Текст книги "Жена поневоле"

Автор книги: Нинель Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

9

Закрывшись в хозяйской спальне, новая хозяйка особняка и телохранитель Вячеслава Львовича Бурмистрова совещались, как когда-то в Шубинской квартире, сблизив головы и понизив голос.

Кира полулежала на маленьком диванчике, подложив под вывихнутую ногу сразу пять маленьких подушечек. Сброшенные на пол шкуры горой лежали в сторонке.

Ей хотелось забраться в ванну с горячей водой и, растирая между ладоней комочки сметаны, спокойно подумать обо всем случившемся, просчитать всевозможные варианты и наметить дальнейший план действий, но в ванну из-за больной ноги было нельзя, да и времени для размышлений почти не было – пора было возвращаться к себе домой: собрать вещи и все еще раз хорошенько обдумать.

Сознавая, что одной ей не справиться с этой ситуацией, Кира в то же время хорошо понимала, что не может доверять и обсуждать дальнейшие планы с Борисом Яковлевичем другом Бурмистрова. Незнакомый Лаврентий Павлович на роль доверенного лица и ее советчика тоже не подходил: она не знала его, главное же – она не доверяла красивым мужчинам, а, судя по голосу и опасениям Бурмистрова, он был именно таким неотразимым красавцем с чарующим и покоряющим женские сердца голосом.

Другое дело Николай! Однажды в трудную минуту он не испугался, разделив с ней ответственность принятого решения. И Кира решила, что Николай больше всех подходит на роль доверенного лица. Решила и перестала сомневаться.

– На данный момент дела обстоят так: наш брак с Вячеславом Львовичем зарегистрирован и все его имущество на время его ареста переходит под мое управление. Возможно, мне придется переехать сюда жить, какое-то время.

– Здорово! – обрадовался Николай и, прикрыв рот рукой, понизил голос. – Забыл! Ведь у нас военный совет в Филях!

– Что-то наподобие. – Кира придвинулась еще ближе к телохранителю и зашептала ему прямо в ухо. – Вячеслава Львовича подставили, и я думаю, что эти люди смогли так ловко все устроить только потому, что у них в доме есть сообщник.

– Не может такого быть! – шепотом возмутился Николай, но, немного подумав, согласился. – Вы правы, Кира Дмитриевна, по-другому у них ничего не получилось бы: поселок обнесен высоченным забором и охраняется видеокамерами по всему периметру, к тому же внутренняя охрана участка – правда, это один человек и собака, но все равно: ребята работают через ночь и не спят, да и мимо собаки чужой не пройдет.

– Вот именно: чужой не пройдет! К тому же здесь не все любят хозяина.

Услышав такое правильное суждение от нового человека, Николай удивился.

– Да уж, кое-кто его действительно недолюбливает: например, садовник – недавно он устроил жене настоящий скандал, приревновав к хозяину.

– Оказывается, Вячеслав Львович не отличался разборчивостью… но это его личное дело. Нам с вами, Коля, надо решить, как действовать дальше.

– А что тут решать – будем искать настоящих преступников.

Слегка постучав костяшками пальцев по голове Николая, Кира ухватила молодого человека за воротник рубашки и притянула к себе.

– Они могут сейчас нас с вами подслушивать, – зашептала она ему в самое ухо, щекоча лицо мягкими волосами. – Мало этого, они могут и нас подставить или заставить действовать в их интересах, угрожая членам наших семей или дорогим нам людям, узнав, что мы пытаемся докопаться до правды.

Почесывая нос, телохранитель согласился.

– Первое, что мы с ребятами сделаем, проверим, нет ли в доме жучков и скрытых камер; второе, выясним, кто, где находился в эту ночь из людей; третье…

– Убрать отсюда эти шкуры.

– Шкуры? – отстранившись, Николай удивленно посмотрел на женщину – не шутит ли?

– Ну да, шкуры – убрать их в какой-нибудь чулан – вернется хозяин, поступит по-своему. Меня в дрожь бросает от вида убитого животного.

