Текст книги "Мама на Рождество"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 8

Ему не хватало ее. Мак решил, что, в худшем случае, это какое-то безумство, а в лучшем – временное наваждение. Не важно, как сильно он был занят, сколько дел занимало его голову, какие чувства его одолевали, он думал о Нелл днем и ночью.

Зная, что это цинично, Мак все же хотел бы, чтобы дело было только в сексе. Тогда он мог бы справиться с гормонами и снова заняться делами. Но он не просто представлял ее в постели или думал о том, как найти свободный часик и насладиться ее ухоженным маленьким телом.

Иногда он представлял ее стоящей перед группой детей, она дирижирует их голосами при помощи рук и всего своего тела. Или сидящей у рояля с мальчиками по обе стороны от нее, смеющейся вместе с ними. Или просто прогуливающейся по городу с засунутыми в карманы руками и поднятым к небу лицом.

Она до ужаса пугала его.

А она относится ко всему этому так легко, думал он, отмеряя длину плинтуса. Это подходящая ему женщина, решил Мак. Им не приходилось беспокоиться о том, что они могут что-то сказать или сделать не так. Они просто должны… быть вместе, подумал он. Этого хватало, чтобы свести мужчину с ума.

Но ему нельзя сходить с ума. У него есть дети, которых нужно растить, бизнес, которым следует управлять. И, черт побери, он снова забыл вытащить куру из морозильной камеры.

Они перекусят бутербродами перед концертом, сказал себе Мак. У него достаточно дел и без того, чтобы готовить ужин. Приближалось Рождество, и дети вели себя все более странно.

Только велеки, пап, говорили они. Санта принесет их, а заодно позаботится о главном подарке.

Какой еще главный подарок, гадал Мак. Никакие расспросы и ухищрения не помогали вытянуть из них ответ. Впервые дети крепко хранили свой секрет. Эта мысль беспокоила его. Он знал, что через год или два – и то, если повезет, – они начнут задавать вопросы и сомневаться в существовании Санты и волшебства. Детство закончится. Не важно, что они ожидают увидеть рождественским утром, он должен позаботиться, чтобы это лежало под елкой.

Но они лишь ухмылялись, когда он пытался узнать, что они заказали Санте, и говорили, что это будет сюрприз для всех троих.

Придется ему поработать над этим. Мак положил рулетку. По крайней мере, они поставили елку, испекли печенье и сделали попкорн. Он почувствовал легкий укол вины за то, что отказался от предложения Нелл помочь им с украшением дома. И сделал вид, что не услышал вопроса детей, когда они спросили, не может ли она прийти, чтобы нарядить с ними елку.

Неужели он один понимает, чем может обернуться излишняя привязанность детей к Нелл? Она пробудет в городе всего несколько месяцев. Она может уехать в любое время. Возможно, Нелл считает Зика и Зака милыми, хорошими детьми, но она не вложила в них никаких сил.

Проклятье, теперь и он заставляет это выглядеть так, словно они являются вещами.

Он не то имел в виду, заверил себя Мак. Он просто не позволит, чтобы кто-то вновь бросил его сыновей.

Он не станет так рисковать ни за что на свете

Прибив на место последний кусок плинтуса, он кивнул с одобрением. Работа по ремонту дома отлично продвигалась. Он знал свою работу. Точно так же, как знал, что лучше для его мальчиков.

Хотелось бы ему знать, что делать с Нелл.

– Может быть, это случится сегодня, – Зик наблюдал за клубами пара, которые образовывались от его дыхания. Они с братом сидели в шалаше на дереве, одетые в куртки и шарфы, защищающие их от декабрьского холода.

– Рождество еще не наступило.

– Но сегодня рождественский концерт, – упрямо возразил Зик. Он уже устал ждать маму. – Ведь впервые мы увидели ее там. И у них там будет музыка, елка и все такое – все, как на Рождество.

– Ну, не знаю, – Заку нравилась эта идея, но он был более осторожным. – Вряд ли мы получим подарки до Рождества.

– Получим., когда мистер Перкинс притворится Сантой на празднике. До Рождества еще целая неделя, а он уже раздаст всем детям подарки.

