Текст книги "Монастырь"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Это я так сказала, в шутку! – Элоиз совершенно забыла, что степняки в своих вырождающихся племенах не отличались любвеобильностью. – Конечно, сразу, как ты будешь готов. Только не забудь сказать!

– Да, – вздохнул Эль, ни капли не поверив последним словам девушки. – А у тебя сейчас глаза особенно желтые. Не как всегда. Прямо как солнца. – Ужас какой, – улыбнулась Элоиз сомнительному комплименту. – Это от счастья. Пойдем дальше?

***

К вечеру путешественники впервые заметили изменения в окружающей их Степи. В этих местах, расположенных восточнее и севернее тех, где они странствовали прежде, трава мало помалу становилась выше и зеленей, кустарник все чаще образовывал широкие густые заросли, которые приходилось обходить, да и сам рельеф теперь изобиловал впадинами и пригорками. Больше стало насекомых – и в воздухе, и на земле, – соответственно прибавилось и забот у Элоиз, которая, действуя сознанием, разгоняла всех опасных тварей.

Полностью пропали следы людей, давно уже не попадались побелевшие кости участников Великого Похода – они остались южнее, на пути к Смертельным Землям. Не кочевали здесь, судя по всему, никакие племена, поскольку эта местность находилась чересчур близко к территориям, постоянно контролируемым смертоносцами. Но и патруля опасаться не приходилось: пауки совершенно не опасались нападений со стороны Степи, патрульные занимались не предотвращением злоумышлении, а лишь отловом пригодных для поддержания человеческого рода самцов. Элоиз, возвращаясь мыслями к недавно произошедшему между девушкой и охотником, рассказала ему о странной проблеме жителей Города Пауков: стремительном вырождении людей в два-три поколения. – Вырождение – это как у нас? Питти все говорил, что мы в Степи вырождаемся… – загрустил Эль.

– Не совсем так… Даже совсем не так: люди в Городе остаются нормального телосложения, вот только глупеют… А очень часто уже рождаются без ума. Поэтому паукам все время нужен прилив свежей крови, иначе люди переведутся за какие-то три сотни лет. – Да разве смертоносцы именно того и не хотят?

– Нет! – Элоиз от досады зло дернула себя за волосы. – Это человеческая логика, понимаешь?! Победитель уничтожает побежденных! А смертоносцы об этом даже не думают, иначе они бы давно прочесали и Степь, и Лес, и Реку! – А что за Рекой? – некстати поинтересовался любопытный Эль.

– Другой лес, кажется… Неважно! Смертоносцы готовы к сосуществованию, они не являются вершиной эволюции, как человек, не несут в себе миллионов лет борьбы за выживание… Они в паутине просидели эти миллионы лет, и совершенно не боятся, что их кто-то вытеснит с их паутины, понимаешь? Это невозможно. Поэтому восьмилапые не убийцы, как млекопитающие хищники и полухищники, они готовы жить рядом с людьми. – А зачем тогда они нас едят?

– Потому что им вкусно, Эль. К этому надо спокойно относиться. Вот мы едим сороконожек? Еще как. А пауки – людей. Никакой разницы тут нет. – Элоиз, в тщетных попытках донести до неграмотного степняка свою мысль, даже застонала. – Ох… Ну, представь, что мы бы тоже ели смертоносцев? – Двое недавно попробовали… Гадость.

– Гадость, а если бы было вкусно? Ели бы. Какая разница – разумным было существо или нет, если имеешь дело с трупом?

– Есть разница, – упрямо помотал головой охотник. – Если нет разницы, так мы бы ели тех, кто на охоте погибнет. А мы не едим. И того змеиного царя, который у Монастыря живет, я бы есть не стал, потому что он не Гусеница и не сороконожка. И смертоносцев не хочу пробовать, потому что Анза был моим другом. – Ну, зачем ты! – всплеснула руками девушка. – Ты же знаешь, что Анза… Ну, зачем ты… Слезы полились ручьем, и охотнику пришлось долго утешать свою спутницу, извиняясь и доказывая, что вовсе не имел в виду, будто Элоиз – черствая и циничная дрянь.

