Текст книги "Слепая страсть"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Маньяк, – негромко уточнил Эд. – Психические заболевания не связаны с возрастом.
Грейс молча всматривалась в фоторобот. Она сама просила, чтобы ей дали его. Теперь он у нее был, пусть даже не совсем удачный. Она изучит это лицо. Вырежет его и повесит над кроватью, чтобы запомнить навсегда.
– Да, я могу точно сказать только одно: вчера я не разговаривала с подростками. Я вслушивалась в каждый голос, в каждую интонацию, в каждый нюанс. Я обязательно отметила бы голос подростка, даже если предположить, что он воспользовался кредитной карточкой своего отца.
– Ломка голоса у мальчиков происходит в двенадцать-тринадцать лет.
Эд поежился, когда Грейс снова потянулась за сигаретой. Она никак не хотела обходиться без табака и кофе.
– Я говорю не о тембре голоса, а о манере речи, о построении фразы… Диалогическую речь я воспринимаю профессионально. – Грейс опять разволновалась. – Подростка я отличила бы сразу.
– Возможно, – примирительно сказал Эд. – Я заметил, что ты хорошо подмечаешь детали, а затем используешь их.
– Таковы особенности моей профессии. Грейс забыла о сигарете, вглядываясь в портрет. Именно деталей здесь и недоставало. Но если долго и напряженно смотреть, можно дополнить фоторобот воображением – так же, как она создавала характеры в своих романах. «Впрочем, – тут же одернула себя Грейс, – в данной ситуации это может только навредить».
– Волосы у него коротко остриженные, – задумчиво добавила она. – Вид воинственный и в то же время консервативный. На уличных подростков не похож.
У Эда сложилось такое же впечатление. Но, к сожалению, прическа не слишком сужала сферу поиска.
– Давай кое-что уточним.
– Слушаю.
– Ты можешь нафантазировать себе бог знает что, а в реальности он окажется совсем не таким. Я тоже не могу поручиться за точность своих ощущений, хотя обязан быть объективным. Но ты все страшно усложнила.
– Каким образом?
– Каким?! – Он чуть не рассмеялся. – Ладно. Ты, наверное, думаешь, что я несу чушь, но позволь уж высказаться до конца. Меня тошнит от того, что ты общаешься по телефону с этими типами.
Грейс облизнула губы.
– Понятно.
– Мне ясны твои мотивы, я даже признаю необходимость всего этого с точки зрения расследования. Но…
– Ты ревнуешь?
– Как черт!
– Это заметно. – Грейс потрепала его по руке. – Спасибо. Но если кому-то из них удастся возбудить меня, я тотчас прибегу к тебе.
– Ты шутишь?
– Бог с тобой, Эд. А как же иначе? Не то я сойду с ума. Не знаю, поймешь ли ты, но стоило мне подумать, что эти мои разговоры кто-то слушает… Я старалась сосредоточиться на каждом голосе, но меня сверлила мысль: что думают те, кто нас подслушивает и записывает показания? Меня мучил вопрос: что бы думал при этом ты, если бы тоже слушал? Ведь, в сущности, все это такая мерзость! Мне просто необходимо видеть во всем этом комическую сторону и вместе с тем помнить, зачем я это делаю, иначе можно свихнуться. – Она снова посмотрела на фоторобот. – Услышав его, я сразу узнаю этого типа. Ручаюсь тебе.
Эд молча посмотрел на нее. У него вдруг возникла совершенно новая мысль. Ему не терпелось поскорее уйти, чтобы проверить свою догадку, и тут как раз раздался стук в дверь.
– Должно быть, моя смена. Ты будешь вести себя хорошо?
– Конечно. Вечером я снова сяду на телефон, а днем займусь обычными делами.
– Позвони мне, а если не застанешь, в диспетчерской тебе скажут, как со мной связаться.
– Со мной все будет в порядке, уверяю тебя. Он приподнял ее подбородок:
– Все равно позвони.
– Ладно. Поторапливайся, пока твои преступники не сбежали от тебя.
Глава 14
К приходу Эда Бен уже успел ознакомить с распечатками телефонных разговоров Грейс. Дождавшись наконец напарника, он проглотил оставшуюся половинку пирожка.
