Текст книги "Подарок на Рождество"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 3

Знала ли она, что он найдет ее? Возможно. Может быть, именно это ей было нужно.

– Некоторые вещи остаются неизменными, – просто сказала она, когда Джейсон подошел к ней.

– Я понял это сегодня днем. – Он подумал о городе, который так мало изменился. И о чувствах к женщине, которая стояла рядом с ним. – Где твоя дочь?

– Она спит.

Он был спокойнее, чем днем, и твердо намерен таким и оставаться.

– Я не спросил, есть ли у тебя еще дети.

– Нет. – Он услышал отголосок сожаления в ее голосе. – Только Клара.

– Почему ты так назвала ее?

Фэйт улыбнулась. Это было так похоже на него – задавать вопросы, о которых никто другой даже не подумал бы.

– Это из "Щелкунчика". Я хотела, чтобы она была способна мечтать. – Как умела она сама. Засунув руки в карманы, Фэйт сказала себе, что они были просто старыми друзьями, прогуливающимися вдоль сонного города. – Ты остановился в гостинице?

– Да. – Джейсон потер подбородок, выглядя удивленным. – Бинтри сам занес мой багаж.

– Местные парни многого добиваются. – Она повернулась посмотреть на него. Почему-то так идти было легче. Странно, поняла она, когда она увидела его сегодня в первый раз, она смотрела на мальчика. Сейчас она видела мужчину. Его волосы немного потемнели, но все еще были очень светлыми. Теперь они не были растрепанными, а аккуратно подстрижены так, что челка немного падала на глаза. Лицо было по-прежнему худым, с ямочками на щеках, что всегда приводило ее в восхищение. А губы были такими же полными, но в их очертании появилась твердость, которой не было раньше. – Ты ведь действительно многого добился, правда? Ты сделал все, чего хотел.

– Практически все. – Когда его глаза встретились с ее, она почувствовала, что старые чувства возвращаются. – А как насчет тебя, Фэйт?

Она покачала головой, глядя в небо.

– Я никогда не хотела так много, как ты, Джейсон.

– Ты счастлива?

– Если кто-то несчастен, в этом виноват только он сам.

– Это слишком просто.

– Я не видела того, что видел ты. Мне не приходилось делать то, что делал ты. Я простой человек, Джейсон. В этом была вся проблема, не так ли?

– Нет. – Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и взял ее лицо в свои ладони. Он был без перчаток, и его теплые пальцы касались ее кожи. – Боже, ты не изменилась. – Пока она неподвижно стояла, он пропустил пальцы сквозь ее спадающие до плеч волосы. – Я несметное количество раз думал о том, как ты выглядишь в лунном свете. Оказалось, именно так, как я представлял.

– Я изменилась, Джейсон. – Слегка задыхающимся голосом проговорила она. – Как и ты.

– Некоторые вещи не меняются, – напомнил он и сделал то, чего хотел.

Когда его губы коснулись ее, он понял, что оказался дома. Все, что он помнил, все, что считал потерянным, снова принадлежало ему. Она была нежной и пахла весной, несмотря на то, что земля вокруг них была покрыта снегом. Ее рот был манящим, как тогда, когда он поцеловал ее в первый раз. Он не мог объяснить даже самому себе, почему каждая женщина, которую он обнимал, была лишь тенью его воспоминаний о Фэйт. Сейчас она была реальной, обнимающая его и дающая ему все то, что он уже не надеялся получить.

Только один раз, пообещала она себе, прильнув к нему. Еще всего один раз. Откуда ей было знать, что в ее жизни существует такая пустота? Она пыталась закрыть дверь в ту часть ее жизни, где был Джейсон, хотя знала, что это невозможно. Она пыталась убедить себя, что это была всего лишь юношеская влюбленность и девчоночьи мечты, но знала, что это ложь. Других мужчин не существовало, были лишь воспоминания о нем одном и желания, полузабытые мечты.

Но сейчас она держалась не за воспоминания, а за Джейсона, такого же настоящего и нетерпеливого, каким он был всегда. Все в нем было таким знакомым: вкус его губ на ее губах, ощущение его волос между ее пальцев, запах – терпкий и мужской, которым он обладал всегда, даже будучи мальчишкой. Он прошептал ее имя и притянул ближе к себе, как будто годы вновь пытались разлучить их.

