Текст книги "Сила Трех"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Большую часть жизни мы были подругами, причем самыми близкими. А потом расстались, – просто сказала она, хотя это было вовсе не просто. – Но я не забыла об этом. И все же Рипли может за себя постоять. Не понимаю, почему она призналась вам, да еще так быстро.
– Я припер ее к стенке.
Он немного помедлил, а потом рассказал Майе о выбросе энергии, о женщине на берегу и часе, который Рипли провела у него в коттедже.
Майя взяла запястье Мака и внимательно рассмотрела.
– Рипли всегда была вспыльчива. Но ее совесть сильнее гнева. Она будет страдать за то, что причинила вам вред. Понимаете, она перенесла ожоги.
– Простите, что?
– Таков ее способ наказать себя и восстановить справедливость. Она перенесла ожоги с вашего запястья на свое собственное.
Он выругался.
– Черт побери, в этом не было необходимости!
– Для нее была. Так что можете не волноваться. – Майя отпустила его запястье и задумчиво прошлась по комнате. – Вас тянет к ней. Физически.
Мак заерзал на месте. У него покраснела шея.
– Мне неудобно обсуждать эту тему с другой женщиной.
– Мужчины часто очень щепетильны. Не в самом сексе, а в разговорах о нем. И это правильно. – Она вернулась к дивану и села. – Теперь я могу ответить на ваш вопрос.
– Не станете возражать, если я запишу ваш ответ?
– Доктор Бук, вы настоящий бойскаут, – лукаво сказала Майя. – Всегда готовы. Нет, возражать не стану. Но договоримся сразу: не публиковать эти сведения без моего письменного разрешения.
– Сами вы бойскаут… Согласен.
– Нелл приняла меры предосторожности, и я тоже. Закон может трактовать это как превышение пределов необходимой обороны. Нелл защищал еще и Зак, который тоже неплохо знает свое дело и обожает ее. Ивен Ремингтон обнаружил Нелл сразу же, как только высадился на остров. Он напугал и ранил ее, чуть не убил Зака и наверняка убил бы Нелл. Несмотря на все предпринятые меры, в ту ночь он лишил бы ее жизни. Она побежала в рощу, чтобы не позволить Ивену прикончить раненого Зака. Побежала, зная, что Ивен погонится за ней.
– Она смелая женщина.
– О да. Она знала свои деревья; кроме того, было новолуние. И все же он нашел ее. Впрочем, Нелл и не сомневалась, что этим кончится. Есть судьбы, которые не может изменить ничто: ни магия, ни ум, ни сила. – Взгляд Майи напрягся. – Вы верите в это?
– Да, верю.
Она кивнула и пристально посмотрела ему в глаза.
– Я так и думала. Не только верите, но в какой-то степени понимаете. Ему было суждено найти Нелл. Это… испытание, когда подверглась смертельному риску ее жизнь, было задумано несколько веков назад. Проверялась ее смелость и вера в себя.
Майя сделала паузу, собираясь с силами.
– Я знала это, но все равно боялась. По-женски. Он держал нож у ее горла. Ее лицо было разукрашено синяками. Я ненавижу тех, кто нападает на других, сознательно вызывая страх и причиняя боль тем, кого считает слабее себя.
– Что ж, это вполне понятно, – сказал Мак.
– В самом деле, доктор Бук? А вам понятно, что в тот момент, когда Ивен Ремингтон угрожал моей сестре, я могла просто остановить его сердце.
– Такое сильное проклятие действует только тогда, когда в него верит сам проклинаемый. Кроме того, столь сложный ритуал требует, чтобы…– Он осекся, потому что Майя сделала глоток кофе и улыбнулась – на сей раз весело и открыто. – Все мои исследования подтверждают это.
– Думайте, как хотите, – небрежно сказала она, но у Мака побежали мурашки по спине. – Мочь – это одно, а сделать – другое. Меня ограничивают только мои клятвы самой себе. Я не могу изменить им и собственной сущности. В той роще нас было пятеро. И у Зака, и у Рипли было оружие. Однако воспользоваться им было невозможно, поскольку вместе с Ивеном могла погибнуть и Нелл. Был только один выход – круг, образованный тремя. Мы создали его в ту ночь без ритуалов, без инструментов и пения заклинаний, которые чаще всего требуются для этой цели. Создали круг простой силой воли. «Потрясающе», – подумал ошеломленный Мак.