–  Ненастоящиеподарки. Не то, о чем ты просишь, – но уверенность Зака пошатнулась. – Может быть, если только мы очень-очень этого захотим. Папе она очень нравится. Тетя Мира говорила дяде Дэйву, что папа нашел подходящую себе женщину, даже если он еще не знает этого, – Зак приподнял брови. – Как он может не знать, если уже нашел ее?

– Тетя Мира всегда говорит какую-то бессмыслицу, – отмахнулся Зик с присущей детям небрежностью. – Папа женится на ней, и она будет жить с нами и станет нашей мамой. Должна стать. Мы ведь хорошо себя вели, так?

– Угу, – Зак поковырял пол носком сапога. – Думаешь, она будет нас любить и все такое?

– Наверное, – Зик кинул быстрый взгляд на брата. – Я уже люблю ее.

– Я тоже, – с облегчением улыбнулся Зак. Все должно быть хорошо.

– Ну, ладно, ребята, – Нелл повысила голос, чтобы ее было слышно сквозь шум в помещении для хора. Эта комната была расположена позади сцены, и сейчас учащиеся сновали туда-сюда, проверяя одежду, макияж, прическу и пытались унять нервное возбуждение, разговаривая во всю силу своих легких. – Успокаиваемся.

Один из учащихся сидел, зажав голову между колен и стараясь побороть страх перед сценой. Нелл послала ему сочувствующую улыбку, ожидая, пока ее группа успокоится.

– Вы все готовились к этому вечеру. Я знаю, что большинство из вас волнуется, потому что среди слушателей будут ваши друзья и родные. Киньте все силы на то, чтобы отлично выступить. И, пожалуйста, не забудьте, что выходить на сцену нужно в организованном порядке, так, как мы репетировали.

В ответ на ее слова раздалось несколько смешков. Нелл приподняла брови.

– Точнее, вы должны вести себя с большим достоинством, чем вам удавалось на репетициях. Подтянитесь, – скомандовала она. – Выпрямитесь. Помните об осанке. Улыбайтесь, – помолчав, она подняла руку. – И, кроме этого, я хочу, чтобы вы помнили о главной цели этого вечера – получайте удовольствие от выступления, – улыбнувшись, дала последнее напутствие Нелл. – Рождество все-таки. Ну, а теперь давайте потрясем всех.

Ее сердце неровно билось, когда она сделала детям знак выходить на сцену, наблюдала, как они занимают свои места, услышала, как заволновались и затихли в зале. Нелл знала, что для многих этот концерт является показателем ее способностей. Выводы общества о том, правильно ли сделала школа, наняв ее на место учительницы музыки, будут сделаны сегодня вечером.

Она глубоко вздохнула, одернула свой вельветовый пиджак и вышла на сцену.

Когда она подошла к микрофону, раздались вежливые аплодисменты.

– Добро пожаловать на концерт в школу Тэйлорз Гроув, – начала она.

– Ого, пап, мисс Дэвис хорошенькая, правда?

– Да, Зак, она красивая, – “прелестная – более подходящее слово”, – подумал он, глядя на Нелл. Она была одета в костюм светло-зеленого цвета, в волосах – ягоды остролиста, на лице мелькала быстрая улыбка. Она явно волновалась.

И, тем не менее, выглядела просто сногсшибательно в свете ламп. Интересно, она сама догадывается об этом?

А между тем, все, что знала Нелл, – это то, как сильно она нервничает. Жаль, что она не могла четко видеть все лица. Она всегда предпочитала видеть лица своих слушателей, когда исполняла песни. Так было гораздо спокойнее и веселее. Поздоровавшись, она повернулась, увидела, что глаза всех учащихся обращены на нее, и с уверенностью улыбнулась им.

– Ну, ладно, дети, – пробормотала она так, чтобы только они могли услышать. – Начнем.

Они начали с песни Спрингстина, и глаза слушателей округлились от удивления. Это было не похоже на обычную скучную программу, которую ожидали большинство сидящих в зале.