Она обвила руки вокруг него, так же страстно желая его и настолько же влюбленная в него, как в последний раз, когда он обнимал ее. Ветер хлестнул ее по ногам, поднимая горсти снега, а лунный свет заставлял их не разжимать объятий.

Но это было не вчера, напомнила она себе, отступая назад. И этого не будет завтра. Это происходило сегодня, и с этим сегодня придется считаться. Она больше не была девчонкой без обязательств и не имела права любить так, что это затмило бы все остальное. Она была женщиной с ребенком, которого нужно растить, и домом, за которым надо ухаживать. Он был странником. Он никогда не притворялся кем-то другим.

– Между нами все кончено, Джейсон. – Но она еще на мгновение задержала его руку в своей. – Все кончено уже давным-давно.

– Нет. – Он поймал ее, прежде чем она успела отвернуться. – Не кончено. Я говорил себе, что все закончилось, и приехал, чтобы получить доказательства этому. Ты не давала мне покоя половину моей жизни, Фэйт. Этому никогда не будет конца.

– Ты бросил меня. – Слезы, которые она обещала себе сдерживать, все же пролились… – Ты разбил мое сердце. И я долго залечивала раны, Джейсон. Ты не разобьешь его снова.

– Ты знаешь, что мне пришлось уехать. Если бы ты дождалась…

– Это уже не важно. – Она отошла от него, качая головой. Она бы никогда не смогла объяснить ему, почему ждать было нельзя. – Не важно, потому что через несколько дней ты снова уедешь. Я не позволю тебе врываться в мою жизнь, а потом исчезать, оставив меня в смятении. Мы оба сделали наш выбор, Джейсон.

– Проклятье, я соскучился по тебе.

Фэйт закрыла глаза. Когда она снова их открыла, они были сухи.

– А мне пришлось перестать скучать по тебе. Пожалуйста, Джейсон, оставь меня в покое. Если я и думала, что мы можем быть друзьями…

– Мы всегда ими были.

– Это всегда в прошлом. – Вопреки своим словам, она взяла его за руки. – О, Джейсон, ты был моим лучшим другом, но я не могу радоваться твоему возвращению домой, потому что ты чертовски меня пугаешь.

– Фэйт. – Он переплел свои пальцы с ее. – Нам нужно больше времени, чтобы поговорить обо всем.

Она тяжело вздохнула, глядя на него.

– Ты знаешь, где найти меня, Джейсон. Всегда знал.

– Позволь проводить тебя до дома.

– Нет. – Успокоившись, она улыбнулась. – Не в этот раз.

Из окна своей комнаты Джейсон мог видеть большую часть Мэйн Стрит. Если бы захотел, он мог увидеть оживленное движение на дороге или людей, снующих туда-сюда по городской площади. Слишком часто он обнаруживал, что его взгляд прикован к белому дому в конце улицы. Поскольку он не спал, из окна он видел, как Фэйт выходит из дома с Кларой, чтобы проводить ее в школу с группой других детей. Он смотрел, как она поправляет воротник куртки дочери. И наблюдал, как она стоит без шапки, спиной к нему, глядя вслед детям, которые шли на занятия. Она долго стояла так, и ветер развевал ее волосы, а он ждал, пока она повернется, чтобы взглянуть на гостиницу, давая таким образом понять, что знает о его присутствии там. Но она обошла дом и пошла в свой магазин, не оглянувшись.

Сейчас, спустя несколько часов, он снова смотрел в окно, все еще не сомкнув глаз. По количеству людей, которые заходили в “Кукольный Домик”, он сделал вывод, что ее торговля процветала. Она работала, пока он сидел у окна, небритый, с портативной пишущей машинкой, стоящей на столе перед ним.

Он собирался поработать несколько дней над своим романом. Романом, который обещал себе написать. Это было еще одно обещание, которое он никогда не мог сдержать из-за постоянных путешествий и репортажей. Он рассчитывал, что сможет поработать здесь, в тихом, спокойном городке, вдали от всего, связанного с его работой журналиста, причем в достаточно быстром темпе, который определил сам для себя. Он рассчитывал на многие вещи. На что он не рассчитывал, так это обнаружить, что он по-прежнему так же влюблен в Фэйт, как десять лет назад.

