Да, его присутствие на вечере раздражает меня, но ради нашего Питера я старалась быть вежливой. К сожалению, я плохая актриса, если вы смогли прочитать все мои чувства у меня на лице. А сейчас я пойду в столовую, выпью кофе и постараюсь доиграть свою роль лучше.

Патрисия повернулась и пошла, но не успела сделать и нескольких шагов, как Элизабет подскочила к ней, захлебываясь от злобы.

– Хорошо сказала, дорогая, но все это пустое. Тебе меня не одурачить! Я наблюдала, как вы танцевали, и поняла все: раньше вы были любовниками и теперь собираетесь возобновить вашу связь. Ты намереваешься наставить рога моему брату и выставить его на посмешище. Это ясно как Божий день!

От негодования кровь прилила к лицу Патрисии, ответные оскорбления уже вертелись на языке, готовые в любой момент сорваться. Она с трудом сдержала себя: они уже входили в столовую, Питер приветственно махал рукой, приглашая к столу. Он не замечал ничего, что творилось вокруг него, упиваясь важностью предстоящей сделки.

Поодаль стоял Джозеф и с наслаждением пил кофе. Его взгляд скользнул по Патрисии. В этом взгляде невозможно было хоть что-нибудь прочитать. Он перевел взгляд на Элизабет, потом снова вернулся к Патрисии, слегка прищурился и, чуть вопросительно приподняв бровь, потер указательным пальцем переносицу. Всем видом он давал понять, что пришел к любопытному, но вполне удовлетворившему его выводу. Когда их глаза встретились, Патрисия прочитала в них твердое решение. Ты будешь моей, сказал его взгляд.

Даже на таком расстоянии она почувствовала новый бурный прилив желания. А что подумала Элизабет, если ей удалось перехватить этот взгляд?..

– До скорых встреч, леди, – тепло сказал Джозеф.

Патрисии мучительно хотелось убежать от него, ото всех, просто испариться!.. Вероятно, она так бы и поступила, если бы знала, как развернутся события дальше.

5

После кофе Питер вызвал Джозефу такси и тот, любезно простившись со всеми, уехал. Впервые за весь вечер Патрисия почувствовала облегчение, но не подала и виду, ведь рядом была Элизабет!

Деловые контакты мужчин должны были продлиться еще несколько дней. Действуя наперекор своей невесте и думая только о выгодной сделке, Питер пригласил Джозефа на следующий день отужинать вместе. Патрисия сделала вид, что это ей безразлично, в то время как страх снова сковал ее.

Джозеф не из тех, кто прощает или забывает обиды, сказала пять лет назад Беверли. По-видимому, он вообразил себя оскорбленным и собирался в сложившихся обстоятельствах играть эту роль и дальше. К сожалению, теперь было уже поздно рассказывать ему о визите его сестры, слишком поздно. Этим ничего не добьешься, а скорее навредишь. Ведь Джозеф может неверно истолковать этот шаг сестры, а секрет перестанет быть секретом.

Джозеф был уверен, что Патрисия – хладнокровная и расчетливая охотница за деньгами и выходит замуж за богатого, но пожилого человека, чтобы потом на стороне утешаться с другими мужчинами. Естественно, он намеревался стать одним из этих мужчин! И вдруг мозг Патрисии пронзила ужасная догадка: не «одним», а единственным, с кем она будет делить ложе! Джозеф не станет делить ее ни с кем! Он хочет увести ее от жениха, разорвать помолвку и ввергнуть в хаос секса. Возможно, это будет в браке, но, возможно, и нет. Она твердо знала одно: если он задумал что-то, то не остановится ни перед чем. Он или поссорит ее с Питером, или просто опозорит ее.

Этот человек был каким-то сексуальным искусителем, и она, бестолковая глупышка, стала для него прекрасной жертвой. Все было против нее: и страсть к нему, и отсутствие таковой к жениху, и даже ее девственность! Патрисия не могла забыть тех слов, которые Джо говорил ей во время танца. Ее тело еще помнило ритм движений и жар мужского тела. Она представляла себе, как это было бы восхитительно, если бы его горячая плоть вошла в нее, так же ритмично пульсируя.

О Боже! У нее едва не вырвался отчаянный стон. Патрисия собрала все свои силы, слабо улыбнулась жениху, взяла его под руку.

– Мы присоединимся к другим гостям, – спросила она деланно спокойно, – или поедем домой?

Ей отчаянно не терпелось поскорее избавиться от подозрительного прищура всевидящих глаз Элизабет, добраться до дома и поделиться своими переживаниями с терпеливо ждущими ее куклами. Питер посмотрел на часы.

– Уже довольно поздно, а мне завтра рано вставать! Мы летим с Баркером смотреть землю, которая меня интересует. К семи часам я должен быть на частной стоянке вертолетов в аэропорту.

– Ты летишь на вертолете?