– Я никогда не видел ничего подобного.
– До той ночи я тоже не видела ничего подобного. Нужда заставит, – пробормотала Майя. – Связь трех сознаний. Доктор Бук, после этого сила побежала по кольцу как пламя. Он мог бы причинить ей вред только в том случае, если бы она сама позволила это. Ремингтон не смог сохранить разум, оказавшись лицом к лицу с тем, что жило у него внутри.
Она рассказывала спокойно, но что-то – слово «магия» казалось для этого слишком обычным – искрилось в воздухе и поглаживало кожу Мака.
– Рипли говорила мне, что вы закрыли круг.
– Гм-м… Рипли поразительно откровенна с вами… Да, мы закрыли круг.
– Но энергия осталась. Причем она сильнее энергии любого открытого круга, с которой мне приходилось сталкиваться.
– Когда соединяются трое, энергия очень сильна. Догадываюсь, что она будет храниться там и тогда, когда мы станем далеким воспоминанием… Нелл нашла то, что ей требовалось. Это был первый шаг к установлению равновесия.
Воздух снова стал прохладным, а Майя превратилась в обычную красивую женщину с фарфоровым кофейником в руках.
– Хотите еще кофе? – спросила она.
Чертов сукин сын. Руки загребущие…
Сначала он подбивает под нее клинья, вкрадывается к ней в доверие, потом прозрачно намекает, что хочет переспать с ней.
Рипли бежала трусцой вдоль берега и скрежетала зубами.
А затем при первом же удобном случае начинает ухлестывать за Майей.
Все мужчины – слизняки.
Она бы и не догадалась, куда ветер дует, если бы Нелл случайно не обмолвилась, что Майя пригласила Мака к себе на обед.
Обед? Она фыркнула. Знаем мы эти обеды…
Рипли прекрасно знала, что было на уме у Мака, когда тот покупал в «Айленд ликерс» бутылку любимого Майей французского вина. Она тоже слышала об этом – правда, потом. Он даже спросил продавца, какую марку и урожай предпочитает Майя Девлин.
Что ж, Мак имел право ухлестывать за Майей и любой женщиной, жившей на острове. Но тогда ему не следовало класть глаз на нее, Рипли Тодд.
Ублюдок. Хитрый городской ублюдок зажег в ее крови страсть, а потом переметнулся к Майе. Может быть, Майя прибегла к колдовству, чтобы добиться своего?
Это в ее духе.
Рипли добежала до края пляжа и повернула обратно.
Нет, черт побери, не в ее… Как бы Рипли ни нравилось при случае вставлять Майе шпильки, она себя не обманывала. Майя никогда не кокетничала с чужими мужчинами. Она вообще ни с кем не кокетничала, а напрасно. Может быть, поэтому она была такой хмурой и раздражительной. Немножко секса для удовольствия пошло бы ей на пользу.
Нет, это было не в стиле Майи. Как бы они ни относились друг к другу, Майя Девлин была выше того, чтобы отбивать мужчин у других.
После чего мысли Рипли снова вернулись к Маку.
Это полностью его вина. Оставалось только придумать способ мести.
Она закончила пробежку, приняла душ, надела темные шерстяные слаксы, свитер с хомутом, а поверх него – фланелевую рубашку. Потом зашнуровала ботинки и полюбовалась на себя в зеркало.
Конечно, внешностью ей с Майей было не тягаться, но она никогда и не стремилась к этому. Слава богу, у нее был собственный стиль. А если она была в настроении, то умела подать себя.
С наслаждением думая о мести, она накрасила глаза, губы и наложила косметику. А потом, довольная результатом, сбрызнула себя духами, которые Нелл положила в ее чулок на Рождество.
Аромат был очень земной, густой и подходил ей больше, чем что-нибудь цветочное или воздушное.
После недолгой борьбы с самой собой она сняла фланелевую рубашку. Да, к концу дня будет холодновато, но слаксы и свитер выгодно подчеркивают ее фигуру. Удовлетворенная, Рипли прицепила к поясу кобуру и отправилась на работу.
Пес Пита Стара снова сорвался с привязи. Он разнюхал кучу замерзших рыбьих внутренностей и устроил себе пир. А потом выблевал их – вместе со съеденным на завтрак – на безукоризненно чистое переднее крыльцо Глэдис Мейси.
