Текст книги "Святые койоты (СИ)"
Автор книги: Ода Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
– Какая чушь! – прорычал Лео.
– А монашка дело говорит! – восхитился Алекс ровно тем же восторгом, что и на прошлой встрече. – Бро, без обид! – адресовал извинения Алексу.
– Мистер Рид, вы согласны с мисс Прайт?
– Ну да, в этом есть смысл.
– Что же ты будешь делать, когда твой особенный человек разочарует тебя и ты останешься у разбитого корыта? – Удав не желал выпускать клыков из плоти своей жертвы. – Единственный подвиг и последний, на который ты захочешь решиться – это прыгнуть с моста, чтобы не корить себя в своей доверчивости. Но решиться ты не сможешь, ведь прыжок – это смелость, а ее у тебя больше не будет, как и остальной мотивации. Доброта твоя зачерствеет, а щедрость растворится в воздухе, не оставив и намека на былую радость. Жизнь будет казаться тебе жалкой пародией на то прекрасное и светлое, о чем пишут в книжках. Только и они тебе станут противны. И тогда ты станешь..
– Такой как ты? – закончила за него Молли. – И не надейся. Мы с тобой совершенно разные, не думай, что знаешь меня, ты ничего не знаешь обо мне!
– Дай себе этот совет, Святоша!
Все смотрели на ребят и были явно увлечены их словесной дуэлью. Две точки зрения и каждая имеет место быть.
– Я конечно не хочу вам мешать, – вступил Алекс как всегда своим развязным тоном. – Но если вы сейчас еще наброситесь друг на друга и поцелуетесь – это будет полный улет! Я тогда бегу за попкорном.
Леонард среагировал молниеносно, сверкнув на него зелеными искрами. Если бы Алекс был деревом – от него не осталось бы даже углей.
– Ребята, спасибо. С вами мы пока на этом остановимся. Мне очень понравилась позиция каждого из вас. Давайте и другим дадим слово. Мисс Дуглас, пожалуйста, я все же хочу услышать вас.
Пиппа долго молчала, всем уже показалось, что она и не намерена говорить, но неожиданно подобрала обе ноги на стул, обняла руками колени, обхватив себя за локти и бесцельно уставилась куда-то перед собой.
– Не все определяет выбор. Хотим мы измениться, не хотим. Есть паршивые гены. То, что заложено в твоей ДНК, и от этого тебе никуда не деться. Это не гангрена, когда доктора отрезают тебе больную часть ноги и теперь ты здоров. Это даже не опухоль, когда лучами из тебя выжигают больные клетки. Это даже не вирус. Против этого нет вакцины.
Ты весь – с головы до ног – полная гниль. Твоя жизнь – это не дар божий, это проклятие сатаны. Вы верно сказали, мистер Андерс, таких людей нужно ограничивать от остальных. Но вот в чем проблема – очень часто, эти дьявольские отродья имеют лик Ангела, – Пиппа посмотрела на Леонарда, давая понять, что и его точку зрения она разделяет. – К ним тянутся, с ними хотят дружить, их даже хотят любить, но они несут лишь погибель. Как бы велико не было их желание изменить это – ДНК… медицина бессильна, а молитвы не помогают.
Девушка снова затихла и в помещении воцарилось мрачное молчание.
Молли покрылась мурашками. Речь Пиппы напоминала страшилку, которую дети рассказывают в лагерях, собравшись все под одним одеялом: в черную-черную ночь, в черной-черной комнате… Вот только слова ее не были похожи на придуманную сказку.
Что же скрывается за всем этим металлом и тонной черной краски на лице?
Пиппа Дуглас – тебе точно нужен психотерапевт.
После сказанного она не стала казаться ни привлекательнее, ни дружелюбнее, но всем было понятно, что сердце этой девушки разрывают настоящие демоны, она заживо варит себя в адском котле.
Потрясенные таким откровением, никто из ребят не хотел больше продолжать дискуссию.
– Спасибо, мисс Дуглас, – мистер Андерс был сражен не меньше остальных, но вида не показал. – На этом мы закончим. Если еще кто-то желает высказаться – смогут сделать это в следующий раз. Исходя из сегодняшнего занятия могу сделать один вывод – разговаривать как взрослые вы все-таки умеете.
