Текст книги "Клянусь своим сердцем (ЛП)"

Автор книги: Нусрат Али Шанджида

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 28

Зацикленность на возможностях приносит только боль.

ТЕЙЯ

Все мое тело ужасно дрожало. У меня не было ни одежды, ни одеял, чтобы согреться. Все, что я могла использовать, – это простыню, и я завернулась в нее. Но мою кожу все еще покалывало от холода и боли.

Мои зубы стучали друг о друга, когда я лежала на полу, сворачиваясь в кокон. В моём ое горле пересохло, и сколько бы раз я ни сглатывала, это никогда не помогало. Сработало только одно.

Наркотик.

Я знала, что белый порошок день за днем отравлял мой организм, поглощая меня своей зависимостью с каждой минутой. Каждый раз, когда мне делали укол, я боролась изо всех сил, которые у меня оставались, но мое тело сдавалось, когда наркотик начинал течь по моим венам.

Это была лестница к моему уничтожению, но также и мой спасательный круг, позволяющий пережить пытки, которым монстры подвергали меня днем и ночью. Я потеряла счет времени.

Я ни разу не выходила из комнаты. Когда они заканчивали со мной, они снова надевали свою одежду и запирали меня внутри, пока не приходил другой. Вся комната пропахла потом, и сексом… моя собственная кожа пахла так же, заставляя меня чувствовать себя грязной.

Но глубоко внутри, в уголке моего сознания, я цеплялась за ниточку надежды, даже несмотря на то, что я медленно угасала. Всякий раз, когда ко мне возвращалось сознание, я оглядывалась в поисках чего-нибудь, что я могла бы использовать, чтобы выбраться отсюда. Я должна была сбежать.

Ради себя. Ради своей дочери. Ради Люцифера.

В глубине души я все еще чувствовала, что Люцифер пришел бы и спас меня. Он пришел бы за мной. Но я не знала, как долго я еще смогла бы цепляться за эту мысль.

Я услышала, как открылась дверь, но когда подняла глаза, мое зрение было в основном размытым. Я не могла стоять, так как мои ноги были как желе. Мое тело все еще болело от ударов некоторых монстров-садистов.

Звук тяжелых ботинок приблизился, и я прищурилась, чтобы лучше рассмотреть. Это был мужчина.

Он опустился передо мной на колени, прищелкивая, прикасаясь к моим волосам.

– Судьба действительно сука, тебе не кажется? – знакомый глубокий голос Аида мгновенно вызвал гнев и отвращение, пронесшиеся по моим нервам.

Я поклялась себе, что убила бы Аида, прежде чем сбежала бы.

Он наклонился ближе, хотя его лицо все еще было немного размытым для моих глаз. Но в глубине души я точно знала, как выглядел этот монстр.

– Ты выглядишь прекраснее, чем когда-либо. Синяки и отметины идеально сочетаются с тоном твоей кожи. Но самое приятное – это видеть, как твоя душа постепенно разрушается. Я ясно вижу это в твоих глазах.

Его холодный палец коснулся моей щеки, обводя набухший синяк, который был у меня там.

– Я-я… я сбегу… и верну с-свою д-дочь… обратно… – заикаясь, пробормотала я своим сухим голосом.

Он от души рассмеялся, как будто это была самая смешная вещь, которую я когда-либо говорила.

– О, моя дорогая жена. Ты все еще так наивна. И если ты думаешь, что сможешь так легко сбежать, то я должен сказать, что ты самая тупая женщина, которую я когда-либо встречал. – Он заправил выбившуюся прядь моих волос мне за ухо. – И если каким-то чудом ты все-таки спасешься, то прости, что огорчаю тебя, детка, но это будет наполнено обидой и потерей.

Во мне расцвело замешательство, и я нахмурила брови.

– О-о чем т-ты говоришь?

Он просто улыбнулся, потирая рукой свои неряшливые пятичасовые волосы.

– Ты действительно думала, что я сохраню жизнь девочке, которая была отражением моего брата? Я всегда отбирал у него все дорогое и близкое, ты была частью его, и ты уже была у меня. Но девочка – его кровь и плоть. Прекрасная возможность для меня стереть часть его наследия.

Мое сердце пропустило удар.