– Да, на вертолете Джозефа. Он не только владеет им, но и сам управляет. Этот человек знает, как поставить дело. Надо отдать ему должное. Хотя он напрасно тратит время: у меня уже есть подробный отчет и оценка тех угодий, которые мне нужны. Но он настаивает, чтобы я лично осмотрел все. Джо думает, что, таким образом подлизавшись ко мне, получит ту немыслимую цену, которую он заломил. Но для того, чтобы посоревноваться со мной в прозорливости, понадобится не только увеселительная прогулка на вертолете, – напыщенно закончил Питер. Он выпятил грудь, приняв позу триумфатора.

Патрисия была неприятно удивлена. Она и не подозревала о колоссальном самомнении Питера, хотя с ее стороны это было наивно. Ведь такой преуспевающий человек, как Керисдолл, и должен быть самоуверенным. Но что больше всего не понравилось ей, так это то, что выглядел он уж очень по-ребячески. А она-то думала, что он – неприступная стена, за которой с радостью может укрыться любая женщина, если выйдет за него замуж!

Голова ее пошла крутом от смешавшихся мыслей и, как ей показалось, от бесконечной дороги домой в гнетущей тишине.

Когда они наконец подъехали к дому, Патрисия пришла к окончательному выводу, что во всем виноват Джо. Его новое внезапное вторжение в ее спокойную жизнь смутило и заставило ее сомневаться в себе, спутало все чувства к Питеру. До этого она считала, что поступает совершенно правильно, выходя за Керисдолла. Однако появление Джозефа повлияло даже на ее жениха, заставив его вести себя иначе, выявив отнюдь не лучшие качества его характера.

Нет, не надо обращать на Джозефа внимание, подсказывал ей рассудок. Ты обязана сдерживать себя. Патрисия повела плечами, снова вспомнив ощущения во время танца. Она понимала, что, стоило ей только немного уступить ему, как он захватил бы ее полностью, растоптав чувства Питера, а заодно и то, чем она еще дорожила – самоуважение, равновесие, будущее, надежду на счастливую жизнь.

– Выпьем по рюмочке перед сном? – предложил Пит, когда они вошли в дом и подошли к лестнице.

– Спасибо, мне не хочется. Я очень устала. – Патрисия ласково улыбнулась жениху, спеша поскорее укрыться в спасительной спальне.

– Так устала, что даже не поцелуешь меня?

Она замерла на мгновение, но, собравшись с духом, обернулась. Он протянул руки и крепко обнял ее. Его серые глаза, чуть прищурившись, призывно смотрели на нее. Питер уже наклонился, а в ней все кричало – нет, не надо! Я не хочу, чтобы ты целовал меня, прикасался ко мне! Я не хочу тебя!

Патрисия застыла, когда его губы мягко прижались к ее губам, требуя, чтобы она их раскрыла. Его язык скользнул внутрь, и она чуть не задохнулась от потрясения: он никогда раньше не целовал ее так страстно. Никогда!

Не зная, как себя вести, Патрисия неожиданно для себя самой слабо застонала. Видимо, Пит воспринял это как поощрение, потому что стал еще настойчивее, и ей пришлось терпеть. Он прервал поцелуй, чтобы перевести дыхание.

– Господи, как ты умудрилась остаться до сих пор девственницей? – прошептал Питер, взяв ее пылающее лицо в свои руки. – Знаешь, я даже представить себе не мог, с какой соблазнительной женщиной я помолвлен, пока не увидел тебя в этом платье. И не подозревал, как сильно я хочу тебя, пока не увидел, как ты танцуешь с другим мужчиной, прижимающимся щекой к твоему лицу…

Он нежно погладил ее по щеке. Патрисия приказала себе забыть, что именно к этой щеке всего час назад прижимался Джозеф.

– Если бы ты не была так целомудренна, я бы отнес тебя в постель прямо сейчас, – распалился Питер. – Только мысль о том, что ты девственна, удерживает меня. Мне не очень понравилось сначала, когда ты сказала мне об этом. Отсутствие опыта несколько… нервирует. Но теперь я вижу, что ты – хорошая ученица и совсем не такая стеснительная, как я думал…

Он буквально пожирал ее глазами с головы до ног.

– У тебя восхитительная грудь, – хрипло сказал он и нежно прикоснулся к соскам сквозь шелковую ткань платья.

У нее перехватило дыхание. Соски напряглись под пальцами Питера. Но, несмотря на это возбуждение, она знала, что не на его ласки отвечает ее тело. Оно все еще помнит объятия Джозефа…

Пит был уверен, что это он – причина девичьего волнения, и Патрисия не стала разочаровывать его, уверять в обратном. Она с отчаянием думала, что это когда-то должно будет случиться между ними, но только бы не сегодня! И она сама виновата в том, что позволила Джозефу распалить ее во время танца. Но все равно, этот огонь – не для Питера!

– Ты… ты должен остановиться, – слабым голосом сказала она, отстраняясь и закрывая грудь руками.