Разбирать ссоры между соседями Рипли обычно предоставляла Заку. Он был более дипломатичным и более терпеливым. Но Зак находился на подветренной стороне острова и помогал убирать пару упавших деревьев. Так что выбора не было.
– Рипли, у меня кончается терпение.
– Я не осуждаю вас, миссис Мейси. – Ежась от холода, они стояли на ступеньках изгаженного крыльца.
– Этот пес… – Глэдис показала на наглую тварь, привязанную к стволу дерева матерчатым поясом, – глуп как пень.
– Не стану спорить. – Рипли смотрела на ничуть не раскаивавшегося пса. Тот бессовестно улыбался, вывалив язык. – Но он такой славный.
Глэдис возмутилась:
– Не знаю, почему эту скотину так тянет именно ко мне, но стоит ему сорваться с привязи, как он, задрав хвост, несется ко мне во двор и закапывает в клумбы с цветами очередную вонючую кость. А теперь еще и это…
Она подбоченилась и посмотрела на свое крыльцо.
– Кто будет его мыть?
– Если вы согласитесь немного подождать, я постараюсь, чтобы это сделал Пит. Скоро перерыв на ленч. Я разыщу его, пришлю сюда и заставлю убрать.
Глэдис фыркнула и решительно кивнула. «Справедливость есть справедливость, – подумала она, – и Тодды обычно находят способ восстановить ее».
– Я хочу, чтобы это было сделано быстро и тщательно.
– Я прослежу за этим. Кроме того, Пит заплатит штраф.
Глэдис поджала губы.
– Его уже штрафовали.
– Да, мэм, это так.
«Что бы на ее месте сделал Зак?» – подумала Рипли. Пес был безобидным, по щенячьи добродушным и совершенно безмозглым. Его главным недостатком была страсть к рыбьей требухе, в которой он с наслаждением валялся или жадно пожирал каждый раз с катастрофическим результатом.
Тут Рипли посетило вдохновение, и она придала лицу мрачное выражение.
– Вы правы. Пита уже предупреждали, что его собака регулярно нарушает общественный порядок. – Она постучала пальцами по рукоятке пистолета. – На этот раз придется наказать собаку.
– Ну, я думаю… – Глэдис осеклась и заморгала глазами. – Что значит «наказать»?
– Не беспокойтесь об этом, миссис Мейси. Этот пес больше никогда не заберется к вам во двор и не станет озорничать.
В горле Глэдис возник комок, и ее голос дрогнул:
– Ты хочешь забрать его и… прикончить?
– Он неисправим… – Рипли не закончила фразу, и намек повис в воздухе. Помогая ей, пес жалобно взвыл.
– Рипли Тодд, мне стыдно за тебя. Я не могу это слышать. Мне такое и в голову не приходило.
– Миссис Мейси, но…
– Никаких «миссис Мейси»! – Рассерженная Глэдис погрозила ей пальцем. – Никогда не слышала ничего более бессердечного! Убить безобидного пса только за ты, что он глупый!
– Но вы сами сказали…
– Я сказала, что он безобразничает в моем дворе. – Глэдис взмахнула руками, обтянутыми рукавами ярко-розового свитера. – И что ты теперь хочешь сделать? Вытащить свой пистолет и всадить пулю ему в ухо?
– Нет, я…
– И слышать не желаю! Ступай отсюда, а собаку оставь мне. Я хочу, чтобы мне вымыли крыльцо, вот и все.
– Да, мэм. – Рипли повесила голову, ссутулилась и пошла прочь. На прощание подмигнув псу.
«Сам Зак не справился бы с этим делом лучше», – решила она.
Рипли нашла Пита и прочитала ему очередную нотацию. Он останется без ленча, крыльцо Мейси будет сиять чистотой, а пес (который к тому времени уже лежал в хорошо отапливаемой красной собачьей будке получит новую крепкую цепь, которая будет удерживать его на участке Стара, когда никого не будет дома.
«Ну, – думала Рипли, – этого будет достаточно, чтобы день на Трех Сестрах прошел спокойно».
Возвращаясь на полицейский участок, она заметила маленькую фигурку, забиравшуюся в окно первого этажа тесовой «солонки» (как на острове называли домики, двухэтажные с фасада и одноэтажные с тыла).