Когда раздались аплодисменты, Нелл почувствовала, как спадает напряжение. Они преодолели первый барьер. Она перешла от веселой музыки к традиционным песням. Взволнованно слушала, как зал подпевал под “Кантате Домине”, восхищалась тем, как поющие сопрано исполняли “Адесте Фиделес”, улыбалась, когда они запели “Джингл Белл Рок”, и, наконец, завершила выступление взмахом руки.

Ее сердце было переполнено чувствами, когда Ким подошла к микрофону, и по залу полились первые ноты ее чистого, красивого голоса.

– О, Дэйв, – всхлипнув, Мира схватила мужа за руку. – Наша девочка.

Нелл угадала с реакцией слушателей. Когда Ким снова встала на свое место, у присутствующих глаза были на мокром месте. Они закончили концерт песней “Тихая Ночь”, при этом спели ее без сопровождения рояля. Так ее следовало петь, говорила Нелл своим ученикам. Она была написана для того, чтобы ее пели без музыки.

Когда замерли последние звуки, и Нелл повернулась, присутствующие в зале уже были на ногах. По ней пробежала дрожь, когда она снова повернулась к ребятам в хоре, увидела их улыбки и блестящие от радости глаза.

Нелл сглотнула слезы, дожидаясь, пока утихнет шум, затем снова подошла к микрофону. Она знала, как построить свою речь.

– Они были великолепны, не правда ли?

Как она и надеялась, в зале снова раздались возгласы и рукоплескания. Она подождала, пока они стихнут.

– Мне хотелось бы поблагодарить вас за то, что вы пришли и поддержали наш хор. Особенно я хотела бы поблагодарить родителей тех, кто выступал сегодня на сцене, за терпение, понимание и за то, что позволили мне каждый день проводить несколько часов в день с вашими детьми. Каждый учащийся, который выступал сегодня, много работал ради сегодняшнего вечера, и я счастлива, что вы цените их талант и усилия. Я хотела бы добавить, что пуансеттии, которыми украшена сцена, были подарены нам Хилл Флористс, и их можно купить за три доллара за горшочек с цветком. Собранные средства пойдут на новую форму для ребят из хора. С Рождеством всех, и приходите еще.

Прежде чем она успела отойти от микрофона, Ким и Брэд подошли и стали по обе стороны от нее.

– Есть еще кое-что, – Брэд прочистил горло, дожидаясь, пока в зале снова наступит тишина. – От лица хора мы хотели бы выразить благодарность мисс Дэвис за ее труд и за то, что верила в нас. Э… – Ким написала речь, но произнести ее предстояло Брэду. Он помолчал немного, самоуверенно улыбнувшись Ким. – Это первый концерт мисс Дэвис в школе Тэйлорз Гроув. Э… – он просто не мог вспомнить всего, что написала Ким, поэтому просто сказал то, что чувствовал: – Она лучшая. Спасибо, мисс Дэвис.

– Мы надеемся, вам понравится подарок, – пробормотала Ким, вручая Нелл коробочку в яркой обертке под аплодисменты зала. – Это от всех нас.

– Я… – Нелл не знала, что сказать, боялась заговорить. Когда она открыла коробочку, то, сквозь застилавшие глаза слезы, увидела брошь в виде скрипичного ключа.

– Мы знаем, что вы любите украшения, – начала Ким, – поэтому, подумали, что…

– Она красивая. Просто совершенство, – переведя дыхание, Нелл повернулась к ребятам из хора. – Спасибо. Этот подарок значит для меня почти так же много, как вы. С Рождеством.

– Она получила подарок, – заметил Зак. Они ждали в переполненном людьми коридоре за дверями аудитории, чтобы поздравить Ким. – Значит, и мы получим свой сегодня. Мы получим ее.

– Нет, если она сразу поедет домой, – возразил Зик. Он ждал этого момента. Когда он увидел ее, то запрыгал на месте. – Мисс Дэвис! Мисс Дэвис, сюда!

Мак не двинулся с места. Не мог. Что-то произошло с ним, пока он сидел в одном из задних рядов, наблюдая за ней на сцене. Смотрел, как она улыбается, видел слезы в ее глазах. Просто смотря на нее.