Прозвенел звонок.
– На следующей неделе вас ждет первое задание в качестве волонтеров.
– Что? Вы серьезно? Может не надо? – хором застонали все присутствующие.
– Абсолютно. Если вы еще не поняли – я всегда говорю серьезно. На следующем занятии я вам подробно все расскажу. Пока, ребята.
Первой из кабинета вылетела Пиппа, натягивая шапку так низко, что почти закрыла глаза.
Калеб нагнал ее лишь двумя этажами ниже и схватил за рукав.
– Эй! – дернула она рукой и второй, свободной замахнулась, нацеливая кулак прямо на парня. Но увидев кто перед ней опустила руку. – Какого хрена ты делаешь? Я же могла заехать тебе и меня сделали бы крайней, придурок!
– Я… просто…
– Чего тебе?
– То, что ты говорила… ты ведь говорила о себе?
– Я не понимаю, о чем ты.
– Не делай вид, что ничего не было. Я все слышал, мы все слышали. Не делай из меня идиота.
– Иди куда шел!
Пиппа попыталась развернуться, но Калеб снова остановил ее за руку на этот раз аккуратно и сразу же отпустил.
– Подожди! Я хочу сказать… мне жаль… Я больше не буду смеяться над тобой.
– Правда? – глаза девушки, по контуру очерченные толстым слоем черного карандаша стали еще больше. – То есть когда в очередной раз твоя фиолетовая подружка или лучший друг будут обзывать меня уродкой или страшилой, ты смеяться не будешь?
– Ну да.
– Оо. как это мило. Да мне наплевать на тебя и твоих дружков, я даже имен ваших не знаю! Глумитесь сколько хотите, если радость жизни заключается в этом – то вперед. Нас таких полная школа – хоть каждый день выбирайте нового объекта для насмешек. Ты просто сразил меня своим милосердием. Да катись ты!
Пока парень замешкался, переваривая ее слова, Пиппа все-таки сумела увернуться и пошла дальше, бурча под нос матерные слова в адрес Калеба и всех ему подобных.
«Калеб Филлипс. Меня зовут Калеб Филлипс», – произнес он еле слышно, отыскав в толпе маленький отдаляющийся силуэт в капюшоне с черным потрепанным рюкзаком за спиной.
***********
«Это был треш! Вечером обязательно все расскажу».
«Ну капец. Так не честно, заинтриговала. Что случилось?»
«Это действительно клуб психопатов и психичек! Я не шучу!»
– Пишешь своему особенному человеку?
Леонард появился словно из ниоткуда. Один, без своих дружков.
– У тебя проблемы? Я не желаю с тобой говорить, – Молли спешно убрала телефон в карман куртки.
– Это у тебя проблемы. Я тебе сказал, проваливай отсюда! Ты все равно прие´зжая, выбери другую школу! Вали нахрен отсюда!
– А это не твое дело. Не нравится – не смотри. Не нравится – не говори. Не нравится – переведись сам!
– А ты отращиваешь зубки быстрее чем змея скидывает кожу.
– Леонард, у тебя кажется действительно проблемы, но я к ним не имею никакого отношения. Я не знаю, что ты напридумывал, но прошу тебя – отгребись от меня!
– Ты еще не поняла, Святоша, это место не для тебя. Ты здесь чужая! Ты – никто!
– А это я сама решу, что для меня, а что нет. Да, я, пожалуй, могла бы попросить предков перевести меня в другую школу, только чтобы не видеть твою наглую физиономию и твоих гиен, но знаешь, – Молли обхватила ладонями талию. – Я этого делать не буду! Из принципа!
Каждый мускул на теле Леонарда напрягся как натянутая струна. От сжатой челюсти скулы напряглись так сильно, что губы слегка побелели. Ровная полоса губ, слегка раскосые глаза и черные локоны, небрежно падающие на плечи. Если бы он не был таким засранцем – он мог бы ей понравиться. Однажды… когда в июле выпадет снег… в одной из других галактик.
– Это не шутки, Молли! Проваливай отсюда!
– А иначе что?
Раздался входящий. Молли вытащила телефон, на экране высвечивалось имя СКАЙ.
– Оставь меня в покое, Лео.
– Ты пожалеешь, Прайт, – процедил сквозь зубы демон, и направился к своему мотоциклу на школьной парковке.