– Знаю, что ты начнешь сейчас плести, – начал он, протянув руку к телефонной трубке. – Тебя подвел будильник, спустила шина, собака проглотила твой значок…
– Я задержался в офисе у Тэсс. Его тон насторожил Бена.
– Я перезвоню вам, – сказал он в трубку и опустил ее. – Какого черта ты у нее делал?
– Сегодня утром Грейс мне кое-что сказала… – Бегло просмотрев донесения и папки на своем столе, Эд решил, что они могут подождать. – В общем, мне понадобилось срочно посоветоваться с Тэсс. Узнать точку зрения психиатра.
– И что в результате?
– Эврика! Я оказался прав. Помнишь Биллингса? Он занимался у нас расследованием краж и хищений.
– Как не помнить такого зануду! Пару лет назад он открыл частную фирму. Специалист по надзору. Ну и что?
– Давай нанесем ему визит.
– Похоже, ты неплохо зарабатываешь установкой «жучков», – заметил Бен, разглядывая офис Биллингса.
Стены были обшиты шелком цвета слоновой кости, пол устлан мягким ковром. На стенах висели картины, и Бен подумал, что такие наверняка понравились бы Тэсс: нечто размытое, напоминающее французов. Из широких тонированных окон открывался прекрасный вид на Потомак.
– Как-никак частный сектор, дружище. – Биллингс нажал кнопку у себя на столе, и перед ними раздвинулась стена, скрывающая телевизионные мониторы. – Мир для меня как устрица: ничего не стоит вскрыть ее и вытащить наружу все, что внутри. Если задумаете покончить с государственной службой, в любой момент обращайтесь ко мне. Всегда готов помочь поймать удачу таким ребятам, как вы.
Эд подумал, что Бен оказался прав: Биллингс всегда был занудой.
– Хороший дизайн, – одобрил он, присев на край стола.
Биллингс действительно обладал высококлассной техникой, но он любил еще и прихвастнуть.
– Здесь нет и половины того, что я имею. На этом этаже у меня пять офисов, и я планирую открыть еще одно направление. Впрочем, главный источник информации у меня прежний: друзья и соседи. – Биллингс оживленно жестикулировал длинными худыми руками. – В этом городе всегда найдутся желающие вложить деньги, чтобы превзойти своего ближнего!
– Грязное дело, Биллингс, – заметил Бен. Ухмыльнувшись, тот обнажил белоснежные зубы, только что вставленные за две тысячи долларов.
– Все дела более или менее грязные. Могу продемонстрировать вам некоторые наши достижения. Хотите узнать, с кем забавляется специальный уполномоченный, когда его жена в отъезде?
Эд покачал головой.
– Лучше в другой раз.
– Для тебя я сделаю это со скидкой, Джексон.
– Буду иметь в виду. А теперь я хотел бы рассказать тебе одну небольшую историю.
– Выкладывай!
– Допустим, мы имеем дело с частным сыщиком. Парень толковый, но мозги его направлены не в ту сторону. Он любит подслушивать. У него это превратилось в своего рода страсть. Ну, тебе это должно быть понятно.
– Еще бы! – Биллингс откинулся на спинку стула.
– Ему нравится подслушивать разговоры женщин о сексе, – уточнил Бен. – Судя по всему, он просто балдеет от таких вещей. Этот тип может сидеть часами, выбрав понравившийся ему голос, и слушать, как женщина беседует с мужчинами. Так вот, нас интересует, возможно ли, что говорящие не подозревают о том, что их подслушивают?
– Имея соответствующее оборудование, он может незаметно подслушать любой разговор. У меня есть кое-какая аппаратура, которая позволяет подключиться даже к сети на Западном побережье. Но это дорого стоит.
Биллингс явно заинтересовался: его, без сомнения, увлекало все, имеющее отношение к слежке. Эд подумал, что он с удовольствием занялся бы шпионажем, если бы удалось найти правительство, которое доверило бы это ему.
– Давай еще чуть-чуть углубимся в нашу историю. Представь себе, что этому типу вдруг захочется разыскать одну из женщин. Он не знает ни ее имени, ни адреса, ни того, как она выглядит, но тем не менее ему взбрело в голову увидеть ее. Все, чем он располагает, – это голос женщины и подслушивающее устройство. Может ли он найти ее?
