Текст книги "Мама на Рождество"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6

В конце октября проводились родительские собрания, а также наступали долгожданные каникулы для учащихся. И это было время головной боли для Мака. Ему приходилось оставлять близнецов на попечение сестры, Ким и миссис Холлис по очереди, чтобы ездить за материалами и проверять электричество в домах.

К тому времени, как Мак свернул на территорию школы, он уже был весь на нервах. Бог знает, что сейчас скажут о его детях, как они ведут себя, когда он не видит и не может контролировать их. Мак переживал, что не уделяет им достаточно времени для проверки домашнего задания, что упустил тот момент, когда следовало рассказать им о правилах общения и подготовить к школе, в целом.

Из-за этой ошибки его мальчики могли стать малообщительными, безграмотными невротиками.

Он знал, что это смешно, но не мог ничего поделать со страхами, которые одолевали его.

– Мак! – он обернулся на окрик и гудок машины и увидел автомобиль сестры. Она выглядывала из окна, делая ему знак подойти. – Где ты был? Я три раза звонила тебе.

– Вытаскивал детей из тюрьмы, – пробормотал он, направляясь к ее машине. – У меня родительское собрание через минуту.

– Я знаю. Я только что вышла с собрания для старшеклассников. Ты помнишь, мы с тобой сверяли расписание.

– Точно. Мне нельзя опаздывать.

– Тебе не будут делать замечание. Мое собрание было посвящено сбору средств на новую форму для хора. Эти дети носят одежду, которой уже двенадцать лет. Мы надеемся собрать достаточно, чтобы они могли надеть что-нибудь более симпатичное.

– Отлично, я внесу свой вклад, но мне нельзя опаздывать, – он уже представлял молодую учительницу, которая делает ему строгий выговор за опоздание. И этот выговор увеличивает и без того немаленький список недостатков мужчин семьи Тэйлоров.

– Я просто хотела сказать, что Нелл кажется чем-то расстроенной.

– Что?

– Она расстроена, – повторила Мира, радуясь, что смогла, наконец, привлечь его внимание. – Она высказала несколько прекрасных идей по поводу сбора средств, но казалась явно рассеянной, – Мира приподняла бровь, лукаво глядя на брата. – Ты ведь не сделал ничего, чтобы расстроить ее, правда?

– Нет, – Мак едва не стал виновато переминаться с ноги на ногу, но вовремя сдержался. – С чего бы это?

– Ну, не знаю. Но, раз ты ходил с ней на свидание…

– Мы ходили в кино.

– А потом в пиццерию, – добавила Мира. – Пара друзей Ким видели вас.

Проклятье маленьких городов, подумал Мак, засунув руки в карманы.

– И что?

– Ничего. Рада за тебя. Мне она очень нравится, Ким без ума от нее. Наверное, я просто переживаю за нее. Нелл явно расстроена, Мак, и пытается не показывать этого. Может быть, она поговорит об этом с тобой.

– Я не собираюсь вмешиваться в ее личную жизнь.

– По-моему, ты уже являешься частью ее личной жизни. До встречи, – она завела машину и тронулась с места, прежде чем он успел возразить.

Недовольно бормоча про себя, Мак направился к корпусу начальной школы. Когда, двадцать минут спустя, он вышел, настроение у него было куда более приподнятым. Его детей не назвали отщепенцами общества с убийственными наклонностями. Вообще-то, учительница похвалила их.

Конечно, он знал, что так и будет.

Возможно, Зик время от времени забывал правила и болтал с соседом по парте. И, может, Зак немного стеснялся поднять руку, когда знал ответ. Но, в целом, они справлялись.

Перестав беспокоиться по поводу родительского собрания для первоклассников, Мак повеселел. Повинуясь импульсу, он свернул по направлению к корпусу старшей школы. Он знал, что его собрание было одним из последних в этот день. Мак не был уверен, как проходили родительские собрания у старшеклассников, но сейчас корпус был почти пуст. Он, однако, заметил машину Нелл и решил, что не будет вреда, если он заскочит к ней.

Войдя внутрь, он осознал, что понятия не имеет, где ее найти.

