Текст книги "На берегу (Дом у голубого залива)"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Глава шестая
Он сидел на пристани и удил рыбу. Наживкой был кусочек сыра бри, который дала ему Анна. Солнце уже совсем по-летнему пригревало спину.
И тут он услышал, как залаяла собака, а потом – как она бежит по дощатому настилу. Сет даже не обернулся, когда собака холодным носом ткнулась ему в щеку, а просто поднял руку, чтобы она примостилась у него под боком. Когда у тебя тяжело на душе, всегда легче, когда рядом собака. Но собаке, которая от радости била хвостом и лизала Сета в щеку, этого было недостаточно.
– Ну ладно, успокойся, – начал он и осекся.
Это была не собака Камерона, а его собственная, Несмышленыш, который умер у него на руках пять лет назад.
Теплая шерсть, холодный нос, мокрый язык. Как же такое возможно? Несмышленыш еще раз радостно гавкнул и улегся, очень довольный, на колени к Сету.
– Вот он ты, дурачок, – бормотал Сет. – Как же я по тебе скучал! – Он бросил удочку и принялся ласкать собаку.
Откуда-то протянулась рука и успела схватить удочку, не дав ей свалиться в воду.
– Не хотелось бы терять такую изысканную наживку, – сказала женщина, усаживаясь с ним рядом. – Мы подумали, что Несмышленыш поднимет тебе настроение. Что, не клюет?
– Нет…
Слова застряли у него в горле, когда он взглянул на нее. Он много раз видел это лицо на фотографиях. Высокая, худая, с веснушками, разбросанными по носу и по щекам. На ней была бесформенная шляпа цвета хаки, из-под которой выбивались непослушные рыжие волосы, тронутые сединой. А уж ее темно-зеленые глаза ни с какими другими не спутаешь!
– Ты Стелла. Стелла Куин.
Стелла, которая умерла двадцать лет назад.
– А ты вырос таким красивым!
– Мне, наверное, все это снится.
– Можно сказать и так. У тебя такие же глаза, как у Рея. Ты знаешь, я влюбилась в него из-за его глаз.
– Мне всегда так хотелось увидеть тебя. Ты мне никогда раньше не снилась. Во всяком случае, так, как сейчас.
На самом деле Сету никто никогда не снился так, как сейчас, как будто все это происходило наяву.
– Мы решили, что настало мне время побыть настоящей бабушкой. – Она ласково похлопала Сета по колену.
Сет уставился на нее, и она звонко рассмеялась:
– Понятно, что тебе сейчас не по себе. Не каждый день доводится разговаривать с привидением.
– Я не верю в привидения.
– Что ж, тебя можно понять. – Она смотрела на залив. – Ты внук Рея, поэтому и мой внук.
– Он очень хорошо ко мне относился. Мы прожили вместе совсем недолго, но он был…
– Очень порядочным и хорошим человеком. Это ты сказал о нем Камерону. Рей был очень порядочным, а до него тебе, мой бедный мальчик, порядочные люди встречались очень редко.
– Он изменил всю мою жизнь.
– Он дал тебе шанс ее изменить. И ты прекрасно этим шансом воспользовался.
– Рей взял меня к себе и из-за этого погиб. Он не оказался бы на той дороге, если бы не я.
– Рей очень огорчился бы, услышав такое. Он всегда гонял как сумасшедший. В жизни всякое бывает, просто так уж случилось, и не говори глупостей.
– Но…
– А что, если бы Рей не привез тебя сюда и не врезался тогда в телеграфный столб? Может, Камерон с Анной никогда бы не встретились и у них не родились бы Кевин и Джейк. Тебе что, разве хотелось бы, чтобы их не было?
– Нет, конечно же. Но если бы Глория…
– Ага. – Стелла подняла палец. – Вот в чем суть вопроса, не так ли? Без толку говорить: «А что, если Глория» или «Если бы не Глория». Глория Делаутер никуда не делась, и тебе придется с ней разбираться.
– Она приехала сюда.
– Да, дорогой, я знаю.
– Я не позволю ей снова вторгаться в их жизнь. Ей нужны только деньги, и всегда были нужны только они.
– Ты так считаешь? – вздохнула Стелла. – И что, ты собираешься опять от нее откупаться?
– А что еще остается?
– Ты подумаешь и найдешь выход из положения. Она вручила ему удочку.
Сет очнулся. Он сидел на кровати, а рука его была сжата в кулак, как будто он только что держал удочку.
