Текст книги "Маленькая частная война"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Да. Да. Прошу вас, не делайте мне больно!
– У нас нет причин причинять тебе боль, если ты ответишь на наши вопросы. Тебе страшно, Мередит?
– Да. Да, мне страшно.
– Хорошо. Ты сказала правду.
Она не могла видеть, но могла слышать. До нее доносилось тихое гудение зуммера и размеренное дыхание спрашивающего. Нет, там был кто-то еще. Ей показалось, что она различает какое-то движение, но не в том месте, откуда доносилось дыхание. Их было двое .
– Что вам нужно? Пожалуйста, объясните мне, что вам нужно!
Новый взрыв боли – мгновенный, оглушительный. Она никак не могла отдышаться. Ей показалось, что до нее доносится запах чего-то паленого, вроде сырого мяса. Сквозь боль и шок она расслышала женский смех. Нет, это невозможно. Показалось.
– Здесь не ты задаешь вопросы!
Второй голос. Басовитее, грубее первого. Не женщина. Показалось. Да и какая разница?
Господи. Господи, помоги мне.
Скосив глаза, она различила узенькую щелку света где-то слева от себя. Значит, не ослепла. Слава богу, не ослепла. Ее глаза были заклеены, как раньше рот.
Они не хотят, чтобы она их видела. Не хотят, чтобы она их узнала. Слава богу, слава богу! Значит, они ее не убьют.
Но они причинят ей боль.
– Я больше не буду. Я буду отвечать.
– Где Никси Свишер?
– Кто?
Боль обрушилась на нее подобно раскаленному топору, разрубившему ее пополам. Ее крик разорвал воздух, слезы выкатились из-под изоленты и потекли по щекам.
– Не надо, не надо!
– «Не надо, не надо»? – издевательски передразнил ее женский голос. – Боже, да она обделалась! Свинья.
Мередит опять закричала: ее окатили ледяной водой. Теперь она уже не плакала, а надрывно рыдала. Она поняла, что лежит голая, обмочившаяся, грязная.
– Где Никси Свишер?
– Я не знаю, кто это!
Продолжая рыдать, она напряглась в ожидании нового приступа боли, но его так и не последовало. Дыхание судорожно и отрывисто вырывалось у нее изо рта.
– Ваше имя Мередит Ньюман? Вы работаете в Службе защиты детей?
– Да. Да. Да. – Ее кожа горела, а кости были холодны как лед. – Боже. Боже.
– Никси Свишер – одна из ваших подопечных. – Я… я… я… У меня их так много… Их слишком много. Я не помню. Прошу вас, не делайте мне больно! Я не помню!
– Ответ в синем поле, – сказал один из них у нее над головой.
– Большая нагрузка, Мередит?
– Да.
– Это я понимаю. Система засасывает, высасывает все соки. Колесо поворачивается и давит все, что от тебя осталось. Революции происходят из-за того, что слишком многие раздавлены. Ты устала от колеса, правда?
– Да. Да.
– Но оно с тобой еще не покончило. Скажи мне, Мередит, сколько семей ты разрушила?
– Я?.. – Слезы попали ей в рот, и она закашлялась. – Я стараюсь помочь!
Невозможная, невыразимая боль пронзила ее. В ее крике прозвучала безнадежная мольба о помощи.
– Ты спица в этом колесе. Спица в колесе, которое выдавливает из людей кровь и жизнь. Но теперь оно повернулось, чтобы раздавить тебя, верно? Хочешь не попасть под колесо, Мередит?
Она почувствовала, что к горлу подступает рвота.
– Да! Прошу вас, не надо, не надо!
– Позволь мне освежить твою память. Никси Свишер. Девочка, маленькая девочка, которой не оказалось в постели, где ей полагалось быть. Непослушная девочка. Непослушных детей надо наказывать. Разве не так?
Она открыла рот, не зная, что сказать.
– Да, – сказала она наконец, моля бога, чтобы он остался доволен ответом.
– Теперь ты ее вспоминаешь? Помнишь девочку, которой не оказалось в постели? Дочь покойных Гранта и Кили Свишер, казненных за свои подлые и гнусные деяния. Им перерезали глотки, Мередит. Теперь ты вспомнила?