Им пришлось остановиться на некоторое время, а потом солнце оказалось слишком низко, чтобы стоило продолжать путь.

Эль предложил развести костер и устроить наконец «человеческий» ужин, и девушка согласилась, хотя и тяжело вздохнув, показывая, как некстати этот разговор о еде. Впрочем, степняк намека не понял и помчался охотиться. Простодушный Эль был уверен, что ему самостоятельно удалось выследить сороконожку и подкрасться к ней до того, как она успеет скрыться в одной из своих многочисленных нор. А Элоиз, о чем-то задумавшись, разводила огонь.

После ужина – сороконожка очень вкусна, если есть время, место и мастерство, чтобы как следует ее приготовить – путешественники сидели возле костра и поглядывали то на огонь, то на звезды, то друг на друга.

На Степь опустилась тишина. Звездное небо казалось лишь отражением этого огромного пространства, в темноте которого сияло множество костров. Эль осторожно вернулся к рассказу сумасшедшего смертоносца о Бияше, и на этот раз девушка выслушала его очень внимательно.

– Странная тварь этот Бияш… Значит, в Монастыре рождались мутанты… Но тогда нам опасно там находиться. А что будет, если я принесу туда паучат? Смертоносики вырастут, пойдет потомство – да такое, что мир перевернется?

– Бияш неуязвим, – подбросил в костер новую порцию хвороста степняк. – Убить его нельзя, он оживет и вернется, чтобы отомстить. Но, может быть, первым он не нападает? Может быть, с ним можно ужиться? Он, наверное, знает больше всех на свете, если так долго живет.

– И про Монастырь знает, и про Зеленый Огонь, который предки почему-то передали веселой семье Пси… Вот бы дать знать Класу и Питти, чтобы ни в коем случае не пытались его убить. Или все-таки это сказки?..

– Какие же сказки, если мне смертоносец рассказывал? – возмутился охотник. – Ты сама говорила: смертоносцы просто так врать не станут, только в крайнем случае! А этот к тому же был совсем больной: сожрать меня решил, чтобы приказ выполнить.

– Вот именно что больной, – улыбнулась Элоиз. – Может быть, он что-нибудь перепутал? Может быть… А может быть, нет… Что толку гадать? Придем в Город – может, узнаем… Ты давно молчишь про рану. Как она?

– Хорошо… Почти зажила. Расскажи про Город, – попросил степняк и со свойственной ему простотой вытянулся у огня, готовясь заснуть под голос девушки.

– Город… Прежде он был городом людей и носил какое-то название, но оно давно забыто… Там много высоких домов, есть и такие же высокие, как Монастырь… В Городе живут смертоносцы со своим Повелителем, и люди, у них тоже есть Правитель… Знаешь, Эль, мне и рассказать почти нечего. Я мало общалась с людьми, да и в Городе бывала нечасто, все больше в Уте, с Анзой. Там живут ученые, они добрые, а самым добрым был Анза… Там хорошо. Там никого не едят. А вот в Городе… Там есть квартал рабов, и запретные для людей кварталы, и Белая Башня, которую нельзя разрушить, потому что ее построили предки, в Башне живет демон, охраняющий людей…

– Ленивый демон, – зевнул Эль. – Предки… Почему же они не прилетят со звезд и не наведут порядок, если они предки? Или хотя бы не заберут нас к себе, раз уж так боятся обидеть смертоносцев?

– Двери закрыты, Эль. Предки ушли так давно и так далеко, что перестали быть людьми… Или мы перестали быть людьми. Одним словом, мне говорили, что для предков мы ничуть не ближе смертоносцев, они нами не интересуются… Живут себе на звездах, может быть – там, а может быть – вон там. Мы им не нужны.

– Они мне тоже, – пробурчал Эль почти уже сквозь сон. – Трусы. Бросили свой дом… Детей в нем забыли и знать не хотят… Хорошие люди сперва увезли бы к себе на звезды всех смертоносцев, а потом уже не обращали на нас внимания…

– Эль! – сердито тряхнула рыжей головой девушка. – Ну, как же ты можешь так говорить о восьмилапых после того, как подружился с Анзой! Он ведь жизнь свою отдал, и за тебя – тоже!