– Ладно, – согласился телохранитель, – скажу Раисе Васильевне, чтобы убрала.

– Никаких Раис в спальне и кабинете!

– Хотя Вячеслав Львович тоже запрещал входить в свою спальню, а уж переставлять в ней что-то… Вы что, Кира Дмитриевна, решили занять хозяйскую спальню?

До этой секунды Кира не думала о выборе своей комнаты – к ее услугам были целых четыре гостевые спальни, правда с общими на две спальни ваннами, но, если она займет одну из них, сейф в хозяйской спальне останется без присмотра, а ведь именно за это она получает зарплату: Змей Горыныч должен неотлучно охранять сокровища! А где находятся сокровища? В хозяйской спальне! Значит, она должна, как можно больше времени проводить в этой комнате!

– Решила… И еще, я хочу попросить вас, Николай, стать моим личным помощником: заняться всеми организационными вопросами, домом, охраной, расходами на все это. Согласны?

– Конечно, на меня можете рассчитывать. Только домом и расходами занимается Раиса Васильевна…

Кира снова за воротник притянула Николая к себе поближе.

– Ваша Раиса Васильевна давно шпионит за Вячеславом Львовичем, – зашептала она, – и передает информацию какой-то женщине, а та в свою очередь может передавать ее кому угодно. Возможно, даже тем заинтересованным лицам – оскорбленная женщина опаснее разъяренной тигрицы и рассерженной кобры «в одном флаконе».

– Наша экономка?

– Она самая. Вы заметили, как она испугалась, когда я вышла из кабинета? Это потому, что она, только что, тайно, разговаривала с какой-то Аллой, и очень испугалась того, что я могла слышать их разговор.

– Надо проверить все звонки с телефонов…

– Лучше нанять детективов – пусть отработают нашу версию: Вячеслава Львовича подставили, и помог им это сделать кто-то из своих.

– Но это дорогое удовольствие – мы и сами справимся!

– Нет! Пусть это делают профессионалы, а деньги… – Кира вспомнила о печатке Вячеслава Львовича с кодами от сейфов. – Возможно, они в сейфе.

– Сейф в кабинете, за одной из панелей.

– В кабинете тоже есть сейф – вот откуда лязг замка и деньги… – вслух проговорила Кира, отвечая на свои мысли. – А кто знает об этом сейфе?

– О сейфе все, – беспечно пожал плечами Николай. – А о ключе под пепельницей только мы с Раисой Васильевной – вдруг срочно понадобятся деньги на хозяйство или возникнут какие-то другие расходы.

– Ну, что ж, пойдем, посмотрим, есть ли в нем деньги.

Опираясь на руку телохранителя, Кира поднялась с диванчика, доковыляла до письменного стола в кабинете и, кусая губы, рухнула в кресло.

– Совсем плохо? – участливо поинтересовался Николай, приподнимая пепельницу и шаря под ней рукой в поисках ключа от сейфа. – Странно… Ключ всегда был здесь. Может, Вячеслав Львович брал его и забыл положить на место…

– А может быть, другой человек забыл положить ключ на место…

Какого же было изумление Николая, когда, подойдя к деревянной панели и отодвинув ее, он увидел не закрытую дверцу сейфа, вделанного в кирпичную стену.

Он распахнул сейф.

– Пусто!

На его лице была написана такая растерянность, что Кира невольно пожалела его.

– Ты находишь это странным? Я нет. Когда корабль тонет, каждый в первую очередь спасает свою жизнь, и вспомнив, что экономка споткнулась о ковер, попросила: – Посмотри на полу, на ковре, может, что-то валяется…

Николай посмотрел под ноги и с удивлением поднял ключ.

– Ключ от сейфа.

Кира взяла ключ и сунула к себе в карман,

Посмотрев на свою опухшую ногу, она попросила Николая найти ей какую-нибудь просторную «обувку» и договориться о машине с водителем.