Она подняла брови, а затем нахмурилась. Это был дом одной из ее двоюродных сестер, а яркая голубая куртка взломщика была слишком хорошо ей знакома.
– Деннис Эндрю Рипли, что это ты делаешь, черт побери?
Племянник стукнулся головой о раму и вскрикнул от боли, но Рипли и глазом не моргнула. Ему было двенадцать лет, а каждому двенадцатилетнему мальчишке, у которого голова недостаточно крепкая, следовало обзавестись именно такой.
На мгновение мальчик застыл в окне, ощущая звон в макушке, а потом медленно вылез обратно. Его светлые вихры торчали из-под лыжной шапочки, румяное лицо было обсыпано густыми выпуклыми веснушками.
– Ах… привет, тетя Рип, – с невинным видом сказал он.
«Вот ловкач», – с восхищением подумала Рипли.
– Сейчас, хитрец ты этакий, я для тебя помощник шерифа Тодд. Зачем ты лез в окно?
– Может, потому что у меня нет ключа?
– Деннис…
– Правда, нет. Мама с подругами отправилась на материк за покупками. И, должно быть, заперла дверь.
– Давай поставим вопрос по-другому. Зачем ты лез в окно собственного дома вместо того, чтобы сидеть в школе за партой?
– Может, потому что я заболел? – с надеждой в голосе предположил Деннис.
– Серьезно? Раз так, я сейчас отведу тебя в больницу. У твоей матери есть сотовый телефон, верно? Мы позвоним ей и сообщим, что ее ненаглядному сыночку плохо. Держу пари, она вернется первым же паромом.
* * *
Когда мальчишка побледнел, Рипли испытала удовлетворение.
– Не звоните ей. Пожалуйста. Мне уже лучше. Наверно, я что-то съел.
– Ага, как же… Колись, малый. Но если ты снова будешь морочить мне голову, я отведу тебя в больницу и скажу, чтобы они приготовили самый большой и самый тупой шприц.
– У нас контрольная по истории! – выпалил он и затараторил: – Тетя Рип, я ненавижу историю. Она рассказывает про тех, кто давно умер. Кого это колышет? Тем более история Европы. Какое нам до нее дело? Ты знаешь, как называется столица Лихтенштейна?
– Что, не выучил?
Он стал переминаться с ноги на ногу – о господи, почему у мальчишек такие смешные ступни, напоминающие гусиные лапы? – и жалобно посмотрел на Рипли из-под ресниц.
– Нет.
– И поэтому решил прогулять школу?
– Просто день такой дурацкий… Я напишу эту контрольную позже. Я собирался пойти в рощу и позаниматься, – в порыве вдохновения добавил он. – Но слишком холодно.
– И поэтому ты решил забраться в дом, чтобы позаниматься.
– Гм-м… Да! Да, я собирался сесть за учебники. Может, ты притворишься, что не видела меня?
– Нет.
– Эх, тетя Рип… – Он вздохнул, наткнулся на взгляд Рипли и поправился: – Помощник шерифа Тодд.
Она взяла его за ухо.
– До школы тебя проводит полиция.
– Мама убьет меня.
– И правильно сделает.
– Я получу двойку за контрольную.
– Нужно было делать домашнее задание.
– Меня оставят после уроков.
– Малыш, ты разрываешь мне сердце.
Когда Деннис пробормотал себе под нос слово «дерьмо», Рипли наградила его подзатыльником.
– Следи за своим языком, дрянь такая! Сейчас мы нанесем визит директору школы, ты во всем признаешься и получишь по заслугам.
– Как будто ты сама никогда не прогуливала школу…
– Прогуливала, но у меня хватало мозгов не попадаться. В этом, юный скалолаз, и проявляется справедливость Высшей Силы.
Деннис хихикнул. И поскольку мальчишка был ей родней, Рипли проводила его до школы, дружески обняв за плечи.
Утренние подвиги и возможность пересказать их Заку сильно улучшили настроение Рипли. Она вошла в книжный магазин, предвкушая вкусный ленч, и помахала рукой Лулу.
– Забудь о желудке и на минутку подойди сюда.
– Ладно, минутку мой желудок переживет. – Рипли подошла к стойке. – Что случилось?
– Я получила письмо от Джейн.