Охотник предпочел сделать вид, что спит. Все в нем бунтовало против несправедливости предков. Удрали сотни лет назад, Элоиз говорит – от катастрофы… Какая катастрофа? Трава по-прежнему зеленая, насекомых – тьма тьмущая, и если бы не смертоносцы, то можно было бы жить припеваючи… Да еще с их-то знаниями! Но нет, остаются на звездах… Элоиз говорит, звезды громадные, просто очень далекие. Элоиз умная, много знает. Но что толку? Вот если бы научиться летать и подняться туда, да сказать этим предкам все, что степной охотник про них думает!

Эль продолжал сердиться даже во сне, но кто-то стал будто спорить с ним, вот только слышно было плохо. Степняку это надоело, и он сказал невидимому и едва слышному собеседнику: или говори по-человечески, или проваливай! У меня завтра, может статься, такой же трудный день, как сегодня, десять раз едва не погиб, не мешай мне! Тогда незнакомец будто нехотя отложил все свои дела и спустился в Степь. – Эль, где твой брат Клас? Почему он не смотрит больше из Степи на звезды? – Клас смотрит на звезды из другого места… А тебе что за дело? Ты кто? Предок?

– Может быть… Хотя я не чувствую себя предком кому-либо… Скажи-ка, Эль, что происходит с людьми после смерти?

– Нет, лучше ты скажи, что происходит с сороконожкой, которую я съел? Во что она превращается? А лучше спустись-ка сюда, я тебе покажу самый простой способ узнать, что происходит с людьми после смерти! – Эль во сне так разбушевался, что задремавшая было девушка проснулась и с тревогой уставилась на катающегося по земле спутника. – Бери копье и иди сюда!

– Я уже здесь, вот только копья у меня нет… Эль, а тебе не приходит в голову, что эта планета была совсем другой, когда мы на ней жили? И что, следовательно, на этой планете мы не жили никогда? Какие же мы тогда вам предки?

– Планета – это наш мир? – уточнил охотник, всегда готовый к сражению, что на копьях, что на языках. – Так, а на той звезде, где вы теперь спрятались от смертоносцев, – там, выходит, вы жили прежде? Иначе зачем вас туда понесло? По дому, наверное, соскучились, а?

– Ну, хорошо… Я – ваш предок, вы – мои потомки… Правда, я сам себе кажусь несколько молодым для такой роли, но уж ладно. Я покажу тебе наш мир, хочешь? А ты за это скажешь мне, где теперь мой приятель Клас. – Показывай, – милостиво согласился степняк. – А там я погляжу.

Предок, кажется, усмехнулся, но точно Эль сказать не мог, потому что видел собеседника лишь силуэтом на фоне ярких звезд, тенью человека, неким висящим в ночи облаком, сквозь которое звезды светили ярче. Облако протянуло охотнику руку, и тот, стараясь дрожью не выдать волнения, сжал ее. Тут же земля ушла из-под ног (во сне Эль стоял), а звезды с огромной скоростью понеслись навстречу, некоторые даже вырастали прямо на глазах, а потом быстро отползали в сторону и скрывались за пределами видимости. Обернуться степняк почему-то боялся, откуда-то он твердо знал, что этого делать нельзя, это все испортит.

Когда одна из звезд выросла до размера человеческой головы, ни на локоть не сдвинувшись в сторону, Эль догадался, что это и есть цель их путешествия, новый дом предков, ради которого они бросили на съедение смертоносцам родной мир. Приближаясь, он чувствовал, что звезда горяча и действительно огромна, так огромна, что это даже в мыслях уместить нельзя. Охотник заволновался и спросил провожатого, как же они там живут в таком жаре, но Предок уверил его, что дома у него совсем не горячо. Элю мучительно захотелось оглянуться, чтобы сразу оказаться в родной Степи, он теперь твердо знал, что именно так и произойдет, но решил держаться до последнего.