– Я сам отвезу вас домой.

– Нет, – не согласилась Кира, – лучше останьтесь и начните выполнять наш план.

– А… Это относительно жу…

– Да, да, – быстро перебила его Кира. – И относительно второго пункта, а главное, относительно третьего. Ларион побудет здесь до моего приезда, а потом разберемся. И еще, Николай, попросите всех работающих собраться в гостиной – думаю мне надо всем официально представиться в качестве жены Вячеслава Львовича.

Это правильно! А я пока проверю спальню и кабинет.

Николай ушел, а Кира взяла связку ключей с письменного стола, держась за стенку, вышла из кабинета в коридор и, опять же по стеночке, добралась до «своей» спальни, в которой оставался Ларион. Пес, услышав шарканье по паркету у двери, насторожился, но услышав голос хозяйки, завилял хвостом.

Открыв дверь спальни, Кира погладила собаку, подняла с пола босоножки и, снова по стеночке, потащилась в кабинет. Там она позволила себе передохнуть: уселась в хозяйское кресло, собрала в папочку все бумаги, разбросанные по столу, сверху положила свидетельство о браке и, сунув папочку под мышку, стала объяснять Лариону его задачу: охранять не только кабинет Вячеслава Львовича, но и смежную с ним спальню, зайти в которую пес поостерегся – так, заглянул в открытый дверной проем и улегся посередине кабинета, чтобы видеть и дверь кабинета, и спальню.

Похвалив Лариона и крепче прижимая к себе папочку, Кира вышла в коридор, закрыла дверь на ключ и, стиснув зубы, потащила себя по коридору к лестнице на первый этаж – о том, как она будет спускаться по ступеням, Кира не думала – главное, дойти, а там уже видно будет…

Спускаться самой по лестнице Кире не пришлось: два бравых телохранителя, обхватив ее ручищами за талию, лихо спустили ее вниз по ступеням (Кире оставалось только крепко прижимать к себе папочку с документами и держаться свободной рукой за шею одного телохранителя) и усадили в кресло в гостиной.

10

Через пятнадцать минут (после ее «приземления» в кресло) весь обслуживающий персонал, включая ночных охранников, собрался в гостиной, и Кира, представившись и показав брачное свидетельство, познакомилась со всеми. Она и не думала, что в доме вместе с хозяином проживает столько народу, и пообещала на днях поговорить с каждым в отдельности работником и выслушать пожелания или жалобы. Но с домоправительницей разговор должен был состояться немедленно – воровства в доме она не потерпит: ей придется отчитываться перед Бурмистровым за каждый истраченный рубль, а тут такая недостача – пять тысяч долларов!

– Спасибо всем и извините, что оторвала вас от дел, – собравшиеся начали расходиться, а Кира, посмотрев на экономку, громко произнесла: – А вас, Раиса Васильевна, я попрошу остаться.

Экономка вздрогнула, повернулась и понуро встала у двери, пропуская остальных.

Как только все вышли из гостиной, Кира тут же потребовала у экономки вернуть взятые ей деньги. На что Раиса Васильевна на требование отреагировала очень бурно: стала громко возмущаться несправедливыми обвинениями, а потом закатила настоящую истерику со слезами, клятвами и хватанием за сердце.

Сидя в кресле, Кира, молча, смотрела на рыдающую женщину и думала о своем: через несколько дней возвращаются из отпуска ее дочери и родители, и ей придется объяснять им, почему так стремительно и кардинально изменилась и их жизнь – ведь они не давали никакого согласия на это. За полтора месяца их отсутствия она успела развестись с мужем, с которым прожила вместе пятнадцать лет, и выйти замуж за мало знакомого человека, поставив на карту все свое имущество. Хотя Кире и была присуща доля авантюризма, но рисковать она могла только собой, если дело касалось здоровья или благополучия ее дочерей, она становилась холодной и расчетливой, как всякая заботливая мать.

Так правильно ли она поступила, согласившись на этот брак, или нет?!