– У него мозги варят?
– Спрашиваешь!
– Ну, если варят мозги и есть хороший персональный компьютер, то дело в шляпе. Скажи-ка мне номер твоего телефона, Парис.
Биллингс повернулся к своей рабочей установке и стал выстукивать номер Бена. Машина щелкнула и загудела в ответ на команду, но результат Биллингса явно не удовлетворил.
– Не зафиксирован, – пробормотал он. – Как правило, неудачи только еще больше раззадоривают.
Бен закурил сигарету. Не успел он сделать двух затяжек, как на экране появился адрес.
– Взгляни, он тебе знаком?
– Черт возьми! Неужели это под силу любому?
– Это может сделать каждый растяпа. Признаюсь вам, что, пользуясь этой штукой и имея хоть каплю воображения, можно узнать все, что душе угодно. Погодите минуту. – Биллингс включил в работу фамилию и адрес Бена. – Ничего не стоит, например, проверить счет в банке. – Он опять повернулся к ним. – Но такой парень должен обладать терпением и мастерством, а также техникой высокого класса. Посидим еще пару часиков – и я скажу, какого размера туфли носит твоя матушка. Бен погасил сигарету.
– Если нам придется прибегнуть к твоим услугам, ты сможешь вычислить местонахождение этого сыщика?
Биллингс самодовольно ухмыльнулся, поскольку знал себе цену.
– Ради старых друзей и за достойное вознаграждение я скажу вам не только это, но и что он ел сегодня на завтрак!
– Простите, что приходится беспокоить вас, господин сенатор, но звонит миссис Гайден по важному делу.
Чарлтон читал свою только что отредактированную речь, которую предстояло произнести сегодня на официальном приеме Лиги женщин.
– Какая линия, Сюзанна?
– Третья.
Чарлтон нажал кнопку:
– Послушай, Клэр, у меня очень туго со временем…
– Чарлтон, я звоню из-за Джеральда. Прожив в браке двадцать лет, Гайден хорошо знал свою жену, поэтому сразу понял, что она не на шутку встревожена.
– Что случилось?
– Только что звонили из колледжа, Джеральд подрался со своим одноклассником и…
– Подрался? Джеральд? – Засмеявшись вполголоса, Чарлтон протянул руку к бумагам. – Не говори глупостей.
– Чарлтон, мне позвонил сам декан Уайт! Он сказал, что дело очень серьезное. Джеральд буквально избил этого юношу.
– Клэр, зная темперамент Джеральда, это невозможно вообразить. Тебе не стоило звонить из-за такой ерунды. Обсудим это, когда я вернусь.
– Чарлтон! – В голосе ее была такая тревога, что Гайден не решился положить трубку. – По словам Уайта, это не похоже на обычную стычку. Того мальчика увезли в больницу.
– Все это глупости. – Гайден раздраженно отодвинул свою речь. – Не делай из мухи слона из-за каких-то синяков.
– Чарлтон! – Клэр почувствовала дурноту. – Они говорят, что Джеральд пытался его задушить!
Через двадцать минут Гайден сидел в кабинете декана Уайта, словно проглотив аршин. Рядом с ним сидел Джеральд, потупив взгляд и плотно сжав губы. Его белая рубашка была измята и испачкана, лицо изрядно исцарапано и покрыто синяками, запястья распухли.
Вид Джеральда, как ни странно, немного успокоил Гайдена, поскольку подтверждал его предположение, что произошла обычная школьная потасовка. Конечно, дома он устроит сыну хорошую взбучку, лишит его всяких удовольствий на какое-то время, но ничего страшного, кажется, нет.
– Надеюсь, мы быстро уладим это дело. – Гайден уже обдумывал, какую занять позицию, если все это просочится в прессу.
Уайт подавил вздох. До пенсии ему оставалось два года. Все двадцать лет работы в колледже Святого Джеймса он учил, воспитывал и наказывал сыновей очень богатых и привилегированных родителей. Многие из его бывших студентов, закончив учебу, становились общественными деятелями. За годы работы он пришел к выводу, что родителям, отдающим своих отпрысков в его заведение, абсолютно плевать, как ведут себя их дети в стенах колледжа, лишь бы сор не выносился из избы. И в этом отношении Уайт был с ними вполне солидарен.
