Текст книги "Час злосчастный (СИ)"

Автор книги: Нора Алер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Шаг в Безвременье ==========

Он стоял на набережной один. В такой час на улицах было безлюдно, можно было бы сказать и «тихо», если бы не крики чаек. Вдоль реки проплыла лодка, кажется, с туристами. Да, только туристы могли так громко возмущаться, что Биг Бен закрыли лесами. Чарльз чуть улыбнулся и выдохнул. Должно быть, он единственный, кого радует возможность не видеть циферблат над Лондоном.

Чайки не умолкали. Они преследовали кого-то. Насекомое. Чарльз поморщился, вспоминая беседу с одним неприятным насекомым, но потом понял, кого именно ловят, и мысленно выругался. Ловко поймав бабочку с голубыми крыльями, он быстро сунул её под полу плаща и бесцеремонно отогнал чаек, которые исклевали ему руку и испачкали плащ. Когда крылатые троглодиты отстали, Чарльз осторожно поднял полу.

– Живой?

– Живой, – откликнулась бабочка. – Твоя дочь не выдержала испытание.

– Пыталась искать меня?

– Пыталась искать отца и других Цилиндров, которых захотел найти Таррант. Тебе лучше вернуться и взглянуть на приборы.

– Я просил не трогать никого из Подземья, – Чарльз зашагал вдоль набережной. – Почему ему неймётся? Что неясно прописано в договоре?

– Задашь вопрос ему лично, когда всё исправишь.

Чарльз торопливо пересёк улицу и зашёл в свой дом. Путь до кабинета занял полминуты, на столе управления всё было по-прежнему, только один прибор не работал. Красная ржавчина покрывала экран и стрелку под стеклом.

– Он сам сломался? – Чарльз усмехнулся. – А говорил, его механизм вечен.

– Не думай, что Алиса этому очень рада, – голос Абсолема звучал бесстрастно, но Чарльз знал, как эта вредина злится. – Она там, внутри.

– Так почему же ты не застыл? Ты принадлежишь тому миру, не этому.

– Логичнее было бы спросить, почему не застыл ты. Иди и спасай всех.

***

Старое викторианское кладбище встретило Чарльза и Абсолема туманом. Кусты роз, что цвели у надгробия с надписью «Чарльз Кингсли», сморщились и завяли, из-под могильной плиты торчали иглы красной ржавчины. Одно прикосновение разрушило плиту, открывая проход в Подземье. Нора была всё такой же глубокой, только упасть в неё было нельзя – проход был испещрён красными шипами. Самые крупные выдержали вес Чарльза, другие обламывались под его ногами, пока он спускался, но снизу были новые и новые, они не позволяли набрать скорость. Последняя сетка из шипов расцарапала Чарльзу лицо, и когда тот приземлился, гулкий звон разнёсся по залу, акустика которого не позволяла слышать подобное.

– Он знает, что ты здесь. Твоя кровь ему сказала.

На сетке из шипов, возле которой порхал Абсолем, расцветали алые розы. Чарльз не обернулся на слова бабочки. Он смотрел на фигурку девочки, что стояла в зале. Ржавчина всё делала красным и колючим, но Чарльз знал, что волосы у девочки золотистые и мягкие, а глаза карие и блестящие. Она стояла на полу, разделённом на чёрные и белые клетки, и смотрела на дверь, за которой начиналась Страна чудес.

– У тебя нет уменьшающей микстуры, иди через комнату Шалтая, – Абсолем порхнул к двери, что была напротив крохотного прохода, на который смотрела застывшая Алиса. Чарльз шагнул следом, и от его прикосновения дверь исчезла. Кабинет был всё в той же красной ржавчине, даже зеркало было изъедено её неровными пятнами. На шахматной доске застыла королевская рать, судя по выражению их лиц, они следили за очередным падением Шалтая-Болтая.

– Идём, – Абсолем манил к выходу, но Чарльз задержался. Шагнув к столу с шахматами, он наклонился и коснулся покрытого красной ржавчиной яйца. Оно почти упало, но шипы на ковре сплелись с шипами на теле Шалтая-Болтая, закрепив его в полутора дюймах над полом. Чарльз аккуратно разломил шипы и поставил яйцо на пол.

– Ты полагаешь, сейчас надо тратить время на это?

