Текст книги "Песчинка (СИ)"

Автор книги: Норес Лэсси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 3

Дорога судьбы

Впоследствии Инес не могла вспомнить события этого дня. Все смешалось в единый ком дыма, крови, грязи и грохота. Визг тормозов боевых машин, выстрелы, треск рушащейся стены... Мэтры были подобны приливной волне, хлынувшей в пролом стены обороны. Атаки с востока ждали, но ее скорость превысила все прогнозы. Армия мэтров обошла систему ловушек, словно точно зная, где они находятся и как их обезвредить. На помощь отступающим в жилые районы солдатам были переброшены отряды с южной линии обороны, но немалая часть врагов оставалась на побережье, не позволяя дробить силы. Крепость стояла на страже, только врагам уже не нужно было обходить ее...

– В Трайском районе обрушение завода! Требуется помощь спасательных служб!

– Отряд капитана Ореста отрезан, здание торгового центра захвачено. Мы вынуждены отступать. Просим разрешение на применение снарядов третьего уровня в городской черте.

– Пожарные команды не справляются, пришлите подкрепление!

– Удерживаем кораблестроительный институт, ситуация пока под контролем.

В какой момент она оказалась в районе боевых действий и по чьему приказу – Инес не запомнила. В сознании отложились картинки: вот они с напарником разбирают завал, вот – вытаскивают раненых, вот прикрывающий их солдат падает на землю и почему-то не встает, вот – в каком-то метре от нее падает снаряд и она смотрит, смотрит на свою смерть невыносимо долго... но он не взрывается, и время вновь пускается вскачь. Детский голос под рухнувшей лестницей... Окровавленный, еще живой, но уже не опасный вражеский боец на земле. Сирена пожарной машины, звук самолетов и отчаянный крик "все в укрытие!". Вот она тащит коробку патрон по лестнице института для снайперов на четвертом этаже. Вот – пытается помочь связисту настроить оборудование, сбившееся с волны после того, как все здание тряхнуло. Вот перевязывает напарника... Вот едет в машине скорой помощи, вот помогает тащить носилки до медицинского пункта... Ближайшая больница переполнена, везем в главную тех, кого возможно... В сознании отпечатываются картинки: брошенная посреди улицы детская коляска, быстро краснеющее пятно на чьем-то бедре, серое, неподвижное, с нелепо разинутым в беззвучном крике ртом лицо лейтенанта Эрвина, женщина в холле больницы, прижимающая к себе потерявшего сознание ребенка, раскуроченный автомобиль, на миг закрывший солнце самолет с красно-черными знаками на крыльях, наполненные ужасом глаза и трясущиеся руки приемной матери – никогда Инес не видела Вилею такой беспомощной и потерянной...

Внезапная, страшная атака... Мэтры не щадили никого – женщин, детей, стариков... Мирный или солдат – им было не важно. Черный косой крест на красном фоне, словно печать смерти над кровавым морем... Сколько это длилось – день или больше? Гарнизон опомнился от шока, вызванного внезапной атакой и ответил ударом на удар, но бои уже велись на улицах. Жестокие бои. Когда пришла помощь? Ночью или уже утром? Или это все-таки был вечер?

Самолеты! Наши! С длинными крыльями и бело-сиреневым флагом! Наши, наши! Подкрепление прибыло, мы спасены! Спасены!

– Грузите раненых в машины, – раздавал приказы пожилой офицер, командовавший отрядом прикрытия. – Кого возможно. Будем вывозить. Позже пришлют еще вертолет, как только будет возможность пролететь. И готовьте персонал к эвакуации.

– Но здесь же еще останутся люди, раненые продолжают поступать, как мы... – пыталась возражать Вилея, но ее не слушали.

– Гражданских эвакуируют всех. Здесь останутся только военные санитары и врачи, имеющие офицерское звание, и то лишь до конца эвакуации. Специалисты нужнее в тылу уже сейчас.