Он влюбился в нее. Никогда раньше он не испытывал подобного. Ничего, с чем не мог бы справиться. Побег казался самым разумным решением сейчас, но он не мог пошевелиться.

– Привет! – она наклонилась, чтобы крепко обнять и поцеловать мальчиков. – Вам понравился концерт?

– Очень. Ким была лучше всех.

Нелл поднесла губы поближе к уху Зика.

– Я тоже так думаю, но это будет нашим секретом.

– Мы умеем хранить секреты, – он самодовольно улыбнулся брату. – Мы ведь храним один уже много недель.

– А вы можете сейчас поехать к нам домой, мисс Дэвис? – Зак взял ее за руку и включил все свое обаяние. – Пожалуйста! Приезжайте, посмотрите на нашу елку и гирлянды. Мы повсюду их развесили, так, что их видно издалека, когда едешь к нам.

– Я не против, – она бросила быстрый взгляд на Мака. – Но ваш папа, наверное, устал.

Он не устал, он был околдован. Ее ресницы все еще были влажными от слез, а маленькая брошка, которую подарили ей дети, блестела на вельветовом пиджаке.

– Приезжай, если хочешь.

– Хочу. Я все еще под впечатлением от концерта, – она выпрямилась, глядя в глаза Маку и пытаясь понять, искренне ли он приглашает ее или делает это из вежливости. – Если ты уверен, что еще не поздно.

– Не поздно, – он еле ворочал языком, было такое ощущение, словно он много выпил. – Я хочу поговорить с тобой.

– Приеду, как только я закончу здесь, – она подмигнула мальчикам и растворилась в толпе.

– Она сотворила чудо с этими детьми, – миссис Холлис приветственно кивнула Маку. – Жаль будет потерять ее.

– Потерять ее? – Мак кинул взгляд на сыновей, но они уже шептались, склонив головы друг к другу. – Что вы имеете в виду?

– Я слышала от мистера Перкинса, который узнал от Адди Маквай, которая работает в школе, что Нелл предложили ее прежнюю работу в Нью-Йоркской школе со следующей осени. Нелл с директором нашей школы говорили об этом сегодня утром, – миссис Холлис продолжала говорить, но Мак слепо уставился куда-то поверх ее головы. – Даже думать не хочу, что она уедет от нас. Она так изменила этих детей, – увидев среди толпящихся в фойе людей одну из своих подруг по сплетням, она ухватила ее за локоть и растворилась в толпе.

Глава 9

Маку легко удавалось контролировать себя, по крайней мере, так было последние семь лет. Он использовал всё своё самообладание, стараясь не позволить дурному настроению вылезти наружу, и, как ни в чём не бывало, продолжать болтать с сыновьями.

Они так радовались тому, что она приедет к ним, с горечью думал он. Хотели быть уверенными, что все гирлянды включены, печенье приготовлено, а декоративный колокольчик приколот к воротнику Зака.

Они тоже полюбили ее, понял он. И эта мысль была непереносима.

Он должен был знать заранее. Он зналзаранее. Но почему-то все равно позволил этому случиться. Позволил себе поверить, позволил себе влюбиться. И потянул за собой детей.

Что ж, он исправит это. Мак достал пиво и открыл банку. Он умеет исправлять все.

– Дамы любят вино, – сообщил ему Зак. – Как тетя Мира, например.

Он вспомнил, что Нелл пила белое вино на вечеринке у Миры.

– У меня нет вина, – пробормотал он.

Видя, что отец выглядит расстроенным, Зак обхватил Мака за ногу.

– Ты можешь купить его, когда она придет к нам в следующий раз.

Наклонившись, Мак обхватил руками поднятое вверх личико сына. Любовь к сыновьям была такой сильной, что он почувствовал комок в горле.

– У тебя на все найдутся ответы, да, парень?

– Тебе она нравится, правда, пап?

– Да, она хорошая.

– И мы ей нравимся, да?