– Время уже потрачено, не так ли?

Если бы Абсолем не был маленькой бабочкой, он бы, наверное, стукнул Чарльза чем-нибудь тяжёлым. Шагнув к двери, Чарльз коснулся её, и вновь ржавчина под его пальцами осыпалась, открыв проход.

– Белая Королева пьёт чай со своими подданными, значит, проход к Замку Бесконечности закрыт, – Абсолем летел вниз к застывшим красным фигурам. Чарльз спускался следом, красные шипы пронизывали воздух, по ним можно было шагать. Мирана, Баярд, Труляля и Траляля, Чешир… Старые знакомые, которые не захотели идти с ним в Замок Бесконечности. Отказались говорить со Временем, вверив ему свою судьбу безраздельно.

– Попробуем через Незапамятную Бездну. Так быстрее и проще, – Чарльз наклонился к Кролику. – МакТвисп всё ещё заведует норами, верно? Время не отпускает жителей Подземья без своего знака.

Из кармана Кролика высовывался круглый корпус часов. Чарльз осторожно вытащил их, открыл и пощёлкал по циферблату. Ржавчина частично исчезла, одна из стрелок завертелась.

– Все норы заканчиваются в Бездне, стало быть, они соединены с Замком. Сейчас, сейчас, – Чарльз шагал, почти не запинаясь о шипы, а стрелка часов, подобно стрелке компаса, указывала одно-единственное направление. Когда она завертелась, Чарльз коснулся земли, и та провалилась под его ногами.

***

– Признайся, даже ты тут не бывал, – Чарльз шагал по нижним этажам Замка Бесконечности, Абсолем летел следом. По обе стороны тянулись темницы, все они были пусты.

– Ты и доволен, что взбунтовался и сбежал. Это не повод для гордости, знаешь ли, бывать в заточении у Времени.

– А ты не знал, что мы все в цепях? Никогда не думал, что жители Подземья практически никогда не перерождаются и потому обречены сидеть в своём мире, пока часы не прекратят тикать?

– Но и в Надземье вы не перерождаетесь. Ты променял одну клетку на другую, разъярив тюремщика, остальные заключённые тебя не поддержали. Я никогда не видел в этом смысла.

– Ты проходил жизнь за жизнью и смерть за смертью, ты всегда был свободен от Времени, поэтому тебе всегда было плевать на то, что этот мир никуда не движется, и один день здесь похож на другой. Вечные странности, которым не удивляются, вечные чудеса, которые не берегут. За одно маленькое чудо в Надземье были готовы расцеловать тебя…

– За одно маленькое чудо тебя были готовы убить. Сколько эпох ты сменил, прежде чем смог освоиться? Сколько раз играл с тамошним Временем?

– Я ни о чём не жалею. Хелен, Маргарет и Алиса того стоили.

Они поднимались всё выше и выше, пока не увидели фигуру самого Времени. Все жители Подземья застыли в разных моментах своей жизни, лишь Время оставил после себя единую фигуру. За его спиной была Алиса. Ей не хватило самой малости, чтобы вернуть хроносферу.

– Милая моя девочка, – Чарльз провёл рукой по красной неровной щеке Алисы, но ржавчина не исчезала. Маленькие капельки крови текли по его ладони и падали вниз, превращаясь в алые розы.

– Хватит сентиментальничать. Знал, на что шёл.

Хроносфера поддалась не сразу. Прежде чем вставить её на место, Чарльз поднял один из алых бутонов и положил к себе в карман. «Может, хоть так, милая Алиса, я смогу представить, что ты рядом…»

Вспышка – и мир вокруг исчез.

***

– Так-так, Чарльз Кингсли, – Время вальяжной походкой прошёл по своему кабинету. – Я уж думал, никогда тебя не увижу.

– Зачем ты послал за мной Абсолема? Ты знал, как всё исправить. Время за пределами Подземья шло своим чередом, я видел это своими глазами, и приборы мне не лгут. Ты не хотел их отпускать, не хотел сказать, что ты – не единственное мерило Вечности. Они пострадали по твоей вине.

– Не я нарушил свои связи. Это моя бывшая сошла с ума.

– Здесь все сходят с ума рано или поздно. Они умные, добрые, замечательные, они недостойны такой судьбы. Ты этого не понимаешь.