Джейсон отвернулся от окна и уставился на машинку. Листы были вставлены в нее, а рядом лежали несколько пухлых конвертов, в которых находились страницы наполовину законченной рукописи. Он мог сесть и заставить себя работать с утра до вечера. Он умел это делать. Но в его жизни незавершенного было больше, чем эта книга. Он только начинал осознавать это.

К тому времени, как Джейсон закончил бриться и одеваться, день был в разгаре. Он бегло подумал о том, не пойти ли через улицу к Минди, чтобы проверить, варит ли она еще свой самый знаменитый в городе суп. Но у него не было настроения болтать. Поэтому, он намеренно пошел направо, подальше от дома Фэйт. Он не будет делать из себя дурака, бегая за ней.

Идя по улице, он прошел мимо пяти-шести знакомых людей. Его приветствовали похлопываниями по спине, рукопожатиями и жадным любопытством. Он прогуливался по Лефт Бэнк [1]1
  Лефт Бэнк (Left Bank) – улица в Париже


[Закрыть], ходил по Карнаби Стрит [2]2
  Карнаби Стрит (Carnaby Street) – улица в Лондоне


[Закрыть]и гулял по узким улочкам Венеции. После десятилетнего отсутствия он нашел Мэйн Стрит такой же захватывающей. Картонный Санта размером с настоящего человека стоял у входа в магазин одежды, рукой приглашая посетителей войти внутрь.

Увидев на витрине пуансеттии [3]3
  Пуансеттия (poinsettia) – Цветок, в диких условиях произрастающий в Мексике, теплом климате латиноамериканских стран и даже Африке. Свою известность в Северной Америке получил как Рождественское домашнее украшение. Имя Пуансеттия цветок получил в честь Джоэла Робертса Пойнсетта [Joel Roberts Poinsett] (во французском произношении – Пуансетта), первого посла США в Мексике, который и способствовал ее распространению в США


[Закрыть], Джейсон зашел в магазин и купил самый большой букет, который только мог унести. Продавщицей оказалась женщина, учившаяся с ним в выпускных классах, и допрашивала его минут десять, прежде чем он смог сбежать. Джейсон ожидал, что им будут интересоваться, но не предполагал, что стал городской знаменитостью. Удивленный этим обстоятельством, он пошел дальше по улице, как делал это бесчисленное количество раз раньше. Когда он дошел до дома вдовы Мэрчант, то не стал стучать в парадную дверь. Следуя давней привычке, он прошел к черному входу и постучал в покосившуюся дверь. Она по-прежнему дребезжала. Эта небольшая деталь безмерно порадовала его.

Когда вдова открыла дверь, и ее маленькие птичьи глазки уставились на ярко-красные лепестки цветов, он обнаружил, что ухмыляется, как десятилетний мальчишка.

– Ты как раз вовремя, – сказала она, впуская его в дом. – Вытирай ноги.

– Есть, мэм. – Джейсон вытер ботинки о коврик, прежде чем положил пуассентии на ее кухонный стол.

Не выше пяти футов ростом, вдова стояла, уперев руки в бедра. Она немного ссутулилась с годами, а лицо покрывала сеть морщин. Фартук на ней был испачкан в муке. Джейсон почувствовал запах печенья, пекущееся в духовке, и услышал магнетические звуки классической музыки, доносившиеся из зала. Вдова кивком указала на цветы.

– Тебе всегда нравилось производить впечатление. – Когда она повернулась, чтобы взглянуть на него, Джейсон обнаружил, что машинально выпрямился. – Набрал несколько фунтов, я смотрю, но надо бы еще немного. Иди сюда, поцелуй меня.

Он послушно наклонился, чтобы чмокнуть ее в щеку, затем крепко обнял. Она казалась хрупкой, чего он не осознавал, когда просто смотрел на нее, но от нее до сих пор приятно пахало ароматами, которые он помнил, – мылом, пудрой и жженым сахаром.

– Ты, кажется, не удивилась, увидев меня, – пробормотал он, отпуская ее.

