Текст книги "Мама на Рождество"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 2

Нет ничего лучше поездки за город в спокойный осенний день. Нелл вспомнила, как она проводила свободную субботу в Нью-Йорке. Немного пройтись по магазинам – она полагала, что, если и скучала по чему-то из прежней жизни в Манхэттене, так это по магазинам, – затем, возможно, прогуляться в парке. Никакой спешки. Нелл не понимала, зачем бежать, если пешком тоже можно добраться до нужного места.

А доехать еще лучше. Она раньше не знала, как приятно не только иметь в своем распоряжении машину, но и ехать по улицам небольшого городка с открытыми окнами и включенным на всю мощность радио.

Сейчас, в конце сентября, листва на деревьях начинала менять цвет. Желтые и красные листья соревновались в цвете с зелеными. На одной из улиц, на которую она свернула, повинуясь импульсу, большие деревья, протянув свои ветви над дорогой, образовывали кружевную аркаду, пропускающую падающий сквозь листья свет, от чего на асфальте играли солнечные зайчики.

Она посмотрела на дорожный знак и поняла, что находится на Маунтин Вью.

Большой коричневый дом, сказал Зак, вспомнила она. Домов здесь, за две мили от города, было немного, но сквозь листву деревьев она заметила несколько строений. Коричневые, белые, синие. Коричневые, белые, синие. Какие-то находились ближе к речному заливу, другие располагались выше и шли вдоль узкой дорожки, которая служила подъездной аллеей.

Прелестное место для жизни, подумала она. И для того, чтобы растить здесь детей. Каким бы немногословным и мрачным ни был Мак Тэйлор, он прекрасно заботился о своих сыновьях.

Она уже знала, что он воспитывал их один. Нелл быстро прониклась образом жизни маленьких городов. Замечание здесь, небрежный вопрос там – и вот она обладает полной биографией семьи Тэйлоров.

Мак жил в Вашингтоне с тех пор, как его семья уехала из Тэйлорз Гроув, когда он был еще мальчишкой. Шесть лет назад он вернулся с маленькими детьми-близнецами. Его старшая сестра ходила в местный колледж и вышла замуж за парня из этого города, обосновавшись в Тэйлорз Гроув много лет назад. Все решили, что именно она побудила его вернуться и воспитывать здесь детей, когда жена ушла от него.

Бросила бедных маленьких детишек, рассказывала ей миссис Холлис, пока они покупали хлеб в магазине. Сбежала, не сказав ни слова, и с тех пор ни разу не навещала их. А молодой Макалей Тэйлор стал близнецам и отцом, и матерью.

Может быть, цинично подумала Нелл, если бы он время от времени разговаривал со своей женой, она бы осталась с ним.

Несправедливо, решила она. Не было ни одной стоящей причины, которая могла бы извинить мать за то, что она бросила своих малышей, не пытаясь даже увидеться с ними в течение шесть лет. Каким бы мужем ни был Мак Тэйлор, дети заслуживали лучшего.

Она подумала о них сейчас, об этих озорных зеркальных отражениях друг друга. Она всегда любила детей, а близнецы Тэйлор, несомненно, были отличными ребятами.

Она получала огромное удовольствие, когда они один или два раза в неделю приходили на репетиции. Зик даже показал ей свой самый первый тест по орфографии с большой серебряной звездочкой вместо оценки. Если бы он не пропустил всего одно слово, то получил бы золотую.

И она не могла не заметить застенчивых взглядов, который посылал ей Зак, или быстрых улыбок перед тем, как он краснел и опускал глаза. Это было так трогательно – стать объектом его первой детской любви.

Она довольно вздохнула, когда машина вырулила из тени деревьев на свет. Отсюда, выделявшиеся на фоне живописного голубого неба, были видны горы, которые и дали название дороге. Дорога извивалась и петляла, но они все равно оставались там, темные, далекие и поражающие воображение.

С обеих сторон дороги возвышались покатые холмы голой земли. Она притормозила, когда заметила дом на вершине холма. Коричневый – наверное, из кедра, подумала она, – с каменным фундаментом и акрами яркой зеленой травы. На втором этаже была терраса, возле которой росли бросавшие на нее тень деревья. С одного дерева свисала шина.