Конечно, знай Молли наперед, чем обернется для нее выпускной год – она бы сейчас бежала сломя голову из этой школы, из этого города, от всего того, что предстоит пережить. И не важно, что ее ноги босые, а под ними горящие угли. Лишь бы убраться подальше, спасти себя и свою душу.
Но она бежала ровно в противоположную сторону. В пропасть, где бурным потоком разливалась адская лава.
Хватит ли у нее смелости сделать последний прыжок?
Глава 13. Это катастрофа!
До Хэллоуина оставалось полторы недели и все мысли были направлены только в его сторону. Еще несколько дней назад Молли и не думала вообще, что пойдет на это мероприятие. Хотя вместе с Мэйси они не раз наряжались то ведьмами, то вампиршами, то Джокером и Харли и ходили выманивать у соседей сладости.
«Угости или пожалеешь!» – кричала Мэйси зловещим голосом, включая все свое актерское мастерство, а потом смеялась «Ха-Ха-Ха» понижая голос, скаля накладные окровавленные клыки и оттопыривая пальцы с длиннющими приклеенными ногтями. Спектакль производил должное впечатление и девчонки всегда уходили с сумками, полными конфет и леденцов.
Но ведь не будешь заниматься детскими забавами, когда тебе исполнилось пятнадцать. Последние годы девушки чувствовали себя достаточно взрослыми, чтобы не размениваться на пустяковые гулянки, а тусить в этот праздник весело и громко. Теперь они ходили на школьные мероприятия, где главным сюжетом была – дискотека, потом могли пойти гулять в парк, кататься на аттракционах, обязательно зайти в лабиринт ужасов и верещать что есть мочи, а еще как-то всю ночь они смотрели ужастики в кинотеатре на большом экране среди таких же любителей неслабого жанра.
Но в этом году канун дня всех святых должен был пройти мимо.
Переезд, происшествие в школе – вот как-то не до костюмированных представлений. Время закутаться в одеяло, проклинать отца и его новую должность, вспоминать приятные дни, проведенные с Мэйси в компании прежних друзей, и разумеется макбук будет разрываться сопливыми мелодиями в духе Ланы Дель Рэй или Билли Айлиш. А как грустить иначе.
Но все это было раньше. Теперь Молли бес пяти минут золушка на королевском балу, самое время добыть себе платье и туфельки. А каретой так и быть, ее принц обеспечит. Хотя в такой день тыква и сама найдется.
Все выходные она вместе с мамой ходила по магазинам в поисках достойного устрашающего наряда.
Мэйси настаивала на более откровенном костюме, ведь на то это и Хэллоуин, когда можно разодеться вопиюще непристойно, и никто тебе и слова не скажет. А тем более Скай. Он должен быть сражен ее прелестями.
От этой мысли Молли мгновенно воротило как от помойного ведра, тошнота сама подступала комом к горлу, а живот скручивался в тугой узел.
Но хочешь – не хочешь, а костюм найти надо. Магазины пестрили всевозможными зомбоками, героями Марвел и мертвецами, были девчачьи костюмы Уэнздей и Мартиши Аддамс, женская и мужская версии Пени Вайса – злобного клоуна из кинговского «Оно», были даже различные овощи и фрукты, но они не были устрашающими. И если поначалу Молли примеряла костюмы с завидным воодушевлением, тысячу раз снимая и надевая обратно свою толстовку, то ко второму дню от прежнего запала не осталось и следа. Шопинг оказался мучительным и изматывающим. При чем для обеих Прайт.
– Как тебе это? – миссис Прайт сняла с полки костюм медсестры.
– Эм… я не знаю мам, правда, я совсем не готовилась куда-то идти.
– Ну что ж, коль идти придется, давай выбирать. Хотя нет, этот костюм тебе не подойдет, здесь больно халатик короткий. Все белье будет видно. Твоего отца удар хватит, если он увидит тебя в таком виде.
– Конечно, давайте я надену костюм помидора. А может это? – Моли прислонила костюм Круэллы: белый пиджак заляпанный кровью поверх черной рубашки, и узкие штаны клеш с принтом «далматинец». В комплекте шел также мундштук и парик двойного окраса.