– Я знала, что ты приехал. – Она повернулась к печи, пытаясь скрыть выступившие на глазах слезы. – Знала, прежде чем высохли чернила на твоей подписи, когда ты снимал комнату в гостинице. Снимай куртку и садись. Я пока вытащу печенье.

Он тихо сидел, пока она была занята делом, и чувствовал, что пришел домой. Именно сюда он всегда мог прийти, еще будучи ребенком, и чувствовать себя в безопасности. Под его взглядом она начала варить шоколад в маленькой кастрюльке на плите.

– Надолго ты здесь?

– Не знаю. Я должен быть в Гонконге через пару недель.

– В Гонконге. – Вдова поджала губы, укладывая печенье на тарелку. – Ты побывал уже во всех тех местах, о которых мечтал, Джейсон. Они оказались такими интересными, как ты думал?

– Некоторые да. – Он вытянул ноги. Он уже забыл, что такое расслабиться душой и телом. – Некоторые нет.

– Теперь ты вернулся домой. – Она подошла, чтобы поставить на стол тарелку с печеньем. – Почему?

Он мог уклончиво отвечать кому-нибудь другому. Он мог лгать даже самому себе. Но с ней он мог быть только честным.

– Из-за Фэйт.

– Так было всегда. – Вернувшись к плите, она помешала шоколад. Он был непростым мальчиком, теперь стал непростым мужчиной. – Ты уже знаешь, что она выходила замуж за Тома.

С ней ему не надо было скрывать чувство горечи.

– Я позвонил через полгода после того, как уехал. Я нашел работу в “Тудейз Ньюс”. Они отправляли меня в какую-то дыру в Чикаго, но это было уже кое-что. Я позвонил Фэйт, но наткнулся на ее мать. Она была добра, даже сочувствовала мне, когда сказала, что Фэйт вышла замуж три месяца назад, и у нее будет ребенок. Я повесил трубку, пошел и напился. Утром я уехал в Чикаго. – Он взял печенье с тарелки и пожал плечами. – Жизнь продолжается, верно?

– Да, продолжается, независимо от того, поворачивается она к нам лицом или спиной. А теперь ты узнал, что она развелась?

– Мы пообещали друг другу кое-что. Она вышла замуж за другого.

Вдова Мэрчант издала смешок.

– Теперь ты мужчина, судя по твоему виду, а не упрямый мальчишка. Фэйт Киркпатрик…

– Фэйт Монро, – поправил он.

– Ладно. – Она аккуратно перелила шоколад в кружки. Поставив их на стол, она с тихим вздохом села. – Фэйт сильная, красивая женщина, внутри и снаружи. Она одна растит свою маленькую дочь и хорошо справляется с этим. Она открыла свое дело и отлично управляется с ним. Одна. Я знаю кое-что о том, каково это – быть одной.

– Если бы она подождала…

– Да, она не дождалась. И что бы я не думала о причинах, побудивших ее к этому, я промолчу.

– Почему она развелась с Томом?

Пожилая женщина откинулась на спинку кресла, положив руки на его подлокотники.

– Он бросил ее и ребенка, когда Кларе было всего шесть месяцев.

Его пальцы с силой сжали ручку кружки.

– Что ты имеешь в виду под “бросил”?

– Ты должен знать значение этого слова. Ты поступил так же. – Она взяла свою чашку с шоколадом и обхватила ее обеими руками. – Я имею в виду, упаковал сумки и уехал. У нее остался дом… и счета. Он очистил банковский счет и поехал на запад.

– Но у него есть дочь.

– Он не интересовался малышкой даже тогда, когда она еще была в подгузниках. Фэйт не сдалась. У нее был ребенок, о котором следовало думать. Ее родители помогали ей. Они хорошие люди. Мы в нашем городе гордимся ей.

Он уставился в окно, за которым виднелись ветви старой сикоморы, покрытые снегом и льдом.

– Итак, я уехал, она вышла замуж. Похоже, у Фэйт есть привычка выбирать неправильных мужчин.

– Ты так думаешь?

Он забыл, как сухо может звучать ее голос, и слегка улыбнулся.

– Клара очень похожа на Фэйт.

– Хмм. Внешне она похожа на мать. – Вдова улыбнулась в кружку. – Я же всегда видела в ней ее отца. Твой шоколад остывает, Джейсон.