Ее тоже отправляли в эвакуацию, и едва не подающая в обморок от усталости и нервного потрясения женщина не могла с этим ничего поделать. Ее отправляли в тыл, ее защищали, несмотря на то, что... Она должна была остаться здесь до конца, она должна была делать свою работу, она должна была стоять до конца, это ее вина, она должна...

Она пришла в себя уже в поезде. Их ждал пригород Орланска, где разместили врачей и раненых, и местная военная часть. Эвакуированных гражданских отправляли дальше. Снэттская армия, благодаря вовремя прибывшей помощи из столицы отбившая атаки врагов и простоявшая стеной до завершения эвакуации населения, отступила на север, оставив врагам истерзанный, рыдающий от боли, но все еще живой Волноград. Когда-нибудь за стенами крепости снова будут смеяться детские голоса, но сейчас там звучала непривычная, отрывистая речь мэтровских солдат.

Принцесса Нэйн впервые за годы своей службы чувствовала себя без сил. Город потерян. Где была ошибка? Кто виноват? Как мэтры прошли линию обороны – быстро и практически без потерь? Везение, точный расчет, неизвестная система радаров, вовремя полученная информация? С кем покойные мэр Волнограда и командир гарнизона имели контакты во время осады? Они уже ничего не расскажут. Мэр отказался идти в бомбоубежище, желая, подобно капитану тонущего корабля, оставаться на посту до последней минуты. Там и погиб – под обломками рухнувшего здания. А второй унес за собой в могилу две боевых машины врага. Они не могли предать. А кто мог – обманом ли, кражей ли – добыть у них информацию, уже не выяснить. Расследование тормозилось об отсутствие живых свидетелей и невозможность получить данные с систем службы безопасности объектов. Сколько шпионов было в городе, в каких подразделениях, куда они попали сейчас? Вопросы требовали ответа, службы внутренней безопасности вели работу, а девушка едва не рвала на голове волосы от мысли, что она что-то упустила. Отец доверил ей оборону центральной части страны. Восточный фронт держится: опытные генералы, продуманная стратегия, лучшая техника. Западным фронтом руководят отец и генерал Неон: за эту область войны можно пока не волноваться. Но юг она потеряла. Ее ошибка!

Никогда она не чувствовала себя такой слабой. Будь у Нэйлин больше опыта, она бы понимала, что провалы разведки то же случаются, и несут неизбежно большие потери. Ей случалось терпеть поражение в бою, ей приходилось терять отряды и жертвовать подразделениями ради дальнейших успехов операций. Но впервые она почувствовала, что такое удар в спину.

Однако сейчас было не время для самоедства. Волноград сдан, линия боевых действий сдвинулась севернее, но впереди еще много боев. Эту задачу Нэйн могла (и должна была) поручить генералом. Для принцессы есть иная работа, подготовка к которой шла уже несколько недель. Долгая переписка, короткие телефонные разговоры, посольские самолеты между тремя столицами... Страны континента не впервые пытались заключить союз. Но впервые этот союз не должен был стать исключительно военным и кратковременным. Главной задачей снэттских дипломатов было убедить иностранных коллег в том, что текущая война является серьезной проблемой не только для Страны Снэттов, но и для всего мира. Мэтры – опасная зараза, которую нужно устранить совместными действиями. В целом, это уже признали все, но координация дальнейших планов затягивалась. Северяне сомневались, стоит ли объединять армии, или же действовать по отдельности. Нэйн прекрасно понимала: политики просчитывают, не выгодней ли будет подождать и атаковать мэтров позднее, когда Страна Снэттов рухнет, и поживиться ее останками. Но судьба Страны Теннесов пугала всех. Беженцы, болезни, уничтоженное производство и срыв торговых сетей... Рискованно, господа!

Теперь Нэйн, вопреки советам части министров и командования армии, намеревалась заняться вопросом лично. Она знала, что на данный момент во главе армий северных стран стоят такие же молодые ребята, как и она.