До встречи со Стеллой у Рея была непродолжительная, ни к чему не обязывающая связь с женщиной по имени Барбара Хэрроу. Он быстро выбросил ее из головы, так что трое его приемных сыновей ничего о ней не знали. Рей и не предполагал, что от этой связи на свет появилась девочка.
Глория Делаутер…
А вот Глория об этом узнала. Она разыскала его и занялась вымогательством, постоянно требуя от Рея денег. А потом, восемнадцать лет назад, в сущности, продала сына своему отцу.
Братья Куин были связаны с Сетом не более чем обещанием, которое они дали умирающему. Но для них этого было достаточно. Они дали ему дом, показали, что значит быть членом семьи.
К тому времени, когда Глория появилась на горизонте в надежде выпросить у них денег, Сет был уже одним из братьев Куин. Глория уже не в первый раз требовала от него денег. У него было три года на то, чтобы постараться забыть о ней, чтобы почувствовать себя в безопасности. Но потом она приехала в Сент-Кристофер и стала требовать у четырнадцатилетнего мальчика денег.
Он никому об этом не рассказал.
Он давал ей деньги каждый раз, когда она появлялась, до тех пор, пока не сбежал в Европу. Он уехал туда не только для того, чтобы учиться и работать, но и чтобы избавиться от нее.
Когда Сет стал известным художником и о нем стали писать в газетах, у Глории появились на него большие планы.
Он прекрасно представлял, как она будет действовать дальше. После этой записки она заставит его какое-то время мучиться и переживать. Десять тысяч долларов покажутся ему пустяком по сравнению с душевным спокойствием, пусть и временным.
Он не собирается больше никуда от нее сбегать. Она ни за что не заставит его во второй раз лишить себя дома и семьи.
Дрю ожидала, что Сет приступит к работе сразу же, как только она войдет в мастерскую, и закончит ровно час спустя. Она даже прихватила с собой будильник.
Дрю постучала в дверь. Она всегда старалась подчеркивать официальность их отношений.
– Минута в минуту. Просто удивительно. Хочешь кофе?
Он подстригся. Волосы остались длинными, но хвостик исчез.
– Нет, спасибо, я уже выпила чашку.
– Всего одну? – Он закрыл за ней дверь. – Лично я после одной чашки с трудом могу произнести хоть что-то членораздельное.
Дрю подошла к стулу, который он приготовил для нее, и уселась. Она сразу заметила изменения. Он купил кровать. Основание было старым, с простым черным железным изголовьем, одна из ножек поцарапана. На матрасе еще висела магазинная бирка.
– Так что, ты все-таки переезжаешь?
– Нет. Но лучше спать на кровати, чем на полу. Да и вообще, думаю, на ней удобно не только спать.
Она возмущенно подняла брови:
– Неужели?
– Ты что, всегда так озабочена сексом или только рядом со мной? – Он расхохотался, увидев, как она от удивления раскрыла рот. – Просто это было очень выгодное приобретение. Как вон тот стол или эти старые бутылки. Я подбираю вещи, которые мне нравятся. Как и женщин. Ну ладно. Помнишь, в какой позе сидеть? – спросил он, подходя к мольберту.
– Да.
Она послушно поставила ногу на перекладину стула, обхватила руками колено, а затем посмотрела через левое плечо, как будто прислушиваясь к тому, что ей кто-то говорит.
– Я сидела так целый час неделю назад.
– Час, – повторил он, приступая к работе. – Перед тем, как предаться разгулу в выходные.
– Я так привыкла к загулам и безумным похождениям, что они не оказывают никакого влияния на мою жизнь.
Теперь настал его черед:
– Неужели?
Сет так похоже передразнил ее, что она рассмеялась. Он поспешил поскорее схватить это настроение и запечатлеть на холсте ее смеющееся лицо.
– Я знаю твой тип, Дрю. Вы проходите мимо – такие красивые, умные и недоступные, что нам, мужчинам, остается только страдать.
Он явно сказал что-то не то, так как улыбка на ее лице мгновенно погасла.
– Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о том, к какому типу женщин я принадлежу.
– Я не хотел тебя обидеть, извини.
– Я не так хорошо тебя знаю, чтобы ты мог меня обидеть. Однако я знаю тебя достаточно, для того чтобы ты мог меня раздражать.
– Правда, извини. Я пошутил. Мне так нравится, как ты смеешься.
