Текст книги "Королева в услужении"
Автор книги: Нора Лофтс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
Ричард молча слушал, но выражение лица оставалось жестким, а взгляд прищуренных глаз был холодным и неприветливым. Альенора попыталась еще раз:
– Иоанн всегда, с раннего детства, завидовал тебе. Ему хочется стать королем, он обожает внешний блеск и великолепие, но чурается ответственности. Лонгчамп, выросший в нищете, жаждет власти. Они прекрасно споются. Иоанн наденет корону, Лонгчамп возьмет скипетр. А кто остановит их? У кого есть для этого достаточно сил? Кто, кроме тебя, дерзнет схватиться с Лонгчампом, его личной армией и полуторатысячной охраной?
«Хороший вопрос, – подумала Альенора. – В нем содержится откровенный вызов».
Однако уши Ричарда в тот момент слышали только зов Востока и были глухи ко всему остальному.
– Вы умеете убеждать, всегда умели! Но если то, что вы сказали, было бы в тысячу раз справедливее, я все равно не отступил бы от своего плана. Я отлично понимаю – это последняя отчаянная хитрость самого дьявола! Уже многое испробовано, чтобы меня остановить, – от противодействия короля французского Филиппа до массового падежа мулов, – но я преодолел все препятствия. И вот теперь это известие! Однако я не сверну с намеченного пути. Возможно, дьявол, наконец, Поймет, что встретил достойного противника, и оставит меня в покое.
– Но ты не можешь… просто игнорировать письмо, Ричард. Это ведь отчаянная мольба о помощи.
– И я отвечу. Я напишу Джеффри Йоркскому, что если Лонгчамп живет с такой пышностью, то, значит, он расходует деньги, которые следовало выслать мне. А я нуждаюсь в деньгах сию минуту. Они должны были прибыть вместе с этим письмом. На проклятом острове все в двадцать, тридцать раз дороже обычного. Поверьте мне, я продал бы Лондон, если бы нашелся покупатель…
– Тише! – предостерегла Альенора, оглядываясь и с облегчением убедившись, что поблизости никого нет. – Не говори так опрометчиво. Подобные слова расходятся слишком быстро, по дороге обрастая невероятными подробностями. Подумай о жителях Лондона, о гильдиях и что они для тебя значат, хотя бы как источники денежных поступлений!
Положив руку на корсаж и нащупав на груди антиохский бриллиант, она добавила:
– Я смогу помочь тебе раздобыть деньги немедленно, если ты пообещаешь мне одну вещь. Не ограничиться посылкой в Англию лишь письма. Раз уж ты не можешь поехать сам, то пошли туда решительного и толкового человека. Джеффри Йоркский умен, предан тебе и горд и никогда бы не прислал подобного письма, если бы не очутился в безвыходном положении. Окажи ему реальную помощь, Ричард, и я отдам тебе вот это.
Альенора потянула за цепочку, и великолепный камень засиял и засверкал при свете коптившей масляной лампы, посылая во все стороны голубые, желтые, красные и фиолетовые лучи.
Как завороженный смотрел Ричард на бриллиант, а Альеноре вспомнилось, что еще в детстве она часто с помощью подарков старалась побудить его к хорошему поведению, а он, приняв подарок, все же поступал по-своему.
– Вероятно, это украшение должно бы принадлежать старой Кейт: однажды, будучи в трудном положении, я завещала бриллиант ей. Но теперь у нее пенсия, а когда мы возьмем Иерусалим, у нас не будет недостатка в драгоценных камнях. Бери бриллиант, Ричард, и дай мне слово.
К ее удивлению, он не шевельнулся, а только смотрел, не отрываясь, на драгоценный камень. В глазах не было выражения жадности.
– У меня нет ни малейшего желания принимать от вас это украшение, – сказал Ричард. – Все эти долгие годы… у вас не было ничего нарядного и красивого.
– Тем лучше, я привыкла обходиться без излишеств. А эта вещица пришла с Востока, и только справедливо, что она вернется туда же в виде вооружений и поможет освободить Священную землю.
– Ну что ж, если вы так полагаете, то я с благодарностью приму бриллиант.