– Я понимаю, что у вас очень напряженная работа, сенатор Гайден, и не пригласил бы вас сюда, если бы не надеялся уладить это дело.
– Мне хорошо известны ваши профессиональные качества, мистер Уайт. Иначе Джеральд не учился бы у вас. Тем не менее я считаю, что дело не столь серьезно. Конечно, я не намерен смотреть сквозь пальцы на участие моего сына в кулачных боях. – Это было сказано для Джеральда. – Заверяю вас, дома мы нелицеприятно обсудим этот вопрос и примем меры.
Уайт поправил очки. И Гайден, и Джеральд увидели в этом жесте проявление нервозности. Отец отнесся к этому спокойно, а сын – со злорадством.
– Ценю ваше отношение, господин сенатор. Но, к сожалению, Рандольф Литгоу попал в больницу, и таким образом дело уже получило некоторую огласку. Я, как декан, облечен ответственностью за колледж Святого Джеймса и за его студентов. Поэтому у меня нет иного выхода, как временно исключить Джеральда.
Гайден поджал губы, что не укрылось от внимания Джеральда. «Ага, – подумал он, – толсторожий декан влип!»
– Я считаю это слишком суровой мерой. В свое время я учился в колледже, где тоже бывали драки. Разумеется, они не поощрялись, но до исключения дело не доходило.
– Видите ли, это нельзя назвать обычной дракой, господин сенатор. – Уайт вспомнил выражение глаз Джеральда, когда тот сжимал горло Литгоу, и ему снова стало не по себе. Даже теперь, глядя на мальчика, опустившего глаза, он чувствовал себя не в своей тарелке. – Рандольф Литгоу сильно пострадал. Когда мистер Берне попытался разнять дерущихся, Джеральд отшвырнул его с такой яростью, что пожилой человек упал. Затем ваш сын принялся душить Литгоу, хотя тот был почти в бессознательном состоянии. Насилу несколько ребят оторвали от него Джеральда.
Уайт кашлянул. Он знал, как могуществен и богат Гайден, который, по всей вероятности, станет следующим президентом. Для колледжа большая удача, если сын президента – его выпускник. Это и только это удерживало Уайта от немедленного исключения Джеральда и передачи дела в прокуратуру.
– В течение четырех лет, которые ваш сын провел здесь, у нас не было к нему никаких претензий по части поведения и учебы. Просто не понимаю, что с ним случилось. Гайден пожал плечами:
– В таком случае можно предположить, что его спровоцировали на этот поступок.
– Не лишено вероятности. – Уайт опять кашлянул. – Но не скрою от вас: мы все были потрясены жестокостью вашего сына. Тем не менее нам хотелось услышать объяснения Джеральда, прежде чем принимать дисциплинарные меры. Заверяю вас, сенатор, мы не исключаем студентов, не разобравшись, в чем причина.
– И что же он вам сказал?
– Джеральд отказался что-либо объяснить. Гайден подавил раздражение. Он платил несколько тысяч долларов в год, чтобы за Джеральдом присматривали должным образом, а этот декан даже не способен добиться признания от мальчишки-старшеклассника!
– Не оставите ли вы нас на несколько минут наедине, мистер Уайт?
– Конечно. – Декан поспешно поднялся, радуясь возможности хоть ненадолго избежать мрачного, холодного взгляда Джеральда.
– Декан… – остановил его внушительный голос Гайдена. – Надеюсь, можно положиться на ваше благоразумие в данном вопросе?
Уайт хорошо знал о щедрых пожертвованиях Гайденов колледжу Святого Джеймса за последние четыре года. Он также понимал, что частная жизнь кандидата в президенты способна расстроить его политическую карьеру.
– Школьные проблемы остаются в школе, сенатор.
Как только Уайт закрыл за собой дверь, Гайден поднялся. Он сделал это по привычке, поскольку хорошо знал, что стоя выглядит еще величественнее.
– Ну что ж, Джеральд. Я готов выслушать твои объяснения.
Джеральд тоже поднялся, слегка прижав руки к бедрам, как его учили, и поднял глаза на отца. Перед ним был не просто высокий красивый мужчина, а король с окровавленным мечом, сражающийся за справедливость.