Собственные проблемы заботили Киру куда больше, чем истеричные всхлипывания домоправительницы.

Ждать конца истерики она не стала.

– Я считаю ваши действия воровством! Прошу немедленно вернуть деньги, и только потому, что Вячеслав Львович разрешал вам без его ведома распоряжаться деньгами, я не вызову полицию. Я еще не решила увольнять вас или нет, но, если вы останетесь в этом доме, прошу вас запомнить – деньгами в этом доме распоряжаюсь только я.

– Вячеслав Львович заверил меня, что все в доме останется по-прежнему, – возразила Раиса Васильевна, вытирая платком красные глаза.

– Это вряд ли! Охрана будет предупреждена, о том, чтобы никто не входил и не выходил с территории без моего разрешения, вплоть до задержания и вызова полиции – это напрямую касается вашей родственницы.

Кира холодным взглядом уставилась в лицо домоправительницы, ожидая возврата денег, и той пришлось подчиниться – Раиса Васильевна выложила из сумки спрятанные в конверт деньги и всхлипнула напоследок.

– Я вас больше не задерживаю, Раиса Васильевна, – холодно произнесла «новая хозяйка», и оглянулась на стук в закрытую дверь гостиной. – Войдите…

Неся в руках несколько коробок, Николай подошел к Кире и разложил на столике коробки с обувью. – Вот, Кира Дмитриевна, из магазинчика местного принесли на выбор – вы посмотрите, может что-то подойдет…

И Кира занялась примеркой: ни кроссовки, ни босоножки, ни туфли на низком каблучке ей, конечно же не подошли, она выбрала простые резиновые шлепки на толстой сплошной подошве – добраться бы ей до дома, а там она себе обязательно что-нибудь подберет.

Раиса Васильевна, видя этот выбор презрительно хмыкнула.

Кира обернулась на домоправительницу, передумавшую уходить и рассчитывающую на заступничество нового «приближенного» «новой хозяйки».

– Простите, Кира Дмитриевна, – снова зашмыгала она носом, давя на жалость, – больше такого не повториться. Не увольняйте меня, пожалуйста, мне очень нужна эта работа.

Удивившись таким «крутым разборкам», Николай хотел заступиться за женщину, проработавшую с ним вместе долгое время, но Кира не дала ему такой возможности: посмотрела на него и покачала головой – она сама справится.

– Хорошо, – в раздумье, произнесла «новая хозяйка», вспомнив предупреждение древних мудрецов: «Держи друзей рядом, а врагов еще ближе».

Комкая в руках кружевной платочек, Раиса Васильевна удалилась.

– На столе деньги – на хозяйство. Надо сменить замки в кабинете и срочно поставить на балкон спальни решетку – постарайся сделать это сегодня.

– Зачем? – удивился Николай. – У нас же охрана…

– Милый мой, Николаша, – вздохнула Кира, – включи мозги! С вашей охраной в охраняемом доме появился труп, и вашего охраняемого хозяина посадят лет на пятнадцать! Мне такая охрана на фиг не нужна! Поеду к Ивану Степановичу посоветуюсь, может, завтра же сменим всю охрану и персонал – подвергать себя и своих дочерей опасности я не желаю.

– Жалко ребят…

– Сначала к Коробову, а уж потом разберемся с твоими ребятами. Да и, пожалуйста, отчет о денежных тратах мне на стол.

Николай подумал, что зря согласился быть «домоправителем» – охранником работы много меньше.

С трудом поднявшись с кресла, Кира сунула под мышку папочку с документами, подняла с пола свои босоножки и, проверив наличие ключей в сумочке, «пошлепала» в новой обувке к выходу из дома.

– И еще, Николай, не доверяй никому – Раиса Васильевна украла деньги из сейфа Вячеслава Львовича, кто может знать, на что способен другой человек.

Но у самой двери Кира передумала.