Интересно, действительно ли это дом Тэйлоров. Она надеялась, что ее новые маленькие друзья живут в таком прочном, добротно построенном доме. Она проехала почтовый ящик, расположенный в начале подъездной аллеи.

“М. Тэйлор и сыновья”.

Это заставило ее улыбнуться. Довольная, она надавила на педаль газа и удивилась, когда машина дернулась и не двинулась с места.

– Что там за проблема? – пробормотала она, отпуская педаль и снова давя на нее. На этот раз машина снова дернулась и заглохла намертво. – О, Боже, – слегка раздраженная, она начала поворачивать ключ, чтобы попытаться снова завести машину, и взглянула на приборную доску. Маленький значок, обозначающий горючее, ярко светился.

– Вот глупая, – громко обозвала она себя. – Глупая, глупая. Разве не нужно было проверить количество бензина до того, как уехала из города? – она откинулась назад и вздохнула. Она собиралась, честное слово. Так же, как собиралась заехать на заправку вчера, сразу после занятий.

Теперь она находилась в двух милях от города, и у нее не было даже паров бензина, чтобы вернуться. Сдув прядь волос, упавшую на глаза, Нелл посмотрела на дом М. Тэйлора и сыновей. Четверть мили пешком, прикинула она. Куда лучше, чем две мили. И к тому же ее, так или иначе, приглашали.

Она схватила ключи и пошла вверх по дорожке.

Она не прошла и полпути, когда мальчики заметили ее. Они мчались вниз по ухабистой тропинке со скоростью, от которой ее сердце замерло. Быстроногие, как молодые козлята, они неслись к ней. Позади бежала большая рыжая собака.

– Мисс Дэвис! Привет, мисс Дэвис! Вы приехали к нам в гости?

– Вроде того, – смеясь, она нагнулась, чтобы обнять их, и уловила легкий запах шоколада. Прежде чем она успела сказать что-либо еще, пес решил, что тоже не прочь поучаствовать в происходящем. Он был достаточно сдержанным, чтобы просто упереться огромными лапами ей в бедро, а не положить их на плечи.

Зак затаил дыхание, затем расслабился, когда она рассмеялась и наклонилась, чтобы потрепать Зарка по голове и загривку.

– Ты большой песик, а? Большой красавец.

Зарк протянул лапу, полностью соглашаясь с ней. Нелл заметила взгляд, которым обменялись близнецы. Этот взгляд показался ей радостным и взволнованным.

– Вы любите собак? – спросил Зик.

– Конечно. Может, я даже заведу одну. Я не могла завести собаку, потому что у меня рука не поднялась бы запирать ее в Нью-Йоркской квартире, – она снова лишь рассмеялась, когда Зарк сел и вежливо поднял лапу. – Ты опоздал со своими формальностями, дружище, – сообщила она ему, но все равно потрясла лапу. – Я проезжала мимо, и у меня закончился бензин прямо у вашей подъездной дорожки. Забавно, да?

На лице Зака расплылась улыбка до ушей. Она любила собак и остановилась прямо перед их домом. Это было больше, чем волшебство, он был в этом уверен.

– Папа все исправит. Он может починить, что угодно, – теперь, когда она оказалась на их территории, Зак почувствовал себя увереннее и вял ее за руку. Чтобы не остаться в стороне, Зик схватил другую руку.

– Папа в мастерской, делает кресло рондака.

– Кресло-качалку? – переспросила Нелл.

– Не-а. Кресло рондака. Пойдемте и увидите.

Они потащили ее за дом мимо залитой солнцем террасы. Позади дома была еще одна терраса со ступеньками, ведущими в выложенный плиткой внутренний дворик. Мастерская позади дома – построенная из кедра, как и сам дом, – выглядела достаточно большой, чтобы там жила семья из четырех человек. Нелл услышала удары молотка по дереву.

Крайне взволнованный, Зик бегом кинулся к двери мастерской.

– Папа! Папа! Угадай, что случилось!

– Наверное, вы отняли у меня еще пять лет жизни.

Нелл услышала глубокий, веселый и терпеливый голос Мака и заколебалась.