Мак сунул голову в школьный зал, но никого там не обнаружил. Раз уж он решил увидеться с ней, то стоило вернуться в главный корпус, чтобы попытаться узнать о том, где она находится. Там ему удалось поймать одну из секретарей, которая как раз выходила из школы. Следуя ее указаниям, Мак пошел прямо по коридору, дошел до лестничной площадки и повернул направо.

Дверь в классную комнату Нелл была открыта. Она отличалась от тех, в которых он побывал до этого, подумал Мак. В этой стояло пианино, музыкальные стенды, различные инструменты, магнитофон. Там также была чистая доска и стол, за которым работала Нелл.

Некоторое время он смотрел на нее, подмечая, как спадают волосы, как пальцы держат ручку, как свитер облегает шею. Мак подумал, что, будь у него в свое время такая учительница, он испытывал бы гораздо больший интерес к музыке.

– Привет.

Она подняла голову. В ее глазах застыло удивившее его воинственное выражение, челюсть была упрямо сжата. Увидев его, она глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться.

– Привет, Мак. Добро пожаловать в дурдом.

– Похоже, у тебя много работы, – он подошел к ее столу. Лежавшие на нем тетради, книги, компьютерные распечатки и ноты были сложены в аккуратные стопки.

– Заканчиваю выставлять оценки за семестр, планирую занятия, обдумываю, как собрать средства, корректирую праздничный концерт… и пытаюсь выкроить средства на то, чтобы заняться весенним концертом, – пытаясь вернуть себе хорошее расположение духа, она откинулась на спинку стула. – Как прошел твой день?

– Неплохо. Я только что вышел с родительского собрания, которое вела учительница Зака и Зика. Они хорошо справляются. Не могу налюбоваться их табелями успеваемости.

– Они чудесные детишки. Тебе не о чем беспокоиться.

– Беспокойство за детей – обычное дело. А что тревожит тебя? – поинтересовался он, прежде чем успел напомнить себе, что не хотел вмешиваться.

– Ты не спешишь? – вопросом на вопрос ответила она.

– Не особо, – заинтересованный, он присел на краешек стола. Ему хотелось успокоить ее, понял он, нежно провести пальцем по складке между ее нахмуренных бровей. – Тяжелый день?

Она передернула плечами, затем встала и отошла от стола. Негодование мешало ей спокойно сидеть на месте.

– Бывало лучше. Ты знаешь, сколько денег школа и общество вкладывают на поддержку футбольной команды? На спортивные команды вообще? – Нелл принялась собирать кассеты в коробку, поскольку ей требовалось чем-то занять руки. – И на музыкальные группы. А для хора мы вынуждены вымаливать каждый доллар.

– Ты рассердилась из-за этого?

– А как тут не злиться? – она повернулась к нему с горящими глазами. – Купить форму для футбольной команды, чтобы мальчишки могли выйти на поле и отдубасить друг друга, – не проблема, а я должна час провести на коленях, если хочу получить восемьдесят баксов на то, чтобы настроить рояль, – взяв себя в руки, Нелл вздохнула. – Я ничего не имею против футбола. Он мне нравится. Нам важно иметь футбольные команды, состоящие из старшеклассников.

– Я знаю человека, который настраивает рояли, – сказал Мак. – Возможно, на этот раз он сделает все бесплатно.

Нелл провела рукой по лицу и повела головой из стороны в сторону, чтобы снять напряжение с шеи. Папа все может исправить, вспомнила она заявление близнецов. Есть проблема? Позвоните Маку.

– Это было бы великолепно, – ответила она, пытаясь улыбнуться по-настоящему. – Если я смогу пробиться через всю эту бумажную волокиту и получить разрешение. Нельзя даже взять рекламный буклет без разрешения, – это всегда раздражало ее. – Один из худших аспектов учительской деятельности – это бюрократия. Может быть, мне следовало и дальше петь в клубах.

– Ты выступала в клубах?

– В другой жизни, – пробормотала она, пытаясь уйти от темы. – Подрабатывала, чтобы оплачивать колледж. Это лучше, чем обслуживать столики, работая официанткой. Ладно, в любом случае, я расстроилась не из-за денег. И даже не из-за отсутствия интереса со стороны общества. Я привыкла к этому.

– Ты собираешься рассказать мне, в чем дело, или так и будешь ходить вокруг да около?