Китен Теренс, первый принц Страны Кронштэйнов – на несколько лет старше, умный и дальновидный политик, хотя и не слишком умелый воин, официальный преемник королевы Котэнси. Два года назад лично командовал армией во время кошейнско-кронштэйнской войны и сам же впоследствии продвигал мирный договор. В качестве первого принца занимается больше организационными и дипломатическими вопросами, а значит, должен учесть возможные выгоды тройственного союза.

Лэн Сэс Норес, практически ее ровесница, первая принцесса Страны Кошейнов. Во время кошейнско-кронштэйнской войны получила это звание формально, для поддержки морального духа армии и страны – по причине гибели и серьезных ранений остальных кандидатов. Как и она сама, с детства готовилась к военной карьере. Справилась с главной поставленной перед ней задачей, а в дальнейшем, после войны, активно участвовала в планировании и развитии мирного сотрудничества с соседями.

С молодыми ребятами, еще не отравленными царящим в армии и политике консерватизмом, еще не привыкшими к интригам, проще договориться, чем с их ловкими дипломатами. Сейчас не время цепляться за старые традиции. Теннесы пытались устоять в одиночку – и где они? Нэйн была уверена, что настало время глобальных перемен. Даже если отец не одобрит ее плана... а он, скорее всего, не одобрит поспешных действий... поэтому не стоит связываться с ним заранее. Личный самолет уже ждет, готовый вылететь в Риллон, столицу Страны Кошейнов. Нет времени на раздумья. Жаль, что нет возможности увидеться с Кэтом, это бы ее успокоило, но он остался в штабе и сейчас наверняка занят... Хотя, он так возражал против ее личного участия в переговорах, что может, лучше ему и не знать. Будет только зря волноваться.

О том, что приемная мать осталась в Орланске, Инес узнала практически случайно. Новый командир отряда, прочитав ее личное дело, счел важным рассказать это. Инес была благодарна ему за предусмотрительность. Сама она спросить, возможно, не решилась бы. Она старалась вести себя идеально. Это там, в Волнограде, брали всех без разбору. Сейчас новобранцев будут проверять по всем каналам, а заодно испытывать на прочность. К ней, человеку без прошлого, отнеслись со вполне логичным подозрением. Разумеется, Инес не сомневалась, что ситуация изменится: поводов подозревать ее в неблагонадежности и быть не могло. Однако отряд новобранцев, в который она попала, относился к ней так же настороженно, как и бойцы в Волнограде. Может быть, потому, что командиром назначили одного из ее тогдашних сослуживцев – старшину Нертина. Того, кто сражался во время битвы за Волноград, а потом прикрывал эвакуацию, был ранен, но – выжил. Увы, ни повышение, ни пережитый кошмар не повлияли на его отношение к незваной гостье в армии.

– Почему ты не желаешь признать меня? – спросила Инес, когда они оказались вдвоем. Старшина посмотрел на нее пристально и поджал губы. Недовольство было таким же явным, каким и нелогичным. Никаких правил и традиций своим вопросом Инес не нарушала. Она имела право задавать вопросы, соблюдая субординацию.

– Скажи мне, солдат, зачем ты осталась в армии?

– Чтобы сражаться с мэтрами.

– Ты уверена, что этого хочешь?

– Конечно, хочу, – твердо ответила Инес, не понимая причин такого вопроса. Но оказалось, что она не поняла и вопроса.

– Я спросил не "уверена, что хочешь". Я спросил "уверена, что этого", – пояснил старшина.

– Чего же мне еще хотеть? – удивилась девушка.

– Чего? Тебе виднее. Каждый человек чего-то хочет. Я хочу дослужиться до майора и попасть во флот. Лирна хотела быть похожей на свою мать, которая пять лет назад героически погибла на войне, унеся с собой целый отряд противника. В какой-то мере ей это удалось, ее смерть в Волнограде определенно не была напрасной. Капитан Орест говорил, что пришел в армию увидеть ад своими глазами и выстоять, а сейчас, по его же словам, хочет лишь одного – не дать врагам дойти до столицы, где осталась его семья. Дэвур мстит за отца-теннеса. Летта мечтает быть похожей на принцессу Нэйн...

– Летта? Из нашего отряда?