– Да? – Рипли вспомнила, что бывший шеф-повар кафе Джейн и ее парень уехали в Нью-Йорк, Том собирался пристроить свою пьесу в какой-нибудь маленький театр. – Как они поживают?
– Неплохо. Похоже, они решили там остаться. – Лулу посмотрела на второй этаж и понизила голос. – Угадай, кто недавно явился в пекарню, в которой работает Джейн?
– Гаррисон Форд. – Увидев стальной взгляд Лулу, Рипли пожала плечами. – Я недавно вспоминала о нем… Ладно, кто?
– Сэм Логан.
– Серьезно? – Голос Рипли дрогнул. – И что о нем пишет Джейн? Как он выглядит? Чем занимается?
– Если ты помолчишь пять секунд, я расскажу. Джейн пишет, что он выглядит еще лучше, чем прежде. Высокий, смуглый и ослепительно красивый. Во всяком случае, по мнению Джейн. Она ужасно обрадовалась, что Сэм узнал ее. Джейн всегда была без царя в голове. Едва ли он сказал ей, чем занимается. Скорее всего, она и не спрашивала, потому что иначе описала бы все подробно. Но он спрашивал о Майе.
– Как спрашивал?
– Если верить Джейн, небрежно. Как, мол, там Майя.
– И?..
– И ничего. Спросил, купил коробку печенья, пожелал Джейн удачи и ушел.
Рипли выпятила губы и задумалась.
– Странное совпадение. Из всех нью-йоркских пекарен он выбрал именно ту, в которой работает бывшая повариха Майи.
– Не думаю, что это было совпадение. Мне кажется, его привело туда любопытство.
– Не стану спорить… Ты расскажешь ей?
– Нет, – Лулу шмыгнула носом. – Я думала об этом, раскидывала мозгами так и сяк и решила, что нет смысла.
– Ты просишь у меня совета?
– По-твоему, я рассказала это только для того, чтобы почесать язык?
– Я согласна с тобой. Смысла действительно нет. Это все еще причиняет ей боль. – Рипли слегка вздохнула, поняв, что сочувствует Майе, несмотря на все их подначки и пикировки. – Если бы Майя хотела знать, что с ним, то могла бы навести справки.
Лулу кивнула.
– Приятно знать, что кто-то со мной согласен. Ступай есть. Сегодня фасолевый суп.
– Потрясающе… – Рипли шагнула к лестнице, но обернулась. – Слушай, Лу, если будешь писать Джейн ответ, предупреди, чтобы она никому об этом не говорила. Ты меня понимаешь.
– Уже сделано.
Три добрых дела за одно утро. Разве можно требовать от человека большего? Рипли подошла к стойке и позвонила в колокольчик. А потом сквозь дверь кухни увидела, что Нелл ставит перед Маком суп и сандвич.
Он сидел за кухонным столом – место, предназначенное для друзей. Рипли сделала два решительных шага к краю стойки и остановилась.
«Это не метод, – подумала она. – Перестрелка, даже словесная, не то, что подходит для данного случая».
Рипли дала себе время успокоиться, затем обошла стойку и открыла дверь кухни.
– Привет, Нелл. Привет, Мак. – Изо всех сил стараясь казаться приветливой, она понюхала воздух. – Пахнет потрясающе. Мне то же, что и ему. Ничего, если я поем здесь?
– Конечно. А потом кофе? – спросила Нелл.
– Покрепче, но с молоком. – Рипли расстегнула пальто, повесила его на спинку стула. И тепло улыбнулась Маку. – Профессор, не возражаете против небольшой компании?
– Нет. Сегодня вы чудесно выглядите.
– Спасибо. – Она села напротив. – Над чем работаете?
– Рипли, это я пригласила его сюда. – Нелл слегка сжала плечо золовки, ставя перед ней тарелку. – Хочу поговорить.
От досады у Рипли сжалось горло, но пришлось проглотить пилюлю.
– Если ты не возражаешь против этого, то я не возражаю тоже.
– Мак развлекал меня рассказами о своих путешествиях и своей работе. Это поразительно интересно. Я непременно закажу книги, о которых вы говорили, – добавила Нелл, посмотрев на Мака, и стала делать сандвич для Рипли.
– Надеюсь, вы сообщите мне свое мнение, когда прочитаете их, – произнес Мак, обращаясь к Нелл.
– Непременно. – Нелл протянула Рипли сандвич. – Пойду за кофе.