– Недоступная, – почти прошептала она. – Что, может, еще скажешь, что я была гордой и недоступной, когда ты вдруг схватил и поцеловал меня?
– Мое поведение говорит само за себя. Часто мужчина ведет себя неловко с красивой женщиной, к которой его влечет. Ему легче сказать себе, что она недоступна, чем проанализировать свои собственные поступки. Женщины нас пугают.
– И ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты боишься женщин?
– Первую девушку, к которой я испытывал серьезные чувства, да, боялся. Только через две недели решился позвонить ей.
– А сколько тебе было лет?
– Пятнадцать. Ее звали Мэрилин Помрой. Такая маленькая, легкомысленная брюнетка.
Ее губы дрогнули.
– Мне тоже очень нравился мальчик в пятнадцать лет. Уилсон Баффертон Лоуренс. Друзья называли его Баффом.
– И что можно делать с парнем по имени Бафф? Играть в поло или в сквош?
– Мы с ним играли в теннис. На первом свидании я выиграла с разгромным счетом, и это положило конец нашему роману. Я страшно переживала, а потом разозлилась на него, и от нежных чувств не осталось и следа.
– А где теперь этот Бафф?
– Как меня проинформировала моя мать в воскресенье, осенью он собирается жениться во второй раз. Родители напомнили мне – раз пять по меньшей мере, – что они будут счастливы истратить на мою свадьбу сколько угодно, лишь бы показать всем, в том числе Лоуренсам, что у нас все лучше всех.
– Значит, ты хорошо провела время с семьей в День Матери?
Она глубоко вздохнула:
– Мои визиты домой очень редко бывают приятными. А ты, наверное, навестил каждую из своих невесток?
– Да, я заезжал к ним. Отвез подарки. И так как каждая из них расплакалась, когда я вручал их, думаю, им понравилось.
– А что ты им подарил?
– Я написал для них по маленькому семейному портрету.
– Как это мило с твоей стороны. А я подарила матери вазу и дюжину роз. Она была очень довольна.
Сет отложил в сторону краски, подошел к ней и взял ее лицо в ладони:
– Тогда почему ты такая грустная?
– Да я не грустная. – Она не помнила, чтобы разговаривала с кем-то так откровенно. – Тебе трудно понять наши проблемы. У нас все очень непросто, не то что в вашей дружной семье.
– У нас тоже бывают конфликты.
– Нет, это все мелочи, в главном вы единая, дружная семья. Мне уже надо идти, открывать магазин.
– У нас еще осталось время от сеанса, – сказал он. – Уж если я в чем-то и разбираюсь, так это в семейных конфликтах. Первую треть жизни я провел в сплошных конфликтах.
– Это было до того, как ты переехал к дедушке?
– Да, это было до того, как я приехал сюда. Когда я жил со своей родной матерью.
– Да, понимаю.
– Нет, дорогая моя, тебе этого не понять. Она была проституткой, пьяницей и наркоманкой. Она превратила первые годы моей жизни в настоящий кошмар.
– Мне очень жаль. Это, должно быть, было ужасно. Но ведь сейчас она для тебя ничто.
– И к этому заключению ты пришла, прочитав пару статей и узнав от меня несколько фактов?
– Нет. Я подумала, что это так, когда провела чудесное воскресенье в компании твоей семьи. Ну вот, теперь и ты погрустнел. – Она покачала головой. – Я вообще не понимаю, с какой стати мы затеяли этот разговор.
– Это ведь естественно. Люди, которые увлечены друг другом, всегда рассказывают о себе.
– Я ведь уже говорила тебе…
– Да, я помню, ты не хочешь, чтобы между нами что-то было. Но это есть. – Он провел пальцем по ее волосам – от челки до шеи. – Мы встречаемся уже несколько недель…
– Мы с тобой не встречаемся.
Он неожиданно быстро и страстно поцеловал ее.
– Ну вот, видишь?
Она не успела среагировать, а он уже снова целовал ее нежно и медленно. Он гладил ее своими чудесными руками по лицу, шее и плечам.
И все ее клятвы насчет мужчин и серьезных отношений начали рушиться. Когда он немного отстранился, она перевела дыхание и сказала:
– Может, я и буду спать с тобой, но встречаться – ни за что.
– Значит, я вполне подхожу тебе для секса, но не для романтического ужина при свечах. Мне, право, даже как-то неловко такое слышать.
– Ну ладно, признаю, что у тебя прекрасное чувство юмора. Я восхищаюсь твоими картинами, и мне очень нравится твоя семья. Я подумаю.