Девочка-новобранец пятнадцати лет. Волноградка. Радостная, яркая, упрямая, как стадо носорогов... Восхищается безжалостной, ко всему равнодушной богиней войны, которой не оставили шансов вырасти человеком еще в раннем детстве. Кощунственная цель...

Старшина молча ждал. Шестым чувством Инес поняла: это ее единственный шанс. Если она сейчас промедлит, дороги вперед у нее не будет. Не только в этом отряде. Нигде и никогда.

– У меня есть цель.

– Только не лги, что это месть за Волноград.

– И не собиралась. Мне жаль город, но не настолько, чтобы лишать себя мирной жизни из-за него. Там погибли мои знакомые, но я их слишком мало знала, чтобы по-настоящему горевать. Моя приемная мать выжила. Нет, моя цель – найти себя. В мирной жизни мне ловить нечего, уже убедилась. Армия сама по себе мне тоже не интересна. Возможно, я, как упомянутый тобой капитан, должна побывать в аду, чтобы понять, что мне нужно на самом деле. Оказаться внутри войны не как зритель, а как часть ее.

Этот ответ лишь частично удовлетворил проницательного солдата, но напряженность атмосферы все же рассеялась.

– Так стань ее частью. Научись для начала этому. Ты сейчас убиваешь свое тело на тренировках, среди новичков ты в числе лучших. Но как бы ты ни старалась, это будет бесполезно, пока ты не примешь армию как часть себя и сама не станешь ее частью. Я дам тебе шанс, хотя по-прежнему не верю, что ты это способна.

– Я научусь.

"Открыть душу", как советовал командир Кэт? Можно ли открыть то, чего нет? То, что потеряно где-то в морских глубинах? Так или иначе, ей надо научиться выживать в армейских условиях, принять их правила, сыграть нужную роль, в конце концов! Это все, что нужно – раз той настоящей Инес, которую они желают увидеть, вовсе не существует.

Прошло немало времени, прежде чем Инес смогла вырваться навестить приемную мать.

Вилея продолжала работать. На износ, до потери сознания. Окружающие думали, что она старается забыть страшные картины бойни в Волнограде – и были правы. Только никто не догадывался, какое жестокое чувство вины преследует врача, спасшего множество жизней. Или – сгубившего? Она пыталась найти спасение в алкоголе еще в первые дни, но тогда ее вовремя привели в чувство и напомнили, что люди нуждаются в ее опытных руках. Потом стало не до того. И вот... выходной. Первый за... сколько дней? Она не помнила. Собственно, она его и не желала, но руководство, узнав о приезде дочери из армии, вдруг вспомнило о тяжелейшем графике врачей и решило отпустить ее не на несколько часов, а на весь день. Точнее, на полтора. До следующей вечерней смены.

Вначале Вилея даже обрадовалась... Но вдруг оказалось, что им с Инес практически не о чем говорить. Инес весьма скупо делилась своими мыслями о службе, и вообще не стремилась обсуждать эту тему. Для Вилеи работа давно слилась в единый поток, и память отказывалась выделять что-то одно. Здесь – не было смешных случаев, интересных диагнозов, научных споров с коллегами, глупых детишек и их паникующих родителей. Здесь были раненые с фронта. А коллеги... их Вилея сторонилась. Особенно тех, прежних знакомых. Не могла смотреть им в глаза, просто не могла.

Они гуляли по городу, стараясь найти темы для беседы в окружающей природе – такой невыносимо мирной и спокойной, что это казалось ненормальным. И обе думали, как изменила их эта война.

– Знаешь, ты стала сама не себя не похожа, – заметила вслух Вилея, прерывая очередную паузу. Инес пожала плечами.

– Откуда нам знать, какой я должна быть? Может, это как раз настоящая я?

– Не думаю... Раньше в тебе было какое-то желание жить... Даже твое естественное стремление вернуть память было его следствием. А теперь... Я действительно не узнаю тебя. Это маска...

– Ну и пусть. Эта маска полезна. Во мне горит пламя, оно нужно мне.

– Оно сожжет тебя.