Дрожь внезапно прекратилась, как будто наркотик потерял свое действие, как будто он был отравлен словами, слетающими с его губ.

Слезы тут же навернулись мне на глаза, потекли по щекам, когда я почувствовала, что мой мир разрушился на части. В тот самый момент все эмоции внутри меня угасли, когда был убит последний луч света в моей жизни.

Он убил мою дочь только для того, чтобы осуществить свою месть.

Потекло еще больше слез, но у меня больше не было сил кричать от боли и горя. Ничего не осталось.

– Она была всего лишь нежным лепестком, который нужно было сорвать, – он изобразил жалость в своем тоне.

Горе пронзило мое сердце так глубоко… Рана была такой болезненной, что я почувствовала, как мое сердце вырвали из тела.

– О-о-о. Я знаю, тебе, должно быть, больно, – он обхватил мое лицо ладонями, потирая большим пальцем кожу, – но я могу помочь тебе. У меня есть идеальное средство для тебя, детка.

Он достал что-то из кармана, и я услышала знакомый постукивающий звук.

Наркотик.

ДА. Да… Мне это было нужно.

Я хотела, чтобы боль ушла. Я хотела быть подальше от всего этого кошмара, и лекарство помогло бы.

Впервые в жизни я посмотрела на Аида с надеждой, как будто у него было лекарство от моей боли.

– Ты этого хочешь? – спросил он.

Я кивнула, несмотря на то, что слезы текли по моему лицу. Всего одна доза, все, что мне нужно, это избавиться от моего горя.

Хотя я и говорила себе, что мне нужна всего одна доза… в глубине души я знала, что одной дозы было недостаточно. Это мой переломный момент. После этого… пути назад нет.

Он широко улыбнулся, как сумасшедший, и отбросил инъекцию в другой конец комнаты, вне моей досягаемости.

– Иди и принеси это, как хорошая девочка, – приказал он, как будто я была собакой, и он велел мне принести палку, которую бросил далеко-далеко.

Меня больше не волновало, унижал ли он меня. Меня больше не волновали пытки и издевательства. Наркотик был нужен мне как последний вздох.

Я сделала все возможное, чтобы встать на ноги, потому что мои ноги не соответствовали моим побуждениям. Все, что я могла сделать, это доползти до места, где была инъекция. Мою кожу покалывало от синяков, но мне было наплевать на это.

Как только я приблизилась к своей цели, я вытянула руку вперед как можно дальше и пальцами поднесла шприц поближе к себе.

Наконец, он оказался у меня в руках, и я крепко сжала ее в ладони, как будто это была моя единственная свобода, которой в данный момент она и была.

Я услышала, как Аид захлопал в ладоши сзади, когда он подошел ко мне и опустился на колени, выхватывая у меня шприц, хотя я протестующе застонала.

– Хорошая девочка, но что касается твоего приза, позволь мне оказать тебе честь, – сказал он, протягивая ладонь вперед.

Не теряя времени, я протянула ему свое запястье, и он ввел его мне в вену, надавив на поршень.

Как по волшебству, наркотик начал делать свое дело, когда я снова легла на пол и услышала, как Аид вышел из комнаты.

И вскоре боль прошла. Я перенеслась в мир, где я была со своими родителями в саду. Девушка в цветастом платье бросилась ко мне, издав восхитительный смешок, и обняла меня. Она назвала меня своей мамочкой, прежде чем поцеловала в щеку, а Люцифер подошел к ней сзади. На его лице была улыбка, когда он сел рядом со мной и моими родителями.

Это был мой безопасный рай. Это всегда было моим счастьем. И я хотела наслаждаться им каждый божий день своей жизни, даже когда на самом деле меня отравляли.

***

ЛЮЦИФЕР

Собрав свои пистолеты и ножи, я бросился вниз по лестнице. Я нашел охранника, стоящего в коридоре и выполняющего свои обязанности, и позвал его.

– Подготовьте каждого солдата. Скажите им, чтобы они собрали все оружие, которое у них когда-либо было, и приготовились. Мы отправляемся на войну, – рявкнул я свой приказ и направился к выходу.

Максвелл и Ромеро сидели в гостиной, но я не обратился на них внимания, у меня нет времени.