Его голос немного изменился. В нем появилась горячность, которой раньше не было. Краем сознания она отметила это, несмотря на охвативший ее всепоглощающий страх.
– Да-да, я помню.
– Где она?
– Я не знаю. Клянусь вам, я не знаю!
– В синем поле, – доложил другой голос.
– Разряд.
Мередит кричала. Кричала до тошноты, до хрипа, пока боль разрывала ее.
– Ты явилась в резиденцию Свишеров в ночь их казни.
Ее тело продолжало содрогаться. Слюна потекла у нее по подбородку.
– Ты говорила с Никси Свишер?
– Да, беседа, осмотр. Стандартная процедура. Никаких повреждений, никаких следов сексуального нападения. Шок…
– Что она видела?
– Я ничего не вижу!
– Что видела Никси Свишер?
– Мужчин. Двух мужчин. Нож, горло, кровь. Теперь мы спрячемся. Мы спрячемся и спасемся…
– Мы ее теряем, – произнес женский голос.
– Стимулятор!
Мередит опять зарыдала. Зарыдала, потому что вернулась, потому что опять пришла в сознание, а вместе с сознанием вернулась и боль.
– Не надо, не надо, не надо!
– Никси Свишер. Девочка, избежавшая казни. Где она?
– Они мне не сказали. Ее забрала женщина из полиции. Это против правил, но она забрала ее. Своей властью.
– Как ее социальный опекун, ты должна быть проинформирована о местонахождении девочки. Ты должна надзирать за ней.
– Все сделали через мою голову. Незаконно, тайком. Я не знаю. Ее забрала женщина из полиции. Под охрану полиции.
Она уже потеряла счет приступам боли, пронзавшим и рвавшим ее тело. Она уже не знала, сколько раз они возвращали ее из забытья и забрасывали вопросами.
– Прекрасно, Мередит. А теперь мне нужны адреса всех известных тебе конспиративных квартир и укрытий. Каждой норки, которую вырыла система.
– Я не могу… Я попробую! – закричала она в новом приступе агонии. – Я постараюсь вспомнить. – Давясь рыданиями, она выпалила адреса. – Я же не знаю их все! Знаю только то, что мне говорят. Я же не главная.
– Ты всего лишь спица в колесе, Мередит. Кто забрал Никси Свишер?
– Женщина из полиции. Из отдела убийств. Даллас. Лейтенант Даллас.
– Ну да, конечно. Лейтенант Даллас. Это очень хорошо, Мередит.
– Я вам все сказала. Все, что знаю. Вы меня отпустите?
– Да, мы тебя отпустим. Очень скоро.
– Воды, прошу вас! Можно мне воды?
– Лейтенант Даллас даже не намекнула, куда она собирается везти Никси Свишер?
– Нет-нет, клянусь вам. Она сказала, что берет ее под охрану. Это против правил, но она настояла на своем. Мне хотелось вернуться домой. Это было нехорошее место. Мне хотелось уйти. Я должна была отвезти подопечную в укрытие, но Даллас забрала ее через мою голову. Я ей уступила.
– Ты связывалась с лейтенантом Даллас после той ночи?
– Нет. Мои начальники взяли это дело в свои руки. Они мне ничего не говорят. Это секретное дело А я только…
– Спица в колесе.
– Я ничего не знаю. Теперь вы меня отпустите?
– Да. Можешь идти.
Нож полоснул по ее горлу так чисто, так стремительно, что она ничего не почувствовала.
9
Ева ворвалась в свой собственный дом, словно на место проведения спецоперации.
– Никого не впускать, никого не выпускать без моего разрешения! – бросила она Соммерсету. – Ясно?
– Безусловно.
– Где девочка?
– В игровой комнате с офицером Трухартом.
Соммерсет приподнял обшлаг своего безупречного черного пиджака и взглянул на часы. Ева отметила, что это не его обычные старомодные часы, а современный агрегат с монитором. На экране монитора она увидела, как Трухарт и Никси сражаются в пейнтбол на одном из игровых автоматов Рорка.