Он рассеянно сделал глоток. Его вкус вызвал в нем волну воспоминаний.

– Я не ожидал, что снова буду чувствовать себя здесь, как дома. Забавно. Когда я жил здесь, мне казалось, что я не дома, но теперь…

– Ты еще не ходил к себе домой?

– Нет.

– Там теперь живет милая пара. Они перенесли крыльцо туда, где раньше был черный вход.

Ему было все равно.

– Это никогда не было моим домом. – Он поставил шоколад и взял ее за руку. – Мой дом был здесь. Я никогда не знал другой матери, кроме тебя.

Ее тонкая высохшая рука сжала его пальцы.

– Твой отец был сложным человеком, и его характер стал еще хуже, потому что он так рано потерял твою мать.

– Когда он умер, я почувствовал лишь облегчение. Мне даже не было его жаль. Может быть, поэтому я уехал тогда, когда уехал. Когда он умер, а дом был продан, казалось, самое время уехать.

– Для тебя, возможно, и было. И, может быть, сейчас самое время вернуться. Ты не был хорошим мальчиком, Джейсон. Но ты не был и плохим. Дай себе немного того времени, которое ты так отчаянно пытался поторопить десять лет назад.

– А Фэйт?

Она снова откинулась на спинку кресла.

– Насколько я помню, ты никогда особо не ухаживал за ней. Именно она бегала за тобой с открытым от восхищения ртом. Человек, который столько путешествовал, должен знать, как ухаживать за женщиной. Возможно, ты выучил какие-нибудь красивые языки.

Он взял печенье и откусил кусочек.

– Пару фраз.

– Не знала ни одной женщины, которая не затрепетала бы, услышав признания на каком-нибудь необычном языке.

Наклонившись, он поцеловал обе ее руки.

– Я скучал по тебе.

– Я знала, что ты вернешься. В моем возрасте умеешь ждать. Иди и найди свою девушку.

– Пожалуй, я так и сделаю. – Поднявшись, Джейсон надел куртку. – Я еще приду навестить тебя.

– Уж постарайся. – Она подождала, пока он откроет дверь. – Джейсон… застегни куртку. – Она не вытаскивала свой носовой платок, пока не услышала, как за ним закрылась дверь.

Глава 4

Солнце стояло в зените и ярко светило, когда он вышел на улицу. Снеговик, стоящий через дорогу, быстро таял. Как и вчера, когда он только приехал, он увидел, что на улице полно детей, только что вернувшихся из школы. Его охватило чувство свободы. Повернув на север, Джейсон увидел девочку, отставшую от группы детей и направляющуюся к нему. Несмотря на то, что она была в шапке и укутана шарфом, он узнал Клару.

– Извините. Вы жили здесь?

– Да. – Он хотел заправить ее волосы под шапку, но удержался.

– Мама так сказала. А сегодня в школе учительница рассказала, что вы уехали и стали известным.

Он не смог сдержать усмешку.

– Ну, я действительно уехал.

– И что вы получили премию. Как брат Марси, который завоевал приз за игру в боулинг.

Джейсон подумал о своей Пулитцеровской премии и едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

– Что-то вроде того.

Для Клары он выглядел обычным человеком, не похожим на того, кто путешествовал по всему миру в поисках приключений. Ее глаза сузились.

– Вы действительно были во всех тех местах, как говорят?

– Зависит от того, что говорят. – Не сговариваясь, они пошли дальше вместе. – Я бывал в некоторых странах.

– Таких, как Токио? Это столица Японии, мы изучили это в школе.

– Таких, как Токио.

– И вы ели сырую рыбу?

– Иногда.

– Это отвратительно. – Но она, казалось, всё равно была рада. Наклонившись, она на ходу зачерпнула снега. – А правда, что во Франции давят виноград ногами?

– Не могу сказать, что лично это видел, но слышал об этом.

– После этого я бы точно не стала это пить. А вы когда-нибудь катались на верблюде?

Он смотрел, как она целится снежком в дерево.

– В общем-то, да.

– И как?

– Неудобно.

Это было пояснение, которое она с готовностью приняла, поскольку уже сама догадалась.