Я почувствовал, как пара тяжелых шагов приблизилась ко мне, прежде чем я почувствовал руку на своем плече, останавливающую мой шаг.

– Куда ты идешь? – спросил Максвелл с суровым видом.

– Я собираюсь спасти ее, что должен был сделать давным-давно.

– И ты думаешь, он не будет ожидать, что ты нападешь? – парировал он.

Я покачал головой.

– Меня, блядь, не волнует, что он думает. Все, что я знаю, это то, что я должен уйти, пока не стало слишком поздно… пока я не потерял ее навсегда.

Мой голос дрогнул, но я проглотил комок в горле.

– Ты не смог бы пройти мимо, даже со своей армией. В этом доме не только Ад. Несколько капо из разных городов также присутствуют со своими армиями, – добавил Ромеро.

– Меня более чем достаточно, чтобы убить целый город, чтобы спасти ее.

– И кто, черт возьми, спасет тебя? – прорычал Максвелл, толкая меня в плечо. – Она хочет, чтобы ты был жив ради нее. Ты хочешь причинить ей еще большую боль своей смертью?

Его ноздри раздулись, но его слова попали в цель. Она была бы опустошена, если бы я умер. Но я знал, что оно того стоило бы, если бы это означало, что она была бы свободна от того ада, в котором сейчас находилась.

– Ты хочешь пойти и спасти ее, сделай это, но ты пойдешь не один. Я иду с тобой, вместе со своими людьми, – заявил он, но предупреждение в его глазах было очевидным.

– Половина твоих людей вернулась в Россию, доставка их прямиком в Нью-Йорк займет больше десяти часов. Я не могу больше терять время! – заорал я ему в лицо, больше не в силах сдерживать свою ярость.

Максвелл глубоко вздохнул, прежде чем положил руки по обе стороны от моих плеч, нежно сжимая их, чтобы утешить меня. Он смотрел прямо сквозь меня своим напряженным взглядом, удерживая мост обещания и связи.

– Мы доберемся до нее, Люцифер. Я клянусь тебе своей жизнью, что мы спасем ее. Она – твоя жизнь, твоя семья, и это делает ее и моей семьей тоже. И я не позволю никому из вас умереть у меня на руках.

Проведя рукой по волосам, я кивнул охранникам, чтобы они уходили.

– Твоим солдатам лучше быть здесь до восхода солнца, – приказал я и посмотрел на Ромеро. – Расскажи мне обо всем, что тебе известно об этом доме. О каждом его уголке.

Он кивнул, и мы втроем направились в мой кабинет, обсуждая планы, в то время как Максвелл приказал своему нужному человеку доставить всех своих солдат в Нью-Йорк.

– Сейчас я вернусь в Нью-Йорк и удостоверюсь, что районы защищены для вашего нападения, – заявил Ромеро, не отрывая глаз от фотографий особняка, которым владел Аид. – Позвони мне, когда твой самолет приземлится, и я буду охранять ее до твоего прибытия.

Я кивнул.

– Один из моих людей отвезет тебя в аэропорт. Если нужно, воспользуйся моим самолетом.

– Хорошо, – сказал он, взял свою куртку с шезлонга и вышел из комнаты.

В ту ночь, когда я сидел в своем офисе в полном одиночестве, и не мог сомкнуть глаз, потому что каждый раз, когда я закрывал глаза, у меня возникало отчетливое видение сломанной Тейи. Синяки покрывали ее тело, а слезы не переставали струиться по ее щекам. Даже с открытыми глазами я не мог перестать думать о ней.

Все эти годы я каждый день обижался на нее.… и все потому, что она выбрала моего брата вместо меня. Франко ослепил меня своей ложью, и я доверял ему больше, чем ей. Фотографии, которые, вероятно, были сделаны на публике, где она должна была вести себя как идеальная жена, заставили меня попасться в ловушку.

Я спасу тебя, Ангел. Я спасу.

Часы тянутся медленно, побуждая меня пренебречь планом и пойти одной. Но на этот раз я не совершил бы никаких ошибок.

Когда я вернул бы ее, я никогда ее не от уступил бы больше.

Даже если она отвергла бы меня, я отпустил бы ее, но всегда буду защищать, даже если это будет на расстоянии.