– В принципе не плохо, если бы не эта живодерская тематика… давай еще посмотрим.
Молли закатила глаза и повесила костюм на место.
– Я уже задолбалась. Мы три часа ходим и так ничего и не выбрали.
– Молли, это ведь тебе надо, а не мне.
– Мне уже ничего не надо. Все, никуда не пойду. Не собиралась и не пойду! Пошли отсюда, иначе я задохнусь в этой толпе.
А толпа действительно была как в дни рождественской распродажи. Толпы людей всех возрастов искали себе подходящие наряды на Хэллоуин.
– Молли, я конечно твоя мама, а не Мэйси, но мне же не сто восемьдесят лет. Ты хочешь произвести впечатление на Ская, я понимаю. Но не надо психовать на меня я-то здесь при чем? И мы обязательно что-нибудь выберем. Только не психуй.
– Я не психую, только здесь ничего нет, все или какое-то развратное, или убожеское. Правда, мам, я устала. У меня будет еще следующая неделя, что-нибудь да куплю.
– Ну как хочешь. Тогда давай съедим по мороженому и домой, мои ноги просто гудят от сегодняшней ходьбы. Я буду клубнчное, а ты?
«Это катастрофа! Я пойду в костюме помидора, честное слово!» – отправила сообщение подруге и выбрала мороженое со вкусом «голубое Небо».
**********
– А я все-таки считаю, тебе надо поговорить со Скаем.
– О чем, Сэм? «Привет, Скай! А какой костюм у тебя будет, потому что я хочу купить такой же, чтобы мы смотрелись влюбленной парочкой», – так что ли?
– В целом да. Если он тебя пригласил..
– Сэм! Он пригасил меня пойти на вечеринку вместе с ним, но это не значит, что мы должны со стороны смотреться как двойняшки, с тем же успехом мы будем казаться братом с сестрой. – после небольшой паузы добавила – Я боюсь его спугнуть.
– Понятно, сдрейфила значит. Смотри Молли, второго шанса может и не быть. Ты скорее спугнешь его своей нерешительностью и своей… порядочностью*, чем напором и откровенным платьем. Извини.
/* Прайт – дословно означает – порядочность/
– Да хватит уже, у вас заговор с Мэйси, это я уже поняла.
– Я серьезно, Молли. Ведь все складывается как нельзя лучше. Скай и ты. Будь посмелее.
– Не знаю Сэм, может ты и прав. Может и прав… А ты в чем будешь?
– Я буду пасхальным зайчиком.
– Кем?
– Да обычным страшилой. Выбелю лицо, сделаю грим и надену лохмотья. Зомби – это ведь классика.
– Знаешь, может и я так сделаю. А что, буду обычной зомбострашилой. Не круть конечно, но и не самый отстой.
– Ну спасибо! Ты со Скаем когда поговоришь? Помнишь, ты мне обещала.
– Помню Сэм, помню. Сегодня, после встречи любителей конца света он обещал подвести меня до дома и рассказать о вечеринке. Тогда и спрошу.
– Вот заодно и спроси какой костюм у него будет, а потом скажи: «Вот это да! Представляешь, а ведь и я буду в таком же!» – Сэм наигранно заговорил тонким голосом, изображая изумление. – А потом пулей в магазин покупать точно такой же костюм. Поняла меня?
Молли сплющила губы и два раза быстро моргнула.
– Пока Сэм. Я тебе вечером напишу.
Что-то не так.
Молли опоздала буквально на три минуты, но по глазам, которые встретили ее, когда она вбежала в кабинет, читалось что-то почти катастрофическое.
– Что я пропустила? Надвигается апокалипсис? – пыталась немного разрядить обстановку, но ситуация оказалась запущенной. Судя по всему, с концом света она не ошиблась.
Никто и ухом не повел, не усмехнулся, не отпустил едкий комментарий в ее сторону, все просто молчали, осторожно поглядывая друг на друга, как бы говоря: «Что же мы натворили!»
Но никто ничего не говорил.
– Объясните, что случилось? Кто-то умер? Почему все такие вгруженные?
И только сейчас Молли заметила, что Пиппы не было среди присутствующих.
Дурное предчувствие волной отозвалось и снова подступил комок тошноты. Черт возьми, что случилось с Пиппой?