– Я взял на себя смелость прикрепить датчик на ее свитер, – добавил он. – Когда она перемещается из одного помещения в другое, датчик подает сигнал.
Ева ощутила невольное уважение к нему.
– Мило.
– Они пальцем не тронут этого ребенка.
Она взглянула на него. Ей было известно, что Соммерсет сам когда-то потерял ребенка, потерял дочь, которой было не намного больше лет, чем Никси. Что бы она сама о нем ни думала, Ева понимала, что за Никси он встанет горой.
– Надеюсь. Где Рорк?
– Он здесь. В своем личном кабинете.
– Хорошо.
«Личным» назывался потайной кабинет, где Рорк держал свое незарегистрированное – то есть незаконное – оборудование. Хотя Ева, безусловно, доверяла Пибоди, некоторые границы переступать не полагалось.
– Поднимайся, – сказала она. – Введи Бакстера в курс наших дел. Я поговорю с Рорком, а потом устроим общее совещание. В моем кабинете.
Когда ее напарница начала подниматься по ступенькам, Ева подошла к лифту, но у дверей остановилась.
– Они нужны мне живыми. Понятно?
– Даже если вы возьмете живым только одного из них, этого будет вполне достаточно, – возразил Соммерсет.
Ева обернулась.
– Девочка будет находиться под охраной. И в случае необходимости будут, разумеется, приняты экстраординарные меры, включая стрельбу на поражение. Но, пока у тебя еще не разлилась желчь, обдумай вот что. Двое похитили Мередит Ньюман прямо на улице и затолкали в машину. Еще один сидел за рулем, стало быть, их уже трое. А может быть, и больше. Если я не возьму живым и здоровым хотя бы одного, чтобы можно было выжать из него показания, девочка постоянно будет в опасности. Чем больше я возьму живыми и здоровыми, тем больше у меня шансов взять их всех. Докопаться до причины. Потому что, если я не узнаю причины, она никогда не будет в безопасности. И она никогда не поймет. Пока она не узнает причины, она не оправится.
Лицо Соммерсета осталось бесстрастным, но он кивнул:
– Вы совершенно правы, лейтенант.
Ева вошла в лифт и поднялась в личный кабинет Рорка.
Он знал, что она вернулась, в тот самый момент когда Ева проехала в ворота, как знал и то, что скоро она поднимется к нему. Поэтому он закрыл файл, над которым работал, и начал проверять свою охранную систему. Рорк считал, что сейчас неподходящий момент сообщать ей, что он проводит на своем незарегистрированном оборудовании глубинное и, строго говоря, незаконное исследование прошлого всех родственников Никси.
Бабушку можно было вычеркнуть. За ней числилось только несколько административных правонарушений, связанных с наркотиками, и несколько курсов реабилитации. Кроме того, у нее была еще не истекшая лицензия профессиональной компаньонки. То есть проститутки.
Возможно, ему не стоило вставать в позу строгого моралиста – ведь у него самого прошлое было куда более пестрое. И тем не менее он ее осуждал. И не собирался отдавать ребенка в руки такой женщины. Эта малышка заслуживала лучшего.
Рорк нашел биологического отца Гранта Свишера. На это потребовалось время, зато моральное суждение не заставило себя ждать. Безработный, в свое время отсидел небольшой срок за мелкую кражу и еще один – за угон автомобилей.
Сводная сестра Гранта внушала несколько больше надежд. Она работала корпоративным адвокатом в Филадельфии, была замужем за другим корпоративным адвокатом в течение семи лет. Без детей. Без судимостей. Финансовое положение стабильно. В ее семье девочка могла обрести дом. Временный, а может быть, и постоянный, в случае необходимости.
«Хороший дом, – подумал он, – дом людей, знавших ее родителей, ощущавших связь с ней».
Рорк откинулся в кресле. Все это его не касается! Ни в малейшей степени.
Ну да, черта с два это его не касается! Теперь он в ответе за Никси Свишер, нравится ему это или нет.
Он побывал в ее спальне, он видел, что с ней чуть было не сделали. Он побывал в спальне ее брата, видел, что с ним сделали. Видел кровь двенадцатилетнего мальчика, запекшуюся на простынях, на стенах.