***

ТЕЙЯ

Мужчина кончил в меня с хрюканьем и, не теряя времени, встал и застегнул молнию на штанах. Пока он надевал ремень, я попыталась встать, но едва справилась и оперлась на локти. Я посмотрела на него сонными глазами, но попыталась удержаться на ногах ради награды.

Снова надев рубашку и костюм, он собрался выйти из комнаты.

Нет. Он не мог уйти просто так.

– Подожди, – мой голос был хриплым и дрожащим.

Весь мой рот был как наждачная бумага.

Он остановился, оглядываясь через плечо.

– Мне нужна игла… – едва слышно прошептала я.

Он в замешательстве нахмурился.

– У меня ничего нет с собой.

Но мне это нужно. Я хотела этого прямо сейчас.

Мои нервы начали дрожать из-за потери ощущения привыкания к наркотику. Моя кожа начала зудеть, а пульс уже учащался.

– Почему ты не возьмешь это у охраны или Аида? У них это есть, – умоляла я, наклоняясь ближе.

Он закатил глаза.

– Я что, по-твоему, похож на гребаного слугу? Я капо, а не твоя охрана, – прорычал он и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Нет! Нет! Не уходи, – я бросилась к двери, пытаясь открыть ее, но, как всегда, она была заперта.

Я продолжала колотить по нему, хотя мои ноги едва держали меня на ногах.

Мои мышцы были слабы, когда я продолжала стучать в дверь, но вместо сильного стука по комнате эхом разнеслось тихое постукивание.

– Пожалуйста…. Мне это нужно. Пожалуйста, – взмолилась я.

Но внезапно я услышала щелчок открывающегося замка, заставивший меня сделать шаг назад с надеждой, расцветающей в моей груди. Я собиралась получить то, что мне было нужно.

Аид вошел в комнату с разъяренным видом.

– Что с тобой не так? – прорычал он, когда я трусливо попятилась от него.

– Я… я просто хотела наркотик… – прошептала я, опустив глаза.

Он крался ко мне, как зверь за своей добычей, затеняя меня, засунув руки в карманы.

– Давай сделаем это немного интереснее, – он щелкнул пальцами, когда в комнату вошли двое охранников, таща за собой обмякшее тело.

Тревога взяла верх над моими эмоциями, потому что каждый раз, когда я слышала эти ужасные слова, слетающие с его губ, я знала, что должно произойти что-то ужасное. Но что еще могло случиться после того, через что он заставил меня пройти?

Они повалили тело на пол рядом со мной, и я услышала, как он застонал от боли. Я видела пятна крови на его одежде и руках, но когда он повернул лицо, я не смогла сдержать вздоха.

Ромеро.

У него было несколько порезов и синяков на лице, и, судя по всему, я поняла, что сил у него практически нет.

– Ромеро, – прошептала я, пытаясь потрясти его за плечо, когда он заскулил в знак протеста.

Мой взгляд вернулся к Аиду, который все еще стоял в одиночестве, когда стражники ушли.

– Ч-что ты с ним сделал?

Он присел на корточки рядом со мной и изобразил притворное раскаяние. Нахмурив брови, он покачал головой.

– Он оказался таким же предателем, как и ты. И пришло время ему заплатить за это. Но мне нужна твоя помощь с этим, – объявил он, одарив меня своей порочной ухмылкой, от которой по моему телу пробежали мурашки.

Сильный аромат его одеколона ударил мне в нос, и это на мгновение успокоило, потому что в течение нескольких дней только отвратительный запах комнаты окутывал мою кожу.

– П-почему я?

– Потому что он пытался проявить героизм, спасая тебя, так что ты должна решить, как его следует наказать, – его рука скользнула в карман костюма, когда он достал два предмета и раскрыл ладонь передо мной, – выбирай сама.

Там был пистолет и инъекция, но мне нужно было только одно из этого.

Повинуясь инстинкту, я сделала движение, чтобы схватить укол, но Аид отдернул руку, щелкнув пальцами.

– Не так быстро, – хихикнул он себе под нос, – выбери одно, и то, что останется, будет использовано против Ромеро. Так что тебе придется выбирать, хочешь ли ты, чтобы он умер медленно или мгновенно.