– Не страшно.

Вилея покачала головой.

– Это не правильно... Но не мне тебя судить.

Инес удивленно вскинула брови, но Вилея тут же перевела тему. Больше вопрос об армии не поднимался.

А наутро Инес видела свою мать за столом на кухне общежития с полупустой бутылкой водки.

– Что ты творишь? Тебе же на работу вечером!

– Ничего...

– Я знаю, что это страшно. Но ты и не такое видела! Вспомни!

– Я не хочу вспоминать!

Отчаяние в словах доктора приводило Инес в растерянность. Она не знала, что сказать и как помочь.

– Послушай, это все закончится. Ты вернешься в Волноград. Все станет как раньше! Мы победим!

– Не станет. Никогда не станет. Волноград погиб.

– Мы отобьем его.

– Нет, он погиб, погиб... По моей вине!

– Да при чем тут ты?

И Вилею прорвало. Она рассказала о плане обороны, об офицере, который сломался и утянул ее за собой в пропасть, о надеждах на спасение – напрасных, напрасных! О жестокой ошибке...

– Мэтры не пощадили нас, как обещали... Никого... Если бы не я... может, мы продержались бы до прихода принцессы, она ведь все-таки пришла! Он не надеялся... Он так радовался, что не владеет этой опасной информацией, а я толкнула к предательству и его!

– Постой, – задумалась Инес. – Кто кого толкнул? Не понимаю. И как он передал информацию мэтрам? Может, это вообще не связано, и ты себя только накручиваешь? Да и откуда этот офицер мог знать о планах принцессы?

Вилея в упор посмотрела на девушку. Словно что-то щелкнуло в ее голове, и туман рассеялся, открывая уже известные факты – но под иным освещением. Давнее подозрение наконец оформилось во вполне конкретное обвинение. О ее дружбе с мэром знала вся больница. Отъезд принцессы и ее цели, все прочее, что рассказывал офицер... Его пораженческое настроение, которое он проявлял только при разговорах с ней – она считала это доверием, но... Инес права, если он знал, как связаться с мэтрами... Похоже, больше молчать нельзя. Уж лучше понести наказание, но хоть как-то исправить!..

– Инес, это я вручила врагам ключи от Волнограда. С помощью одного из офицеров.

В лучах яркого южного солнца ее волосы казались серебряными. На поле боя и на тренировках она вынуждена была убирать их, но не любила этого. Сегодня ей не нужно было сражаться, и единственным, что слегка ограничивало свободу ее длинных, доходящих до талии серых волос, была заколка с правой стороны, не дающая волосам падать на лицо.

Нэйн Сирино не считала себя красивой. Собственно, внешность вообще не была для нее чем-то значимым. Она знала, что не похожа на мать. Мать была красивой. Но для солдата чувство равновесия важнее, чем длина ног, сила рук полезнее, чем изящность пальцев, меткость превыше цвета глаз. Хотя ее цвет глаз как раз можно было назвать самой привлекательной чертой. Серо-голубые, иногда они были похожи на небо... Но гораздо чаще их сравнивали со льдом. А волосы... слишком бесцветные, слишком тонкие и редкие, слишком прямые... и этот забавный вихор чуть выше левого виска, сразу под пробором – как смешно и нелепо он выглядел! Пожалуй, это было единственным в ее внешности, что вызывало у Нэйн раздражение. Обожженная, отрезанная прядь волос так и осталась короткой. В этом месте волосы почему-то больше не росли длиннее, и смешно загибались вверх.

Но Кэт уверял, что пожелай она быть красивой – ей это удалось бы без проблем. Это было приятно. После знакомства с Кэтом иногда у нее возникало такое желание... ненадолго, и ни разу не реализовалось. Некогда было. И незачем. Ей не нужна внешность на поле битвы. Да и он все равно принимает ее любой.

Вот и сейчас – его глаза сияют, он рад ее видеть, он ждал и волновался! И она ждала не меньше.

– Ты сумел взять выходной?