– Если бы они были такими замечательными, сами пошли бы ко мне просить за Цилиндров. Ключи всегда были у Мираны. Но нет, им надо было прикрываться Алисой.

– Она ведь не пыталась меня искать. Я это знаю. Моя дочь достаточно сильна.

– Уилкинс! Где договор, который мы с Кингсли подписали? – Время довольно долго держал руку в воздухе, пока его дворецкий не вложил в неё бумагу. – Вот, перечитай заново. Она не должна была искать умершего отца. Чьего отца, не оговорено. Даже если отец не умер на самом деле, она считала его умершим и искала.

Чарльз молчал.

– Она пришла в замок за хроносферой. Договор позволяет мне выслать за тобой хоть целый отряд воинов, чтобы заточить тебя в Подземье навеки. Я не общался с жителями, я позволил Миране закрыть часы в королевском замке и даже не вмешивался в их войны с сестрой, хотя я же в результате пострадал. Но я не вмешался. Я попросил того, кто может без моих часов перемещаться между мирами, привести тебя. Попросил. Не приказал. Ты всё ещё не ценишь моё милосердие?

– Я знаю твоё коварство. Ты подсылал МакТвиспа к Алисе, когда она была совсем маленькой. Ты хотел заманить её в этот мир и оставить здесь, пользуясь тем, что она похожа на меня. Я искал Надземье, она – Подземье. И если бы Мирана не владела магией мёртвых, она бы не смогла помочь Алисе вернуться.

– Да, признаю, я был в ярости, когда ты сбежал. Я хотел ранить тебя побольнее. Алису ты любил больше Маргарет, старшая дочь и жена были слишком обыденны, слишком принадлежали Надземью. Я мечтал, чтобы Алиса осталась здесь, и ты бы за ней вернулся. Потом понял, что лучшее наказание для тебя – разлука с семьёй. И я схитрил, когда составлял договор. Вы должны были разлучиться, чтобы я дал возможность Подземью жить так, как они сами захотят. Я лишь следил за сроками их смерти. Но одной попытки найти друг друга хватило бы, чтобы я вмешался. Алиса почти поверила, что смерть родителя можно отменить. «Невозможное может быть осуществимым», верно, Кингсли? Её часы должны были принадлежать мне.

– Нет, – твёрдо ответил Чарльз. Он умел скрывать испуг, но Время знал, что тот боится.

– К несчастью, она отдала мне твои, и отказать я не имел права по договору. Она останется в Надземье, и её время буду отмерять не я. В моих руках твоя судьба, – Время достал из кармана старые часы, которые Чарльз купил в Лондоне много лет назад. – Ты был бы уже мёртв, но ты оказал мне услугу. Восстановил мой ход и спас Подземье. Поэтому убивать тебя я не стану. Надо пересмотреть условия договора… скажем, в пятницу. Как в прошлый раз, сыграем в шахматы, как сложится игра – так сложатся условия.

Чарльз молча достал часы МакТвиспа и перевёл стрелки на двенадцать.

– Иди же, Кингсли. Кролик закроет за тобой проход.

Винтовая лестница уводила наверх, в Надземье…

***

Все приборы работали и показывали правильные значения. Чарльз методично пересматривал книги и альбомы – после слома Времени многое могло поменяться. Но нет, Алиса, как и раньше, была капитаном «Чуда» и ходила по морям, а компания «Кингсли и Кингсли» приносила доход. Досмотрев последние документы, разбросанные по комнате, Чарльз не стал убирать их. Он подошёл к окну. Чайки всё так же кричали. Должно быть, их крик слышала и Алиса, когда стояла на палубе и чувствовала себя счастливой, направляясь в новые неизведанные края.

Сейчас торговые связи между Лондоном и Китаем считаются обыденностью. Сейчас никого не удивит девушка-капитан, которая носит яркую одежду и ведёт себя, как мужчина. Но это не значит, что Надземью некуда больше развиваться. У этого мира есть будущее, и потому Чарльз чувствует себя здесь как дома.

Пусть Время играется. Пусть ищет новые возможности хитрить. Он никогда не помогал Шалтаю-Болтаю удержаться от падения, а Чарльз помог, и наблюдатель шахматной доски это запомнит. Может, смелости у жителей Подземья и нет, но доброту они помнить умеют. Этого Времени не понять.