– Я как раз собиралась, – Нелл вздохнула и посмотрела на Мака. Он казался таким надежным и заслуживающим доверия. – Может быть, я все-таки городской житель. Сегодня я впервые столкнулась с консервативным, провинциальным взглядом на жизнь и пришла в замешательство. Ты знаешь Хэнка Рорера?

– Конечно. Он владеет молочной фермой в Оулд Оук Роуд. Кажется, его старший сын учится в одном классе с Ким.

– Хэнк младший. Да. Хэнк младший – один из моих учащихся, у него очень сильный баритон и он очень увлекается музыкой. Даже пишет ее.

– Правда? Но это же отлично.

– Вот и я так подумала, – Нелл отбросила волосы назад и снова подошла к столу, принявшись аккуратно поправлять сложенные стопки бумаг. – Ну, и попросила мистера и миссис Рорер прийти сегодня утром, хотела поговорить с ними о том, чтобы отправить Хэнка младшего на прослушивание представителей со всех штатов, которое состоится на этой неделе. Я знала, что его шансы пройти в отборочный тур высоки, и хотела обсудить с его родителями возможность музыкальной карьеры для их сына. Когда я рассказала им, насколько он талантлив, и выразила надежду, что они убедят его передумать насчет прослушивания, Хэнк старший отреагировал так, будто я нанесла ему личное оскорбление. Он пришел в ужас, – в ее голосе наравне со злостью зазвучала горечь. – Ни один из его сыновей не будет понапрасну тратить время на пение и написание музыки, как какой-то…

Она замолчала, слишком разгневанная, чтобы озвучивать мнение мистера Рорера о музыкантах.

– Они даже не знали, что Хэнк младший посещает мои уроки. Думали, что в качестве факультатива он выбрал уроки автомеханики. Я постаралась сгладить эту ситуацию, сказала, что Хэнку младшему необходимо иметь отметку по музыке в аттестате. Но не слишком преуспела. Мистер Рорер не смог вынести мысли о том, что его сын и дальше будет ходить на мои занятия. Он сказал, что Хэнку не нужны уроки музыки, чтобы управлять фермой. И он определенно не собирается разрешать ему тратить субботу на то, чтобы приходить на репетиции хора. И я должна прекратить забивать мальчику голову своими фантастическими идеями о колледже.

– У них четыре ребенка, – медленно проговорил Мак. – Они могут просто не потянуть обучение в колледже.

– Если бы это было единственной преградой, им следовало бы быть благодарными за грант на обучение, – она захлопнула журнал. – Перед нами умный, талантливый мальчик, у которого есть мечты, но ему никогда не удастся осуществить их, потому что родители не позволят этого. Или, скорее, отец не позволит, – добавила она. – Мать и двух слов не произнесла за все время, которое они провели здесь.

– Возможно, она обсудит это с Хэнком, когда они останутся наедине.

– Возможно, на них обоих он выместит свою злость на меня.

– Хэнк не такой. Он бывает достаточно упрям и думает, что знает ответы на все вопросы, но не жесток.

– Странно узнать о его добродетелях после того, как он назвал меня… – она глубоко вздохнула, – пустышкой, которая зря тратит его с таким трудом заработанные деньги. Я могла бы изменить жизнь этого мальчика, – пробормотала она, снова опустившись на стул. – Я знаю, что могла бы.

– Возможно, ты не изменишь жизнь Хэнка младшего. Но ты можешь сделать это для кого-то другого. Ты уже изменила жизнь Ким.

– Спасибо, – Нелл слабо улыбнулась. – Это немного утешает.

– Я серьезно, – ему не нравилось видеть ее в таком состоянии – вся ее бьющая через край энергия и оптимизм словно куда-то исчезли. – Ким стала очень уверенной в себе. Она была застенчива в том, что касалось пения, да и других вещей тоже. А теперь она по-настоящему раскрывается.

Ей действительно помогли его слова. В этот раз Нелл улыбнулась охотнее.

– Ладно, не буду больше брюзжать.

– Тебе это не идет, – Мак удивил их обоих, когда протянул руку и провел по ее щеке костяшками пальцем. – А улыбка очень идет.

– Я никогда не могла долго злиться. Боб говорил, что это из-за моей слабохарактерности.

– Кто такой, к черту, этот Боб?