И почему вид чужой крови заставил его вспомнить о своей собственной?.. Рорк не думал о тех днях, а если и думал, то так редко, что это не считалось. Он не позволял кошмарам преследовать его, как Еву. Он покончил с теми днями, со своим прошлым.
Но сейчас он вспомнил о них. Он вспоминал о них даже слишком часто, с тех пор как побывал в доме Свишеров. Он вспомнил, как видел собственную кровь. Он тогда еле пришел в себя. Омерзительная боль заполняла все его тело, он с отвращением смотрел на собственную кровь на земле в грязном переулке, где родной отец избил его до полусмерти.
Нет, почти до смерти, если на то пошло.
Что это было? Отец собирался его убить? Почему ему раньше не приходило в голову задать себе этот вопрос? Отцу это было не впервой, он и раньше убивал.
Рорк взглянул на фотографию матери, державшей на руках младенца. Этим младенцем был он сам. Какое у нее было юное прелестное лицо! Даже со следами побоев, оставленных кулаками этого мерзавца, оно было прекрасно.
Оно было прекрасно до тех самых пор, пока Патрик Рорк не разбил его своими кулачищами, пока он не убил ее и не выбросил в реку, как мусор. А теперь ее сын не мог даже вспомнить ее. Он никогда не вспомнит ее голоса, не узнает, что такое запах мамы. И с этим ничего нельзя поделать…
Она любила его, эта хорошенькая девочка с синяками на лице. Она умерла потому, что хотела сохранить семью для своего сына.
А несколько лет спустя Патрик Рорк, чтоб ему гореть в аду, избил собственного сына чуть не до смерти. Что он тогда собирался делать? Оставить его умирать в том переулке? Или он просто ни о чем не думал? Просто по привычке пустил в ход кулаки и каблуки?
– Урок для тебя, малец. Жизнь полна жестоких уроков.
Рорк провел обеими руками по волосам, прижал пальцы к вискам. Господи, он до сих пор слышал голос этого ублюдка! Это никуда не годится. Ему хотелось выпить. Он чуть было не поднялся с кресла, чтобы налить себе виски и таким образом сбросить напряжение. Но это было бы слабостью: пить только потому, что хочешь сбросить напряжение. Разве он не доказывал самой своей жизнью, каждым днем своего существования, что не поддастся слабости?
Он не умер в том грязном переулке, как бедный мальчик Койл умер в своей постели. Он выжил, потому что Соммерсет нашел его и сжалился над ним: взял к себе в дом избитого мальчишку, озлобленного звереныша.
Соммерсет взял его к себе и выходил. Дал ему крышу над головой. И пусть в мире полно крови и жестокости, неужели невинный ребенок вроде Никси Свишер не заслуживает хотя бы крыши над головой? Нет, она заслуживает куда большего, чем в свое время получил он!
И он поможет ей найти все это. Ради нее и ради себя самого. Надо этим заняться, пока голос отца не зазвучал слишком громко у него в голове.
Рорк не стал пить виски. Вместо этого он прогнал тяжкие воспоминания, вопросы, сомнения и – насколько мог – сердечную тоску. И стал ждать прихода своей жены.
Шторы не были опущены, и вся просторная комната была залита светом. Ева знала, что ни одно наблюдательное устройство не заглянет сквозь специальные защитные стекла. Ну, разве что устройство, которое сконструировал бы сам Рорк. Правда, потом ему пришлось бы создавать еще более усовершенствованные тонированные стекла.
Он сидел за громадной подковообразной черной панелью управления, сбросив пиджак, закатав рукава и стянув свои длинные черные волосы ленточкой на затылке.
Рабочий режим.
Эта панель управления всегда казалась ей сошедшей со страниц научно-фантастического романа, а человек, управлявший ею, напоминал пирата за приборным щитом космического корабля. Огоньки светодиодов вспыхивали на полированной черной поверхности подобно драгоценным каменьям, а человек управлял ею при помощи клавиш и голоса. Настенные экраны отражали различные области его нескончаемых владений, давали ответы на многочисленные компьютерные запросы.