– Мне не хотелось бы беспокоить его, если он занят, – сказала она Зику. – Может быть, я просто позвоню на городскую станцию.

– Да все в порядке, идемте, – Зак протянул ее еще несколько шагов, подводя к двери.

– Видишь? – важно произнес Зик. – Она приехала!

– Да, вижу, – приведенный в замешательство нежданной гостьей, Мак положил молоток на скамью. Он сдвинул козырек бейсболки вверх и нахмурился. – Мисс Дэвис.

– Мне неловко беспокоить вас, мистер Тэйлор, – начала она, затем вдруг увидела то, над чем он работал. – Кресло Адирондака [2]2
  Кресло Адирондака – название этого кресла происходит от горного хребта Adirondack Mountainsв северной части штата Нью-Йорк, где такой вид мебели широко распространен.


[Закрыть], – пробормотала она и усмехнулась. – Кресло рондака. Красивое.

– Будет красивым, – должен ли он предложить ей кофе, гадал он. Экскурсию по городу? Что еще? Она не должна казаться ему красивой, не к месту подумал он. В ней не было ничего особенного. Ну, может быть, только глаза. Они были такими большими и карими. Но все остальное было обычным. Должно быть, дело в том, как все это обычное сочетается в ней, решил Мак, и из-за этого ее внешность кажется такой особенной.

Не уверенная, чувствует она себя удивленно или неловко из-за того, как он смотрел на нее, Нелл пустилась в объяснения.

– Я поехала за город. Отчасти для того, чтобы хорошо провести время, отчасти – чтобы познакомиться с окрестностями. Я живу здесь всего пару месяцев.

– В самом деле?

– Мисс Дэвис из Нью-Йорка, пап, – напомнил ему Зак. – Ким говорила тебе.

– Да, говорила, – он снова взял в руки молоток. – Хороший день для поездки.

– Я тоже так думала. Такой хороший, что я забыла заправить бензин, прежде чем выехала из города. У меня закончилось горючее почти перед вашим домом.

Проблеск подозрения мелькнул в его потемневших глазах.

– Как удобно.

– Я не специально, – ее голос заметно похолодел, хотя все еще звучал дружелюбно. – Я была бы вам очень благодарна, если бы могла воспользоваться вашим телефоном и позвонить на станцию.

– У меня есть бензин, – пробормотал он.

– Видите, я же говорил, что папа все сделает, – гордо вставил Зак. – У нас есть шоколадные пирожные, – добавил он, изо всех сил стараясь задержать ее подольше. – Папа испек их. Вы можете попробовать одно.

– Мне показалось, что я почувствовала запах шоколада, – она приподняла Зака и принюхалась к его лицу. – У меня просто нюх на шоколад.

Повинуясь инстинкту, Мак забрал у нее Зака.

– Принесите немного пирожных, ребята. А мы зальем в машину бензин.

– Ладно! – они оба умчались.

– Я не собиралась красть его, мистер Тэйлор.

– Я и не говорил, что собирались, – подойдя к двери, он оглянулся. – Бензин в сарае.

Поджав губы, она последовала за ним.

– Вас травмировал какой-нибудь учитель, когда вы были в нежном возрасте, мистер Тэйлор?

– Мак. Зовите меня просто Мак. Нет, почему вы так решили?

– Просто интересно, у нас здесь личная или профессиональная проблема.

– У меня нет никакой проблемы, – он остановился у маленького сарайчика, где хранились газонокосилка и садовый инвентарь, затем добавил: – Просто забавно, что дети сказали вам, где мы живем, и у вас закончился бензин именно здесь.

Она глубоко вздохнула, внимательно рассматривая его, когда он наклонился, чтобы взять канистру. Мак выпрямился и повернулся к ней.

– Послушайте, я рада этому не больше, чем вы, а после такого приема, возможно, даже меньше. Так уж случилось, что это первая машина, которую я купила, и я пока не большой специалист в этой области. В прошлом месяце у меня закончился бензин возле универсама. Можете проверить, если хотите.

Он пожал плечами, чувствуя себя глупым и неоправданно грубым.

– Извините.

– Забудьте. Если вы дадите мне канистру, я залью бензин, чтобы добраться до города, вновь наполню ее и верну вам.