Внезапная эмоция вспыхнула внутри, которая не отражалась на моем лице несколько дней. Ярость. Хотя я знала, что слаба и дрожала, я изо всех сил старалась встать, держась за стену, пока, шатаясь, брела к Аиду и столкнулась с его твердой грудью. Я наносила удары по его плечу и груди, хотя у меня почти не осталось сил, но это не заставляло меня сдаваться.

– Ты чудовище! – взвизгнула я, продолжая бить его кулаками, что почти не произвело на него никакого эффекта. – Что еще ты хочешь у меня отнять? Ты разрушил каждую частичку меня, придурок! Что еще осталось? – дрожащим, слабым, хриплым голосом спросила я.

Он схватил меня за лицо, сминая щеки, и наклонился ближе.

– Я говорил тебе раньше, что мне нравится видеть, как твоя душа постепенно разрушается. И это будет последнее шоу. Я хочу сам стать свидетелем этого, потому что после этого у тебя ничего не останется, – он усмехнулся и оттолкнул меня, когда я упала на спину. – Так что выбирай с умом, Тейя.

Он поднес пистолет и инъекцию поближе ко мне, но запах наркотика вызывал такое сильное привыкание, что мое лицо само собой наклонилось к нему поближе. Я прокрутила в голове моменты, которые были у меня с Ромеро.

Все это промелькнуло в моей голове, как в кино, пока я пыталась удержать эти воспоминания, чтобы спасти Ромеро. У него есть жена и сын. Если он умер бы, что с ними будет?

Никто о них не знал…никто не позаботился бы о них, когда он бы умер.

Но если я выбрала бы для него наркотики, он постепенно потерял бы себя, прежде чем даже не осознал бы этого. Я знала это лучше, чем кто-либо другой.…Я проходила через это каждый день и все еще жаждала этого. Но как долго это продлилось бы для него, когда он, как и я, сдался бы?

Он не мог сдаться, потому что, по крайней мере, дома его кто-то ждал. Я не могла так поступить с ним и его семьей, зная, что эта задача – последняя капля для меня, и я буду потеряна навсегда. После этого ничто не смогло бы спасти меня, потому что вина за потерю моей дочери все еще лежала тяжестью на моем сердце, когда я в сознании… Еще одна смерть вырвала бы мою душу.

– Если тебе не нужен наркотик, я могу забрать его обратно…

– Нет! Нет! Нет! Мне это нужно, пожалуйста, – взмолилась я и, не раздумывая, потянулась за инъекцией.

Одно лишь ощущение холодной поверхности инъекции заставило меня вздохнуть с облегчением, когда я получила свою награду.

Но прежде чем я успела осознать последствия своего решения, было слишком поздно. Аид встал и направил пистолет на Ромеро с приклеенной к лицу ухмылкой.

Ромеро просто лгал, когда я впервые увидела его слабым и уязвимым. Его сонные глаза встретились с моими, и в них все еще читалось раскаяние по отношению ко мне, хотя ему не за что было извиняться.

Мне жаль, – одними губами произнес он, закрыв глаза и принимая свою судьбу.

БАХ! БАХ!

Я видела, как первая пуля пробила ему спину, а вторая прошла прямо через череп, сделав точный выстрел. Оба раза я подпрыгивала так, словно эти пули предназначались мне, как будто меня казнили.

Я просто сидела на полу, как статуя, и смотрела, как мой друг умирал прямо у меня на глазах. Его дыхание остановилось в ту минуту, когда пуля прошла через его череп, и кровь забрызгала пол и стены. В тот самый момент моя награда не казалась мне такой уж приятной, потому что в глубине души я знала, что независимо от того, сколько бы я приняла доз, ничто меня не вылечило бы.

Эта вина настолько огромна и сильна… Тогда нет другого способа вынести ее, кроме как с моим последним вздохом. Я сидела неподвижно, не сводя глаз с бледного, окровавленного лица Ромеро.

Он умер из-за меня….Я могла бы спасти его. Он мог бы прожить еще несколько дней, может быть, даже сбежать, но я не позволила этому случиться.

Он мертв.

И я тоже.

ГЛАВА 29

Темная ночь желает светлого конца. Яркий день желает темного конца.