– Лейтенант?..
– Прости меня за все. За все, что я навлекла и еще могу навлечь на твой дом.
Рорк замер.
– Приостановить операции! Ты расстроена. – Он обратился к ней так же холодно и бесстрастно, как только что разговаривал со своим оборудованием. – Поэтому я, так и быть, прощаю тебе это оскорбительное замечание.
– Рорк…
– Ева! – Он поднялся и по сверкающему черному полу подошел к ней. – Мы с тобой одна команда да или нет?
– Да. Как ни крути, этого не обойдешь.
– Правильно. И не объедешь, и не подлезешь, и не прорвешь. – Он взял ее за руки, и это его немного успокоило. – Не извиняйся передо мной за то, что ты сделала для этой девочки. Ты сделала то, что считала правильным.
– Я могла отвезти ее на конспиративную квартиру. За сегодняшний день я раз сто об этом думала. Но, если бы я это сделала… Ньюман знает некоторые адреса. Если они выжмут из нее… Черт, тут надо говорить не «если», а «когда»! Прямо сейчас полиция вывозит людей из конспиративных квартир, которые еще вчера считались безопасными и охраняемыми. На всякий случай.
Что-то промелькнуло в его глазах.
– Минутку. – Рорк стремительно бросился обратно к панели, включил один из блоков связи. – «Доча»! – бросил он в аппарат. – Красный код, немедленно и вплоть до последующих распоряжений.
– О боже.
– Все улажено, – сказал он, отворачиваясь от аппарата. – У меня имеются процедуры, автоматически включающиеся как раз в таких случаях. Вряд ли они поверят, что ты отвезла ее туда, где столько других людей. Еще менее вероятно, что они установят ее местонахождение. Но все уже улажено – и там, и здесь. – Рорк снова подошел к ней и кивнул на экраны. – Каждый дюйм стены и ворот укреплен.
– Как-то раз подросток перелез через стену твоего дома, воспользовавшись кустарной заглушкой собственного изготовления, – заметила Ева.
Напоминание о том случае на миг как будто смутило его, и от этого ей стало немного легче.
– Джейми – не обычный подросток. И вспомогательную защиту он не пробил. А с тех пор я усовершенствовал систему. Поверь мне, Ева, они не проникнут внутрь.
– Да я тебе верю. – И все же она прошла к окну, выглянула и сама осмотрела стены. – Ньюман не знает, что я привезла малышку сюда. Я действовала через ее голову и ничего не сказала ей главным образом потому, что она действовала мне на нервы. Просто щелчок по носу. Обычная мелочность.
– Эта мелочность – кстати, я обожаю эту твою мелочность – добавила Никси защищенности.
– Просто повезло. Но с простым везением разве поспоришь? Я распорядилась взять под охрану и перевезти в безопасное место ее начальницу. Все бумаги похоронены. – Ева тяжело вздохнула. – Миру я тоже заперла на всякий случай: вдруг ее участие просочится. И, надо сказать, она этим не слишком довольна.
– Ее безопасность важнее ее недовольства.
– Еще я взяла под наблюдение квартиру Пибоди. Она моя напарница, они могут попытаться ее достать.
– Они с Макнабом могут пожить здесь.
– Одна большая счастливая семья? Ну уж нет! Кроме того, если мы будем слишком сильно отклоняться от обычного распорядка, они поймут, что мы ждем их ответного хода.
– Ева, мы с тобой оба знаем, что они вряд ли пойдут на приступ этого дома сегодня вечером, даже если догадаются, что девочка здесь. Они осторожны, хорошо организованны. Ими кто-то управляет. Им пришлось бы раздобыть или сымитировать мою охранную систему. Поверь мне, я не зря говорю: для решения одной только этой задачи им потребуется несколько недель. Потом им придется найти уязвимые места, – а их нет, поверь мне. Неужели ты не проводила вероятностный тест по этому поводу? Ну, так я его провел на всякий случай.
– Я тоже провела. Чуть выше двенадцати процентов. – Она повернулась к нему на фоне широкого окна. – Но мы не хотим рисковать.