Глава 14. Кодекс чести
– Как вы могли! Это вы виноваты! – Калеб поднялся и заметался по кабинету, напоминая дикого медведя, которого усади в клетку. Огромные широкие плечи, почти два метра роста, мощный прокаченый торс и предплечья, спортивная стрижка, которая достаточно отросла, чтобы волосы сейчас топорщились в разные стороны, еще больше напоминая всклокоченную шерсть. – Вы просили говорить, и мы говорили, ОНА говорила! А теперь вы ее наказываете за это?
Калеб сжал руки в кулаки и был готов к отчаянным мерам.
– Мистер Филлипс, пожалуйста успокойтесь и сядьте. Моя задача – помочь там, где я смогу помочь! И посодействовать или порекомендовать более опытного специалиста в случае, если моя помощь будет недостаточно квалифицирована.
– Мы вам что, пациенты психбольницы, значит вот как вы нас видите? – теперь протестовал Леонард. – Кэл полностью прав! Если вы наказываете нас за нашу же откровенность, о которой так просили, тогда чего вы добьетесь? Я больше и слова не скажу, и никто не скажет, вы настоящий урод! Я сразу сказал, что вся эта тема – дерьмо редкостное!
Мистер Андерс ничего не сказал, но Молли показалось, или она уловила еле заметное одобрение в уголках его губ?
Понемногу она начала понимать, что произошло.
– Я тоже не буду! Если кому и не нравилась эта страхолюдина, так это мне..
– Аманда, выбирай слова! – рявкнул Калеб, клацнув зубами.
– Какие еще слова? Почему ты ее защищаешь, Кэл? Она же на меня напала, и я ее ненавижу, но ваш поступок, мистер Андерс, еще хуже!
– То есть, Аманда, вы бы предпочли, чтобы все осталось как есть? Вы ведь еще на прошлом занятии собирались пожаловаться на нее директору. Именно вы не могли найти общий язык с мисс Дуглас и идти на уступки.
– Да… может… но это мое дело! Мне нужно было время и всего-то! Я не стерва в конце концов! – чувствуя свою вину, Принцесса начала понемногу сдаваться. – Вы не должны были так поступать! Это не честно!
– Не честно?
– Да, это дрянь полная! – разумеется там, где нападают на Аманду появляется Алекс. – Мы сами должны все решить. Мы не свиньи, которые бегут к родителям и жалуются о своих проблемах. Мы Койоты!
– Правда? – удивился учитель. – Мистер Ридд, но ведь при первой встрече именно ВЫ, выражусь вашим языком, козыряли своей фамилией и своим отцом, или вы забыли.
– Да чтоб вас! – огрызнулся Лекс. – Тогда все было несерьезно.
– А теперь?
– А теперь все по-другому. Вы заставили нас говорить, выражусь вашим языком, о наших чувствах. Так какого хрена вы трепитесь о них направо и налево?!
– Вы согласны? – Куратор обратился ко всем присутствующим. – Вы все так считаете? То, о чем мы с вами говорим, что говорит любой из вас, – это все не должно покидать этих стен?
– Да! Разумеется! Конечно! Да! – хором заговорили ребята.
– А если кому-то из вас действительно нужна помощь?
– Так мы сами и поможем! – отозвался Калеб.
– Вы? На прошлом занятии вы доказали, как ненавидите друг друга. Высмеиваете, унижаете и вам нравится это. А некоторые из вас вовсе не понимают своей вины, – мистер Андерс посмотрел на Аманду, но та совсем не поняла, что последние слова адресованы ей.
А вот Калеб покраснел. Всю эту неделю он ждал среды, чтобы увидеть девушку, так усиленно маскирующуюся под мальчика изгоя, услышать, что она будет говорить, чтобы высказаться самому, чтобы постараться понять что она думает, чем она живет, что происходит в ее голове. Чтобы сказать ей свое имя.
За всю свою жизнь Калеб так привык играть роль, которая от него требовалась, что совсем забыл, что у него есть чувства. Его собственные.
Он жил футболом – ведь в этом он был действительно хорошо. Даже когда тренер орал: «Калеб, мать твою! Ты совсем идиот?! Я высеку тебя за такую игру!» – он чувствовал себя счастливым.