– Прежде вокруг этой звезды вращались несколько планет, – сообщил Предок. – На них мы и поселились после прилета. Но позже перебрались жить в звезду, и опустили планеты на нее. Так было лучше.

– Да горячо же! – запротестовал еще раз Эль, перед которым уже не было ничего, кроме огромной пылающей поверхности звезды. – Сгорим! – Разве ты вспотел? – усмехнулся его спутник. – Доверься мне. Огонь горяч, только если подойти к нему извне, а мы живем внутри.

И тут же они упали в кипящий океан огня. Эль инстинктивно защитил лицо руками, на что его спутник обидно расхохотался. Все вокруг стало красным, везде было пламя, но это было пламя, нисколько не сжигающее тела. Как это могло быть – оставалось совершенно непонятным. Впрочем, путешествие тут же и закончилось – из огня вдруг выскочила прямо на них зеленая полянка, на которую они и опустились. – Вот я и дома, – немного торжественно сообщил Предок. – Вот наш мир.

Эль осмотрелся, стараясь случайно не оглянуться на Степь, которая, несмотря ни на что, по-прежнему оставалась прямо за спиной. Трава была короткой, мягкой, изумрудного цвета. Охотнику показалось, что под ногами ползают какие-то крохотные букашки, и он нагнулся. К его изумлению, по траве ползали крохотные, но удивительно точные копии насекомых.

– Ну как, чувствуешь себя гигантом? Это муравьи. Но если поискать, можно, наверное, обнаружить и паучков. Тебе нравится? – Не знаю… – почесал затылок степняк. – Не думаю, что тут будет хорошая охота…

– Охотимся мы на других… На другие вещи, – улыбнулся Предок. – Я не смогу показать тебе все. Хочешь пройти в дом?

– Послушай, – бормотал Эль, шагая к одноэтажному деревянному домику. Он высоко поднимал ноги, стараясь ни на кого не наступить. – Послушай… Мы такие большие? Или они такие маленькие?

– Разве это не одно и то же? – Предок распахнул чуть скрипнувшую дверь, и они прошли в комнату с длинным столом.

Небрежно проведя рукой над черной, блестящей столешницей, хозяин заставил ее переливаться всеми цветами радуги. Только тут Эль заметил, что Предок обрел тело, превратившись из расплывчатого силуэта в полного лысого человека почти такого же роста, как степняк, разве что чуть-чуть повыше. У человека было доброе, мягкое лицо, какое бывает только у тех, кто с детства вдоволь ест каждый день.

– Вот твоя Степь, – сообщил между тем Предок, и при этих словах столешница порыжела и действительно стала очень похожа на травяное море. Видны были даже несколько крошечных, под стать уменьшенной Степи, скорпионов, а в одном месте ползла, оставляя позади заметный след, Гусеница. – Это не шутка, это именно твоя Степь. Вот, посмотри: это ваше племя.

Эль низко нагнулся над столом и действительно увидел группу травяных шалашиков, которые неизменно строили на ночь вечно кочующие Пожиратели Гусениц. Из нескольких торчали крошечные ножки. Однако что-то было не так…

– Врешь! – воскликнул Эль, торжествующе кладя руку на стол. – Врешь, это не моя Степь!.. -Рука провалилась по локоть, будто никакой столешницы и не было, пальцы почувствовали что-то мягкое и ворсистое, ткнувшись в ненастоящую Степь.

– Осторожно, задавишь кого-нибудь! – взмахнул руками Предок. – Настоящая же Степь, настоящая! Ну, с чего ты взял, будто я обманываю?..

– Да потому что ночь у нас! – торжествующе сообщил охотник, скрестив руки на груди, но лысый человек не растерялся, а только всплеснул досадливо руками.

– Да что в самом деле! Упрямый ты, но глупый! Ну, скажи, что бы ты увидел ночью?.. Да вот, пожалуйста, смотри!

Предок провел ладонью над столом, и поверхность тут же потемнела, став почти черной, и, только приглядевшись, можно было заметить, что тьма эта неоднородна. Эль немного смутился, но твердо решил этого не показывать. В конце концов, что особенного, если степной охотник чего-то не понимает? – Ладно, свети обратно… А Элоиз показать можешь?