– Тот, кого я бросила.

– И он явно заслужил это.

Нелл рассмеялась.

– Я рада, что ты заскочил. Я бы, наверное, просидела здесь еще час, скрипя зубами от злости.

– Такими прелестными зубками, – пробормотал Мак, затем отодвинулся от нее. – Мне пора. Мне нужно еще подготовить костюмы для Хэллоуина.

– Помочь тебе?

– Я… – было бы слишком заманчиво и очень опасно начинать делить с ней семейные традиции, подумал он. – Нет, я уже почти закончил с ними.

Нелл едва удалось скрыть разочарование.

– Приведешь детей в субботу вечером? Чтобы я могла угостить их?

– Конечно. До встречи, – Мак направился к выходу, но остановился у двери и повернулся. – Нелл?

– Да?

– Некоторые вещи не так просто изменить. И эти изменения заставляют некоторых людей нервничать.

Она внимательно посмотрела на него.

– Ты говоришь о Рорерах, Мак?

– И о них тоже. Увидимся в субботу вечером.

Нелл смотрела на дверь, пока его шаги затихали вдали. Неужели он считал, что она пытается изменить его? Может, она действительно пытается? Она откинулась на спинку стула. Сосредоточиться на работе сейчас ей точно не удастся.

Когда бы рядом не оказывался Макалей Тэйлор, она не могла сосредоточиться. Когда же она начала влюбляться в этого медлительного, практичного, невозмутимого типа? С того момента, когда он пришел, чтобы забрать Ким и близнецов, вынуждена была признаться она.

Любовь с первого взгляда? Нет, она была слишком опытной, слишком умной, чтобы верить в такие вещи. И, разумеется, добавила про себя Нелл, она была слишком разумна, чтобы влюбляться в человека, который не сможет ответить на ее чувства.

Или не захочет, подумала она. И это было еще хуже.

Не имеет значения, что он был нежен и добр со своими детьми. Не имеет значения, что он был привлекательным, сильным и сексуальным. Не имеет значения, что, когда она находится рядом с ним или думает о нем, у нее появляются разнообразные желания. Такие, как дом, семья, смех на кухне и страсть в постели.

Она глубоко вздохнула, потому что все это имело значение. Очень важно, когда женщина находится совсем близко к тому, чтобы влюбиться.

Глава 7

В середине ноября опала последняя листва с деревьев. Но даже в этом была своя прелесть, решила Нелл. В темных, оголенных ветвях, в шелесте сухой листвы на тротуаре, в инее, который сверкал на траве по утрам, словно бриллианты.

Слишком часто она замечала, что стоит, глядя в окно в ожидании снега, словно ребенок, который надеется на скорое наступление школьных каникул.

Это было великолепное чувство – ожидать прихода зимы, вспоминать, какой была осень. Нелл часто вспоминала вечер Хэллоуина и всех детей, который постучались в ее дверь, одетые, как пираты и принцессы. Она вспоминала, как хихикали Зик с Заком, когда она притворилась, что не узнает их в тщательно разработанных Маком костюмах астронавтов.

Она часто замечала, что предается воспоминаниям о концерте в стиле кантри, на который пригласил ее Мак. Или как весело им было, когда она случайно встретилась с ним и мальчиками в торговом центре на прошлой неделе, куда они все выбрались, чтобы сделать последние покупки к Рождеству.

И сейчас, проходя мимо дома, который ремонтировал Мак, она снова подумала о нем. Было так мило наблюдать за тем, как он пытался подобрать правильный размер, выбирая наряд в подарок для Ким. Макалей Тэйлор не дарил безделушки тем, кого любил. Все его подарки должны были иметь подходящий цвет и стиль.

Нелл начинала думать, что все, что он делает, – правильно.

Она прошла мимо дома, с наслаждением вдыхая прохладный вечерний воздух и пребывая в отличном расположении духа. Сегодня днем она с гордостью объявила, что двое ее учащихся будут петь в хоре, собранном из представителей всех штатов.

Она смогла изменить что-то для этих детей, подумала Нелл, закрывая глаза от удовольствия при мысли об этом. Не просто поднять престиж хора и, конечно, не просто получить поздравление от директора школы. По-настоящему важным было видеть выражения лиц ее учащихся. Гордость, которую ощущали не только Ким и еще один, поющий тенором учащийся, который поедет на выступление вместе с ней. Все дети в хоре гордились этим. Все они разделяли этот триумф, потому что за последние несколько недель стали командой.