Положив камень на ладонь, Ричард некоторое время задумчиво смотрел на него, и перед его мысленным взором вставали вереницы вьючных мулов, метательные орудия, мешки с мукой и штурмовые лестницы. Накинув на шею цепочку, он спрятал камень под рубашку.
– Я знаю, кого послать, – проговорил Ричард. – Кутанса Руанского.
– Ах, Ричард! – воскликнула в испуге Альенора. – Он же совсем старый!
– Вы тоже женщина в годах! – рассмеялся Ричард. – Но не унимаетесь!
– Но он ведь церковник и к тому же чужеземец. У него не будет никакого авторитета! Пошли по крайней мере опытного воина и англичанина.
– У меня нет лишних солдат, – отрезал Ричард коротко. – Все, кто что-нибудь да стоит, здесь со мной, и каждый из них нужен. Мы охотимся на более крупную дичь, чем эта маленькая крыса, играющая в короля. И мне становится ясно, что именно на мое войско ляжет основная тяжесть этой кампании. На французского короля Филиппа надежды мало; при первом же намеке на прямой откровенный разговор он делается угрюмым и надувает губы.
– Он не вырос, как ты, среди людей, говоривших прямо и откровенно друг с другом. Родился Он поздно в семье, где были только девочки: отец в нем души не чаял, вероятно, никто за всю его жизнь не разговаривал с ним просто и правдиво. Ты должен обходиться с ним помягче…
«И вот я уже опять лезу с советами», – подумала Альенора.
Пойду сейчас же к Кутансу – сказал Ричард, спрыгивая с помоста и протягивая матери руку.
– Могу ли я как-то переубедить тебя?
– Никто не сможет. Я знаю, как поступить. Строгое письмо Джеффри Йоркскому и неограниченные полномочия Кутансу Руанскому – и все будет в порядке. А теперь я провожу вас. Где ваша охрана?
– Мы приехали вдвоем: я и Гаскон.
– Вы самая безрассудная женщина. На вас могли напасть и ограбить. Просто удивительно, что вы проскочили невредимыми.
– У меня не было ничего с собой, что могло бы привлечь воров.
– У вас было вот это! – коснулся Ричард собственной груди. – И еще мул. Они отобрали бы его. И завтра продали бы мне втридорога. Подождите…
Ричард выделил шесть лучников для сопровождения, помог матери сесть в седло, нежно поцеловал ее и пообещал завтра выкроить время и навестить их в замке. Затем он отправился на поиски Кутанса, и Альенора слышала, как он весело напевал.
Потрясение, вызванное письмом, видимо, почти прошло. Он принял бестолковое и бесполезное решение и был уверен, что все уладится.
У нее же – пока она ехала между палаток, затем по открытой местности, мимо домов спящего города и по крутой дороге к замку – все росло и усиливалось чувство подавленности. Она опять потерпела неудачу.
Слов нет, часть своей задачи она успешно выполнила. Ведь к Ричарду она отправилась с намерением уговорить его исполнить свой долг и навестить принцессу, и он пообещал. Менее значительная, чисто женская часть удалась. Не следует ли ей довольствоваться этим? Много лет назад аббат Бернар предостерегал ее от вмешательства. Если бы только она прислушалась к его совету, насколько по-другому сложилась бы ее жизнь! Даже трагедии, связанной с посещением Вудстока, не произошло бы, не поспеши она к Генриху, чтобы изложить свое мнение относительно его обращения с сыновьями.
И она была уже старуха… шестидесяти восьми лет – очень почтенный возраст для женщины. Ричард сказал: «Вы тоже женщина в годах», – вовсе не желая обидеть ее. Это правда, она уже старая женщина; теперь самое время отойти от всех активных дел и, наконец, сосредоточиться лишь на женской пассивной роли. Ричард – король Англии. Так почему же она испытывает ноющую боль за страну, которая ей вовсе не принадлежит?
Альенора отбросила беспокойные мысли и подумала: «Я возвращусь в замок и завтра начну готовить свадьбу: место, время, наряды… а потом стану ждать внуков… сделаюсь тактичной и мирной старухой: в руках иголка с нитками, на языке – приятные и почтительные слова…»
Они уже отъехали довольно далеко от лагеря, когда трубы заиграли вечернюю зарю. Эти звуки, приглушенные расстоянием, особенно трогали за душу.