Рядом с приборами и книгами благоухал розовый бутон. Лепестки его были белые, как снег.

========== Кошмары Алисы ==========

Вечер был холодным и туманным, но, подняв взгляд, можно было разглядеть полную луну, а рядом с ней ещё один светлый диск – циферблат Биг Бена. Стрелки показывали десять. Он знал это, не глядя ни на Биг Бен, ни на собственные часы. Он всегда знал точное время.

– Нонсенс!

– Я в этом участвовать не намерен!

– Чарльз, вы утратили всякую рассудительность. Вы предлагаете невозможное.

Он смотрел на лорда Эскотта, который полагал, что держит в руках судьбу всего семейства Кингсли. От его финансирования зависело путешествие в далёкие земли, которое могло стать грандиозным успехом или грандиозным провалом. Но даже если бы Чарльз Кингсли потерял всё до единого пенни, он считал бы себя выигравшим. Лорд Эскотт не мог этого понять.

– Положим, но чтобы совершить невозможное, нужно лишь уверовать, что мы на это способны.

– Поверить в опаснейшую авантюру! – второй спонсор был настроен столь же скептично, но менее тщательно подбирал выражения. Его грубость смешила Чарльза.

– Не спорю, есть риск, однако вообразите: торговые пути в Рангун, Бангкок, Джакарту… – Чарльз умолк, видя в дверях кабинета дочь. Спонсоры тоже обернулись, но маленькая бледная девочка с синяками под глазами не поздоровалась с гостями папы.

– Снова плохие сны? – Чарльз знал, что дело этим не кончится. Видимо, не кончится никогда.

Девочка закивала.

– Прошу прощения, – Чарльз покинул кабинет. Он знал, что и этот шаг сделает его ненадёжным человеком в глазах спонсоров, но ни мать, ни старшая сестра не могли помочь Алисе. А если не помочь ей, то и о спонсорах можно больше не думать.

***

– Лечу вниз… Так долго в темноту… Дальше я среди странных существ.

– Ну, расскажи, каких, – Чарльз старался, чтобы в голосе не было слышно ни стали, ни грусти.

– Там… зайчик за столом, он чай пьёт. А большой кот… улыбается.

– Не знал, что коты улыбаются.

Он тысячи раз видел эту улыбку.

– И я не знала… Ещё гусеница… – Алиса задумалась, не зная, как описать, – пускает дым изо рта.

– Пускает дым, – ничего нового он и не ждал услышать об Абсолеме. Тот всегда пускал дым в глаза, страж переходов, псевдомудрец, Брандашмыг его подери.

– Думаешь, что я сошла с ума? – в блестящих карих глазах Алисы был испуг. Она любила мир, где безумцы были не в чести; она боялась уйти в Страну чудес и больше никогда не вернуться. Маленькая, умненькая девочка, которую Чарльз так сильно любил.

– Так оно и есть, – он шутливо приложил руку к её лбу, будто доктор, что измеряет температуру и ставит диагноз. – С ума сошла, спятила, чокнулась. Но открою тебе секрет: безумцы всех умней.

Алиса засмеялась.

– Во сне не случится плохого, но если вдруг испугаешься, можно ведь и проснуться от лёгкого щипка, вот так, – он легонько ущипнул Алису за плечо, и та притворно завозмущалась, а потом ущипнула отца сама.

Их было двое, отец и дочь, готовые защитить друг друга от ночных кошмаров.

***

– МакТвисп, что за фокусы? – строго спросил Чарльз Белого Кролика, когда тот пытался прокрасться в спальню только что заснувшей Алисы.

– Ты знаешь приказ. Я не могу воспротивиться. Алиса – такая же часть нашего мира, как ты.

– Она принадлежит этому миру, как и я. Я запрещаю…

– Ты можешь запретить мне, да, но у меня приказ, – Кролик достал часы и указал на циферблат. – Если твой запрет вступит в противоречие с его приказом, кроличья нора замкнётся, и всё начнётся сначала, только…

– Знаю, знаю лучше тебя! Сутки не приближайся к Алисе!

Кролик кивнул.

– Свободен, – Чарльз развернулся и поспешил в кабинет, где спонсоры, вероятно, потеряли счёт времени в ожидании. МакТвисп ещё раз взглянул на часы и покачал головой.