– Я сам все сделаю, – пробормотал он.

– Не хочу вас беспокоить, – она потянулась за канистрой и начала тянуть ее на себя, тогда как он не выпускал ее из рук. Через минуту на его левой щеке появилась ямочка.

– Я сильнее вас.

Она отступила назад и сдула прядь волос с глаз.

– Отлично. Тогда сделайте свою мужскую работу, – сердито нахмурившись, она пошла за ним. Увидев, что к ним бегут близнецы, Нелл попыталась взять себя в руки. Они держал в руках салфетки, наполненные пирожными.

– Папа печет лучшие шоколадные пирожные во всем мире, – похвастался Зак, протягивая ей угощение.

Нелл взяла одно и откусила.

– Может, вы правы, – вынуждена была признать она с набитым ртом. – Но я-то знаю, что мои пирожные не хуже.

– Значит, вы умеете печь сладости? – заинтересовался Зик.

– Мое шоколадное печенье было широко известно всем и каждому, – ее улыбка сменилась озадаченностью, когда она увидела, что мальчики переглянулись и кивнули друг другу. – Приезжайте в гости, я что-нибудь испеку.

– А где вы живете? – поскольку отца не было поблизости, чтобы присматривать за ними, Зик запихнул пирожное в рот целиком.

– На Маркет Стрит, прямо возле площади. Старое кирпичное здание с тремя подъездами. Я снимаю квартиру на верхнем этаже.

– Это папин дом, – сообщил ей Зак. – Он купил его, отремонтировал, а теперь сдает. Мы получаем неплохую прибыль.

– О, – она тяжело вздохнула. – И правда, – ведь она отправляла счета в Тэйлор Менеджмент… на Маунтин Вью Роуд.

– Значит, вы живете в нашем доме, – заключил Зак.

– Можно и так сказать.

– Вам нравится квартира? – поинтересовался подошедший Мак.

– Да, все отлично. Мне там очень уютно. И она расположена недалеко от школы.

– Папа покупает и ремонтирует дома, – Зак гадал, сможет ли он незаметно съесть еще одно пирожное. – Ему нравится все чинить.

Судя по аккуратному и хорошо отреставрированному старому дому, в котором она жила, их отец был профессионалом в своем деле.

– Значит, вы плотник? – неохотно поинтересовалась она у Мака.

– Иногда, – они подошли к машине. Мак жестом указал мальчикам и псу держаться подальше от дороги. Он открутил крышечку емкости и, не оборачиваясь, произнес: – Если съешь еще одно, Зик, мне придется выкачать все у тебя из желудка.

Пристыженный, Зик вернул пирожное на салфетку.

– Как у вас развито боковое зрение, – отметила Нелл, склонившись над машиной, пока Мак заливал бензин.

– Приходит с опытом, – он посмотрел на нее. Ее волосы раздувал ветер, и они блестели на солнце, словно золото. Ее лицо раскраснелось от ходьбы и ветра. Ему не нравилось то, что творится с его пульсом, когда он смотрит на нее.

– Почему вы приехали в Тэйлорз Гроув? Это довольно далеко от Нью-Йорка.

– Именно поэтому. Я хотела перемен, – она глубоко вздохнула и оглянулась вокруг, на горы, деревья и холмы. – И получила их.

– Но жизненный ритм здесь медленный, по сравнению с тем, к которому вы привыкли.

– Неспешность очень импонирует мне.

Он лишь пожал плечами. Мак подозревал, что ей станет здесь слишком скучно уже через полгода, и она уедет.

– Ким очень нравится у вас на занятиях. Она говорит об этом почти так же часто, как о получении своего водительского удостоверения.

– Приятно слышать. Это хорошая школа. Не все мои ученики так же охотно занимаются, как Ким, но мне нравятся трудности. Я собираюсь рекомендовать отправить ее на олимпиаду штата.

Мак вылил остатки бензина из канистры.

– Она действительно так талантлива?

– Вы, кажется, удивлены.

Он снова пожал плечами.

– Мне всегда казалось, что она хорошо поет, но прежний учитель музыки никогда не выделял ее среди остальных.

– Говорят, он никогда особенно не интересовался ни одним из своих учеников и не занимался с ними дополнительно.