– Почему ты не послал этого старого дурака куда подальше? – спокойно спросил Джеральд.
Гайден в изумлении уставился на него. Если бы сын дал ему пощечину, едва ли он ощутил бы больший шок.
– Повтори, что ты сказал?
– Его не касаются наши дела, – продолжал Джеральд таким же спокойным тоном. – Да кто он такой? Толстое маленькое ничтожество, которое сидит за этим столом, напустив на себя важный вид. Он ничего не понимает в жизни и пусть не пристает ко мне со своими нравоучениями.
Тон и искренняя улыбка Джеральда ошеломили Гайдена.
– Уайт – декан колледжа, и, пока ты числишься студентом, тебе следует относиться к нему с должным уважением.
Пока числится. Остался еще один месяц. Что ж, если отец хочет, чтобы он потерпел эти четыре недели, придется согласиться. Все равно, став сыном президента, он даст Уайту пинок под зад!
– Хорошо, отец.
У Гайдена немного отлегло от сердца. Мальчик явно очень расстроен и, наверное, глубоко страдает от пережитого потрясения. Гайдену было крайне неприятно оказывать на него давление, но он хотел знать правду.
– Расскажи мне о вашей ссоре с Литгоу.
– Он все время досаждал мне.
– Это понятно. – Гайден наконец почувствовал почву под ногами. У молодых людей энергия бьет ключом, и ее надо на что-то направлять. – Полагаю, зачинщиком драки был он?
– Этот идиот издевался надо мной. – Джеральда снова охватило бешенство, но он взял себя в руки. Нужно проявить сдержанность, раз этого требует отец. – Я предупреждал его, что, если он не перестанет меня изводить, я его проучу. Так что все было честно.
Джеральд улыбнулся отцу, и от этой улыбки Гайден похолодел.
– Чем же он тебе так досадил?
– Литгоу сказал, что если я до выпускного вечера не заведу девушку, то он приведет для меня свою кривоногую кузину. Я готов был убить его из-за этого прямо на месте! Ну ничего, мне все-таки удалось испортить его смазливую рожу.
Гайден надеялся всей душой, что причина такой безудержной ярости – молодость сына. Но что-то мешало ему поверить этому до конца.
– Джеральд, правоту не доказывают кулаками. Есть определенные нормы поведения, которым все должны подчиняться.
– Мы должны не подчиняться, а править! Джеральд гордо вскинул голову, и отца поразили его глаза. В них сверкало такое дикое бешенство, что Гайдену стало страшно. Затем глаза Джеральда заволокло туманом, и Гайден попытался убедить себя, что ему это померещилось.
– Я сказал ему, что не хочу идти с ним на танцы, пить пунш и тискать девчонок, – продолжал между тем Джеральд. – В ответ на это Литгоу рассмеялся. Он не должен был насмехаться надо мной! Он предположил, что я не люблю девушек. – Ухмыльнувшись, Джеральд вытер слюну. – Именно тут я почувствовал, что могу прикончить его. Я сказал, что меня интересуют не девушки, а женщины. Настоящие женщины! А потом я его ударил так, что кровь брызнула у него из носа и залила все лицо. И я продолжал его бить! – Джеральд улыбался, не замечая, как побледнел его отец. – Ты бы гордился мной, увидев, как я расквитался с ним за насмешки.
– Джеральд!..
– Я мог их всех убить, но не сделал этого. Они того не стоят, правда?
Гайдену вдруг показалось, что рядом с ним совершенно незнакомый человек. Но это был его сын, которого так заботливо воспитывали, старались дать ему самое лучшее образование… «Он просто перевозбужден, – убеждал себя Гайден. – Сказалось напряжение дня».
– Джеральд, ты плохо контролируешь себя. Все мы порой не можем сдержаться, если нас провоцируют, бываем резки и совершаем несвойственные нам поступки.
Джеральд восхищенно смотрел на отца. Как он умеет расставить все по местам, какой у него чудесный низкий, властный голос.
– Да, сэр.
– Уайт утверждает, что ты чуть не задушил Литгоу.