Меня спас будильник, подумала Дрю. Когда он прозвенел, она подошла к мольберту. На холсте было шесть набросков – в разных ракурсах, с разным выражением лица.
– Я думала, ты пишешь портрет в той позе, в какой меня посадил. Ты ведь начал его, а теперь я вижу столько новых рисунков.
– У тебя сегодня не было настроения позировать. Тебя что-то беспокоило, вот я и пытался схватить все мелькавшие у тебя на лице чувства. Ты обещала уделить мне четыре часа в воскресенье, – напомнил он. – Мне бы хотелось поработать на воздухе, если позволит погода. Я как-то проезжал мимо твоего дома. Ты не возражаешь, если я буду писать тебя там? И тебе будет удобнее. Ну как, в десять часов нормально?
– Думаю, да.
– Да, и насчет той картины с наперстянками. Если ты дашь ее мне, я ее вставлю в раму, и тогда ты сможешь узнать, сколько она стоит. Ведь тебе это, наверное, интересно.
– Она внизу, в магазине.
– Я зайду за ней, перед тем как ехать домой. – Он шутливо пробежался пальцами по ее руке и сказал с усмешкой: – А попозже вечером я могу к тебе заехать, и мы по-быстрому займемся сексом, без всяких там глупых прелюдий.
– Не думаю. – Она направилась к двери, а на пороге обернулась и сказала, глядя ему прямо в глаза: – Если это и произойдет, то ни в коем случае не по-быстрому и не как что-то само собой разумеющееся.
Когда дверь за ней закрылась, он посмотрел на холст. Она олицетворяла собой множество женщин. И каждая из них ему нравилась.
– Что-то его волнует.
Анна ходила взад и вперед по ванной комнате и разговаривала с силуэтом Камерона, просвечивающим сквозь занавеску.
– Да все с ним нормально. Он просто пытается приспособиться к новой жизни.
– Он плохо спит, я это заметила.
– Он же художник. К тому же он еще работает на верфи, ему приходится заново привыкать ко всем нам.
– А ты заметил, как он проводит свободное время? Он не встречается с бывшими друзьями. Он не ходит на свидания ни с Дрю, ни с кем-то еще. Вот и сейчас он внизу, играет в видеоигры с Джейком, – продолжала она. – И это в пятницу вечером! Вспомни, часто ты в его возрасте проводил выходные дома?
Чуть позже Камерон заглянул в комнату к своему младшему сыну: они с Сетом азартно сражались в какую-то игру. Джейк в восторге кричал:
– Теперь я твой правитель! Поклонись королю!
– Размечтался! Давай-ка сыграем еще раз!
– Сначала поклонись королю! – повторил Джейк.
– Пошли прогуляемся, – кивнул Камерон Сету.
– Можно мне с вами? – Джейк вскочил со стула.
– А ты убрался в своей комнате, сделал уроки, нашел средство против рака, поменял масло в моей машине?
– Ну, пап, ладно тебе!
– Сет, возьми пива и выходи на улицу.
– Ну почему мне нельзя с вами? – канючил Джейк.
– Мне надо поговорить с Сетом.
– Что стряслось? – спросил Сет, бросая Камерону банку пива и направляясь к заднему выходу.
– Пойдем покатаемся на лодке.
– Сейчас? – удивленно спросил Сет, глядя на небо. – Через час стемнеет.
– А ты что, стал бояться темноты?
Камерон направился на пристань и ловко прыгнул в лодку.
Сет взялся за весла, чтобы отойти от пристани. Когда он поднял парус, наполнивший его ветер зазвучал для него как музыка. Они прошли на моторе вниз по реке, а потом через узкий пролив вышли в залив. Сет поднял кливер и закрепил паруса, а Камерон направил яхту по ветру.
Скорость, свобода, восторг – все это помогло Сету выбросить из головы печали, заботы и сомнения. Минут пятнадцать они практически не разговаривали. Когда лодка замедлила ход, Камерон вытянул ноги и открыл вторую банку пива.
– Ну давай, рассказывай, что с тобой происходит.
– А что со мной происходит?
– Знаешь, Анне кажется, с тобой что-то не то. Она все просит меня разузнать, в чем дело.
– Скажи, что меня заботит будущее. Мне ведь рано или поздно придется обзавестись собственным домом, да и о выставке я думаю – как там все пройдет.
– Ну да, конечно.