Когда она отошла, Мак наклонился вперед.
– Я не принуждал ее, – тихо сказал он. Рипли подняла руку.
– Я не вмешиваюсь. Нелл сама себе хозяйка и может делать все, что хочет.
«Проклятый сукин сын…»
– Хорошо. Но я хочу, чтобы ты поняла. Я знаю, что ей довелось пережить, и ни за что не стал бы давить на нее.
Она верила Маку, но это ничего не меняло.
Рипли ела с ним, слышала его смех, когда рассказала о собаке и мальчике, и с досадой осознавала, что ей нравится болтать с ним и слышать, как он смеется.
С этим человеком приятно находиться рядом, хоть он и слизняк.
В других обстоятельствах она с удовольствием провела бы с ним время, постаралась получше узнать его, выяснила бы, что хранится в этой умной голове.
Он был умным, но не скучным. Она уже думала над этим. Кроме того, у него были потрясающие карие глаза, задумчивая улыбка и великолепное тело, не говоря уж о губах, которые творили настоящие чудеса.
Но тут она вспомнила, что Мак целовал Майю всего через несколько часов после того, как танцевал с ней, Рипли.
Был только один выход. Этого человека следовало уничтожить.
– Наверно, ты очень занят, – сказала она. – Охотишься за привидениями, ищешь их следы и прочее…
– Вообще-то да. Мне нужно как следует изучить остров.
– И его обитателей, – любезным тоном добавила Рипли.
– Конечно. Но график у меня гибкий, – сказал он. – Я могу прийти в спортзал практически в любое время. Мне нравится заниматься в хорошей компании.
«Попробовал бы ты предложить это Майе», – подумала она.
– Когда ты приходишь туда по утрам? – Конечно, она знала это. Как знала все, что происходило у нее прямо перед носом, черт побери…
– Около половины восьмого.
– Годится.
«В самый раз», – подумала она.
Она пришла в зал в семь сорок пять. Мак уже занял «бегущую дорожку» и успел вспотеть. Он снова не побрился. Когда он коротко улыбнулся ей, Рипли с замиранием сердца подумала: «Какая досада, что я втрескалась в него, как последняя дура».
Сегодня он включил музыку, а не телевизор. Похоже, замаливает свои грехи?
Она легла на скамью лицом вниз и стала делать упражнения для ягодиц. Пусть как следует полюбуется ее задом.
«Смотри и пускай слюни, дружище, – думала она. – Смотри и пускай слюни…»
– Говорят, обещали новый снегопад, – сообщил Мак.
Она перестала вести счет.
– Небо пасмурное. Ты купил дрова?
– Нет еще. Я забыл фамилию.
– Она в кармане твоего пальто.
– Серьезно?
Когда он смущался, то становился настоящей лапочкой.
– Когда я записала ее, ты сунул бумажку в карман. В правый карман своего длинного черного пальто.
– Ох…
– Кажется, сегодня утром никто не думает о фитнесе и собственном здоровье, – уронила она.
– Вообще-то здесь был один малый. Закончил за несколько минут до твоего прихода… У вас великолепные ноги, помощник шерифа Тодд.
– Ты так думаешь? – Она кокетливо улыбнулась и бросила на Мака соблазнительный взгляд. – У вас тоже ничего себе, доктор Бук.
– Видела бы ты меня в восемнадцать лет. Точнее, в двадцать, – поправился он. – До двадцати лет я был одним из тех, над кем смеются на пляже.
– Таким худеньким?
– Настоящей зубочисткой с надписью «Поковыряй мной в зубах» на спине.
Рипли представила себе тощего, нескладного мальчика, ощутила к нему сочувствие, но тут же вспомнила о своей миссии и прогнала это видение.
– Мальчики с таким телом, как у меня, могут добиться успеха в спорте только в том случае, если посвятят этому жизнь. А я просто хотел держаться в форме. Я стал читать книги о бодибилдинге.
Рипли безудержно рассмеялась:
– Читать?
– Таков мой подход, – пожав плечами, ответил Мак. – Потом я экспериментировал с разными программами, пока не нашел подходящую. – Он улыбнулся, посмеиваясь над самим собой. – Я даже составлял таблицы.
– Серьезно?