Ее командой. Ее детьми.

– Несколько прохладно для прогулок.

Нелл испуганно вздрогнула, затем рассмеялась, когда увидела Мака, выходящего из тени деревьев во дворе сестры.

– Господи, ты напугал меня. Я уже хотела отбиваться от грабителей.

– Тэйлорз Гроув слишком маленький городок, чтобы здесь были грабители. Ты идешь к Мире?

– Вообще-то, нет, я просто гуляю. Во мне слишком много энергии, чтобы сидеть дома, – ее лицо осветила улыбка. – Слышал новости?

– Поздравляю.

– Это не моя заслуга…

– Именно твоя. По большей части, – это все, что он смог сказать, чтобы показать ей, как гордится тем, что она сделала. Мак оглянулся на дом, в окнах которого горел свет. – Мира и Ким сидят там и плачут.

– Плачут? Но…

– Это слезы не от горя, – он пожал плечами: женщины всегда сбивали его с толку. – Ну, знаешь, бывает, что плачут от радости.

– О, – Нелл почувствовала, как ее глаза тоже увлажнились. – Как трогательно.

– Дэйв ходит с широченной улыбкой на лице. Он говорил с родителями, когда я вошел. Мира уже пригласила наших родителей, а также каждого друга и родственника в стране.

– Ну, это действительно большое событие.

– Знаю, – улыбнулся Мак. – Я тоже сделал несколько звонков. Ты, должно быть, очень рада.

– Очень. Сегодня, делая это объявление, я смотрела на детей и… это была самая лучшая награда. И это чертовски благоприятно повлияет на сбор средств для хора, – она поежилась от холода, когда подул ветер.

– Ты замерзла. Я отвезу тебя домой.

– Это было бы неплохо. Я все жду, когда пойдет снег.

Он втянул носом воздух, посмотрел на небо.

– Тебе недолго осталось ждать, – Мак открыл перед ней дверь грузовичка. – Дети уже достали свои санки.

– Я бы тоже купила себе одни, – устроившись поудобнее на сидении, она расслабилась. – А где мальчики?

– Остались на ночь у одного из своих друзей, – он махнул рукой в сторону дома напротив дома Миры. – Я только что привез их сюда.

– Они, наверное, все время думают о Рождестве теперь, когда в воздухе пахнет снегом.

– Это даже забавно. Обычно сразу после Хэллоуина они начинают подсовывать мне листы и картинки с игрушками из каталогов и того, что видят по телевизору, – он вывел машину на дорогу и повернул в сторону площади. – А в этом году сказали, что Санта сам обо всем позаботится, – Мак удивленно приподнял брови. – Вот и все, что я услышал. Они о чем-то шепчутся между собой, но замолкают, едва я оказываюсь поблизости.

– Это Рождество, – легко произнесла Нелл. – Лучшее время для секретов. А как насчет тебя? – она повернулась, чтобы улыбнуться ему. – Чего ты хочешь на Рождество?

– Поспать подольше, чем те два часа, которые мне обычно выпадают для сна.

– Уверена, ты можешь загадать желание получше.

– Когда дети спускаются вниз утром, и их личики светятся от счастья, я получаю все, чего хочу, – он остановился у ее дома. А ты собираешься в Нью-Йорк на праздники?

– Нет, мне нечего там делать.

– А твоя семья?

– Я единственный ребенок в семье. Родители обычно проводят Рождественские праздники на Карибских островах. Хочешь войти и выпить кофе?

Это идея показалась ему гораздо более заманчивой, чем возвращение в пустой дом.

– Да, спасибо, – когда они стали подниматься по лестнице, он попытался тактично вернуться к теме праздников и ее семьи. – Значит, там ты проводила Рождество в детстве? На Карибах?

– Нет. Мы жили в Филадельфии. Потом я поехала учиться в Нью-Йорк, а они переехали во Флориду, – Нелл открыла дверь, вошла и сняла куртку. – Мы не слишком близки, если честно. Они не очень обрадовались моему решению учиться музыке.