– Конечно, кому же не понравятся мужчины из семьи Тэйлоров? – он присел на кухонный стол и усадил Зака себе на колени. Когда его дети были еще совсем маленькими, он обнаружил, что нет ничего более чудесного, чем держать на руках собственное дитя. – В большинстве случаев вы нравитесь даже мне.

Хихикая, Зак прижался к нему крепче.

– Ей приходится жить в одиночестве, – начал он, играя с пуговицами на отцовской рубашке. Мак знал – это верный признак того, что он к чему-то клонит.

– Многие люди так живут.

– А у нас такой большой дом и две свободные комнаты, в которых никто не спит, кроме тех дней, когда к нам приезжают бабушка с дедушкой.

Его терпение заканчивалось. Мак прижал губы к уху сына:

– Зак, что ты хочешь сказать?

– Ничего, – выпятив губу, Зак принялся за другую пуговицу. – Просто думал, как это было бы, если бы она переехала сюда и жила с нами, – он бросил на отца быстрый взгляд из-под ресниц. – Тогда она не была бы одинока.

– Никто и не говорил, что она одинока, – заметил Мак. – И, думаю, ты должен…

Раздался дверной звонок, от чего их собака залилась возбужденным лаем и запрыгала возле двери. Зик, пританцовывая, влетел в кухню.

– Она здесь! Она приехала!

– Я уже понял это, – взъерошив волосы Зака, он спустил его на пол. – Ну, пригласите ее войти. На улице холодно.

– Я открою!

– Нет, я сам!

Близнецы наперегонки помчались к входной двери. Они вместе схватились за ручку и открыли дверь, после чего втащили Нелл через порог.

– Ты так долго ехала, – пожаловался Зик. – Мы ждали целую вечность. Я включил рождественскую музыку. Слышишь? А еще у нас гирлянды на елке включены.

– Да, вижу, – это была чудесная комната. Она постаралась не обижаться на то, что только сейчас была приглашена внутрь.

Нелл знала, что почти весь дом Мак построил своими руками. Он сам сказал ей об этом. Дом оказался просторным и уютным, многое в нём было сделано из дерева, а в зале у камина уже висели чулки для подарков. Шестифутовая ель, украшенная разнообразными игрушками и мишурой, гордо возвышалась у окна.

– Она потрясающая, – позволив мальчикам протащить себя через всю комнату, Нелл подошла, чтобы поближе взглянуть на дерево. – Просто чудесная. По сравнению с этой, маленькая елочка у меня в квартире выглядит какой-то жалкой.

– Мы поделимся с тобой нашей, – Зак посмотрел на нее снизу вверх, вложив в этот взгляд всю свою любовь. – Мы можем повесить для тебя чулок, и на нем будет написано твое имя.

– Такое делают в торговом центре, – добавил Зик. – Мы купим тебе большой чулок.

Сейчас они разрывали ей сердце так же, как ее саму, таща ее за руки то в одну, то в другую сторону. Переполненная чувствами, она наклонилась, чтобы прижать их к себе.

– Вы, парни, – самые лучшие на свете, – она рассмеялась, когда Зарк тоже попытался получить долю ее внимания. – И ты тоже, – обняв детей и собаку, она подняла голову и улыбнулась Маку, который как раз вошел в комнату. – Привет. Извини, что задержалась. Несколько детей хотели поговорить обо всех плюсах и минусах концерта.

Она не должна выглядеть такой красивой, такой совершенной, обнимая его сыновей возле елки.

– Я не увидел никаких минусов.

– Было три недостатка. Но мы будем работать над ними.

Она присела на пуфик и усадила мальчиков на колени. Как будто не собиралась расставаться с ними, подумал Мак.

– У нас нет вина, – серьезно сообщил ей Зак. – Но зато есть молоко, сок, минералка и пиво. И еще куча всего. Или… – он бросил хитрый взгляд на отца, – кто-то мог бы сделать горячий какао.

– Варить какао – один из моих талантов, – Нелл встала и сняла куртку. – Где кухня?

– Я сам сварю, – пробормотал Мак.

– Я помогу, – приведенная в замешательство его внезапной холодностью, она подошла к нему. – Или тебе не нравятся женщины на твоей кухне?