***

– Я сожалею, Чарльз, – лорд Эскотт задержался в кабинете, чтобы не толкаться с другими в гардеробной. – Вы говорите о проекте с такой страстью, что, отказывая вам, я чувствую, будто плюю вам в душу.

– Что вы, я никогда о вас так не думал, а даже если бы и подумал, то не обиделся бы, – Чарльз говорил искренне. – Если позволите, я дам вам совет.

– Я весь внимание.

– Каждый ваш день похож на другой. Вы встаёте в один и тот же час, выходите из дома в один и тот же час, занимаетесь похожими друг на друга проектами, ходите в гости в похожие дома к похожим людям. Это не дурные люди, не дурные дома, не дурные проекты, но в них почти нет ничего нового. Ваше время замкнуто в кольцо, по которому вы двигаетесь, и пока внутри кольца всё для вас приятно, вы не хотите выходить за его пределы. Но если вдруг, не дай Бог, что-то случится с вашим кругом, время не позволит вам быстро уйти из рушащегося мира. Вы окажетесь взаперти. Не позволяйте ему запирать вас, направлять вас по проторённому пути, сколь бы приятен он ни был. Ищите новые тропы.

Лорд Эскотт явно ожидал услышать нечто другое. Его недоумённое молчание было самым ёмким ответом из всех возможных. Он медленно развернулся и вышел из кабинета. Чарльз еле сдержал тяжёлый вздох. И в Надземье жители были готовы совершать те же ошибки. И здесь он практически никого не мог уберечь от беды.

«Практически?»

В тишине, повисшей с уходом Эскотта, было отчётливо слышно тиканье часов. Бой. Один… два…

Нет, он всегда знал, сколько времени, и сейчас было десять вечера с минутами, а тут…

Одиннадцать… Двенадцать…

Чарльз ринулся в комнату Алисы. Девочка мирно спала в кровати. В соседней комнате мирно спала её сестра Маргарет. В спальне часов не было, стало быть, Хелен защищена. Гостиная.

Это был воин-король с шахматной доски. Болванчик с болванкой-короной на голове, ростом с Чарльза, белый камень и блестящая сталь.

– Я запретил трогать Алису, – Чарльз шагнул навстречу воину, зная, что не успеет дотянуться до оружия, висевшего на стене. – Что, теперь последний стыд потеряли?

– Я не к Алисе, – проскрипел воин. – Я к тебе.

Меч короля был отнюдь не болванкой. Он мог бы сокрушить точно такого же крепкого воина из камня и стали. Но когда до удара оставалось меньше четверти секунды, в руках Чарльза материализовался другой Меч, и он скрестился с мечом короля.

– Соображаешь, что преимущество не на твоей стороне? – Чарльз даже чуть улыбнулся, чувствуя, как противник пытается вложить всю силу в один-единственный удар. Мечи остались скрещенными, угол между ними был мал. Шахматная фигура усилила нажим, и оба меча начали поворачиваться по часовой стрелке в плоскости между сражавшимися. Воздух завибрировал.

– Э, нет, так не пойдёт, – Чарльз невероятным усилием заставил мечи остановиться и провёл их против часовой стрелки до самой верхней точки. Раздался бой часов, и шахматный король исчез без следа. Чарльз выдохнул и отступил на шаг назад. Вострый Меч в его руке мягко мерцал.

– Бармаглота на ваши земли, всё не угомонитесь… Спасибо тебе, друг мой, – Чарльз погладил лезвие Вострого Меча, и тот медленно растаял в воздухе.

– Чарльз? – в дверях стояла Хелен. – Что случилось? Ты весь мокрый, пот каплями катится!

– Не переживай, любовь моя. Всё в порядке.

– Я же знаю, что не всё. Эскотт не дал тебе денег.

– Это не важно. Деньги найдутся, рано или поздно.

– Пойдём. Ляжешь спать пораньше. Тебе нужен отдых, – Хелен настойчиво тянула Чарльза за собой. – Ты так сильно утомляешься в последнее время.

– Время… если бы я видел это последнее Время… Но его не увидят.