«Неужели ты всерьез думаешь, что сможешь сделать спортивную карьеру? Калеб, не будь глупцом. Все давно решено, говорить больше не о чем!»
Это отец сказал ему в шестнадцать и больше Калеб не поднимал вопрос касательно спортивного будущего. Кем он может стать? Вторым Бекхемом или Роналдо? Маловероятно, но вот самым заурядным защитником, играть в сборной своего города и заниматься при этом тем, что нравится – да, именно об этом он и мечтал. В шестнадцать он понял, что мечты не имеют ничего общего с реальной жизнью.
Он спортсмен, который не парится об успеваемости, потому что хорош в футболе; в его дом на ужин приглашаются известные политические и общественные деятели; его будущее предрешено статусом отца и благонадежностью матери.
Он абсолютно не способен поддержать ни один серьезный разговор, сказать умную вещь или искрометно пошутить, но он так усиленно старается произвести впечатление если не умного, то хотя бы воспитанного и скромного юноши. Только бы не наткнуться на разочарование в глазах матери, этого он насмотрелся на годы вперед. Нужно улыбаться, стараться чтобы стол не гремел звенящим сервизом на белоснежных скатерти от Тиффани из-за его огромных неуклюжих коленей, не перепутать вилку для салата с десертной, и мысленно отсчитывать каждую секунду до окончания своего притворства.
И когда Пиппа на прошлом занятии рассказывала свою версию подверженности человека изменениям, сама того не подозревая, она затронула так глубоко сидевшую боль, что теперь ее не спрятать во льдах, не запереть в башне.
Ненависть.
Отец должен гордиться. Его репутацию нельзя опорочить. Мать должна услышать сдержанную похвалу о сыне.
Он должен. Он должен.
Среди всего этого успеха, богатства и беспечных друзей он чувствовал себя непомерно одиноким, глухонемым кашалотом, бесцельно плавающим в просторах мирового океана. Он никого не слышит, и никто не слышит его.
– Не путайте нас с шестерками. Мы не идеальные, послушные и, – Лео посмотрел на Молли, – порядочные мальчики и девочки. Вы и сами это знали. Но мы бы ни за что не стали бы болтать кому-то о том, что здесь рассказываем друг другу. Ни родителям, ни директору, ни одноклассникам, ни тем более каким-то высококвалифицированным специалистам. Это правило Койотов – мы не придаем своих! Это наш кодекс чести. А если бы и возникла какая-нибудь ситуация, то мы бы обсудили это здесь, при всех, или по крайней мере с вами, раз вы назвались нашим помощником. Но оказывается это пустые слова.
– Вы можете дать мне слово?
– Какое слово? – никто ничего не понял.
– Можете ли вы дать слово, прежде всего себе и каждому здесь, что все, о чем мы говорим никогда не коснется чужих ужей и что впредь вы будете относиться с пониманием друг к другу.
– А какой в этом смысл? Вы уже предали Пиппу. Она доверилась вам, а вы взяли и отправили ее к настоящему психиатру. Ей нужен друг, а не мозгоправ! – Калеба вновь захлестнула волна несправедливости и потери.
– Вы так думаете?
– Вы же сами сказали.
Мистер Андерс улыбнулся:
– Я сказал состояние Пиппы меня тревожит, и поэтому я обратился за помощью к своему коллеге – практикующему врачу из клиники недалеко от Бридж-тауна. Все остальное – вы додумали сами. Я не называл ему имен, лишь в общем описал то, что меня беспокоит. И если честно, беспокоит меня совсем не Пиппа. Я хотел выяснить насколько вы, ребята, понимаете всю серьезность и ответственность за свое поведение на этих уроках.
– Вы что использовали нас? – возмущался Алекс.
– Не сравнивайте себя с туалетной бумагой мистер Рид. Никто вас не использовал, это часть сегодняшнего занятия.
– Но тогда, – до громилы наконец начали доходить слова учителя, – где Пиппа?
– Подойдет с минуты на минуту. Я просил ее прийти к концу урока. Очень прошу вас ничего ей не рассказывать. Проигранная ситуация нацелена была не на Пиппу, а на вас. Я рад, что вы это поняли. И рад был услышать вашу позицию.
– Ага, а некоторые просто отмолчались, да монашка?