– Серьезно, – кивнул он. – Таблицы, графики, все анализировал с помощью компьютера, до и после. Слияние интеллектуального и физического. Это мне помогло.
– Оно и видно.
Мак слегка покраснел.
– Ну, понадобилось не так уж много времени, чтобы понять: если я собираюсь спускаться в пещеры и пробираться сквозь джунгли, то для этого нужно поддерживать физическую форму. Стоит пройти при стопроцентной влажности несколько миль с набитым рюкзаком и чувствительным оборудованием, и ты понимаешь, что имеет смысл потратить несколько часов в неделю на занятия в спортзале.
– Какова бы ни была причина, результаты налицо.
Она встала, пошла к другому тренажеру, по дороге слегка ущипнула Мака за зад, увидела его растерянный взгляд и рассмеялась.
– Лапочка, ты можешь в любой момент ущипнуть меня.
Рипли приступила к упражнениям, довольная тем, что этот жест заставил Мака сбиться с ритма.
– Ты уже совершил экскурсию по острову?
– Так, кое-что посмотрел. – Он пытался восстановить прежний темп. – Похоже, я слегка заработался.
– Как только у нас обоих выдастся пара свободных часов, я покажу тебе окрестности.
Мак снова покрылся испариной, но упражнения были тут ни при чем.
– Я могу освободиться когда угодно.
– Опасно говорить женщине такие вещи, – промурлыкала Рипли. – Но мне нравятся мужчины, способные на риск. – Она облизала губы. – Ты думал обо мне?
– Всего десять-двенадцать раз за день.
– Ага… – Она слезла со скамьи, когда Мак начал поднимать штангу. – Еще одно рискованное утверждение. Я тоже много думала о тебе.
Она направилась к штанге, но по дороге провела кончиком пальца по его руке.
– Угу… Вспотел? Я тоже. – Рипли прильнула к нему. – Интересно, соскользнем ли мы друг с друга, если займемся любовью, не сходя с этого места? – с улыбкой спросила она.
Если бы от головы Мака не отхлынула кровь, он бы заметил опасный блеск ее глаз. Но даже самый умный мужчина забывает обо всем, когда о него трется грудью сексуальная женщина, переполненная желанием.
– Дай мне поставить штангу на место, пока я не уронил ее на пол, – с трудом вымолвил он.
– Люблю длинные мускулы. – Она пощупала его бицепсы. – Длинные… тугие… ни капли жира.
Штанга звякнула о рогульки, как молот о наковальню. Мак запустил руку в волосы Рипли, привлек ее к себе и прижался губами к ее рту.
Локоть Рипли угодил ему прямо под ложечку.
– Пошел вон!
Мак закашлялся. Только так его легкие могли втянуть в себя воздух.
– Какого черта? – Он был слишком ошеломлен, чтобы чувствовать гнев, слишком занят восстановлением дыхания и только хлопал ресницами, видя ее внезапно изменившееся выражение лица.
– Думаешь, я хочу, чтобы ты ко мне прикасался? Он восстановил дыхание и стал яростно растирать живот.
– Да.
– Так вот, ты ошибаешься. Будешь знать, как обманывать меня с другой женщиной!
– О чем ты говоришь, черт побери?
– Не строй из себя невинную овечку. Конечно, ты можешь притвориться, что забываешь об одной женщине, когда начинаешь ухлестывать за другой, но это чересчур даже для рассеянного профессора!
– Кто? Что?
Рипли сжала кулаки и чуть не набросилась на него. Соблазн был очень велик.
– Ты этого не стоишь! – рявкнула она, стремительно развернулась и пошла в женскую раздевалку.
Там Рипли со злости пнула стенку и бессильно привалилась к шкафчику. Она снимала спортивный лифчик, когда в комнату влетел Мак.
– Вон отсюда, – велела она. – Иначе я арестую тебя за непристойное поведение.
Но Мак не послушался. Наоборот, подошел и остановился рядом.
– Ты должна объяснить случившееся.
– Ничего я тебе не должна. И не надейся.
– Если ты думаешь, что со мной можно кокетничать, дразнить до потери пульса, а потом бить кулаком в живот, то…
– Это был удар локтем. И я никогда в жизни не кокетничала.
– Еще как. Ты просто мастер по этой части, но я хочу знать, что случилось?
– Я не люблю обманщиков и хитрецов. Не люблю мужчин, которые спят с несколькими женщинами одновременно, а особенно тех, кто пытается включить в этот список и меня.