– Ты права, – пробормотал Питер. – Извини, я возбужден…

Патрисия с грустью подумала, что с ней все наоборот: чем нежнее Пит ласкал ее, тем холодней она становилась. Что ж дальше будет?

– Иди отдыхать, дорогая, – смущенно произнес ее жених.

– Я… я прошу прощения, – прошептала она, едва не плача.

– Тебе не за что извиняться.

Патрисия чуть было не решилась сказать ему, что раздумала и разрывает помолвку. Но вместо этого резко повернулась и взбежала по ступенькам.

Она постаралась не хлопнуть дверью и тихо прикрыла ее за собой. И теперь стояла, прислонившись к ней спиной, опустив голову. Она боялась встретиться взглядом с черными и голубыми глазами своих друзей, смотревших на нее с упреком.

– Все в порядке! – отчаянно взорвалась она, наконец отойдя от двери. – Да, я была не права. Но у меня чистые намерения. Я хочу быть с женихом честной во всем. – Она дрожащими руками схватилась за голову. – Я не знаю, кому сейчас верить… Я была уверена в себе. Мне казалось, что я могу контролировать свои сексуальные желания, могу справиться с тем страстным влечением, которое пробуждает во мне Джозеф… Но, оказывается, это неподвластно разуму и разрушает все на своем пути! Господи, теперь я ни в чем не уверена… я в полной растерянности…

Патрисия присела на край кровати, уткнувшись лицом в колени, готовая расплакаться. Но слез, к удивлению, не было. Даже любимая Раггеди Энн не принесла ей успокоения. Перед глазами стояло красивое, резко очерченное лицо с карими глазами и жестким чувственным ртом. Вот тот, кого ты хочешь, вот оно, твое тайное желание! Так признай это!

Она подняла лицо и посмотрела на себя в зеркало: большие блестящие глаза, раскрытые пухлые губы и вздымающаяся грудь.

– Хорошо, – выдавила она из себя признание, – я хочу Джозефа, признаюсь. Но не буду следовать своему желанию, потому что так будет нечестно, а я не из тех, кто предает свои принципы и не уважает себя. Скоро я забуду этого человека.

Она искренне надеялась на это. Но что будет, если Джо станет приятелем ее жениха и войдет в круг их общих знакомых?.. Что, если он не успокоится до тех пор, пока полностью не разрушит ее жизнь, и это будет расплата за ее предполагаемые грехи?

Джо умеет мстить и умеет ждать. Он не забывает и не прощает, так сказала его сестра.

Нет, это уж слишком! Надо успокоиться и взять себя в руки. Он вовсе не любит меня, бормотала Патрисия, раздеваясь. Это просто проявление его эгоизма или очередная прихоть. Или что-то в этом роде. Как только он опомнится – сразу все бросит. И когда он уедет, я подумаю, как быть с Питером. Если почувствую, что что-то не так, то разорву нашу помолвку. Но я не буду принимать никаких решений, пока Джозеф маячит на горизонте. Он способен извратить все в целом и мои суждения в частности. Я это знаю!

Она повесила ненавистное платье в самый дальний угол гардероба, искренне надеясь, что оно больше никогда не понадобится. Она теперь никогда не сможет спокойно смотреть на него, не вспоминая о Джозефе, а ей не хотелось дополнительных волнений.

Предстоящий завтра ужин в компании с Баркером заранее казался кошмаром. Может быть, ей удастся найти благовидный предлог и избежать новой встречи с ним. А может, она наберется мужества, открыто посмотрит ему в глаза с обворожительной улыбкой телеведущей и скажет ему о том, что она нисколько не хочет его.

Да, именно так она и должна поступить. Это единственный способ избавиться от Джозефа раз и навсегда. В присутствии Питера она будет с ним вежливо холодна, а когда они останутся наедине, обдаст его ледяным презрением.

Затевалась опасная игра, но и Джозеф тоже любил рисковать, не считаясь ни с чьими чувствами, кроме собственных. Он заявил, что потерял совесть. Это было похоже на правду: он вел себя так, как ему хотелось, не задумываясь над последствиями своих поступков и не принимая в расчет мнение окружающих. Нет, она не позволит ему сломать ее жизнь во второй раз! И Питер этого не заслуживает, как, впрочем, и Майкл, что бы ни говорил Баркер в свое оправдание.

При мысли о Майкле слезы навернулись на глаза. Господи, Джо хоть когда-нибудь по-настоящему упрекал себя за то, что они сделали? Как он мог забыть это и бессовестно переложить всю вину на Бина? Почему он так настойчиво преследует ее снова именно тогда, когда она собирается выйти замуж? Все это походило на призрачное повторение прошлого и вполне могло оказаться настоящим, если она это допустит.

Слезы начали капать из ее глаз. Она нырнула под одеяло, прижала к груди Раггеди Энн и Раггеди Энди и горько разрыдалась.