Камерон посмотрел в сторону берега и стоявшего у реки старого дома. Проследив за его взглядом, Сет нервно заерзал.
– Королевы цветов дома еще нет, – сказал Камерон. – Хочешь, я тебя здесь высажу? Ты можешь изобразить обычную в таких случаях сценку: «Ты знаешь, мы как раз случайно проплывали мимо», ну и так далее.
– Тебе самому это когда-нибудь помогало?
Камерон мечтательно вздохнул и посмотрел на небо, как будто вглядываясь в прошлое:
– Я бы мог столько всего тебе порассказать! А эта твоя девушка – действительно лакомый кусочек.
– Не говори о ней в таком тоне.
– Хорошо, не буду. У тебя с ней серьезно?
Сет шумно выдохнул и посмотрел на ее дом.
– Да я и сам никак не могу разобраться. Мне очень нравится быть с ней рядом, с ней интересно. Правда, характер у нее непростой.
– Бесхарактерная женщина хороша для того, чтобы разок переспать с ней. Но когда задумываешься о постоянном…
– Я этого не говорил. – Сет поправил леер. – Послушай, я хочу ее писать. Мне нравится с ней общаться, несмотря на ее характер. И я, конечно, хочу, чтобы мы были близки.
– Вот тогда-то ты, может, и будешь спать лучше.
– Дрю не имеет никакого отношения к тому, как я сплю. Камерон развернул лодку к берегу. Уже смеркалось.
– Может, все-таки скажешь, из-за чего ты ночами не спишь? Ведь Анна от нас с тобой все равно не отстанет.
Сет подумал о Глории. Он мог поделиться с Камероном всем, чем угодно, но только не этим. Но, может быть, настало время рассказать ему о чем-то еще?
– Знаешь, я тут видел очень странный сон, мне приснилась Стелла.
– Мама? Тебе приснилась мама?
– Я знаю, что это странно, я ведь никогда ее не видел.
– Ну и что тебе снилось?
– Я сидел на пристани позади дома и ловил рыбу. Вдруг откуда-то выскочил Несмышленыш. Я ведь знал, что он умер, – я имею в виду, что и во сне я прекрасно об этом помнил, так что я очень удивился. А потом и Стелла оказалась рядом со мной.
– Как она выглядела?
– Прекрасно. На ней была старая панама цвета хаки.
Камерон вспомнил эту старую панаму и то, как мать всегда пыталась убрать под нее гриву непослушных волос. Может, у них есть ее фотография в этой панаме? Он что-то не мог припомнить.
– Ну и что дальше?
– Да ничего в общем-то особенного. Мы просто сидели и разговаривали. Дело даже не в том, что именно мы говорили друг другу, а в том, насколько реальным все это казалось.
– Я знаю, как это бывает.
Разве и сам он не разговаривал много раз с Реем, после того как тот умер?
– Я всегда так жалел, что мне не довелось встретиться с нею, – продолжал Сет. – А теперь мы наконец повидались.
– Когда тебе приснился этот сон?
– На прошлой неделе. Согласись, все это как-то странно.
– Если она приснится тебе еще раз, спроси, помнит ли она, как пекла хлеб из кабачков.
– Мама? – спросил Филлип, когда Камерон зашел в его кабинет на верфи. – Ему снилась мама?
– Может, снилась, а может, и нет.
Этан потер подбородок:
– Он сказал, что мама была в этой страшненькой панаме?
– Да.
– Она часто ее надевала, – заметил Филлип. – Сет, скорее всего, видел эту панаму на какой-нибудь фотографии.
– Нет у нас таких фотографий. – Камерон взглянул на братьев. – Помните, она всегда любила прийти вот так на пристань и посидеть с нами. Рыбалка ее не интересовала, но если кому-то из нас было нелегко, она обязательно приходила и сидела рядом, пока мы не начинали ей все выкладывать.
– Да, это у нее здорово получалось, – согласился Этан. – Всегда все разузнает и даст совет.
– Если кто-то и может выведать, из-за чего переживает Сет, так это мама. Пусть даже во сне. Пойду-ка я вниз, пока он не догадался, что мы здесь его обсуждаем. – У самой двери Камерон остановился. – Я сказал, чтобы в следующий раз он спросил у нее про хлеб из кабачков.
Оба с недоумением смотрели на него. Этан вспомнил первым и расхохотался. Филлип сказал:
– А я как-то совсем забыл.
– Посмотрим, вспомнит ли она, – усмехнулся Камерон и пошел вниз.