– Могу, – кривовато усмехнулся лысый. – Если так хочется, могу показать тебя с подружкой. Причем не ночью, а днем, когда вы по траве кувыркались. Нужно?

– Нет, – помотал головой Эль. – Просто буду теперь знать. Покажи лучше сейчас, как Элоиз спит у костра. Она там обо мне не беспокоится?.. – Сам смотри… – хмуро, будто жалея о чем-то, сказал Предок.

Он снова провел ладонью над столом, картинка опять посветлела, но теперь еще и начала двигаться, повинуясь его руке. Этого фокуса охотник тоже не понял: стол оставался на месте, а живое изображение Степи на его поверхности текло, будто вода. Наконец с края появилась широкая лента реки, и лысый человек остановил движение. Эль нагнулся над столом и тут же увидел костер. Совсем крохотная девушка лежала с одной стороны от догорающего огня, разметав рыжие волосы по траве, белоголовый степняк свернулся калачиком с другой. – Это – я? – не выдержал охотник, голос его дрожал. – Как же я – и здесь, и там? – Спишь потому что, – вздохнул Предок. – Но во сне тебе снится явь… И нет никакой разницы. Как большие люди и маленькие пауки – это одно и то же, понимаешь?

– Но почему теперь-то люди маленькие! – взорвался Эль. – И почему ты отсюда пальцами не передавишь смертоносцев, ну хотя бы половину?!

– Потому что не только пауки, но и люди маленькие… – вздохнул Предок. – Потому что я не имею к вам никакого отношения… Неужели ты не понял? Я показал тебе кусочек нашего мира, думая, что ты поймешь…

– Что? – вскипел Эль, которого редко обвиняли в глупости. – Что я должен понять такого особенного? Что вам на нас наплевать? Я давно понял!

– Да нет… Тебе следовало бы понять другое. – Предок опустился в оказавшееся прямо позади него мягкое кресло и погладил лысину, сделав при этом такое выражение лица, будто ожидал наткнуться там на волосы. – Мы не люди. Не люди в вашем понимании. И для нас нет большой разницы между, скажем, вами и смертоносцами, или даже вами и пчелами… Ну, чуточку, пожалуй, симпатизируем вам, как биологически близким… Но это пережиток. Вроде копчика, понимаешь? – Нет. Я не знаю, что такое копчик. А вот Белая Башня тогда зачем?

– Белую Башню строили не мы, а те, кто улетал с Земли. Совсем не так улетал, как ты. Те люди были ближе к тебе, чем ко мне… Знаешь, я немного устал.

– Погоди… – Эль оглядел комнату в поисках места присесть, и обнаружил еще одно мягкое кресло, в которое и опустился, вывернув голову вбок – оборачиваться по-прежнему значило оказаться в Степи, меж тем как любопытство его еще не было полностью погашено. – Погоди, Предок… Расскажи мне, пожалуйста, про Монастырь, Зеленый Огонь и Бияша. Да, и еще про Пси. Пожалуйста.

– Ты мне нравишься, – улыбнулся лысый человек. – Почему ты так уверен, что я хоть что-то про это знаю? Бияш какой-то… Ничего не знаю про Бияша. Монастырей знаю несколько, но все они давно разрушены. А Зеленый Огонь и Пси… Несколько сотен лет назад один из наших… ммм… скажем, не очень умный индивид… хотел вывести новый вид людей. Просто из любопытства. Я не знаком с этим вопросом подробно, но, конечно же, ничего не вышло… Семья Пси погибла, и Излучатель, то есть Зеленый Огонь, вернули на место, из которого он был украден. Я удовлетворил твое любопытство? – Нет, – замотал головой Эль, но Предок его не слушал.

– Теперь говори, где твой брат Клас, и отправляйся спать, дерзкий юноша. – Нет, подожди… А можно нам такой стол, а? У вас тут есть еще один? А…

– Где твой брат, Эль? – Предок нахмурился. – Не заставляй меня прибегать к насильственному допросу, я этого не люблю.