– У нас не слишком много женщин бывает на кухне, – пробормотал он. – Ты отлично смотрелась на сцене.

– Спасибо. Мне самой понравился концерт.

Он посмотрел мимо нее на детей, которые стояли, глядя на них широко открытыми, полными надежды глазами.

– Почему бы вам обоим не пойти и не надеть пижамы? Какао будет готово к тому времени, как вы переоденетесь.

– Мы вернемся быстрее, – пообещал Зик и взлетел вверх по лестнице.

– Только если побросаете одежду на пол. Не смейте этого делать, – он повернулся и снова пошел в кухню.

– Они развесят одежду или просто затолкают ее под кровать? – поинтересовалась Нелл.

– Зак повесит, но она упадет на пол. А Зик запихнет под кровать.

Она рассмеялась, наблюдая, как он достает молоко и какао.

– Я хотела рассказать тебе, что несколько дней назад они пришли на репетицию вместе с Ким и поменялись своими свитерами разного цвета, пытаясь запутать меня. Я произвела на них большое впечатление, когда догадалась, кто есть кто.

Он перестал сыпать какао в кастрюлю.

– И как ты это сделала?

– Пожалуй, я не думала об этом. Они ведь разные. По выражениям лиц. Ты ведь знаешь, как Зик щурит глаза, а Зак смотрит из-под ресниц, когда они чем-то довольны. По интонациям голоса, – она машинально открыла шкаф в поисках кружек. – По позам. Есть множество подсказок, если обращать на них внимание. О, наконец-то нашла, – довольная собой, Нелл достала кружки и поставила их на стол. Она склонила голову набок, увидев, что Мак внимательно смотрит на нее. Словно анализируя, подумала она. Как будто, он пытался решить что-то для себя. – В чем дело?

– Я хотел поговорить с тобой, – произнес он, помешивая какао.

– Ты говорил, – она почувствовала необходимость опереться рукой о стол. – Мак, я чего-то не понимаю, или ты пытаешься отдалиться?

– Не знаю, как назвать это.

Он собирался сказать что-то неприятное. Нелл обхватила себя руками.

– А как бы ты хотел это назвать? – поинтересовалась она как можно спокойнее.

– Я немного беспокоюсь о мальчиках. О том разочаровании, которое их постигнет, когда ты уедешь. Они привязываются к тебе все больше, – почему это звучит так глупо? Почему он чувствует себя так глупо?

– И что?

– Мне кажется, ты неправильно поняла мои намерения, и будет лучше, если мы перестанем встречаться, – он так внимательно уставился на какао, словно проводил эксперимент с ядерной бомбой. – Мы отлично проводили время, и мы…

– Спали вместе, – холодно закончила она за него. Это было последнее средство защиты.

Он быстро оглянулся. Наверху, над их головами, раздавались шаги маленьких ножек.

– Да. Спали вместе, и это было здорово. Дело в том, что дети воспринимают некоторые вещи серьезнее, чем думают люди. У них появляются всякие мысли. Они легко привязываются к тем, кто им нравится.

– И ты не хочешь, чтобы они привязались ко мне, – да, теперь она поняла. Это было больно. – Ты сам не хочешь привыкать ко мне.

– Я просто думаю, что будет ошибкой продолжать наши отношения.

– Понятно. Ты снова говоришь о том, что посторонним вход в твою семью воспрещен, и мне лучше уйти.

– Это не совсем так, Нелл, – положив ложку, он шагнул к ней. Но была черта, которую он не смог перейти. Черта, которую он сам установил. И, если он не будет уверен, что они оба не смогут перешагнуть через нее, образ жизни, который он так тщательно строил, может рухнуть в одно мгновение. – У меня есть обязательства, и я хочу, чтобы все в моей жизни оставалось по-прежнему. Я – все, что у них есть. Они – все, что есть у меня. Я не могу рисковать этим.

– Не нужно объяснений, – тяжело проговорила Нелл. Она знала, что через мгновение ее голос начнет дрожать. – Ты с самого начала все очень ясно сказал. Кристально ясно. Забавно, первый раз ты пригласил меня в свой дом, чтобы тут же выставить из него.