Один из лучников проговорил:
– Ваше величество, будьте милостивы, остановитесь на минутку. Прозвучал сигнал, и мы в пределах слышимости, а правила предписывают…
Трубы вновь заиграли, и он замолчал: потом шесть лучников стали в ряд на краю дорожки и, подняв вверх правую руку, дружно хором крикнули:
– Спаси и помоги, Гроб Господень!
Они повторили свой клич трижды, и по спине Альеноры пробежали мурашки. Она почувствовала, как к горлу подкатил комок. Еще минуту назад по дороге двигались вместе восемь человек, теперь существовало уже две группы: убежденные крестоносцы, объединенные священной идеей, и старая женщина со своим слугой.
– Благодарим вас, ваше величество, – сказал тот же лучник. – Снова к вашим услугам и можем продолжить путь.
Преодолевая комок в горле, Альенора спросила:
– Вы это проделываете каждый вечер?
– Каждый вечер, перед тем как лечь спать.
Ричард и сотни тысяч таких, как он, пойдут вперед, будут сражаться и, вероятно, погибнут, откликаясь на этот призыв: «Спаси и помоги, Гроб Господень!» А она – хотя и почувствовала сильное волнение при дружном кличе, и услышала в нем зов благородных рыцарей – не в состоянии ничего сделать, кроме как тащиться следом за войском, бесполезная, ненужная.
И в это мгновение у нее в мозгу ясно и отчетливо сверкнула, словно молния, прозвучала, точно глас, услышанный апостолом Павлом по дороге в Дамаск, мысль о том, каким образом она может – нет, должна – ответить на ночной призыв.
И отстраняя руку веселого лучника, державшего поводья ее мула, Альенора сказала:
– Мне нужно вернуться. Я кое-что забыла.
– Один из нас может сбегать и принести, ваше величество. Вы уже почти дома.
Он жалел старую, слабую женщину. Но он заблуждался. Ах, как он заблуждался! Со всех четырех сторон света к ней стекались сила, уверенность и энергия. Она внесет свой вклад, причем такой, какой только она одна в состоянии внести.
– Нет, – повторила Альенора. – Большое спасибо. Я должна вернуться сама.
Бедный мул, уже предвкушавший спокойное стойло, только тяжело вздохнул, когда его заставили повернуть назад. Альенора ободряюще похлопала его по шее.
«Как и от меня, – подумала она, – обстоятельства потребовали от него еще потрудиться в тот момент, когда он уже считал, что его служба кончилась».
Кто еще, помимо Ричарда, устремившего свой взгляд на Восток, к Иерусалиму, может вернуться в Англию и навести там порядок? Кто еще обладает достаточной властью, чтобы наказать Иоанна, как нашкодившего щенка? Кто еще имеет полное право взглянуть на развевающийся над Виндзорской башней флаг и спросить: «Почему здесь эта тряпка?» Кто еще в состоянии заставить полторы тысячи телохранителей выглядеть подобно оловянным солдатикам?
Розовый отсвет над лагерем постепенно исчез. Костры потухли, все кругом успокоилось. Ни звука, кроме топота ее мула, позвякивания уздечки и шаркающих шагов сопровождающих Альенору людей. Она ехала и размышляла над тем, что она скажет Ричарду.
А скажет она следующее: «Пошли в Англию меня, Ричард. Я уже была регентшей, народ знает меня и доверяет мне. Я сохраню Англию для тебя, пока ты сражаешься за Иерусалим. Буду беречь твой авторитет и править справедливо. Сумею сблизить твоих нормандцев с англичанами, поскольку я не принадлежу ни к тем, ни к другим. Я сплочу этих людей в великую единую нацию, способную на великие дела. Я сделаю все, чтобы они торжественно встретили тебя, когда ты вернешься с победой. Это будет мой вклад в твой крестовый поход.
Я справлюсь, потому что вся моя прошлая жизнь – даже самые большие мои неудачи – готовила меня для этой высокой миссии. И я сделаю все, как нужно».