– А зачем тебе мой брат? – Эль не сдержал улыбку – как же, мол, стал бы ты со мной разговаривать, если бы мог иначе! Да у глупого Предка даже оружия в доме нет!

– Затем, что… Он мне интересен. Не просто же так я, чуть ли не единственный в нашем мире, обращаю внимание на старушку Землю? Но это мои с ним дела. С тобой я тоже надеялся подружиться, Эль, но, похоже, ничего не получится… – Предок вынул из кармана тонкую короткую палочку, из которой тут же полилось красноватое свечение, и направил луч на охотника.

– Хха! – выкрикнул Эль, резко оборачиваясь, чтобы исчезнуть из мира предков, но увидел лишь темноту за спиной. – Каракурт… – Хватит, хватит! – раздраженно сказали за спиной, и неведомая сила повернула Эля обратно. Краснота ослепила степняка, и больше утром он ничего не смог вспомнить, хотя специально пролежал некоторое время не двигаясь. Увы, понять, что же произошло дальше и рассказал ли он Предку о брате, не удалось. Накрепко затвердив сон, чтобы он не расплылся за завтраком, Эль поднялся и первым делом погрозил небу, сопровождая жест любимым ругательством. – Что с тобой? – удивилась Элоиз, раздувавшая огонь. – Не выспался? – Да, – коротко бросил охотник, принимаясь за холодные остатки сороконожки.

Степняку даже в голову не пришло, что его сон может оказаться обычным, не заслуживающим внимания видением спящего разума. В Степи к снам всегда относились серьезно. Кроме того, случайно ли ему на макушку упала с совершенно чистого неба крупная капля воды? А как только он сказал «каракурт» – еще одна? Больше Эль решил пока с Предком не ругаться, да и спутнице ничего не рассказывать. Все это следовало обдумать.

***

С утра продолжившееся путешествие по Степи обошлось без приключений. Эль все размышлял об услышанном ночью, злясь на себя, что не расспросил побольше хотя бы о Пожирателях Гусениц. Хорошо хоть, что с ними все в порядке… Вдруг охотник остановился и хлопнул себя ладонью по лбу. – Да что с тобой опять? – положила руку ему на плечо Элоиз. – Ты просто сам не свой с утра. – Послушай… Там, впереди, есть река? Ты сверху должна была ее видеть, когда летела с Анзой.

– Да, есть… Не думала, что вы про нее знаете. Река течет от Смертельных Земель на север. А почему ты спросил?

– Да так… – Эль облегченно вздохнул. Значит, с Пожирателями Гусениц действительно все в порядке. – Элоиз, а как же мы переберемся через реку, если она широкая? Да еще и течет из такого места в реке, наверное, всяких тварей полно.

– Честно говоря, я про это еще не думала, – легкомысленно пожала плечами девушка. -Согласись, то, что мы все еще живы – чистая случайность… Построим какой-нибудь плот.

– Я не умею строить плотов, – нахмурился Эль. – Я не Питти, не лесной. Может быть, обойти как-то можно?

– Ты боишься воды? – улыбнулась Элоиз. – А в Уте есть настоящий бассейн. Знаешь, что это? Копают яму и выстилают все дно камнями, чтобы вода не уходила. И там плавают. – Глупо как-то, – покачал головой степняк. – Зачем?

– Там обучали смертоносцев, которые отправлялись за море на кораблях. В море иногда не видно ни одного берега, и восьмилапые ужасно боялись. А в бассейне их приучали к воде. Когда я была маленькая – обожала там плескаться! – Река – не бассейн… Но ты, конечно, права, я постараюсь не бояться раньше времени.

Они продолжали путь, пока их тени не сделались совсем короткими, замаячив прямо под ногами. Молча, погруженные каждый в свои мысли, они занялись обедом.

Элоиз, которой неохота было простирать сознание далеко, заставила замереть не вовремя опустившуюся на землю небольшую стрекозу, а Эль так же лениво заколол ее одним метким ударом в сердце, пробившим непрочный хитин. Добыча оказалась не слишком вкусной, даже с учетом того, что охотник обнаружил прямо на месте стоянки несколько пряных травок.