– Это верно. Страйкер был старым… – он осекся, оглянувшись на детей, которые стояли рядом, навострив уши. – Он был старым, – повторил Мак. – И со своими странностями. Всегда одна и та же рождественская программа, как и весенняя.

– Да, я просматривала его журналы. Смею предположить, что в этом году все будут удивлены. Мне сказали, что ни один учащийся из Тэйлорз Гроув никогда не ездил на олимпиаду штата.

– Насколько я слышал, так и есть.

– Что ж, мы изменим это, – довольная тем, что им удалось нормально поговорить, она отбросила волосы назад. – А вы поете?

– Только в душе, – на его щеке снова мелькнула ямочка, когда близнецы захихикали. – Обойдемся без ваших комментариев, малышня.

– Он поет очень, очень громко, – не испытывая особых угрызений совести, сдал отца Зик. – Даже Зарк воет от его пения.

– Уверена, это стоит послушать, – Нелл почесала ухмыляющегося пса за ухом. Он завилял хвостом, затем в нем сработали какие-то внутренние часы, и, отвернувшись, он помчался вверх по холму.

– Вот, возьмите, мисс Дэвис, – оба мальчика сунули ей в руки салфетки с пирожными и помчались за Зарком.

– Полагаю, они редко могут усидеть на одном месте, – пробормотала она, наблюдая, как они гоняются за псом.

– Сейчас они почти побили рекорд. Вы им нравитесь.

– Я многим нравлюсь, – улыбнулась она ему и увидела, что он снова смотрит на нее с недовольным выражением лица. – По крайней мере, в большинстве случаев. Если вы положите в багажник канистру, я верну вам ее полную.

– В этом нет необходимости, – Мак завинтил крышечку емкости, держа в руках пустую канистру. – В Тэйлорз Гроув живут дружелюбные люди. В большинстве случаев.

– Дайте знать, когда у меня закончится испытательный срок, – она склонилась над машиной, чтобы положить пирожные на пассажирское сидение. Маку представился дразнящий и волнительный вид ее обтянутой джинсами попки. Он также смог чувствовать исходящий от Нелл аромат. Легкий и пряный, он, тем не менее, перебивал даже запах бензина.

– Я не хотел вас обидеть.

Нелл высунулась из машины. Выпрямившись, она слизнула с пальца шоколадную глазурь.

– Может, и нет. В любом случае, я ценю вашу помощь, – на ее лице мелькнула улыбка, когда она открыла дверцу машины. – И спасибо за пирожные.

– Обращайтесь, – услышал он сам себя и практически сразу пожалел о своих словах.

Нелл уселась за руль и послала ему игривую улыбку.

– Нет уж, спасибо, – затем она рассмеялась и повернула ключ зажигания, заставив мотор зарычать так, что Мак моргнул от неожиданности. – Приходите на репетиции, Мак, вместо того, чтобы ждать детей на стоянке. Вы можете научиться чему-нибудь.

Он не был уверен, что хотел этого.

– Пристегните ремень, – скомандовал он.

– Ах, да, – она послушно пристегнулась. – Никак не привыкну к этому. Попрощайтесь за меня с близнецами, – Нелл надавила на педаль газа и беззаботно помахала ему из окна рукой, на которой блеснули кольца.

Мак наблюдал за ней до тех пор, пока она не свернула, скрывшись из вида, затем медленно потер живот в том месте, где мускулы стянуло узлом. Что-то в ней заставляло его чувствовать себя так, будто внутри у него оттаивало то, что было давным-давно заморожено.

Глава 3

Еще полчаса, подумал Мак, и он закончит перегородку из гипсокартона в хозяйской спальне. Может, даже покроет стены штукатуркой. Он взглянул на часы и определил, что дети должны были уже вернуться из школы. Но сегодня пришла миссис Холлис, и она останется до пяти. Значит, у него еще полно времени, чтобы загладить швы на стенах, убрать здесь все и добраться до дома.

Может, он даже побалует детей и себя и купит пиццу.

Он уже привык готовить, но его все еще возмущало то, сколько времени уходит на это: придумать, что приготовить, сам процесс приготовления и последующая уборка. За шесть лет, в течение которых он был для своих сыновей отцом и матерью, он понял, какую тяжелую работу выполняла его мать, будучи домохозяйкой. Сейчас это вышло из моды и встречалось очень редко.