– Это было той еще задачей, но ради такого случая стоило постараться! – гордо заявил Кэт. Он был доволен. Нэйн последние дни была все время занята – то в столице, то за границей – и почти не появлялась в Орланске. Переговоры между странами продолжались, армия тоже требовала внимания, с запада и востока вести поступали тревожные.

– Тогда я тоже постараюсь вырваться. Мы так давно не имели возможности побыть вдвоем и поговорить обо всем...

– Ты мало мне рассказываешь.

– Ты же понимаешь, это военная тайна, – чуть улыбнулась Нэйн

Кэт пожал плечами. В некоторых вещах принцесса была невероятно принципиальна. Но можно дать ей еще шанс. Или же...

«Это не может быть правдой, но это правда».

Руки дрожали. Как же медленно едет эта машина. Таксист с подозрением поглядывал на нервно сжимающую ремень безопасности девушку, но продолжал ехать в указанном направлении. В направлении военной части. Впервые ему попался такой пассажир. Обычно солдаты прибывают на вокзал группами, и пользуются военным транспортом, а эта девушка в форме вылетела из вагона и вскочила в ближайшую – его – машину с таким видом, будто за ней вся армия фронтонов гналась. Чудачка...

Инес вновь и вновь проигрывала в голове слова приемной матери, силясь найти ошибку, нелогичность, хоть что-то... Но интуиция подсказывала, что это бесполезно. Оставалась лишь одна надежда: что миссия врага еще не завершена.

Утренний разговор вышел странным, с оттенком легкого безумия. Страшная исповедь...

– Что? Но это невозможно!

Вилея тогда только печально вздохнула в ответ на удивление девушки.

– Возможно. Это ему я передала документы с планом обороны Волнограда. Это он завоевал мое доверие, и внушал, что город обречен. Это он лгал о том, что принцесса не вернется. Это он, пользуясь ее расположением, мог узнавать обо всех планах...

Инес была в полнейшем шоке. Она видела капитана лишь один раз, и он показался ей достойным человеком, добрым и понимающим...

– Он явно неплохо разбирается в психологии и умеет манипулировать.

Солдат, готовый отдать жизнь за свою страну...

– Подозреваю, что он вовсе не снэтт.

По слухам, подтвержденным историей Вилеи, – друг и постоянный спутник принцессы Нэйлин...

– Их отношения чересчур близкие, а принцесса все-таки остается молодой девушкой, несмотря на свою репутацию.

Один из героических защитников Волнограда...

– Вражеский шпион и диверсант.

Всего полчаса. Слишком долго. Слишком. Инес казалось, что время безнадежно упущено. А окружающие этого не понимали. На нее смотрели, как на идиотку. Какая-то девчонка, солдат непонятно откуда, желает видеть принцессу? Настаивает? А под трибунал? Подозрительно больно. А Инес не решалась открыто говорить, что ее привело в Орланск. Боялась других шпионов. Боялась спугнуть врага. Боялась...

К счастью, в охране Нэйлин были далеко не дураки. Майор Эрвелон требовал докладывать ему обо всем, даже косвенно связанном с принцессой, и о странной южанке ему сообщили немедленно. Именно его, немолодого уже офицера разведки, допустили к заключенной под стражу Инес.

– Итак, по какой причине и по какому праву вы требовали встречи с принцессой?

– В ее окружении есть вражеский шпион, – выпалила девушка. Эрвелон остался невозмутим.

– Доказательства?

– Нет. Был свидетель. В Волнограде. Это из-за него погиб город! – Инес была в отчаянии. Время уходило. А она запоздало поняла, что доказательств не существует, и свидетельство Вилеи лишь приведет под суд ее саму. Надо успокоиться... Надо подумать...

– Каким образом?

– Я точно не знаю, – Инес попыталась собраться с мыслями. – Это лишь подозрение, но слишком все совпадает! У него была возможность добраться до планов оборонных сооружений, и он мог связываться с мэтрами. Он... он был у мэра в ту ночь! Он обманывал мою мать, доктора Керро, чтобы подобраться к мэру. И распространял в больнице ложную информацию о планах принцессы. Говорил, что она не вернется в город, и осада будет длиться несколько дней как минимум, что город планируют принести вжертву.