Он не хотел думать о том, где искать деньги. Пусть толстосумы считают его безумцем. Они ничего не знают и потому счастливы. Эскотт вернётся домой и забудет его совет. Время будет им доволен. Не придёт мстить ему, его жене, его маленькому сынишке Хэмишу.

Пусть так.

Пусть.

Прежде, чем Чарльз покинул гостиную, корпус массивных часов оплели стебли с белыми и алыми бутонами роз.

========== Сказки старых дней ==========

– Мама, мама, расскажи сказку! – маленькая девочка с кудрявыми алыми волосами запрыгала возле кровати.

– Пожалуйста, мама! – её младшая сестра, белокурая и бледная, завозилась под одеялом.

– Сказку? Какую же сказку вы хотите услышать?

– Про мертвецов! – закричала младшая из сестёр.

– Про кровавые ужасы! – понизив голос, протянула старшая и засмеялась.

– Про ужасы? Что ж, ладно. Я расскажу вам историю о страшном Бармаглоте, что вылез из Незапамятной Бездны в незапамятные времена. До того как Время воздвиг свой Замок Бесконечности над этой бездной, там обитали создания, имена которых не следует произносить на ночь… но те, кто не смог выбраться из бездны до начала строительства, остались забытыми, ибо Бездна – Незапамятная.

– А разве Замок Бесконечности не существовал бесконечно?

– Что ты, Мирана, его построил для себя Время, когда решил создать Вечный Часовой Механизм.

– Но если механизм был создан, значит, было время, когда его не существовало? Что было до того?

– Ирацибета, механизм вечный. Он существовал всегда, потому что если не существует Часов Вечности, то не существует и нашего мира. Время создал нас всех и отмеряет наши сроки, позволяя тем, чей завод иссяк, перейти в мир мертвецов. И первыми, кто совершил переход, были чудовища, которым не место среди живых, ибо они несли страшную, кровавую гибель всем смертным, кто был с ними рядом. Время пощадил лишь двоих: Бармаглота и Брандашмыга, потому что те не оставались в Бездне, а выбрались наружу. Сея хаос среди незаселённых земель, они пробивали в горах пещеры и проходы, превращали холмы в равнины, а равнины в холмы и горы. Время же выстроил свой Замок из самой прочной стали, начав с бесконечной пустоты внизу Бездны и закончив в тучах, что скрывали солнца, луны и звёзды, ибо в светилах нет необходимости, если Время и так известно.

– Он в одиночку построил целый замок?

– Он создал из стали слуг, которые могли воздвигать башни и собирать шестерёнки Вечного Часового Механизма. Из этой же стали он создал Вострый Меч, которым победил чудовищ. Этот меч – единственное оружие, которым можно сразить Бармаглота. Когда Время создал жителей Подземья, он отдал им Меч, чтобы те могли защищаться от неумолимой гибели.

– А Брандашмыг тоже боится лишь Вострого Меча?

– Его можно ранить или убить обычным оружием. Но Брандашмыг сумел найти общий язык с первыми жителями, и его перестали считать врагом. Бармаглот же, видя, как раз за разом его побеждают славные рыцари, удалился на Угрюмый Брег, где проходит граница между владениями живых и мёртвых, и впал в долгий сон. Его можно будет разбудить, но он не поддаётся контролю человека, если не знает, где находится Вострый Меч. Иначе он будет готов сделать всё, чтобы люди лишились защиты Меча, в том числе подчиниться кому-то.

– Что будет, если убить Бармаглота?

– Ничего особенного. Вострый Меч превратится из необходимого оружия в реликвию, и о войнах забудут до скончания времён, то есть навечно, так как Время вечно.

– Я хотела бы жить на Угрюмом Бреге, – мечтательно протянула младшая сестра. – Мертвецы такие милые.

– Мирана, ты прекрасно знаешь, что задача королевского рода – поддерживать связь времён и разделять жизнь и смерть во избежание хаоса. Пока не прибудет делегация из Замка Цветов, в Замок Сердец тебя никто не отпустит.

– А я бы хотела остаться здесь. Наш дом самый красивый из всех замков, – протянула старшая сестра.