После обеда Эль принялся рассматривать быстро высыхающие крылья стрекозы, будто собираясь примерить их к себе. При этом он поглядывал вверх, туда, где, по его понятиям, мог бы сейчас находиться Предок, наблюдая за ними через свой волшебный стол. На удивленные расспросы девушки он что-то неразборчиво пробурчал и неохотно оставил в покое останки насекомого. Охотник чувствовал жгучее желание немедленно уснуть и снова поговорить с лысым человеком, живущим в звезде, чтобы хотя бы знать, как поживает Клас в Монастыре. Терпеливо ждать до вечера он не мог в силу подвижного характера, а придумать ничего не получалось.

Так и не успокоившись, он вскоре пожаловался Элоиз на плохое самочувствие и потребовал остановиться для отдыха. Девушка удивилась еще больше: прежде неутомимый, как все степняки, охотник скорее умер бы на ходу, чем выказал усталость. Однако рана есть рана, и спутница покорно стала связывать для себя травяной шалашик от солнца наподобие того, который вмиг соорудил Эль, не дожидаясь позволения Элоиз.

Сон, конечно же, не шел. Тогда Эль принялся мысленно орать во всю глотку, призывая Предка. Никакого ответа не последовало. Рассвирепев от бессилия, степняк поколотил кулаками ни в чем не виноватую землю и наконец затих, мысленно составляя послание Класу. В этом воображаемом сообщении он подробно расписал брату их с Элоиз приключения, а также выложил всю добытую информацию. Закончил охотник свой рассказ тем, что сам он сильно сомневается в правдивости рассказа Предка, и вообще тот показался ему человеком не надежным, хотя, может быть, и действительно не человеком вовсе. Не успел Эль закончить, как в голове его отчетливо прозвучало одно единственное слово «каракурт».

Охотник был готов поклясться, что не сам это подумал. Он снова стал призывать Предка и снова не услышал ни слова в ответ. Степь получила новую порцию ударов от разъяренного степняка, который в довершение припадка неистовства разметал травяной шалашик и вскочил на ноги.

– Элоиз, что ты знаешь о Предках? – закричал Эль перепуганной девушке, которая, в отличие от него, спокойно задремала.

– Почти ничего, – ответила Элоиз, убирая обратно как будто сам по себе вылетевший из ножен меч. – И все что знаю, тебе уже говорила. Знаешь, парень, ты бы сел и спокойно мне все рассказал. Что случилось?

Присмиревший охотник послушно рассказал все, что случилось с ним ночью. Как и следовало ожидать, Элоиз отнеслась к повествованию скептически.

– Мало ли что тебе могло присниться? Подумаешь – река! Известны куда более удивительные случаи. А твой Предок очень уж странный. Считается, что это были очень красивые, сильные люди. Кроме того, совершенно непонятно, зачем он вообще стал с тобой разговаривать. Мне кажется, тебе можно про это забыть.

– Ох, не знаю, – покачал головой Эль. – Ты бы видела этот его стол… А в траве у дома ползали муравьи, забыл тебе сказать! Мы как-то стали очень большими – или насекомые маленькими… Я, честно сказать, не понял.

– Когда-то… – Элоиз задумчиво пожевала соломинку. – Когда-то Анза вложил мне в сознание воспоминание о прошлом… Далеком, очень далеком прошлом. До Катастрофы. Там тоже все насекомые были крохотными. Видимо, мы все об этом помним и подсознательно хотим вернуть все на свои места. Тебе надо больше общаться со смертоносцами, Эль, в них нет ничего мелкого.

Охотник в ответ только поскреб подбородок и поднялся, как бы предлагая продолжить поход. Они двинулись дальше, и к вечеру перед путниками открылась река. Она совсем не была похожа на свою горную родственницу, нешироким ручьем протекавшую в Подземелье, хотя и та внушала изрядные опасения до мозга костей сухопутным степнякам. Эта река протекала через великую равнину, за тысячелетия проточив себе обширное русло, так что противоположный берег выглядел далеким, неведомым и едва ли не более опасным, чем сама река.