– Учительница читала нам сегодня один из ваших рассказов. Тот, где они нашли захоронение в Китае. Вы видели те статуи?

– Видел.

– Это как в Ковчеге?

– Как в чем?

– Ну, знаете, тот фильм с Индианой Джонсом.

Ему потребовалась минута, затем он рассмеялся. Не раздумывая, он надвинул шапку ей на глаза.

– Думаю, да, немного.

– Вы хорошо пишете.

– Спасибо.

Они стояли на тротуаре перед ее домой. Джейсон бросил на него удивленный взгляд. Он не осознавал, что они столько прошли, и жалел, что не замедлил немного шаг.

– Нам задали доклад об Африке. – Клара сморщила носик. – Целых пять страниц. Мисс Дженкинз хочет, чтобы он был сделан сразу после рождественских каникул.

– И как давно вам его задали? – Казалось, он сам не так давно закончил школу. Клара нарисовала круг на снегу носком своего сапога.

– Пару недель назад.

Нет, с удовольствием понял Джейсон, он в самом деле не так давно учился в школе.

– Полагаю, ты уже начала работать над ним.

– Ну, почти. – Вдруг она послала ему ослепительную улыбку. – Вы ведь были в Африке, да?

– Пару раз.

– И, наверное, вы знаете все эти вещи о климате, культуре и все такое?

Он улыбнулся ей.

– В принципе, да.

– Может, вам стоит остаться сегодня на ужин. – Не давая ему шанса ответить, она взяла его за руку и потянула за собой в магазин.

Когда они вошли, Фэйт укладывала куклу в коробку. Ее волосы были заколоты на затылке, одета она была в джинсы и широкую толстовку. Она смеялась над чем-то, что сказала ее покупательница.

– Лорна, ты же знаешь, что все равно так не получится.

– Ерунда. – Женщина положила руку на свой огромный живот и вздохнула. – Я правда хочу, чтобы ребенок родился до Рождества.

– У тебя есть еще четыре дня.

– Привет, мам!

Фэйт с улыбкой повернулась к дочери. Увидев Джейсона, она уронила клубок перевязочной ленты, которая красивыми узорами легла на пол.

– Клара, ты не вытерла ноги, – с трудом выговорила она, не сводя глаз с Джейсона.

– Джейсон! Джейсон Ло! – Покупательница бросилась к нему и схватила за руки. – Я Лорна, Лорна Макби.

Он посмотрел в красивое круглое лицо женщины, которая долгое время была его соседкой.

– Привет, Лорна. – Его взгляд опустился ниже, затем вернулся к ее лицу. – Поздравляю.

Положив руку на живот, она рассмеялась.

– Спасибо, но это мой третий ребенок.

Он вспомнил костлявую девчонку с ужасным характером, жившую в соседнем доме.

– Третий? Быстро вы.

– Это все Билл. Ты ведь помнишь Билла Истердэя, правда?

– Ты вышла замуж за Билла? – Он вспомнил парня, который проводил время на городской площади, ища неприятностей. Несколько раз Джейсон помог ему в этом.

– Я изменила его. – Когда она улыбнулась, он поверил этому. – У него теперь свой банк. – Выражение его лица заставило ее захихикать. – Я серьезно. Ладно, мне пора идти. Эту коробку надо положить в закрытый шкаф, прежде чем моя старшая дочь увидит ее. Спасибо, Фэйт, она красивая.

– Надеюсь, ей понравится.

Чтобы занять чем-то руки, Фэйт начала скручивать развернувшуюся ленту. Когда Лорна вышла, в дверь ворвался поток холодного воздуха.

– Это была кукла-невеста? – поинтересовалась Клара.

– Да.

– Слишком яркая. Можно я пойду к Марси?

– А домашнее задание?

– Ничего не задали, кроме дурацкого доклада про Африку. Но он поможет мне. – Джейсон приподнял бровь, увидев, как она улыбнулась ему. – Да?

Он хотел бы посмотреть хоть на одного мужчину в пределах ста миль, который отказал бы ей, увидев этот взгляд.

– Клара, ты не можешь…

– Все в порядке, потому что я попросила его остаться на ужин. – Она просияла, почти уверенная, что мама оценит ее хорошие манеры, о которых постоянно твердила. – Мне не надо в школу целых десять дней, так что я могу сделать доклад после ужина, разве нет?