ТЕЙЯ

Маленький лучик солнечного света, пробивающийся из-за занавески, заставил мои глаза распахнуться.

Я лежала ничком на грязном полу.

Я прислушивалась к звуку, любому звуку, указывающему на присутствие одного из монстров.

Всхлипывая, я повернула голову, оглядываясь по сторонам, и на этот раз обнаружила, что комната пуста. Когда сознание вернулось ко мне, чувство вины немедленно ударило меня, как таран. Опустив голову от стыда, я плакала. Плакала из-за того, что была ответственна за смерть своей дочери и Ромеро, двух людей, которые не заслуживали смерти, но страдали из-за меня. У меня была сила спасти их обоих, но я позволила им умереть.

Аид не убивал их. Это сделала я.

Я знала, что в конце концов Ромеро умер бы, знала, что подписала ему смертный приговор в тот момент, когда Аид внес его обмякшее тело в комнату. И все же я без всяких колебаний выбрала свою зависимость вместо того, чтобы спасти ему жизнь.

Видеть, как мою человечность отбирали, было последней, что у меня осталось от меня. Но теперь…Я больше не могла этого делать.

Вытирая высохшие слезы, я почувствовала, как мое сердце бешено колотилось в груди. С меня хватит.…Я больше не могла этого делать.

Я потерпела неудачу…

Я никогда не чувствовала себя более безнадежной, чем в этот момент.

Вся боль, агония и пытки, которые я терпела изо дня в день… физически и эмоционально, на самом деле, никогда не стоили того. Единственная мысль, которая, я знала, сделала бы меня трусихой, пришла мне в голову, поскольку во мне не осталось сил бороться.

Я годами терпела это заключение, но теперь я больше не могла.

У меня нет дома. Нет семьи. Некого любить.

И те, кому я отдала свое сердце, в конечном итоге разбили мою душу на бесчисленные кусочки.

Итак, это единственный выбор, который у меня остался. Это единственный способ.

Проглатывая комок в горле, я запрокинула голову, и новые слезы стекали по моим щекам.

– Я больше не могу этого делать, мама и папа. Я просто… Я хочу быть с вами, ребята.

Вставая на дрожащих ногах, я изо всех сил старалась не обращать внимания на огромную боль, разливающуюся по моему телу от ударов. Но даже мое тело отрицало мои слова, когда мои ноги подкосились, и я приземлилась на пол. Все еще чувствуя решимость, я подползла к кровати, где спрятала нож под подушкой, единственное место, где могла.

Это выход. Простой вариант – показать всем, что я слишком легко сдавалась. Но, по крайней мере, мне больше не пришлось бы терпеть жизнь в этом аду. Взяв нож, я села на пол, прислонившись спиной к шершавой стене, и мои руки сжали рукоятку ножа.

Один-единственный рывок, и все было бы кончено.

Я в последний раз оглядела окрестности. Пыльный ковер. Пустые бутылки из-под смазки и использованные презервативы разбросаны по полу и кровати. Одно окно и без балкона. Передо мной зеркало в полный рост, и я видела в нем свое отражение.

Это зрелище напугало бы кого угодно. Я была ночным кошмаром.

Синяки покрывали мое обнаженное тело. Глаза опухли и почернели. Губы и щеки покрыты засохшей кровью из незаживающих порезов. Мои взъерошенные волосы, подстриженные в стиле пикси, наполнились пылью.

Закрывая глаза, я сделала глубокий вдох, приставляя нож к животу. Бессмысленные воспоминания, которые помогли мне пережить это долгое время, пронеслись перед моими глазами. Его голос наполнил мои уши, хотя его здесь нет.

– Я всегда хочу быть с тобой, только с тобой.

– Я хочу, чтобы ты была в моей жизни вечно.

– Ты так прекрасна, что это причиняет боль, мой Ангел.

– Я всегда буду любить тебя, Ангел. Клянусь своим сердцем.

Скатилась единственная слеза, потому что я действительно поверила ему… Поверила его лжи.

Мои родители умерли много лет назад. Мой муж использовал меня всего лишь как пешку. И единственный мужчина, которого я когда-либо по-настоящему любила, использовал меня и оставил в руках монстра. У меня нет ни последних слов, ни пожеланий.