– Неужели? – На минуту глаза Джеральда стали пустыми, застывшими, но он тут же очнулся и пожал плечами. – О, это было бы лучше всего!
Гайдена прошиб пот, ему снова стало страшно. Как странно, что он отец этого парня! Гайден пытался убедить себя в том, что у него нет причин бояться, но чувствовал, как пот льется по спине.
– Я отвезу тебя домой.
«Небольшое нервное истощение, – успокаивал он себя, выводя Джеральда из комнаты. – Мальчик слишком напряженно работал. Ему нужен только отдых».
Услышав телефонный звонок, Грейс вздохнула. Брать трубку не хотелось. Сегодня ей впервые после большого перерыва удалось поработать. Как следует поработать. Несколько часов подряд она подстегивала свое воображение, а затем у нее кое-что получилось, и это ее порадовало. Она уже было испугалась, что не сможет больше писать о преступниках и жертвах, но профессионализм не подвел ее. Новый сюжет, к счастью, не имел никакого отношения к Кэтлин, и Грейс обрела прежнюю уверенность. Еще пара дней – и она отправит рукопись в Нью-Йорк, чтобы пощадить нервы издателя.
Звонок вернул ее к реальности. А реальность имела отношение к Кэтлин.
Грейс ответила, записала номер и, погасив сигарету, позвонила в диспетчерскую.
– Зарегистрируйте звонок от Дезире. В диспетчерской приняли ее звонок, затем раздался щелчок.
– Привет, Майкл, – произнесла Грейс голосом Кэтлин. – Ну, чем мы с тобой займемся сегодня?
«Нельзя провести вечер хуже», – подумала она спустя несколько минут. Эд с Беном играли внизу в карты, а она притворялась дамой черного рыцаря сэра Майкла. Он был вполне безобиден, как и большинство звонивших мужчин, искавших спасения от одиночества. Осторожность заставляла их прибегнуть к безопасному телефонному сексу. Испытывая невыносимое давление семьи или переживая неудачи на работе, они полагали, что такой звонок обойдется им дешевле, чем посещение проститутки или психиатра. На первый взгляд все выглядело именно так.
Но Грейс знала лучше, чем многие другие, что на самом деле все гораздо сложнее…
На ночном столике перед ней лежала газета с фотороботом преступника. Сколько раз она вглядывалась в это лицо, стараясь увидеть.., что же? Когда-то Грейс казалось, что убийцы, насильники должны чем-то отличаться от других людей. Теперь она знала, что внешность у них, как правило, абсолютно обычная, ничем не примечательная. И это было так страшно! На них можно наткнуться на улице, оказаться с ними в одном лифте, обменяться рукопожатием на вечеринке и никогда не узнать об этом.
Удастся ли ей распознать голос убийцы? А что, если он такой же безобидный, как у мистера Майкла?..
Взяв газету, Грейс снова вгляделась в изображение преступника. Ей ничего не оставалось, как сравнивать его лицо с каждым голосом, звучащим в трубке, и надеяться, что в нужный момент ее осенит…
Выйдя на улицу, Бен направился к невзрачному автофургону на противоположной стороне. Он уже проиграл Эду несколько конов подряд и решил проверить, как идут дела у Биллингса.
Когда Бен открыл боковую дверцу, Биллингс поднял глаза.
– Забавное дельце, – усмехнулся он. – Да, сэр, доложу вам, забавное с большой буквы! Хочешь послушать?
– У тебя нездоровые наклонности, Биллингс. Биллингс опять ухмыльнулся, раздавив пальцами арахис.
– Эта леди великолепно знает свое дело, дружище. Спасибо, что посвятил меня в это. Теперь меня так и подмывает позвонить ей.
– Хотел бы я увидеть, как Эд тебя застукает и свернет тебе шею. – Бен и сам пришел сюда, чтобы избежать той же участи. – Вижу, ты здесь неплохо устроился за счет налогоплательщиков.
– Не болтай глупости, Парис, и помни, что это ты ко мне пришел. – Он разжевал орешек. – Ох, если бы ты сейчас ее слышал! Похоже, этот идиот сейчас кончит. – Биллингс вдруг прервал связь и, придерживая рукой наушники, начал нажимать какие-то кнопки на аппаратуре. – Постой-ка… Похоже, кто-то хочет проехаться на халяву!