Джейсон подумал, что не будет вреда, если он тоже немного надавит на Фэйт.

– Однажды я прожил в Африке целых шесть месяцев. Клара может получить пятерку.

– Это может оказаться полезным для нее, – пробормотала Фэйт. Они стояли рядом, глядя на нее. Ее сердце уже принадлежало им обоим. – Полагаю, я лучше начну готовить ужин.

Клара уже бежала к двери соседнего дома, прежде чем Фэйт закрыла дверь “Кукольного Домика” и повесила табличку с надписью “Закрыто”.

– Извини, если она помешала, Джейсон. У нее есть привычка забрасывать людей вопросами.

– Она мне нравится, – просто ответил он, наблюдая, как Фэйт возится с замком.

– Очень мило с твоей стороны, но ты не должен чувствовать себя обязанным помогать ей с докладом.

– Я сказал, что помогу. И сдержу слово, Фэйт. – Он дотронулся до заколки в ее волосах. – Рано или поздно.

Ей пришлось посмотреть на него. Было невозможно избежать этого.

– Буду рада видеть тебя за ужином. – Ее пальцы теребили пуговицы куртки, когда она произносила это. – Я как раз собиралась пожарить курицу.

– Я помогу тебе.

– Нет, в этом…

Он заставил ее замолчать, взяв ее руку в свою.

– Раньше я никогда не заставлял тебя нервничать.

Усилием воли, она заставила себя успокоиться.

– Нет, не заставлял. – Он снова уедет через несколько дней, напомнила она себе. Из ее жизни. Возможно, ей следует взять все, что время дает ей. – Ну, ладно, можешь помочь.

Он взял ее за руку, пока они пересекали двор. И хотя сначала он почувствовал ее сопротивление, но не обратил на него внимания.

– Я ходил к вдове Мэрчант. И поел свежеиспеченного печенья.

Фэйт расслабилась, открыв дверь своей кухни.

– У нее есть каждая статья, которую ты когда-либо написал.

Кухня была в два раза больше той, в которой он только что побывал, и по картинкам, прикрепленным к холодильнику, и большим меховым тапочкам, оставленным в углу, можно было легко догадаться, что в доме живет ребенок. Двигаясь по привычке, Фэйт поставила на плиту чайник, прежде чем снять куртку. Она повесила ее на вешалку у двери, затем повернулась, чтобы взять его куртку. Его рука накрыла ее пальцы.

– Ты не сказала, что Том бросил тебя.

Она знала, что он вскоре узнает об этом.

– Я обычно не думаю об этом. Кофе?

Она повесила его куртку на крючок, и, обернувшись, увидела, что он загораживает проход.

– Что случилось, Фэйт?

– Мы совершили ошибку. – Она сказала это спокойно, даже прохладно. Он никогда раньше не слышал у нее такого тона.

– Но ведь была Клара.

– Не надо. – В ее глазах, медленно разгораясь, появилась злость. – Забудь об этом, Джейсон, я серьезно. Клара – это мое дело. Мое замужество и развод – мое дело. Ты не можешь ожидать, что, вернувшись сейчас, получишь ответы на все вопросы.

Мгновение они стояли, молча глядя друг на друга. Когда чайник засвистел, она, казалось, перевела дыхание.

– Если хочешь помочь, можешь почистить картофель. Он в кладовой.

Она работает на автомате, зло подумал он, когда она налила масло в поставленную на огонь сковороду и сняла с курицы кожицу. Ее темперамент не был для него чем-то новым. Он испытывал его на себе и раньше, иногда избегая ссор, порой огрызаясь в ответ. Он также знал, как успокоить ее. Джейсон начал разговаривать, сначала практически сам с собой, рассказывая о местах, в которых побывал. Когда он рассказал ей о том, как проснулся со змеей, обвившейся вокруг его шеи, пока он находился в Африке, она рассмеялась.

– Мне было совсем не смешно в то время. Я за пять секунд выскочил из палатки, нагишом. Мой фотограф сделал очень интересную серию фотографий. Мне пришлось заплатить ему пятьдесят баксов, чтобы получить негативы.