– Ты, Ирацибета, будешь править Подземьем, когда вырастешь. Если дар Мираны – истинная некромантия, она станет тебе лучшим помощником. Властитель живых и властитель мёртвых – что может быть лучше? Главное – никогда не ссорьтесь друг с другом. И помните: даже чудовище из Незапамятной Бездны может быть вашим другом, помощником или слугой. Вы – дочери рода Мрамореал, одного из двух Непреложных родов. Власть нашей короны вечна, как и Время, и Вострый Меч стоит на страже наших интересов. Задача правителя – подбирать Мечу достойных воинов из числа подданных или же… – королева умолкла. – Или же быть достойным самому. Но это большая редкость. Спите.

– Спокойной ночи, мамочка!

– Пусть тебе приснится огромный Брандашмыг, терзающий добычу в клочья!

– И вам сладких снов, девочки, – королева поцеловала своих дочерей и вышла из спальни, погасив лампу.

***

– Мама, мамочка, я хочу вот эту сказку! – доносилось из угла библиотеки.

– Нет, милая, мы возьмём то, что тебе задали по программе. Не канючь, в библиотеке шуметь нельзя. Сейчас библиотекарь тебя отругает. Простите, мистер…

– Андерсон, – ответил высокий худой библиотекарь, мужчина неопределённых лет с гладко выбритым лицом и седыми бровями. – Вот то, что вы искали.

– Благодарю вас, мистер Андерсон.

Чарльз тихо кашлянул. Библиотекарь, не обернувшись, указал на служебный вход. Зайдя в маленькую комнату, Чарльз дождался, пока библиотекарь обслужит посетителей. В горле першило.

– Чай или что покрепче? – спросил библиотекарь, входя.

– Чай.

– Слом?

– Я всё починил. Алиса по-прежнему свободна, может быть, она даже в меньшей опасности, чем была до этого, но у него в руках мои часы.

– Тебе опять пришлось сбегать?

– Нет, он хочет переписать договор. За шахматами, – Чарльз стиснул зубы.

– Когда?

– В эту пятницу.

– Достаточно времени, чтобы подготовиться, – библиотекарь протянул Чарльзу чашку, и тот отхлебнул. – Тебе стоило сначала зайти ко мне или в хранилище.

– Я и так подставил тебя под удар. Наверняка о тебе уже знают в Подземье.

– Когда ко мне наведались шестерёнки этих ходячих часов, я просто зачитал им отрывки из книг Кэрролла. Больше они меня не беспокоили.

Чарльз коротко усмехнулся.

– Мой десятый побег. Я тогда ещё не выкрал у него свои часы. Доджсон был в восторге, услышав мою историю.

– Ты помнишь каждый раз, когда сбегал?

– Первые два или три десятка. Когда я начал убегать ежедневно, прекратил вести счёт. Время был в ярости, Незапамятная Бездна была полна его флюидов. Многие теряли память в те дни…

– Ты не утратил память, когда сидел в подземельях его замка.

Чай был горький и крепкий.

– Он знал, что я защитил свою память. Это было первое, что я сделал, когда смог выбраться в Надземье и понять, какова природа вещей. Я был очень молод, вся память перенеслась за один раз. Что-то забылось, конечно…

– Знаю, тебе очень тяжело помнить всё это. Постарайся сейчас не думать ни о чём. Мой товарищ говорит, что Абсолем снова где-то поблизости.

– Время надеется провести меня и на этот раз. Пусть надеется. Я не позволю ему этого, – Чарльз допил чай и поставил чашку на пол.

***

Иногда МакТвисп жалел, что именно ему была оказана честь служить Времени. Он неустанно должен был смотреть на часы, ведь норы открывались лишь на несколько минут. Конечно, те, кто мог свободно перерождаться, проходя от жизни к смерти и от смерти к жизни, сами без труда находили пути, но Абсолем, последний хранитель Замка Цветов, был единственным таким существом среди знакомых Белого Кролика.

– Ещё немножко! – маленький Чарльз полз всё выше и выше.

– Тебе нельзя там находиться! Это опасно! – Кролик пытался заставить Чарльза взглянуть на циферблат. Это напомнило бы неугомонному юнцу, какому миру он принадлежит. – Время не будет ждать. Ты останешься там и превратишься в болванку.

– Неправда! Это шахматные фигуры, или карты, или предметы превращаются в болванки. Люди остаются прежними… а животные теряют способность говорить.

– Откуда вам это известно, юноша? – настороженно спросил Кролик.