– А знаешь, какова вероятность того, что они попытаются достать тебя? – Рорк вопросительно поднял бровь и заметил на ее лице легкое раздражение. – Девяносто шесть.
– Отстаешь от меня, приятель. Твои шансы – девяносто один.
– Чертовски досадно: ты меня опередила на пять процентов! Признайся: ведь ты собиралась с силами, чтобы попросить меня забиться тут в нору и носа не показывать. Ну что? Будем об этом спорить, чтобы я бросил тебе в лицо эти пять процентов?
Ева покачалась с каблука на носок.
– Я уже напридумывала целую кучу убедительных аргументов.
– Почему бы тебе не приберечь их для другого случая?
– Наверное, придется. Засигналил интерком.
– Рорк слушает, – ответил он, не сводя глаз с Евы.
– Согласно инструкциям, полученным от лейтенанта Даллас, информирую ее, что капитан Финн и детектив Макнаб находятся у ворот и просят допуска внутрь.
– Вы провели визуальную и голосовую идентификацию? – спросила она Соммерсета.
– Разумеется.
– Пропустите их внутрь. Мне надо поговорить с моей командой, – сказала она Рорку. – Тебя это тоже касается, если ты не против.
– Ничего другого я бы не потерпел. Дай мне две минуты, надо здесь кое-что закончить. Я скоро приду.
Ева подошла к лифту и, нажав кнопку, обернулась.
– Кстати, насчет вероятностных тестов. Дело в том, что они учитывают далеко не все факторы. Они не могут, например, полноценно учитывать все человеческие эмоции. Компьютер не понимает, что, если бы кто-то достал тебя, это уничтожило бы меня. Если бы они схватили тебя и начали меня шантажировать, даже не знаю, чем бы я не готова была пожертвовать, чтобы сохранить твою жизнь. Учти этот фактор, и можешь считать, что по шкале вероятностей ты меня опередил.
Она быстро вошла в лифт и закрыла дверь, прежде чем он успел ответить.
Ева дала им возможность расположиться со всеми удобствами, поболтать, перекусить. Она даже проигнорировала воркующий флирт своей напарницы с асом электронного отдела Йеном Макнабом, с недавних пор проживающим вместе с ней.
При других обстоятельствах Ева бы ей этого не спустила, но Пибоди явно сникла и выглядела бледной с тех самых пор, как они поднялись по лестнице, чтобы допросить Минни. Воркование, пусть и непристойное, по мнению Евы, вернуло ее напарнице румянец.
И пока они все устраивались, Ева мысленно планировала ход совещания.
– Итак, девочки и мальчики, если все уже пополдничали, может, мы можем приступить к делу?
– Первоклассная жратва, – заметил Макнаб, Доедая остатки яблочного пирога.
Его тощее тело было облачено – Ева не могла подобрать лучшего термина – в ярко-оранжевую безрукавку и голубые брюки с лампасами из серебряных заклепок. Поверх безрукавки он надел рубашку в горошек, причем психоделическую пестроту горошин перекрывали только башмаки в клеточку на воздушной подушке. Светлые, как солнце, волосы были зачесаны назад, открывая ангельски красивое лицо. Наверное, чтобы лучше были видны тройные оранжево-голубые кольца в каждом ухе.
– Я рада, что вы одобряете, детектив. А теперь может быть, соизволите изложить ваш рапорт? Если, конечно, не хотите добавки.
Сарказм, даже в мягкой форме, подействовал на Макнаба, как паровой молот. Он торопливо проглотил последний кусок пирога.
– Нет, мэм. Наша команда завершила поиск и сканирование всех блоков связи, а также баз данных и серверов всех компьютеров, которыми владели или пользовались жертвы и уцелевшая. Мы не нашли в блоках связи никаких сообщений помимо обычных звонков, входящих и исходящих, сделанных Свитерами и их экономкой. За последние тридцать дней было сделано множество звонков, но все они носят обычный характер. Все связи отслежены. Друзья, клиенты, звонки друг другу, деловые и личные. Список всех звонков с распечаткой текстов содержится вот на этом диске.
– Тридцать дней?