– Уверена, они стоили больше. Ты не упомянул о змее в цикле своих рассказов о Сан Сальвадоре.

– Не упомянул. – Заинтересовавшись, он отложил нож. – Ты читала их?

Она положила курицу в разогретое масло.

– Конечно. Я читала все твои статьи.

Он положил картофель в раковину, чтобы помыть его.

– Все?

Она улыбнулась, услышав его интонацию, но не повернулась к нему лицом.

– Не тешь свое самолюбие, Джейсон. Это всегда было твоей самой большой проблемой. Полагаю, девяносто процентов людей в Квайет Вэлли читали твои статьи. Можно сказать, мы все чувствуем, что в твоем успехе есть и наша заслуга. – Она прикрутила огонь. – В конце концов, больше никто из нас не ужинал в Белом Доме.

– Суп был так себе.

Посмеиваясь, она поставила кастрюлю с водой на плиту и кинула туда картофель.

– Полагаю, не бывает худа без добра, и наоборот. Я видела твою фотографию пару лет назад. – Она поправила заколку в волосах, ее голос звучал мягко. – Думаю, ее сделали в Нью-Йорке, на какой-то блестящей благотворительной вечеринке. Ты обнимал какую-то полуодетую женщину.

Он качнулся с пятки на носок.

– Да?

– Ну, она была не совсем полуодетая, – признала Фэйт. – Полагаю, так только казалось, потому что волос у нее было больше, чем одежды. Блондинка, очень светлые волосы, если я правильно запомнила. И, скажем, с очень пышными формами.

Он прицокнул языком.

– В моей работе встречаешь много интересных людей.

– Определенно. – Она деловито и умело перевернула курицу. Масло зашипело. – Уверена, это крайне стимулирует тебя.

– Не так сильно, как этот разговор.

– Ты не любишь, когда пахнет жареным, – пробормотала она.

– Да. Уже темно. Разве Кларе не пора вернуться домой?

– Она в соседнем доме. Она знает, что должна быть дома к половине шестого.

Он подошел к окну и взглянул на дверь соседнего дома. Фэйт смотрела на его профиль. Сейчас он казался сильнее, тверже. Как и он сам, полагала она. Так и должно быть. Сколько осталось от того мальчика, которого она так отчаянно любила? Может быть, это было нечто, в чем ни один из них не мог быть уверен.

– Я много думал о тебе, Фэйт. – Хотя он стоял к ней спиной, она почти чувствовала, как от его слов по коже поползли мурашки. – Но особенно в это время года. Обычно я мог забыть о тебе, когда у меня была работа, которую я должен был выполнить к определенной дате, но на Рождество ты не желала уходить из мыслей. Я помню каждое Рождество, которое мы провели вместе, как ты таскала меня по магазинам. Те несколько лет с тобой с лихвой покрыли все те годы, когда я был ребенком и не получал ни одного подарка, просыпаясь утром.

Прежнее сочувствие поднялось в ней.

– Твой отец терпеть не мог этот праздник, Джейсон. Он не мог праздновать его без твоей матери.

– Теперь я лучше это понимаю. После того, как потерял тебя. – Он повернулся к ней. Она не смотрела на него, усердно склонившись над плитой. – Ты тоже проводила Рождество в одиночестве.

– Нет, у меня есть Клара.

Она напряглась, когда он подошел к ней.

– И никого, чтобы положить в чулок подарок для тебя или поделиться секретом, что лежит под елкой.

– Я могу это пережить. Приходится изменять привычки в жизни, чтобы быть довольным ею.

– Да. – Он взял ее за подбородок. – Я начинаю верить в это.

Дверь распахнулась. Мокрая и сияющая, Клара стояла в дверном проеме, вытирая ноги о коврик.

– Мы делали ангела на снегу.

Фэйт приподняла брови.

– Я так и поняла. У тебя есть пятнадцать минут, чтобы снять мокрую одежду и накрыть на стол.

Клара сбросила куртку.

– Можно я включу елку?

– Давай.

– Пойдем. – Клара взяла Джейсона за руку. – У нас лучшая елка на всей улице.

Переполняемая эмоциями, Фэйт смотрела, как они вместе выходят из кухни.