Все повернулись на Молли. И действительно, почему она ничего не сказала? Потому что опоздала, была не в настроении, или потому что все ее мысли занимал Скай и чертов адский праздник?
Она только было открыла рот, придумав какое-то жалкое оправдание, как вихрем влетела Пиппа, рывком уселась на свое место и сложила на колени рюкзак:
– Не думала, что опоздаю, извините.
Спасительница с тонной метала, ботинках на толстой подошве и черным облупленным лаком на ногтях.
– Ребята только что подошли, так что вы совсем не опоздали, Мисс Дуглас. – Томас Андерс улыбнулся во весь рот, поглядывая на ребят с надеждой, что его махинация останется тайной.
– Учитель, вы обещали нам рассказать о первой отработке. Что вы для нас придумали? – наконец включилась Молли.
– Да, разумеется. Месяц назад на Южных Холмах открылся новый центр заботы о престарелых «Райские птицы». Это частный пансионат, построенный благотворительными организациями. Пребывание в нем платное лишь наполовину, а вторая часть финансируется из государственного бюджета.
– Кэл, твой отец ленту перерезал на открытии. Мне мама говорила, показывали по телеку. Случайно не про этот ли центр для стариков шла речь? – Благодаря матери-домохозяйке Алекс знал практически всю общественную и политическую жизнь Старшего Филлипса.
– Да, про этот.
– Так, ребята, давайте не будем отвлекаться. Вы подойдете сюда ровно к 11:00 часам в субботу, далее автобус отвезет вас до центра, а это около полутора часов в одну сторону, потом вы перекусите там и..
– И что? Мы должны развлекать каких-то дряхлых старуханов? Я вам что, клоунесса какая-то? – как всегда перебила Аманда.
– Не развлекать, а заботиться и помогать, мисс Роудж.
– Дерьмо что ли из под них выгребать? Да они же все вонючие и мерзкие, а если кто-нибудь окочурится прям там? А если у них бегут слюни, а если..
– Аманда! – голос Леонарда сорвался, а в глазах застыли неоновые искры.
– Аманда, это слишком даже для тебя, – спокойно произнес Алекс.
– Серьезно, Принцесса, заканчивай, – присоединился Калеб.
Пиппа ничего не сказала, но вид у нее был, словно она одержала победу в реванше за прошлую драку.
Глядя на сочувствующего Лекса, потрясенного Калеба и побагровевшего от злости Леонарда Молли подумала, что не прав был Сэм. Самый примитивный в этой банде совсем не Калеб.
– Что? Я разве что-то абсурдное сказала? Что вы так уставились на меня?
– Мисс Роудж, посетители данного центра способны позаботиться о себе сами. А тем, кому требуется особая помощь – помогает медперсонал, к тому же такие пенсионеры находятся в отдельном крыле, вам с ними сталкиваться особо не придется. Но даже если вы и увидите кого-то, я надеюсь, что вы не станете воротить нос или орать, будто первый раз видите немощного старика! – мистер Андерс не выдержал и закончил-таки на повышенных.
– А что мы будем с ними делать? – всерьез спросила Пиппа.
На месте вам все расскажут. В первый день вы можете разделиться на пары, чтобы вам не было так страшно, особенно вам Мисс Роудж. Если все пройдет удачно, то такая практика станет ежемесячной.
– Может мы сами доберемся до центра?
– Нет, директор настаивает на автобусе. Так как центр находится в пригороде, а школа несет за вас ответственность, доставит вас до места автобус. Он же и увезет обратно. Надеюсь вам все понятно. Отнеситесь к этому серьезно, я на вас надеюсь.
Прозвенел звонок.
– Ну все, до встречи через неделю. Ребята, – куратор сделал паузу, и обвел каждого взглядом, – благодарю вас за сегодняшнюю встречу. Вы молодцы.
Молли прочитала сообщение и поспешила выйти из класса. Скай уже ждал ее на парковке. Если она ускорится, то возможно даже не встретится с красавчиками, незачем им видеть, что Скай ее забирает из школы.
Остальные тоже вышли, только Леонард задержался и подошел к окну.
– Леонард! Почему вы еще здесь? – удивился учитель, когда оторвал голову от стола.
– Я заметил у вас буклеты на столе… вы определялись насчет места, где мы будем проходить отработку?