Бен наклонился к плечу Биллингса:
– Ты можешь его засечь?
– Возможно. Очень возможно… Слышишь это щелканье? Следи за стрелкой. Вот, вот он! – Биллингс повернул переключатель и загоготал:
– Будем заниматься любовью втроем!
– Ты засек его?
– Дерьмо! Да он умен, этот сукин сын! Подстраховывает себя, черт возьми…
– Ну, что?
– Она повесила трубку. Думаю, парень минуты три подслушивал ее.
– Ты напал на его след, Биллингс?
– Мне не хватило секунд тридцати. Досадно… Но давай немного подождем, может, он вернется. – Биллингс опять занялся орешками. – Должен предупредить тебя, Парис, что, если малый научился проделывать такие штуки, он весьма хитер. Думаю, у него классное оборудование и он знает, как с ним работать. Малый умеет заметать следы.
– Значит, ты не сможешь его засечь?
– Я этого не говорил. Я сказал, что он дьявольски умен. Просто гений. Но я еще умнее!
Джеральд не верил своим ушам, ладони его взмокли от пота. И это чудо сотворил он сам! Он ни на минуту не переставал думать о ней, желать ее – и вот теперь она вернулась, вернулась для него. Дезире вернулась и ждет его!
Голова его шла кругом, он слушал ее божественный голос и чувствовал, как его охватывает нервная дрожь и безудержная отвага. Теперь он понял, что только она способна сделать для него это: доставить ему небывалое наслаждение. Если Дезире снова здесь, значит, она такая же сильная, как и он.
Закрыв глаза, Джеральд погрузился в видения. Она вернулась! Она вернулась ради него, потому что он лучший из лучших! Господи, все одно к одному. Он поступил правильно, когда сорвал с себя маску и показал всем этим ничтожествам в колледже, на что способен. Дезире вернулась. Она хочет его, хочет ощутить его внутри себя, мечтает, чтобы он дал ей испытать этот божественный трепет.
Джеральд живо представил себе, как она, лежа под ним, стонет от наслаждения и умоляет его сделать это. Дезире вернулась, ибо он – владыка не только жизни, но и смерти. Ведь благодаря ему она воскресла! Когда он пойдет к ней в этот раз, все будет еще лучше. Гораздо лучше.
Сейчас Джеральд ни секунды не сомневался в том, что все другие были для него всего-навсего экспериментом. Они выполнили свое предназначение – показали ему, как неразрывно он связан с Дезире. И теперь она снова говорила для него, обещала отдать ему себя навеки.
Он должен пойти к ней, но не сегодня. К этому надо подготовиться.
– Он исчез! – Биллингс выругался и ударил кулаком по клавиатуре. – Маденький ублюдок скрылся! Ну выходи же, не тяни! Я тебя все равно поймаю.
– Покажи, что у тебя получилось, Биллингс. Бормоча проклятия, Биллингс разложил на столе карту, снял наушники и прочертил четыре линии. Получился прямоугольник, объединяющий шесть кварталов.
– Он здесь. Пока я его не засеку, больше никакой информации не дам. Господи, неудивительно, что он не стал дальше слушать: тот, другой парень, рыдал как дитя. Какая женщина, черт возьми!
– Продолжай наблюдение.
Бен сунул карту в карман и выпрыгнул из автофургона. Конечно, информации маловато, но час назад у них и этого не было.
Ему открыл Эд.
– Нам удалось установить его местонахождение в пределах участка в шесть кварталов.
Бен вошел в гостиную и развернул карту на кофейном столике. Эд склонился над ней.
– Смотри-ка, это самый фешенебельный район.
– Да. Кстати, там живет дед Тэсс. – Бен ткнул указательным пальцем в пересечение двух улиц. – А вот здесь живет конгрессмен Морган.
– Не случайно, что для покупки цветов использовали его кредитную карточку, – глухо пробормотал Эд. – Возможно, этот тип знает его или знаком с его детьми.
– У Моргана сын примерно такого же возраста. – Бен взял стакан с пепси.
– У него надежное алиби, – заметил Эд.
– Согласен. Но интересно, что бы он сказал, взглянув на фоторобот.