Я сломлена, вывернута наизнанку. Делая глубокий вдох, я вонзила нож себе в живот.

Боль разлилась по моим нервам, когда кровь начала капать на пол. Тяжело вздыхая, я открыла глаза, глядя на себя в зеркало.

Из глубокого пореза сочилось еще больше крови. Я не знала, сколько прошло времени, но мое зрение затуманилось.

Мое сердце колотилось так сильно, словно билось в последний раз. Даже в горле пересохло, когда я смотрела, как росла лужа крови на полу, а мои руки стали пунцовыми.

Через несколько минут мое тело ослабло, поскольку я больше не могла держать себя в руках…

Моя кожа побледнела, и похолодела….мое сердце забилось быстрее…

Все размыто… Не могла сосредоточиться… не чувствовала… не видела в этой темноте… отдаленные выстрелы…

Наконец-то я свободна.

Это все для меня.

Мой конец и начало.

ЛЮЦИФЕР

Как только мы приземлились в Нью-Йорке, я, не теряя времени, немедленно позвонил Ромеро. После первых двух гудков он снял трубку, но на звонок ответил не Ромеро.

– Брат, – глубокий голос прозвучал в трубке, заставив мое тело напрячься.

Максвелл замер рядом со мной, точно зная, кто это был и что, должно быть, произошло. Он нажал на педаль и поехал быстрее, а охранники последовали за нами на своих машинах. Несколько охранников уже опередили нас, чтобы добраться до места назначения заранее.

– Я и не знал, что мой брат так сильно скучал по мне, что не мог дождаться, когда снова меня увидит. Я так тронут, – Аид хихикнул в трубку, как сумасшедший, каким он и был. – Но то, что мой мужчина встал на твою сторону, стало для меня неожиданностью. Что ж, теперь ты можешь забрать его или, по крайней мере, его мертвое тело, мне все равно.

У меня кровь застыла в жилах, и я не мог думать. Ромеро был единственным, кто мог обеспечить нам вход. Этот человек не заслуживал смерти ни за то, что отстаивал правильный выбор.

– Потерял дар речи? Ты хочешь еще сюрприз, брат, или мне следует рассказать тебе?

В ушах зазвенело, пульс участился, когда я закрыл глаза, чувствуя, как боль пронзила меня. С течением времени я подвергал ее еще большей опасности. Но я должен был сражаться в этой битве без каких-либо рычагов воздействия, и чтобы спасти ее, я был готов пройти сквозь огонь, если потребуется.

– Я почти уверен, что ты уже должен быть здесь. Мне все равно, убьешь ли ты моих солдат или других людей, потому что эта война между тобой и мной, брат. В конце концов, на моих руках будет твоя кровь, – сказал он с клятвой, прозвучавшей в его голосе.

– Сделай все, что в твоих силах, брат. Даже посреди хаоса я без колебаний сверну тебе шею, наблюдая, как твоя бессердечная душа покидает этот мир. Игра начинается.

Я услышал, как линия оборвалась, прежде чем швырнул телефон на приборную панель и провел рукой по волосам.

– Мы вернем ее. Не волнуйся, – пытался успокоить меня Максвелл.

Но никакие слова не помогали унять чувство вины и ярости, бушующие в моем теле.

Нет слов.

– Сколько еще? – спросил я, заряжая пистолет патронами и снимая его с предохранителя.

– С минуты на минуту, – ответил он, сжимая мое плечо.

Несколько минут спустя я наблюдал, как дом становился ближе с каждой секундой, месть и неистовство сопровождали меня.

Подключив Bluetooth, Максвелл разговаривал со своими солдатами.

– Все на позициях?

– На позиции, сэр. Ждем сигнала.

– Еще минута и атакуйте. Убедитесь, что никто не выжил, и не убивайте цель или девушку, – приказал он, постукивая пальцем.

Его карие глаза пристально впились в мои, когда он кивнул, сигнализируя о войне, которая вот-вот бы началась.

Я спасу тебя, Тейя. На этот раз я здесь ради тебя, ангел.

Я здесь.

Как только мы подошли к воротам, Максвелл и мои солдаты убивали всех мужчин, охранявших дом, а я смотрел, как их тела, прихрамывая, падали на пол в луже крови.