– Свишеры стирали все записи с дисков раз в месяц. Это обычная практика. Мы продолжаем копать и обязательно вытащим удаленные записи за предшествующий период. Что касается баз данных, их содержимое примерно такое, какого и следовало ожидать.
– И чего же, по-вашему, следовало ожидать, детектив?
Ева видела, что он приходит в себя, сбрасывает скованность, вызванную ее саркастическим выпадом.
Макнаб уселся в кресле поудобнее и начал жестикулировать.
– Ну, вы сами знаете, Даллас. Игры, списки неотложных дел, что приготовить на обед, деловые встречи, напоминания о днях рождения. Семейные дела, школьные дела, даты ближайших отпусков. С компьютеров супругов мы сняли файлы их клиентов, комментарии, отчеты, финансовые документы. Ничего не вырисовывается. Если у них были неприятности, или они думали, что им грозят неприятности, никаких записей на этот счет они не сделали. И ни с кем не обсуждали этот вопрос по телефону. – Макнаб бросил взгляд на доску с данными о расследовании и фотографиями убитых. Его зеленые глаза потемнели. – Последние несколько дней я провел много времени с этой семьей. Мое мнение: судя по электронным записям и телефонным разговорам, они понятия не имели, что их ждет.
Ева кивнула и повернулась к Фини. Рядом с модным франтом Макнабом он казался успокоительно скучным.
– Что у нас с охранной системой?
– Система была обойдена и отключена. Диагностическое сканирование не смогло установить источник, но, когда мы разобрали оборудование на части, обнаружились микроскопические частицы – следы оптического волокна. Они подключились, скорее всего, через портативное декодирующее устройство. Тут требуется первоклассное оборудование, чтобы считать коды и пробиться через отказоустойчивые предохранители, не вызвав включения тревоги. И нужно не только первоклассное оборудование, но и профессиональный оператор, чтобы проделать все это за установленный нами отрезок времени. Так что среди преступников есть, по крайней мере, один классный специалист по электронике, вооруженный соответствующими игрушками.
Фини бросил взгляд на Рорка, словно ожидая подтверждения, и тот кивнул.
– Их оборудование, несомненно, было портативным, скорее всего, оно умещалось на ладони. У вас лейтенант, имеется описание мужчин, уходивших с места преступления.
– У них были сумки, но небольших размеров, – подтвердила она.
– Обычный электронщик, даже выше среднего уровня, вряд ли имеет доступ к декодеру размером в ладонь, способному считывать данные такой системы, особенно с подобной скоростью, – продолжал Рорк. – Кроме того, оборудование должно было быть изготовлено специально для данной системы. Подогнано под нее.
– Значит, они хорошо знали систему. Либо изучили ее по дубликату, либо приобрели такую же. Они знали, что обнаружат на месте, потому что уже побывали там раньше.
– Ну, если они хотели изучить систему на месте настолько глубоко, чтобы провернуть такой трюк, им требовалось провести довольно много времени внутри дома и снаружи. Думаю, несколько часов. И не вызвать при этом вопросов и подозрений.
Ева вопросительно вытянула губы трубочкой:
– Несколько часов?
– Это солидная система, Даллас, – пояснил Фини. – Они не с помощью гипноза сквозь нее прорвались.
– Ну, тогда они вряд ли тренировались на собственной системе Свишеров. Пибоди, ты провела поиск закупок аналогичных систем?
– Да, мэм, и это список длиной в милю. Я начала его систематизировать: в городе, вне города, вне штата, вне страны. Потом я отмела тех, кто купил свою систему раньше Свишеров. Стала проверять гороских покупателей и исключила еще около шести процентов.
– По какому принципу?
– Ну, отделила одиноких женщин и семьи с детьми потом проверила, не было ли у кого-то из покупателей ремонта или сервиса после приобретения системы. Психологический портрет показывает, что убийцы – не семейные люди. А вероятностный тест дал свыше девяноста процентов, что этот метод – самый эффективный. На данный момент.
– Ты проверила системы, установленные кем-то помимо компании-производителя?
Пибоди открыла рот, снова закрыла его и откашлялась.
– Нет, мэм. Я это сделаю.