Сильно хромая и опираясь на перила и руку Николая, Кира с трудом поднялась на второй этаж. Она открыла дверь кабинета и подозвала к себе собаку. Николай обошел спальню и кабинет с каким-то прибором.

– Ни жучков, ни камер в спальне и кабинете нет, – успокоил ее Николай и пошел в гараж, распорядиться на счет машины.

А Кира потащилась в спальню, задернула черные плотные шторы, закрыла балконную дверь на защелку. В спальне наступили сумерки.

Из кабинета Ларион с интересом следил за действиями хозяйки, но в саму спальню не заходил – видимо, «шкурный вопрос» и его очень напрягал.

Кира же думала только о том, что ей надо остаться одной в хозяйской спальне, найти сейф и ознакомиться с его содержимым.

Повинуясь приказу пульта, плазменный экран отъехал вверх на максимальную высоту, открывая небольшой горизонтальный сейф на высоте человеческого роста. Кира достала из сумочки печатку Вячеслава Львовича и набрала нужные буквы и цифры на кодовом замке.

Замок щелкнул, и сейф открылся.

Никогда еще Кира не видела столько денег – две длинные неглубокие полки были полностью забиты пачками долларов и рублей в банковской упаковке. Сверху денег лежали несколько кредитных карточек и листочек с кодами– Кира переложила карточки и листок в свою сумочку, предвидя «официальные» расходы.

«– Охо-хо, – озабоченно вздохнул Кирин внутренний голос и, что случалось крайне редко, пожалел ее. – Бедная ты моя! Какое богачество! Это ж надо все пересчитать! Записать! А главное отчитаться потом за такую кучу денег! А вдруг пожар или наводнение?! Или, не дай Бог, воры! Что тогда? Да-а! Не было у бабы заботы – решила она стать Змеем Горынычем!»

– Ты прав, – в слух согласилась Кира. – Без денег плохо, а с деньгами…

Она взяла с верхней полки две пачки запечатанных пятитысячных купюр – в руках у нее был миллион – всего-то две тоненькие пачки и миллион…

– Моя зарплата двадцать пять тысяч – это миллион с «небольшим» – на ремонт квартиры, надеюсь, хватит. Надо будет найти ремонтников, а остаток денег на ремонт конюшни… Вот и нет миллиона с хвостиком…

– Кира Дмитриевна! Двенадцать часов, – позвал из-за закрытой двери Николай. – Машина готова.

Положив деньги на место, Кира закрыла сейф, вернула на место экран и похромала в кабинет. Взяв босоножки, Кира погладила Лариона, взяла со стола папочку с документами, вышла и закрыла дверь кабинета на ключ.

11

Даже в самом своем страшном сне Вячеслав Львович Бурмистров никогда не оказывался в таком безвыходном положении, как сейчас.

Может потому, что он не был готов к столь радикальным переменам в своей жизни, уверовав в свою счастливую звезду, и совершенно не ожидая изменений, тем более в худшую сторону. Он находился на пике своей карьеры, хотя еще года три назад о таком положении и не мечтал. Деньги лились к нему рекой, и никаких грозовых туч на его жизненном горизонте не наблюдалось. Он был человек предусмотрительный и осторожный, не рисковал без нужды, не жадничал, но беда пришла к нему, откуда не ждал.

Иногда ему снилось, что он разорился, бредет нищий по улице, и все прохожие показывают пальцами на его лохмотья, а знакомые опасливо переходят на другую сторону, и к кому бы он ни обращался с протянутой рукой, выпрашивая милостыню, никто ему не подавал.

Просыпаясь в холодном поту, он шептал: «От сумы, да от тюрьмы – не зарекайся!» и приберегал кое-что «на черный день» – вывозил деньги заграницу или превращал их в драгоценные камни, но, не доверяя домашним сейфам, хранил драгоценные камни в банковских, стальных казематах. Однако, небольшую часть камней – самые первые его сбережения он прятал в укромном уголке своего огромного участка.