– Но почему же ему верили? – майор оставался невозмутим, лишь по глазам можно было понять, что он ведет какие-то собственные расчеты.

– Потому что его постоянно видели с принцессой!

– Имя!

– Капитан Кэт... Кэт Виллорн.

Поверил бы майор, не будь у него собственных подозрений? И поверил ли на самом деле? Но с той секунды все завертелось, наверстывая упущенное время. Был срочно вызван второй телохранитель принцессы, Дэйн. Про Инес словно забыли, она следовала за телохранителями принцессы, куда бы они не шли, – но в какой-то момент она осознала, что, попытайся она уйти, ее тут же остановила бы охрана. Ее тоже не собирались выпускать из виду.

Нэйн чувствовала невероятную легкость. На какие-то несколько часов сбросить груз ответственности за армию, забыть о продолжающейся войне, побыть собой... Впрочем, нет, не совсем собой... Она давно перестала понимать, когда же проявляется истинна Нэйн – в армии или вне ее. Раньше ей и в голову не пришло бы сомневаться. Она солдат, она не может быть иной. Но Кэт изменил ее, позволил почувствовать слабость, которой раньше и быть не могло.

Впервые им удалось увидеться – и не мельком, на бегу, а действительно вырваться из плена обязанностей и даже остаться наедине. В этом тоже была заслуга Кэта, подгадавшего момент, когда Эрвелон не мог покинуть штаб, а Дэйн не успел вернуться с задания. Оба телохранителя были уверены, что второй на месте! Нэйн позабавила эта комбинация. Здесь, далеко от линии фронта, да еще рядом с Кэтом, опасаться было абсолютно нечего. И столько нужно рассказать!

– Как твои дипломатические успехи? – Кэт словно мысли ее прочитал.

– Отлично. С принцессой Лэн Сэс мы достигли компромисса, осталось согласовать действия с королевой кошейнов. Их армия двинется по Стране Теннесов с севера на юг, а полки Кошкогорода присоединятся к обороне запада. Сложнее согласовать действия с кронштэйнами, у нас слишком разные тактики... Королева Котэнси колеблется, считая, что после войны с кошейнами они еще не в состоянии сражаться. Я их конечно понимаю, обе страны были истощены за почти полтора года сражений, но сейчас ситуация ухудшается с каждым днем. Медлить нельзя. Я собираюсь лететь в Риллон еще раз, и тогда, думаю, мы наконец все подпишем.

– Ты уверена, что игра стоит свеч? Кошейны и кронштэйны извечные враги, долго ли просуществует их мирный договор?

– Королевы не планируют его нарушать.

– Лишь потому, что конфликты истощили ресурсы стран. И проку от таких союзников?

– Кэт, нам пригодятся и такие. Мэтры – общая беда, – Нэйлин строго посмотрела на друга. Тот тут же пошел на попятную.

– Я это понимаю, просто не доверяю им. И боюсь за тебя! Вдруг это ловушка? А если кронштэйны договорятся с мэтрами у тебя за спиной?

– Вряд ли они пойдут на это.

– Ты не можешь знать наверняка. Прекращай это. Хотя бы не летай сама, пошли представителей от совета...

Нэйн упрямо тряхнула головой.

– Кэт, я должна. Я принцесса снэттов, я правая рука короля, именно я должна этим заниматься. Вопрос слишком важен, чтобы посылать заместителей!

– Мне это все равно не нравится, – проворчал Кэт, но более возражать не решился. Они пошли дальше молча – по набережной, через парк, по улице... Нэйн даже не смотрела, куда идет, погрузившись в свои мысли. Почему Кэт так против этих переговоров? Каждый раз спорит... Он слишком уж волнуется. А может, просто знает что-то? Так почему не скажет? Не уверен? Думает, что она отмахнется от его мнения? Хотя она и так это делает... Да нет, она же не раз показывала свое доверие. Разве не с ним она обсуждала все свои планы, даже самые секретные? Как же не к месту сейчас эти ссоры...