– Раздели список между всеми членами команды. Что бы ни говорил вероятностный тест, не исключай – на данный момент – семьи и одиноких женщин. Может, один из преступников – лицензированный установщик. А может, просто услужливый сосед, мастер на все руки, который говорит: «Эй, послушайте, давайте я об этом позабочусь, сэкономлю вам деньжат». Кроме того, хотя это домашние охранные системы, закон не запрещает какой-нибудь фирме приобрести такую. Давайте над этим поработаем.
Ева прислонилась к своему письменному столу и только теперь вспомнила о чашке кофе, которую налила себе еще до начала совещания. Она взяла чашку и выпила чуть теплый кофе.
– Бакстер, что у тебя со списком клиентов?
– У обоих Свишеров был процветающий бизнес. На фирму по семейному праву сыпались заказы, и у Свитера было много побед в суде. Среди его дел высок процент защиты прав детей, исков об опеке, дел о разводе. Его партнер больше специализируется на жестоком обращении, уклонении от уплаты алиментов, гражданских браках, правомочности и так далее.
У них обоих был высокий процент добровольной неоплачиваемой работы по делам малоимущих.
Он закинул ногу на ногу, выровнял брючную складку отлично скроенного костюма.
– Она тоже сложа руки не сидела. Множество обращений. Предпочитала работать с семьями и супружескими парами, но не отказывала и одиноким. Кроме того, она работала по скользящей ценовой шкале: гонорар в зависимости от уровня доходов. Обслуживала не только толстяков, – добавил Бакстер. – Исследовала различные пищевые расстройства и проблемы со здоровьем. Консультировалась с лечащими врачами своих пациентов, принимала вызовы на дом.
– Вызовы на дом?
– Да. Кили Свишер посещала клиентов дома и на работе. Изучала их образ жизни, рекомендовала изменения не только в привычном питании, но и в отношении физических нагрузок, развлечений, уровня стресса и так далее. Такое лечение обходится недешево, но, как я уже говорил, у нее было множество обращений. Довольные клиенты рекомендовали ее другим. Были, конечно, и недовольные. С обеих сторон.
– Проведи перекрестную проверку. Посмотрим, как часто их клиенты пересекались. Еще одна перекрестная проверка: дела, принятые к производству фирмой Свишер, по которым представителем социальных служб выступала Мередит Ньюман. Может обнаружиться кое-что любопытное. Трухарт!
– Лейтенант?.. – Долговязый и длинноногий, трогательно юный в своей полицейской форме, Трухарт встал навытяжку.
– Ты проводил много времени с очевидицей. Каковы впечатления?
– Она славная девочка, лейтенант.
– Есть какие-нибудь новые данные от нее?
– Мэм, она об этом почти не заговаривает. Пару раз принималась плакать. Без истерики, просто сидит плачет. Я стараюсь ее чем-нибудь занять. Она вроде бы привыкла ко мне и к Соммерсету, но часто спрашивает о вас.
– Что она спрашивает?
– Когда вы вернетесь, что вы делаете. Когда вы отведете ее посмотреть на ее родителей и брата. Когда вы поймаете плохих парней. Понимаете, я не знаток в этой… – как ее? – детской психологии, но я бы сказал, она будет продолжать замыкаться в себе, пока вы их не поймаете. На сегодняшний день она ничего не сказала сверх своих первичных показаний.
– Хорошо. Переходим к Мередит Ньюман. Информация о представителях СЗД в таких случаях, как этот, засекречивается, но раздобыть данные не так уж трудно. Любой приличный хакер при желании может пробраться в файлы СЗД. Проползет, как змея в траве. Фини, пусть твой отдел проверит их электронику на предмет проникновений. Может, и выйдем на след. Объект был похищен прямо с тротуара на авеню Б, среди бела дня, на глазах свидетелей. Успех такого рискованного похищения говорит о наличии определенного опыта у похитителей. А также о том, что их было трое: кто-то наверняка находился за рулем. Мы исходим из предположения, что мотивом похищения является связь Ньюман с Никси Свишер. Таким образом, можно утверждать, что у похитителей есть опыт в делах такого рода, в электронике и охранных системах, в тайных операциях по устранению нежелательных лиц.