– Сын Моргана, кажется, учится в колледже Святого Джеймса?
– Да, и колледж этот весьма привилегированный. Для отпрысков высшего класса. Очень консервативный.
Эд вспомнил стрижку подозреваемого. Достав блокнот, он поднялся:
– Я должен позвонить.
Бен подошел к окну, откуда был хорошо виден автофургон. Возможно, Биллингсу уже удалось сузить круг поиска. А если нет? Времени у них было в обрез. Бен чувствовал, вот-вот что-то произойдет, и, если не по их сценарию, Грейс может пострадать.
Он посмотрел на Эда, который разговаривал по телефону. Бен совсем недавно испытал на себе, как жутко, когда любимая женщина участвует в опасном деле, а ты не в силах контролировать ситуацию. Он всегда старался быть хорошим полицейским, но, когда стремишься к объективности, порой возникает чувство, словно держишься за мокрую веревку, которая выскальзывает у тебя из рук.
– Сегодня утром у Моргана умерла мать, – сообщил Эд, положив трубку. – Вся семья уезжает из города на несколько дней.
Он старался говорить спокойно, но глаза выдавали его состояние. Бен хорошо понимал его: они не могли ждать еще несколько дней.
– Может быть, Биллингсу уже удалось что-нибудь нащупать…
– Будь оно все проклято! Какого черта Грейс ввязалась в эти дела?! Тем более что и живет она не здесь, и должна находиться сейчас в своей безопасной квартире в Нью-Йорке. Чем дольше она тут пробудет…
– Тем труднее тебе будет с ней расставаться, – закончил за него Бен. – А может, Грейс и не собирается уезжать, Эд?
– Поверь, я вовсе не хочу избавляться от нее. Я люблю Грейс, но мне будет значительно легче, если она отправится в Нью-Йорк.
Бен сел на диван и достал сигарету. Шел восемнадцатый день расследования. Эту проклятую привычку считать он перенял у Эда.
– Знаешь, чем я всегда восхищался в тебе, помимо твоих спортивных талантов? Твоей потрясающей способностью разбираться в людях. Тебе удается раскусить человека через десять минут. Поэтому, полагаю, ты отлично знаешь, что Грейс не намерена трогаться с места.
– Так, может, ее подтолкнуть? – Эд сунул руки в карманы брюк.
– Несколько месяцев назад я очень серьезно решил отстранить Тэсс от наших дел. – Бен затянулся. – Но теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что это было бессмысленно. Каждый человек волен поступать в соответствии с особенностями его личности.
– А по-моему, тебе следовало настоять на своем. Тогда Тэсс не попала бы в передрягу, которая могла стоить ей жизни. – Эд тут же пожалел о своих словах. – Прости, я, наверное, сморозил глупость.
Услышав это от кого-то другого, Бен очень оскорбился бы, но к словам друга отнесся спокойно.
– Я сотни раз думал об этом. Мне никогда не забыть пережитого тогда. – Затушив сигарету, он поднялся и начал расхаживать по комнате. – Ты хочешь, чтобы Грейс держалась подальше от этой сферы твоей жизни. Боишься, как бы она не запачкалась, соприкоснувшись с той мерзостью, с которой ты имеешь дело изо дня в день. Предупреждаю: это у тебя не получится, как бы ты ни старался. Это всегда в нас, даже когда мы дома.
– Ты, наверное, прав. Но дома ей, по крайней мере, ничто не угрожает.
– Согласен. Грейс сейчас в опасности. О господи, я понимаю, каково тебе, и ненавижу все это! Но поверь, мне тоже тяжело. То, что Грейс приняла удар на себя, для меня как пощечина. Но что бы ты ни говорил, именно она поймает его.
– На это я и надеюсь. – В дверях появилась Грейс. Мужчины повернулись к ней, но она смотрела только на Эда. – Простите, я не сразу сообразила, что у вас конфиденциальный разговор, и кое-что услышала. Прежде чем приготовить кофе, я бы хотела добавить несколько слов – внести, так сказать, свою лепту. Начав какое-то дело, я довожу его до конца. Всегда.
Когда Грейс вышла, Бен взял свою куртку.
– Я, пожалуй, пойду к Биллингсу. Пора закругляться.