– Они выходят в город.

– Слежка ведется?

– Я усилил наблюдение. Но он может знать, как обойти посты. Не следовало ее отпускать, Эрвелон, зачем?

– Доказательства, Дэйн, доказательства. Она не поверит обвинениям, пока не увидит своими глазами. Не позволит арестовать его, велит прекратить следствие, если узнает. Ты знаешь, насколько она упряма! А пока свяжемся с королем, станет поздно. Нужно организовать провокацию, но осторожно, а пока просто следим.

– Ее куда? – бросил Дэйн, кивнув на Инес.

– С собой. Свидетеля нельзя оставлять здесь.

– Думаешь, есть сообщники?

Они ехали по городу, то и дело уточняя маршрут по рации. Где-то впереди, далеко, слишком далеко, находились принцесса и враг. Как можно было оставить их вдвоем? А если Кэт решит действовать сейчас? Если не успеют помешать? Эрвелон уверен, что спешки нет, Кэт не подозревает, что раскрыт, завершать миссию слишком рано. Не зря же он так долго работал с Нэйлин, потихоньку подбираясь к самой ценной информации. Она пока нужна ему живой.

Но страх не давал Инес покоя. Особенно – когда наблюдатели потеряли парочку из виду в толпе у парка. Это не могло быть случайностью. Нэйн, зная о постоянном надзоре, обычно признавала его необходимость, но на этот раз Кэт выбирал маршрут и всячески старался стряхнуть возможный хвост. Эрвелон и Дэйн вынуждены были разделиться. Инес пошла с первым. Ее паника раздражала офицера, но и сам он невольно начал беспокоиться.

Заработала рация, Инес не услышала, о чем докладывали майору, но тот резко изменился в лице, едва услышав.

– Скорее!

Что такое узнал майор? Что заставило его решить, что Нэйн в реальной опасности? Он непрерывно отдавал команды подчиненным, а Инес продолжила расспросы прохожих, пока не нашла того, кто все же видел искомую пару. Подобно собаке, учуявшей след, бросилась вперед, молясь, чтобы не было поздно. Только бы успеть...

Кэт прекрасно знал, на что способна его девушка в бою. Нэйлин Сирино учили лучшие бойцы армии. В ее жилах течет кровь нескольких поколений солдат. Снэтты были единственной страной в мире, где вот уже восемь раз после смерти или отставки короля следующим правителем избирался его родственник. Король Эдорт был племянником предыдущего короля, который сменил отца, а тот – брата... И все эти короли, прежде чем занять высочайший пост, служили в армии. Впрочем, министры не ждали, что традиция продолжится. Нэйлин совершенно не подходила для должности правителя, даже с учетом ее дипломатических успехов. Будучи превосходным воином и расчетливым полководцем, она совершенно не разбиралась в мирной жизни страны. Поэтому ее судьба – быть первой принцессой Страны Снэттов, занимаясь исключительно внешней политикой, и это соответствовало не только интересам страны и отца, но и ее собственным.

Увы, Кэт не мог похвастаться такими навыками. Нэйн выхватывала пистолет мгновенно, стреляла всегда точно в цель и двигалась так быстро, что глаз человека не всегда мог уследить за ней. А он был обыкновенным молодым солдатом, достигшим успеха благодаря уму, а не навыкам. Пожалуй, в битве без оружия он бы еще победил ее, ведь физически он, мужчина, все же сильнее, но и только... Не то чтобы Кэт комплексовал по этому поводу. Он уже не раз доказал, что ум важнее любой силы. Он всего добился своим умом.

Его действительно звали Кэт. В честь деда-кронштэйна, от которого ему достались его светлые глаза. Зачем выдумывать сложную биографию, если можно рассказывать правду? На западе полно смешанных семей. И то, что его родители погибли, тоже было правдой. Кэт тщательно выбирал себе семью в пострадавших в войне с фронтонами городках. Документы подделать тоже удалось без особых проблем. А к скрытности, одиночеству и притворству он привык с детства.