Повсюду гремели выстрелы, похожие на адский огонь. За считанные секунды прекрасная вилла превратилась в полный хаос после войны. Ярость бурлила у меня в крови, когда я вошел на виллу только с одним намерением.

Убить здесь всех ублюдков.

Все без исключения люди, которые причинили ей боль, которые забрали ее у меня.

Я не мог позволить ни одному из этих монстров прожить еще один день. Я не мог позволить им сбежать. Если потребовалось бы, я уничтожил бы их семьи, чтобы уничтожить их самих.

Но больше всего я должен был увезти ее отсюда к чертовой матери. На этот раз я должен был спасти ее.

Все эти годы она ждала меня. Умоляла меня о помощи, прийти и забрать ее от монстра, с которым она была вынуждена жить.

Я буду проживать каждую секунду своей жизни с чувством вины, зная, что все эти годы я был настолько ослеплен ложью, что правда была прямо передо мной, но я все еще не мог ее разглядеть.

Но если я потерял бы ее сегодня…Я себе этого не простил бы. Никогда.

У меня было более восьмидесяти солдат для атаки, все преданные и высококвалифицированные, чтобы выполнить задание. Я убедился, что у меня есть все, чтобы вернуть ее сегодня. Никаких сбоев.

Мое сердце билось быстрее, тело вибрировало от решимости и гнева.

Каждый раз, когда я стрелял в ублюдка, образ ее пыток и изнасилования мелькал у меня перед глазами, заставляя кипеть от невыносимой ярости.

Здесь была моя женщина – и я не ушел бы без нее, даже если мне пришлось бы пожертвовать собственной жизнью.

Я побежал по коридору, пока мои люди разбирались с ублюдками внизу.

Пистолет был направлен прямо мне в лицо, но я выстрелил первым, попав ему прямо между глаз. Я уложил десять человек.

Столько свирепости.

Так много гнева.

Адреналин разлился по всему моему телу. Мой пистолет был разряжен, и когда я уже собирался вытащить другой пистолет из заднего кармана, то увидел его.

Аид.

Сразу же я почувствовал, как весь сдерживаемый огонь вышел наружу, когда человек, который отнял у меня все, стоял всего в нескольких футах от меня.

– Что? У тебя не хватает смелости сразиться со мной по-мужски? – усмехнулся он, снимая пиджак.

Передернув плечами, я снял куртку и бросил пистолет, закатывая рукава.

– Ты умрешь, ублюдок. Я позабочусь о том, чтобы ты испытал ад наяву, прежде чем испустишь свой последний вздох.

Аид бросился на меня со звериным рычанием, пригнув голову, как баран, и пытаясь разорвать меня на части. Я схватил его за плечо и оттолкнул, нанеся сильный удар в живот. В тот момент, когда он рефлекторно присел, мое колено врезалось ему в лицо.

Он упал на землю, но быстро взял себя в руки, выглядя как разъяренный бык. Он снова сделал свой ход, поднимая кулак и делая вид, что собирался ударить меня, но, как подлая змея, которой он и являлся, он нанес еще один удар мне в живот, и его локоть врезался мне в челюсть. Он набросился на меня со всей силой, какая у него была, нанося непрерывные удары в живот и лицо, пока я не почувствовал, как из моих губ и носа потекла кровь.

Вокруг нас гремели выстрелы, пока продолжалась наша собственная война.

Я схватил его кулак яростной хваткой, прежде чем он собрался нанести еще один удар, и тут же ударил его в челюсть и пнул в грудь. Его рот был в крови, он хохотал как маньяк.

Он сплюнул кровь на пол, показывая мне свои окровавленные зубы.

– Ты знаешь, я трахал ее каждую ночь. Она закрывала глаза, возможно, думая о тебе или о какой-нибудь другой глупости, но тогда я трахал ее сильнее, чтобы вернуть ее к реальности и показать, что она принадлежит мне.

Мои глаза расширились, когда картинка возникла прямо перед моими глазами. Воспользовавшись шансом, он ударил меня кулаками под подбородок, когда я упал на землю. Он оседлал мою грудь, держа меня за воротник.

– В тот день, когда она вернулась, я был не только ее монстром, но и заставил ее встретиться лицом к лицу с другими монстрами.