– На этом острове я ни с кем не спал. И даже ни с кем не встречался.
– Тогда в перечень нужно добавить слова «не люблю лжецов».
Он решительно взял ее за локти и оторвал от пола.
– Я не лгу. И не вздумай испытать на мне свою магию.
Она открыла рот, но тут же и закрыла, не найдя, что сказать. Когда Рипли наконец заговорила, ее тон был ледяным:
– Убери руки.
Мак отпустил ее и сделал шаг назад.
– Я прямо сказал, что ты интересуешь меня как женщина. Это означает, что в данный момент другие женщины меня не интересуют. И никого я не обманывал. У меня нет такой привычки.
– Ты купил бутылку французского вина и провел вечер, ухаживая за Майей.
– С чего ты это взяла, черт побери? – Взволнованный Мак пригладил руками волосы. – Я ходил к Майе обедать, но это касается только меня. Она – одна из главных причин, которые привели меня сюда. Это профессиональный интерес. Не буду скрывать, она мне очень нравится. Но я не спал с ней и даже не думал об этом.
– Вот и отлично. – Рипли, почувствовавшая себя последней дурой еще до того, как Мак отпустил ее, отвернулась к шкафчику. – Ты прав. Это касается только тебя.
– Ты ревнуешь. – Он сделал паузу, как будто хотел собраться с мыслями или справиться с гневом. – Теперь, когда я немного успокоился, могу сказать, что это весьма и весьма лестно для меня.
Она стремительно повернулась.
– Я вовсе не ревную!
– Повтори в уме эту сцену, – посоветовал Бук, ткнув пальцем в сторону зала. – И подумай… Ладно, я пошел мыть голову. Советую и тебе сделать то же самое.
Он ушел, хлопнув дверью.
* * *
Была только одна вещь, которую Рипли ненавидела больше, чем чувство вины. Это был стыд. А поскольку отходчивостью она не отличалась, существовал только один способ справиться с собой.
Она купалась в гневе, наслаждалась тем, как он бурлит в ее крови, и отчаянно пыталась восстановить способность ясно мыслить.
Досада грызла ее весь день, и это было к лучшему. У Рипли хватило сил разобрать залежи бумаг на участке и убрать помещение, хотя очередь была Зака. Потом Рипли совершила пеший обход острова, но не успокоилась и поэтому вызвалась еще раз объехать его на машине вместо брата.
Она лезла во все дыры, надеясь, что что-то случится.
Но поскольку ничего не случилось, после возвращения домой она целый час выколачивала пыль из боксерской груши.
А потом в ней начал просыпаться здравый смысл. Рипли ненавидела, когда это случалось. Внутри образовывалась трещина, через которую она с болезненной ясностью видела собственное поведение.
Она сваляла дурака, и это было очень обидно. Она совершила ошибку, и это было еще обиднее. Чувствуя себя последней идиоткой, расстроенная Рипли пробралась на кухню, когда там никого не было, и съела три булочки с шоколадным кремом.
Ей не верилось, что можно впасть в такое состояние из-за мужчины. Нет, это, конечно, не ревность, решила она, размышляя, не съесть ли четвертую булочку. Тут он ошибся. Но ее реакция была неадекватной. Совершенно неадекватной.
«А я, – подумала она, когда ощущение собственной глупости стало сменяться ощущением вины, – обошлась с ним скверно».
Она ведь действительно дразнила его. Рипли не уважала женщин, которые пользовались сексом как оружием или взяткой. А тут она сама применила обольщение в качестве приманки и способа мести одновременно. Ужасно.
Это ее не красило.
Воспоминание о сцене в спортивном зале заставило ее съесть булочку номер четыре.
Даже если Мак проявлял интерес к Майе – что, скорее всего, ей просто почудилось, – он был свободным человеком. Пара поцелуев, которыми они обменялись, самое обычное дело. Это вовсе не обязывало его хранить верность Рипли.
Лично она считала, что если человек откусил одно пирожное, то он должен сначала доесть его, а уж потом приниматься за второе.
Но это к делу не относилось.
Самое лучшее, подумала она, поглаживая слегка раздувшийся живот, это уйти с его пути, подавив их отношения в зародыше. Впрочем, следовало признать, что стадия зародыша уже миновала.