– Эээ… я читал об этом в библиотеке.

– Немедленно! – время было на исходе, а Чарльз был слишком далеко от норы. МакТвисп выдохнул и отправился обратно рапортовать, почему нужно открыть ещё одну нору где-то поблизости.

***

Когда на голову Мираны фон Мрамореал была возложена корона, Подземье ликовало. Никто не думал о другой Королеве. Даже если бы вспомнили, никто не знал, где искать Ирацибету фон Кримс. Никто, кроме МакТвиспа.

– Это тоже часть церемонии, – Белый кролик вёл Белую Королеву в зал, где стояли огромные часы. Стрелки их указывали на двенадцать, вместо боя послышался стук.

– Входите, – произнесла Мирана.

Из корпуса вышел Время собственной персоной.

– Ваше время пришло, ваше величество, – МакТвисп поклонился и выскочил за пределы комнаты. Он не имел права подслушивать разговор королевы и Времени.

– Итак, Мирана, я здесь, чтобы вверить вам ключ от часов. Я ждал вашего приглашения, чтобы ступить на земли королевства, и впредь не ступлю на них в качестве правителя без вашего согласия. Если любой из ваших подданных, не опознав меня, будет обращаться со мной, как с равным, с моей стороны не последует никаких санкций.

– Как можно не узнать бесконечное, бессмертное воплощение самой вечности? – изумилась Белая Королева. – Все ослеплены вашим величием и выражают благоговение…

– Не стоит, прецедент был, и я не намерен… – Время поджал губы.

– Кто из моих подданных вас оскорбил?

– Один из ваших покорнейших слуг, отнимать которого у вас было бы зверством с моей стороны. Корона на вашей голове – творение самого знаменитого шляпного мастера в королевстве, Таррана Цилиндра. Я приговорил его дожидаться чаепития до той поры, пока его и двух его товарищей не навестит Алиса.

– Это имя знакомо мне. Оракулум… – почему-то Белой Королеве показалось, что Время не будет рад расспросам об Оракулуме. – Но разве Алиса сейчас не маленькая девочка? Её водили по всему королевству, даже сестра была с ней… относительно любезна. Я думала, дитя побывало в гостях у Шляпника давным-давно, и тот уже часто сопровождает меня…

– Я не намерен тратить себя на сброд вроде Шляпников, – процедил Время. – Я здесь, чтобы даровать вам власть говорить в присутствии подданных, будто Оракулум не предсказывает будущее в точности. Я обещаю не трогать никого, чей срок не истекает. Я позволяю вам, истинному некроманту Подземья, воскрешать столько мёртвых, сколько пожелаете. Даже чудовищ из Незапамятной Бездны. Причины моей доброты я пояснять не намерен, я доверяю Непреложному роду Мрамореал в лице вас. Я лишь препятствую вашим беседам об Оракулуме с вашей сестрой.

– Как пожелаете, Ваша Вечность. Ваш слуга МакТвисп сказал, она сейчас в Замке Сердец на Угрюмом Бреге. Я лишь хотела спросить, отчего Ваша Вечность не послала меня в земли, издавна считавшиеся вотчиной некромантов? Мертвецы доплывают по реке до самых стен замка, а Сердце – знак жизни, что я вкладываю в мёртвые тела… Она должна была быть здесь, а я – там…

– Вы не способны причинять вред живому существу. Ваша сестра способна.

– Разве на то не ваша воля? Если вы доверяли Непреложному роду Мрамореал, почему вмешались в ход событий?

– Ваша сестра приняла фамилию фон Кримс и лишилась моего доверия.

– Кримс – король, как и я.

– Его род не является Непреложным. Прежде чем умереть, он мог бы заслужить моё доверие, но он этого не сделал.

– Он был последним королём, последним потомком первых воинов, что вы когда-то создали для защиты жителей Подземья от Бамаглота. Мы надеялись, что династический кризис нас минует… Мой брак с любым жителем Подземья сделает моих детей не стоящими доверия в ваших глазах.

– Вы воскресите королей прошлого, когда я вам скажу.

– На Угрюмом Бреге? Означает ли это, что Ирацибета будет изгнана из нынешних владений? Или… мы помиримся?

– Вижу, Оракулум вы изучили не до конца.

– Вы правы, Ваша Вечность.