– Я не выгоняю тебя, просто хочу поставить все на свои места.

– Ох, иди к черту, можешь оставить это стремление ставить все на свои места для своих домов, – сказав это, она выбежала из кухни.

– Нелл, не надо так, – но к тому времени, когда он вышел за ней в зал, она уже схватила куртку, а мальчики спускались вниз.

– Куда вы, мисс Дэвис? Вы ведь не… – оба мальчика остановились, изумленные слезами, текущими по ее лицу.

– Простите, – было слишком поздно, чтобы прятать слезы, поэтому она быстро зашагала к двери. – У меня дела. Мне очень жаль.

И она ушла, оставив Мака неподвижно стоять в комнате, а близнецов – смотреть на него. Дюжина вертелись у него на языке. Но, не успел он произнести хотя бы одно, как Зак разразился слезами.

– Она ушла. Ты заставил ее плакать, и она ушла.

– Я не хотел. Она… – он потянулся, чтобы обнять сыновей, но остановился, наткнувшись на холодную стену сопротивления.

– Ты все испортил, – из глаз Зика тоже закапали слезы. – Мы сделали все, что требовалось, а ты все испортил.

– Она никогда не вернется, – всхлипывая, Зак уселся на нижнюю ступеньку лестницы. – Теперь она никогда не станет нашей мамой.

– Что? – чувствуя, что сходит с ума, Мак провел рукой по волосам. – О чем вы говорите?

– Ты все испортил, – повторил Зик.

– Послушайте, мы с мисс Дэвис… поссорились. Люди ссорятся. Это не конец света, – хотел бы он не чувствовать себя так, словно для него наступил конец света.

– Это Санта послал ее, – Зак потер глаза кулачками. – Он прислал ее, как мы просили. А теперь она ушла.

– Что значит, Санта прислал ее? – решительно настроенный узнать, в чем дело, Мак присел на ступеньку. Он усадил сопротивляющегося Зака на колени и потянул вниз Зика, чтобы тот присоединился к ним. – Мисс Дэвис приехала из Нью-Йорка, чтобы учить детей музыке. Она не с Северного Полюса.

– Мы знаем, – отбросив обиду, Зик устроился поудобнее, спрятав лицо на груди отца. – Она приехала, потому что мы написали Санте письмо несколько месяцев назад, так, чтобы он получил его пораньше и успел все сделать.

– Успел сделать что?

– Выбрать нам маму, – судорожно вздохнув, Зак всхлипнул и посмотрел на отца. – Мы хотели, чтобы она была хорошей, приятно пахла, любила собак, и чтобы у нее были светлые волосы. Мы попросили, и она приехала. Мы думали, что ты женишься на ней и сделаешь ее нашей мамой.

Мак вздохнул и взмолился о том, чтобы ему хватило терпения.

– Почему же вы не сказали мне о том, что хотите, чтобы у вас была мама?

– Не просто мама, – возразил ему Зик. – Именно такаямама. Мисс Дэвис – та самая мама, но теперь она ушла. Мы любим ее, а она больше не хочет быть с нами, потому что ты заставил ее плакать.

– Конечно, она все еще любит вас, – она ненавидит его, но не станет вымещать обиду на мальчиках. – Но вы оба уже достаточно взрослые, чтобы понимать, что нельзя получить маму от Санты.

– Он прислал ее, как мы и просили. Мы больше ни о чем не просили, кроме велосипедов, – Зак положил голову ему на грудь. – Мы не просили игрушки или игры. Только маму. Сделай так, чтобы она вернулась, пап. Исправь это. Ты же всегда можешь все исправить.

– Здесь это не сработает, парень. Люди – это не сломанные игрушки и не старые дома. Санта не присылал ее, она приехала сюда в поисках работы.

– Нет, прислал, – с поразительным упрямством твердил Зак, соскочив с отцовских коленей. – Может быть, тебе она не нужна, а мы хотим, чтобы она была с нами.

Сыновья поднялись наверх – сплоченный фронт, в котором ему не было места. Мак остался с пустотой в сердце и запахом подгоревшего какао.