Сначала он прятал крохотную шкатулочку с драгоценными камнями под крыльцом своего родного дома в Подольске, но, когда мать умерла, и он передал дом во временное пользование своей соседке-однокласснице, с которой у него когда-то случился мимолетный роман, шкатулку пришлось перепрятать, чтобы была всегда под рукой и не нашли случайно чужие люди. Пословица «Подальше положишь, поближе возьмешь» была ему хорошо знакома, но он предпочитал другую: «Дорого яичко к Христову дню».

Если кто-то еще наивно полагает, что сведения журнала «Форбс», ежегодно публикующего список самых богатых людей мира, достоверны, то они глубоко ошибаются – подпольных миллионеров и даже миллиардеров никто никогда не считал (особенно в нашей стране!). Под яркие лучи прессы и общественного внимания попадают только те миллионеры и миллиардеры, кто не может скрыть своих истинных доходов – теневые же миллионеры и миллиардеры живут себе припеваючи в тени – в «несобственных» коттеджах, отдыхают на солнечных берегах Средиземного моря в «несобственных» виллах, плавают на «несобственных» яхтах и тратят несуществующие у них, с точки зрения государства и правоохранительных органов, наличные.

Как ни странно, но благодаря падению рубля, банк Вячеслава Львовича Бурмистрова пошел в гору и в течении последних пяти лет ежегодно разрастался, поглощая мелкие, разорившиеся региональные банчата и залоговую недвижимость (в уплату не выплаченных кредитов). Недвижимость (в том числе разорившиеся предприятия и фирмы) перепродавались за смехотворные суммы, а наличные сверх мизерной цены платились огромные – стать владельцем «заводов, домов, пароходов» хотели многие, особенно криминальные структуры, уставшие от передела собственности, войн и крышевания все тех же «заводов, домов, пароходов», решившие, наконец, заняться легальным бизнесом и получать легальные доходы – ну, почти легальные. Неучтенные деньги делились между учредителями банка, «советниками» со стороны и всеми заинтересованными государственными службами – денег хватало всем, и банк не трогали: не доставали проверками, не отбирали лицензию, не насылали ОМОН и не обвиняли во всех смертных грехах.

Легальные доходы позволяли Бурмистрову жить на широкую ногу, а нелегальные тратились на все остальное, что не подлежало налогообложению: на вещи, драгоценности, дорогие безделушки и женщин. Правда, на последних денег тратилось гораздо меньше, чем на свою собственную персону – в какой-то степени домоправительница была права, назвав хозяина скупердяем, он, и правда, был прижимист, но это не отпугивало охотниц за богатым мужем (перспективы на будущее супружество лишь разжигали страсти вокруг богатого холостяка).

Два его предыдущих брака закончились разводом – здесь Лаврентий Павлович и Борис Яковлевич успели хорошо подготовиться, убедить «богатого жениха» подстраховаться, заключить брачный договор и не включать в общую собственность добрачное имущество – делить при разводах довольно кратковременных браков стало нечего, и бывшие жены, кусая губы от злости, навсегда уходили из его жизни. Он даже содержание им не платил – покупал им косметический либо парикмахерский салон, и они от него отставали. Детей у него не было, алименты платить не надо – он этому радовался, но после смерти матери стал иногда задумываться о наследниках своего состояния: кому оно достанется, если не его детям?!

Но предположить то, что он сядет в тюрьму, да еще по такой статье, а все его состояние окажется в руках недоброжелателей – даже врагов, он не мог: просто не задумывался о том, что может оказаться в такой безвыходной ситуации. Ему всегда казалось, что он от всего застрахован: и охрана есть, и деньги, и здоровьем Бог не обидел… А вот поди ж ты!

От сумы да от тюрьмы!!!

От сумы он уберегся, а вот от тюрьмы нет!

Теперь он сидел в одиночной камере следственного изолятора – за деньги, оказывается, и здесь можно получить определенные блага – и думал «за жизнь».

В чем же он так ошибся, и за что Судьба так жестоко наказала его тюремной камерой?!