– О, – Мак повесил свою куртку поверх ее, пока она шла на кухню, чтобы сделать кофе. – Видимо, именно поэтому ты так разозлилась из-за Хэнка младшего.

– Возможно. Правда, мои родители не столько не одобряли моего решения, сколько оно ошеломило их. Мы гораздо лучше ладим, когда живем на расстоянии друг от друга, – она оглянулась на него. – Наверное, именно поэтому я восхищаюсь тобой.

Он оторвал взгляд от музыкальной шкатулки из палисандрового дерева и посмотрел на нее.

– Мной?

– Твоим вниманием и заботой о своих детях, обо всей своей семье. Это так надежно, так естественно, – отбросив назад волосы, она открыла упаковку печенья и стала выкладывать его на тарелку. – Не каждый может или хочет тратить столько сил и внимания на семью. Не каждый умеет так любить, – она улыбнулась. – Ну вот, я смутила тебя.

– Нет. Да, – признался он, взяв печенье. – Ты не спрашивала об их матери, – когда она ничего не ответила, Мак решил рассказать ей все. – Я почти закончил колледж, когда встретил ее. Она работала секретарем в офисе моего отца. Она была красивой. Потрясающе красивой, просто сногсшибательной. Мы сходили на свидание пару раз, переспали, она забеременела.

Тон, которым он рассказывал это, заставил Нелл взглянуть на него. Мак покусывал печенье, в его голосе звучала горечь.

– Я знаю, что это звучит так, будто она сама во всем виновата. Я был молод, но достаточно взрослый для того, чтобы знать, что делаю, чтобы чувствовать ответственность.

Он всегда серьезно относился к своим обязанностям, подумала Нелл, и всегда будет. С первого взгляда на него становится ясно, что он надежный человек.

– Ты ничего не сказал о любви.

– Не сказал, – он не произносил таких слов впустую. – Она мне нравилась, как и я ей. По крайней мере, думал, что нравлюсь. Но я не знал, что она лгала, когда говорила, что принимает противозачаточные таблетки. Когда я женился на ней, то узнал, что она просто хотела “выскочить замуж за сына босса”. Это ее слова, – добавил он. – Так Энджи хотела улучшить свою жизнь.

Его удивило то, что даже сейчас, спустя столько лет, его гордость и сердце задевало то, как безжалостно его использовали.

– Короче говоря, – продолжил Мак тем же самым невыразительным тоном, – оказалось, что она не рассчитывала на близнецов и на то, что материнство – такое сложно дело. И, спустя примерно месяц после рождения мальчиков, она очистила мой банковский счет и бросила нас.

– Мне очень жаль, Мак, – прошептала Нелл. Ей хотелось бы подобрать слова и сделать что-нибудь, чтобы из его глаз исчезло это холодное, бесстрастное выражение. – Должно быть, ты ужасно переживал.

– Могло быть и хуже, – его глаза на мгновение встретились со взглядом Нелл, прежде чем он снова отвернулся. – Я мог бы полюбить ее. Однажды она позвонила мне, сказала, что хочет, чтобы я оплатил счета за развод. В обмен на это я мог спокойно забрать себе детей. Спокойно забрать их себе, – повторил он. – Как будто они были вещью. Я согласился на это. Конец истории.

– Разве? – Нелл приблизилась к нему и взяла его за руки. – Даже если ты не любил ее, она сделала тебе больно.

Она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку, успокоить, утешить. Она видела, как изменилось выражение его глаз, как из них ушла боль. История, которую он рассказал ей, многое объясняла. Как и выражение его лица, пока он говорил. Он был разочаровавшимся, опустошенным. Вместо того чтобы сдаться или обратиться за помощью к родителям, он забрал сыновей и стал жить с ними. Стал жить дляних.

– Она не заслуживала ни тебя, ни мальчиков.

– Это было не трудно, – он не мог отвести от нее глаз. Не столько сочувствие, сколько простое понимание тянуло его к ней. – Дети – это лучшая часть меня. Я не хотел, чтобы это прозвучало так, будто я принес себя в жертву.

– Это и не прозвучало так, – ее сердце растаяло, когда она обняла его. Она лишь хотела утешить его. Но внутри нее шевельнулось что-то еще. – Ты ясно дал понять, что любишь их. Так трогательно слышать, как мужчина говорит о детях, как о подарке. И осознавать, что он говорит искренне.