Остановившись на минуту, Мак оглядел спальню. Он сломал стены, поставил другие, заменил старые одностворчатые окна новыми, двойными. Сейчас они пропускали в комнату тусклые лучи октябрьского солнца.

Теперь на втором этаже этого старого дома были три просторные спальни, а не четыре крохотные комнатки, как прежде, а также огромная прихожая, с которой он и начал ремонт. Хозяйская спальня могла похвастаться большой ванной комнатой, в которой разместились ванна и душевая кабина.

Если он уложится в график, то закончит ремонт к Рождеству и выставит дом на продажу или сдаст в аренду в начале следующего года.

Пожалуй, следует продать его, подумал Мак, проводя рукой по оштукатуренному гипсокартону. Ему необходимо преодолеть чувство собственности, которое он испытывал каждый раз, когда ремонтировал дом.

Это в крови, полагал он. Его отец неплохо зарабатывал, покупая старые дома, ремонтируя и отделывая их, чтобы затем сдавать. Мак понял, какое чувство удовлетворения приносит владение тем, что ты сделал своими руками.

Например, тот старый кирпичный дом, в котором живет сейчас Нелл. Интересно, знает ли он, что ему более двухсот пятидесяти лет, что она живет в историческом здании.

Он гадал, не забыла ли она снова заправить бензин.

Ему вообще была интересна Нелл Дэвис.

А это лишнее, напомнил себе Мак, и повернулся, чтобы взять инструменты.

Женщины доставляют сплошные беспокойства. Так или иначе, они всегда доставляют беспокойства. Один взгляд на Нелл – и умный мужчина сразу поймет, что она не исключение.

Он не принял ее предложения прийти в школьный зал и посмотреть на репетиции.

Пару раз он собирался, но здравый смысл останавливал его. Она была первой заинтересовавшей его женщиной за очень долгое время. А он не хотел этого, скривившись, подумал Мак, заглаживая шов. Не мог позволить себе этого. На нем слишком много обязательств, у него слишком мало времени и, что важнее всего, два сына, которые являются смыслом его жизни.

Думать о женщине днем было само по себе плохо. Из-за этого мужчина допускал промахи в работе, становился забывчивым и… его одолевало желание. Но пытаться что-то сделать было еще хуже. Делать что-то – значит, находить темы для разговора и пытаться развлечь ее. Женщина ожидает, что ты будешь водить ее по разным местам и баловать. А когда ты начинаешь влюбляться в нее – причем, серьезно, – у нее появляется достаточно власти, чтобы разбить тебе сердце.

Мак вовсе не хотел снова рисковать своим сердцем и особенно не собирался подвергать риску сыновей.

Он не верил во всю эту чушь о том, что детям нужна женская рука и материнская любовь. Мать его близнецов была привязана к ним меньше, чем кошка к своим котятам. Если ты женщина, это еще не значит, что у тебя развит материнский инстинкт. Это всего лишь означает, что ты физически способна в ыносить ребенка, но нигде не сказано, что ты будешь заботиться о нем, когда он родится.

Мак прекратил заглаживать шов и выругался. Он не думал об Энджи уже несколько лет. По крайней мере, так подробно. Когда он вспоминал о ней, то понимал, что все еще чувствует боль, как от старой раны, которая плохо зажила. Вот что он получил за то, что позволил маленькой блондинке разбудить в нем интерес к себе.

Разозлившись на себя, Мак отмотал последний кусок липкой ленты от мотка. Ему нужно сосредоточиться на работе, а не на женщине. Решительно настроенный закончить то, что начал, он спустился вниз по лестнице. У него была еще липкая лента в машине.

Снаружи уже сгустились сумерки. Дни становятся короче, подумал он. Времени все меньше.

Он уже сошел вниз по ступенькам и направлялся к машине, когда увидел ее. Нелл стояла у входа во двор, смотря на дом и легонько улыбаясь. На ней был замшевый пиджак насыщенного оранжевого цвета и светло-голубые джинсы. В ушах сверкали серьги. С плеча свисала довольно потрепанная тряпичная сумка.