– Да, вариантов было несколько. Но решение принимал директор.
– Понятно. Мистер Андерс, боюсь в эту субботу я не смогу быть волонтером в «Райской птице».
– Почему?
– Потому что в это время я буду в другом месте.
Мистер Андерс молчал, ожидая услышать более веское оправдание, но Леонард продолжать не собирался.
– Мистер Уэлберг, вы же знаете что я вынужден буду сделать в случае вашей неявки. Я поставлю вам прогул. А все это не скажется благоприятно при вынесении заключения по результатам наших занятий. Решение кстати буду принимать не я один. Вы же знаете как щепетильно у нас относятся к посещениям.
– Вы даете слово? То, что я вам сейчас расскажу, не покинет этих стен? Вы обещаете, что не расскажете об этом никому, абсолютно никому, особенно нашей группе? Никому из ребят! И даже директору. НИКОМУ!
Томас Андерс пристально посмотрел на Леонарда затем подошел к двери и закрыл ее на ключ изнутри.
– Обещаю.
************
– Привет, Скай! Гони! – Молли запрыгнула в уже знакомый Форд, пристегнулась и одарила рулевого акульей улыбкой.
– Воу! Вот это запал! Ты либо до безумия счастлива либо отчаянна, выбирай. – Скай был охренительно красив в лавандовом джемпере и белых джинсах.
– Почему?
– Потому что если ты улыбнешься чуть шире, я увижу твои коренные зубы.
– Ох, прости… просто я торопилась, бегом бежала.
– Это я вижу. Отдышись. За тобой никто не гонится. Для призраков и прочей нечисти еще рановато. Ладно, поехали.
Скай выкрутил руль, и машина выехала на проезжую часть.
Молли оглянулась – вроде никого из Койотов.
– Ты уже костюм купила?
– Эм… нет, – ну вот. Действовать плану Сэма не получится, Скай опередил ее вопросом. – А ты? Кем ты будешь?
– А как ты думаешь? Какой наряд на мне смотрелся бы лучше всего?
– Ангел, – слишком быстро ответила Молли и тут же пожалела об этом.
– Ты серьезно?
– Скай, ты себя в зеркало видел? Ты голубоглазый блондин, у тебя короткие завитушки на голове и тебя зовут НЕБО. Ты сойдешь за Купидона в три пятнадцать, лишь стоит вложить тебе несколько стрел в руки.
– Оо. так значит ты фанат маленьких карапузов с крылышками? Считаешь у меня на попке перышки?
– Скай! Да я ведь не это имела в виду! – совсем залилась краской. – Я же… ты же… ты… и потом..
– Да успокойся! Я ведь просто шучу. Мне так нравится смотреть как ты краснеешь в смущении, просто прелесть. Это еще более мило, чем брэкеты на зубах.
Скай остановился недалеко от дома Молли, заглушив мотор.
– Не напоминай, этот кусок моей жизни полон драматизма.
– А можно вопрос?
– Мне не нравится как ты прищурил глаза, но давай, спрашивай.
– Ты, когда думаешь обо мне, или в разговоре, называешь меня Ангелом? Или Скаем?
Молли пошла пунцовыми пятнами от лица до самых рук и Скай от души рассмеялся.
– Ох, Молли, какая же ты… не похожая ни на кого, – он взял ее ладони в свои и немного покачал ими из стороны в сторону.
Интересно, это можно считать комплиментом?
– Ангелом меня уже называли… как же это было давно… – Скай отвел взгляд в сторону и его лицо мгновенно стало серьезным, как на небесах после бури появляется ясное солнце. Потом он резко повернулся к ней и улыбнулся:
– Так и быть, уговорила. Я буду Ангелом. Но только страшным Ангелом. Я заеду за тобой в семь. Потом мы поедем на вечеринку к моему другу Хэллу, у него всегда улетный тусняк. Там будет много народа, только наверное никого из школы, так как Хэлл из другого района. Ты не переживай, обратно мы уедем на такси. Думаю, до двенадцати или часов до двух будет вечеринка. Захочешь раньше – уедем раньше.
– Кстати, Скай, я хотела спросить. Сэм, он мой единственный друг, он может пойти с нами?
– Сэм? Парень, с которым вы обсуждаете мои прелести?