Он уже был на последней ступеньке, когда открылась дверь и в помещение ворвался солнечный свет. В его лучах стояла Дрю.
– Привет, прекрасная леди. Ищешь моего глупого брата?
– Которого из них ты имеешь в виду?
Он довольно ухмыльнулся:
– А ты быстро все схватываешь. Сет, видно, не теряет времени даром.
– На самом деле я не…
Но Камерон уже взял ее за руку и повел за собой.
Широко расставив ноги, Сет, голый по пояс, стоял к ней спиной на палубе лодки. Его спина и плечи выглядели гораздо более мускулистыми, чем можно было ожидать от человека, зарабатывающего на жизнь кистью. При одном взгляде на него у нее пересохло во рту.
Он поднял руку, вытер пот со лба, а потом заметил ее. И все в ней встрепенулось от его улыбки. Она видела, как шевелятся его губы, но из-за громкой музыки не слышала, что он говорит. Камерон подошел к приемнику и убавил звук.
– Эй! – Из-под палубы появилась голова Обри. – В чем там дело?
– У нас гости.
– У нас ведь завтра сеанс? – спросил он Дрю, вынимая из кармана платок, чтобы вытереть руки и лицо.
– Да. – Дрю заметила, что Обри наблюдает за ними. – Я не хотела мешать вам работать. Просто я ехала мимо и решила посмотреть, как работает ваша компания.
– Я здесь все тебе покажу.
– Ты занят. – И твоя напарница следит за мной, как ястреб, подумала про себя Дрю. – В любом случае мне сказали, что говорить о том, за чем я пришла, надо с тобой, – обратилась она к Камерону.
Камерон развел руками и сказал Сету:
– Вот видишь, все красивые женщины понимают, с кем лучше иметь дело. Чем я могу тебе помочь?
– Я хочу купить лодку.
– Правда? – Камерон обнял ее за плечи и повел к лестнице. – Ну что ж, ты пришла куда надо.
– Я тоже могу рассказать о лодках! – крикнул Сет.
– Это мой младший партнер. Мы пытаемся не обижать его. Так какая лодка тебя интересует?
– Восемнадцатифутовая. Киль из кедра. Возможно, с изогнутым форштевнем. Правда, если у специалиста будут другие идеи, я готова их рассмотреть. Мне нужна хорошо сбалансированная яхта, с надежной остойчивостью, но в то же время способная развить достаточную скорость.
– Такой эксклюзивный проект обойдется тебе недешево.
– Я и не надеялась, что яхта достанется мне бесплатно, но условия договора я ведь должна обсуждать уже не с тобой. Мне кажется, это надо сделать с Филлипом, а если мне потребуется какой-то специальный проект – то с Этаном.
– Ты прекрасно подготовилась.
– Я люблю знать, с кем имею дело, а дело я предпочитаю иметь с лучшими. А это, судя по отзывам, и есть вы – братья Куин. Когда я смогу посмотреть готовый проект?
Господи, подумал Камерон, ты сведешь моего брата с ума.
– Пойдем наверх и обо всем договоримся.
Спустя полчаса она вышла с Этаном из кабинета, и он проводил ее до двери.
– Мы подготовим черновик проекта к концу следующей недели, – сказал он ей. – Может быть, и раньше, если уговорим Сета сделать основную его часть.
– О! – воскликнула она и бросила, как она надеялась, небрежный взгляд в сторону рабочего отсека. – А он разве занимается проектированием?
– Когда нам удается упросить его. Он, видишь ли, рисует лучше, чем мы все, вместе взятые. – Этан протянул ей руку. – Работать с тобой будет одно удовольствие.
– И с вашей компанией тоже.
Он открыл перед Дрю дверь, а потом пошел к Сету с Обри.
– Дрю там, наверху? – спросил Сет.
– Нет, она уже ушла.
– Ушла? Черт возьми, мог бы меня предупредить. – Он выпрыгнул из лодки и бросился к двери.
Обри состроила ему вслед гримасу:
– Влюбился по уши.
– Кажется, да. – Этан удивленно посмотрел на нее. – А тебе-то что?
– Сама не знаю. – Она пожала плечами. – Просто она – это совсем не то, что я бы ему пожелала. По-моему, она какая-то зажатая.
– Не все ведь такие раскованные, как ты. Главное – чтобы Сету нравилась.
– Да, конечно.
Но по ее лицу было видно, что она с Этаном до конца не согласилась.