– Ой, привет, – в ее глазах мелькнуло удивление, когда она увидела его, что немедленно насторожило его. – Это один из ваших домов?

– Верно, – он прошел мимо нее к грузовику, пожалев, что не задержал дыхание. Ее окружал тонкий, едва уловимый аромат.

– Я как раз восхищалась им. Дом так красиво выложен из камня. Он выглядит таким прочным и надежным, спрятанный за всеми этими деревьями, – она глубоко вздохнула. В воздухе чувствовался запах осени. – Сегодня отличный вечер.

– Наверное, – он нашел ленту, затем выпрямился, теребя ее в руках. – У вас снова закончился бензин?

– Нет, – явно забавляясь над собой, она рассмеялась. – Мне нравится гулять по городу в это время дня. Вообще-то, я направлялась к вашей сестре. Она ведь живет недалеко отсюда?

Он прищурился. Ему не хотелось, чтобы эта женщина проводила слишком много времени в компании его сестры.

– Да, верно. А зачем вам к ней?

– Зачем? – она посмотрела на его руки. Что-то в них привлекало ее. Сильные, мозолистые. Большие. Внутри нее шевельнулось какое-то приятное чувство. – Что зачем?

– Зачем вы идете к Мире?

– О. У меня есть кое-какие ноты, и я подумала, что они понравятся Ким.

– Неужели? – он прислонился к грузовику, окидывая ее взглядом с головы до ног. Ее улыбка была слишком дружелюбной, решил он. И слишком привлекательной. – Разносить ноты по домам является частью вашей работы?

– Это является частью приятного времяпрепровождения, – парировала она. Ее волосы развевал легкий ветерок. Она отбросила их назад. – Никакая работа не стоит усилий или головной боли, если вы не получаете от нее удовольствия, – Нелл посмотрела на дом. – Вы ведь его получаете, правда? Покупая что-то и ремонтируя своими руками?

Он хотел съязвить в ответ, но понял, что она попала прямо в точку.

– Да. Пожалуй, когда ты разбираешь потолок, и штукатурка сыпется тебе на голову, не кажется, что это так уж приятно – он слегка улыбнулся. – Но, тем не менее, это так.

– А можно, я посмотрю? – Нелл склонила голову на бок. – Или вы, словно одухотворенный художник, не показываете свою работу, пока не завершите ее?

– Да там нечего смотреть, – Мак пожал плечами. – Заходите, если хотите.

– Спасибо, – она начала подниматься по ступенькам и оглянулась через плечо, почувствовав, что он остался стоять у машины. – Вы не собираетесь провести мне экскурсию по дому?

Он снова пожал плечами и пошел за ней.

– Это вы отделывали мою квартиру?

– Да.

– Очень красиво. Похоже на красное дерево.

Он нахмурился.

– Это и есть красное дерево.

– Мне нравятся сглаженные углы. Они смягчают общий вид. У вас есть декоратор, который подбирает цвета, или вы делаете это сами?

– Сам, – он открыл перед ней двери. – А что, что-нибудь не так?

– Нет. Мне очень нравится цветовая гамма, в которой выполнена кухня, сине-серый гарнитур хорошо сочетается с лилового цвета полом. Ой, какая изумительная лестница, – она поспешила к лестничной площадке.

Мак долго и усердно работал над ней, отдирая старые ступеньки и заменяя новыми, из орехового дерева, а затем украшая резьбой и увеличивая нижнюю ступеньку так, чтобы она плавно спускалась к полу.

Не стоило отрицать, что он гордился своей работой.

– Это вы сами сделали? – тихо спросила она, проводя рукой по изгибам перил.

– Старая лестница была разломана и местами прогнила. Пришлось сделать новую.

– Я должна пройтись по ней, – она взлетела наверх и обернулась, чтобы улыбнуться ему сверху вниз. – Даже не скрипнуло нигде. Хорошая работа, но не хватает романтики.

– Романтики?

– Ну, знаете, когда вы вспоминаете дом родителей: как ребенком спускались по лестнице и знали, на какую ступеньку лучше не наступать, потому что она заскрипит и разбудит маму.

На мгновение он перестал дышать.