Он обнимал ее и не знал, как это получилось. Держать ее в объятиях казалось так легко, так естественно.

– Когда получаешь важный подарок, следует обращаться с ним очень осторожно, – в его голосе звучала смесь самых разных эмоций. Его дети. Она. То, как она смотрела на него, как изгибались ее губы. Он поднял руку, чтобы погладить ее по волосам, прежде чем отстраниться. – Мне пора уходить.

– Останься, – было так легко и естественно предложить ему остаться. Так легко нуждаться в его присутствии. – Ты же знаешь, я хочу, чтобы ты остался. Ты знаешь, что я хочу тебя.

Он не мог отвести взгляд от ее лица, и желание обладать ею было больше, чем он мог представить.

– Это может все усложнить, Нелл.

– Мне все равно, – выдохнула она. – Сейчас у меня нет даже гордости. Займись со мной любовью, Мак, – она наклонила его голову и прижалась губами к его губам. – Просто люби меня этой ночью.

Он не мог устоять. Он мечтал об этом с момента их первой встречи. Она была сама нежность. А он так долго обходился без удовольствия, которое может доставить женщина.

Сейчас, когда ее губы целовали его, а руки скользили по его телу, она была всем, чего он хотел.

Он никогда не считал себя романтиком. Наверное, такая женщина, как Нелл, предпочла бы зажженные свечи, красивую музыку, приятный аромат в воздухе. Но сейчас для этого было уже поздно. Он не мог сделать ничего, кроме как поднять ее на руки и отнести в спальню.

Мак включил свет, и его собственное напряжение исчезло, когда он увидел волнение, отражавшееся в ее глазах.

– Я столько мечтал об этом, – признался он. – Я хочу видеть тебя каждую минуту, когда буду прикасаться к тебе. Я хочу видеть тебя.

– Хорошо, – она посмотрела на него, и его улыбка немного успокоила ее. – Потому что я тоже хочу тебя видеть.

Он положил ее на кровать и лег рядом, поглаживая ее по волосам, лаская ее плечи. Затем склонил голову, чтобы поцеловать ее.

Это было так легко, словно они делили ночи в одной постели уже не первый год. Это было так волнительно, будто они оба были невинными, словно дети.

Прикосновение, вкус, неторопливость, желание. Шепот, тихий и протяжный вздох. Его руки не были торопливыми, они доставляли удовольствие, лаская ее всю, расстегивая пуговицы, останавливаясь, чтобы погладить ее тело.

Ее кожа трепетала под его ласками, словно обожженная. Пульс бился со скоростью сто ударов в минуту, ускоряясь еще больше под его пальцами и языком. Ее руки дрожали, а смех, перешедший в стон оборвался, когда она, наконец, дотронулась до его обнаженной плоти.

Заниматься любовью. Эта фраза никогда еще не звучала вернее для нее. Потому что они были бесконечно нежны друг с другом и в то же время ласкали друг друга с ненасытным интересом, который затмевал все остальные чувства и мысли. Его поцелуи становились все более глубокими и страстными, и для нее не существовало в данный момент ничего, кроме этого. Ей больше ничего не было нужно.

Она отдалась ему с щедростью, которая ошеломила его. Ее тело идеально подходило ему, настолько идеально, что это даже пугало. Каждый раз, когда он думал, что вот-вот потеряет контроль, то обнаруживал, что ему легко удается вернуть тот ритм, который они задали.

Неторопливый, легкий, всепоглощающий.

Она была маленькой и изящно сложенной. Хрупкость, которую он ощущал в ней, делала его руки еще более нежными. Даже когда она выгнулась и застонала в первый раз, он не стал торопиться. Было невыносимо возбуждающе просто наблюдать за ее выразительным лицом, на котором отражались все эмоции.

Он подавил желание с силой погрузиться в нее, твердо намеренный контролировать каждое свое движение, чтобы доставить им обоим как можно больше удовольствия. Их глаза встретились, когда он вошел в нее. Она издала стон облегчения, ее губы изогнулись.

Снаружи за окном свистел ветер, и этот звук напоминал легкий звон колокольчиков. А с неба начала падать первый, пушистый снег.