– Они же из орехового дерева, – произнес он, потому что не знал, что еще сказать.

– Ну, все равно, лестница красивая. Кто бы ни жил здесь, у них должны быть дети.

У него пересохло во рту.

– Почему?

– Потому что, – повинуясь импульсу, она уселась на перила и съехала вниз. Мак машинально протянул руки, чтобы подхватит ее у конца перил. – Они просто сделаны для того, что кататься по ним, – задыхаясь от смеха, она прижалась головой к его щеке.

Что-то щелкнуло внутри нее, когда их взгляды встретились. И внутри снова что-то шевельнулось, на этот раз не такое приятное. Нелл смущенно откашлялась, судорожно придумывая, что сказать.

– Вы снова случайно встретились на моем пути, – пробормотал Мак. Он все еще не отпустил ее – руки, казалось, никак не хотели слушать доводы разума.

– Это маленький город.

Он лишь покачал головой. Его руки скользнули на ее талию, и, казалось, были не прочь опуститься ниже и погладить ее попку. По ее телу словно прошла дрожь, но, должно быть, ему это только показалось.

– У меня нет времени на женщин, – проговорил он, пытаясь убедить в этом самого себя.

– Ну, я тоже занята, – Нелл попыталась сглотнуть, но в горле будто что-то застряло. Она медленно выдохнула, чувствуя слабость от того, как его руки поглаживали ее по спине. – У меня был определенно неудачный год в плане отношений, так что я тоже не заинтересована в этом…

Думать было очень трудно. У него были такие красивые голубые глаза, и он так пристально смотрел на нее. Она не могла понять, что он видел или хотел увидеть, но точно знала, что у нее вот-вот подогнутся колени.

– Я думаю, – снова заговорила она, – нам обоим станет лучше, если вы поскорее решите, будете вы меня целовать или нет. Я не могу больше ждать.

Как и он. И все же Мак тянул время. Ведь он был вдумчивым и осторожным человеком.

Его глаза были открыты и смотрели на нее, когда он наклонил голову, почувствовал ее дыхание на своих губах и услышал вырвавшийся у нее легкий стон.

У нее все поплыло перед глазами, когда он коснулся ее губ своими. Они были нежными, но твердыми и крайне неторопливыми. Внутри разлилось приятное тепло. Он смаковал ее, как гурман пробует изысканный деликатес, целуя все крепче, пока она не вцепилась в него руками.

Никто прежде не целовал ее так. И она не знала, что бывают такие поцелуи.

Медленно, неторопливо, сладко. Казалось, пол стал уходить у нее из-под ног, когда он нежно захватил ее нижнюю губу своим ртом.

Она затрепетала, застонала и отдалась поцелую.

Она была такой желанной. Аромат и вкус ее губ завладели всем его существом. Он знал, что мог потерять себя здесь, на мгновение или на всю жизнь. Ее маленькое, крепкое тело тесно прижималось к нему. Она запустила руки в его волосы, а голова бессильно откинулась назад, словно она безоговорочно сдалась на его милость. От этого жеста кровь вскипела в его жилах.

Он хотел коснуться ее. Его руки до боли хотели снять с нее одежду и дотронуться до бледной, гладкой кожи. Чтобы проверить себя и ее, его руки скользнули ей под свитер, поглаживая мягкую, теплую спину, в то время как губы продолжали свой долгий, медленный натиск.

Он представил, как опускает ее на пол, на брезент, на траву. Он представил, как наблюдает за выражением ее лица, пока ласкает ее тело, чувствует, как она выгибается под ним, готовая принять его.

У него просто давно не было женщины, сказал он себе, напрягая мышцы и снова начиная дышать. Слишком давно.

Но сам в это не верил. И это пугало его.

Мак неохотно поднял голову, оторвавшись от ее губ. Когда он попытался отступить назад, она снова прислонилась к нему, опустив голову ему на грудь. Не в силах противиться искушению, он провел рукой по ее волосам, прижимая ее к себе и тихонько покачивая.

– У меня кружится голова, – прошептала она. – Что это было?

– Всего лишь поцелуй, – ему самому нужно было верить в это, чтобы избавиться от стеснения в груди и напряжения в чреслах.